ся на собеседника.
     - Вы говорите, что все можно уладить, а сами только насмехаетесь надо мной! Вам известно не хуже, чем мне, что я не могу идти в полицию. Как бы все ни обернулось, грязь прилипнет, и от нее никогда полностью не отмыться!
     - И вы не можете доверить вашей сестре дачу свидетельских показаний, не так ли?- В голосе Порлока звучало сочувствие.- Она нервная особа. К тому же она не прикасается к наследству, верно?
     В наступившей паузе послышался шепот Мастермена:
     - Кто вам это сказал?
     Порлок рассмеялся.
     - Ее шубка. Если бы ваша сестра имела доступ к деньгам, то купила бы себе новую.- Услышав тихий стон гостя, он быстро продолжил: - Нам лучше перейти к сути дела. Нет никаких оснований для паники. Никто из двух свидетельниц, подписавших завещание, не заподозрит ничего дурного, если кто-нибудь не вобьет это им в голову. Миссис Уэллс уехала к замужней дочери, а кухарка из дома номер семнадцать уволилась и вернулась на север, откуда прибыла. У Энни есть любящие родственники в Канале, которые уже несколько лет умоляют ее приехать жить к ним. Если оплатить ей дорогу и позволить ей положить немного в чулок, ее совесть перестанет кипеть - я совершенно в этом уверен. Перемена обстановки, новые интересы, воссоединение с любящей семьей поможет ей забыть о происшедшем. Конечно, вы не должны фигурировать в этом. Энни ничего не просила, деньги поступят от неизвестного благотворителя, и никаких вопросов не возникнет. Я обо всем позабочусь.
     - Сколько?- процедил сквозь зубы Джеффри Мастермен.
     - Тысяча фунтов.

Глава 12

     Мистер и миссис Тоут и Мойра Лейн прибыли к чаю вовремя. Мисс Лейн была высокой и элегантной молодой женщиной с блестящими глазами, ослепительной улыбкой и неотразимым очарованием.
     Миссис Тоут была совсем иной, абсолютный контраст. Полдорогой меховой шубой оказалась худая маленькая женщина, напоминающая мышь, с редкими пепельными волосами, стянутыми в узел на затылке. Иной прически миссис Тоут не носила с тех пор, как выросла. Вот и сегодня она аккуратно причесала волосы, нашпиговав их множеством шпилек. Не ее вина, что тяжелая меховая шапка свела на нет все старания. Она предпочла бы надеть легкую фетровую шляпу, какие привыкла носить, когда у них был бизнес в Клэпеме - до того, как Алберт заработал столько денег. От меховой шапки у нее болела голова, как, впрочем, и от многого другого с тех пор, как они разбогатели. Хорошо бы небрежно сбросить шляпу, как сделала мисс Лейн, продемонстрировав свои роскошные волнистые светлые волосы. Но в ее возрасте надо быть более сдержанной, к тому же наверняка выскочат все шпильки, как это уже произошло в машине.
     Четкий мелодичный голос Мойры Лейн прервал размышления миссис Тоут.
     - Джастин сейчас придет,- ответила она на вопрос Грегори Порлока, где ее молодой человек.- Он отводит машину. Хорошо, что вы позволили привезти его, Грег, иначе пришлось бы ехать поездом. Поездка третьим классом и возня с багажом на пересадках больше всего напоминают мне о моем безденежном состоянии, в то время как пребывание в чьем-либо автомобиле создает блаженную иллюзию не только платежеспособности, но хотя бы эфемерной принадлежности к классу богатых и праздных. Когда я встретилась с Джастином вчера вечером и узнала, что он умирает от желания с вами познакомиться, то не могла упустить такую возможность.
     Грегори Порлок дружески положил ей руку на плечо.
     - Все в порядке, дорогая - у меня нет никаких возражений. Но почему он так жаждет познакомиться со мной?
     Мойра засмеялась.
     - Точнее, он жаждет познакомиться с Мартином Оукли. Простите, если я вас разочаровала, но ведь это одно и то же - вы с Мартином старые приятели.
     - А почему он хочет познакомиться с Мартином Оукли?
     Она недовольно нахмурилась.
     - Какая-то его молоденькая кузина - седьмая вода на киселе и только что со школьной скамьи - устроилась работать секретаршей жены Оукли. Джастин говорит, что он практически ее опекун, поэтому ему нужно познакомиться с этим семейством. Забавно - это совсем не в его духе. Неужели она настолько хорошенькая, что Джастин согласился взвалить на себя такую ответственность?
     - Ну, через час или два вы сможете в этом убедиться,- с усмешкой отозвался Порлок,- так как Оукли обедают здесь, и я просил их привести с собой эту девушку.
     Он отошел, чтобы приветствовать миссис Тоут.
     Мисс Мастермен с усталым видом разливала чай. В качестве закуски фигурировали недурные лепешки и домашнее печенье, но единственной, кто воздал им должное, была миссис Тоут. Одной из традиций, которые она не выносила, были лондонские чаепития, сопровождаемые жалкими тостами с маслом. Миссис Тоут не любила поздние обеды, но обожала вкусно поесть за чаем. Мистер Порлок любезно предоставил ей отдельный столик и угостил ее медом.
     Пришедший позже Джастин Ли составил ей компанию. Он пропустил ленч и был очень голоден, так что по достоинству оценил чай и закуски.
     - Твоя кузина придет к обеду,- сообщила Мойра Лейн.- Нет, я не ем за чаем. Бесполезно размахивать передо мной булочкой, как перед обитателем зоопарка... Как ее зовут?
     - Доринда Браун.
     Мойра элегантно приподняла брови.
     - Она совсем юная?
     - Как сказать,- рассеянно отозвался Джастин.
     Мойра рассмеялась.
     - Почему я ни разу ее не встречала? Ты слишком хорошо ее прятал. Я не люблю внезапных потрясений - лучше расскажи мне, как она выглядит.
     Джастин неожиданно улыбнулся.
     - Неплохо,- ответил он и потянулся за очередной булочкой.
     После чая гости разошлись. Мастермены куда-то исчезли, Мойра увела Джастина играть в бильярд, а миссис Тоут поднялась в свою комнату.
     Примерно через полчаса муж присоединился к ней, и увидев его, она сразу же поняла, что что-то не так. Теперь ей придется его успокаивать, иначе он будет расстраиваться весь вечер и плохо спать ночью. Алберт сильно располнел, и когда волновался, лицо его становилось багровым, что при такой короткой шее отнюдь его не украшало. Войдя, он захлопнул за собой дверь и с ходу заявил, что не станет терпеть такое ни ради кого и ни ради чего.
     - Но, Алберт...
     - Не говори "но, Алберт", мама,- я сейчас не в том настроении, чтобы это выслушивать! Не забывай, что мне пришлось в свое время достаточно вынести! И другие пусть об этом не забывают!
     Давно миссис Тоут не видела мужа в столь взвинченном состоянии - с тех самых пор, как Олли сбежала с Джимми Уилсоном, чей отец держал лавку по соседству с ними, когда они жили в Клэпеме. Конечно, Олли могла бы найти жениха и получше с теми деньгами, которые Алберт заработал во время войны. Но молодость бывает лишь один раз, а когда ты молода, деньги не имеют большого значения. Она вспомнила, как Олли говорила отцу: "Джимми - хороший и надежный парень. У него есть работа, и я собираюсь за него замуж. Нам не нужны твои деньги - мы можем содержать себя сами. Мы не хотим с тобой ссорится, но все равно поженимся, нравится тебе это или нет".
     Конечно, Алберт рассвирепел. К тому же он был упрям как мул. Олли и Джимми думали, что он опомнится, но миссис Тоут на это не надеялась. Этого не произошло, даже когда у молодых родился ребенок - правда, Алберт продолжал называть ее "мама", не задумываясь о том, что он никогда не стал бы этого делать, если бы не появилась Олли.
     Слушая крики мужа, миссис Тоут приготовилась проявить твердость.
     - Объясни, что все это значит.
     Она не сказала "папа", так как перестала называть его так с тех пор, как ушла Олли и он запретил упоминать ее имя. Нельзя быть папой, не имея ребенка.
     - Лучше расскажи, в чем дело, и перестань ходить взад-вперед - в этом нет никакого смысла.
     Весь красный и тяжело дыша, Алберт разразился потоком брани. Он продолжал мерять шагами комнату, натыкаясь то на умывальник, то на гардероб. Миссис Тоут не одобряла сквернословия, но терпела, понимая, что если не позволить мужчине ругаться, когда он в таком состоянии, то может произойти нечто худшее. Поэтому она подождала, пока мистер Тоут выдохся, и заявила с неожиданной твердостью:
     - Довольно, Алберт. Тебе должно быть стыдно так распускаться. Сядь и расскажи мне все.
     Мистер Тоут плюхнулся на кушетку рядом с ней. Ярость еще одолевала его, но он понимал, что вскоре она смениться чувством пустоты, холода и страха. Ему необходимо было с кем-то поговорить. Эмили - хорошая жена, хотя упряма и любит все делать по-своему. Но она умела держать язык за зубами, когда речь шла о его делах. Не каждый мужчина может сказать такое о свой жене. Посмотрев на нее, он произнес сдавленным голосом:
     - Шантаж - вот что это такое!
     Миссис Тоут предпочитала действовать решительно.
     - Кто тебя шантажирует?
     - Этот чертов Порлок!
     - А что такого ты натворил, из-за чего тебя можно шантажировать.
     Мистер Тоут отвел глаза, глядя на розовые цветы, украшавшие ситцевую обивку кушетки.
     - Это деловой вопрос, а женщины не понимают в бизнесе.
     Эмили Тоут продолжала смотреть на мужа. Он угодил в передрягу. Она всегда понимала, что невозможно так быстро разбогатеть, оставшись при этом честным. Когда все мысли заняты наживой, легко перейти черту. Миссис Тоут благодарила Бога, что Олли далека от всего этого.
     - Все-таки лучше расскажи мне,- промолвила она.
     - Порлок шантажирует меня. Конечно, он делает это исподволь, но меня не проведешь. Говорит, будто узнал об этом случайно и может все уладить - как будто я не понимаю, что это значит! Может, я и глуп, но не в такой степени, чтобы не видеть насквозь мистера Грегори Порлока! Агент широкого профиля - как бы не так! Говорю тебе, его бизнес - шантаж! Но я с ним поквитаюсь! Я покажу ему, как меня шантажировать! Если однажды ночью его пырнут ножом, он должен будет винить в этом только себя!
     Мистер Тоут перешел на крик. Жена склонилась вперед и похлопала его по колену.
     - Тише. Ты хочешь, чтобы все в доме услышали твои нелепые угрозы? Возьми себя в руки, Алберт, и расскажи мне, в чем дело. Что ты натворил?
     - Не больше, чем сотни других,- угрюмо отозвался он.
     - Но что именно?
     Мистер Тоут посмотрел на Эмили, сидящую на кушетке: костлявые руки сложены на коленях, не сводит с него глаз. Вид у нее невзрачный, что ни говори. Можно нарядить ее в шубу ценой в тысячу фунтов, но все равно она не будет выглядеть, как жена богатого человека. Зато она умеет держать язык за зубами, а ему нужно кому-то довериться.
     - Сначала я разрешил кое-кому использовать мой двор для грузовика, чтобы он стоял там, пока не понадобится.
     - Понадобится для чего?
     - Мне до этого не было дела. Потом они захотели нанять мой грузовик, но я сказал, что не могу позволить какому-то Тому, Дику или Гарри садиться за руль. Тогда они обещали платить за найм втрое или вчетверо выше стоимости.
     - Кто "они"?- осведомилась Эмили Тоут.
     - Сэм Блэк, если тебе так хочется знать. Ну, к тому времени я уже увяз в этом достаточно, чтобы нарваться на неприятности, а денег получил не так уж много. "Больше я этим не занимаюсь,- сказал я Сэму.- Игра не стоит свеч". А он ответил: "Как знать - может, и стоит". И оказался прав.
     - Черный рынок?- предположила Эмили.
     Алберт снова сел на кушетку.
     - Доступные деньги - вот что это было.
     Эмили сидела прямо в своем голубом фланелевом халате - он гак и не смог заставить ее купить шелковый.
     - Пять фунтов водителю грузовика за то, чтобы он пошел выпить чашку какао или стакан пива, а за время его отсутствия исчезали дюжина мешков сахара или бочонков масла. Вот в чем заключалась эта игра?- холодно спросила она.
     У Алберта отвисла челюсть.
     - Но, мама...
     - По-твоему, я не читаю газет? Там все было написано черным по белому. Некоторые из игроков заработали суровые приговоры, не так ли?
     Румянец на лице мистера Тоута заметно увял.
     - Тогда была война,- пробормотал он.
     - А то, что ты делал, было не во время войны?
     - Об этом никто не узнает. Кому надо беспокоиться из-за того, что происходило три или четыре года назад? Если я заплачу ему, то только потому, что не хочу никаких неприятностей.
     Миссис Тоут все еще не сводила с него глаз.
     - Ты не мог заработать столько денег на нескольких мешках и бочонках.
     Алберт усмехнулся.
     - Конечно не мог! Это было только начало. Я превратил это в крупный бизнес. Ты бы не поверила, если бы я тебе рассказал, какие дела мы проворачивали. У меня оказались организационные способности - я планировал почти все. Деньги - забавная штука; стоит только начать их делать, как они идут в карман сами собой. Когда мы начинали этот грошовый бизнес в Клэпеме, ты небось и не предполагала, что станешь женой богача.
     "Я не предполагала, что стану женой вора",- подумала Эмили, но, разумеется, не произнесла это вслух.
     - Ты сообщил мне только половину,- сказала она.- Что знает мистер Порлок, и что он намерен делать?
     Кровь снова бросилась в лицо мистеру Тоуту, а вены на шее вздулись.
     - Он знает места и даты, черт бы его побрал! Несколько бочонков топлива с аэродрома, солидная партия масла из доков, еще три-четыре крупных дела... Порлок утверждает, что есть свидетели, готовые дать показания под присягой. Но я ему не поверил. Кто станет слушать людей, которые рассказывают о том, что они видели три года назад? Если я и заплачу, то потому, что в бизнесе лишние разговоры ни к чему. Но я отлично знаю, куда перекочуют мои денежки - прямиком в карман мистера Шантажиста Порлока! И когда я думаю об этом, то готов его прикончить, пусть даже меня за это повесят!
     Он снова перешел на крик.
     - Не говори глупости, Алберт,- спокойно сказала миссис Тоут.

Глава 13

     Грегори Порлок вошел в бильярдную, ведя за собой Мастерменов.
     - Ну, вот и мы. Я собираюсь увести Мойру. Только что закончили игру? Кто выиграл?
     Мойра Лейн рассмеялась.
     - Куда мне до Джастина - я уже не могу сосчитать, насколько он впереди.
     - Тогда пускай он сыграет с Мастерменом, а мисс Мастермен посмотрит честную игру. Мы скоро вернемся.
     Порлок отвел Мойру в кабинет - в уютную комнату с множеством книжных полок, с мягкими коврами и коричневыми кожаными креслами. Учитывая, что он арендовал дом меблированным, его можно было похвалить за удачный выбор. Сам Порлок с его ясными глазами, гладкой здоровой кожей и добротным твидовым костюмом, способным выдержать превратности сельского климата, отлично вписывался в обстановку. На столе стоял поднос с коктейлями, один из которых он протянул Мойре.
     - Знаете,- заговорил Порлок,- я привел вас сюда, чтобы задать вопрос.
     - Вот как?- вполне дружелюбно отозвалась Мойра, глотнув коктейль.- Звучит интригующе. О чем вы хотите меня спросить?
     - Что вы обо мне думаете, Мойра?- глядя в ее смеющиеся глаза, вполне серьезно осведомился Порлок.- Что я, по-вашему, за человек?
     Она не отвела взгляд, в котором по-прежнему светилась улыбка, ставшая, однако, слегка настороженной.
     - Хороший друг, радушный хозяин... А почему вы спрашиваете?
     Порлок кивнул.
     - Благодарю вас, дорогая моя. Надеюсь, вы говорили искренне.
     Сидя на подлокотнике большого кресла, Мойра грациозно откинулась на его спинку и сделала еще один глоток.
     - Разумеется.
     Порлок подошел к камину, подбросил в очаг бревно и повернулся с обаятельной улыбкой.
     - Ну, раз так, я могу продолжать.
     - Продолжать?
     - Да, это было всего лишь предисловие. Дело в том... позвольте, я возьму ваш стакан... дело в том, что у меня есть кое-что для вас, и я хотел быть уверенным, прежде чем преподнести это вам.
     - Кое-что для меня?- Мойра снова засмеялась.- Грег, дорогой, как чудесно! Это подарок? В противном случае, я буду считать, что меня заманили сюда обманом, что вы нарушили обещание, напрасно возбудив мои надежды.
     Он тоже рассмеялся.
     - В самом деле. Тогда мне придется принять кое-какие меры. Или вам - кто знает? Посмотрим. Вот о чем я говорил.
     Вынув из кармана маленький пакетик в оберточной бумаге, Порлок положил его на колени девушке и вновь отошел к камину. На расстоянии пары ярдов он наблюдал, как она внезапно застыла, начав разворачивать бумагу и почувствовав пальцами нечто вроде звеньев цепочки. Румянец ее внезапно погас, словно пламя свечи, если на нее дунуть. Бросив внимательный взгляд на Порлока, Мойра развернула пакет, бросив бумагу на сиденье. Внутри оказался браслет около дюйма в длину и полдюйма в ширину. Звенья из двух рядов мелких бриллиантов чередовались с поперечными полосами из более крупных камней с великолепным рубином в центре каждой.
     Мойра Лейн держала браслет на ладони. Бледность выдавала ее чувства, но рука не дрожала.
     - Что это?
     В глазах Порлока мелькали насмешливые искорки. Он явно был очень доволен собой.
     - А вы не знаете?- Не получив ответа, он продолжал: - Думаю, что знаете. Но будьте осторожной. Конечно, на свете столько невежественных людей, что поневоле таковыми начинают казаться все. Опасное заблуждение. Знающие толк в драгоценностях ювелиры могут быть хорошо осведомлены об исторических реликвиях. Да и любители вроде меня могут ими интересоваться.
     - Не понимаю, что вы имеете в виду.
     Она в самом деле выглядела озадаченной.
     - Неужели, дорогая моя,- недоверчиво осведомился Порлок,- вы хотите сказать, будто не знаете, что у вас в руке?
     Девушка нахмурилась.
     - Браслет с дивными камнями. Полагаю, он стоит кучу денег. А что еще нужно о нем знать?
     - В таком случае,- отозвался Грегори Порлок,- правдивая история этого браслета окажется для вас поучительной, а мне даст возможность кое-что продемонстрировать. Должно быть, вы заметили, что я обожаю маленькие демонстрации?
     - Да. Что именно вы собираетесь продемонстрировать?
     Он добродушно усмехнулся.
     - Всего лишь определенные сведения. Наверное, вы также заметили, что мне нравится коллекционировать абсолютно не связанные друг с другом обрывки информации. Знаете, иногда они оказываются весьма полезными.
     - Неужели?- В голосе Мойры исчезла прежняя уверенность.
     - Судите сами. Все, что касается драгоценностей, издавна меня привлекало. Лет двадцать тому назад я купил в Эдинбурге потрепанную книжицу. Она называлась "Знаменитые драгоценности и их история, а также рассказ о знатных семьях, которым они принадлежали". Написана она довольно скверно, но содержит кое-какие любопытные факты. Например, знаете ли вы, что много драгоценностей из французских сокровищниц было вывезено в Англию во время революции и доверено на хранение маркизу Куинсбери, известному под прозвищем "старина Кью"? Говорят, что он прятал их в подвале лондонского дома, и все их следы потеряны. Маркиз хорошо хранил свою тайну и умер, не раскрыв ее. Теперь дом занимает пара клубов, а где-то под фундаментом, возможно, все еще лежат драгоценности французских королев. Хотя, может быть, и нет - кто знает? У драгоценностей, как и у богатства, иногда вырастают крылья. Но не будем отвлекаться. Полагаю, вам известно, что это один из двух рубиновых браслетов Жозефины <Жозефина де Боарне (1763-1814) - первая жена императора Наполеона I, с которой он развелся в 1809 году>?
     Мойра взглянула на браслет.
     - Откуда мне знать?
     Вопрос оказался риторическим, ибо прямого ответа на него не последовало.
     - Тогда я продолжу демонстрацию. В моей книжице упоминается об этих браслетах. Наполеон подарил их Жозефине по особому поводу. Взгляните на внутреннюю сторону застежки, и вы увидите инициал "Н", увенчанный императорской короной.
     Девушка повиновалась, внешне не проявляя никакого интереса. С золотой поверхности на нее смотрела коронованная буква "Н".
     Грегори Порлок подошел и встал рядом.
     - Теперь посмотрите на другой конец застежки и увидите с трудом, но различимую дату: "10 фри.1804".
     - Что это означает?
     - Десятое фримера <во французском революционном календаре третий месяц года, с 21 ноября по 20 декабря> тысяча восемьсот четвертого года. Иными словами, первое декабря - дата