оянии подражать простому, а когда живешь вместе с женщиной, невозможно не обратить внимание на склад ее ума. Именно поэтому я так долго сопротивлялся Я жил с Энн и живу с женщиной, выдающей себя за Энн, и вижу, что мыслят они по-разному. Признаться, я быстрее смирился бы с переменой во внешности.
     Нахмурившись, Гарт заглянул в глаза Филипу и уточнил:
     - Значит, ты не веришь, что она - Энн?
     - Еще вчера вечером на этот вопрос я ответил бы: "Не знаю".
     - А сегодня?
     - А сейчас я склонен думать, что ко мне подослали Энни Джойс.

Глава 25

     В тот же день Энн позвонила Дженис Олбани.
     - Говорит Энн Джоселин. Не могли бы вы помочь мне?
     - А что случилось?- откликнулась Дженис.- Чем я могу помочь?
     - Вчера ко мне заходила Лин. Кажется, вы приглашали ее на чай на прошлой неделе, и у вас она с кем-то познакомилась, а я забыла, с кем именно. Но у меня сложилось впечатление, что эта женщина состоит в родстве с людьми с которыми я встречалась во Франции. Лин ушла, а меня до сих пор мучают мысли и сомнения... Вы же знаете, как это бывает.
     - Наверное, вы имеете в виду мисс Силвер? Они с Лин о чем-то беседовали и, кажется, упоминали о вас.
     - Мисс Силвер живет в Блэкхите?
     - Нет, в Монтэгю-Меншинс, пятнадцать,- и после паузы Дженис добавила: - В Блэкхите живет ее племянница.
     - Кто она, эта мисс Силвер?
     - Общая любимица, прямо из прошлого века. Она носит расшитые бисером туфли и завитую челку. В работе ей нет равных.
     - А в чем заключается ее работа?
     - Она частный детектив.
     Глубоко вздохнув, Энн прислонилась к столу. Комната наполнилась пульсирующим туманом. Откуда-то издалека слышался голос Дженис, рассказывающей об убийстве Майкла Харша. До Энн долетали лишь обрывки фраз и постоянный припев: "Мисс Силвер умница!" Наконец она сумела выговорить:
     - Нет, похоже, я ошиблась. Не знаю, почему я решила, что она может оказаться... сама не понимаю... Кстати, не стоит говорить мисс Силвер, что я расспрашивала о ней - это может показаться странным.
     - Разумеется, я ничего ей не скажу.
     Энн положила трубку, но еще долго не могла прийти в себя.
     Позднее она направилась в салон. Задерживаться под вывеской "Феликс", возле витрин, задрапированных синими шторами, она не стала. Войдя и бросив: "У меня назначена встреча с мистером Феликсом", она прошла мимо девушки за прилавком, прошагала по коридору между кабинками и открыла зеркальную дверь. Ненадолго застыв в темноте, как это сделала Линдолл, она направилась прямиком к полоске света, виднеющейся под дверью. Она открыла дверь, вошла и тут же была вынуждена прикрыть ладонью глаза.
     Комнату освещала лампа с темным матовым абажуром, повернутым так, что дальний угол оставался в тени, а конус слепящего света был направлен прямо на дверь и входящих. Отвернувшись, чтобы привыкнуть к яркому свету, и проверяя, задвинут ли засов, Энн думала: "Дурацкий прием! Так было и в прошлый раз - я растерялась и забыла запереть дверь. Хотела бы я сказать ему об этом!"
     Она снова прикрыла ладонью глаза, обернулась и раздраженно выпалила:
     - Будьте любезны, уберите свет!
     Комната была обставлена скудно - квадратный ковер на полу, письменный стол почти посредине, два простых стула с прямыми спинками по обе стороны стола и лампа на столе. На дальнем стуле, почти теряясь в тени, сидел мистер Феликс. Подняв руку в перчатке, он слегка поправил абажур. На пол упал луч света. Человек, питающий пристрастие к метафорам, сравнил бы его с рассекающим мечом.
     Усевшись на ближний к двери стул, Энн осмотрела знакомую ей по двум предыдущим встречам комнату и плотного мужчину в мешковатом пиджаке. Никакая другая одежда не сделала бы его настолько бесформенным и незаметным в тени. Перчатку на руке Энн заметила, когда ее собеседник поворачивал абажур; он подался вперед, и она обратила внимание, что у него густые рыжеватые волосы; стекла больших круглых очков изредка поблескивали в луче света, отражающемся от белой стены. Больше Энн ничего не видела и не пыталась увидеть. В этой игре не было ничего опаснее, чем слишком много знать.
     Отодвинувшись от лампы, она услышала:
     - Зачем вы пришли? Я вас не звал.
     Голос был негромким и хриплым. В нем не слышалось ни тени акцента, однако интонации указывали на знакомство с каким-то другим языком помимо английского. На этот счет у Энн имелись свои соображения, но ей и в голову не приходило сосредотачиваться на них, а тем более высказывать их вслух. Лучше смириться с тем, что позволено, делать, что прикажут, и не задавать вопросов. Если бы только не... Она ответила вопросом на вопрос:
     - Зачем вы это сделали? Я же объяснила: она безобидна.
     - Значит, вот зачем вы сюда явились - задавать вопросы о том, что вас не касается?
     Ей следовало бы оборвать разговор и уйти, в ее душе закипал гнев. На миг ей стали безразличны возможные последствия. Этого человека она ненавидела всей душой целых сорок восемь часов - за то, что к ней приходили полицейские, за то, что Джоан Толлент разболталась в присутствии Филипа, за Нелли Коллинз, которая и вправду никому не причинила бы вреда. Разумеется, о второй причине можно было и не упоминать: собеседник Энн не знал о существовании Джоан. Но логика не имеет никакого отношения к примитивным инстинктам. Ненависть продолжала бурлить, и Энн выпалила:
     - Если это меня не касается, тогда почему же меня допрашивали полицейские?
     Бесстрастный голос немедленно отозвался:
     - Объясните, что вы имеете в виду.
     - Она проболталась о предстоящей встрече со мной.
     - Но ведь она обещала...
     Энн зло расхохоталась.
     - Она разговорилась по дороге в Лондон со своей попутчицей! Выложила все, что знала про Энни Джойс, и добавила, что едет на встречу со мной!
     - Откуда вы знаете?
     Энн нерешительно призналась:
     - Мне рассказали об этом полицейские.
     - И это все? Договаривайте. Кто эта попутчица?
     Энн еще не решила, стоит ли говорить ему всю правду. Он отреагировал слишком быстро - значит, придется ответить. Но Энн надеялась, что сумеет объясниться коротко. Пусть остальное додумает сам. Придав лицу выражение искренности, она произнесла:
     - Некая мисс Силвер.
     - Это вы узнали от полицейских?
     - Нет... мне сказала Линдолл Армитидж.
     После краткой паузы он продолжал расспросы:
     - А ей это откуда известно? Она знакома с мисс Силвер?
     - Они познакомились в гостях.
     - Откуда вы знаете?
     - От Линдолл.
     - Расскажите подробно. И как можно точнее.
     Энн почти слово в слово повторила все, что услышала от Линдолл.
     - Как видите, Нелли Коллинз разговорилась, не подозревая, что у ее собеседницы есть связи в полиции. Мисс Силвер подробно передала полицейским разговор с Нелли Коллинз: та объяснила, что встречается со мной под часами на вокзале Ватерлоо без четверти четыре в понедельник, и они решили проверить эти сведения. К счастью, весь этот День до одиннадцати часов я ни на минуту не оставалась одна.
     - Потому, что точно следовали инструкциям,- мягко объяснил мистер Феликс,- они и обеспечили вам надежное алиби. Надеюсь, теперь вы понимаете, как важно выполнять приказы и не задавать вопросов?
     Сидя перед лучом света, отделяющим ее от собеседника, Энн обдумывала его слова. Они звучали убедительно. Ей действительно приказали привезти в город Айви Фоссет и оставить ее переночевать. Ей посоветовали пригласить к себе Лиллу Джоселин или другую подругу или родственницу, и задержать ее в квартире с трех до семи часов. Она и вправду не стала задавать никаких вопросов. Она не задавала их даже себе. Она подчинилась приказам, а Нелли Коллинз погибла. В ней нарастало раздражение. В конце концов, какая разница, жива или мертва какая-то болтливая женщина? Повсюду в мире льется кровь, в воздухе пахнет горем. Незачем принимать близко к сердцу чужие беды - лучше постараться выжить любой ценой.
     - Что вы сказали полицейским?- расспрашивал мистер Феликс.- Повторите слово в слово.
     Когда Энн умолкла, он кивнул.
     - Вы прекрасно выдержали допрос. Вряд ли они снова решатся побеспокоить вас. Но я не понимаю одного... Эта Линдолл - почему она вдруг заговорила с вами о Нелли Коллинз? Почему придала такое значение ее смерти? И действительно ли придала? Вы повторили ее слова, а теперь я хочу узнать, каким тоном они были произнесены. В какой атмосфере проходил разговор? С чего он начался? Как развивался - переходил от одной темы к другой и между делом коснулся того, что вы пересказали мне? Или Линдолл навестила вас именно для того, чтобы поговорить о Нелли Коллинз?
     Энн облизнула пересохшие губы.
     - Да. Она пришла не просто так.
     - Итак, она явилась с целью сообщить вам, что некая женщина беседовала с Нелли Коллинз, а та сообщила, что едет в Лондон, чтобы встретиться с вами?
     - Да.
     - Возможно, дело обстоит серьезно...- послышался бесстрастный голос.- Хватит обдумывать каждое слово, объясните подробно, что и как она говорила. Главное - интонации, слова ничего не значат. Как она вела себя? Рассказала о встрече, как о случайном совпадении, или у нее зародилось подозрение?
     Он поднял руку в перчатке, и внезапно свет ударил в лицо Энн.
     - Прекратите!- выкрикнула Энн, и мистер Феликс со смехом опустил абажур.
     - А вы прекратите играть со мной в прятки и расскажите все, что я хочу знать.
     Обжигающий гнев соседствовал в ее душе со страхом. Она вдруг задумалась о Линдолл так же, как еще недавно размышляла о Нелли Коллинз: что значит жизнь какой-то одной девушки? Если уж она ввязалась в это дело, придется идти до конца. Если ей удастся устоять на ногах - значит, ей повезло. Думать о других - непозволительная роскошь. Она примирительно произнесла:
     - Вы даже не дали мне собраться с мыслями! Я ничего не утаиваю. Но я не хочу, чтобы вы придавали этому разговору слишком большое значение.
     - Об этом судить мне. А вам, ради вашей же безопасности, не следует упускать ни единой детали.
     - Я как раз собиралась все объяснить,- откликнулась она.- Дело в том, что... словом, на прошлой неделе Линдолл видела, как я вошла сюда, в салон.
     - Вы допустили непростительную небрежность. Продолжайте.
     - Я ее не видела, она стояла на противоположной стороне улицы. Она вошла в салон следом за мной. Моего лица она не различила, и поэтому не знала, действительно ли видела меня. Поэтому она прошлась по салону, надеясь найти меня в одной из кабинок, открыла дверь в конце коридора и дошла до двери в эту комнату. Дверь осталась незапертой - можете винить в этом свою лампу. Если бы вы не ослепили меня, я обязательно заперла бы дверь. Линдолл услышала мои слова: "Я могла бы написать Нелли Коллинз сама. Она безобидна", и ваш ответ: "Это не вам решать". Ей стало страшно, и она убежала.
     Рука в перчатке упала на край стола, пальцы судорожно сжались.
     - Она узнала ваш голос? Точно?
     - Нет. Ей только показалось, что голос похож на мой. Я могла бы убедить Линдолл, что она обозналась - если бы не эта проклятая гостья Дженис Олбани и не разговор с Нелли Коллинз в поезде!
     - Кому еще Линдолл рассказала все это?
     - Никому. Ни единой душе.
     - Откуда вы знаете?
     - Она сама сказала,- Энн едва заметно пожала плечами.- Линдолл не умеет лгать. Она не смогла бы солгать, даже если бы попыталась... но и пытаться она никогда не станет.
     - Что вы ответили ей?
     - С помощью своего алиби я доказала, что не имею никакого отношения к злополучной гибели Нелли Коллинз. Объяснила, что все это - абсурд: Линдолл наверняка с кем-то спутала меня. Затем я напомнила о недавней огласке нашего семейного скандала и намекнула, что, если о смерти Нелли Коллинз пойдут странные слухи, репутация Филипа будет окончательно погублена. Линдолл пообещала держать язык за зубами, и я уверена, что она сдержит обещание.
     - Почему?
     - Потому что она влюблена в Филипа.
     Он убрал руку в перчатке со стола.
     - И он любит ее?
     - Кажется, да.
     - Так вы считаете, что на нее можно положиться? Что она не проболтается?
     - Она ни за что не решится причинить вред Филипу.
     Он подался вперед:
     - Неужели вы настолько глупы? В первую очередь она скажет об этом Филипу!
     Энн рассмеялась.
     - О нет! Во-первых, они не встречаются нигде, кроме как в кругу семьи. Я все предусмотрела. Еще недавно Филип готовился сделать ей предложение - потому и разозлился, когда я вернулась. Они предпочитают страдать молча и надеяться, что этого никто не заметит. И кроме того, Линдолл была моей подружкой на свадьбе, она предана мне всем сердцем. Как ни странно, только она по-настоящему обрадовалась мне. Увидев меня, она ахнула и бросилась мне на шею. В тот момент она думала обо мне, а не о Филипе. И это к лучшему, верно?
     - Сколько ей лет?- резко перебил мистер Феликс.
     - Двадцать или двадцать один, но выглядит она моложе.
     Последовало молчание. Подпирая подбородок ладонью, он задумался. Устав ждать, Энн заговорила сама:
     - По-моему, нам ничто не угрожает. Она ничего не скажет Филипу потому, что привязана ко мне. И никому не проболтается потому, что любит Филипа. Но на всякий случай следует принять меры: больше я не хочу приходить сюда.
     - Да, это небезопасно,- согласился он.- Придется найти другое место для встреч. Инструкции вам передадут.
     - А мне кажется, мы уже зашли слишком далеко. Дело приняло опасный оборот. Больше я не желаю в нем участвовать.
     - Вот как?- его голос звучал по-прежнему монотонно и чуть громче шепота, но от него Энн бросало в дрожь.
     Он поднял голову, и в его глазах на миг блеснули зловещие искры.
     - Это слишком опасно,- повторила она.
     - Не ваше дело! Вы должны исполнять приказы и не думать об опасности! В любой армии мира за такие слова поставили бы к стенке!
     - Мы в Англии,- сумела ровным тоном возразить она.
     Иностранный акцент ее собеседника зазвучал отчетливее.
     - Вы думаете, от этого что-нибудь меняется?
     Она промолчала. Выдержав томительную паузу, он добавил еле слышно:
     - Нелли Коллинз тоже находилась в Англии. И это ее не спасло.
     Никто не догадался бы, что Энн смертельно перепугалась. От страха ее затошнило, но она не подала виду. Она давно научилась скрывать свои чувства. Долгие годы она училась притворяться всем довольной, несмотря на усталость, гнев и ненависть, переполнявшие сердце. Эти уроки сейчас ей пригодились. Ровным голосом она уточнила:
     - Вы угрожаете мне?- и беспечно рассмеялась.- В этом нет необходимости. И потом, это было бы... просто глупо!
     - Значит, вы убеждены, что я далеко не глуп? Благодарю, леди Джоселин. Но впредь избегайте подобных слов. Их можно истолковать превратно, а это всегда опасно. Хочется верить, что вы просто пошутили, заявляя, что больше не желаете участвовать в деле...
     Она перебила его, вскинув руку и придвинувшись ближе.
     - Подождите, выслушайте меня! Да, вы и вправду поняли меня неправильно. Поэтому я и хочу объясниться. Идти дальше стало слишком опасно. Нет, я не боюсь, но мне кажется, у нас нет никаких шансов. Не знаю, что Филип приносит домой - он запирает портфель и носит ключ в кармане на цепочке. Если он застанет меня роющейся в его бумагах, все будет кончено. Как вы не понимаете - я нахожусь под постоянным наблюдением! Отчасти он верит мне, мне удалось убедить его, но в глубине души его по-прежнему терзают сомнения, он держится настороженно. Достаточно малейшего повода, чтобы он порвал со мной. Я хочу только принять меры предосторожности - дать ему привыкнуть ко мне и к удобствам, стать необходимой ему, помочь ему забыть про увлечение Линдолл. В конце концов, когда-то он был влюблен в меня - почему бы не попытаться воскресить это чувство? И вот тогда-то я смогу принести вам пользу. От влюбленного мужчины можно добиться всего.
     Она почувствовала на себе пристальный испытующий взгляд. Наконец мистер Феликс произнес:
     - Значит, отложим дела на шесть месяцев?
     - Да, да!
     - Шесть месяцев, чтобы вы могли утвердиться в своем положении, создать Филипу Джоселину комфорт и заставить его снова влюбиться в вас.
     - Да!
     - А нам прикажете все эти шесть месяцев сидеть сложив руки и дожидаться вас?- Он пренебрежительно взмахнул рукой в перчатке, провел ладонью по поверхности стола, будто стирая что-то, и рявкнул: - Quatch!
     Это единственное вульгарное немецкое ругательство прозвучало, как пощечина. По категоричности ему не могло найтись равных. Предложение Энн сочли вздором и заявили об этом, выбрав самое грубое из существующих слов. Энн поняла, что сделала ход и проиграла, но вместо того, чтобы испугаться, разозлилась. Напрасно он вздумал угрожать ей! Загнанная в угол, она способна на многое.
     Он продолжал смотреть на нее в упор и наконец заговорил:
     - А теперь поговорим разумно. Вы будете по-прежнему выполнять приказы - все без исключения. Первый из них - вот,- он протянул Энн пакетик.- Вы сделаете оттиск ключа. Только проследите, чтобы на ключе не осталось следов воска, как у какого-нибудь незадачливого преступника в плохом детективе. Этим вы займетесь сегодня же.
     - Не могу. Он не расстается с ключом.
     - Но ведь он иногда спит, верно? В пакете лежит не только воск, но и таблетки. Если положить две из них в чашку с кофе, он быстро заснет и проспит всю ночь. Вы найдете ключ, откроете портфель и сфотографируете бумаги, фотоаппарат у вас есть. Не бойтесь, он не проснется. На следующее утро, как только Джоселин покинет квартиру, вы отправитесь за покупками. На полпути вниз, на лестнице вы встретите идущего навстречу человека. Поравнявшись с вами, он споткнется о ступеньку и упадет на колени. Вы поможете ему встать, он поблагодарит вас и скажет: "Пустяки. В семьдесят восьмом я был ранен дважды". После этого вы уроните пакет с пленкой и оттиском, он поднимет его, а вы преспокойно пойдете за покупками.
     Ее гнев перерос в решимость. Он требовал, чтобы она пошла на огромный риск, а Энн предчувствовала, что у нее ничего не выйдет. Так она и сказала.
     - Я не смогу. Это слишком рискованно. В отличие от меня, вы не знаете Филипа. Внешне он флегматичен, а на самом деле может взорваться из-за пустяка. От него ничего не ускользает. То, чего он не видит, он чувствует. Мне приходится быть осторожной не только в поступках и словах, но и в мыслях. Вы представить себе не можете, как трудно оставаться с ним один на один. Он сразу поймет, что я что-то замышляю.
     Стекла очков блеснули на свету. Мистер Феликс произнес:
     - Интересно, сумеете ли вы убедить меня? Кстати, откуда вам так много известно о Филипе? И еще... неужели вы имели глупость влюбиться в него?
     - Конечно нет!
     Но едва у Энн вырвались эти слова, она поняла, что поспешила. И выбрала неверный тон. Он не убедил бы никого, тем более ее собеседника.
     - Так вот оно что!- подхватил он.- Но вам все равно придется идти до конца.
     - Нет-нет! Вы ошибаетесь, я говорю правду! Что толку, если я рискну - и проиграю? Если он разоблачит меня, второго шанса у меня не будет, и вам это известно. И как же тогда поступите вы?
     - А почему вы решили, что он вас разоблачит? Что такого вы сделали или сказали? Что вы скрываете? Если он что-то подозревает, значит, его подозрения чем-то вызваны. Отвечайте немедленно!
     Она сидела выпрямившись, слегка откинув голову, словно для того, чтобы сохранить дистанцию. Собеседник застал ее врасплох, она сразу растерялась. "Зачем я сказала это?.. Но я ничего не говорила... Что я сказала?.. Если он решит, что Филип меня подозревает, он не станет рисковать, он оставит меня в покое... Не знаю... а может, и нет... ничего не понимаю..."
     В комнате снова зазвучал голос, зловещий, как завывание ветра.
     - Он подозревает вас?
     Вынырнув из водоворота мыслей, она ответила:
     - Не знаю.
     - Лгать мне бесполезно. Что-то вызвало у него подозрения.
     - Не знаю...
     Эти слова вырвались у нее сами собой. Придумать другие она не смогла.
     - Я же сказал: лгать бесполе