поверите.
     Рейчел снова содрогнулась:
     - Как можно такому поверить?
     Хмурое лицо Луизы помрачнело еще больше.
     - А надо бы поверить, мисс Рейчел.- Она подцепила щипцами одну змею.- Вы что, не верите своим глазам? Кто-то ведь сунул этих гадюк к вам в постель. Ничего себе, хорош подарочек!
     Луиза вернулась к камину и бросила туда мертвую змею.
     Рейчел следила за ней отсутствующим взглядом.
     - Это гадюки?- тихо спросила она.- Как раз сегодня о них говорили. Ричард рассказывал, что мистер Толладж решил снять ограду, и рабочие обнаружили под ней много гадюк.
     Луиза пошевелила щипцами угли:
     - Мистер Ричард? Ну, он-то уж как пить дать... знает.
     К Рейчел вернулись силы, а с ними и способность сердиться.
     - Луи, как ты смеешь!
     - Ну, уж конечно, вам слова не скажи! Как же, мистер Ричард и мисс Каролина не могут причинить вам вреда... разве только вы собственными глазами их увидите.- Она вдруг приблизилась и схватила Рейчел за халат.- Дорогая, вы мне не верите и никогда не поверите, и я не должна так говорить. Но если б это касалось самого дорогого для вас человека, что бы вы чувствовали? Смотрели бы спокойно, как к нему подбираются злодеи, готовые на все, лишь бы добиться своего? А если бы вы были только служанкой, которую никто не слушает? Разве у вас не разрывалось бы сердце, как разрывается у меня? Видит бог, как мне тяжело! Уж он-то простит меня, если не простите вы!
     Рейчел положила ей руку на плечо и ласково сказала:
     - Луи, мы обе сейчас взволнованы. Но есть вещи, которые я не хочу слушать. И ты не должна о них говорить. Успокойся, я обязательно приму меры предосторожности. А сейчас мне нужны чистые простыни. Так что, пока я раздеваюсь, у тебя есть дело.
     Оставшись одна, Рейчел долго сидела у камина, слушая ветер и море. Здесь, на краю скалы, редко выдавались тихие дни или ночи, когда музыка ветра и моря была не слышна. Сегодня в ней проскальзывали мрачные ноты. Голос ветра звучал скорбно. Море под скалой гремело.
     Рейчел наконец встала и взглянула на часы. Стрелки показывали полночь. Ее удивило, что прошло так мало времени: всего час, как она покинула гостиную.
     Она присела на край постели и сняла телефонную трубку.
     Голос Мод Силвер был уверенным и бодрым.
     - Да. О, мисс Трихерн? Что случилось? Да... Вы хотите, чтобы вместо субботы я приехала завтра? Да... Понимаю. Утром сообщу телеграммой, каким поездом выезжаю. Спокойной ночи.
     Рейчел положила трубку и почувствовала облегчение - будто гора свалилась с плеч. Она легла, выключила свет и перестала о чем-либо думать. Луиза разбудила ее в половине восьмого, когда принесла чай.

Глава 10

     Ричард Трихерн шел через холл завтракать. Проходя мимо кабинета, он услышал голос Черри. Дверь была приоткрыта. Он открыл ее пошире и остановился:
     - Надо было сделать, как тебе сказали, Ка-ро-ли-на. Я же предупреждала, что выдам тебя, если ты не заплатишь.
     Ричард ждал, что ответит Каролина, но она молчала.
     - Лучше заплати,- говорила Черри.- Думаю, что за кольцо ты получила фунтов пятьдесят. Десятка меня пока устроит.
     - С какой это стати?- с легким презрением сказала Каролина.
     Черри Уодлоу засмеялась:
     - Тебе же будет лучше. Я предупреждала, что скажу про кольцо, и сказала. Но я могу и еще кое-что рассказать, если не получу своей маленькой мзды.
     Ричард шагнул в комнату, закрыл за собой дверь и подошел к Черри:
     - Хватит! Может, ты не знаешь, Черри, что шантаж - наказуемое преступление? Можно получить за него несколько лет каторги.
     Черри, как ребенок, показала ему язык:
     - Тогда твоей ненаглядной Каролине придется давать показания в суде. "Мисс Понсобай, вы заложили бриллиантовое кольцо. Кажется, оно принадлежало вашей матери. Вероятно, у вас были серьезные основания, чтобы с ним расстаться. А, вам нужны были деньги! Будьте добры, скажите суду, для чего вам нужны были деньги?" Вот, Дикки, как это будет выглядеть. Давай отправь меня в тюрьму. Вот здорово будет! Тебе не кажется, Кэрри? Сказать ему, зачем тебе понадобились деньги, а? Ладно уж, на этот раз не стану тебя выдавать, потому что хоть месть и сладка, но я предпочитаю получить свой десяток фунтов. Даю тебе время подумать.- Она взяла Ричарда под руку.- Не желаешь ли меня поцеловать и пожелать доброго утра, дорогой?
     Ричарду хотелось придушить ее, но он взял себя в руки и спокойно сказал:
     - Не смешно, Черри. Ты уже не школьница, хотя и трудно в это поверить.
     Ему доставило удовольствие видеть, как она изменилась в лице и выскочила из комнаты.
     - Грешно ненавидеть людей, но Черри я, кажется, ненавижу,- сказала Каролина.
     - О чем шла речь? Можешь сказать?
     Лицо Каролины залилось краской.
     - Нет,- ответила она.
     Ричард взял ее за руки:
     - И все-таки лучше бы ты рассказала, Каролина.
     - Нет,- повторила она еле слышно.
     - Ты ведь знаешь, мне можно сказать все.
     - Да,- вздохнула она.- Все, что касается меня. Но сейчас речь идет не обо мне, Ричард.
     - Слава богу! Но все же думаю, тебе лучше мне все рассказать.
     Она хотела высвободить руки, но он сжал их еще крепче. Каролина жалобно взглянула на него.
     - Пожалуйста, Ричард, не настаивай. Я не могу. Отпусти меня.
     Он поднес ее руки к губам, поцеловал их.
     - Хорошо. Только не давай Черри шантажировать себя. И помни, я - рядом. Перед едой вредно волноваться. Так что Черри до трех часов нам с тобой противопоказана.- Ричард улыбнулся.- Пошли, съешь яичницу и копченую рыбу - она укрепляет нервы.
     Завтрак, однако, прошел в неспокойной атмосфере. Эрнест и Мейбл явно изображали из себя мучеников. Мрачно пили несладкий кофе, словно это была отрава, и смотрели на Рейчел с укором, что для нее было невыносимо. Морис дулся открыто. Черри, демонстрируя дурное настроение, так резко отодвинула чашку с чаем, что часть его пролилась на колени Каролине.
     На какой-то момент Рейчел показалось, что это не ее семья, а четыре крайне неприятных ей человека, к которым она испытывала лишь антипатию. Она даже удивилась, почему так долго их терпела и не отправила на все четыре стороны. Но потом этот момент прошел, и все они снова стали ее семьей, которую она принимала, любила и никогда бы с ней не рассталась. Впрочем, мысль эта не слишком ее радовала.
     Эрнест ел фрукты и кашу. Мейбл - кашу без фруктов. Черри раскрошила тост и опрокинула чай. Каролина не ела ничего. Несколько раз звонил телефон.
     На первый звонок ответил Морис. Вернулся и объявил, что к ленчу прибудет Космоу Фрит - с вещами.
     - Поселился бы уж здесь, да и дело с концом.
     - Как и мы, между прочим,- отрезала Черри.
     Снова зазвонил телефон. Сообщили, что получена телеграмма. Ричард записал ее и положил возле Рейчел.
     - Сегодня в пять тридцать приезжает мисс Силвер,- сказала она.- На вокзал придется послать Барлоу: меня сегодня ждет няня.
     - Кто эта мисс Силвер?- спросила Черри.
     - Не думаю, что кто-нибудь из вас с ней знаком,- ответила Рейчел, надеясь, что голос не выдает волнения.- Бывшая гувернантка. Я случайно с ней познакомилась. Боюсь, она не слишком интересна, но я пригласила ее немного погостить.
     Черри резко встала и отодвинула стул.
     - Почему бы не превратить этот дом в приют для престарелых и на этом поставить точку?- Засунув руки в карманы, она, посвистывая, направилась к двери. На ней был горчичного цвета твидовый костюм и длинный шарф изумрудного цвета. На пороге она остановилась, потому что снова зазвонил телефон. Морис снял трубку.
     - Это тебя,- сказал он.- Верный или, вернее, неверный Боб.
     - Иди к черту!- прошипела Черри и выхватила трубку из рук брата. Чтобы не оскорблять чувства родителей, ей пришлось напустить на себя равнодушно-недовольный вид. Это было непросто, потому что на том конце провода в приступе безумной страсти надрывался Роберт Хеддервик:
     - Черри, ты сводишь меня с ума!
     Родители увидели, как брови дочери слегка поднялись.
     - Почему?- спросила она.
     Казалось, линию затрясло под напором доводов мистера Хеддервика, объяснявшего почему. Черри было трудно продолжать изображать равнодушие, потому что признания Боба были волнующими. И к тому же очень приятными. Самым пикантным во всей этой ситуации было то, что через несколько недель Боб Хеддервик должен был жениться на Милдред Росс.
     - Черри, я должен увидеться с тобой!
     - Ладно...
     - Сегодня... на нашем месте.
     - Ну... не знаю,- сказала она.
     На нее снова обрушился шквал признаний:
     - Я же говорю, я совсем потерял голову! Мне необходимо с тобой увидеться и поговорить! Ты должна прийти! Обещай, что придешь!
     - Может быть.- Черри положила трубку.
     С трудом скрывая ликование, она налила себе чашку чая и стала его пить, пряча улыбку. На вновь раздавшийся звонок ответил Ричард. Обернувшись к Рейчел, он прикрыл трубку рукой и сказал:
     - Тебя, лично и конфиденциально. На проводе Г.Б.
     Вот тут-то Рейчел и поняла, почему молодежь выражала недовольство по поводу установленного в столовой телефона. У нее появилось желание пойти к параллельному - в спальне. Но все обратили бы на это внимание.
     - Мисс Трихерн?- услышала она голос мистера Гейла Брэндона, который говорил с приятным американским акцентом.
     - Я слушаю,- ответила она.
     Голос Гейла оживился:
     - О, мисс Трихерн, не могли бы вы оказать мне любезность? Мне, конечно, неудобно затруднять вас своими просьбами. Но я знаю, какое у вас доброе сердце. Подумайте, в каком положении я оказался. Вся моя семья осталась по ту сторону Атлантического океана. Я один, без женской поддержки. Надеюсь, что вы не откажетесь помочь мне выбрать рождественские подарки.
     - Но до Рождества еще далеко. Еще рано думать о подарках,- сказала Рейчел, невольно отметив про себя, как радостно звучит ее голос.
     В голосе Гейла Брэндона тоже чувствовалась радость. "Как он доволен собой",- подумала Рейчел, чтобы перебить другую мысль: "Он рад мне".
     Он засмеялся и сказал:
     - Если я не займусь этим загодя, то вообще не займусь. Буду все откладывать и в конце концов откажусь от этой затеи. Не могли бы вы сейчас съездить со мной в Ледлингтон? Не знаю, много ли удастся там купить, но, по крайней мере, начало будет положено.
     - Право, не знаю. . В голосе его зазвучали умоляющие нотки:
     - Если вы не согласитесь, я окажусь совершенно беспомощным. Я так теряюсь в магазинах. Могу купить коньки прикованному к постели дядюшке Джекобу или модную губную помаду для престарелой тетушки Хенсибы. Мне необходим совет. Может быть, все-таки оставите на сегодня свои дела и разрешите через полчаса за вами заехать?
     Рейчел подумала, что если она встретится с Гейлом Брэндоном, то ей удастся избежать разговора с Эрнестом, Мейбл и Морисом. Не придется встречаться с Луизой. И наконец, ее не будет дома, когда миссис Барбер привезет Эллу Компертон. А разговор с Каролиной вполне может подождать.
     - Не следовало бы, но так уж и быть,- оживленно сказала Рейчел и положила трубку.

Глава 11

     Гейл Брэндон вел машину на большой скорости. Он говорил, что местом жительства выбрал Уинклиф, потому что здесь он обнаружил дороги, по которым можно ездить без ограничения скорости. Однако в это утро ему явно хотелось покрасоваться.
     - Сколько подарков вы намерены приобрести и кому они предназначаются? У вас действительно есть дядюшка Джекоб и тетушка Хенсиба?
     Широко улыбаясь, он повернулся к Рейчел. Это был мужчина лет сорока с небольшим. Крупный, красивый, загорелый. С ясными глазами жизнерадостного, уверенного в себе человека.
     - Конечно,- ответил он,- и они вправе рассчитывать на подарки. Дядя Джекоб любит детективные истории, так что с ним просто. Но что подарить тете Хенсибе - ума не приложу. Она не читает, не пьет и не курит. Однажды я преподнес ей флакон духов, так она едва не вычеркнула меня из завещания. А менять условия завещания для нее - как развлечение. Так что мне надо быть осторожным. Что с вами, мисс Трихерн? Почему у вас такой вид?
     - Просто не люблю разговоров о завещаниях.
     - А мы не будем о них говорить. Как вы думаете, безопасно послать тетушке сумку?
     - Но ведь ей, наверное, придется платить за нее пошлину?
     Мистер Брэндон заметно приуныл.
     - Надо же! А я совсем забыл о пошлине. Представляю, как бы она разозлилась! Я же говорил, что мне нужен совет. Подумайте только, от чего вы меня спасли.
     Рейчел рассмеялась:
     - Это все моя ужасная практичность. Вы знаете, мне пришлось долго учиться, чтобы быть практичной. От природы мне это не дано. Но если вы не сможете послать подарки, зачем тогда мы едем?
     - По эту сторону Атлантического океана у меня тоже есть друзья. О стариках дома я поручу позаботиться своей кузине, а для остальных мы многое можем сделать сегодня. Начнем с конфет и игрушек для почти дюжины детишек.
     С игрушками и сладостями они справились быстро. За тем мистер Брэндон достал список, который занимал целую страницу.
     "Перчатки для Пегги и Мойры - 6 1/2.
     Шелковые чулки для Джейн - 9 1/2. Полдюжины.
     Носовые платки для Айрин. Чисто льняные. Дюжина.
     Сумка для Хермион. Темно-синяя. С инициалами" - и так далее.
     Он подвинул список Рейчел.
     - Вот о чем я хотел вас попросить. Все эти вещи предназначены для жен и дочерей моих близких друзей здесь. С большинством из них я знаком очень давно и знаю, что им понравится и что удобно им подарить. Но я хочу сделать еще один подарок, в котором не уверен. Это для женщины. Женщины, которую я знаю со дня ее рождения. Мне хочется подарить ей что-нибудь исключительное - достойное ее. Но я боюсь оскорбить ее чувства или дать повод подумать, что я чересчур самонадеян.
     Рейчел почувствовала необъяснимый холодок в груди.
     - Знаете со дня ее рождения?
     - Приблизительно так.
     - И насколько хорошо вы ее знаете?
     Глаза его озорно блеснули.
     - Достаточно хорошо. Лучше, чем она меня.
     - Но... понимаете... не зная, насколько вы дружны, я не могу советовать.- Рейчел почувствовала, что покраснела.- Я ничего не знаю про вашу знакомую и не хочу быть любопытной. Право же, я не могу вам помочь.
     Гейл Брэндон наклонился к ней:
     - Спрашивайте, мисс Трихерн, я не сочту это за любопытство.
     Рейчел чувствовала, что у нее горят щеки.
     - Но мы же едва знакомы.
     Если она надеялась, что Гейл Брэндон оставит ее в покое, то она ошиблась.
     - А я так не думаю,- серьезным тоном сказал он,- и с благодарностью приму ваш совет. Видите ли, я с большой нежностью отношусь к этой женщине... можно сказать, что я ее люблю.
     - А она вас любит?
     - Не думаю. Никогда не спрашивал ее об этом.
     - А собираетесь спросить?
     - Да, конечно, когда придет время.
     Рейчел попыталась улыбнуться, но губы у нее будто одеревенели.
     - Ну что ж, мистер Брэндон, если вам нужен мой совет, я бы порекомендовала повременить с подарком, пока вы не признаетесь ей в своих чувствах. Тогда и поймете, стоит ли ей делать такой подарок.
     Немного подумав, он сказал:
     - Я рассчитывал, что именно подарок скажет ей о моих чувствах. Понимаете, что я имею в виду? Я думал преподнести ей что-нибудь такое, что она приняла бы только в том случае, если приняла бы мою любовь.
     Рейчел усмехнулась:
     - Это может быть опасным, мистер Брэндон. Боюсь, есть женщины, которые примут ваш подарок, не задумываясь о его значении.
     Он покачал головой:
     - Она так не поступит.
     В первую очередь они приобрели подарки для друзей. Мистер Брэндон совершенно не нуждался в помощи Рейчел, он точно знал, что ему нужно. Но когда они пересекли торговую площадь и подошли к старому магазинчику мистера Эндерби, Гейл Брэндон подрастерял свою уверенность. Он будто сбросил лет двадцать и превратился в нетерпеливого мальчишку, каким он, наверное, и был.
     Торговая площадь была центром Ледлингтона. Посредине ее стоял памятник сэру Альберту Донишу, которым местные жители справедливо гордились. Они были убеждены - и не без оснований,- что эта статуя своими размерами и стоимостью превосходит любой другой памятник на любой другой площади Англии. Сэр Альберт, в жестких мраморных брюках, взирал с богато украшенного постамента на колыбель своего огромного состояния. Вернее сказать, на то место, где некогда эта колыбель располагалась. Несколько лет назад был снесен первый магазин длинного торгового ряда, где продавались товары первой необходимости, благодаря которым имя Дониша стало нарицательным для каждой семьи. Но добротному памятнику сэра Альберта суждено было стоять столько, сколько будет существовать торговая площадь.
     Лавочка мистера Эндерби находилась за спиной сэра Альберта. Лицезреть ее он счел бы ниже своего достоинства. Она и в самом деле имела обветшалый вид. Четыре века давали о себе знать. Однако дубовые перекладины были еще крепкими, а кирпичная кладка прочной. Лет сто пятьдесят тому назад Джосая Эндерби-третий снес эркер, чтобы обеспечить лучший обзор товара. И с пятнадцатого века больше ничего не менялось. Магазинчик был почти таким же темным, тесным и неудобным, каким, наверное, был еще при королеве Елизавете. Старый дубовый пол был ничем не покрыт. Ни электричества, ни прилавка в магазинчике не было. Прилавком мистеру Томасу Эндерби, как и его предкам, служил длинный, почерневший от времени стол на козлах. Несмотря на все неудобства, а может быть и благодаря им, лавка пользовалась известностью. Заведение Эндерби всегда отличалось двумя достоинствами: безукоризненной честностью и необыкновенным знанием драгоценных камней. Тридцать лет назад Тобиас Эндерби считался лучшим в Европе знатоком жемчуга. Его сын Томас был ему под стать. За этим грубым столом сиживали известные люди с тугими кошельками в ожидании, когда какой-нибудь Эндерби - Джосая, Тобиас или Томас - вынесет им свои сокровища. Но купить что-либо у Эндерби не всегда было просто. За несколько лет до начала войны некое высокопоставленное лицо, потерявшее впоследствии трон, а в тот период заботившееся о его украшении, изъявило желание приобрести рубин Гонсалеса, некогда принадлежавший испанскому королю Филиппу II. Этот человек какими-то неведомыми путями прибыл в Ледлингтон и явился на торговую площадь. Он предложил фантастическую цену, но в чем-то проявил невежливость. В чем это выражалось, никто толком не знает. Но старый Тобиас с отрешенным видом посмотрел мимо него и буркнул: "Нет, сэр, он не продается".
     Рейчел поведала эту историю Гейлу Брэндону, пока они переходили площадь.
     - Приятно сознавать, что не все покупается за деньги.
     Гейл остановился как вкопанный под сенью сэра Альберта Дониша.
     - Мисс Трихерн, я не одобряю подобные высказывания. А знаете почему? Они говорят о том, что вы позволили деньгам поработить себя. До тех пор, пока распоряжаетесь деньгами вы, с вами все в порядке. Но как только вы дадите им взять над собой власть, вы пропали. Деньги должны служить вам. А ваше дело - следить, чтобы они, как и слуги, не сели вам на голову. Пользуйтесь ими, заставляйте их работать, не давайте им воли, не разрешайте себе думать, что вы не можете без них обходиться, ни на минуту не верьте, что они могут дать вам ценности, которых у вас еще нет. Все как раз наоборот. Это вы придаете им ценность, тратя их.- Он вдруг рассмеялся и обратил все в шутку, вспомнив расхожую мысль: - Не деньги делают человека, а человек делает деньги.
     - Я свои не делала,- ответила Рейчел.
     - Значит, для вас их сделал кто-то другой.
     Он снова засмеялся и перевел ее через проезжую часть. Рейчел взялась за ручку двери и со всей искренностью воскликнула:
     - Лучше бы он этого не делал.

Глава 12

     Томас Эндерби напоминал старую серую мышь с тусклыми и бесцветными глазами.
     Произошел традиционный обмен любезностями. Когда с ними было покончено, мистер Брэндон что-то тихо сказал хозяину магазина, из чего Рейчел сделала вывод, что о встрече они договорились заранее. Мистер Эндерби с поклоном удали