варивать о поведении Оливии. Она, Мэри, попыталась бы отговорить его от этой затеи, если бы узнала о ней, хотя вряд ли ей бы это удалось - мужчины такие твердолобые и всегда считают, что сами знают, как лучше.
     Как ни легки были шаги Элли, Мэри услышала их, когда та заворачивала за угол дома. Девушка бежала из последних сил, не разбирая дороги, по траве, по гравию, и вряд ли осознавала, темно вокруг или светло. Ужас гнал ее, словно ветер осенний листок. Элли бежала от пруда в саду Форд-хауса - через калитку в живой изгороди, через лужайку перед домом, через заросли возле подъездной дорожки и дальше по проселочной дороге, но когда она добралась до ворот дома викария, ее шаг замедлился. Она миновала темные силуэты георгинов - черные листья, черные цветы в самой гуще мрака - и подошла медленно, волоча ноги, к старой груше под окном своей комнаты, схватилась за нее и остановилась, шумно и с трудом переводя дух. Спускаться вниз было довольно просто, но как она теперь заберется обратно? У нее не осталось ни сил, ни дыхания. Элли обхватила дерево руками и, привалившись к дереву, замерла.
     Мэри Лентон вскочила на ноги, прижавшись спиной к стене. Что случилось - что вообще могло случиться? Она и не знала, что может быть хуже, чем сидеть здесь, в темноте и ждать, пока вернется Элли. Но это было хуже, намного страшнее. Она боялась позвать на помощь, пошевелиться, сделать шаг.
     И вот, очень медленно и поминутно всхлипывая, Элли поставила ногу на самую нижнюю ветку дерева и начала карабкаться наверх. Мэри наконец смогла шевельнуться.
     В углу стоял туалетный столик и где-то рядом с ним находился выключатель. Мэри ощупью двинулась в ту сторону и дотянувшись до него, замерла!. Снаружи Элли изо всех сил цеплялась за корявые ветви груши, ее ноги оступались и скользили, дыхание с хрипом вырывалось изо рта. Мэри было жутко слышать это, не имея возможности помочь девушке: ведь если Элли увидит ее и испугается, то может упасть. Мэри Лентон подумала, что не всегда это возможно - помочь тем, кого любишь, и тогда они должны позаботится о себе сами. И еще подумала, что Элли сумеет вернуться назад.
     Мучительно, медленно-медленно Элли преодолела оставшийся путь. Над подоконником возникла тень, тяжелое дыхание раздалось в комнате. На минуту показалось, что темный силуэт в окне висит неподвижно, но потом он снова зашевелился. Из последних сил Элли поставила колено на подоконник и переползла через него. Она вцепилась в занавеску и остановилась пошатываясь.
     А затем вспыхнул свет, и Элли отчетливо увидела комнату и Мэри Лентон, чья рука только что повернула выключатель. Губы Элли раздвинулись, но с них не слетело ни звука. Мэри смотрела на нее с ужасом. Джемпер, кардиган и перед юбки Элли были насквозь мокрыми и с них капало.
     - Элли! - воскликнула Мэри.
     Элли Пейдж слепо таращилась на нее. Ее пальцы отпустили занавеску, пол впереди вздыбился и она стала падать.., падать.., падать.
     Чтобы привести ее в чувство, потребовалось немало времени, да и в сознание, казалось, она пришла так ненадолго, что праведный гнев Джона Лентона остыл и он без возражений согласился на все предложения жены:
     - Я не могу оставить ее одну, Джон - ее нельзя оставлять.
     Джон Лентон перевел взгляд на напряженное белое лицо на подушке. Они подняли Элли на кровать и укрыли одеялом - тело девушки было холодным как лед. Джон наполнил грелки горячей водой и вскипятил молоко. До сих пор у Лентонов не было времени ни на что, кроме страха и спешки, но теперь Джон спросил:
     - Почему ты ее раздела? - и продолжил, но уже куда более резко:
     - Не могла же она выйти на улицу в таком виде?
     Мэри и сама не знала, чем был вызван ее ответ. Она была женщиной искренней, но нельзя же рассказывать всю правду о другой женщине, даже своему мужу. Кроме того, она и сама себе не смогла бы объяснить, почему, прежде чем побежать за Джоном, сняла с Элли промокшие вещи - джемпер, кардиган, юбку, туфли и чулки. Вероятно, она сделала это из-за смутного ощущения, что, возможно, Элли пыталась утопиться, а уж об этом Джону знать совершенно ни к чему. Поэтому Мэри сняла с девушки мокрую одежду и засунула ее подальше. Когда Джон ляжет спать, она развесит ее на кухне - просушиться.
     Мэри взглянула на мужа, прикрывающего ладонью огонек свечи, чтобы свет не беспокоил Элли, и сказала недрогнувшим голосом:
     - Я подумала, что так ей будет удобнее.

Глава 30

     На этот раз тело нашел не Сэм Болтон, а сам старший садовник. Там, у пруда, у него не было никакого особого дела, просто наступило такое славное, ясное утро после душной и пасмурной ночи, что мистер Робертсон предпринял то, что он называл "послоняться по саду", прежде чем предаться обычным осенним заботам. Солнце сияло на чистом голубом небе, лишь на западе виднелась тонкая полоска облаков. Но восход был слишком красным, чтобы подобная погода сохранилась на весь день. Во всяком случае мистер Робертсон ни на секунду в этом не сомневался, и если у Мэгги хватает ума сообщать ему, что на предстоящий день обещает Би-би-си, что ей ответить?
     Пустозвоны! Лично он, дожив до таких лет, научился думать своей головой.
     Мистер Робертсон прошел через одну из арок в тисовой изгороди и увидел в пруду тело. Оно лежало точно так же, как и предыдущее, ничком, перегнувшись вперед через парапет, голова и плечи находились под водой. Это была Мириэл Форд, и у старшего садовника не возникло ни малейшего сомнения в том, что она мертва. Ему совершенно незачем было к ней прикасаться. Мистер Робертсон направился к дому и спокойно, без суеты, сообщил об этом Симмонсу.
     Новость распространялась, подобно пожару на высохшем поле. Дженет узнала о ней, когда в детскую с чайным подносом в руках вошла Джоан Катл. Дженет стоило немалых сил зажать служанке рот и увести подальше от Стеллы.
     Уходя, Джоан хныкала и всхлипывала, но уже не пыталась истерически вскрикивать и рыдать в голос.
     Выпроводив служанку, Дженет подошла к телефону и позвонила Стар. Через полчаса она вышла из детской с уже готовым планом действий и отправилась в комнату Ниниана. Он спросил: "Ты уже слышала?", и Дженет кивнула в ответ.
     - Послушай, я собираюсь увезти отсюда Стеллу. Только что говорила об этом со Стар.
     Ниниан чуть пожал плечами.
     - И что на это сказала Стар? Обычно она не любит оставлять Стеллу в городе.
     Вид у Дженет был решительным, из-под нахмуренных бровей глаза смотрели сурово.
     - Все уже улажено. Подруга Стар, Сибилла Максвелл, возьмет их к себе. У нее - детский сад и дети там как раз подходящего возраста. У Максвеллов - большой дом в Санингдейле и они давно просили привезти к ним Стеллу, так что все устроилось просто замечательно. Мы уедем поездом, который отправляется из Ледбери в девять пятнадцать.
     Ниниан нахмурился.
     - Стеллу надо убрать отсюда подальше, тут ты права.
     Но я не знаю, как быть с тобой - полиция захочет видеть всех, кто был в доме этой ночью.
     Дженет кивнула.
     - Стар встретит нас на вокзале, и я смогу вернуться следующим поездом.
     - Значит, в одиннадцать тридцать. Я встречу тебя на станции. А как вы доберетесь до Ледбери? Я не уверен, что смогу вас отвезти.
     - Я вызвала такси. А сейчас иду вниз за завтраком для Стеллы. Ты не побудешь с ней, пока я не вернусь? Не хотелось бы выпускать ее из детской до прибытия такси.
     Всю дорогу в поезде Стелла болтала о Максвеллах.
     У них есть сад, окруженный стеной, плавательный бассейн и качели. А еще у них целых два пони, и морские свинки, и кролики... Дженет никогда еще не видела девочку такой оживленной.
     Стар, встретившая их на конечной остановке, смотрела на Дженет испуганными глазами поверх головы дочери.
     - Что случилось?
     У Дженет не было ответа. Вся ее сила ушла на то, чтобы увезти Стеллу из Форд-хауса. Когда они забирали вещи из багажного вагона, Стар отвела ее в сторону.
     - Дженет, Стелла что-нибудь знает?
     - Ничего. Я стерегла ее, как дракон принцессу.
     - Мне же придется ей как-то объяснить.
     - Да. Почему бы не сказать ей, что произошел несчастный случай? Она не слишком любит Мириэл и вряд ли станет расспрашивать - особенно если учесть все эти плавательные бассейны, пони и морских свинок. Она болтала о них всю дорогу.
     Стар так сильно сжала руку подруги, что там наверняка останется синяк.
     - Я же говорила тебе, что произойдет что-то ужасное.
     Я это просто чувствовала. Именно поэтому я и вернулась.
     Я могла бы остаться в Нью-Йорке и прекрасно провести время, но я была просто не в силах! Я так боялась за Стеллу!
     Дженет разжала стиснутые пальцы подруги.
     - Стар, ты сейчас раздавишь мне руку. И все это не имеет ни малейшего отношения к Стелле. Забирай ее и счастливо отдохнуть.
     Обратный поезд прибыл в Ледбери в половине первого и Ниниан уже ждал Дженет на платформе. Когда они выехали из города, он лишь бросил коротко:
     - Нашли носовой платок Эсме Трент - в беседке у пруда.
     Дженет не ответила, разглядывая его мрачный профиль.
     - Никто не понимает, почему она его там оставила и когда - после первого убийства его там точно не было, тогда все в беседке перерыли. Его не было там еще вчера после обеда, потому что Робертсон, которому не понравилось, как полицейские расставили кресла в беседке, пришел туда и все переставил по-своему. Если верить старшему садовнику, то "не было там ни носовых платочков, ни Других каких безделушек, а то бы я заметил".
     - Как они узнали, что это платок Эсме Трент? - спросила Дженет.
     - О, это очень примечательный платок. Робертсон сказал бы "призамечательный". Яркий, почти оранжевого цвета и с вышивкой "Эсме" в одном углу.
     - И что сказала на это Эсме Трент?
     - Я не знаю. Нам задавали уйму вопросов. Тебя это тоже ожидает, как только ты приедешь - или как только подойдет твоя очередь. Ты не поверишь, как иногда трудно бывает придумать объяснение самым простым человеческим действиям. Почему, например, Адриана и Эдна отправились спать в половине десятого? Очень подозрительно, разве что Адриана внезапно устала от развеселого общества Эдны, или Эдну утомила ее бесконечная вышивка!
     И кто такая мисс Силвер и что она здесь делает? Джеффри был вынужден признаться, что был у своей подружки и не берется сказать, сколько времени он там провел. Хм, само по себе это деяние, конечно, законом не преследуется...
     И, как всем нам известно, Мириэл в последний раз видели выходящей из гостиной, когда она заявила, что собирается отправиться за Джеффри в его кабинет. Полицейские, натурально, поинтересовались, не последовала ли Мириэл за ним и дальше. Он ответил, что нет. Кстати, только мы с тобой сможем обеспечить друг другу алиби.
     Разумеется, наличие алиби само по себе подозрительно.
     И почему это мы просидели до вопиюще позднего часа - аж до половины одиннадцатого, когда, как нам прекрасно известно, все добропорядочные домочадцы уже давно должны спать? Кроме того, почему мы не слышали, как вернулся Джеффри? Мне пришлось указать им на то, что дом большой, а кабинет Джеффри находится в дальнем его конце. Кроме того, я намекнул, что у нас был очень интересный разговор, но мне не удалось растопить их ледяные сердца. Кстати, я снабдил их твоей краткой биографией и сказал, что мы обручены, так что не вздумай сказать какую-нибудь глупость и подорвать доверие ко мне как к свидетелю.
     - Ты не должен был говорить, что мы обручены.
     - Дорогая, я целыми днями тебе об этом твержу. Неужели до тебя не доходит? Это будет действительно Подозрительное Обстоятельство, если ты начнешь придираться к моим словам. Я тебе честно скажу - лучше тебе оставить все как есть.
     Дженет побледнела и нахмурилась. С минуту она молчала, потом внезапно выпалила:
     - И вообще, что происходит? Неужели они думают... неужели в полиции думают, что это не был несчастный случай?
     Брови Ниниана изумленно взмыли вверх.
     - Как ты думаешь, какое количество совпадений полицейский способен проглотить до завтрака? Ты считаешь, что это как раз та самая ситуация? Если бы даже не было ничего отягчающего, два таких случая подряд - это уже чересчур, такого просто не бывает.
     - А там было что-то отягчающее? - спросила Дженет.
     - О да, боюсь, что так. Понимаешь ли, Мириэл, не просто упала в пруд. Ее ударили сзади нашим старым добрым другом - тяжелым тупым предметом.

Глава 31

     Новости дошли до дома викария в то самое время, когда Молли и Дженни пили утреннее молоко из ярких кружек, расписанных вишнями. Волосы девочек были тщательно расчесаны, личики умыты, а голубые глаза полны внимания к завтраку - что за прелестная картина! Но лицо их матери вовсе не было таким ярким и свежим. Этой ночью Мэри Лентон просыпалась, и засыпала, и снова просыпалась, и снова засыпала, так что ночь показалась ей в два раза длиннее.
     Элли Пейдж так и не проснулась. Она спала глубоким сном смертельно измотанного человека, до подбородка укрытая простыней. Ее дыхание было беззвучно, а простыня почти не поднималась. Мэри зажгла ночничок в ванной, примыкавшей к комнате Элли, дававший слабый, ровный свет. Каждый раз, когда Мэри просыпалась и видела, что девушка лежит совершенно неподвижно, она чувствовала холодок страха - сон не должен быть настолько похож на смерть. Но всякий раз, вставая и на цыпочках подходя к кровати, Мэри понимала, что это всего только сон.
     Мэри наливала молоко в кружки, когда муж позвал ее" из комнаты. Джон схватил ее за руку и потащил в кабинет.
     - Только что приходил булочник - я взял два батона.
     Он говорит, что в Форд-хаусе снова произошел несчастный случай. Это кажется невероятным, но он только что оттуда. Булочник сказал, что они нашли Мириэл Форд в том самом пруду - она утонула точно так же, как и мисс Престон.
     Мэри Лентон побледнела.
     - Она утонула - в этом пруду?
     - Так он сказал. Я не знаю, должен ли я туда идти.
     - Только не сейчас, пока там полиция.
     - А как Элли? - спросил Джон. - Разве она не встала?
     Я должен был поговорить с ней еще прошлой ночью. Она проснулась?
     - Я дала ей немного горячего молока, и она снова заснула. Пока тебе не стоит с ней говорить.
     Выражение лица Джона не сулило ничего хорошего - мужчины всегда все усложняют. Джон заметил холодно:
     - Если она больна, то тебе лучше послать за врачом, а если нет, то она вполне может со мной поговорить.
     - Подожди... - сказала Мэри. - Джон, нет, я правда думаю, что ты не должен делать этого сейчас. Неужели ты не понимаешь, что мы должны быть осторожны?
     - Осторожны?!
     - Да, Джон, осторожны. Ты не можешь прямо сейчас устроить скандал Элли - сейчас не время. Мисс Марш, которая у нас убирается, будет здесь с минуты на минуту.
     Я скажу ей, что Элли плохо себя чувствует и останется в постели. Никто - никто не должен знать, что прошлой ночью она выходила из дома.
     Джон рассмеялся горьким смехом.
     - Запираем конюшню, когда коней увели, да? Половина соседей, кажется, уже знает о том, что она уходит из дома по ночам.
     - Но только не прошлой ночью. И об этом не должно быть никаких разговоров.
     - Что ты предлагаешь? - спросил Джон свирепым голосом.
     - Ничего. Просто говорю тебе, что никто не должен знать, что Элли покидала дом этой ночью.
     - Мы собираемся прикрывать ее и наговорить для этого кучу лжи?
     - Я не лгу, а говорю правду. Элли плохо себя чувствует и поэтому останется в постели.
     Джон резко отвернулся и направился к окну. Остановившись, он произнес, не поворачивая головы:
     - Полицейские сказали, что Мириэл убили.
     - Джон!
     - Булочник говорит, что ему об этом рассказал Робертсон. Ее стукнули по голове и столкнули в пруд.

Глава 32

     Адриана Форд ждала, пока вся семья соберется в ее гостиной. Она восседала в кресле с прямой спинкой, и складки лилового халата ниспадали к ее ногам. Ее волосы были аккуратно уложены, а лицо - безукоризненно накрашено, словно все в доме шло своим чередом и жизнь его обитателей не омрачила тень трагедии. Ленч Адриана съела в своей комнате и теперь ждала тех, кого пригласила. Мисс Силвер сидела справа от хозяйки дома, - белый шарфик, который она вязала, пушистым комочком лежал на коленях, над ним проворно мелькали спицы. Дверь в спальню была открыта и Мейсон постоянно ходила туда-сюда. Кресла были расставлены так, чтобы сидевшие в них люди могли видеть друг друга - обычная встреча членов семьи.
     Дженет и Ниниан пришли вместе. Дженет не видела хозяйку дома ни до отъезда в город, ни по возвращении, и удостоилась пожелания доброго утра и замечания, что Стар в кои-то веки умудрилась проявить хоть толику здравого смысла и хотя бы один из ее друзей протянул ей руку помощи.
     После этого и вплоть до прихода Джеффри Форда в комнате воцарилось молчание. Его лицо было бледным, да и выглядел он как человек, только что переживший шок. Джеффри уже виделся с Адрианой и поэтому молча опустился в свое кресло.
     Эдна пришла последней, с сумкой для рукоделия, болтающейся на локте, и пяльцами в руке. Она была все в той же черной юбке, жакете и серой блузке, в которых присутствовала на похоронах Мейбл Престон, да и выглядела она почти так же, как тогда, разве что ее волосы чуть меньше напоминали паклю, а лицо казалось менее напряженным.
     Сев в свое кресло, она заметила, что все это, конечно, очень изматывает, но сегодня она спала намного лучше.
     - Я не люблю принимать снотворное, но иногда случается, что чувствуешь: так больше продолжаться не может.
     Поэтому вчера я ушла наверх пораньше, приняла одну из тех таблеток, которые мне прописал доктор Филдинг, и спала просто прекрасно.
     Адриана нетерпеливо забарабанила пальцами по подлокотнику кресла.
     - Разумеется, все мы рады об этом слышать. А теперь, возможно, пора начинать.
     - Что начинать? - спросил Джеффри.
     - Если мне будет позволено говорить, я вам расскажу.
     Адриана сидела спиной к окнам, и ее волосы искрились на солнце. Против света складки ее халата казались черными, из украшений она надела лишь кольца - крупный аметист на левой руке и россыпь бриллиантов - на правой. Ее руки были по-прежнему прекрасны.
     - Итак, - сказала Адриана, - я попросила вас прийти сюда потому, что уверена, что каждому из нас есть что сказать для прояснения того, что произошло. Все началось намного раньше вчерашнего вечера, но мы начнем именно с него, поскольку он еще свеж в памяти каждого из присутствующих. Я знаю, что все уже дали показания полиции, но то, что вы сказали полицейским, это одно, а то, что можно припомнить в семейном кругу, - совсем другое. Не так ли, Джеффри?
     Джеффри ответил напряженным голосом:
     - Здесь есть как минимум трое, которых трудно назвать членами семьи. Если вы хотите поговорить с Эдной или со мной, вы можете сделать это в любое время. С Нинианом - тоже, если вы видите в этом необходимость. Должен заметить, что лично я не вижу смысла в подобных формальностях.
     К его удивлению, Адриана не возмутилась - Благодарю, Джеффри. Небольшие формальности весьма уместны, когда нужно привести мысли в порядок. А что касается людей, которых я попросила присутствовать на этом семейном совете... Мейсон со мной уже более сорока лет и я отношусь к ней как к члену семьи. Сядь, Герти, и перестань суетиться! А то, что мисс Силвер приехала в Фордхаус именно сейчас, я считаю большой удачей и поэтому категорически настаиваю на ее присутствии в этой комнате. И Дженет тоже останется - потому что я так хочу. Возможно, вам будет интересно узнать, что я позвонила миссис Трент и попросила и ее тоже прийти сюда. Она отказалась на том удивительном основании, что ей нужно присматривать за своим маленьким сыном. Она сказала, что он не пошел на занятия в дом викария потому, что Элли Пейдж неважно себя чувствует и поэтому миссис Трент не может оставить Джеки одного даже на полчаса! - в голосе Адрианы звучали язвительные нотки.
     Поскольку ситуация с Джеки Трентом, который был предоставлен самому себе по многу часов в день, была прекрасно