энку Эбботту.
     - Вы, похоже, слышали, что он говорил: Я попросил привезти сюда Феррана. Теперь насчет машины... Понятно, как Луиза Роджерз добралась сюда, но... Бэзинстоук в двадцати милях отсюда. Оставив машину у гаража, надо было как-то вернуться обратно. В этом и вопрос - как? Поездом до Лентона? Давайте посмотрим расписание и проверим... В какое время, вы говорите, Мэри Стоукс прибежала к мисс Грей?
     - В седьмом часу. Вскоре после боя часов. Но была суббота. Возможно, к этому моменту Луиза Роджерз уже была мертва. Никто не видел ее после того, как она в пятницу утром вышла из дома миссис Хоппер. Неизвестно, что произошло с утра пятницы до того момента, когда Мэри Стоукс увидела Луизу мертвой. Попробуем взглянуть на дело иначе. Вряд ли Мэри видела само убийство. Сдается мне, она шла в дом лесника, где встречалась с неизвестным мужчиной. Но вместо этого она столкнулась с убийцей, который уносил труп в надежное место. Думаю, Мэри видела именно то, что описала - совпадений слишком много. Судя по следам ее ног, она опрометью убежала из дома лесника, поэтому логично предположить, что она увидела труп в доме или возле него. Но это не значит, что убийство только что свершилось. Не могу поверить, что Луиза была еще жива, когда машину оставили у гаража. Скорее всего, она была уже мертва, ее труп пролежал где-то до вечера субботы, а потом его спрятали в подвале. Убийца при переносе трупа из одного тайника в другой обнаружил пропажу одной из необычных сережек. Должно быть, он перепугался. Я многое отдал бы, чтобы узнать, где и как это произошло, и нашел ли убийца сережку.
     Лэм выслушал его, не перебивая:
     - В колледже вас научили говорить. А может, это у вас от природы. А теперь признавайтесь: к каким выводам вы пришли самостоятельно, а к каким - с помощью мисс Силвер?
     Фрэнк отвел глаза.
     Лэм усмехнулся.
     - Забудьте на время о своих теориях и посмотрите расписание поездов. Неизвестному пришлось проехать двадцать миль на "остине", да еще в темноте. Он должен был бросить машину в Бэзинстоуке и сесть в поезд. Но где именно?
     Фрэнк листал страницы.
     - Сейчас узнаем... Луизу вряд ли убили днем. Если убийство произошло в пять часов в пятницу, неизвестный успел спрятать труп и отвести машину. В четверть седьмого он вполне мог оказаться на станции в Бэзинстоуке. В таком случае он мог сесть на поезд в шесть двадцать и с одной пересадкой доехать до Лентона к половине восьмого. Оттуда он и позвонил в гараж. Но зачем ему понадобилось так рисковать?
     - Он боялся, что о машине заявят в полицию. Хотел выиграть время, уничтожить отпечатки. Даже если сам он был в перчатках или стер отпечатки, в машине могли остаться следы пальцев женщины.
     - Да, пожалуй. И все-таки он рисковал.
     - Ничуть. В гараже даже не поинтересовались, откуда он звонит. Он просто выиграл время - чтобы его забыли случайные попутчики. Бэзинстоук - оживленная станция, там вряд ли кто-нибудь обратил внимание на человека, торопливо покупающего билет. Немало местных жителей работает в Лентоне.
     Фрэнк приподнял бровь.
     - Никакой надежды!
     Лэм кивнул.
     - Посмотрим на дело с другой стороны: нам поможет второе убийство. Надо найти человека, с которым встречалась Мэри Стоукс. Он может оказаться убийцей, но даже если он чист, то сможет что-нибудь сообщить нам, а мы снимем отпечатки его пальцев. А теперь расскажите, известно ли об этой девушке что-нибудь, о чем мало кто знал?
     - Нет, ничего.
     - Вот как? Со времен моей молодости деревня заметно изменилась.
     - Но даже из этого обстоятельства можно извлечь пользу. У Мэри были серьезные причины хранить свою тайну. Ей приходилось быть очень осторожной.
     Лэм кивнул.
     - Значит, с кем она могла встречаться?
     - Только не с Джо Тернберри.
     - Нам уже известно, что Джо тут ни при чем - благодаря отпечаткам. И вовсе не Джо прятал труп миссис Роджерз в субботу вечером - в это время он был дома, что подтвердила его хозяйка, миссис Госсетт. Между нами говоря, думаю, Джо можно исключить из списка подозреваемых. Отвести машину в Бэзинстоук в пятницу вечером он не мог, так как был на дежурстве. Все это еще надо проверить, но похоже, преступления он не совершал, да и вряд ли умеет водить машину.
     - Напротив, прекрасно водит - он проработал пару лет в гараже, прежде чем ушел в армию.
     - Но если Джо отпадает, кто остается? Видимо, Мэри Стоукс считала, что деревенские парни ей не ровня? А неподалеку от рощи Мертвеца живет мистер Марк Харлоу? Что скажете о нем? И о другом человеке, этом экспериментаторе... как его фамилия? Хатауэй?
     Лицо Фрэнка стало непроницаемым.
     - Он женат на моей кузине Сисели Эбботт.
     - И что же, они счастливая пара?
     Ровным, ничего не выражающим голосом Фрэнк ответил:
     - Нет, они расстались.
     - Значит, снимем отпечатки пальцев Хатауэя и Харлоу. Любой из них мог встречаться с Мэри Стоукс. Поручите это дело Смиту. И заодно пусть узнает, где они были во время убийства Луизы Роджерз, в пятницу, а также в субботу, когда ее труп прятали в другом месте.

Глава 18

     Миссис Хоппер, обливаясь слезами, опознала свою постоялицу, подкрепилась крепким горячим чаем и отправилась домой, в Хэмпстед. В полиции Лентона бледный Мишель Ферран давал показания. В кабинете жарко пылал огонь, но он неудержимо дрожал - худой, слабый юноша с преждевременно постаревшим лицом. Он тоже опознал труп и разрыдался над ним так же бурно, как миссис Хоппер. Но сейчас его глаза были сухими. Он сидел близко к огню и никак не мог успокоить дрожащие руки. На беглом английском с сильным акцентом и странным построением фраз, выдававшим иностранца, он давал показания, которые записывал сержант Эбботт.
     - Вы хорошо знали миссис Роджерз?- спросил Лэм.
     Ферран развел дрожащими руками.
     - Хорошо ли я знал ее? Боже мой, да кто мог знать ее, если не я! Наши родители дружили, мы выросли, как брат и сестра. Я немного моложе ее. Луизу я обожал, всюду ходил за ней по пятам, как собачонка...- он содрогнулся,- это было в детстве.
     Лэм вытаращил глаза: как все-таки нервозны эти иностранцы! Строжайшим тоном он продолжал:
     - Я спрашиваю вас не о детстве, мистер Ферран.
     - Но вы же хотели услышать все, что мне известно. Я должен был как-то объяснить, откуда знаю Луизу. Я просто пояснял, в чем дело. Я не кавалер, как это вы называете - я друг семьи. Могу заверить, что родители Луизы были чрезвычайно респектабельными и очень богатыми людьми. Ее отцу, Этьену Боннару, принадлежал ювелирный магазин на рю де ля Пэ.
     - Где?
     - В Париже,- позволил себе подсказать сержант Эбботт и был награжден сердитым взглядом.
     Ферран воодушевленно закивал.
     - Но это было еще до войны. Месье Боннара уже нет в живых. Он не пережил оккупацию Франции: в тот день, когда правительство покинуло Париж, с ним случился удар. Его жена, англичанка, доказала свою преданность мужу, погрузившись в пучину скорби. Тем временем немцы приближались к столице. В конце концов мадам Боннар опомнилась и задумалась о будущем своей дочери. Она решила спасаться вместе со всеми ценностями, какие у нее оставались...
     - Послушайте, мистер Ферран, а вы откуда знаете все это? Вы были с ней?
     - Я? Нет. Я жил с матерью на юге. Все это Луиза рассказала мне, когда мы встретились в Лондоне. Попробуйте представить себе это бегство из Парижа, когда все вокруг бегут, поезда не ходят, бензина не достать. Луиза вела машину, пока не кончился бензин. Дороги были запружены машинами с пустыми баками. Еды не хватало. Иногда боши бомбили колонны беженцев - просто так, ради развлечения. На обочинах рождались дети и умирали старики. Умирала и мадам Боннар. Луиза была в отчаянии. Она везла с собой саквояж, набитый бриллиантовыми ожерельями, браслетами, брошками, кольцами, но не могла купить даже бутылку вина или краюху хлеба, чтобы спасти мать. Она сидела на обочине, ожидая неизвестно чего. Незадолго до темноты начинались бомбежки, вот она и ждала смерти. Стемнело, а она не двигалась с места. Мимо шли люди - целые толпы бранящихся, плачущих, кричащих людей. И вдруг Луиза услышала английскую речь - один человек ругался по-английски. Она вскочила и бросилась к нему - по-моему, она обезумела. Слишком уж много она пережила. Она схватила его за руку и выпалила: "Вы англичанин. Моя мать тоже англичанка. Вы не поможете мне?" Он ответил: "Что я могу? Я не в состоянии помочь даже себе". И тогда она совершила абсолютно безумный поступок. Она объяснила: "В этом саквояже полно бриллиантов. Я отдам вам половину". Он потребовал показать их, вынул из кармана фонарь и включил его. Луиза открыла саквояж. Незнакомец сунул в него руку, схватил пригоршню украшений - они ярко заблестели на свету. Внезапно свет погас, незнакомец выхватил у Луизы саквояж и исчез. Все ее состояние пропало, и незнакомец вместе с ним!
     Мишель горестно развел руками.
     - Вообразите ее отчаяние! Она вернулась к матери. Наутро мадам Боннар умерла - шок, усталость, одиночество.. Луиза просто шла вперед, не зная куда, не зная зачем. Наконец она добралась до знакомых мест, одна семья приютила ее. Луиза потеряла все, что имела,- кроме нитки жемчуга и ожерелья, которые были на ней. Эти ценные вещи она могла продать - но сделала это позже. После окончания войны она вышла замуж за английского офицера Роджерза. Брак оказался неудачным, они расстались. Он уехал в Англию - она осталась во Франции. Потом она узнала, что ее муж умер, и приехала в Англию, чтобы уладить все формальности. Он завещал ей небольшую сумму. Здесь мы и встретились.
     Фрэнк Эбботт быстро записывал показания. Лэм спросил:
     - В то время вы уже жили в Англии? Чем вы здесь занимались?
     К этому моменту Мишель успокоился и окончательно овладел собой. У огня он согрелся, перестал дрожать и ответил без промедления:
     - Да, я жил здесь, месье. Мой отец - владелец отеля. Когда мы с Луизой были еще детьми, моему отцу принадлежал отель в Париже. Теперь у него есть отель в Амьене. Друг отца - управляющий отеля "Люкс" в Лондоне. Отец отправил меня в Англию совершенствовать английский и набираться опыта - это часто практикуют в нашем бизнесе. Здесь я и встретился с Луизой после десятилетней разлуки.
     Лэм удивленно вскинул брови.
     - И вы сразу узнали ее?
     Улыбка на миг преобразила смуглое худое лицо и тут же исчезла.
     - Нет, месье, что вы! Однажды вечером я увидел ее - она была в элегантном черном платье. Я отметил редкое сочетание светлых волос и карих глаз. Потом понял, что эта женщина кого-то мне напоминает, и вдруг заметил сережки и понял, что передо мной Луиза.
     - Сережки?
     Мишель подкрепил свои слова жестом бледных выразительных рук.
     - Да, да, месье - сережки! Месье Боннар, отец Луизы, заказал их по своему рисунку и подарил дочери на восемнадцатилетие. Из-за этих украшений в семье произошла небольшая размолвка. Месье Боннар преподнес свой подарок, но мадам Боннар заявила, что Луиза еще слишком молода: молодой девушке не пристало носить бриллианты. Но подарок очаровал Луизу. Она плакала, умоляла и в конце концов получила серьги. Они так необычны, что по ним я сразу узнал Луизу. Я подошел к ней и заговорил: "Простите, вы, случайно, не знакомы с Мишелем Ферраном?" Она сразу узнала меня. Если бы не люди вокруг, мы бы обнялись. Она сказала, что ужинает одна. Там, где мы встретились, поговорить было невозможно. Мы договорились о новой встрече, тогда она и рассказала все, что с ней случилось. Потом мы часто встречались. Однажды она пришла на встречу очень бледная и взволнованная. Она пропадала несколько дней - ездила по делам в Ледлингтон, где жили и умерли родители капитана Роджерза. Их дом пришлось сдать, мебель увезти на склад. Луиза съездила туда, чтобы выяснить, нельзя ли продать ее. Она жила в отеле "Бык" - ему три или четыре столетия, ворота в форме арки ведут во внутренний двор. Окно номера Луизы выходило как раз во Двор. Заняв номер, она разделась; ночная рубашка уже лежала на кровати. Было еще не так поздно, десятый час, но она очень устала. Потушив свет, она подошла к окну и Распахнула его. Стояла чудесная ночь, звезды были так красивы. Луиза залюбовалась ими, и вдруг окаменела: под ее окном прошел какой-то мужчина, что-то уронил и чертыхнулся. Месье, она объяснила мне, что именно эти слова услышала, убегая из Парижа. Она клялась, что никогда не забудет их. Едва услышав их вновь, она сразу все вспомнила. Голос и слова были до боли знакомыми. Это был тот самый человек - Луиза не могла ошибиться.
     Лэм смерил его пристальным взглядом.
     - Послушайте, мистер Ферран, но это же невероятно!
     Его собеседник сделал нервозный жест.
     - Месье, я просто повторяю то, что услышал от Луизы. Она говорила, что голос и слова были ей знакомы, но это еще не все. Тот человек вынул фонарь и принялся искать оброненную зажигалку. Она лежала на каменных плитах, он осветил ее фонарем и нагнулся, чтобы поднять. Луиза узнала его руку. Как вы помните, тот незнакомец осветил фонариком драгоценности, а потом сгреб их в ладонь. Луиза запомнила какую-то метку у него на руке - какую именно, не знаю, Луиза не говорила. Но она видела ее ночью, когда лишилась драгоценностей, и потом снова разглядела из окна отеля "Бык". Мужчина быстро ушел. Луиза не могла догнать его - была босиком, в одной ночной рубашке. Она поспешно оделась и выбежала во двор. Вокруг было темно и тихо. Она попыталась узнать у портье, кто заходил в отель, предложила ему... как это по-английски? Щедрые чаевые. Портье сообщил, что от отеля только что отъехала машина: сидящие в ней два джентльмена заходили выпить, пока их шофер менял колесо. Луиза попыталась узнать их имена, но портье заявил, что не знает этих людей, ему и в голову не пришло спрашивать, откуда они и куда едут. Луиза была в отчаянии. Она спросила, не запомнил ли кто-нибудь номер машины. Помня о чаевых, портье старался помочь, но выяснилось, что номера машины никто в отеле не запомнил. Луиза поняла, что больше ничего не узнает, ушла к себе в номер и расплакалась. Внезапно в дверь постучал портье. Он сообщил, что один из тех джентльменов обронил в гараже конверт, его только что обнаружили. Конверт пустой, но... Сообразив, чего он ждет, Луиза дала ему еще денег. На конверте значились имя и адрес.
     Старший инспектор не выдержал:
     - Ну наконец-то! Назовите их, не тяните!
     Мишель Ферран снова развел руками.
     - Увы, месье, я их не знаю. Луиза подробно рассказала мне обо всем - но ни имени, ни адреса так и не сообщила.
     Лэм недовольно нахмурился.
     - Вот как?
     - Да, месье,- Мишель подался вперед.- Такой она была с детства: рассказывая о чем-то, она всегда недоговаривала, оставляла подробности при себе. Она терпеть не могла выслушивать слова вроде: "Вот как ты должна была поступить". Ей было одиноко, моей бедняжке Луизе, она была очень привязана ко мне, но в советах не нуждалась, не желала слышать от меня: "Ты поступила неправильно".
     Лэм хмыкнул. Странные все-таки люди эти французы. Но он не сомневался, что юноша говорит правду.
     - А машина?- спросил он.- Когда она взяла ее? Сколько времени прошло после той поездки в Ледлингтон?
     Ферран задумался.
     - На Новый год она сообщила, что едет в Ледлингтон. Она пробыла там три-четыре дня, затем вернулась в Хэмпстед. Мы встретились шестого, поужинали вместе, и она рассказала мне то, что вы уже знаете. А потом попросила одолжить ей машину и добавила, что уезжает. Я сразу все понял: "Ты хочешь разыскать этого человека. Не делай этого, прошу тебя. Лучше обратись в полицию". Она засмеялась и ответила: "Все мужчины одинаковы: вечно они от чего-нибудь отговаривают женщин". Я продолжал убеждать самым серьезным образом: "Луиза, пожалуйста, дождись хотя бы следующей недели. Тогда я смогу сопровождать тебя". Но она возразила: "Мишель, у тебя хватает своих дел!" Потом засмеялась и сказала, что я поспешил с выводами: машина нужна ей, чтобы навестить тетю мужа, капитана Роджерза,- его единственную родственницу, оставшуюся в живых. По ее словам, мисс Роджерз жила в деревне в шести милях от железной дороги. "Если я поеду поездом,- объяснила Луиза,- мне понадобится целый день, а это слишком долго". Не знаю, поверил я ей или нет, но машину дал. Уже не в первый раз. Луиза всегда добивалась своего - такая уж она была,- он уронил голову на ладони и застонал.- Это все, месье.

Глава 19

     Тот день был отмечен сразу несколькими событиями. Во-первых, миссис Каддл задержалась, готовя для мисс Грей чай и ужин, и как только она надела пальто и шляпку и вышла из коттеджа священника, разразился ливень. Первые несколько капель застигли ее у садовой калитки, и не успела она пройти и двадцати ярдов, небеса разверзлись и хлынул дождь. Несколько минут миссис Каддл брела, ничего не замечая. Затем физическое неудобство заставило ее забыть о горе и тоске, не покидавших ее последние десять дней. У нее не было с собой ни зонта, ни плаща. Капли текли по ее лицу, скатывались за шиворот - крупные и пронизывающе-ледяные. Повернувшись, она побежала обратно в коттедж, хлюпая по грязи.
     Примерно в это же время старший инспектор Лэм, инспектор Смит и сержант Эбботт рассматривали отпечатки пальцев Гранта Хатауэя и Марка Харлоу. Фрэнк незаметно вздохнул с облегчением, убедившись, что с Мэри Стоукс в доме лесника встречался не Грант и не Марк.
     Лэм хмыкнул.
     - Никаких зацепок. А как насчет алиби?
     Свежее, но невыразительное лицо Смита словно одеревенело. Визит в Дипсайд прошел неудачно, распространяться о подробностях ему не хотелось. Жаль, что это задание досталось именно ему. Вот если бы ему приказали арестовать Гранта Хатауэя, он доказал бы, что способен исполнять свой долг. Но звонить в дверь, просить у джентльмена отпечатки пальцев и расспрашивать, где он провел пятницу и субботу было как-то неловко. Эта неловкость и звучала в голове Смита, пока он отчитывался перед старшим инспектором.
     - Сэр, сначала я отправился в Дипсайд, но мистера Хатауэя дома не оказалось. Похоже, он куда-то уезжал на выходные.
     Лэм выпрямился и насторожился.
     - На выходные?
     - Да, сэр.
     - Когда он уехал?
     - В воскресенье утром. Позавтракал в восемь и в половине девятого уехал на машине. Примерно в это время обнаружили труп Мэри Стоукс.
     Лэм хмыкнул.
     - Что вы хотите этим сказать?
     - Ничего, сэр. Просто он не мог знать об убийстве, если только...
     - Если только не сам убил ее - так?
     Достанься Смиту от природы лицо повыразительнее, на нем отразилось бы потрясение. Он смущенно отозвался:
     - Я не собирался делать выводы. Просто напомнил, что труп Мэри Стоукс нашли только после восьми, а труп Луизы Роджерз - днем в воскресенье. Поскольку мистер Хатауэй отсутствовал с половины девятого в воскресенье до половины двенадцатого сегодняшнего дня, естественно, он не подозревал, что здесь произошло.
     Фрэнк Эбботт заметил, как потемнело лицо Лэма. Смит ходил вокруг да около, а старший инспектор этого не терпел.
     - Значит, он заявил, что ничего не знал, так?
     Смит с безмолвным упреком посмотрел на него.
     - Да, так и было. Я прибыл в Дипсайд примерно в половине двенадцатого, мне открыла экономка. Она сообщила, что мистер Хатауэй уехал в воскресенье утром и до сих пор не вернулся. Но в это время он подъехал к дому, я попросил разрешения поговорить с ним, и он провел меня в кабинет. Мистер Хатауэй явно был недоволен и не скрывал, что я ему помешал. "Итак, что вам угодно?" - спросил он раздраженно. Меня вдруг осенило: он не знает, что произошло в деревне за время его отсутствия. Я решил промолчать и объяснил, что мы расследуем дело о вторжении в дом лесника и потому снимаем отпечатки у всех, кто живет близ Лейна, а также выясняем, кто из местных жителей чем занимался в пятницу и субботу вечером, восьмого и девятого января. Мистер Хатауэй усмехнулся и заявил: "Вы расследуете эти выдумки - рассказ Мэри Стоукс?" Я подтвердил: "Именно так",- а он снова рассмеялся и заявил, что нам, видимо, больше нечем заняться.
     - Так и сказал?- отозвался Лэм.