сь. Резким, порывистым движением он бросился на скамейку рядом с ней и схватил ее за руки:
     - Этот чертов жакет! Почему ты отдала ей его? Он до сих пор стоит у меня перед глазами - весь в крови и грязи! Твой жакет! Ужасно!
     - Дейл!
     Он прижал ее руки к своим губам, потом к щеке, склонился над ними, покрывая поцелуями.
     - Дейл!
     - Черт возьми! Я не могу отделаться от этой мысли - а что, если бы это была ты!
     - Каким образом это могла оказаться я?- еле слышно проговорила Лайл.
     Дейл опустил ее руки ей на колени и обнял жену за плечи.
     - Такие шутки играет с нами воображение. С тобой такого не бывает? Почему-то меня это страшно потрясло. Лучше бы ты не отдавала ей жакет. Мне не нравится, когда чужие люди носят твои вещи.
     Лайл чуть не рассмеялась.
     - Почему? Что еще мне делать с вещами?
     - Сжигать.
     - Дейл, это расточительно! Я не могла так поступить.
     - Ладно, забудь об этом. Ты собираешься мне помочь?
     Лайл охватило слабое беспокойство. Она ответила:
     - Конечно. Что я должна сделать?
     Ей захотелось, чтобы Дейл убрал руки с ее плеч, но он продолжал крепко обнимать Лайл.
     - Вот что. Ты знаешь, что Алисия возила меня на аэродром?
     - Да.
     - Сначала мы просто покатались. Для ночного полета было слишком рано, поэтому мы ненадолго поднялись на мыс. В детстве мы часто устраивали там пикники. Лэл захотелось посмотреть на закат, поэтому мы отправились туда. Сисси мы не видели, зато видели Пелла, уехавшего в страшной спешке. Самое плохое, что Лэл и мне пришлось признаться в этом следователю. И если Пелла обвинят в убийстве, нам придется рассказать об этом в суде. До аэродрома мы добрались только к одиннадцати. До этого все время, которое мы провели вместе, будут разглядывать под микроскопом. Это самое плохое, что могло случиться,- ты можешь себе представить, что будут говорить люди и только ты можешь заставить замолчать злые языки. Ты должна всюду появляться с Алисией, делая вид, что вы - лучшие подруги. А мы с тобой должны изображать влюбленную пару в разгар медового месяца. Если люди видят, в каких хороших отношениях ты со мной и с Лэл, им будет нечего сказать.
     Лайл отодвинулась в угол скамейки. Его рука упала на дубовую спинку. Не глядя на мужа, она произнесла:
     - Алисия - моя подруга?
     Дейл выпрямился, ударив кулаком по сиденью.
     - Что ты хочешь сказать? Она - моя кузина и твоя кузина.
     У Лайл вырвалось:
     - Ты в нее влюблен?
     - Ты с ума сошла?
     - Нет. Я видела вас вчера в кабинете.
     Темный румянец вспыхнул на щеках Дейла. На мгновение на его лице появилось такое ошеломленное и беспомощное выражение, что сердце ее пронзила боль.
     - О чем ты говоришь?
     Лайл забилась в угол, как можно дальше от мужа.
     - Ты любишь ее?
     - Я не знаю, что ты там увидела и подумала.
     Она ответила очень спокойно и мягко:
     - Я видела, как вы целовались. Алисия обнимала тебя за шею. Это случилось после того, как ушла мисс Коул. Я искала тебя, чтобы рассказать об этом разговоре. Она хотела... Нет, это не имеет значения.
     - Ничто не имеет значения,- сказал Дейл изменившимся голосом, снова поймав ее руки.- Дорогая, мне очень жаль, правда. Я бы ни за что на свете не хотел причинить тебе боль. Мы с Лэл даже и не думали заводить роман, даю тебе слово. Просто мы друг друга очень любим, а она... Ну, она импульсивна. Она упрашивала меня взять ее с собой, когда я полечу в следующий раз, а я отказывался - и вдруг сдался. Алисия так обрадовалась, что бросилась мне на шею. И конечно же, ты должна была появиться в тот самый момент! Прости меня, дорогая! Давай помиримся.
     В его глазах вспыхнула улыбка, он привлек жену к себе.
     Где-то в глубине ее души раздался тихий шепот, холодный, как внезапный порыв ветра: "Это неправда. Это был не такой поцелуй. Это неправда". Но почему это не может быть правдой? Почему нельзя поверить его словам, улыбке в его глазах и снова стать счастливой? Лайл охватило острое, как голод, желание выплакать в его объятиях все свои страхи, сомнения и горести. Но Лайл справилась с собой Она не должна этого делать, хотя действительно смертельно устала и испугана. Если ей удавалось выносить все это она сможет терпеть и дальше. Если впереди ее ждут новые беды, она вынесет и их, но с открытыми глазами, а не отравленная и загипнотизированная ложным счастьем. В памяти Лайл всплыла и зазвучала строчка: "Я не хочу, чтоб смерть завязала мне глаза, и держала меня, и кралась позади". Она подняла голову и мягко сказала:
     - Я сделаю все, что смогу. Чего ты хочешь?
     - Ну, ничего слишком сложного, дорогая, но я боюсь, это может оказаться довольно тяжелым испытанием для тебя. Я подумал, мы могли бы вместе пойти и навестить мисс Коул. Она это оценит.
     Дейл отпустил ее руки, и Лайл поднялась почти с радостью. Ее физические и душевные силы были полностью исчерпаны. Встречу с мисс Коул трудно будет выдержать, но это все же лучше, чем сидеть здесь в этот чудесный вечер, видеть море, небо, растения, славящие Господа,- и Дейла, который смотрит на нее, словно любит ее всем сердцем. Полгода назад это было настоящим раем. Теперь этот фальшивый рай заставлял ее содрогаться.

Глава 24

     Дейл и Лайл отправились в деревню пешком. Дорога до почты заняла у них много времени, потому что Дейл останавливался и разговаривал со всеми, кто встречался им по пути. Он стоял, обняв Лайл за плечи или взяв ее под руку, и рассказывал молодой миссис Крисп, жене внука старого Обедайи, и его старшей дочери Эгги, и миссис Купер, и миссис Мэггс, жене булочника, и множеству других людей о том, как их обоих потряс и расстроил несчастный случай с бедной Сисси.
     - Я всегда говорил, что некоторые места на Тэйн-Хэде нужно огородить. Там небезопасно в сумерках.
     - Вы совершенно правы!- поддакнула молодая миссис Крисп. А Эгги припомнила, как ее отец рассказывал, что один мальчик свалился именно в этом месте, взбираясь на утес, примерно семьдесят лет назад. Тогда велись какие-то разговоры насчет того, чтобы огородить опасный участок, только ничего так и не сделали. Миссис Купер же была уверена, что вреда не будет, если огородить весь мыс.
     - Нам с сестрами никогда не разрешали ходить туда, кроме как посреди дня. Моя мама говорила, что ходить в такие пустынные места - значит только напрашиваться на неприятности. Нас было семеро, и нам позволялось по воскресеньям вечером ходить в церковь с нашими молодыми людьми или на прогулку по Ледлингтонской дороге, но на мыс мы могли ходить только с компанией, на пикник.
     Дейл сдержанно посмеялся.
     - А с Мэри и Мэйбл вы так же строги? Знаете, мне прямо-таки страшно рассказывать вам, что мы с леди Стейн поднимались туда вчера вечером посмотреть на закат. У моей жены разболелась голова, и она отказалась.- На секунду он приобнял Лайл за плечи.- Видишь, что ты наделала, дорогая! От нашей с Алисией репутации не останется и следа. Нужно было взять с собой дуэнью. В следующий раз я возьму миссис Купер.
     Массивная дама рассмеялась так, что все ее подбородки заколыхались.
     - Забавно, правда?- сказала она.- Когда мне не разрешали подниматься на мыс, мне ужасно этого хотелось. А теперь я вполне могу доставить себе это удовольствие, но не сделаю этого ни за какие богатства. Сначала мне придется пройти какой-нибудь курс для похудания.- Внезапно лицо ее помрачнело.- Но какая же ужасная вещь произошла с Сисси, правда? Ее бедная тетя страшно расстроена.
     Лайл хорошо играла свою роль. Она говорила Дейлу "дорогой" и выдавливала робкую улыбку, когда он клал руку ей на плечо. А то, что она выглядела бледной и расстроенной, отнесли на счет пережитого шока из-за смерти Сисси. Лайл очень любили в деревне за мягкую, дружелюбную манеру поведения. Теперь все дружно вынесли вердикт, что У нее по-настоящему доброе сердце.
     Все время, пока они медленно продвигались по деревенской улице, Дейл сам вел все разговоры. Для каждого у него находились приятная улыбка и приветственные слова. Он не забыл справиться о здоровье матери миссис Джеймс Крисп, перенесшей удар, и младшего ребенка миссис Крисп, которого в воскресенье окрестили. Дейл знал все о старшем мальчике Куперов и его прибавившемся росте и очень сочувствовал самому маленькому члену клана Коулов, который споткнулся, запутавшись в собственных ногах, и ободрал пухлую коленку. И каждому встречному Дейл, сто" рядом с улыбающейся Лайл, сообщал, что он и Алисия Стейн вчера вечером смотрели на закат с вершины Тэйн-Хэда.
     - Помните, как мы устраивали там пикники, Люси? Никто не умел делать булочки с изюмом лучше вас, и вы единственная женщина из всех, кого я знаю, которая дет в сандвичи нужное количество масла.
     Миссис Уильям Крисп, восемнадцать лет назад работавшая в Тэнфилде кухаркой, польщено хихикнула.
     - Вы всегда были любителем сандвичей, мистер Дейл.
     Спектакль был сыгран прекрасно. Дейл вполне мог гордиться собой. К тому моменту, когда ему и Алисии придется давать показания в суде, все в деревне уже будут знать, что они прогуливались по любимым местам, где когда-то устраивали пикники, и любовались закатом. Эпизод лишился всякого намека на тайну и был осмеян в присутствии Лайл. Так что теперь в нем осталась лишь одна интересная деталь: столкновение с Пеллом.
     Джернингхэмы нашли мисс Коул в ее гостиной позади магазина. С ней сидела одна из дочерей ее брата Джеймса, хорошенькая, пухленькая девушка, чьи глаза покраснели от слез. Плакала она не потому, что они с Сисси особенно сильно дружили, просто она впервые в жизни столкнулась лицом к лицу с жестокостью страсти и смерти, а не на экране кинотеатра или в заголовках газет.
     Мисс Коул сидела в кресле, содрогаясь от рыданий. Увидев мистера и миссис Джернингхэм, женщина поднялась им навстречу, переложила носовой платок в левую руку и, прижимая его к глазам, приветствовала гостей новы потоком всхлипываний.
     - Какой это был шок! О, миссис Джернингхэм, кто бы мог подумать, мы так мило говорили с вами только вчера, а бедная Сисси была так рада пойти и повидаться с вами! Я прямо не знаю, что бы я почувствовала, если бы знала тогда, что вижу ее в последний раз. "Бесполезно мне туда идти, тетя,- сказала она.- Разговоры не заставят тебя разлюбить человека. Я бы сама хотела, чтобы так случилось. И я бы не пошла, только миссис Джернингхэм такая милая, что я пойду куда угодно, лишь бы с ней повидаться". О боже! А я сказала: "Такой хороший вечер, чтобы прогуляться. И тебе полезно подышать свежим воздухом, а то ты вечно сидишь дома. Только не возвращайся поздно, Сисси". Так я сказала, и я думала об этом Пелле, когда говорила все это. А она стояла вон там, у двери, и обернулась и сказала: "Никто не собирается поздно возвращаться". И это были последние слова, которые я от нее слышала.
     Мисс Коул яростно вытерла глаза, высморкалась и схватила Дейла за рукав:
     - Мистер Джернингхэм, они ведь поймают его, правда? Поймают этого Пелла?
     - Хочется в это верить,- ответил Дейл.- Но знаете, мисс Коул, вам не стоит настраивать себя и думать, что он имеет к этому отношение. Она ведь могла просто упасть.
     Мисс Коул крепче сжала его рукав. Перестав плакать, она заговорила, и в ее голосе прорывались сердитые нотки:
     - Вы хотите сказать, что думаете, будто Сисси могла броситься с обрыва? Не нужно такого говорить, мистер Джернингхэм, потому что Сисси была порядочной девушкой, и я никому не позволю говорить, что это не так! Он заставил ее в себя влюбиться, этот Пелл, но дальше этого дело не пошло. Я не хочу сказать, что она не была несчастна, но ей не нужно было бросаться со всяких там обрывов! Этот Пелл все время ее преследовал, а когда он не получил, чего хотел, он ее столкнул. Точно такой же случай произошел, когда я еще девочкой навещала бабушку в Ледстоке: он столкнул девушку в пруд, тот мужчина, потому что она ему не уступила. То же самое Пелл сделал с бедной Сисси, и никуда от этого не денешься. Все, чего я хочу,- это узнать, что полиция схватила его.- Мисс Коул повернулась к Лайл и снова начала плакать.- Вы с мистером Джернингхэмом, конечно, так добры ко мне, и вы должны меня извинить. Мне даже не позволяют привезти ее сюда до конца расследования. Я никогда и представить себе не могла, что кто-то из нашей семьи будет замешан в каком-то расследовании. Сюда приезжал джентльмен из "Ледлингтон газетт", хотел получить ее фотографию, и я дала ему моментальный снимок нас с ней, который сделал мистер Рейф на церковном fete  в июне. Это была лучшая фотография Сисси, поэтому я отдала ее тому джентльмену. Мистер Рейф так здорово управляется с этим фотоаппаратом, а он ведь не больше ладони! О, миссис Джернингхэм, просто не верится во все это, когда думаешь о fete и как замечательно мы повеселились! Вы с мистером Джернингхэмом были так добры.
     Лайл почти не приходилось говорить. Она держала мисс Коул за руку и изредка произносила что-нибудь успокаивающее. Лайл с грустью подумала, какое одинокое будущее ждет бедняжку теперь, когда Сисси умерла. В ее глазах тоже стояли слезы, когда она поцеловала женщину и покинула комнату.
     На обратном пути Дейл с удивлением произнес:
     - Ты ей доставила радость.
     - Ничего я не сделала. Мне ее страшно жаль.
     - Именно это ей и было нужно. Ты дала ей выговориться, пожалела ее и поцеловала на прощанье. Все совершенно правильно.
     Так ли это? Лайл не была уверена. Теперь уже ничто не могло быть правильным. Все вокруг запуталось, стало сложным и невыносимым. И от этого никуда не деться.
     До дома муж и жена добрались в полном молчании. Только перед дверью Дейл положил руку ей на плечо.
     - Спасибо тебе, дорогая,- сказал он.

Глава 25

     В этот вечер Лайл рано отправилась спать. Все время, пока невыносимо долго тянулся обед и остаток вечера, она мечтала уйти, сбежать от всех в свою комнату. Но оказавшись там за запертыми дверями, Лайл почувствовала, что ускользнула от одного поколения Джернингхэмов лишь затем, чтобы очутиться в окружении бесчисленных представителей прошлых поколений. Эта спальня никогда не казалась нынешней хозяйке по-настоящему ее собственным жилищем, но до сегодняшней ночи у Лайл не было настолько сильного ощущения, будто она - лишь случайный гость в этой комнате, где не одно столетие жили другие люди, проявляли свой вкус, устанавливали свои порядки и играли свои роли в жизни Тэнфилда.
     Тяжелые портьеры закрывали окна. Затхлый воздух в комнате казался пропитанным древностью. Драпировки, ковер, старомодные обои с тисненым рисунком, массивная мебель - все источало этот запах.
     Лайл быстро разделась и раздвинула портьеры. В одно мгновение комнату наполнила ночь, посеребренная лунным светом. Вместе с ней ворвалось свежее дуновение бриза. Лайл откинула одеяло, чтобы укрыться одной простыней. Потом легла, подложив ладонь под щеку, и устремила взгляд на вершины деревьев, возвышающиеся над итальянским садом, и на море, таинственно и тускло светящееся в темноте. Она чувствовала, что силам ее пришел конец Она больше не могла ни о чем думать. С того момента как Лайл договорилась о встрече с мисс Мод Силвер, ее раздирали новые страхи и новые сомнения. Не исчезали и прежние. Одна страшная мысль постоянно возвращалась. Она была настолько ужасающей, что Лайл попыталась отмахнуться от нее. Но как только ей удалось избавиться от этой мысли, Лайл начала безумно бояться ее возвращения. Сознание Лайл пребывало в бесконечном напряжении, все время ожидая возвращения кошмара. Теперь это кончилось. Напряжение было так сильно, что лопнуло под собственной тяжестью. Разум Лайл бездействовал. В полнейшем хаосе только одна мысль сохранила четкие очертания: Дейл попросил ее помочь ему, и она согласилась. После этого она не могла поехать к мисс Силвер. Значит, придется завтра утром отправиться в Ледлингтон и позвонить ей. Причину необязательно объяснять. Нужно только извиниться и сказать, что она не может приехать. Дальше этого мысли Лайл не шли. Она не может ехать к мисс Силвер, потому что Дейл попросил ее о помощи и она согласилась. Она не может ехать к мисс Силвер, потому что это повредит Дейлу. Это не может ему помочь, но может повредить ему...
     Лайл заснула. Ей снились странные сны: будто она летела на самолете, оглушенная ревом его мотора. Все ветра мира проносились мимо, а облака вытягивались в тонкую нить, потому что летела она с быстротой молнии. И рядом не было пилота. Лайл летела совершенно одна...
     Сон кончился. Лайл на мгновение проснулась, увидела лунный свет, отвернулась от него и погрузилась в другое видение. Теперь ей представилась пустыня. Там не было никого, даже Лайл. Это было ужасное средоточие полнейшего одиночества, место, где ты теряешь все, даже самого себя. Лайл вскрикнула и проснулась, дрожа и покрывшись холодным потом.
     Укрывшись, она снова заснула. В этом сне Лайл гуляла по своему любимому уголку сада. Ясный день клонился к закату. По какой-то незнакомой лестнице Лайл спустилась на морской берег. Этого пляжа она никогда не видела: прямая, твердая полоса золотистого песка и солнце, низко нависшее над водой. Все выглядело очень спокойным и умиротворенным. Начался отлив. Сон казался счастливым, но Лайл чувствовала невыносимую тяжесть на сердце. Вдруг позади она услышала шаги. Это были шаги рока, оставлявшие следы на песке времен. И ничего нельзя было изменить. Шаги эти были неумолимы, они неизбежно догоняли ее. И никакие силы не могли помочь Лайл обернуться, или пойти назад, или хотя бы остановиться и не двигаться.
     Внезапно на ее пути, закрыв свет, выросла скала. Она была такой же высокой, как Тэйн-Хэд. И вдруг это и вправду оказался Тэйн-Хэд. У подножия лежало разбитое о камни тело Сисси Коул, накрытое жакетом Лайл. Шаги приблизились и оборвались, потому что путь закончился. Лайл посмотрела вниз, на жакет, потом наклонилась и убрала ткань с лица. И оказалось, что мертвое тело принадлежит не Сисси Коул, а Лайл Джернингхэм. Кто-то протянул руку и дотронулся до нее...
     Лайл проснулась. Комнату заливала тьма. Где-то в доме хлопнула дверь. К Лайл постепенно вернулось чувство ориентации. Она выбралась из кровати и подошла к правому окну. Туман поднялся с моря и закрыл Луну. Невозможно было разглядеть хоть что-нибудь, кроме тяжелой портьеры сбоку. Лайл долго стояла у окна, вглядываясь в темноту.

Глава 26

     Туман все еще висел в воздухе, когда на следующее утро Лайл проснулась и спустилась вниз. Дейл уже позавтракал и ушел. Алисия курила и потягивала апельсиновый сок. Приветственно помахав сигаретой и оставив в воздухе дымную закорючку, она произнесла сладчайшим голосом:
     - Дейл, кажется, уже сообщил тебе, что мы должны изображать закадычных подружек. Он безумно боится даже намека на скандал, правда? Я-то ничего не имею против, но мужчины такие ханжи, а Дейл, как я уже сказала тому симпатичному полисмену, настоящий феодал. Для него и вправду имеет значение, что говорят все эти деревенские Коулы, Куперы и Криспы. А для тебя?
     Лайл, наливая себе кофе, ответила не оборачиваясь:
     - Я не знаю.
     - И что ты хочешь этим сказать, моя дорогая?
     Лайл поставила кофейник на место.
     - Мне не хочется, чтобы в деревне говорили или думали о Дейле плохо. Если люди правы, это всем нам причинит боль. А если нет - глупо позволять им и дальше так думать.
     Говоря это, Лайл повернулась и подошла со своей чашкой к столу.
     Алисия рассмеялась.
     - Как целомудренно это звучит! Так что же, когда мы обираемся устроить показательное выступление? Как насчет того, чтобы прогуляться по деревне рука об руку? Можно придумать, что мы там будем делать.
     В этот момент в комнату лениво вошел Рейф, и Алисия прервала свою речь.
     - Привет! Почему ты не уехал зарабатывать на жизнь?
     Рейф подошел к столу и стал заглядывать под крышки на блюдах.
     - Омлет - пожалуй. Бекон - не думаю. Что ты сказала, дорогая?
     - Я спросила, почему ты не на работе?
     Он помахал перед ней своей правой рукой.
     - У меня все еще вывихнут большой палец. А если ты собираешься утверждать, что мне это