омогли это сделать. Имя - Кларисса Дин. Не местная. Ухаживала за мисс Орой Блейк.
     Лэм пытливо на него посмотрел.
     - Вы что-то слишком хорошо осведомлены.
     - Читаю газеты, сэр. Это происшествие на первой полосе во всех газетах, А потом,- его тон стал подчеркнуто небрежным,- я вчера пил чай у Мод.
     Ноябрьский свет, проникавший через высокое окно, ложился прямо на незаметную пока брешь в шевелюре старшего инспектора. Ее окружали густые темные волнистые волосы, которые прямо на макушке изрядно редели. Когда он багровел, как сейчас, кожа на этом месте приобретала тот же интенсивный оттенок. С высоты своего роста Фрэнк Эбботт увидел этот характерный сигнал и про себя рассмеялся.
     Выпученные глаза его шефа уставились на него.
     - Мисс Силвер? Вы хотите сказать, что и она в этом замешана?
     - За пару дней до происшествия она встретила эту девушку в кафе-кондитерской, и та рассказала ей очень занятную историю.
     - В кондитерской?- сердито и недоверчиво повторил Лэм.
     - Да, оказалось, эта девушка как-то видела ее. Один осел ей ее показал и сказал, что она знаменитый сыщик. Девушка сразу села за ее столик и все выложила.
     - Что именно?
     Фрэнк повторил ему рассказ мисс Клариссы Дин. Когда он закончил, Лэм хлопнул ладонью по столу и воскликнул:
     - Все это глупости!
     - Почему, сэр?
     Лэм еще сильнее выпучил глаза.
     - Если эта мисс Силвер скажет вам, что черное - это белое, вы ей поверите! Более того, вы придете сюда с тем расчетом, что и я это проглочу! Нейлер подозревает этого Эдварда Рэндома, и тут являетесь вы с историей, согласно которой Рэндом, наоборот, должен был всячески оберегать жизнь этой девушки. Его лишили прав на собственность дяди, а она как раз говорила, что существует завещание, по которому он себе все возвращает. Какой резон убивать ее? Мне кажется, вы ухватились не за тот конец. Лучше позвоните мисс Силвер и попросите ее зайти ко мне, я поговорю с ней. Зачем ей понадобилось слушать пустые россказни, да еще из вторых или третьих рук? Это не улика, и это нельзя использовать в качестве улики!
     - Иногда такие россказни могут вывести на настоящую улику.
     - Не надо мне это объяснять, мой мальчик! Позвоните ей и скажите, чтобы она поторопилась!
     Фрэнк направился к телефону, мысленно облекая слова инспектора в более приличную форму.
     На том конце провода трубку сняла Эмма Медоуз.
     - А ее нет, мистер Фрэнк. Уехала в деревню, вчера вечером собрала вещи, а сегодня сразу после завтрака уехала. Вы хотите узнать адрес?
     Он ответил:
     - Спасибо, Эмма. Полагаю, он такой: дом викария в деревне Гриннингз, неподалеку от Эмбанка. Все правильно?
     - Да, сэр.- В голосе ее звучало удивление.
     Услышав ответ, Фрэнк снова поймал пристальный и сердитый взгляд Лэма.
     - Укатила, да?
     Фрэнк вслед за Эммой повторил:
     - Да, сэр.
     - И зачем ее туда понесло?
     - По-моему, ее давно приглашала погостить жена викария.
     Старший инспектор Лэм недоверчиво хмыкнул.

Глава 24

     В доме викария мисс Силвер встретили очень сердечно. Ей приготовили комнату с окнами на юг; служанка, бледная женщина средних лет, помогла ей распаковать вещи. Она чувствовала себя здесь желанной гостьей. До ленча оставалось еще время, и миссис Болл повела ее на прогулку: они спустились к протоке, прошли по деревенской улице. Ей показали местные достопримечательности: тисовую аллею, ведущую к церкви - ?говорят, ей шестьсот лет?,- и дом мисс Блейк с выступающим над улицей эркером и поддерживающими его колоннами. Они прошли почти до южного коттеджа и увидели Сьюзен Вейн, которая выходила из усадьбы. Миссис Болл воскликнула, что, должно быть, времени уже больше, чем она думала, но Сьюзен успокоила ее, объяснив, что ушла пораньше, потому что у экономки мистера Рэндома кончилась сахарная пудра, и она обещала зайти за ней в магазин миссис Александер, а после ленча занести.
     Мисс Силвер считала, что столь непринужденное общение и возможность запросто о чем-то попросить - безусловное преимущество деревенской жизни. Она оценивающе посмотрела на Сьюзен. Прекрасные волосы, свежая кожа, замечательные манеры. Сьюзен дошла с ними до магазина. Когда они остались одни, мисс Силвер сказала с теплотой в голосе:
     - Очаровательная девушка. Она здешняя?
     - Она здесь росла у тети, а сейчас приехала сюда на короткое время. Она составляет каталог книг в усадьбе и остановилась у миссис Рэндом. Отец и дед ее тети, мисс Люси Вейн, были здесь викариями. Тетя умерла до нашего приезда сюда. Я недавно познакомилась со Сьюзен. Знаете, мисс Силвер, может, это и дурно с моей стороны - Джон считает, что очень,- но мне кажется, нас тут перестанут считать чужаками только тогда, когда нам будет лет по сто. Кстати, наша служанка, Анни Джексон, двадцать четыре года проработала у мисс Люси Вейн.- Она устремила на мисс Силвер взгляд округлившихся голубых глаз.- Я имею в виду, здесь время как будто останавливается.
     Мисс Силвер кашлянула.
     - Вы, кажется, упоминали в письме, что ваша новая служанка - вдова того несчастного, который утонул в протоке?
     - Да. Зачем-то вышла за него замуж, глупая. Она была намного старше его, а мисс Вейн отписала ей небольшую сумму денег. По крайней мере, так все говорят.- Она запнулась и густо покраснела.- Джон всегда говорит, чтобы я не верила сплетням. Он считает, в деревне обо всем судят слишком предвзято и жестоко. Но иногда они знают, что говорят, правда?
     Мисс Силвер согласилась с ней.
     Руфь Болл продолжала рассказывать об Анни Джексон:
     - Ей бы надо еще отдохнуть, но она сказала, ей лучше быть при деле, да и Джон считает, что ей это просто необходимо. Ее дом стоит отдельно от всех, по другую сторону протоки. Она сказала, что не хочет в нем жить, у нее на примете есть хорошие жильцы, поэтому мы предложили ей переехать к нам после похорон тогда, когда ей будет удобно.
     Анни Джексон очень хорошо справлялась со своими обязанностями. Она искусно и быстро накрыла на стол, который был натерт до блеска, серебряные приборы сверкали, стекло блестело. Но сама несчастная женщина выглядела настолько изможденной, что была похожа на усталое привидение. Мисс Силвер мысленно вернулась к слову ?усталое?. Анни Джексон выглядела как женщина, уставшая от непосильной ноши, от которой плечи ее поникли.
     После ленча мисс Силвер сидела с дочерью своей старой подруги в маленьком очаровательном кабинете, протопить который было гораздо легче, чем просторную гостиную. Руфь Болл штопала, а мисс Силвер занялась бледно-розовой распашонкой для будущего ребенка Стаей Форест. Время текло неторопливо. Впоследствии Руфь часто размышляла о том, какая часть их разговоров подпадала под запрет Джона на сплетни? Они разговаривали о деревне и ее жителях, о Рэндомах и усадьбе, о Джеймсе и Джонатане, которые уже умерли, об Арнольде, который занял место Джеймса, о вдове Джонатана Эммелине, которая жила в южном коттедже, о его сыне Эдварде, которого не было пять лет и который недавно приехал, чтобы занять место управляющего у лорда Берлингэма.
     - Он живет у мачехи. Они всегда были очень привязаны друг к другу.
     - Что он за человек?
     Игла миссис Болл задержалась на краю продырявившейся носочной пятки.
     - Не знаю. Я только один раз видела его, даже не говорила с ним. Он выходил из южного коттеджа, а я входила. В подол моей юбки вцепился котенок, прямо повис, он его снял, я поблагодарила. У миссис Рэндом целая дюжина котят, нет, конечно, не дюжина, Джон говорит, преувеличивать нехорошо, но их очень много.
     Мисс Силвер мягко перебила ее:
     - Больше вы не видели мистера Эдварда Рэндома? Но иногда и первое впечатление...
     - Я с вами согласна! Тогда мне показалось, что он очень несчастен. Недавно я проходила мимо него - мне надо было рано выйти из дома, а он как раз шел к мистеру Барру,- он выглядел гораздо лучше. В конце концов, никто не знает, что произошло с ним за эти пять лет, должно быть, это ужасно: вернуться и узнать, что твой дядя умер и вместе с ним ушло все.
     - Да, действительно.
     Они продолжали говорить об Эдварде Рэндоме, о его дяде Арнольде, его мачехе Эммелине, о Сьюзен Вейн, о мисс Блейк, миссис Стоун и мисс Симе, о сплетнях и предположениях, связанных со смертью Уильяма Джексона и Клариссы Дин.
     Мисс Силвер успела закончить одну распашонку и приняться за другую, прежде чем подошло время чая. В продолжение всего разговора она в основном слушала, а когда поток информации грозил иссякнуть, задавала Руфи очередной наводящий вопрос. Она подробно расспросила ее о протоке.
     - Она здесь глубокая? В протоке трудно утонуть?
     Руфь кивнула.
     - Я тоже это говорила, но Джон сказал, лучше об этом не рассуждать, потому что на свете чего только не бывает, а Уильям к тому же был пьян.
     Мисс Силвер вытянула нитку из розового клубка.
     - Он - да, но не Кларисса Дин...- сказала она.
     - Нет, тут уж точно несчастный случай. Последнее время часто шел дождь, камни были скользкими. Может быть, она ударилась головой. Наверное, она встречала Эдварда Рэндома, только поэтому она могла пойти через протоку. Она спешила и поскользнулась.
     Мисс Силвер размышляла, насколько вероятно, чтобы здоровая молодая женщина утонула в протоке глубиной не более двух футов. Если только ей кто-нибудь не помог. Она рассеянно кашлянула и поинтересовалась:
     - А раньше таких случаев не было?
     Руфь живо откликнулась:
     - Был! Но давно, в девятнадцатом веке. Человек по имени Кристофер Хэйл, на кладбище стоит ему памятник, на нем очень странные стихи. Если хотите, я покажу вам.
     Мисс Силвер ответила, что очень хочет. Но в этот момент вошел викарий, прибывший к чаю.
     Случилось так, что мисс Силвер самой пришлось искать могилу Кристофера Хэйла. Чай подали в четыре часа. После дня, проведенного в закрытом помещении, хотелось прогуляться. Руфь Болл уходила по делам воскресной школы, поэтому, выяснив, где находится могила, мисс Силвер отправилась одна. Интересно пройтись по старому деревенскому кладбищу. Прошедшие века отяготили мертвых тоннами мрамора. Могильные плиты хранят память о сотнях человеческих трагедий. Бахвальство выставляется на обозрение: ?Здесь покоится Алиса Джейн Мастерc, жена Томаса Генри Мастерса. Пусть эта могила будет достойна той, которая была для нас и хозяйкой и хозяином. 1665 год?.
     Могила Кристофера Хэйла находилась в дальнем конце кладбища, за церковью. Этот кусок земли был заросшим, и, может быть, поэтому слова на высоком надгробии почти не стерлись от дождей и ветра. Впрочем, надгробие было своего рода местной достопримечательностью и, наверное, надпись исправно обновляли. В неярком вечернем свете ясно различались слова:

     В память о Кристофере Хэйле
     Родился 10 марта 1800г. Утонул 11 марта 1839г.
     От жены Кезии.

     Во тьме ночной коварный план
     Лелеет зло и ждет:
     Жизнь попадется на обман,
     И праведник падет.
     Но отвечать придут к судье,
     На суд, и стар и млад!
     Уж лучше кончить жизнь в реке,
     Преступника ждет ад!

     Мисс Силвер прочитала надпись несколько раз. Она показалась ей загадочной. Кто лежал под этим камнем: человек, который замыслил грех против праведника, или он сам был тем праведником, против которого ?во тьме ночной коварный план лелеет зло??
     Внезапно ощутив, что рядом кто-то есть, мисс Силвер обернулась и даже испугалась, увидев Анни Джексон так близко от себя. Та была с непокрытой головой, в темном домашнем платье, ноги в тонких домашних туфлях неслышно ступали по траве. Она выглядела бледной и какой-то странной.
     - Этот памятник поставила его жена.- Она протянула руку и указала на могилу.- Он стоит здесь, чтобы все прочитали. Это она, Кезия, поставила его. И стихи написала она.
     - Вы знаете, что она хотела сказать этими стихами, миссис Джексон?
     Анни Джексон была так бледна, что, казалось, больше было невозможно, однако она побледнела еще сильнее. Так могло показаться из-за тусклого света, но мисс Силвер подумала, что свет здесь ни при чем.
     Анни понизила голос и сказала:
     - Не называйте меня так. Он утонул, я уже не замужняя женщина. Опять на службе, как при мисс Вейн. Опять Анни Паркер, вот кто я.
     Она повернулась, сделала несколько шагов и подошла снова.
     - Я не буду ставить памятник Уильяму,- сказала она.- Он был плохим мужем. Пил, гулял с другими женщинами. Не надо было выходить за него. Все так говорили, но я никого не слушала.
     Солнце почти зашло. Отсюда, с церковного двора, который был обращен на запад, они видели золотой шар, зависший между двух облаков у самого горизонта. Облака отливали пурпуром. Последние лучи осветили Анни, стоявшую у самой могилы. Когда она обернулась к мисс Силвер, луч упал ей на лоб и висок. Ветер откинул волосы, и на лбу четко стал виден темный синяк. В доме, когда она была чем-то занята, он был незаметен.
     Мисс Силвер посмотрела на нее с состраданием и подошла ближе.
     - Я не могу вспомнить о нем ничего хорошего и говорить о нем по-хорошему. Но убийство - это же совсем другое! Кристофер Хэйл тоже был пропащим, как Уильям. А Кезия до конца своих дней говорила, что его убили, даже называла имя убийцы. Хотела написать его на камне, но викарий не разрешил. Викарий был дедом мисс Вейн. А после него отец мисс Вейн стал викарием. У мисс Люси хранились все бумаги. Убийство - это тяжкий грех, недозволенное дело. Убивать нельзя, никого.- По ее телу пробежала дрожь. Ее тон изменился.- Пожалуйста, простите, что я так говорю. Я слышала, миссис Болл рассказывала, что вы умеете узнавать правду. И много раз узнавали то, что не могли узнать другие. Поэтому я и сказала так, простите. Не говорите никому об этом - ни миссис Болл, ни кому другому. А то начнут болтать.
     - Я не скажу об этом миссис Болл, Анни,- пообещала мисс Силвер.
     Анни Джексон повернулась и бесшумно пошла прочь. Солнце зашло, и начало быстро смеркаться.
     Стало серо и холодно.
     Но прошло еще некоторое время, прежде чем мисс Силвер направилась к дому викария.

Глава 25

     На следующее утро чета Болл и их гостья еще не вышли из-за стола, когда вошла Анни Джексон и доложила, что пришел инспектор из Эмбанка и с ним еще господин. Они хотят поговорить с мисс Силвер.
     Анни стояла напротив окна, поэтому ее бледность и потерянность сразу бросались в глаза. Она держалась за дверь, как будто ей нужно было на что-то опереться. Мисс Силвер аккуратно сложила салфетку и прошла за Анни в холл. Закрывая за собой дверь в столовую, она слышала, как викарий сказал:
     - Дорогая, эта женщина выглядит совсем больной.
     После светлой комнаты холл казался темным. Анни, запинаясь, сказала:
     - Они в гостиной.
     Она посмотрела на мисс Силвер, вздрогнула всем телом и побрела по коридору, который вел в комнаты для прислуги.
     Мисс Силвер вошла в гостиную.
     На пороге гостиной стоял Фрэнк Эбботт. Он ждал ее и поэтому не удивился ее появлению. Она же сама если даже и удивилась, то предпочла этого не демонстрировать. С улыбкой сказала, что рада его видеть, потом пожала руку инспектору Бэри. Все сели, Фрэнк попросил ее рассказать местному инспектору о ее встрече с Клариссой Дин.
     Рассказ, очевидно, не вписывался в версию инспектора Бэри. Он задал несколько вопросов с явной целью поставить под сомнение точность ее воспоминаний, а потом довольно резко начал:
     - Инспектор Эбботт говорит, будто вам можно верить, вас можно не заставлять повторять все несколько раз подряд...- и вдруг осекся.
     Не пошевелив и пальцем, она вдруг как бы поднялась на недосягаемую для него высоту. Или он сам опустился? Краска поползла по шее, большие уши запылали. Неожиданно для самого себя на мягкий, полный достоинства вопрос мисс Силвер: ?Прошу прощения, инспектор?..? - он ответил поспешными бурными извинениями. Инспектор из Скотленд-Ярда, посмеиваясь, наблюдал за этой сценой.
     Однако выручил коллегу именно Фрэнк.
     - Ничего, не смущайтесь, Бэри. Я давно работаю с мисс Силвер, а вам еще не приходилось. Можете ничего не скрывать от нее. Предлагаю сообщить мисс Силвер все, чем мы располагаем, и узнать ее мнение на этот счет.
     Мисс Силвер приняла и похвалу, и извинения с одинаковой слабой, но милой улыбкой.
     Уши Бэри приобрели свой обычный цвет.
     - Вы понимаете, нам приходится ко всему относиться очень осторожно, а ваш рассказ... Если мисс Дин добивалась того, о чем вы рассказали, это наголову разбивает наши предположения о мотивах мистера Рэндома. Вы говорите она сказала, что знает о завещании в его пользу. Если так, то у него есть все основания скорбеть о ее смерти.
     Мисс Силвер кашлянула.
     - Она не говорила ему о завещании. Ей никак не удавалось встретиться с ним наедине. Она сделала ошибку, предлагая информацию о завещании в сочетании с романтическими отношениями, к которым мистер Эдвард Рэндом был совсем не расположен.
     - Она за ним бегала?
     - Несомненно. Она откровенно в этом призналась. Она хотела устроить свою жизнь и заключить своего рода сделку с Эдвардом Рэндомом, чтобы обеспечить себе его благодарность. Выйти за него замуж, если она решит, что это хорошая партия.
     Бэри смотрел на нее с возрастающим уважением.
     - Хладнокровный расчет.
     - И очень опасный. Я ее об этом предупреждала.
     Он быстро спросил:
     - Почему вы решили, что это опасно?
     - Если то, о чем она рассказала, правда, то завещание намеренно скрыли, а единственный свидетель только что утонул при очень подозрительных обстоятельствах. Я уверена, мисс Дин сама чувствовала, что ее положение отнюдь не безопасно. Тот, кто уничтожил завещание, мог и убить, чтобы скрыть свое преступление. Человек, который убил однажды, может сделать это во второй раз. Мне показалось, мисс Дин находилась в состоянии крайнего нервного возбуждения. А рассказала мне все, потому что ей казалось, что она будет в большей безопасности, если кто-то еще узнает ее тайну.
     Инспектор Бэри нахмурился.
     - Не знаю, как все это увязать вместе. Инспектор Эбботт хотел, чтобы я послушал ваш рассказ. Но все это не сочетается с тем, что знаю я. Мы передаем дело ему. Он вправе вести его так, как считает нужным. А сейчас я должен уйти. У меня дела в Литтлтоне.
     Когда за ним закрылась дверь, Фрэнк Эбботт позволил себе улыбнуться.
     - Хороший парень,- сказал он,- только слишком горячий. Ему хочется самому довести расследование до конца, но старший инспектор и начальник полиции перетрусили - во-первых, у Рэндома родственники по всему графству, а во-вторых - зоркий глаз лейбористов. И теперь таскать за них каштаны из огня предстоит мне. Но вернемся от этой замечательной метафоры к показаниям. Прочтите их и скажите, что вы о них думаете.
     Мисс Силвер внимательно просмотрела листы, отпечатанные на машинке. Дочитав последнюю страницу, она сказала:
     - Показания мистера Эдварда Рэндома касаются только того, как он обнаружил тело Клариссы Дин.
     - Да, забыл вам сказать. Когда Бэри осматривал комнату этой девушки, он нашел скомканную записку за решеткой камина. Вот копия. Оригинал тоже был отпечатан на машинке. Подписано инициалами, они тоже напечатаны, но так испорчены, что их практически невозможно разобрать, хотя в первой букве, похоже, есть горизонтальная черта, поэтому это может быть ?А?, ?Е? или ?Э?.
     Она спросила:
     - Испорчены? Каким образом?
     - Бумага разорвана на потертом сгибе и запачкана сажей из дымохода. Машинку не определили, отпечатки пальцев только Клариссы Дин.
     - Дорогой Фрэнк!
     - Да, это странно. Записка пришла не по почте. Кто-то напечатал ее на машинке, вложил в конверт, заклеил его и опустил в почтовый ящик сестер Блейк. Мисс Милдред Блейк говорит, когда они относили вниз посуду после ленча, мисс Дин подошла к почтовому ящику и, как ей показалось, что-то достала. Мисс Ора Блейк говорит, Эдвард Рэндом прошел по улице мимо их дома около двух часов. Ее диван находится в эркере, который выступает над улицей, у нее прекрасный обзор всей улицы с тем досадным и