к вам расскажет - это его конек.
     Эбботт убрал ладонь от рта и выпрямился.
     - Я осмотрел его ботинки,- сказал он.- На них были один-два кусочка сухого гравия.
     Мисс Силвер с интересом посмотрела на него.
     - Боже мой!
     Эбботт справедливо расценил это как комплимент.
     - Вы знаете, как грязны деревенские улицы,- продолжав он.- Даже в теплую, сухую погоду там всегда сыро, а между "Быком" и местом, где нашли Эзру Пинкотта, на дороге впадина с настоящим болотом. Гравий имеется поблизости только на подъездных аллеях домов вокруг огородов и на дорожках кладбища. Если к ботинкам Эзры гравий прилип в одном из этих мест, он не мог остаться сухим и чистым к тому времени, как бедняга добрался до места своей гибели - если он шел туда пешком.
     - В самом деле, любопытно,- промолвила мисс Силвер.
     - Его ботинки были грязными, поэтому к ним и прилип гравий, но сам гравий остался чистым. Этого бы не произошло, если бы Эзра шел пешком туда, где его нашли. Я думаю, его угостили бренди, оглушили, А потом бросили в ручей. Доставить его туда могли в тачке или ручной тележке. К сожалению, место так истоптано, что следов обнаружить невозможно. Очевидно, поглазеть сбежалась вся деревня. К тому же весь транспорт ездит только по этой дороге.
     - Кладбище...- медленно произнесла мисс Силвер.- Да, там есть гравиевые дорожки. Это напомнило мне о том, что и у меня имеется для вас кое-какая информация. Первый ее пункт отвлекает нас от темы, но он настолько важен, что вас следует ознакомить с ним немедленно. Боюсь, вы не сможете вызвать мисс Браун в качестве свидетеля обвинения против мистера Мадока.
     Лэм уставился на нее.
     - Почему?
     Спицы щелкали, вращая носок цвета хаки.
     - Вчера я говорила с ней, и она сообщила мне, что зарегистрировала брак с мистером Мадоком пять лет назад семнадцатого июня в мэрилебонском загсе.
     - Вот это да!- воскликнул Фрэнк Эбботт.
     Старший инспектор побагровел.
     - Будь я проклят, если это не ставит все с ног на голову,- сердито проворчал он.
     Мисс Силвер кашлянула.
     - Я чувствовала, что вам нужно сообщить об этом сразу же. Но давайте вернемся к Эзре Пинкотту. Не хочу привязывать второй пункт моей информации к его гибели, но могу отделаться от мысли, что какая-то связь тут имеется. учитывая тот факт, что дорожки церковного кладбища покрыты гравием. Я обнаружила свидетеля - молодую девушку по имени Глэдис Бруэр - которая находилась на кладбище во вторник около десяти вечера. Ее компаньоном был парень по имени Сэм Боулби. Я не расспрашивала его, но Глэдис говорит, что они видели сторожа Буша, выходящего из церкви незадолго до десяти.
     Старший инспектор выпучил глаза.
     - Она видела, как он вышел из церкви?
     Мисс Силвер кивнула.
     - Как он вышел, запер за собой дверь и быстро зашагал к воротам, выходящим на деревенскую улицу.
     - Мисс Силвер!
     - Да, знаю. Это многое меняет, не так ли?
     - Буш вышел из церкви незадолго до десяти вечера?
     - За несколько минут до того, как часы начали бить Нужно учитывать время, которое ему понадобилось, чтобы запереть дверь, отойти от церкви и скрыться из виду. Глэдис и ее приятель сидели на надгробье мистера Донкастера у каменной ограды пасторского дома - прямо напротив боковой двери церкви. Ярко светила лупа, и они все хорошо видели, оставаясь скрытыми ветвями медного бука, который нависает над стеной в этом месте.
     Лэм склонился вперед и прищурился.
     - Думаете, на эту девушку можно положиться? Она не водит нас за нос? А может, она затаила злобу на Буша? Если она со своим дружком шаталась по ночам на кладбище, ей могло достаться от сторожа.
     Мисс Силвер кашлянула.
     - Не думаю. Полагаю, Глэдис говорит правду. Я подошла к делу окольным путем, и только вытягивая из нес каждую подробность виденного ею во вторник вечером, смогла это узнать. Она торопилась в кино с Сэмом Боулби и, я уверена, не имела понятия о том, что сообщила мне нечто важное. Под конец Глэдис сказала: "Я же говорила вам, что ничего особенного там не было" и ушла, не думая ни о чем, кроме своего приятеля и фильма, на который они собирались.
     Лэм глубоко вздохнул.
     - Ладно, верю. Но какая получается путаница! Буш вышел из церкви незадолго до десяти. Оп был в церкви вскоре после того, как раздался выстрел. В случае отсутствия у него алиби на это время, ему будет нелегко доказать, что выстрел не произвел он сам. Если никто не видел его входящим в церковь, тогда... И еще одно. Если девушка говорит правду и видела, как он запирал дверь, то вся история с ключами летит к чертям - ничто не доказывает, что дверь вообще была заперта, прежде чем ее запер Буш. Тот факт, что у Мадока имелся ключ, теряет всякое значение.
     - Вот именно,- согласилась мисс Силвер.- Теория, что мистер Харш покончил с собой, основывалась на том, что его обнаружили за запертой дверью и с ключом в кармане, А дело против мистера Мадока - на том, что он завладел ключом мисс Браун после сцены ревности и примерно за четверть часа до выстрела. Но так как выяснилось, что дверь, за которой нашли мистера Харша, была заперта не ключом его или мистера Мадока, А ключом Буша, обвинение, на мой взгляд, становится куда менее убедительным. А учитывая доказательства, что Эзра Пинкотт был убит прошлой ночью, оно вовсе теряет под собой основу, так как мистер Мадок не мог совершить это преступление.
     Лэм тяжело поднялся со стула.
     - Не стану говорить ни "да", ни "нет". Но Бушу определенно предстоит объяснить кое-что. Мы с ним побеседуем.
     На полпути к двери он повернулся.
     - Полагаю, вы не можете предложить нам никакой мотив? Респектабельные церковные сторожа, как правило, не убивают органистов. Так что без мотива нам не обойтись. У присяжных пунктик на этот счет.
     Мисс Силвер выпрямилась. Этот жест дал понять сержанту Эбботту, если не его начальнику, что старший инспектор позволил, быть может, вполне естественному чувству досады позабыть о вежливости по отношению к леди. В ее голосе послышался холодок.
     - Возможный мотив существует, и я считаю своим долгом ознакомить вас с ним. Буш, хотя и родился британским подданным, немец по происхождению. Его родители обосновались в Англии, А фамилия писалась через "sch" - немецкое "ш" - до прошлой войны. Мисс Фелл рассказывала мне, что незадолго до того вражеский агент пытался убедить Фредерика Буша, которому тогда было семнадцать лет, собирать для него информацию. Буш в то время служил помощником лакея в доме, где застольные беседы могли представлять определенную ценность. Должна добавить, что Буш категорически отверг предложение и сообщил о нем отчиму мисс Фелл, который тогда был пастором в Борис.
     Лэм присвистнул.
     - Ну и ну!- воскликнул он, снова повернувшись к двери.- Пошли, Фрэнк, пока она не рассказала нам чего-нибудь еще! На сегодня с меня хватит!

Глава 30

     Во время этого разговора мисс Софи дремала в гостиной. Хотя она никогда не позволяла себе ложиться среди дня, по не возражала поставить ноги на скамеечку, откинуться на подушки и закрыть глаза. Гарт Олбени, сидящий по одну сторону от дивана, и Дженис, сидящая по другую, поняли, что мисс Софи отключилась. Ее белые, как вата, локоны, покоились на голубой шелковой подушке, дыхание стало ровным и еле слышным, пухлые руки лежали на коленях. Гарт и Дженис, практически, остались наедине.
     Дженис хотелось бы оказаться в другом месте. Впрочем. она не была в этом уверена. После их воскресной прогулки она сама не знала, чего хочет. Где-то в потайном уголке души Дженис горько и безутешно плакала. Гарт хотел поцеловать ее, но она остановила его, и теперь ей нечего вспоминать. Он уедет, и до его возвращения могут пройти годы Возможно, он отправится за границу и будет убит, А у нее даже не останется приятных воспоминаний. Гарт мог поцеловать ее, сказать: "Я люблю тебя". Даже если бы это для него ничего не значило, Дженис могла бы лелеять воспоминания об этом. Но она предпочла гордость и не находила в ней утешение.
     Через пухлое плечо мисс Софи, обтянутое кашемиром сливового оттенка, Дженис смотрела на волосы, щеки и подбородок Гарта, морщинки, появляющиеся в уголках его глаз, когда он улыбался, как сейчас, и все это казалось ей до боли близким и родным.
     - Шаблонная ситуация из фарса!- усмехнулся он.- Пожилая дуэнья заснула. Что прикажешь делать?
     Сердце Дженис дрогнуло, А на губах мелькнула улыбка.
     - Ш-ш!- произнесла она.
     Гарт снова усмехнулся.
     - Не думаю. Моя сценическая ремарка гласит: "Идет направо".- Поднявшись, он прошел мимо дивана и присел на подлокотник кресла Дженис.- Не беспокойся - она не проснется. Это семейная черта - если я засну, меня может разбудить только бомба.
     - Но ты ведь ей не родственник по крови. Ты не мог унаследовать семейную черту от падчерицы твоего дедушки.
     Его рука лениво скользнула по спинке кресла за плечами Дженис.
     - Я не говорю, что унаследовал ее. Существуют и благоприобретенные черты. В любом случае, она проспит еще минимум полчаса, А ситуация порождает дурные мысли. Полагаю, ты не хочешь, чтобы тебя поцеловали?
     Румянец как пламя вспыхнул на щеках Дженис и тотчас же погас. Когда она медленно повернула голову и посмотрела на Гарта, то ее бледность испугала его. Он положил ей руку на плечо.
     - В чем дело?
     - Ни в чем.
     Гарт слегка встряхнул ее.
     - Малышка, это фарс, А ты играешь трагедию. "Злодей, прочь руки! Яд я приняла".
     - Я не слишком сильна в фарсах.
     Он устремил на нее смеющийся взгляд.
     - Я тоже. Давай лучше сыграем салонную комедию - сцену предложения руки и сердца. Я сын богатых, но честных родителей. Я все о тебе знаю, А ты знаешь обо мне больше любой другой девушки. Никому не ведомо, что ждет нас впереди. Как написал один автор, "ты розы собирай, покуда можешь". Как насчет этого?
     Дженис заставила себя улыбнуться.
     - Я не знаю свою роль, Гарт.
     Он взял ее за локоть и слегка повернул к себе.
     - В театре всегда есть суфлер. Если это современная пьеса, ты должна ответить небрежным тоном: "Ладно, не возражаю". А если это одна из пьес романтической эпохи, тебе воскликнуть: "О Гарт, это так неожиданно!"
     - Второй вариант лучше, не так ли?
     - Да. Забавно, как складывается жизнь. Я всегда любил тебя - ты была славной малышкой. А потом я уехал и забыл о тебе, но когда увидел тебя на дознании, мне показалось, будто не уезжал вовсе. Это трудно объяснить, но чувство было приятным. Джен, я пытаюсь сказать тебе кое-что...
     - Да?
     - Я чувствовал, что ты как бы часть меня самого - часть мальчика, каким я был раньше. Невозможно оторваться от своего прошлого, А ты - его часть. Я понял это, когда вернулся, и знаю, что так будет и впредь. Когда ты не позволила мне поцеловать тебя, потому что это "не по-настоящему", ты заставила меня задуматься. У нас есть настоящее - оно крепко, как свадебный пирог,- но что случилось с миндальным кремом и сахарной глазурью?
     Дженис молчала. В ее блестящих глазах застыл страх Гарт приподнял ее подбородок.
     - Ты ненавидишь меня?
     - Н-не очень.
     - Уже что-то. Я тебе правлюсь?
     - Иногда.
     - Что за бесстрастное существо! Ты меня любишь хоть немного?
     - Нет.
     - Уверена?
     Испуг исчез из ее глаз, и они засияли еще ярче.
     - Ты ведь не сказал, что любишь меня.
     - Я очень люблю тебя, Джен.
     В этот момент мисс Софи открыла круглый голубой глаз, устремила его на двух молодых людей, обнимающих друг друга, и закрыла снова. Мисс Софи была не из тех, кто портит людям удовольствие. Только когда бормотание голосов стало настолько четким, что заставило ее ощутить себя подслушивающей, она потянулась, зевнула и села прямо. Объятие, увы, закончилось, но щеки Дженис и Гарта покрывал румянец, который был им к лицу. Мисс Софи. улыбаясь, посмотрела на них.
     - Как приятно, дорогие мои.
     Гарту хватило дерзости спросить:
     - Что приятно, тетя Софи?
     Мисс Фелл пригладила локоны.
     - Кажется, я вздремнула, и видела очень приятный сон - если только это был сон.
     Прежде чем ей успели ответить, дверь открылась и на пороге появился старший инспектор Лэм, который, несмотря на всю солидность, выглядел возбужденным.
     - Прошу прощения, мисс Фелл.- Он вошел и закрыл за собой дверь.- Полагаю, об этой деревне вы знаете почти все. Можете сказать мне, у кого в доме есть бренди?
     - Бренди?- удивленно переспросила мисс Софи.- Думаю, у нас есть немного.
     - У миссис Буш,- быстро подсказала Дженис.- Ее тетя, которая живет с ними, прикована к постели, и они держат бренди на случай, если у нее начнется спазм.
     - Кто-нибудь заболел?- недоуменно спросила мисс Софи.
     - Не заболел, А умер!- сердито отозвался Лэм. Он вышел и не то чтобы захлопнул дверь, но закрыл ее более громко, чем требовалось.
     Мисс Софи широко открыла глаза.
     - Зачем ему понадобилось бренди?- осведомилась она.

Глава 31

     Фредерик Буш стоял, глядя с высоты своего роста на двух полицейских офицеров из Лондона, которые вызвали его для допроса. Получив предложение сесть, он повиновался, сохраняя прямую осанку и привычное выражение мрачного достоинства. Буш снял шапку и держал ее в руке, которая лежала на его правом колене.
     Лэм внимательно смотрел на него.
     - Спасибо, что пришли, мистер Буш. Мы проверяем события, происшедшие во вторник вечером, и я думаю, вы сумеете нам помочь.- Он протянул через стол лист бумаги.- Это текст вашего заявления на дознании. Просмотрите его и скажите, все ли здесь верно.
     Буш взял бумагу и положил ее на левое колено. Потом он опустил шапку на пол, достал из внутреннего кармана футляр для очков, открыл его, надел очки, не спеша прочитал текст и положил бумагу на стол.
     Лэм наблюдал за ним.
     - Здесь все правильно?
     Буш сиял очки, спрятал их в футляр и вернул его в карман.
     - Да,- ответил он.
     Сержант Эбботт, записав это слово, подумал, что беседа походит на фильм, демонстрируемый с замедленной скоростью. При допросе мистера Буша стенография была излишней.
     - У вас есть, что добавить к этому заявлению?- продолжал Лэм.
     - Нет,- после небольшой паузы сказал Буш.
     - Вы в этом уверены?
     - Да.
     - Кажется, мистер Буш, у вас в привычке каждый вечер обходить церковь и кладбище?
     - Да,- столь же лаконично ответил Буш.
     - В котором часу?
     "На сей раз ответ будет другим,- подумал Фрэнк Эбботт.- Я уже устал записывать слово "да".
     - В десять,- тем же тоном произнес Буш.
     - Вы совершали этот обход во вторник вечером?
     - Да.
     - Тогда почему вы не сказали это на дознании?
     - Меня не спрашивали.
     - А вам не пришло в голову самому об этом заявить?
     - Нет.
     - Значит, вы отвечали только на то, о чем вас спрашивали. Если бы вас об этом спросили, вы бы сказали, что совершили обход?
     - Да.
     "Опять го же самое",- с тоской подумал Фрэнк. Он пытался придумать вопрос, на который нельзя ответить простым утверждением.
     - Вернемся к обходу во вторник вечером,- сказал Лэм.- Когда вы его начали?
     - Немного раньше обычного.
     - Почему?
     - Я не связан временем и делаю обход, когда мне удобно.
     - А почему во вторник вам было удобно начать его раньше?
     На сей раз последовала солидная пауза.
     - Не знаю. Не все поступки можно объяснить.
     - Насколько раньше вы начали обход?
     - Точно не помню. Возможно, минут на десять.
     - Вы слышали выстрел?
     - Нет.
     - И вы вышли раньше не потому, что услышали его?
     - Нет.
     Лэм устремил на него пристальный взгляд. Меланхолическое спокойствие никуда не делось. Буш поднял шапку и снова положил ее на колено. Но теперь он держал ее так крепко, что костяшки его пальцев побелели.
     - Итак, вы отправились в обход,- продолжал Лэм.- Расскажите, куда вы ходили и что делали. Только не опускайте ничего, потому что вас об этом не спрашивали,- мне нужен подробный отчет.
     Буш не спеша сунул руку в карман, достал оттуда красный носовой платок, высморкался и положил платок на место. Последующие слова звучали столь же неторопливо.
     - Я вышел из дому на улицу, направился к воротам кладбища и вошел туда.
     - Это были ворота, выходящие на деревенскую улицу.
     - Да. Потом двинулся по дорожке направо, обошел вокруг церкви и вышел через те же ворота.
     - Вы видели кого-нибудь?
     - Нет.
     - И это все?
     - Я вошел, сделал обход, вышел и никого не видел.
     - Вам больше нечего добавить?
     - Нет.
     Внезапно Лэм склонился вперед и протянул руку через стол.
     - Вы никого не видели, Буш, зато вас видели два человека - парень и девушка, сидевшие под деревом у ограды пасторского дома. Что вы на это скажете?
     Костяшки пальцев, сжимавших шапку, побелели, как мел, но меланхоличное лицо оставалось спокойным.
     - Не знаю, что они видели. Я совершал свой обход.
     - Они видели, как вы вышли из церкви.
     - Они могли видеть меня, спускающимся с крыльца.
     - Нет, они видели, как вы вышли через дверь и заперли ее за собой.
     - Я совершал обход,- повторил Буш после паузы.
     - И ваш обход приводит вас в церковь?
     - Иногда.
     - А во вторник вечером?
     - Не помню.
     Лэм опустил руку и сел.
     - Вам лучше говорить начистоту, Буш. Если вы заходили в церковь, то знали о смерти мистера Харша за два с половиной часа до того, как пришли туда с мисс Мид и обнаружили тело. Вы отлично понимаете, что это требует объяснений. Если вы невиновны, то дадите их нам, А если виновны, то имеете право молчать и получить предупреждение, что каждое ваше слово может быть зафиксировано и использовано против вас. Итак, вы собираетесь говорить?
     На сей раз пауза затянулась.
     - Пожалуй,- наконец отозвался Буш.
     Лэм кивнул.
     - Отлично! Итак, вы вошли в церковь...
     - Да, вошел во время обхода. Пастор часто оставляет окна открытыми.
     - Вы видели тело мистера Харша?
     - Да, видел.
     - Расскажите обо всем, что вы делали с тех пор, как вошли в церковь.
     Буш почесал подбородок свободной рукой.
     - Когда я повернул за угол, откуда виден орган, то обнаружил, что занавес отодвинут и мистер Харш лежал возле табурета.
     - Свет в церкви горел?
     - Только лампа, которую он использовал для игры. Пистолет лежал рядом с ним. Когда я увидел, что он мертв, то не знал, что мне делать. Я ничем не мог ему помочь, поэтому решил позаботиться о себе. Мне казалось, что будет лучше, если тело обнаружу не я один, да еще в такое позднее время. Его наверняка хватятся дома и пойдут искать - что и сделала мисс Дженис. Я не хотел иметь дело с полицией.
     - Продолжайте.
     Буш немного подумал.
     - Я не прикасался к нему, так как знал, что этого нельзя, только убрал его ключ с табурета.
     - С табурета?- воскликнул Лэм.
     - Мистер Харш положил его туда. Он всегда отпирал дверь, входил в церковь с ключом в руке и клал его рядом с собой на табурет. Как-то я сказал ему: "Когда-нибудь вы потеряете ключ, мистер Харш". Он покачал головой и спрятал ключ в жилетный карман. Поэтому, когда я увидел ключ на табурете, то сделал то же самое - положил ему в карман.
     - Тогда почему на нем не было ваших отпечатков пальцев?- осведомился Лэм.
     Буш выглядел слегка удивленным.
     - Я держал его через носовой платок.
     - С какой целью?
     - Мне показалось, так будет лучше.
     - Почему?- Слово прозвучало, как пистолетный выстрел.
     Буш вновь поднес руку к подбородку.
     - Я не хотел оставлять свои отпечатки.
     - Вы об этом подумали?
     - Мне пришло это в голову.- Он опустил руку.
     - Ладно, продолжайте,- сказал Лэм.- Что вы сделали потом?
     - Выключил свет, вышел, запер за собой дверь и обошел вокруг церкви, как я и говорил.
     - Сколько тогда было времени?
     - Часы били десять, когда я подходил к воротам.
     - Церковная дверь была заперта, когда вы подошли к ней?- Взгляд старшего инспектора стал напряженным.
     - Нет. Мистер Харш не запирал