- Если у тебя есть ключ, ты дашь его мне, дорогая? Быстрее.
     Дженнифер продолжала как заведенная:
     - Он подумал, что выронил его из кармана. Он спросил, не видела ли я, и я ему соврала.
     - Дорогая, ключ! И побыстрее! Не задерживай меня!
     Дженнифер отпустила ее руку. Потом молча ушла и молча вернулась. Протянув ключ, она сказала:
     - Вам нельзя туда идти!
     Мисс Силвер взяла ключ.
     - Мне можно, дорогая. И я хочу, чтобы ты мне помогла. Тихонько войди к маме в комнату и посиди с ней, пока я не вернусь. Ее нельзя тревожить. Ради бога, не отходи от нее. Завернись в одеяло, чтобы не замерзнуть.
     Она сама сходила за одеялом, открыла дверь к миссис Крэддок и проводила туда девочку. Над рукомойником горел ночник, электрокамин был включен. В комнате было тепло и тихо. Миссис Крэддок спала неспокойным сном. Мисс Силвер закрыла дверь, прошла через площадку и углубилась в темный коридор, ведущий в пустынную часть Дома. В кармане халата у нее был отличный фонарик, она всегда брала его с собой, отправляясь в деревню. В сельской местности в самый неподходящий момент могут отключить ток. С фонариком она без всякого риска может идти в Разрушенную бомбой часть дома.
     Она повернула ключ и вошла, оставив дверь открытой Выключателя на стене не оказалось, и мисс Силвер фонариком осветила небольшой коридор и площадку, от которой вниз шла лестница. Она стала по ней спускаться, неслышно ступая в мягких тапочках. Вокруг пыль и запустение - обрывки обоев, свисающие со стен, куски обваливающейся штукатурки и запах, означающий наличие сырости, пауков и мышей. Мисс Силвер обладала твердым характером и незаурядным мужеством, но пауков не любила. Она заметила несколько этих крупных мохнатых тварей на потрескавшихся влажных стенах, а когда дошла до низу лестницы и свернула в коридор первого этажа, под ногами что-то пискнуло и разбежалось врассыпную. Она надеялась, что это только мыши.
     Коридор вывел ее в холл. Там начинались другие коридоры и двери. Она выключила фонарь и постояла, вглядываясь в темноту. Поначалу она была плотной, как черный занавес перед глазами. Потом мрак проредился. Перед ней был черный холл, но в одном месте темнота ослабевала. В дали коридора, уходящего вправо, тлел слабый свет. Пол показался ей надежным, и она пошла на это свечение, держа палец на кнопке фонарика.
     Коридор начался через двадцать шагов. Свечение, поначалу еле заметное, стало чуть сильнее. Она сделала шаг - и поняла, каков его источник... Примерно на середине коридора находился светящийся предмет. Он висел в воздухе и шевелился. Он имел форму руки - ощупывающей руки.
     Мисс Силвер включила фонарик и направила его на плавающую руку. Ее собственная рука была тверда и действовала уверенно.
     Яркий белый свет фонаря осветил пятнистый потолок, грязные стены. Он осветил руку, свисающую с потолка на гибком шнуре - руку из прозрачного пластика с подсветкой внутри. Очень остроумно: пальцы слегка приподняты, как будто ощупывают и готовы схватить, затейливая подсветка заставляет больше предполагать, чем видеть. Очень ловкий фокус, рассчитанный на то, чтобы поддержать легенду о давней кровавой истории в семействе Эверли и отпугнуть непрошеных гостей.
     Разглядев устройство поближе, она обнаружила, что гибкий шнур прикреплен к полу, тянется вверх по стене и там висит на крюке. Значит, всю конструкцию можно перенести в любую часть дома. Интересно, где на нее наткнулась Дженнифер.
     Все эти размышления заняли совсем немного времени. С того момента, как она вышла из комнаты Эмилии, прошло не больше трех минут. Она посмотрела в глубь коридора.
     Слева была дверь, и за дверью кто-то двигался. Она снова выключила фонарик, подошла и взялась за ручку двери.
     Она обещала Фрэнку Эбботту, что не будет подвергать себя риску. Но сейчас ей даже не пришло в голову, что она рискует. Позже, разбирая свои действия, она рассудительно заметит, что как-то об этом не думала.
     - Значит, ваша рассудительность на сей раз крупно вас подвела!
     - Мой дорогой Фрэнк!
     - А что вы ожидали найти за этой дверью? Ведь следуя элементарной логике, там мог быть только убийца!
     Но, стоя тогда у двери, она все же не считала, что идет на риск, хоть и не исключала подобную возможность. Она была уверена в себе и знала, что справится с любой ситуацией.
     Повернув ручку, она вошла в ярко освещенную комнату. Там был письменный стол, стулья, книги. Там были уютные шторы, хороший ковер и большой электрокамин. По ковру расплывалась лужа крови.
     Кровь натекла из тела Певерила Крэддока. Он лежал перед письменным столом. Стул был опрокинут. Возле откинутой правой руки Крэддока лежал револьвер.
     Над мертвым телом стоял Питер Брэндон.

Глава 35

     Ослепительный свет ударил Томазине в лицо, она беззвучно ахнула и вскинула руку, прикрывая глаза. Большинство девушек на ее месте закричали бы, но она всегда отличалась редким самообладанием. Крик был бы услышан, но не этот короткий вздох.
     Тут же кто-то схватил ее за кисть поднятой руки и втащил в комнату. Человек, державший лампу, отвел свет от ее лица и ногой захлопнул дверь. Стук двери гулко отозвался в пустой комнате, эхом отразившись от стен, и сразу же Раздался другой звук, более короткий и пугающий - звук выстрела.
     Томазина не разбирала оттенков звуков. Она так испугалась, что не могла думать. Она всмотрелась и, задыхаясь, воскликнула:
     - Анна!
     Та еще крепче сжала ее руку.
     - Скорей, скорей, у нас нет ни минуты!
     Ее потащили к двери на противоположной стене комнаты. Повсюду была пыль - толстый слой пыли под ногами, вязкое облако в воздухе, миллионы пылинок, пляшущих в свете лампы... и голос Анны в ушах, и ее рука на запястье.
     В голове - никаких мыслей, полное отупение. Она пришла сюда, чтобы найти Анну Бол, она ее нашла, отчего же такой шок? Позже она поняла, что на самом деле не думала, что Анна в Дип-хаусе, не ожидала ее там найти. Просто она поругалась с Питером, который хотел, чтобы она уехала. Вот она и изобрела нелепую выдумку, что Анну заперли в подвале. И стала ее отстаивать. А потом даже отважилась на то, чтобы пойти отыскать свою подругу. Отважиться-то она отважилась, но никак не ожидала найти.
     А выдумка обернулась правдой! То есть не насчет подвала, а насчет того, что Анна здесь! Это она, Анна, торопит ее, это голос Анны звучит настойчиво и жестко:
     - Скорей, скорей, сейчас не до разговоров! Нет времени! Там поговорим!
     Еще одна пыльная комната, коридор, хлопнувшая дверь - и они очутились в гараже Певерила Крэддока.
     Анна Бол поставила лампу и включила верхний свет. Из руин и разрухи они попали в обыкновенный гараж: цементный пол, беленые стены, верстак с инструментами, канистры с бензином и маслом, две покрышки, маленькая машина. Самое что ни на есть обычное место.
     Но когда Анна повернулась к ней, все показалось вовсе не таким мирным. Такую Анну она никогда не видела. Дело даже не в одежде, хотя брюки и ярко-красный жакет - совсем не то, что носила Анна в те времена, когда они были вместе. Дело было в самой Анне. Это была не та угрюмая, блеклая, понурая особа, которая висела на ней тяжким грузом. Перед ней стояла напрягшаяся как струна молодая женщина, полная энергии; волосы пышные от завивки, ухоженное лицо матово-бледное, искусно накрашенные губы, красные, как почтовый ящик, глаза сверкают. Глаза у Анны всегда были хороши. Питер безбожно клеветал на нее, когда говорил, что они повергают в уныние. Они у нее были темно-серые, опушенные длинными ресницами, и смотрели изучающе. Сейчас они не изучали - они горели ненавистью, откровенной, неукротимой ненавистью!
     В этом невозможно было ошибиться. Томазина застыла в изумлении. Как она смотрит! Они же были подругами!
     У Анны никогда не было других подруг, ни одной! Томазина покорно терпела бремя ее дружбы все годы учения в школе, в колледже, выносила ее сцены ревности, зависти, жалости к себе - так Анна понимала дружбу. Но эта, преобразовавшаяся Анна смотрит на нее с ненавистью. За что?!
     Это ей предстояло узнать. Томазина невольно попятилась и ткнулась спиной в стену. Анна стояла на месте, в полутора метрах от нее, злобно сверкая глазами. Она заговорила, и в ее голосе Томазина услышала нечто небывалое - наслаждение. Анна наслаждалась собой, своей ненавистью, тем, что она ее высказывает - а именно это она и делала:
     - Я всегда тебя ненавидела, всегда, всегда! Почему? Неужели ты такая дура, что не понимаешь? У тебя было все, а у меня ничего, кроме твоей проклятой благотворительности! У тебя были вещи, о которых я мечтала, и ты время от времени мне их подкидывала - платье, которое тебе надоело, шляпку, которая тебя не устраивала! И при этом думала, какая ты щедрая и как я должна тебя благодарить!
     Томазина подняла голову и посмотрела ей в глаза.
     - Нет, Анна! О нет!
     Анна Бол засмеялась:
     - Да! Какая приятная роль! И никаких особых усилий - несколько ненужных вещей, и ты на вершине мира, чувствуешь себя благородной и великолепной! ?Ах, Анна такая бедная, я должна быть добра к ней!? Думаешь, я не видела, что ты думала это тысячи раз? Как повезло бедной Анне, которую никто не любит, что у нее есть богатая, удачливая подруга, которая так добра к ней!
     - Анна, ради бога! Ты сама не знаешь, что говоришь!
     Анна опять злобно засмеялась:
     - Дорогая Томазина, я прекрасно знаю, что говорю! Я долго этого ждала, и теперь дай мне насладиться каждой минутой нашего свидания! Теперь ты послушай меня - я уже наслушалась твоих проповедей и наставлений!
     Тихим потрясенным голосом Томазина сказала:
     - Я никогда и не думала проповедовать.
     - О конечно нет! Но ты это делала! Теперь моя очередь! Тебе и в голову не приходило, что бедная Анна могла сама Устроить свою жизнь - иметь любовника и такую жизнь, которая стоит тога, чтобы жить: азарт, приключения и мужчину, который все это ей дает?
     - Мистер Сандроу,- проговорила Томазина.
     - Ах, тебе сказала эта несчастная дура Эмилия.
     - Анна, мы думали, что ты умерла. Почему ты позволила мне подумать, что ты мертва? Почему не писала?
     - Потому что мне не хотелось. Потому что мы с мистером Сандроу,- она произнесла имя с насмешливым вывертом,- мы с ним прекрасно проводили время, и я не хотела, чтобы ты путалась у нас под ногами. Теперь у меня свои наряды, свои деньги и свой мужчина! Думаешь, я не знала, что ты подговаривала своих приятелей потанцевать со мной? Все остальное я еще могу простить, но этого никогда не прощу!- Ее лицо исказила ярость. Потом оно снова стало торжествующим.- Так что ты мне больше не нужна!
     Во время этой речи раздался второй выстрел. Анна его услышала. Тогда-то к ней и вернулся торжествующий вид. Она вскинула голову, и голос ее зазвенел.
     Томазина тоже его услышала, но не задумалась над этим. Она услышала выстрел, ее словно коснулось холодное дыхание ветра, но она пока об этом не думала. Выстрел. Он не имеет отношения к ней или к Анне. Ее мысли были поглощены Анной. Она была потрясена. Она не боялась. Как можно бояться Анну Бол, которую она так давно и так хорошо знает?
     Нет, она ее никогда не знала. Под молчаливой угрюмостью, оказывается, скрывались не душевные раны, которые она старалась исцелить своей добротой, ничего подобного. Там были только зависть и жгучая обида. Томазина не боялась - пока еще не боялась,- но уже поняла, что ей есть чего бояться. Ровным и очень спокойным голосом она сказала:
     - Извини, Анна, я не знала. Я пойду.
     Она поискала за спиной ручку двери. Инстинкт подсказывал ей, что нельзя поворачиваться к Анне спиной.
     Анна вынула из кармана брюк пистолет - маленькая вещица, выглядит игрушкой, но может унести шесть человеческих жизней. Она навела его на Томазину и приказала:
     - Нет, ты не уйдешь! Если дотронешься до ручки - стреляю! Я тебя не убью, потому что мы еще не закончили разговор. Я прострелю тебе плечо. Я меткий стрелок, этого ты тоже не знаешь. Научилась в Германии, там я встретила мистера Сандроу. Он научил меня стрелять и многому другому. Кое о чем я тебе расскажу. Если мир, тебя окружающий, наотмашь бьет тебя по физиономии, дай ему сдачи. Если у тебя нет денег, возьми их. Если кто-то встал на твоем пути, убей его. Этому легко научиться, если всю жизнь ненавидишь людей так, как я. Потом я вернулась в Англию, подождала, когда он разработает план, и приехала сюда. Конечно, Эмилия Крэддок была жуткой растяпой и занудой, а дети - просто какие-то дикари! Но я убегала и встречалась с мистером Сандроу.- Она опять произнесла его имя кривляясь.- Как ты знаешь, это продолжалось недолго. Мы хорошо обстряпали мое исчезновение, ты не находишь? Я в красной шляпе уезжаю в Дедхам, вся Колония видит меня в машине Певерила. На вокзале я так убиваюсь, что начальник станции не может меня не заметить, Певерил ему объясняет, какая я истеричка и как они рады от меня избавиться. Я недалеко уехала! Сняла красную шляпу, сунула ее в чемодан, повязала голову косынкой и сошла на узловой станции. Не скажу где, но недалеко отсюда. Мы это спланировали с мистером Сандроу. Как я понимаю, тебе не терпится узнать, кто он. Ты очень удивишься! Угадай с трех раз. Ты его знаешь. Даю подсказку: ты его очень хорошо знаешь! Ну-ка, Томазина, угадай, попробуй!
     Губы Томазины сказали: ?Нет?. Разум сказал: ?Она не стала бы так откровенничать, если бы собиралась меня отпустить?.
     Напрасно она шарила руками по стене, ручки не было, она была ближе к центру. Если она сдвинется с места, Анна ее убьет. Для этого даже не нужно быть метким стрелком, промахнуться с такого расстояния трудно. Томазине не оставалось ничего другого, как тянуть время.
     Но это не поможет. Они с Анной одни в пустом доме, никто не знает, что она здесь. Она подумала о Питере, и ей показалось, что все это было где-то далеко и очень давно, Из-за какой-то ерунды они ссорились... Как глупо...
     Анна сама заговорила:
     - Раз не хочешь угадать, придется сказать. Кто-то, кого ты очень хорошо знаешь. Он говорил тебе, что отлично стреляет, или скрыл? Думаю, кое-чего ты о нем не знаешь. Ты считала, что он всегда к твоим услугам, как только пожелаешь? Он притворялся, что не любит меня? Первое, чего ты о нем не знаешь,- что он хороший актер, а второе - что он мой! Не твой, дорогая Томазина, а мой, мой, мой!
     Томазина подумала: ?Она безумная. Это ужасно, но она безумная, она не знает, что говорит?. Она сказала:
     - Анна, остановись, у меня голова идет кругом. Я не знаю, о чем ты говоришь, и не верю тебе. Уже поздно, я пойду спать.
     Анна шагнула к ней. Если она сделает еще шаг, можно будет попробовать выбить пистолет у нее из рук.
     Но Анна сделала только один шаг. Она угрожающе сказала:
     - Нет, не пойдешь! Ты будешь делать то, что я тебе прикажу, и когда я с тобой покончу - совсем покончу,- ты заснешь надолго.- Она засмеялась и сменила тон.- Я ведь рассказывала тебе о мистере Сандроу, не так ли? Ты должна быть довольна, ведь ты же его искала. Полиция тоже! Вот бы они вылупили глаза, если б узнали то, что я тебе расскажу! Только ты не сможешь им передать. Мистер Сандроу умный человек, он хочет стать очень богатым. В любое время, когда захочет, он может получить несколько тысяч фунтов, для этого ему нужно только пойти в банк и попросить. Знаешь, ему никогда не отказывают, потому что он слишком быстро стреляет! И мы вместе уезжаем с деньгами. Ты не знала, что я вожу машину? Он садится, мы уезжаем, и у полиции нет ничего, ни единой улики. В первый раз в Эндерби-Грине я была смуглым, темноволосым мальчишкой, закутанным в шарф. А в Ледлингтоне я была ослепительной златокудрой блондинкой - ах, какой чудесный был парик! Какой-то молодой человек пожелал поближе со мной познакомиться. Я ждала возле банка. Я не дала ему посмотреть на мое лицо, закрылась рукой, как будто поправляла шляпу. И рука не дрожала, будь уверена, нервы у меня железные! Мистер Сандроу вышел из банка, и мы уехали! Неужели ты до сих пор не догадалась, кто это? Не ожидала я, что ты такая тупица. Это Питер, Питер Брэндон - а ты считала, что он у тебя в кармане? Вот уж мы посмеялись! Что ж, теперь твоя очередь смеяться. Скажешь, плохая шутка? Смейся, Томазина, ну же! Смейся, смейся!

Глава 36

     Услышав, что открывается дверь, Питер Брэндон выпустил руку Крэддока и выпрямился. Он увидел мисс Силвер, одетую в голубой халат с белой вышивкой; ее волосы были аккуратно стянуты частой шелковой сеточкой, которую она всегда надевала на ночь. Когда он обернулся, она строго спросила:
     - Что вы здесь делаете, мистер Брэндон?
     У него были все основания задать ей тот же вопрос, но ему это и в голову не пришло. Он чувствовал себя восьми летним мальчишкой, который залез в буфет за вареньем и был пойман с поличным. Он сказал:
     - Я искал Томазину.
     - Она здесь?
     - Не знаю; я боялся, что она здесь.
     Мисс Силвер легонько кашлянула.
     - Об этом мы поговорим позже. Мистер Крэддок мертв?
     - Думаю, да. Когда я вошел, он был еще жив, но сейчас пульс не прощупывается.
     Она подошла, опустилась на колени, положила пальцы на запястье - да, действительно, пульса не было.
     - Пульса нет. Он мертв. И сколько времени вы здесь находились?
     - Я пришел искать Томазину. Днем она что-то сказала насчет того, что Анна Бол здесь и заперта в подвале. Я сказал, что это полная чушь, и мы поругались. Я хотел, чтобы она уехала отсюда. Я думал...
     - Мистер Брэндон, я спросила, как давно вы здесь.
     - Я пришел ее искать, дверь была отперта. Как только я вошел в холл, раздался выстрел. Я не понял откуда. Я ткнулся в два коридора, прежде чем напоролся на ту фальшивую руку. Я ее разглядывал, и тут раздался второй выстрел. Я очутился здесь не позже чем через минуту, но никого уже не было, только мистер Крэддок. Пришлось проверить, нельзя ли ему помочь. Я пытался остановить кровь своим платком.
     Мисс Силвер уже заметила платок. Певерил Крэддок был одет в одну из своих любимых просторных рубах, темно-синюю. Она была разорвана сверху донизу, и под нее подсунут платок, поверх нижней рубашки. Он пропитался кровью, а значит, его не только что подложили. Она сказала:
     - Он был в сознании? Он что-нибудь сказал?
     Питер помотал головой.
     - Нет, у него еле-еле бился пульс. Он еще не был мертв, но почти, никакой разницы.
     При втором выстреле мисс Силвер взглянула на часы, а войдя в комнату, посмотрела еще раз. Согласно показаниям Питера Брэндона, он был наедине с мертвецом или умирающим не более трех минут, и все это время был занят разумными и гуманными попытками остановить кровь. Согласно его собственным показаниям...
     Может быть, он говорит правду, а может, нет. Выстрелов было два. Он мог находиться здесь и во время первого выстрела, и некоторое время до него. Выводы она сделает потом. Пока надо осмотреть место действия.
     По тому, как упал стул, можно было заключить, что Певерил Крэддок сидел за столом. Напротив, несколько боком к столу, стоял другой стул. Похоже, что кто-то сидел и разговаривал с мистером Крэддоком. Они разговаривали, а потом было сказано или сделано что-то такое, после чего два мирно беседующих человека превратились в убийцу и жертву. Оба вскочили, причем Певерил с таким жаром, что опрокинул стул. И собеседник в него выстрелил. Если после первого выстрела он упал, убийца должен был обойти вокруг стола, чтобы убедиться, что он мертв.
     Она попробовала определить время между первым и вторым выстрелами. Вот она вздрогнула. Прислушалась. Встала с кресла, опустила в карман фонарик, подошла к двери и постояла, прислушиваясь. Что происходило в этой комнате, когда она все это проделывала? Певерил Крэддок упал. Убийце нужно было убедиться, что он мертв, он обошел вокруг стола. Но жизнь еще теплилась, он сделал какое-то движение, и убийца выстрелил во второй раз. Да, так и было. Если убийца - мистер Брэндон, оружие в этой комнате. Но если он убийца, то почему он замешкался на месте преступления и почему предпринял попытку остановить кровотечение? Эти соображения промелькнули