сильная.
     - По-вашему, он влюблен в нее?
     - Не могу сказать. Я всего лишь раз видела их вместе. Случайно. Капитан сразу преобразился, с ней он совсем другой человек.
     - А кому могло бы понадобиться разлучить их? Его теткам... или сиделке... Знаете, если тут замешана некая ревность, то пилюли с гашишем совсем не обязательно связаны с убийствами.
     Мисс Силвер кивнула:
     - Совершенно верно.
     - Тетки... Да, они обе могут испытывать к нему излишне собственнические чувства... Особенно мисс Коламба - он ее любимец. Сиделке... той важно любой ценой сохранить работу или, может, она сама в него влюблена... Все это может быть чисто женскими фокусами, не более того. Но почему вы выбрали именно мисс Жанетту? Мне кажется, что для нее труднее всего найти хоть какой-нибудь мотив.- Он вопросительно взглянул на мисс Силвер.
     Та не отвечала. Поняв, что ответа ему не дождаться, Рэндал оттолкнул кресло и поднялся.
     - Ну, мне пора. Нужно составить рапорт о двух смертях. А затем, думаю, я вернусь с ордером и арестую Робинса. Я оставлю здесь Эбботта и одного из своих людей - лучшего сержанта. Они смогут провести этот ваш обыск. Полагаю, мисс Жанетту можно убедить на время переместиться в комнату сестры. И, по-моему, лучше сказать, что этот обыск - лишь часть формального, предписанного законом осмотра - чтобы не так сильно всех тут расстраивать...- Рэндал оборвал фразу и пристально посмотрел на мисс Силвер.- И все же мне очень хотелось бы знать, почему вы выбрали для обыска только ее комнату. Почему не спальню Джерома, ванную или комнату мисс Дэй?
     Мисс Силвер чуть жеманно кашлянула.
     - Потому что их я уже осмотрела сама.

Глава 28

     Выйдя из кабинета, мисс Силвер направилась к себе. Дверь на заднюю лестницу была открыта. Она услышала шаги и голоса. Один из них принадлежал Глории. Мисс Силвер повернула назад. За распахнутой дверью виднелась тоже распахнутая дверь ванной. Там были Глория, с розовыми щеками и без умолку что-то вещавшая, и молодая женщина в хаки с капральскими полосками на рукаве, похоже, очень разумная.
     Мисс Силвер привлекла их внимание покашливанием.
     - Это твоя сестра, Глория? Мне бы хотелось с ней познакомиться.
     Мэгги Пелл была тут же представлена.
     - Она ходила в сад повидаться с мисс Коламбой и поднялась сюда, чтобы прибраться. И мисс Колли сказала, что Мэгги здорово выросла, и в санитарной части их явно голодом не морят. Сказала, что Мэгги прекрасно выглядит. А вот дедушка просто не выносит форму.
     Мэгги улыбнулась. У нее была милая несуетливая улыбка. Волосы намного темнее, чем у Глории, и уложены очень аккуратно. Черты лица чуть грубоваты, кожа толстая и белая. Карие глаза излучали доброту.
     - Он уже старый,- сказала она.- Он своих привычек уже не изменит.
     Мисс Силвер взглянула на нее и подумала: "а вдруг"...
     - Не могли бы вы уделить мне несколько минут?- попросила она.- Глория уходит вместе с вами? Не могли бы мы поговорить минут пятнадцать, пока она одевается? Или вы спешите на автобус?
     Мэгги покачала головой.
     - О нет, все в порядке, мы пойдем пешком. Собираемся полями пройти на Кроу Фарм, навестить нашу тетю миссис Коллис. У девушки были спокойные, ровные манеры - одобрительно отметила мисс Силвер. Она отвела девушку в свою комнату и прикрыла дверь.
     - Присядьте, Мэгги. Вам, вероятно, любопытно, о чем я хочу с вами поговорить. Но вы, конечно, знаете, что происходит в этом доме.
     - Да, это ужасно!- воскликнула Мэгги.- Мистер Генри и мистер Роджер - их больше нет, не могу никак в это поверить.
     - Вы ведь работали здесь в момент исчезновения мистера Клейтона?
     - Я здесь, в доме не ночевала.
     - Да, мне это известно. Все эти ужасы не укладываются в голове... И абсолютно необходимо во всем этом разобраться. Полагаю, вы можете нам помочь.
     - Но как? Я об этом ничего не знаю. Мисс Силвер деликатно откашлялась.
     - Не совсем так, я полагаю. Скажите, сразу после исчезновения мистера Клейтона отправлял ли кто-нибудь сверток с вещами в чистку?
     Мэгги раскрыла рот и снова закрыла. Потом сложила руки на коленях и сказала:
     - Но как вы узнали?
     - Мне показалось, что должно было произойти нечто в этом роде. Скажите, пожалуйста, кто отправлял вещи?
     - Мисс Нетта.
     - И какие именно?
     - Ну, мисс Нетта такая чистюля. Отправляет их в чистку из-за каждого пятнышка. В том свертке было два платья - одно дневное, синее, в лиловую крапинку, а второе она носила по вечерам - тоже синее, но другого оттенка, с серой отделкой.
     - Платья были сильно испачканы?
     - Да нет. Я их запаковывала, и, по-моему, вид у них был вполне приличный. Что было действительно ужасно грязным, так это ее малиновый теплый халат, на который мисс Дэй опрокинула кувшин с какао. По крайней мере, мисс Жанетта заявила, что это мисс Дэй. Но мисс Дэй так на нее укоризненно посмотрела, что я подумала, может, все было и не совсем так. Мисс Нетта, она ведь такая, знаете, если что, виноват всегда кто угодно, кроме нее самой. Поэтому я подумала, что, вполне вероятно, она сама опрокинула на себя какао. Тем более что мисс Дэй тоже вся испачкалась.
     - Когда это произошло?
     Мэгги Пелл задумалась. Эта серьезная, простодушная девушка хотела ответить как можно более точно.
     - Ну, во-первых, это случилось утром, потому что она пьет какао по утрам. Правда, по вечерам, перед сном, она тоже его пьет. Мисс Дэй готовит его в ванной на спиртовке и приносит в спальню - вечером перед сном и первым делом утром. По крайне мере, так было при мне, но вряд ли с тех пор что-то поменялось.
     Мисс Силвер покашляв переспросила.
     - Так значит, какао пролили рано утром? Или вечером предыдущего дня?
     Мэгги покачала головой:
     - Не думаю, что вечером. Я помню, как мисс Нетта говорила, что мисс Дэй заставила ее сидеть в постели в этом халате, потому что утро было очень холодное. А это правда. Я помню, что даже снег начинался, когда я пришла в дом и увидела, что все они тут переживают из-за мистера Генри.
     - Вы абсолютно уверены, что это было именно утро?
     - Да, теперь да, из-за того, что мисс Нетта сказала про мисс Дэй, как та заставила ее накинуть халат в постели. Она очень возмущалась, говорила, что халат бы не испачкался, если бы мисс Дэй не заставила ее его надеть. Ну, грязь была просто ужасная! Понимаете, это же не просто чашка опрокинулась на халат, а целый кувшин.
     - О, там был целый кувшин? А почему?
     На лице Мэгги появилось выражение озадаченности.
     - Мисс Дэй тоже собиралась выпить чашечку, наверное. Кувшин весь разбился. Как мисс Нетта разозлилась! И винила во всем мисс Дэй. Но она потом мне сказала - мисс Дэй, а не мисс Нетта,- она сказала: "Знаешь, Мэгги, она сама его перевернула, и мой китайский халат теперь испорчен, потому что спереди его весь залило".
     - А как выглядел этот халат?
     Лицо Мэгги просветлело:
     - О, он был такой чудесный - весь в птичках, цветочках и бабочках, вышитых на черном атласе. Она сказала, что он из Китая. Ей его подарила леди, с которой она была в Индии.
     - Похоже, он был очень красивым. Слишком хорошая вещь, чтобы носить ее каждый день как обычный халат.
     - О, но это был не халат, скорее, что-то вроде домашнего жакета. Она надевала его по вечерам к обеду, если было холодно. Он был такой красивый и теплый, с замечательной шелковой подкладкой.
     - То есть каждый день в качестве халата мисс Дэй эту вещь не носила?
     - О нет, не носила.
     - Вы можете вспомнить, была ли на ней эта вещь за обедом в тот вечер, когда исчез мистер Клейтон?
     Мэгги заколебалась.
     - Не знаю... По-моему, нет. Нет, не было. На ней было зеленое платье, довольно светлое.
     - Вы в этом уверены?
     - Да, теперь да.
     Мисс Силвер посмотрела на девушку:
     - Мисс Дэй как-нибудь объяснила, почему она надела этот красивый китайский жакет, чтобы принести утром мисс Жанетте ее какао?
     Мэгги удивленно распахнула глаза:
     - О да. Потому что утро было очень холодное. Когда я пришла, шел снег. Да, такой красивый и теплый был этот жакет, но после какао он уже потерял вид.
     - Мисс Дэй послала его в чистку?
     Девушка опять помотала головой.
     - О нет, не послала. Я спросила ее, не хочет ли она положить его в сверток, но она отказалась. Сказала, что сразу же замочила его, и почти все отстиралось. Но атлас сморщился, а краски полиняли - краски на вышивке,- и мисс Дэй все переживала, что он уже навсегда испорчен. И правда. На нем так и остались следы. Знаете, какао ужасно трудно вывести, оно такое жирное. Я всегда думала, какая жалость, что мисс Дэй постирала жакет. Халат мисс Нетты после чистки как новенький. Ну конечно, если вы сами постирали вещь, то никакая чистка уже не поможет.
     Мисс Силвер с этим согласилась. И как бы между прочим поинтересовалась, не посылал ли вещей в чистку кто-нибудь еще из обитателей дома - мистер Джером, мистер Роджер, Робине или миссис Робине...
     На это Мэгги ответила быстрым "О нет". Она сама упаковывала вещи, а других свертков в чистку не отправляли. Что же до Робинсов, то миссис Робине химчистки не жалует - говорит, что они отнимают у вещей жизнь.
     - А если что-то загрязнилось, она лучше все своими руками вычистит, или мистер Робине. Она говорит, что если вода, мыло и бензин не сладили с пятном, то уж и никакая химия не поможет. И знаете, у нее действительно отлично получается.
     - И часто миссис Робине сама занимается чисткой?
     Мэгги горячо закивала.
     - О да! Чистит и все свои вещи, и вещи мистера Робинса. У нее сестра портниха, и миссис Робине отпаривать у нее выучилась. Костюмы мистера Робинса, например, так отпарит да отчистит, будто они только из магазина.

Глава 29

     Между тремя и четвертью четвертого, закончив беседу с Джеромом Пилигримом, Рэндал Марч сел в свою машину и отправился назад в Ледлинггон, приказав Фрэнку Эбботту и сержанту произвести обыск в спальнях.
     Все, что они предпримут в этот день, все, что сумеют обнаружить, было предельно важно, каждая самая мелкая деталь. Когда в доме весь воздух пропитан убийством, трудно определить, какая из этих мелких деталей станет решающей. Легкий налет пыли, след влажного пальца, пятнышко крови, клочок бумаги - все ложится на вторую чашу весов, весов правосудия, карающего за отнятую жизнь. Путь убийцы нелегок. Он должен следить, чтобы на подошвах его не осталось грязи, а на одежде - пятен крови. Ему нельзя ничего трогать и тем более брать в руки. Но ему приходится не только натягивать на время перчатки, чтобы нигде не оставить отпечатков своих преступных пальцев. Ему приходится потом скрывать свои мысли, и держать на замке язык, и прятать глаза, чтобы в них, как в зеркале, не отразилось его преступное сознание, ему приходится с беззаботным видом шагать по обнаженному лезвию опасности. То, что для остальных лишь мелкие детали, возрожденные впоследствии терпеливыми расспросами, для убийцы - постоянная угроза, зубья капкана, готовые в любой момент с лязгом в него вцепиться. Он должен следить за всем и за всеми. Но при этом никто не должен заметить этой слежки. Тая в душе безумный страх, он должен выглядеть, говорить и вести себя абсолютно нормально, так, чтобы слиться с привычным окружением, так, чтобы не привлечь к себе даже самого проницательного взгляда.
     Когда мисс Силвер стояла на пороге своей комнаты, наблюдая, как Мэгги Пелл идет к задней лестнице, в коридоре показался Джером Пилигрим. Вид у него был измученный, но мисс Силвер почувствовала, что он полон решимости, как будто ужасные события последних дней встряхнули его, дали ему необходимый импульс, чтобы преодолеть затянувшуюся болезненную апатию. На нем были пальто и шарф, и, проходя мимо, Джером сообщил мисс Силвер, что направляется в сад. Мисс Силвер заметила, что воздух уже совершенно весенний, но как только солнце зайдет станет очень холодно.
     Джером слегка улыбнулся.
     - Лона придет за мной намного раньше. Если бы не тетя Жанетта, она уже была бы тут как тут.
     Мисс Силвер вежливо выразила надежду, что мисс Жанетте не стало хуже. Джером ответил, что она находится в совершенной прострации, и зашагал дальше. По мнению мисс Силвер, чем совершеннее будет эта прострация, тем лучше для капитана Пилигрима. Она считала, его слишком сильно опекают, и с удовольствием отметила, что он начал этому сопротивляться. Оставалось уповать на то, что мисс Жанетта подольше будет держать при себе мисс Дэй.
     Пройдя через холл, Джером увидел рядом с парадной Дверью Робинса, как раз протянувшего руку, чтобы отодвинуть засов. Услышав постукивание палки, старый слуга обернулся, отступил от двери и равнодушным, холодным голосом произнес:
     - Это по вашему приказу, сэр, полиция обыскивает дом?
     - Разумеется,- ответил Джером.
     Но Робине продолжал настаивать:
     - У них есть ваше разрешение, сэр?
     - Да, есть.- Затем, будто решив, что был слишком резок, Джером обернулся и добавил: - Чем скорее они с этим справятся, тем скорее оставят нас в покое. Они спросили моего позволения, но если бы им было отказано, они бы вернулись с ордером.
     - И что же они ищут, сэр?
     - Не знаю. Я посоветовал им начать с моей спальни, чтобы потом я мог поскорее туда вернуться.- Джером направился в утреннюю гостиную.- По-моему, кто-то стоит у дверей. Посмотришь?
     До ушей Джерома донесся звук отодвигаемого засова, и в дом ворвался холодный воздух, а вместе с ним - голос мисс Фрейн, разговаривающей с Робинсом. Самым быстрым шагом, на какой он только был способен, Джером помчался назад в холл.
     - Заходи, Лес!
     Лесли на мгновение охватило ощущение, что Робине выглядит каким-то... Она не могла подобрать слова. Оно мелькало где-то в глубине сознания, словно дразня ее, и ей никак не удавалось его ухватить. И уже потом, когда Робине повернулся и молча ушел вглубь холла, а Джером повел ее в утреннюю гостиную, ее осенило. Далеким - да-да, именно так - словно он где-то очень далеко отсюда, и добраться до него невозможно. Впечатление это промелькнуло и исчезло.
     Джером закрыл дверь, сбросил пальто и шарф, и они сели на любимый большой диван мисс Жанетты, стоявший перед камином.
     - Полицейские обыскивают дом,- сказал Джером.- Тетя Колли - в саду, а тетя Нетта - у себя. Но тебе ведь они не нужны, правда? Может, и я сгожусь, а?
     Одарив его широкой, теплой улыбкой, Лесли ответила:
     - Даже очень, с тобой мне очень спокойно.
     Она не была готова встретить в его глазах такое выражение.
     - Это с тобой спокойно, Лес.
     - Разве?- Голос ее звучал довольно печально.
     - Да. Ты - безмятежное создание. Вокруг тебя витает лето, такое теплое и мирное.
     - Боюсь, это лето святого Мартина <Имеются в виду 11 ноября и несколько ближайших дней, которые часто выдаются теплыми и прозваны в народе "летом святого Мартина">...
     - "Жди лета святого Мартина, безмятежных и ласковых дней"? Но нам до ноября еще далеко, дорогая. Я бы сказал, мы завершаем июль.
     - Мне сорок три, Джером.
     - И мне почти столько же. Это почтенный возраст, но будет и хуже. У тебя - ни одного седого волоса, а у меня - тысячи.- Тон его, наполовину шутливый, резко изменился.- Лес, не позволяй никому оторвать тебя от нас.
     - Не позволю, если это будет в моих силах.
     - Не понимаю, что со мной было - я как будто все время спал. Но теперь я проснулся. И хочу, чтобы ты помогла мне выстоять, чтобы я снова не погрузился в этот сон. Когда весь этот кошмар закончится, я хочу вернуться хотя бы к подобию нормальной жизни. Лона, конечно, очень добра и заботлива, но теперь, думаю, ей пора уйти. Тетя Нетта тоже в ней не нуждается. С какой стати я должен продолжать вести существование безнадежного инвалида. Я постепенно снова войду в нужное русло. Предстоит так много дел, связанных с...- Он оборвал фразу.- Скоро я снова начну писать. Я чувствую, что в голове у меня скопилось множество идей, и теперь они начинают стучаться и рваться на волю.
     - Я так рада. Я всегда думала...
     - Ты обо мне думаешь, Лес?
     - Конечно думаю.
     - Как?
     - Как о своем друге,- на последнем слове голос ее стал очень тихим.
     Джером слегка отвернулся от нее.
     - Мы были друзьями, очень хорошими друзьями, как я думал. А потом появился Генри, и он стал тебе больше чем другом.
     Лесли подняла спокойный взгляд на его обращенное в сторону лицо.
     - Он меня не любил... никогда.
     - Тогда почему...
     Лесли ответила:
     - Я хочу тебе рассказать... Это все было так давно. Я хочу рассказать. Ты знаешь, каким был Генри - он умел заставить тебя поверить, что ты для него единственная на свете. Я не думаю, что он притворялся - по крайней мере если и притворялся, то лишь отчасти. Помнишь, когда мы были детьми, то всегда посылали Генри, если нужно было что-то выпросить. Ему стоило только улыбнуться, и все сразу таяли и говорили "да". Не важно, кто это был - мистер Пилигрим, тетушки, мои родители, миссис Робине. Никто не мог ему отказать, и это было очень, очень плохо для него. Уж мне ли было не знать об этой его способности покорять, но он улыбнулся мне, и я сказала "да".
     - Ты любила его, Лес?- спросил он тоже почти шепотом.
     - Не сердцем. Я была очарована и польщена и... очень, очень одинока. Человек, которого я любила, не отвечал мне взаимностью, и...- голос ее задрожал,- я устала быть несчастной и заброшенной. Я хотела, чтобы у меня был собственный дом, собственная жизнь, собственные дети. Поэтому, когда Генри мне улыбнулся, я сказала "да". Только когда наступил решающий момент, я не смогла этого сделать, Джером. История Мэйбл Робине встала мне поперек горла.
     Джером оглянулся, испуганный:
     - Так это был Генри?
     - О да. Это выплыло, когда мы обсуждали случай, описанный в газетах. Не думай, что он сам мне сказал. Я просто догадалась. Это звучит глупо, но вдруг, совершенно внезапно я поняла, что меня огорчила не только участь Мэйбл. Было что-то не то в самом Генри - он привык получать все, что он хочет, а судьбы других людей его просто не заботили. В мире всегда будут такие женщины, как Мэйбл, которыми всегда будут пренебрегать, как и ею... А потом и на меня вот также наплюют. Единственный, кто ему важен, кто всегда будет самым важным - это сам Генри. И я почувствовала, что не могу быть с ним. Я собиралась сказать ему тем вечером, но он так и не пришел...
     Джером заговорил, не глядя на Лесли:
     - Ты кого-то любила?
     - Очень.
     - Тогда почему, дорогая, почему...
     - Я тебе сказала.
     Джером слегка обернулся, робко протянул к ней руку и сразу же отдернул. И довольно долго молчал, прежде чем спросить:
     - Кто был тот человек?
     Краска ударила в лицо Лесли, и в этот момент она казалась совсем юной и беззащитной. Она ответила запинаясь:
     - И ты еще смеешь... спрашивать?
     Теперь Джером уже резко обернулся и увидел ту Лесли, которую знал много лет назад. Щеки ее пылают, а темные ресницы влажны от слез, потому, быть может, что он... и Генри... Потому что они немилосердно давили на нее, слишком ее домогались. Он... и Генри... Больше никого никогда не было. Всегда были только он и Генри, и Лес. Джером сказал:
     - Это тебе решать.- А потом: - Лес... Я всегда любил...
     - Ты никогда мне не говорил.
     - У тебя было слишком много денег... А у меня - так мало.- Он коротко усмехнулся.- Только сотня в год и мои мозги, которые должны были помочь мне заработать состояние! Я собирался написать бестселлер или пьесу, которая произведет фурор, а потом сунуть ее под нос твоему отцу и сказать: "Ну, а что вы скажете теперь, сэр?" Знаешь, он предупредил меня, чтобы я держался подальше.
     - О нет!
     - О да! "Это все чепуха, дорогой мой, детская влюбленность. Она станет богатой наследницей. Ты что же, хочешь, чтобы за твоей спиной говорили, будто ты охотишься за деньгами, а?" А потом пассаж о том, что он прекрасно ко мне относится, но насчет дочери у него планы другие.
     Даже теперь, спустя двадцать лет, в его голосе звучала оскорбленная горд