нны Бол.
     - Не знаю, что ты об этом скажешь, но у меня такое впечатление, что мисс Бол либо записывала варианты имени, которое старалась вспомнить, либо вымышленные имена для человека, чье имя желала скрыть.
     Он кивнул:
     - Думаю, вы правы. Значит, был-таки мужчина! Зря я не поспорил. Так всегда и бывает, когда пропадает девушка. А те, кому бы следовало знать ее получше, валят к нам толпой и уверяют, что Мэри, или Дорис, или Эльза никогда в жизни не имели любовника. Похоже, нас обвели вокруг пальца.
     - Мой дорогой Фрэнк!- с упреком сказала мисс Силвер.
     - Скажем, нас ввели в заблуждение. Что ж, Колонию отметаем! Она по ночам ходила на свидания к Сандроу и сбежала от Крэддоков, не дожидаясь конца месяца. По-моему, никакой загадки нет. Одинокая девушка, закомплексованная и неуверенная в себе, знакомится с проходимцем и с ним убегает. Смею утверждать, что у него были бесчестные намерения, ибо, если бы они поженились, Анна непременно нашла бы способ сообщить об этом Томазине.
     Мисс Силвер ответила не сразу:
     - Может быть. Но есть две необъяснимые вещи. Во-первых, уникальное сочетание секретности и откровенности. То она скрывает свои встречи с этим мужчиной, то вдруг выставляет их напоказ. Ускользает в темноте, ничего никому не говоря, а потом при свете дня дает Гвинет разглядеть его с ней в машине.
     - Ну, Анна же не знала, что наткнется на Гвинет!
     - Мой дорогой Фрэнк! Могу тебя заверить, что если мисс Тремлет едет в Дедхам или Ледлингтон, то всем в Колонии известно, каким автобусом она едет и каким возвращается.
     Фрэнк поднял брови.
     - О, значит вот как тут у вас...
     - Именно так. Они охотно оповещают всех о том, что делают. Я не сомневаюсь, что Анна Бол знала, когда Гвинет будет ждать автобуса, и проехалась перед ней с мистером Сандроу.
     - Думаете, она хотела, чтобы их увидели?
     - Да, я так думаю.
     - Зачем?
     - Не знаю. Во-первых, мистера Сандроу сначала скрывают потом предъявляют. Во всяком случае, его имя. Она сообщает его миссис Крэддок и Элейн, причем без раздумий и без нажима с их стороны. Как будто хочет, чтобы все его знали. Но не более того. Естественные расспросы в обоих случаях натыкаются на грубость. И второе: если она покидает Крэддоков, чтобы соединиться с любовником, то почему она убивается от горя?
     - От горя?
     - Ты сам мне говорил. Когда ты приезжал, чтобы расспросить сестер Тремлет, Миранда сказала, что они все трое видели, как мисс Бол уезжала с мистером Крэддоком. На ней была красная шляпа, подаренная Крэддоками. Начальник станции в Дедхаме, где она взяла билет до Лондона...
     - Да, я помню. Он сказал, что видел, как Крэддок ее провожал, молодую брюнетку в красной шляпе. Она была очень расстроена, мистер Крэддок объяснил, что у нее не в порядке нервы и они рады от нее избавиться.
     - Да. Помнишь, он говорил, что она плакала?
     - Не знаю... у меня такое впечатление... Нет, по-моему, там звучало только ?очень расстроена?, никаких слез. А в чем загвоздка?
     Мисс Силвер медленно проговорила:
     - Если бы она плакала, она бы прикрывала лицо платком. Слова, что она ?очень расстроена?, и объяснение про нервы могут подразумевать слезы и необходимость их вытереть. Если человек плачет, то в чем причина слез? Но предположим, что она вовсе не плакала. Она только притворилась, чтобы закрыться платком.
     Фрэнк присвистнул:
     - Вот что вы имеете в виду.
     - Я далеко не уверена, что это Анна Бол садилась в тот день в лондонский поезд.
     Фрэнк Эбботт увильнул от мотоциклиста, выскочившего из узкого переулка, и спросил:
     - Почему вы думаете, что это не она?
     Мисс Силвер покашляла.
     - Я так не утверждаю. Я просто задаюсь вопросом, была ли это Анна Бол.
     - Что заставляет вас в этом сомневаться?
     - Красная шляпа.
     Он с удивлением повторил:
     - Красная шляпа?
     - Да, меня с самого начала смущала эта шляпа. Анна была недовольна Крэддоками, они ею - тоже. И было из-за чего. По вечерам она ускользала на встречи с мужчиной, о котором им ничего не сказала, кроме имени. Она грубила миссис Крэддок, была скрытна и замкнута. Почему же они подарили ей шляпу? Конечно, причин могло быть много, но одна сразу же пришла мне на ум. Если бы они хотели создать впечатление, что Анна уехала на поезде, притом что она вовсе не уезжала или же уехала не на поезде и не тогда, то красная шляпа прекрасно помогла бы создать такое впечатление. Обе мисс Тремлет говорят, что они видели, как Крэддок уезжал с Анной Бол, Миранда и Ремингтон тоже это подтверждают. Но что, по-твоему, эти четверо на самом деле видели? Они услышали шум подъезжающей машины и выглянули посмотреть, кто там. Они увидели Крэддока и девушку в красной шляпе. Сомневаюсь, что они могли разглядеть большее. Все знали про подарок - красную шляпу. Неужели они могли бы заподозрить, что девушка в красной шляпе - не мисс Бол? Если был задуман такой маневр, то женщине, надевшей красную шляпу, оставалось всего лишь повернуться к Крэддоку, как бы разговаривая с ним, и тогда все, что смогли бы увидеть сестры Тремлет, Миранда и Ремингтон,- это темные волосы из-под красной шляпы. Что до начальника станции в Дедхаме, маловероятно, что он знал Анну Бол в лицо, но на случай если там окажется кто-то из Дип-Энда, девушка в красной шляпе притворяется ужасно расстроенной, она прикладывает платок к глазам, закрывая при этом лицо. Мистер Крэддок внушает начальнику станции, что у мисс Бол плохо с нервами и что они рады от нее избавиться. Этим он достигает сразу двух целей: обращает его внимание на то, что Анна уехала из Дип-Энда в Лондон, и в то же время объясняет, почему она не хочет, чтобы на нее смотрели, и прячет лицо.
     Фрэнк озадаченно посмотрел на мисс Силвер.
     - Мы не знаем, прятала она его или нет.
     Ее возражение было произнесено деликатным тоном:
     - Не забывай, Фрэнк, перед всеми этими рассуждениями пока фигурирует слово ?если?. ?Если по какой-то причине было желательно создать впечатление, что мисс Бол уехала в Лондон, если был задуман отвлекающий маневр? Я ни на чем не настаиваю, я всего лишь хочу сказать, что, будь у них такое желание и такой план, его было несложно осуществить.
     - Но откуда мог взяться такой план? Попросту говоря, зачем было Крэддоку желать разделаться с мисс Бол? Ваша версия вовлекает его в эту интригу по самые уши. Одно дело сестры Тремлет, Миранда и Ремингтон - и совсем другое Крэддок. Он не мог не знать, что девушка в Дедхаме - не Анна Бол.
     - Разумеется, он должен был это знать.
     - Но тогда мы возвращаемся к мотиву. Зачем этот розыгрыш? Зачем это все?
     - Вот и я тоже себя об этом спрашиваю. И в особенности - зачем было дарить красную шляпу? Я не говорю, что на эти вопросы нет приемлемого ответа, но пока ничего более или менее подходящего не появилось.
     Фрэнк хохотнул:
     - Лучше всего на это ответила бы сама девушка. Жаль, что мы ее не нашли.
     Мисс Силвер ответила:
     - И это возвращает нас к исходной позиции. Где Анна Бол?- грустно сказана она.

Глава 20

     Когда они сворачивали к придорожному кафе, мимо них в направлении Ледстоу проехала машина. В ней сидели двое. Фрэнк Эбботт заметил две цифры номерного знака. Мисс Силвер увидела, что за рулем женщина. У них не было причин особо ее рассматривать. Только много позже, когда в переулке Миллера была найдена брошенная машина, они сообразили, что видели убийцу из ледлингтонского банка и его сообщницу. Машина ехала на большой скорости.
     В кафе за чаем они продолжали разговор. Фрэнк был прав: для приватной беседы место было весьма подходящее: альковы, уголки, уютные кресла, лампы под абажурами. Выслушав все, что сумела разузнать мисс Силвер, Фрэнк внес свою лепту:
     - Вы спрашивали, зачем я сюда приехал.
     Мисс Силвер улыбнулась:
     - Ты мне расскажешь?
     - Да. Помните, я говорил вам об ограблении банка в Эндерби-Грине месяц назад?
     - Ужасный случай. Управляющий банком был убит, а клерк - я надеюсь, он поправился?
     Фрэнк кивнул:
     - Ему повезло, пуля только задела плечо. Думаю, я рассказывал вам, что он оказался малый не промах: в тот момент он что-то чертил красными чернилами и ухитрился измазать ими пачку денег, которую передавал грабителям. Мы, конечно, всех предупредили, чтобы искали такие деньги. Естественно, убийца не стал бы брать сильно испачканные деньги, но клерк сунул палец в чернила и вытер его о край пачки. Если краска не стекла внутрь, ее могли постараться соскоблить с краев, и банкам велено было на это смотреть. На этой неделе две банкноты объявились! Их обнаружил молодой парень по имени Уэйн из Кантри-банка. Блестящая работа, потому что край был затерт очень аккуратно. Не знаю, заметил ли бы я сам; под увеличительным стеклом видно, что край обтрепан, и на нем даже заметен след красных чернил. Шеф послал меня сюда, мы все утро провозились.
     - Проследили, откуда банкноты?
     - Да, во всяком случае одну. Они поступили в банк раздельно; когда этот Уэйн заметил одну, он доложил менеджеру, они все просмотрели и нашли еще одну. Конечно, к тому времени никто не мог сказать, откуда они пришли, вторая банкнота всего лишь указывала, что кто-то в этом районе расплачивался ворованными деньгами.
     - А первая?
     - А вот ее сдала мисс Уикс, владелица магазин ?Все для рукоделия? в Дедхаме. Мы с Джексоном к ней поехали. У нее нет дня регулярного посещения банка, она сдает выручку, когда приезжает к родственникам в Ледлингтон. Она проводит здесь целый день, в это время за магазином присматривает подруга.
     Мисс Силвер улыбнулась:
     - Полагаю, таким магазином несложно управлять. Подходящее занятие для утонченных людей, не обучавшихся бизнесу.
     Он засмеялся.
     - В мисс Уикс нет ничего утонченного. Я думаю, вы с ней знакомы?
     - У нее есть шерсть прекрасного качества. Два дня назад я покупала.
     - И как вы расплатились?
     Она серьезно ответила:
     - Фунтовой купюрой. Мой дорогой Фрэнк, не собираешься ли ты сказать мне...
     - Пока не знаю... а хотел бы. Вчера мисс Уикс сдала четыре фунтовые купюры. Одна из них получена от вас. Она описала вас как даму, которая живет в Дип-хаусе и много вяжет.
     - О да, мне ее порекомендовал почтальон мистер Хок, значит, она узнала от него.
     У Фрэнка брови поползли на лоб.
     - Кто-то сказал, что одна половина мира не знает, как живет другая. Он явно не имел дела с английской деревней. Даже трон освещен не так ярко, как сельские места в Англии.
     Мисс Силвер покашляла.
     - Твоя правда. Но вернемся к мисс Уикс и четырем фунтовым купюрам. Одна из них моя. Что можно сказать о других?
     - Она говорит, Августус Ремингтон приходил за шелком для вышивания. Он постоянный покупатель, она его хорошо знает. Он приходил в тот же день, что и вы. Его шелк стоил тридцать два шиллинга и шесть пенсов, и он дал ей фунт, десять шиллингов и полкроны. Позже днем приходила мисс Гвинет Тремлет за канвой и ткацкими нитками. Она тоже расплатилась фунтом. Вот у нас уже три. Но про четвертый никто, похоже, не знает. Мисс Уикс, чуть не плача, говорит, что, видимо, его во вторник приняла подруга, когда она сама выходила за продуктами. Подругу зовут Хиль. Она впадает в прострацию, если в магазине больше двух человек. В то утро их было шесть, и она совершенно растерялась. К тому времени как мы с Джексоном закончили с ней беседовать, единственное, в чем она была уверена, так это в том, что положила все деньги в денежный ящик, и что кто-то мог подсунуть ей лишний фунт, но больше она ничего сказать не может, хоть убейте, а если мы поведем ее в тюрьму, то она готова, и все, чего она желает,- это умереть от позора, чтобы не смотреть в глаза соседям. Знаете, бывают такие дамы.
     - С ними чрезвычайно трудно иметь дело.
     - Джексон говорит, у него была такая тетка, они ничего не могли с ней поделать. Говорит, когда они кончали что-то у нее выяснять, то уже сами не знали, где черное, где белое, где сыр, а где мыло. Итак, что мы имеем? Один фунт от вас, один от Августуса Ремингтона, один от мисс Гвинет, и один - источник неизвестен. Ваш у вас откуда?
     - Она сказала очень ровным, обыденным голосом:
     - Миссис Крэддок еженедельно выдает мне зарплату.
     - О, неужели? И этот фунт - из вашей зарплаты. Точно?
     - Я в этом совершенно уверена.
     - Тогда остальные три все из Колонии.
     Мисс Силвер покашляла.
     - После ограбления банка прошел месяц, это долгий срок для того, чтобы деньги обернулись. Банкнота, попавшая в кассу мисс Уикс, могла пройти через многие руки. Поскольку про себя нельзя быть уверенной, что точно ее обменяла его, то же относится к мисс Тремлет и мистеру Ремингтону. Каждый из нас мог получить ворованную банкноту вполне невинным путем.
     - И все-таки шансы три к одному, что четвертый фунт пришел из Колонии.
     В ее голосе послышался намек на упрек:
     - Думаю, правильнее было бы сказать не из Колонии, а через нее.

Глава 21

     Идя к вокзалу на остановку автобуса, мисс Силвер обдумывала свой разговор с Фрэнком Эбботтом. Он ничего не прояснил, а лишь усилил предчувствие грядущей опасности. Мисс Силвер владело неприятное чувство - как будто она пытается нащупать дорогу в тумане. Любая зацепка обрывалась, любая попытка что-то проследить заканчивалась полной неразберихой. Начав выяснять, что же случилось с Анной Бол, она стала разделять страх и миссис Крэддок относительно благополучия детей. А в довершение всего появилось дело с деньгами, похищенными из банка в Эндерби-Грине. Когда она коснулась того, что можно было бы условно назвать ?проблемой Крэддоков?, Фрэнк не усмотрел в опасных передрягах чего-то настораживающего. Трое действительно непослушных детей вполне могли сами опрокинуть лодку, а грибы - что ж, они были похожи на хорошие, любой мог ошибиться. Он тут же припомнил заметку в ?Тайме? на эту тему, где эксперт в заключение сказал, что не существует конкретных тестов, просто если вы находите грибы под соснами, то лучше их не рвать - они несъедобны.
     Что касается ворованных денег, она ведь сама ему указала, что банкноты долго находились в обращении и могли пройти через десятки рук, прежде чем попали в кассу мисс Уикс. Но думала ли она о ?проблеме Крэддоков? или о проблеме похищенных денег, предчувствие опасности нарастало.

***

     Она прошла половину склона, когда услышала позади себя шаги, и вкрадчивый голос произнес:
     - Куда направляетесь, прекрасная леди?
     Столь куртуазно к ней мог обратиться только один человек, и потому она не удивилась, увидев рядом Августуса ремингтона, одетого менее причудливо, чем всегда. Нельзя сказать, что он оделся как другие люди, но, по крайней мере, на нем не было блузы и плисовых штанов, как обычно в Колонии; несмотря на определенную вольность покроя и чересчур низкий ворот рубашки, его одежда уже более походила на то, что носят простые смертные. Он был без шляпы, и ветер трепал его длинные белые волосы.
     Мисс Силвер рассудительно сказала:
     - Я иду на пятичасовой автобус.
     Он всплеснул изящными ручками:
     - Я тоже. Прискорбная необходимость. Все эти механизмы оскверняют чистоту деревенской жизни.
     Мисс Силвер никогда не считала жизнь в деревне особенно чистой, но воздержалась от замечаний.
     - Этот запах,- слабеющим голосом сказал Августус Ремингтон,- этот шум... я особенно восприимчив к шуму. Безжалостный, неумолимый скрежет... ах, механизмов. Я совершенно невежествен во всем, что касается этих чудовищных механистических изобретений, но не сомневаюсь, что весь этот прогресс добром не кончится. Как я уже сказал, печальное удобство, притупляющее всякое артистическое начало, но, увы, необходимое. Вы ходили по магазинам?
     - Я приезжала выпить чаю с приятелем.
     - А я - в погоню за красотой.- Он хихикнул.- Не поймите меня неправильно. Я апеллирую к абстрактной красоте, к путеводной звезде искусства, и случай привел меня к тому, что я бесплодно искал многие томительные годы. Мне мешали, мне чинили препятствия, разрушали планы, но сегодня моя борьба увенчалась успехом! Сам не зная как, я вошел в маленький, темный магазинчик на Рыночной площади. Старые балки навевали аромат былого, стены издавали странный шепот. Меня обслуживала Девушка, цветущая, но незатейливая, как роза, выставившая напоказ все свои лепестки. Она говорила с отвратительным акцентом и к тому же наелась мятных лепешек. Она разложила передо мной на подносе шелка для вышивания, и наконец-то я увидел тот оттенок, который искал: тончайший оттенок розы, умершей еще в бутоне, так и не Раскрывшей нам свою тайну.
     Тем временем они подошли к автобусу. До отправления оставалось пять минут, свободных мест было много, и мисс Силвер ничего не оставалось, как сесть рядом с мистером Ремингтоном, который продолжал разглагольствовать в том же духе, испытывая ее долготерпение. Незадолго до пяти вошла Гвинет Тремлет; а в последнюю минуту на ступеньку вскочил рослый молодой человек с чемоданом, он пробрался на свободное место в первом ряду и сел, хмуро уставившись в спину шофера.
     Мисс Силвер сразу его узнала и преисполнилась гнева, что можно ей простить, ибо он был, что называется, последней каплей, переполнившей чашу. Но что мисс Силвер могла сделать! Мотор взревел, автобус, дернувшись, покатил по шоссе. Августус Ремингтон выдал ей беглый комментарий чувств, которые он при этом испытал. Его голос стал почти не слышен, он едва шептал. Мисс Силвер не обращала на него внимания. Ее взгляд сосредоточился на затылке Питера Брэндона, а мысли были охвачены досадой, что он последовал за Томазиной в Дип-Энд, и размышлениями о том, как скоро он оттуда уберется.
     По мере продвижения в Дипингу пассажиры выходили, большая часть сошла в Ледхиле. Напротив них освободилось место, мисс Гвинет не упустила возможность пересесть, и мистер Ремингтон бурно ее приветствовал.
     - Ах, наконец-то, так гораздо лучше! А то я уж спрашивал себя, за что я подвергнут остракизму.
     Мисс Тремлет обуздала его в самой изысканной манере:
     - Боже мой, Августус, не говорите глупости! Вас нельзя не заметить, а вы могли бы видеть, что я заняла единственное свободное место.
     Он издал показной вздох:
     - У меня очень ранимая душа. Малейший намек на холодность - и я болен. На прошлой неделе вы рассердились на меня, и мне пришлось принять три таблетки аспирина. А сегодня я уже настрадался. Я не меньше вашего восхищаюсь Певерилом, и я знаю, что вы с Элейн не желаете слышать ни слова против его светлейшей особы, но я не могу притворяться, что не удручен, когда он поехал на машине в Ледлингтон, а потом обратно, но даже не предложил меня подвезти.
     Мисс Гвинет сидела очень прямо. На ней было бесформенное зеленое пальто и множество шарфов: один, в оранжево-фиолетовую полоску, на голове, два-три на шее и на плечах. Концы их как-то неприкаянно болтались, и во время разговора она то и дело их подтыкала. Довольно резко она сказала:
     - Но Певерил не ездил в Ледлингтон.
     И снова зажурчал полушепот Августуса Ремингтона:
     - Моя дорогая Гвинет, конечно же ездил! Он поставил свою машину на Рыночной площади, я ее увидел, как только вышел из того благословенного магазинчика. Ах да, вы же ничего не знаете! Я поведал об этом мисс Силвер. Дорогая, наконец-то я достиг цели своих поисков: исключительный оттенок, я уже почти отчаялся его найти. В этой темной лавчонке он светился, как драгоценный камень! А когда я вышел, то сразу узрел машину Певерила. Вспомнив, что я поведал ему о намерении посетить Ледлингтон, я чуть не упал, так меня ранило его равнодушие.
     Мисс Гвинет тут же вспомнила, что она тоже говорила Певерилу, что поедет в Ледлингтон, и не нашла ничего лучшего, как с пророческим видом констатировать:
     - Если бы он хотел, чтобы мы поехали с ним, он бы нам предложил.
     - Дорогая Гвинет! Как хорошо вы это высказали! Если бы он хотел, он бы нас позвал. Так просто, так прямо, так точно! Раз не позвал, значит, не хотел! Неизбежный вывод. Душераздирающая истина, поместившаяся в нескольких словах. Только люди