и в ней есть еще одно окно, и оно выходит на стену.
     - Как бы вы объяснили то обстоятельство, что капитан Пилигрим не слышал крика?
     - У него работал приемник. Но я думаю, он его слышал, потому что, когда я к нему вернулась - уже потом,- он спросил: "Что случилось? Кто-то кричал?" Так что я решила, что лучше всего рассказать ему, что произошло.
     - А кто рассказал вам, мисс Дэй?
     - Джуди Эллиот. Я встретила ее в коридоре, и она выглядела такой расстроенной, что я подбежала и спросила, в чем дело.
     Марч повернулся к Фрэнку:
     - Вы стенографировали показания Джуди Эллиот. Разве там не говорилось, что мисс Дэй показалось, будто она слышала крик?
     - Да, сэр.
     - Это так, мисс Дэй?
     - О, да, так я ей сказала. Но, понимаете, я не уверена - я не могла бы в этом поклясться. И чем больше я об этом думала, тем больше мне казалось, что, вероятно, это была всего лишь игра воображения. Ведь мне это вообще не приходило в голову до тех пор, пока Джуди не сказала, что произошло новое несчастье.- Взгляд ее с довольно манящим выражением остановился на лице Марча.
     - Понятно,- ответил он. И отрывисто добавил: - Мисс Дэй, вы когда-нибудь подозревали, что Робине принимает наркотики?
     Лона взглянула на Рэндала с тревогой. Тот тут же зафиксировал: она испугана, но не удивлена.
     - О боже!- воскликнула Лона.- О, мне не хотелось бы об этом говорить.
     - Думаю, все же придется. Я не спрашиваю, принимал ли он наркотики - или наркотик. Я хочу знать: вы подозревали его в этом?
     Лона ответила с выражением некоторого облегчения:
     - Что же, тогда - да.
     - Вы подозревали, что он принимает некий определенный наркотик? А если да, что заставляло вас так думать?
     На лице ее появилось расстроенное выражение.
     - Он однажды заговорил со мной о гашише. О cannabis indica. Только он называй его индийским словом - "бханг". Робине бывал в Индии.
     - По-моему, вы там тоже бывали, не так ли?
     - Да... Думаю, поэтому он и заговорил со мной об этом.
     - Что он сказал?
     - Спросил, пробовала ли я когда-нибудь гашиш. Сказал, что от него снятся чудесные сны. Я, разумеется, объяснила ему, как это опасно и что употреблять его запрещено законом.
     - И что он на это ответил?
     Мисс Дэй слегка поежилась.
     - Робине довольно странно на меня посмотрел и сказал, что я напрасно думаю, будто он употребляет гашиш, просто ему так спокойнее - знать, что есть средство, которое наверняка поможет заснуть. Мне было очень его жаль, так как я знала, что они с женой очень переживают из-за дочери, поэтому я просто еще раз предостерегла его - так серьезно, как только могла. И никому не говорила про этот разговор, никогда.
     - И когда он произошел?
     - О, очень давно - когда я впервые приехала сюда, больше трех лет назад.
     - До или после исчезновения Генри Клейтона?
     Лона на минуту задумалась.
     - Думаю, после, но времени прошло немного.
     - Мисс Дэй, вы когда-нибудь замечали, что Робине находится под воздействием гашиша?
     Ей опять понадобилась минута на раздумье. Потом она ответила, явно колеблясь:
     - Иногда поведение его было очень странным. Не могу сказать, наркотик ли был тому причиной.
     - А как люди ведут себя, приняв гашиш?
     Лона проговорила все так же неуверенно:
     - Этот... наркотик...
     - Но он точно провоцирует какие-то сновидения?
     - Полагаю, да.
     - Оказывает ли он иногда возбуждающий эффект?
     - Я слышала, да... Я и в самом деле не очень много об этом знаю.
     - Он может провоцировать как приятные сны, так и кошмары?
     - Полагаю, это возможно.
     - Вы никогда не слышали о таком его эффекте?
     - Ну... слышала...
     - Мисс Дэй, вам когда-нибудь приходило в голову, что нервные приступы капитана Пилигрима могли быть следствием гашиша?
     - О, перестаньте!- выкрикнула Лона.- О, как ужасно!
     - Вас не посещали такие мысли? Судя по тому, что я слышал об этих припадках, имелись все симптомы: тяжелый сон, кошмары, из-за которых капитан просыпался от ужаса на грани нервного срыва... Ведь так?
     - Да, но... О, как ужасно... Как подло!
     - Такое подозрение когда-либо приходило вам в голову?
     Лона явно была страшно расстроена.
     - Нет... до последнего приступа. Когда я только пришла сюда, у меня вызвал сомнения успокоительный препарат, который капитану предписали принимать по мере необходимости. Я действительно была не уверена, что это лекарство ему подходит, и доктор Дэйли его заменил. С тех пор в течение некоторого времени у капитана не было приступов. Но когда случился тот, последний, я и в самом деле подумала, конечно, это было всего лишь подозрение... Нет, даже не подозрение... Я хочу сказать, не могла же я и в самом деле подумать... не было никакого мотива... какой здесь мог быть мотив? О, я так надеюсь, что это неправда!
     - Была ли у Робинса возможность подмешивать этот наркотик? Вы только что сказали, что он иногда приносил капитану Пилигриму чай. Приносил ли он ему и ужин?
     - О да, постоянно, когда капитан не спускался вниз.
     - Я полагаю, наркотик мог быть добавлен в любое блюдо с острой приправой?
     Лона вытащила платок и начала промокать полные слез глаза.
     - О да, думаю, да.- Она снова прижала платок к глазам.- Простите, но... это так подло. Я просто не могу поверить!
     - Ну, на доказательства рассчитывать не приходится,- сухо сказал Марч.- Посмотрим, прекратятся ли теперь приступы.
     Лона позволила улыбке пробиться сквозь пелену слез:
     - Это было бы чудесно!
     Марч разрешил ей идти.

Глава 34

     Поднимаясь по главной лестнице, Лона Дэй встретила мисс Силвер, идущую вниз. Она остановилась на минуту справиться о самочувствии миссис Робине и порадовалась, услышав, что та наконец заснула.
     - С ней сидит Джуди.
     - Это очень мило,- сказала Лона.- Джуди такая добрая, не правда ли?
     Она чуть выждала, явно желая продолжить разговор на эту тему, но, не почерпнув в молчании мисс Силвер никакого вдохновения, потерла рукой лоб и проговорила:
     - Ну и денек! Кажется, будто с утра прошел целый год. Надеюсь, мисс Нетта тоже вздремнула - ей это пойдет на пользу. Очень печально, что они с сестрой не в состоянии друг друга поддержать! Ну что же, я должна возвращаться к моему главному пациенту, капитану Пилигриму. Эти ищейки могут в любой момент к нему ворваться. Он, конечно, чудесно держится, но я не могу не тревожиться за него.
     Жаль, что Фрэнк Эбботт не мог слышать дальнейшего: как мисс Силвер изрекает очередную свою назидательную сентенцию. Тихо кашлянув, она заметила, что тревога порождает атмосферу, крайне неблагоприятную для выздоровления. После чего ее ноги в вышитых бисером туфлях решительно зашагали прочь.
     Поднявшись наверх, Лона обнаружила, что ее пациент на месте, разговаривает по телефону. Слова ей расслышать не удалось, но голос был очень теплым. Когда она вошла, Джером говорил:
     - Да... скоро. Я позвоню, когда они уйдут.
     Повесив трубку, он обернулся и встретил взгляд, полный нежной укоризны.
     - Вы знаете, что не должны были этого делать. Правда, не должны!
     - А почему нет? Если вы считаете, что сидеть и ничего не делать, когда вокруг происходит такое, очень успокаивает - что же, тогда я вынужден сказать, что в вашем образовании есть пробелы. Знаете, я уже не такая уж безнадежная развалина.
     Джером увидел, как глаза ее наполняются слезами.
     - Это просто потому, что я... Наверно, это глупо с моей стороны, но вы уже так далеко продвинулись... Я не хочу, чтобы вы скатились обратно. Вы знаете, прежде чем бегать надо научиться ходить.
     - Я, кажется, недалеко убежал, не так ли?- Джером подался вперед и посмотрел на нее: - Я страшно вам благодарен, Лона, за все, что вы для меня сделали, но мне необходимо гулять. Бегать я пока не собираюсь, но мы еще посмотрим.
     В зеленых глазах засверкали слезы.
     - Вы хотите сказать, что я вам больше не нужна?
     Джером Пилигрим был инвалидом три с половиной года, но почти двадцать лет до этого он пробыл красивым, обаятельным мужчиной. И умел определить, когда разговор с женщиной принимает опасную форму. Очень спокойно и дружелюбно он ответил:
     - Моя дорогая Лона, вы слишком хорошая медсестра, чтобы и в самом деле иметь в виду то, что заложено в этой фразе. Вы же не хотите, чтобы я оставался инвалидом ради того, чтобы вы могли и дальше практиковаться? Потерять пациента не значит потерять друга.
     Он услышал, как она выдохнула шепотом:
     - Они все так говорят.- И потом порывисто: - О, вы же знаете, что я не это имела в виду! Как вы могли такое подумать!
     Джером улыбнулся.
     - Я ничего такого не думал.
     - И не смейте думать. Никто на свете так не желает вашего выздоровления, как я! Знаете, вначале я не верила, что вам это удастся. Но медсестра не имеет права на подобные мысли. И когда вы начали поправляться, я чувствовала такую благодарность! А потом все пошло гораздо медленнее, чем я ожидала, но я все равно надеялась.
     Джерома охватило неприятное чувство, что накал этой беседы упрямо держится на слишком высокой отметке. Он предпринял новую попытку немного его сбить:
     - Ну, у каждого из нас есть множество причин благодарить судьбу. И это замечательно. Вы не знаете, где сейчас старший офицер? Я еще с ним не говорил, а мне очень бы хотелось. Кажется, когда он приехал, вы сказали ему, что я отдыхаю.- Джером снова улыбнулся.- И напрасно. Я вполне готов встретиться с ним, когда ему будет удобно.
     Он ждал: взорвется она или нет. Лицо ее покраснело, в глазах, устремленных на него, полыхнуло пламя, а потом она вдруг развернулась и вышла из комнаты, предоставив Джерому мысленно возмущаться, размышлять о том, какие же непредсказуемые создания эти женщины. Устроить сцену в такой момент! Как будто и без этого проблем недостаточно! Наверное, у женщин слишком натянуты нервы, готовы зазвенеть при малейшем прикосновении. Только Лесли верна самой себе - спокойная, сильная, любящая и любимая. Мысль о ней была словно дуновение свежего воздуха для узника, глоток прохладной воды для умирающего от жажды. Те несколько слов, которые они сказали друг другу по телефону, были для Джерома ниточкой, связывающей его со всем благотворным, прочным, полным надежды. А скоро, когда вся эта полицейская суета уляжется, Лесли придет, и они будут вместе наслаждаться покоем и тишиной.
     Джером откинулся в кресле и целиком отдался мечтам о Лесли и об их будущем.

Глава 35

     Мисс Силвер вошла в кабинет, все еще слегка излучая возмущение и протест. Она застала Марча за изучением каких-то бумаг, а Фрэнка - за переписыванием своих стенографических заметок. Когда она вошла, оба подняли головы. Фрэнк оттолкнул стул.
     - Прошу вас, не отвлекайтесь из-за меня.- Это было адресовано им обоим. Следующая фраза - Марчу: - Если у тебя есть свободная минутка...
     - Вы мне что-то хотите сообщить?
     Мисс Силвер уселась, сложив на коленях руки. Тот факт, что она не принесла с собой вязанья, подчеркивал важность момента.
     - Я пробыла все это время с миссис Робине, Рэнди.
     - Ей было что сказать?
     - О, много чего! Бедная женщина! Боюсь, жизнь обошлась с ней слишком жестоко.
     Марч ощутил укол нетерпения, но он все же слишком хорошо знал свою мисс Силвер - лучше и не пытаться ее торопить. У нее собственная манера излагать увиденное. И, если в ворохе второстепенных подробностей таятся ее собственные мысли и заключения, то вполне можно рассчитывать на ценные сведения. Так что Рэндал с сочувствующим видом промолчал и был за это вознагражден.
     - Она все время повторяла, что Робине был очень суровым мужем. Она считает, что это он виноват в том, что дочь ушла из дому, но более всего она не может простить замалчивание ее смерти. "Нечего тут стыдится, если тебя убили в бомбежку, и он должен был привезти ее сюда, чтоб похоронить. Ее и ее бедного ребеночка, которого я так и не видела". Это ее слова. Похоже, он даже не рассказал жене, что получил весточку от дочери или что собирается увидеться с ней. Только потом, вернувшись домой, сообщил, что Мэйбл и ребенок погибли. Миссис Робине сказала, что он был в таком настроении, когда его ничем нельзя было тронуть, будто он сделан из железа. Я воспользовалась возможностью и спросила, не принимал ли ее муж каких-либо наркотиков. Миссис Робине ответила, что он привез какое-то лекарство из Индии, что он изредка его принимал и тогда становился очень странным. Но, по ее словам, Робине почти не принимал его весь прошлый год или около того. Она решила, что это сиделка его запугала. Я спросила, говорил ли он с мисс Дэй об этом наркотике, и миссис Робине ответила "да", и мисс Дэй очень его ругала. Я спросила, знает ли она, как называется это лекарство, и она сказала "да", у него простое название, его легко запомнить - "банг". И когда он только вернулся, он заставлял ее тоже попробовать, но та ни в какую.
     Марч кивнул.
     - Это подтверждает слова мисс Дэй. Она упомянула разговор с Робинсом о гашише вскоре после своего приезда сюда. И сказала, что предостерегла его, что это очень вредно и незаконно. Чего я не могу понять, так это зачем могло понадобиться Робинсу опаивать Джерома Пилигрима - если предположить, что вы правы и Джерома действительно кто-то опаивал.
     Мисс Силвер кашлянула.
     - Я абсолютно уверена, что его опаивали, хотя вряд ли когда обнаружатся доказательства.
     - Ну, в -этом нет необходимости,- ответил Марч.- Я думаю, дело можно закрыть. В случае с Генри Клейтоном вердикт будет "преднамеренное убийство", а в случае с Робинсом - "самоубийство". Далее, Роджер Пилигрим - смерть в результате несчастного случая, и никто так и не узнает, что случилось на самом деле. Хотя я полагаю, что все мы можем высказать предостаточно догадок. Лично я не верю, что Роджер был убит. Возможно, это и так, но я не склонен делать такое предположение. По-моему, он страдал манией преследования и у него в конце концов сдали нервы. Теперь это не имеет значения ни для кого, кроме его родственников, а они всегда могут утешиться мыслью, что у него закружилась голова - я полагаю, именно этот вариант выберут и присяжные. Робине, разумеется, убил Генри Клейтона и совершил самоубийство, когда понял, что его подозревают и у полиции есть улики. Во всем виноват бумажник - в этом не может быть никаких сомнений. Кстати, я только что получил его назад. Реддинг изучал его на предмет отпечатков. Не думаю, что в нем что-нибудь окажется, но теперь, когда его можно брать руками, я хочу заглянуть внутрь.
     Бумажник был довольно небрежно завернут в платок. Марч раскрыл его и положил в таком виде на блокнот с промокательной бумагой. В нем оказалось два больших кармана и два маленьких; сделан он был из отличной, хорошо выделанной кожи. Бумажник этот был явно новым - возможно, свадебный подарок, преподнесенный три года назад. Ни в одном из четырех внутренних карманов, ни в большом, во всю длину бумажника, внешнем отделении ничего не было. Все осмотрев, Марч уронил бумажник обратно на блокнот.
     - На нем не было никаких отпечатков,- сказал он.
     Мисс Силвер села чуть прямее.
     - Но он был чистым, Рэнди.
     Он слегка нахмурился.
     - Я не очень понимаю.
     - Бумажник обнаружили у задней стенки комода. Там было пыльно. Бумажник был чистым. Как долго, по твоему мнению, он мог бы оставаться чистым, лежа в пыли?
     - Недолго. Но совершенно необязательно, что он пролежал там долго. В соответствии с рабочей гипотезой, он находился где-то в дальнем конце ящика, среди бумаг, которыми забито его дно. А потом, убирая в ящик рубашки мужа, миссис Робине столкнула его вниз, через обломившийся край.
     Мисс Силвер кашлянула.
     - Ты не ответил на мой вопрос, Рэнди. Я спросила, сколько он мог там пробыть, не запылившись.
     Фрэнк Эбботт перестал писать и замер, устремив взгляд на мисс Силвер.
     - Я не знаю,- ответил Марч.
     Мисс Силвер снова кашлянула.
     - Ты, конечно, не имеешь обыкновения вытирать пыль в своей комнате. Любая женщина скажет тебе, как быстро пыль собирается на любой открытой поверхности. Если бы бумажник пробыл в том месте, где его нашли, хотя бы час или два, он, я полагаю, оказался бы пыльным. Пробудь он там двадцать четыре часа, он совершенно точно покрылся бы пылью. А с тех пор как миссис Робине в последний раз открывала тот ящик, чтобы убрать туда белье мужа, прошло пять дней.
     После небольшой паузы Марч ответил:
     - Знаете, это еще ни о чем не говорит. Робине сам мог лазить в ящик.
     - Чтобы достать рубашку. Но таким образом он не мог вытолкнуть бумажник через сломанную стенку. Это могло случиться только тогда, когда рубашки убирали в ящик.
     - Что вы под всем этим подразумеваете?
     Мисс Силвер посмотрела ему в глаза:
     - Я ничего не подразумеваю, Рэнди. Я с полной уверенностью утверждаю, что бумажник Генри Клейтона был намеренно положен в то место, где его нашли,- и не более чем несколько часов назад.
     Рэндал нахмурился еще сильнее.
     - Вы хотите сказать, что Робине его там спрятал?
     - Нет, не это. Зачем ему было идти на такой риск? Он вполне мог сжечь бумажник в кухонной плите, разрезать на мелкие кусочки и спустить в раковину - это только два варианта, которые могли прийти в голову человеку, заметьте, далеко не глупому.
     - Боюсь, вы выбили почву у меня из-под ног. Дело совершенно ясное. Робине сохранил бумажник - бог знает зачем,- но, если бы преступники не имели обыкновения копить опасные улики, многие из тех, кто сейчас сидит в тюрьме, до сих пор были бы на свободе. Он хранил бумажник, а услышав, что дом собираются обыскивать, спрятал его в месте, которое ему казалось совершенно безопасным.
     Мисс Силвер кашлянула так укоряюще, будто Рэндал, складывая числа, допустил грубую ошибку. Вот какое сравнение пришло в голову Фрэнку, который нетерпеливо ждал, когда эту ошибку наконец назовут.
     - Я так не думаю, Рэндал. Ты забываешь, что Робине проработал здесь дворецким более тридцати лет. Пока в доме было достаточно прислуги, ему наверняка приходилось следить за уборкой комнат, а в комнатах полно мебели с выдвижными ящиками - два письменных стола в кабинете, бюро в утренней гостиной, большой буфет в столовой. И во время генеральных уборок, например сразу после зимы, весной, все эти ящики полагалось вынимать, а каркас - тщательно протирать. Человек, наблюдавший из года в год за подобными процедурами, никак не мог ожидать, что полиция будет менее дотошна. Я абсолютно уверена, что Робине не мог положить бумажник туда, где его нашли. - Тогда кто это сделал?
     - Тот, кому было нужно, чтобы бумажник там нашли. Марч откинулся в кресле.
     - У нас все так хорошо и четко складывалось, а вы пытаетесь спутать все карты. Мисс Силвер кашлянула. - Я излагаю тебе мои заключения, сделанные на основе фактов. Возможно, мне не следует этого делать. Но взгляни на факты и сделай собственные выводы. Еще до половины четвертого стало известно, что комнаты собираются обыскивать... Марч прервал ее:
     - Вы говорите, это было известно. Но нет никаких доказательств, что Робине уже тогда знал об обыске. Я встретился с Джеромом Пилигримом, сказал ему, что хочу осмотреть дом, и получил его согласие. Он посоветовал в первую очередь осмотреть его спальню и позвонил мисс Эллиот. Я попросил ее проводить сержанта Эбботта и сержанта Смита, что она и сделала. У вас есть данные, что она виделась с Робинсом и сказала ему про обыск?
     - Нет. Робинсу сказал капитан Пилигрим. Они столкнулись в холле, когда прибыла мисс Фрейн. Робине прошел на кухню и устроил скандал жене. Миссис Робине сказала, что муж ее был страшно расстроен из-за обыска и очень злился на капитана Пилигрима за данное им позволение. Он заявил, что это позор для их дома. Он все говорил и говорил об этом и сказал, что полиция его подозревает, и все это по ее вине, не надо было так убиваться из-за мистера Генри.
     - Но дорогая моя мисс Силвер...
     - Подожди минутку, Рэнди. Таким образом, у тебя есть свидетельство жены Робинса о том, чт