т одной мысли об этом дыхание у нее перехватило.
     - Я не знаю, кто они.
     - Ты уже говорила. Я хочу знать, что они сказали.
     О господи, почему она не может сказать ему и покончить с этим? Дейл считает, будто она устроила идиотский скандал из-за его дружбы с Мэриан! Он никогда не отличался терпеливым характером, и мысль, что жена сбежала из-за такой ерунды, сильно его разозлила. Лайл заметила, что лицо его потемнело, и продолжила торопливо:
     - Это было очень глупо с моей стороны, но я почувствовала, что не смогу встретиться с ними после этого. Я не хотела знать, кто они. О Дейл, неужели ты не можешь понять? Они сказали ужасную вещь, и я не хотела знать, кто это был... или... или встречаться с ними! Но если бы я осталась, мне пришлось бы с ними встретиться, а я ведь слышала их голоса, так что я бы поняла, кто они. Ах, неужели ты не понимаешь?
     Дейл помрачнел. Брови его сошлись у переносицы.
     - Пока нет, но собираюсь понять. Ты не сказала мне, о чем же они говорили. Ты услышала нечто, заставившее тебя обойтись с Крэйнами крайне невежливо. Так что ты услышала?
     Кровь опять отхлынула от ее лица.
     - Это о Лидии. Дейл, пожалуйста, не сердись! Я этого не ожидала, и для меня это было шоком. Я просто не могла остаться.
     - Лидия? Лидия? Что-то, сказанное о Лидии, так тебя потрясло? Что ты услышала?
     Голос Лайл стал совсем тихим:
     - Они сказали, что с ней произошел несчастный случай.
     Его глаза изучающе смотрели на нее из-под нахмуренных бровей.
     - Но ты же знала об этом.
     Она прижала руку к щеке.
     - Да. Но это был... Они сказали...
     О чем можно умолчать? Что придется ему сказать? Он ждал, и Лайл заставила себя продолжать:
     - Они сказали... Это был удачный несчастный случай для тебя.
     Она не собиралась отводить взгляд. Глаза ее заблестели. Пульс колотился тяжело, казалось, в горле.
     Мгновение Дейл стоял совершенно неподвижно. Потом произнес очень сдержанно:
     - Так дело в этом? Старая история! Я-то думал, с этим уже покончено. Я не думаю, что тебе стоило убегать.
     Лайл подняла глаза и испугалась. Она и раньше видела его рассерженным, но не так. Сейчас это был гнев, замороженный презрением. Ужаснее всего, что это она вызывала у него презрение. Потому что сначала она выслушала клевету, а потом сбежала из-за нее. Правда, успокаивало, что он больше ни о чем не спрашивает. Если бы он продолжил свой допрос, ей пришлось бы сказать ему все. Но тогда их отношениям пришел бы конец. Лайл не думала об этом. Пока ей негде было как следует подумать - иррациональное убеждение подсказывало, что случится именно так.
     Дейл сделал несколько шагов и вернулся.
     - Тебе придется научиться не терять контроль над собой каждый раз, когда ты подслушаешь злобный разговор,- сказал он. Теперь его голос звучал почти беззаботно.- Люди часто говорят такие вещи, знаешь ли. Они и сами не верят в то, что говорят. Но в этих словах есть отрава, и ты видишь, как она действует. Нельзя прожить в этом мире, шарахаясь от всего, что тебе не нравится,- тебе лучше подумать об этом. А то, боюсь, в нашей светской жизни возникнут сложности. Надеюсь, Мэриан не будет держать на тебя зла, но тебе придется придумать более убедительную причину своего отъезда, чем эта телеграмма. Жаль, что я позвонил, а то ты могла бы сказать, что она от меня. И я бы мог давать объяснения. Подозреваю, я намного лучше умею врать, чем ты.
     Лайл подняла глаза, чтобы посмотреть, улыбался ли он, произнося слова. Но, несмотря на небрежный тон, взгляд его был тяжелым и мрачным. Он проговорил резко:
     - Я два дня провел в поездах и офисах. Пойду пройдусь.
     Не сказав больше ни слова, Дейл быстро пошел прочь.

Глава 6

     Лайл спустилась к стене у моря. Она не любила Тэнфилд, но этот узкий невысокий обрыв над водой ей нравился. Зеленая аллея вела туда, где деревья, расступаясь, открывали дугу пляжа и воду, беспрерывно меняющую цвет: то освещенную солнцем, то темнеющую от набегающих тучек. Обрыв стал небезопасным еще лет пятнадцать назад, и, хотя до воды было не больше пятнадцати или двадцати футов, отец Дейла огородил его резкий выступ низкой каменной стеной; у единственного проема в ней начиналась лестница, ведущая на пляж.
     Лайл уселась на стену и устремила взгляд вдаль, на море. Была уже половина шестого, и солнце клонилось за Тэйн-Хэд. Скоро оно совсем скроется за мысом, и густая тень, словно разлитые чернила, покроет воду и будет расти, пока не достигнет подножия обрыва. Но сейчас поверхность воды была еще светлой и яркой. День был жарким, но с моря дул свежий ветер. Почувствовав его прохладное прикосновение сквозь зеленое льняное платье, Лайл поежилась. Да, Дейл рассердился. Она прекрасно знала, что он разозлится. Даже если бы она рассказала ему все, ее побег все равно вызвал бы у него гнев. Гнев и презрение. Это презрение причиняло ей даже большую боль, потому что, если Дейл презирает ее, то и она сама себя будет презирать. Она сбежала, когда должна была остаться и противостоять клевете, опираясь на собственную веру в Дейла. Лайл смотрела в морскую даль, и на глаза ее медленно наворачивались слезы. Ей казалось, что это слезы стыда. Но трудно было признаться себе, что в глубине души притаился страх.
     Она долго сидела на стене, а тень тем временем подкрадывалась все ближе, и синий цвет моря незаметно менялся на серый. Кто-то подошел к Лайл сзади и немного постоял, прежде чем окликнуть ее. Испуганно обернувшись, она обнаружила рядом с собой Рейфа. Он натянул свитер поверх белой теннисной майки и теперь протягивал ей жакет, украшенный веселыми зелеными, желтыми и красными полосками и клеточками на кремовом фоне.
     - Это твое, да? Ну ты и дурочка - пришла сюда в этом тоненьком платье, даже без шали. И это после того, в каком состоянии ты была вчера!
     - Я не замерзла.
     Рейф состроил гримасу.
     - Ты специально пытаешься заболеть? Или уже и пытаться не надо? Вот, надень это. Что с тобой?
     - Ничего.
     Она надела жакет. В нем ей стало так хорошо и уютно, как будто все эти яркие цвета излучали тепло. Дейл любил все цветное, и она купила жакет для него, чувствуя при этом некоторую неуверенность, потому что себе она больше нравилась в менее яркой одежде. Но сейчас эти тона были ей приятны. Лайл застегивала жакет, не глядя на Рейфа и не думая о нем.
     Он заставил ее снова сесть на стену и опустился рядом, спиной к Тэйн-Хэду. Глаза его блестели, ветер шевелил волосы.
     - Что все это значит, дорогая?
     - Ничего.
     - Буря в стакане воды? Скорее всего. Большинство вещей не стоят того, чтобы поднимать из-за них шум.
     Рейф пропел приглушенным тенорком:
     - "Все это должно быть пройдено, оставлено, отброшено". Я могу привести еще много таких сентиментальных цитат. Но, серьезно, что с тобой происходит? Ты приезжаешь домой, сбежав с праздника, лицо как у мертвеца, а как только ты начинаешь приходить в себя, появляется Дейл - и ты опять раскисаешь. Что случилось?
     - Ничего.
     - Не глупи!
     Рейф схватил ее за руки и встряхнул.
     - Прекрати смотреть, как кролик на удава, и расскажи, что случилось у Крэйнов.
     - Рейф, правда...
     - Да-да, правда. Я хочу знать правду и собираюсь все выяснить. Давай, тебе станет гораздо легче, если ты сбросишь этот груз. Может, какая-нибудь милая особа женского пола сказала тебе, что Дейл был любовником Мэриан?- Глаза его зло заблестели.- Ты знаешь, что это не так, но, думаю, ты проглотила все это и примчалась домой, собираясь подать на развод.
     Если он хотел встряхнуть ее, ему это удалось. Лайл выдернула свои руки из его и воскликнула возмущенно:
     - Конечно нет! Дело совсем не в этом!
     - Тогда в чем же? Скажи мне, моя сладкая прелесть!
     - Не валяй дурака!
     Рейф проговорил медовым голосом:
     - Но ты же прелесть - когда хочешь быть ею и когда ты счастлива. Вот почему мне невыносимо видеть тебя несчастной.
     - Рейф!
     - А ты не знала? Должно быть, я прекрасно умею скрывать свое восхищение. Это показывает, на что способен человеческий мозг, если его как следует использовать. Знаешь, Алисия уверена, что я тебя не люблю. Она только что так сказала. Это доказывает, что я здорово научился притворяться, а?
     Эти слова заставили ее сдавленно рассмеяться.
     - Я в жизни не встречала человека, который болтал бы больше чепухи, чем ты!
     - Поэтому-то со мной можно быть откровенной! Даже если я буду на каждом углу повторять то, что ты собираешься мне рассказать, мне никто не поверит: решат, что я все выдумал.
     - Но я не собираюсь тебе ничего рассказывать! Рассказывать просто нечего.
     Рейф улыбнулся.
     - Тогда мне придется спросить у Дейла. А ведь от тебя я мог бы узнать все подробнее.
     - Не мог бы!
     - Разве, моя сладкая? Посмотри на меня!
     - Рейф, ничего ты не узнаешь! Послушай, ничего не случилось. Но у Дейла нельзя спрашивать, потому что дело касается Лидии.
     Он тихо присвистнул.
     - Ничего себе! Эта история опять всплыла?
     - О чем ты?
     - Ни о чем,- произнес он почти издевательским тоном.
     Лайл выпрямилась, крепко держась за стену.
     - Рейф, я хочу, чтобы ты рассказал мне о Лидии, этого больше никто не может сделать. А Дейла я не могу спросить. Расскажешь?
     Он расхохотался, и ветер подхватил и унес его смех.
     - Почему бы и нет, моя дорогая? Она была не слишком интересной особой и прожила не так уж долго, так что и рассказывать-то особо нечего.
     - Ты ее знал?
     - Конечно знал. Будучи сиротой, я воспитывался вместе с Дейлом. Мы оба познакомились с Лидией. Ее отец сколотил хороший капитал на дешевых котелках и кастрюлях, а сестра ее матери была замужем за человеком, который владел Таллингфордом до старых Моссбагов. Поэтому Лидия с матушкой приезжали к нам в гости, и в конце концов у обеих семей родилась блестящая идея поженить их с Дейлом. Ему было всего двадцать, но для своего возраста он был неплохо развит. Ей было двадцать пять. У него был Тэнфилд, у нее - котелки, набитые деньгами. Родители просто ворковали над ними.

Глава 7

     - Почему он на ней женился?
     Лайл не хотела об этом спрашивать. Но ведь именно об этом ей больше всего хотелось знать. В длинной галерее, в самом ее конце, висел портрет Лидии, самый маленький из всех. Унылая бледная девушка в унылом бесцветном платье. Почему Дейл женился на ней - Дейл? Лайл смотрела на Рейфа в нетерпеливом ожидании.
     Он ответил оживленно:
     - А ты не знала? Ей повезло, он был в удрученном состоянии, когда Алисия бросила его и вышла за Роланда Стейна.
     Лайл вздрогнула. Этого она не знала. Она сидела очень прямо, пальцы ее, вцепившиеся в камень, закоченели. Рейф рассмеялся.
     - Так ты не знала? Какой же Дейл болван! Если я женюсь - чего, надеюсь, Бог не допустит,- я потрачу медовый месяц на то, чтобы изложить жене подробности всех моих прошлых романов. Ты понимаешь, в чем тут смысл? Мне будет приятно, потому что каждому нравится говорить о себе. А несчастной девушке в конце концов станет так скучно, что она больше никогда не захочет слышать об этом. Гениально, да? Конечно, список Дейла длинней моего, во-первых, потому что он двумя годами старше, а во-вторых - женщины всегда в него влюблялись. Странно, правда? Я ведь намного привлекательнее. А Дейл даже не всегда замечал этих несчастных влюбленных. Он когда-нибудь рассказывал тебе про австралийскую вдову, которая кинула в него кувшин, целясь в голову? Нет? Да, пожалуй, лучше не надо. Это довольно грубая история.
     Лайл уже удалось снова взять себя в руки, и она сказала:
     - Прекрати валять дурака.
     - Прелесть моя, это ведь была не моя вдова. Да ладно, пусть все это будет вдали от меня. Стр-р-рашная женщина,- смешливо прорычал он.
     Лайл продолжала настаивать:
     - Рейф, расскажи мне о Лидии. О несчастном случае. Ты же понимаешь, я не могу спросить у Дейла, а люди ведь говорят всякие вещи. И так глупо, что я ничего не знаю.
     - Так люди говорят всякие вещи?- Он опять рассмеялся.- Да, говорят и будут говорить, и тебе не удастся заставить их замолчать. Я думаю, лучше всего изображать невинную, краснеющую, простодушную новобрачную.
     - Рейф, серьезно!
     - А что, это хорошая маска, и особого ума здесь не требуется. Ты знаешь, моя милая, в тебе и вправду есть какая-то прелестная невинность: "Не обижайте меня, я всего лишь заблудший ангел!" Только действительно можно немного укоротить острые язычки! Я всегда говорил: если ты нашел удачную линию поведения, держись ее.
     - Как же мне хочется, чтобы ты перестал болтать чепуху и рассказал то, что меня интересует!
     - А что тебя интересует?
     Лайл в изнеможении сжала руки.
     - Несчастный случай с Лидией!
     Голос его мгновенно изменился, даже стал серьезным.
     - Милая, здесь почти не о чем рассказывать.
     - Я хочу знать, как это произошло, кто при этом присутствовал. Ты там был?
     - Мы все там были, вся компания. А как это произошло?- Его плечо дернулось.- Да, вот это вопрос. Все об этом спрашивали. И никто не мог ответить. Мы были там с ней, а потом без нее. Я бы на твоем месте не стал расспрашивать Дейла.
     Она ответила возмущенно:
     - Я и не собиралась! Я спрашиваю у тебя. А ты не рассказываешь, только пытаешься от меня отделаться. Но я не успокоюсь, пока ты не скажешь.
     - Какое отчаянное упорство!- проговорил Рейф сладчайшим голосом.- И что же, заблудший ангел, ты хочешь узнать?
     - Кто при этом присутствовал. Ты сказал: "Мы все там были". Кто "мы"?
     - Дейл, Лидия, Алисия, Роланд Стейн, какие-то люди по фамилии Мэллем и я. Лидия умерла, Роланд умер и мистер Мэллем тоже. Остаемся Дейл, Алисия, миссис Мэллем и я. Почему бы тебе не пойти и не поговорить по душам с Алисией? Ей будет приятно.
     - Я хочу знать, что произошло, Рейф, и расскажешь мне об этом ты.
     Он как-то чудно развел руками.
     - Но я же все сказал - больше не о чем говорить. Лидия упала с утеса и разбилась.
     Лайл с ужасом повторила его слова.
     - Она упала в пропасть? Это ты имеешь в виду? Она взбиралась на скалу?
     - Взбиралась?! Лидия?! Вот это действительно было бы убийством! Любой суд приговорил бы к повешению того, кто потащил бы Лидию карабкаться по скалам. Мы смотрели, как она взбирается на пригорок величиной с муравейник, и поклялись, что не дадим ей сойти с проторенной тропы.
     - Тогда как же она разбилась?
     - Упала с проторенной тропы,- легкомысленно ответил Рейф.
     Лайл прямо посмотрела на него. Слово, пришедшее ей на ум, она бы не смогла произнести вслух.
     - Как?
     - Вот этого-то никто и не понимает. Мы, гуляя, разошлись в разные стороны, и никто ничего не видел. Там была очень широкая тропа, сначала - подъем, потом спуск, длинный спуск. Множество диких цветов - и между ними вьется дорожка. Девушки собирали цветы, возможно, Лидия слишком сильно наклонилась. Может, у нее на краю закружилась голова, может, она поскользнулась. Все услышали ее крик, но никто не видел, как она упала. Когда я туда добрался, Дейл смотрел вниз, а Алисия билась в истерике довольно далеко от того места. Мэллемы бежали туда с другой стороны.
     Рейф снова поежился.
     - Ну вот, ты все знаешь. Думаю, это миссис Мэллем вчера выпустила коготки. Дейл говорил мне, что Мэриан Крэйн ее пригласила.
     Смех его прозвучал недобро.
     - Может, именно поэтому Дейлу вдруг понадобилось уехать в Бирмингем.
     Дыхание у Лайл перехватило. Она быстро спросила:
     - Почему ты так говоришь? Рейф, почему ты так сказал?
     - Потому что она женщина такого сорта. Ну, ты же ее видела.
     - Нет, я не видела, я только слышала ее голос. Я стояла за изгородью. Она говорила о Дейле ужасные вещи.
     - Вполне возможно. Голос как жужжание осы в горшке с патокой? Такой тягучий и язвительный?
     Лайл рассмешило сравнение, но проснувшийся страх оборвал ее смех.
     - Да, именно так. Рейф, ты правда очень умный.
     - Конечно! "Прелестная девушка, будь добродетельна, а умными пусть будут те, кому это предназначено" - еще одна подходящая цитата. В точности про нас, правда?
     Лайл внезапно вспомнилась маленькая женщина в поезде, цитировавшая Теннисона,- мисс Силвер, частные расследования.
     Рейф сказал:
     - На твоем месте я бы не стал расстраиваться из-за Эйми Мэллем. Вот и еще одна цитата: "В аду не найдется столько ярости, сколько вмещает отвергнутая женщина". Она пыталась завоевать расположение Дейла, а он, чудак, не мог понять, как она к нему на самом деле относится, и поэтому страшно бесился.
     Рейф помог ей слезть со стены.
     - Пойдем, уже поздно. Дейл подумает, что ты сбежала от него со мной.
     Молодые люди вошли в большой квадратный холл. Это было одно из тех мест в Тэнфилде, которые Лайл просто ненавидела. Какой-то Джернингхэм в середине восемнадцатого века, только что вернувшись из Большого тура по Европе  превратил красивый елизаветинский холл с его дубовой лестницей и панелями нежных оттенков в холодный склеп, вымощенный мраморными плитами и украшенный слепо-равнодушно взирающими статуями. Вычурная лестница из черного и белого мрамора вела к площадке, где возвышалась устрашающего вида группа "Актеон, преследуемый гончими". Ступени расходились направо и налево и достигали галереи, охватывающей три стены холла. Там было еще больше мрамора и статуй; обезглавленная Медуза, бюст Нерона, копия Лакоона, умирающий гладиатор. Лайл казалось, что мистер Август Джернингхэм питал внушающую беспокойство слабость ко всему жуткому.
     В тот момент, когда Лайл медленно поднималась по лестнице из холла, вышла Алисия. Она переоделась в нежное белое шифоновое платье с широкой юбкой, чуть ли не до пояса украшенной оборочками. Если бы не черный бархатный шарфик, ее можно было бы принять за восемнадцатилетнюю. Свои темные легкие кудри она убрала в скромный пучок на затылке. Улыбнувшись Лайл и не сказав ни слова, Алисия спустилась в холл.
     Лайл миновала гончих, ощеривших покрытые пеной пасти, окруживших Актеона с мученическим лицом, и прошла в свою спальню. Она ощутила внезапную потребность сменить одежду, сотворить что-то новое с волосами, надеть самое красивое платье. Что-то в улыбке Алисии вызвало у нее это чувство. Лайл скинула радужный жакет, небрежно уронив его на стул. Без него она себе нравилась больше. Ей шел мягкий зеленый тон ее льняного платья, но зелено-красно-желтый цвет жакета - все это, конечно, слишком ярко для ее светлых волос и кожи. От этого лицо ее казалось поблекшим, а волосы - блеклыми, а не светлыми. Лайл подумала: "Я сделала глупость, когда купила этот жакет, я от него избавлюсь". И в этот же момент она услышала, что ее зовет Дейл.
     Это означало, что он больше не сердится на нее! Позабыв обо всем, она побежала к нему. Но Дейла не было в его комнате за соседней дверью, которая открывалась наружу, в галерею. Лайл подбежала, перегнулась через мраморную балюстраду и посмотрела в холл. Дейла она не увидела, зато Рейф и Алисия стояли прямо под ней. Высокий, нежный, как флейта, голос Алисии долетал до нее, так что можно было разобрать каждое слово:
     - Жаль, что Дейл не учит ее одеваться. Какой ужасный жакет!
     Лайл отпрянула, потрясенная и обиженная, и заметила Дейла, идущего по галерее. Должно быть, он стоял на лестнице, за одной из этих глупых мраморных групп.
     Он приблизился, слегка хмурясь.
     - Где ты была?
     - У стены над морем. Рейф принес мне мой жакет.
     Лайл тут же пожалела, что заговорила о жакете. Теперь она его ненавидела. Она отдаст его сразу же, как только придумает кому. Надо придумать кому, чтобы Лайл могла легко и небрежно, так, чтобы услышала Алисия, сказать:
     - О, этот мой жакет? Я его отдала. Ужасная вещь! Даже не верится, что я могла его купить.
     Да, это был бы верный тон. Именно так обычно изъяснялись Алисия и ее подружки.
     Дейл все еще хмурился.
     - Тебе лучше побыстрее пойти наверх и переодеться. Алисия уже спустилась.
     Он до сих пор сердится! Сердце ее печально замерло. Лайл прошла в свою комнату и закрыла дверь.

Гла