нил, что действительно много рассказывал о Кандиде, но никак не предполагал, что его чувства настолько заметны.
     Прежде чем он продолжил, дверь отворилась и в гостиную вошла Элиза Пек с маленьким подносом, на котором стояла пустая чашка и кувшин с горячей водой. Элиза была худощавой пожилой женщиной, держащейся очень прямо и необыкновенно сурово. При виде Стивена она немного оттаяла. Ей нравилось, когда в дом приходили молодые люди. Когда-то их здесь бывало много, даже чересчур много но в ту пору мисс Луиза и она сама были тоже молоды.
     Элиза поставила на столик чашку и кипяток и вышла.
     Стивен, задумавшись, не сразу услышал, как мисс Силвер говорит, что чай только что заварен. Он взял наполненную чашку, но тут же снова поставил ее на край столика.
     - Мне не нравится то, что она живет в усадьбе Андерхилл, - сказал он.
     - Вам это не нравится, мистер Эверсли?
     Уловив вопросительную интонацию, Стивен еще более жестко повторил:
     - Мне это совсем не нравится, и я хочу, чтобы она уехала оттуда.
     - А она хочет остаться?
     - Не уверен, что она действительно этого хочет. Просто ей некуда ехать. Старая тетушка, которая се вырастила, недавно умерла. Последние три года Кандиде пришлось ухаживать за ней, и она не успела получить хоть какую-то профессию. У нее нет ни денег, ни других родственников - только мисс Кара и мисс Оливия.
     - Очень трудная ситуация, - сочувственно заметила мисс Силвер.
     - Да, очень. И главное, сам я ничем не могу ей помочь. Мои родители умерли, а дядя, у которого я работаю, холостяк. - Стивен умолк. - М-м-м... Да будь у меня хоть десяток родственниц, не думаю, что от этого была бы хоть какая-то польза. Мисс Оливия заставляет Кандиду копаться в истории рода Беневентов, к тому же она привязалась к мисс Каре, ей, видите ли, жаль ее бросить.
     Мисс Силвер допила свой чай, затем задумчиво сказала:
     - Но почему вы хотите, чтобы она покинула усадьбу?
     - Надеюсь, это останется между нами? - торопливо спросил Стивен.
     Мисс Силвер утвердительно кашлянула.
     - Вы просили моего содействия и потому вправе рассчитывать на мое молчание, иначе я не была бы профессионалом.
     Стивен поспешил извиниться и стал оправдываться.
     - Это все потому.., ну.., кузина Луиза...
     - Ничего страшного, - великодушно заверила мисс Силвер. - Прошу вас, продолжайте.
     - Это случилось пять с лишним лет назад. Я остановился в местечке под названием Истклиф и, выйдя в море на лодке, наблюдал за птицами - это моя страсть. Там был остров, на котором гнездились чайки. Я уже возвращался и направил лодку к берегу и вдруг увидел на скалах девушку.
     Прилив застиг ее у подножия скал, и она попыталась вскарабкаться наверх по почти отвесному утесу, но застряла где-то посредине и подняться выше уже не могла. Я окликнул ее и спросил, сможет ли она продержаться до тех пор, пока я прибуду с помощниками, она ответила, что постарается.
     Но я понял, что ей практически не за что было держаться, и в любую минуту может случиться.., непоправимое. Все что я мог сделать, это высадиться в ближайшей бухточке, куда я и направлялся, и подняться на уступ, расположенный над ее головой. С помощью веревок я втащил ее на карниз, но к этому времени уже стемнело, выбираться наверх было невозможно, и нам пришлось ночевать на карнизе. Оказалось, что она учится в школе, что ей пятнадцать лет и зовут ее Кандида Сейл. Она приехала в Истклиф, чтобы провести выходные с друзьями, но там кто-то заболел, и они не приехали. А прилив застал ее врасплох потому, что две старые леди в гостинице сказали ей, что вечером одно удовольствие прогуляться по здешнему пляжу, а прилива можно не опасаться: вода прибывает только в одиннадцать.
     - Очень неприятная ошибка.
     - Никакая это не ошибка, - сказал Стивен упрямо.
     - Но мистер Эверсли!
     - Я не верю. Первое, о чем вы узнаете в любом городке на побережье - это время прилива. А там прилив достигал максимальной отметки где-то без четверти девять. И вы верите, что кто-то может ошибиться на два часа? Это еще не все. Те две женщины, которые надоумили Кандиду прогуляться вечером по пляжу и сказали, что вода бывает высокой не раньше одиннадцати, были мисс Оливия и мисс Кара. Они знали, кто эта девушка, потому, что видели, как она написала в регистрационной книге свое имя. Они даже заметили вслух, что имя очень необычное, но не сообщили Кандиде, что они - ее родственницы. О нет, они только сказали, как приятно прогуляться вечером по пляжу и что у нее более чем достаточно времени для такой прогулки, потому что прилив начнется не раньше одиннадцати...
     Мисс Силвер очень строго на него посмотрела.
     - Вы полагаете...
     - Да. Я думал об этом снова и снова, но так и не смог найти другого объяснения. Знаете, после того как Кандида уехала, я заглянул в книгу регистрации и увидел: "Мисс Оливия Беневент" и "Мисс Кара Беневент". А потом они прошли через холл. Я тогда не знал, что они родственницы Кандиды, но когда они написали дяде о своем желании отремонтировать Андерхилл, я вспомнил эту фамилию, когда приехал сюда, то вспомнил и их самих. А потом сюда приехала Кандида и я узнал, что она - их внучатая племянница. Представляете? Я был потрясен, и мне все больше вспоминались подробности давней истории, то одно, то другое... А потом я узнал, что бабушка Кандиды и ее наследники должны получить большую часть наследства в случае смерти мисс Кары - кузина Луиза говорила об этом вчера вечером, помните?
     - Да, я помню.
     - Когда я рассказал об этом Кандиде, - продолжал Стивен, словно не слыша ее ответа, - оказалось, что ей это уже известно. По-моему, ей рассказала мисс Кара. Но почему она ей это рассказала?
     Мисс Силвер поставила чашку на столик и принялась за свое вязанье. Серая шерсть напомнила о школе, и Стивену стало интересно, для кого это она вяжет серые носки. Но едва мисс Силвер заговорила, забыл про ее вязанье.
     - Не знаю, что вам ответить, мистер Эверсли.
     - Теперь вы понимаете, почему я хочу, чтобы Кандида покинула их дом.
     Мисс Силвер продолжала вязать.
     - Я вижу, что это происшествие произвело на вас неизгладимое впечатление.
     - Признаться, да, но потом этот эпизод с рассеянными дамами почти забылся. А потом мы снова встретились, и все подозрения тут же всплыли в памяти, плюс теперь к ним добавилась история с Аланом Томпсоном.
     Немного подумав, мисс Силвер сказала:
     - Верно, в тот вечер, когда вы у нас ужинали, мы говорили и об Алане Томпсоне. Луиза спросила вас, говорят ли о нем в этом доме, и вы ответили, что у вас сложилось впечатление, что о нем вообще не упоминают. Вы можете что-нибудь добавить?
     - Да. Вы помните, как кузина Луиза говорила что-то о слухах насчет Томпсона и мисс Кары - поговаривали даже, что она собиралась за него замуж?
     - В городках, подобных Ретли всегда хватает всяких сплетен, - заметила мисс Силвер, и в ее голосе отчетливо прозвучало неодобрение. - Светское общество чтит условности, а интересы людей ограничены. В подобных условиях просто невозможно уберечься от праздного любопытства.
     Как весьма точно заметил лорд Теннисон:

     Провинции милы банальности,
     Там не умеют
     Мякину отличать от зерен.

     Не знавший ее обыкновения цитировать своего любимого автора, Стивен на минуту замер, но после почтительной паузы продолжил рассказ:
     - Знаете, я не уверен, что это просто слух. Вчера вечером я совершенно случайно кое-что узнал и думаю, лучше вам об этом рассказать.
     - Да, мистер Эверсли, - судя по ее тону, мисс Силвер считала это делом решенным.
     - Ну так вот. Я обедал с полковником Гатлингом. Ему принадлежит громадное, сильно смахивающее на казарму здание в Хилтон-Сент-Джоне, в двух милях от усадьбы Андерхилл, по другую сторону холма. Изначально это была одна из небольших усадеб, но Гатлинги, осевшие в этих краях в сороковых годах прошлого века, перестроили ее, превратив в один из этих чудовищных викторианских монстров, которые теперь никто не в состоянии содержать. Он хочет вернуть дому его первоначальный вид, сохранив прелестный внутренний садик и превратив остальную часть в несколько отдельных квартир. Хилтон - перспективный город, тут у них авиационный завод, и думаю, что все необходимые разрешения он получит очень быстро. Но это я, так, к слову, просто объясняю, почему я обедал с полковником Гатлингом. Он был в отличном настроении - компанейский старикан, - Стивен тихо рассмеялся. - Ну, вот мы и подошли к тому, о чем я собирался вам рассказать. Вчера вечером он был очень разговорчив, и много чего рассказывал о своих соседях, и вскоре добрался до мисс Кары с мисс Оливией. Поведал мне об их отце, отпрыске старого доброго древнего рода, и как тот отказался от своей , дочери Кандиды, потому что она вышла замуж за священника, который, возможно, был вообще единственным мужчиной, которого она встретила в своей жизни. Затем он многозначительно покашлял и продолжал: "Хотел бы я знать, что бы он сказал, узнав, что его дочь Кара была на волосок от свадьбы с юным мотом, который почти годился ей во внуки!" Я спросил: "Неужели это правда?", и он, налив себе еще бокал портвейна, рассказал мне эту историю.
     - Он сказал вам, что мисс Кара действительно намеревалась выйти замуж за Алана Томпсона?
     Стивен нахмурился.
     - Его рассказ был очень подробным. Его брат Сирил был священником в Хилтоне, и усадьба Андерхилл относилась к его приходу.
     - Боже мой! - воскликнула мисс Силвер. - Неужели они рассчитывали на церковное оглашение!
     - О, конечно нет. Но Алан Томпсон приходил к священнику за разрешением на брак - в строжайшей тайне, разумеется.
     Мисс Силвер явно была шокирована.
     - Но тогда он тем более не имел права рассказывать об этом своему брату! Это очень серьезное нарушение!
     - О нет, он никому не рассказывал. Но, похоже, так переживал из-за возможного их брака, что написал об этом в своем дневнике.
     Возмущению мисс Силвер не было границ.
     - Но полковник Гатлинг должен был относиться к подобному дневнику как к святыне.
     Стивен был склонен с ней согласиться, но все же заметил:
     - Полковнику пришлось стать душеприказчиком, и он листал дневник покойного брата вовсе не из праздного любопытства. Возникли вопросы относительно взыскания ренты, и он решил обратиться к дневнику брата, чтобы выяснить, действительно ли арендаторы платили столько, сколько обещали. Аренду заключили больше трех лет тому назад, и полковник невольно наткнулся на страдания преподобного Сирила по поводу "этого противоестественного брака". Тот пытался урезонить Томпсона, но - никакого результата. Молодой человек настаивал, отговаривался тем, что этот брак - по сути, деловое соглашение, что мисс Кара несчастлива, сестра постоянно помыкает ею, ну а если он станет ее мужем, то вправе будет требовать, чтобы в доме с ней больше считались. Сирил Гатлинг был очень расстроен, но поскольку и жених, и невеста были, что называется, compos mentis, то есть в здравом уме и полной памяти, у него не было оснований им отказать. И когда - на это я хочу особо обратить ваше внимание - разрешение было уже у него в руках, Адам Томпсон вдруг сбежал.
     Мисс Силвер закончила очередной ряд и повернула спицы.
     - Полковник Гатлинг называл дату предполагаемой свадьбы?
     - Да, называл. Алан исчез три года тому назад, четвертого марта. Свадьба должна была состояться десятого.
     - И какие выводы сделал брат полковника?
     - Он, похоже, был совершенно обескуражен, снова и снова повторяя, что он не может этого понять. Ну что-то вроде: "Нет, непостижимо, он так старался, так настойчиво добивался этой свадьбы, так глух ко всем моим попыткам его образумить". Сам полковник, конечно же, нашел этому самое простое объяснение. Он просто сказал: "Парень перепугался и сбежал".
     Некоторое время спицы мисс Силвер звенели в полной тишине. Второй носок был почти завершен. Еще полдюйма, и ей придется думать о том, как вязать пятку.
     - Подобное объяснение чересчур очевидно. Вполне возможно, что оно вполне справедливо, но, на мой взгляд, этот поступок совсем не в характере Алана Томпсона. Все, что я о нем слышала, свидетельствует об одном и том же: это очень красивый молодой человек, единственной целью которого было получше устроиться, пользуясь исключительно своим обаянием и счастливой наружностью. К моменту своего исчезновения он прожил в усадьбе целых два года и, судя по тому, что мне удалось узнать у Луизы и у других людей, его влияние на хозяек дома, и особенно на мисс Кару, постоянно росло. Когда он выяснил, что может склонить ее к замужеству, и тогда она получит возможность обеспечить его из собственного наследства...
     - Что?! - воскликнул Стивен.
     Подобную невоспитанность мисс Силвер прежде ни за что не оставила бы без внимания в те годы когда она давала уроки своим вышколенным питомцам, но в данный момент оно было воспринято ею с пониманием. Она очень любила сообщать, как бы между прочим, какую-нибудь шокирующую новость. Было вполне очевидно, что рассказанная с таким тщанием новость потрясла Стивена Эверсли, и это было приятно. Поэтому она лишь укоризненно покашляла и продолжила:
     - Мне сообщила об этом Луиза, и я не вижу причины не доверять ее сведениям. По завещанию деда, каждая из сестер имела право на завещание по доверенности. Вам наверняка известно, что это не такая уж редкость. Недаром мистер Беневент никак не мог успокоиться. Сознание того, что его дочь Кандида, которую он выгнал из дома, получит это право - если, конечно, ей когда-нибудь достанется наследство, - так его раздражало. Он довольно часто приходил сюда, чтобы обсудить это с каноником Арнольдом, и каноник не раз повторял ему все то, что говорил Луизе. Так что я думаю, что Луиза знала, как обстоят дела. А теперь, мистер Эверсли, вообразите, что такой человек, как Алан Томпсон, вдруг пренебрег возможностью достичь свою мечту, жить-поживать, предаваясь веселью и удовольствиям.
     - Я думаю, что он струсил в последнюю минуту. Постойте, а как насчет его писем домой? Ведь его мать тогда еще была жива, не так ли? Что говорят эти письма о его мечтах и намерениях?
     Мисс Силвер продолжала позвякивать спицами.
     - Никаких писем не было, мистер Эверсли.
     - То есть как - совсем не было?
     - С тех пор как он бросил работу клерка и уехал из Лентона, он ни разу не написал домой. Сестре своего приемного отца, миссис Кин, он недвусмысленно заявил, что не желает, чтобы его имя было как-то связано с торговлей.
     Похоже, ему было неизвестно, что у нее с мужем есть в Ретли книжный магазин и однажды туда зашел. Миссис Кин тут же его узнала, но он дал ей ясно понять, что не желает иметь с ней дела. Вот вам и намерение - забыть свои корни и устроиться как можно лучше. Я не могу поверить в то, что, когда ему представился такой шанс устроить свою жизнь, как этот брак, он мог этот шанс упустить.
     - Ну, вы знаете, какие шли разговоры по поводу его бегства. Может быть, он воспользовался возможностью набить карманы, и Оливия застала его за этим занятием.
     Вам ведь известно, что умом природа ее не обидела, и если бы она узнала о готовящейся свадьбе именно тогда, неужели бы она не воспользовалась его оплошностью: "Живо убирайся или мы заявим в полицию!"? Вряд ли у него был выбор, не правда ли?
     Мисс Силвер улыбнулась.
     - Ваша версия очень остроумна, мистер Эверсли, но не уверена, что она достаточно убедительна. Вы не учли влияния Алана Томпсона на мисс Кару. Напоминаю, что до их свадьбы оставалось всего шесть дней, и эта свадьба была так важна для мисс Кары, что она посмела скрыть это от сестры, которая всю жизнь ею помыкала и, казалось, полностью подчинила себе ее волю. Из этого следует, что ему достаточно было просто пойти к мисс Каре, и та наверняка сказала бы, что сама обещала дать ему эти деньги. Поскольку большая часть дохода все равно принадлежит ей, она могла просто сказать, что недостающая сумма - это ее подарок Алану. Луиза рассказала мне, что видела мисс Кару вскоре после исчезновения Алана Томпсона. Они встретились случайно во дворе собора, и на несколько минут мисс Кара осталась одна. Она схватила, рыдая, Луизу за руку и сказала: "Зачем он ушел? В этом не было никакой необходимости - я бы все отдала ему, все, что бы он ни попросил!"
     Тут появилась мисс Оливия и увела ее прочь, а через день или два они уехали за границу.

Глава 12

     Дерек Бердон смотрел на Кандиду через огромный стол.
     Он был старинным, с большим количеством ящиков и принадлежностей для письма: блокнот с промокательной бумагой, массивная двойная чернильница и куча ручек и карандашей. Здесь же лежала допотопного вида папка, битком набитая бумагами.
     - Хорошо говорить, что нам следует с этим свыкнуться, но как, я вас спрашиваю! - сказал Дерек сердито.
     - Меня?
     Дерек свирепо рассмеялся.
     - Ну, на самом деле, вы тут, наверное, ни при чем.
     Все эти бумажки, знаете ли, совершенно не по мне. Ну, я хотел сказать... Похоже, старые леди не понимают, что с тем же успехом могли бы попытаться заставить меня играть на органе в кафедральном соборе или летать на самолете!
     Нет, я совсем не против того, чтобы научиться летать на самолете, но они ждут, что я сумею сделать это немедленно, без всякой подготовки, не правда ли?
     Кандида не смогла сдержаться и рассмеялась.
     - Я не понимаю, как вы согласились на должность секретаря?
     Дерек тоже рассмеялся и на этот раз совершенно беззаботно.
     - Не можете? Но думаю, что вы все-таки поймете, если, конечно, постараетесь. Просто это было нечто вроде дареного коня, а ему, как известно, в зубы не смотрят. Понимаете, я абсолютно неприспособлен к зарабатыванию на жизнь. У меня нет особых пороков, но всех этих скучных добродетелей я тоже лишен. Прилежание, трудолюбие, упорство и тому подобное. Когда речь заходит о них, результат обычно печален. "Полное отсутствие трудолюбия" - таков диагноз, который мне ставят. У отца я всегда вызывал бешенство, но мне кажется, что это не моя вина. Вы же не ругаете каждого, кто не может играть на пианино или не имеет музыкального слуха. Эти таланты просто не были отпущены мне природой. Мой отец был весьма преуспевающим бизнесменом до тех пор, пока все не пошло прахом и он умчался прочь на своем самолете. Добрался он куда-нибудь или нет - никому не известно. Я почему-то уверен, что добрался и что даже успел на всякий случай перевести за границу крупную сумму денег. Мне было восемнадцать, и как только я покончил с военной службой, дядя, у которого была небольшая контора, взял меня туда младшим клерком - абсолютно невыносимая работа. Видите ли, я на самом деле терпеть не могу всей этой рутины, - Дерек обезоруживающе улыбнулся.
     - Кто-то же должен это делать, - заметила Кандида.
     - Да, моя радость, но не я - хотя бы до тех пор, пока мне удается этого избежать. И потом, есть еще одна сторона медали: нужно еще поискать работодателя, которого устрою я. Дядя терпел меня два года - очко в его пользу, - но в конце концов он меня выгнал.
     - А как вы встретились с тетушками?
     - О, чистая случайность. Я был на концерте в Истклифе. Они однажды выбрались туда, чтобы подышать морским воздухом, и мне немного повезло. Мисс Кара подвернула лодыжку, и я отнес ее в гостиницу. После этого работа была, можно сказать, у меня в кармане. Они были ко мне ужасно добры и, как правило, не требовали ничего, с чем я не мог бы справиться. Но вся эта их семейная сага меня угнетает.
     - Почему?
     Дерек взъерошил волосы.
     - Ну, похоже, разобраться во всех этих бумажках выше моих сил. Здесь есть несколько отрывков на латыни, а с латынью мне никогда не удавалось совладать. Был у нас такой парень по прозвищу Знаток, у него был на меня зуб, а я его страшно недолюбливал - один из этих честных и упорных. Помню мы жутко подрались, когда он мне ляпнул: "Даже не пытайся".
     - Что-то я не видела там никакой латыни.
     - Но, дорогая, вы ведь еще особенно не углублялись.
     Кроме того, говоря честно, мне становится как-т