нное, смутное... Джуди не могла этого выразить. Но ощущение засело у нее в мозгу и раздражало, как заноза. Но она совершенно точно никогда раньше не встречала Лону Дэй, иначе обязательно бы вспомнила ее. В ее манерах - какое-то теплое участие. Похоже, ее действительно заинтересовала Пенни, судьба Норы и Джона. Не Джуди завела о них разговор. Это была мисс Жанетта. Лона не произнесла ни слова на эту тему, но Джуди показалось, что слушает она сочувственно. А потом она очень мило говорила с ней о капитане Пилигриме: - Боюсь, его комната доставит вам массу хлопот. Вам придется убирать ее, пока он будет в ванной, но у вас будет всего полчаса - он бреется и одновременно принимает ванну. Из-за шрама он долго не брился, но я так рада, что теперь он начал. Он так переживает из-за своего уродства, а это ему, бедненькому, очень вредит.
     - Он никогда не спускается?
     - О, обычно спускается - в хорошие дни. Но для него встреча с чужим человеком - настоящее испытание. И он ужасно боится напугать вашу маленькую Пенни. Какой же она чудесный ребенок! Неудивительно, что вы не можете с ней расстаться. Такая славная девочка!
     Напоследок Джуди приберегла самые хорошие воспоминания. Пенни все это время была настоящим ангелом, чудом спустившимся на землю. Конечно, это было слишком хорошо, чтобы затянуться надолго. Но все же в первый вечер их пребывания в доме все шло как по маслу. Пенни исполняла все, что полагалось делать даже викторианским детям: говорила "Да, пожалуйста" и "Нет, спасибо". Не уронила ни крошки на пол, не пролила ни капли на стол и приберегла для уединения ванной комнаты лестную оценку мисс Коламбы:
     - Она так похожа на большого милого слона!
     С сонным смешком Джуди закрыла глаза. Мысли ее прервались.

Глава 6

     На следующий день ярко светило солнце. Пока Джуди управлялась с работой по дому Пенни бродила по саду. А ее, работы, будет предостаточно, это уже и сейчас понятно. Рано утром разнести чай по всем спальням. Но подносы она не должна собирать. Это было обязанностью деревенской девочки, Глории Пелл. Старый садовник Пелл - ее дед. У Глории были рыжие волосы и бойкий язычок - когда поблизости не было Робинсов, которые почему-то внушали ей благоговейный страх. Девочка находилась в распоряжении Джуди до одиннадцати часов, а затем перебиралась на кухню, где исполняла уже приказы миссис Робине. Она приходила в дом к восьми и работала до шести.
     В тот первый день она держалась чванливо, с чувством собственного превосходства, но дружелюбно поучая Джуди:
     - Здесь совсем неплохо, если только не перечить мистеру Робинсу. Он - главный. Он и миссис Робине. Она замечательная кухарка. Моя мама говорит, что мне повезло, чтобы я запоминала, как она все это делает. Мама говорит, готовкой можно заработать хорошие деньги. Моя тетя Этель работает в одном из этих "Ресторанов британской кухни". Она говорит, это то, что нужно. Но я не знаю. Моя тетя Мэйбл говорит, что у меня такие волосы, что впору идти по парикмахерской части. И так красиво накручивает мне их на бигуди. Только миссис Робине заставляет меня их гладко зачесывать, когда я прихожу с утра. Вот досада! Уж она-то себе волосы не может завить. Кочергой этого не сделаешь!
     Дом был большой, хаотично выстроенный. За викторианской стеклянной галереей следовал фасад восемнадцатого века, а за ним - настоящий кроличий садок из комнат, расположенных на разной высоте, с бесчисленными лестницами и переходами. Многие комнаты пустовали. Джуди про себя воскликнула: "Кошмар для горничных!" Но в то же время дом очаровал ее. Один относительно ровный коридор тянулся вправо и влево от лестничной площадки.
     Глория, трепеща от сознания собственной значимости, указала ей комнату, в которой обвалился потолок.
     - Там до сих пор такая разруха! Но я не могу тебе показать, потому что мистер Роджер запер дверь и забрал ключ. Он переехал в соседнюю комнату. В самую лучшую спальню, она рядом с его бывшей комнатой. А потолок там такой же, как и тот, который обрушился. И как только он не боится. Мама говорит, слишком уж эти потолки тяжелые из-за всех этих пляшущих девушек и букетов. И что там всякие неприличности. Она тут работала помощницей горничной, пока не вышла за папу. А сколько у них тогда было слуг! Мистер и миссис Робине, конечно, и тогда здесь служили. Моя мама называет их "вечнозелеными". А еще была судомойка, и служанка в подчинении у мистера Робинса, и старшая горничная, и моя мама, и уборщица, и мальчик для мелких поручений.
     Джуди меж тем созерцала большую комнату, радуясь, что ей не каждый день придется ее убирать. По полу тянулись акры старинного брюссельского ковра, на котором стояло огромное количество разнообразной викторианской мебели. Но кровать была еще более древней, с громадным балдахином восемнадцатого века, сейчас лишенным полога. Но по сохранившимся наверху оборкам было видно, какие тяжелые, мрачные занавеси его украшали. Первоначальные цвета полиняли до ржаво-коричневого оттенка, но в тех местах, где складки защитили ткань от солнечного света, еще виднелись темно-красные полосы. Стены были оклеены цветастыми обоями в гирляндах роз, перевитых голубыми лентами. Но из-за обилия картин их почти не было видно. Большую часть картин составляли фотографические портреты. Очевидно, мистер Пилигрим любил находиться в окружении своего семейства.
     Глория, в восторге от самой себя, изображала гида:
     - Это мистер Роджер в детстве - никто тогда не думал, что он выживет. А это - миссис Пилигрим, она умерла, когда ему была всего неделя. А вот мисс Жанетта и мисс Коламба вместе в суде. А это - миссис Клейтон. Она была мисс Мэри Пилигрим.
     Отвернувшись от худощавой, застенчивой мисс Коламбы и вполне узнаваемой мисс Жанетты, одетых в белый атлас, Джуди стала рассматривать красивую улыбающуюся молодую женщину с ребенком на коленях.
     Глория понизила голос, но продолжала тараторить:
     - Она умерла совсем молодой. Это мистер Генри Клейтон у нее на коленях. А это он уже большой. Мама говорит, когда был сделан этот снимок, он был самым красивым молодым джентльменом на свете.
     Джуди смотрела на портрет Генри Клейтона. Имя это ни о чем ей не говорило. Раньше она его не слышала. И ничто не подсказывало ей, что вскоре она еще не раз его услышит. Сейчас она видела лишь оживленного молодого человека двадцати шести - двадцати семи лет. У него были материнские черты лица, карие глаза, характерные для ее семейства, и собственное обаяние и явное понимание того, что он неотразим. Джуди услышала, как Глория скользнула к двери, закрыла ее и вернулась к ней.
     - Все странности начались с того, что он вот так сбежал.
     - Он сбежал?
     Глория закатила глаза и выразительно приоткрыла рот.
     - Вот именно! Но тогда он уже был не такой молодой. Фотографию сделали много лет назад, а с тех пор, как он сбежал, не больше трех лет прошло. Он собирался жениться на мисс Лесли Фрейн. У нее куча денег, и все говорили, что он поэтому на ней женится. В общем, он приехал сюда на свою свадьбу, но она так и не состоялась. Мама говорит, что совсем не удивилась, когда свадьба расстроилась. До венчания оставалось три дня, и тут он пропал, и никто больше никогда о нем не слышал. Мама говорит, ему, должно быть, стыдно за то, как он поступил с мисс Лесли. Все любят мисс Лесли, а если она не красавица, Что же, он ведь это с самого начала знал. И если он ее не любил, то это он тоже знал, и не надо тогда было так Далеко заходить - готовить свадьбу и все прочее! Мама говорит, неудивительно, что он сюда не показывается после того, как поступил с мисс Лесли. Только не говори, что я про это говорила, потому что если миссис Робине узнает она мне намылит шею!
     Глория подкралась к двери и осторожно приоткрыла ее, явно опасаясь обнаружить за ней миссис Робине, прижимающую ухо к замочной скважине. Успокоенная видом пустого коридора, она хихикнула и продолжила свою обзорную лекцию:
     - Вот здесь, напротив,- комнаты двух мисс Пилигрим. Вот эта - мисс Нетты. Она одевается все утро, и в комнату до двенадцати не войдешь. Вон за той дверью - их ванная. А есть еще другая, в другом конце коридора, после ступенек. Рядом с ней - комната мистера Джерома, и туда можно попасть, только когда он моется.- Она искоса кинула на Джуди нахальный ухмыляющийся взгляд.- Видишь, как тут все хитро! А комната мисс Дэй - напротив, чтобы она могла прибежать к нему, если у него снова приступ. Они у него случаются по ночам. Говорят, что-то жуткое. Я бы у них тут ни за какие деньги не стала ночевать, и мама говорит, что ни за что бы мне не разрешила. Бедный джентльмен кричит и стонет так, что кровь в жилах стынет. Не хотела бы я оказаться на твоем месте, спать совсем рядом с ним!
     Джуди решила, что пора немного умерить бурный поток ее излияний:
     - А откуда ты это знаешь, если не здесь ночуешь?
     Глория вскинула голову. Рыжая непокорная копна подскочила.
     - И ни за что бы не стала! Даже если бы на коленях просили! Но Иви, вторая девушка, которую призвали в армию работать на заводе, она спала в доме, пока могла, а когда терпение у нее лопнуло, мама позвала ее ночевать у нас, и мы с ней вместе приходили и уходили с работы. Такая она была милая! А если поглядеть на мистера Джерома, никогда не подумаешь, что с ним такое бывает. Он с виду такой спокойный. Только он не любит, когда на него глядят, из-за своего лица. Мама говорит, что ему не стоит на это обращать такое внимание. Говорит, тут нечего стыдиться, и ему надо встряхнуться и жить по-другому.
     Джуди было уже невмоготу слушать все эти ссылки на слова матери Глории. Поэтому, когда девочка наконец удалилась на кухню, она облегченно вздохнула. Но боже, сколько всего ей еще предстояло вымыть, и как мало времени у нее осталось!
     Услышав щелчок замка дальше по коридору, Джуди краем глаза заметила, как нечто большое, похожее на мужскую фигуру облаченную в халат, двинулось в направлении ванной, и торопливо зашагала в комнату Джерома.
     Рассматривать комнаты интересно. Они многое могут рассказать о своих владельцах. Эта комната поведала ей кое-что еще о Пилигримах. Потому что, по ее мнению, она была самой милой во всем доме, а только хорошие люди могут отдать самую уютную спальню нищему кузену-инвалиду, который тяжким бременем висит у них на шее. В ней было два окна с видом на сад и глубокая ниша, почти целиком застекленная. Так что все время, пока на небе есть хоть немного солнца, часть его лучей будет в этой комнате. Джуди выглянула наружу и увидела сад, окруженный высокой кирпичной стеной. Большая его часть была прямо-таки вымощена круглыми, квадратными и прямоугольными клумбами, в которых зелень карликовых хвойных деревьев создавала яркий контраст с по-зимнему коричневыми хворостинками цветущего кустарника. Цвели подснежники, и уже готовились распуститься луковичные растения. Стены загораживали ряды тщательно ухоженных плодовых деревьев, и кое-где среди них вились пока голые побеги ползучей розы. В дальнюю стену были вставлены две красивые кованые створки, ведущие во второй сад, так же огороженный забором. Джуди еще только предстояло выяснить, что всего таких садов было четыре, один позади другого, один просторнее другого и каждый все менее строгий. Джуди повернулась и, стоя между веселыми цветастыми занавесками, оглядела комнату. В ней стояла пара удобных глубоких кресел и широкий диван, как и кровать, снабженный очень дорогим и новым упругим матрасом. На стенах висели книжные полки, кроме того, книги кучей лежали на столике рядом с кроватью. Стоял здесь и радиоприемник. В общем, в комнате было все, что только может придумать человеческая доброта, дабы скрасить горькую Участь инвалида. Занимаясь своей работой, Джуди чувствовала удовлетворение и с пренебрежением вспоминала о Фрэнке, который пытался вставить ей спицы в колеса и помешать приехать к таким чудесным людям. Ее энтузиазм возрос еще больше, когда через некоторое время она выбежала в сад взглянуть, как там Пенни. Та в восторженном экстазе копалась в куче песка. Старый Пелл снабдил ее садовым совком и множеством трехдюймовых горшочков, и теперь она увлеченно один за другим выстраивала ряды куличиков, украшая их белой галькой и алыми ягодами. Тем временем мисс Колли, совершенно необъятная в темно-синих слаксах и рыбацком свитере, насыпала землю в ящики для рассады и сажала ранний лук. Ярко светило солнце, а стены ветхой теплицы защищали ящики от ветра.

Глава 7

     Солнце светило два дня. Роджер Пилигрим уехал в Лондон. Пенни играла в саду. Джуди работала не покладая рук и никогда еще так не уставала. А потом зарядил дождь, и Пенни пришлось сидеть взаперти. Джуди дала ей маленький совок для мусора, щетку и тряпку. Но как только Глория удалилась на кухню, интерес Пенни к уборке пропал. Она встала напротив Джуди, устремив на нее властный взгляд:
     - Мне скучно быть девочкой. Теперь я лев, злобный лев. Я топаю ногами и размахиваю хвостом.
     Джуди поспешила заметить, что в роли хвоста может выступать рука с тряпкой, и в течение следующего получаса все шло божественно хорошо. Лев махал хвостом, и рычал, и атаковал. Джуди удалось быстренько прибраться в комнате Джерома и увести Пенни в другой конец коридора прежде, чем он вышел из ванной.
     А несколько минут спустя ее позвала мисс Жанетта, и Джуди оказалась вовлечена в поиски кольца, которое упало и куда-то укатилось. Тем временем мисс Нетта в бледно-голубом халате продолжала аккуратно укладывать свои седые кудри и с небольшими интервалами повторять: "Не представляю, куда оно укатилось" или "Оно, должно быть, где-то здесь". К тому моменту, когда кольцо наконец нашлось, Джуди вся взмокла и перепачкалась пылью, а Пенни куда-то исчезла. Ее не было ни в коридоре... Ни в их спальне... Ни в одной из тех комнат, в которые она заглядывала, проходя мимо. С ужасом Джуди заметила, что последняя дверь слева по коридору открыта - дверь в комнату капитана Пилигрима. Если эта маленькая поганка туда зашла...
     Зашла. Еще не дойдя до комнаты, Джуди услышала ворчание, означающее, что Пенни все еще лев. Заглянув в щелку, девушка увидела, что лев яростно возит по полу тряпичным хвостом и самым хриплым голосом, на который способен, провозглашает:
     - Я - страшно злобный лев! Я рычу и кусаюсь. Я - самый злобный лев на свете!
     Джером Пилигрим в халате из верблюжьей шерсти сидел, подавшись вперед, в своем кресле. Он казался очень большим. Одна половина его лица была все еще красивой, но изможденной и искаженной гримасой. По другой половине, отчасти закрытой ладонью, от виска к подбородку тянулся длинный сморщенный шрам. Запавшие темные глаза смотрели угрюмо. Волосы над нахмуренным лбом были почти черными, за исключением длинной белой пряди, продолжающей линию шрама.
     Пенни, вдруг перестав рычать, шагнула ближе и спросила с любопытством в голосе:
     - Тебя кто-то укусил в лицо? Это был лев?
     Низкий хрипловатый голос ответил:
     - Что-то вроде того, Ты лучше беги.
     Пенни придвинулась еще на один шаг.
     - Я больше не злобный лев. Я добрый. Я не кусаюсь. У тебя болит там, где плохой лев тебя укусил?
     - Бывает.
     - Бедненький!- проворковала Пенни.- А разве тебя не поцеловали в это место, чтоб не болело?
     Джуди услышала его смех - совсем не веселый.
     - Да нет, не поцеловали.
     - Дураки!- голос Пенни был полон презрения. Она потянула за руку, прикрывающую шрам, и встала на цыпочки. И на изуродованной щеке был торжественно запечатлен поцелуй.
     Джером, вздрогнув, выпрямился, когда Джуди вошла в дверь. Самым небрежным тоном, на какой только была теперь способна, она сказала:
     - Простите, капитан Пилигрим. Мисс Жанетта позвала меня, и она убежала. Она пока не привыкла жить в чужом доме. Идем, Пенни!
     Пока она говорила, ладонь его вновь закрыла шрам. Пенни опять потянула ее вниз.
     - Не пойду! Дядя мне рассказывает историю, про льва.
     - Пенни!
     Джуди грозно нахмурилась, Джером очаровательно улыбнулся.
     - Хочу историю про злобного кусачего льва!
     Джуди видела, что он колеблется. Она подумала, что ему бы очень пошло на пользу избавить ее от Пенни на то время, пока она убирает комнаты. Оживленно, дружелюбно она сказала:
     - Ей бы это очень понравилось. А я могла бы управиться в два раза скорее. Но только если это вас не затруднит...
     В темных глазах промелькнула искра горького смеха:
     - Она умеет сделать все по-своему, правда? Но вам лучше ее увести - не хочу, чтобы ей снились кошмары.
     Он был не готов к той резкости, с которой Джуди в ответ набросилась на него:
     - Не говорите ерунды! С какой стати ей могут присниться кошмары?
     Но хотя слова были резкими, она произнесла их дружелюбным тоном, с милой улыбкой. Хорошенькая девушка - красивые каштановые волосы, красивые зубы, синий рабочий комбинезон... И она смотрит на него так, будто он - полноценный человек, а не объект сочувствия. Рука его оторвалась от лица и опустилась.
     - Ну, я ведь не блещу красотой, не так ли?
     Ему показалось, что слова эти удивили девушку.
     - Из-за шрама? А какое это имеет значение? Мужчины не должны беспокоиться по поводу собственной внешности. А что касается Пенни - она ведь вас поцеловала, разве нет? А в самом деле, пусть она у вас побудет, а? Это было бы страшно мило с вашей стороны. Но вы можете выставить ее, если слишком устанете или она расшалится. Я буду убирать в вашей ванной, а потом - в комнате мисс Жанетты.
     Джуди повернулась и вышла, не давая ему времени ответить. Дверь она оставила по-прежнему полуоткрытой. И дверь в ванную тоже не стала закрывать. В то время как она отчищала ванну и наводила везде порядок, в голове у нее проносились обрывочные видения из истории об Андрокле и льве - видения с участием Пенни. Пенни высказывает свое мнение, Пенни спорит, Пенни хвалит... Да, без всякого сомнения, все пока идет неплохо.
     Когда Джуди вернулась в комнату, глаза у Пени сверкали ярче звезд. На прощание она вознаградила Джерома знаком высшей благодарности - удушающими объятиями и оторвалась от него крайне неохотно.
     К большому удивлению семейства, капитан Пилигрим спустился к ленчу.

Глава 8

     - Завтра я отправляюсь в Холт Сент Агнесс,- сказала мисс Силвер,- Но перед этим мне хотелось задать тебе несколько вопросов. Я очень рада, что ты предоставил мне такую возможность.
     Занавески на окнах ее маленькой уютной гостиной были задернуты. Сегодня на мисс Силвер было пестрое шелковое платье - бутылочно-зеленое, покрытое замысловатым узором из разноцветных точек и тире, который сильно напоминал азбуку Морзе. Это было ее самое новое и самое лучшее летнее платье. Дополнял его короткий бархатный жакет - настоящий ветеран ее гардероба. В те минуты, когда его обуревало особенное нахальство, Фрэнк Эбботт пускался в размышления, когда явился на свет этот жакет - до первой мировой или после? Сейчас он сидел перед камином на скамеечке с мягкой обивкой и с такими же изогнутыми, как у стульев, ножками. Обхватив руками колени, он обернулся и позволил себе улыбнуться.
     - Иногда, знаете ли, и у нас бывают выходные. Как справедливо отметил лорд Теннисон: "О, час безделья, как прекрасен ты!"
     Мисс Силвер кашлянула.
     - Не припоминаю такого отрывка.
     Что было неудивительно, так как маэстро Фрэнк только что сам его сочинил. Подавив улыбку и ничуть не покраснев, он ответил:
     - Один из моих любимых отрывков. Так о чем вы хотели меня спросить?
     Дурачить Моди всегда было ужасно весело. Только одного Фрэнк никогда не мог понять: знает ли она, что ее Дурачат? Иногда его одолевало страшное подозрение, что знает. Простодушно взглянув на нее, Фрэнк сказал:
     - Готов сделать все, от меня зависящее...
     Минуту мисс Силвер вязала в полном молчании. Она отлично справилась с началом свитера для Этель, но теперь подошла к тому этапу, когда требуется считать петли. Губы ее шевелились, спицы звякали. Наконец, она ответила:
     - Ты мог бы рассказать мне побольше о семье Пилигримов. Майор Пилигрим так нервничал, и я побоялась, что У него создается впечатление, будто он в пол