бряных рамках на каминной полке, от розового китайского орнамента в форме пчелы к самой мисс Силвер. На ней было ее лучшее платье из пурпурной ткани с воротничком и манжетами из мальтийского кружева, брошь из мореного дуба с тремя маленькими жемчужинами и такие же браслеты, двойные очки для чтения - они висели на черном шелковом шнурке - и лакированные домашние туфли, украшенные бисером.
     Мисс Силвер, почувствовав на себе взгляд Фрэнка, вопросительно посмотрела на него. Она видела перед собой высокого молодого человека, который мог быть дерзким, но чье поведение в данный момент было в высшей степени скромным. Внезапно Фрэнк склонился е ее руке и поцеловал ее.
     - Вы - чудо, Моди!- сказал он и вышел.
     Мисс Силвер подняла брови, но не выглядела недовольной.
     - Боже мой!- промолвила она, снисходительно улыбаясь.


   Патриция ВЕНТВОРТ
   НА КРАЮ ПРОПАСТИ

Перевод с английского Е.Александрова. OCR tymond


Анонс

     Если первые два романа о мисс Мод Силвер составляют как бы логическую пару, почти то же можно сказать и о последующих двух. Они - о страхе человека перед угрозой покушения тайного злоумышленника, но, если в "Опасной тропе" это только подразумевалось, то в "На краю пропасти" практически сразу вопрошается: "Где корни этого страха? В джунглях? А намного ли безопаснее здесь, среди соблазнов Викторианской респектабельности?"
     Разумеется, нет. Представители старинной семьи, считающей себя выше прочих смертных (хотя они научились не говорить об этом вслух), тем не менее напоминают своих предков, о которых вскользь упоминается, что они отличались весьма крутым нравом. И у главной героини, которая по-видимому не случайно американского происхождения, возникает стойкое ощущение отвращения: "Отпечатки пальцев на ее жакете... Следы рук... Ее охватило ощущение тошноты, и не только от отвращения. К этому примешивался ужас. Все эти невидимые, незаметные отпечатки, проявляющиеся в виде обличающих черных пятен, следы ладоней, пальцев... Все захватано, запачкано, покрыто грязью. Испорчен не только ее жакет, но и вся ее жизнь."
     Но - не все потеряно, ведь именно так бывает в детективных романах, не так ли? Как всегда, вовремя появляется "какая-то женщина, очень похожая на вышедшую на пенсию гувернантку, с голосом, вызывающим воспоминания о классной комнате", то есть мисс Мод Силвер. И начинается знакомая игра, на сей раз обильнее обычного пересыпанная цитатами из Теннисона, Библии, популярных песенок и известных поэтов довоенной эпохи. Правда, как и полагается в традиционном детективе, бег времени ощущается слабо.
     Понемногу сообщаются дополнительные сведения о проницательной старомодной мисс Силвер - приводится более подробное описание ее комнат, включая вкусы в области изобразительного искусства, впервые упоминаются некие родственники и эпизоды из прошлого, в котором, судя по всему, она и почерпнула свою житейскую мудрость. Мы еще раз поражаемся ее осведомленности в области криминологии. В соответствии с традицией в этом романе мисс Силвер завязывает контакты с представителями полиции, инспектор Марч - первый полицейский, который представляется читателю и играет видную роль в повествовании.
     Но основная движущая сила в серии о мисс Силвер - любовь. Какими бы ни были джентльмены - серьезными и мужественными, как капитан Генри Каннингем из "Дело закрыто", или талантливыми и не лазающими за словом в карман, как Рейф из этого романа,- они одинаково надежны и порядочны. Среди джунглей, полных опасности, мы можем положиться только на своих близких, чья любовь поддержит нас. Об этом все без исключения романы, где преступления находятся под бдительным оком викторианской дамы с неброской внешностью - мисс Силвер.
     Впервые роман опубликован в Англии в 1941 году.
     На русский язык переведен Е. Александровой специально для настоящего издания и публикуется впервые.
     А. Астапенков

Глава 1

     Мисс Мод Силвер оглядела заполненную людьми платформу и почувствовала радость, что сама она уже сидит в вагоне скорого поезда. Она выбрала место в уголке, спиной к локомотиву, чтобы пыль не летела в лицо. Рядом на соседнем сиденье обложкой вниз лежал купленный в дорогу племянницей журнал. Мисс Силвер с добродушным интересом наблюдала за семейными группами, торопливо семенившими по платформе и мгновенно пропадающими из поля зрения. Ей, обладающей неискоренимым викторианским духом, сразу же вспомнилась цитата: "Ночью суда, проплывая..."
     Конечно, сейчас не ночь, а всего лишь десять часов солнечного июльского утра, но это не так уж важно: нельзя же плод художественного воображения воспринимать буквально. Ах, надо вспомнить:

     Ночью суда, проплывая, ведут разговор мимоходом.
     Голос, гудок, а потом - тьма и опять тишина.

     В переносном смысле, конечно. Мисс Силвер надеялась, что вспомнила цитату верно.
     Господи, какое столпотворение! Все уезжают в отпуск. Она сама чудесно провела две недели в Уайтстоунсе в обществе Этель и детей. После этого крайне утомительного дела с ядовитыми гусеницами было так приятно расслабиться в кругу любящей семьи! Они целые дни проводили на пляже, и мисс Силвер за это время успела связать три пары носков и распашонку для младенца - такой пухленький, дружелюбный ребенок! Отдых пошел ей на пользу, а то обстоятельство, что у моря не водятся гусеницы, сделало проведенное там время просто очаровательным.
     Теперь она рассматривала полную женщину с тремя детьми, с мощностью танка проталкивавшуюся сквозь толпу. Мальчик, несший в руке что-то вроде корзинки, после долгих усилий наконец справился с защелкой, поднял крышку, и вдруг из корзинки с быстротой молнии выскочил черный котенок и мгновенно пропал. Мисс Силвер воскликнула: "Боже мой!", мысленно одобрив шлепок опытной материнской руки, и потеряла из виду семью, умчавшуюся вслед за котенком.
     Кажется, с поезда собирались сойти почти все пассажиры. Мисс Силвер же возвращалась в Лондон. Она подумала, что, если бы остаток пути она проделала в вагоне одна, это стало бы прекрасным завершением прекрасного отдыха. Но вряд ли это возможно. Тут она заметила на платформе высокого худого мужчину, чья голова и плечи возвышались над толпой. Человек шагал с таким видом, будто он в одиночку пересекает овеваемую ветром вересковую пустошь. За ним, треща без умолку, прошли две девушки в серых фланелевых брюках и блестящих пуловерах без рукавов. Губы их были сильно накрашены, волосы, уложенные замысловатыми волнами, ярко блестели. Потом появилась чопорная, суровая нянька с ребенком в небесно-голубом купальном костюме. Малыш со спутанными золотистыми кудрями и загорелыми, орехового цвета ручками и ножками приплясывал на ходу, сжимая в кулачке жестяное ведерко.
     Все шли мимо, новые пассажиры в вагоне не появлялись.
     Мисс Силвер взглянула на часы, золотой булавкой приколотые к ее коричневой шелковой блузке,- ощущение того, что поезду пора бы уже отправиться, подтвердилось. Кроме блузки, на ней были пальто и юбка из скромной коричневой чесучи. Черные полуботинки и коричневая соломенная шляпка, левую сторону которой украшал маленький букетик резеды и пурпурных анютиных глазок, завершали наряд мисс Силвер. На коленях, рядом с довольно потертой черной сумочкой, лежали ажурные темно-коричневые перчатки. Под шляпкой скрывалось лицо уже довольно пожилой дамы с правильными чертами и бледной кожей, оттененной густыми волосами мышиного цвета. Воротник коричневой блузки украшала крупная камея с рельефным изображением греческого воина. Нитка бус из мореного дуба дважды обвивала шею мисс Силвер и спускалась к поясу, слегка постукивая о пенсне, висящее на тонком черном шнурке.
     Раздался гудок, и поезд дернулся, собираясь тронуться в путь. Мисс Силвер подняла глаза и увидела, что дверь рядом с ней распахнулась. Поезд тихо тронулся с места Высокая девушка в сером, споткнувшись на подножке, поднялась в вагон. Следующий толчок бросил ее прямо на мисс Силвер, но та всегда знала, как вести себя в критической ситуации: девушка была поддержана заботливыми руками, распахнутая настежь дверь захлопнута. В конце концов Лайл Джернингхэм обнаружила, что ее усаживает на угловое место какая-то женщина, очень похожая на вышедшую на пенсию гувернантку, и голосом, вызывающим воспоминания о классной комнате, сообщает ей, что крайне опасно пытаться войти в движущийся поезд "и это абсолютно против правил железнодорожной компании". Голос шел издалека, с другой стороны той бездны, что отделяла ее от остальных людей. Там, на той стороне, осталась классная комната и голос, похожий на этот. "Не хлопай дверью, когда входишь в комнату, Лайл. Сиди прямо, моя дорогая, не разваливайся так на стуле. О, моя дорогая Лайл, пожалуйста, будь внимательна, когда я говорю!" Все это так давно и так далеко, на той, безопасной стороне пропасти...
     - ...не совсем безопасно,- наставительно прозвучал конец фразы мисс Силвер.
     Лайл пристально посмотрела на нее и ответила:
     - Да.
     И потом:
     - Но это не имеет значения, не правда ли?
     Она совершенно отчетливо видела мисс Силвер: маленькую, немного старомодную, похожую на гувернантку женщину, безвкусно одетую, в одной из тех шляпок, что перестали носить много лет назад. Достаточно протянуть руку, чтобы дотронуться до нее, и все же кажется, будто мисс Силвер, как и ее голос, находятся где-то очень далеко.
     - Это не имеет значения,- повторила Лайл усталым, безразличным голосом и откинулась в свой угол.
     Мисс Силвер не ответила. Вместо этого она принялась внимательно разглядывать девушку. Высокая, очень стройная и грациозная. Пепельные волосы и молочно-белая кожа, скорее скандинавского, чем английского типа. У такой же светловолосой англичанки были бы голубые глаза, но глаза, что сейчас следили за ускользающим ландшафтом, были глубокого серого цвета. Обрамляющие их ресницы - намного темнее светлых волос. Брови - золотистые, тонкие, необычно изогнутые, будто хрупкие крылья, распростертые для полета. Золото бровей - единственный цвет на этом лице. Мисс Силвер подумала, что никогда не видела такого бледного живого человека. Очень светлая от природы кожа усиливала эффект белизны.
     На девушке были прекрасно сшитые жакет и юбка из серой фланели. Ее вещи отличались, казалось, совершенной простотой, но простотой, которая достигается с помощью солидных денег. Серая фетровая шляпка с голубым шнурком, небрежно изогнутая, серая сумочка с буквой "Л", дорогие шелковые чулки, прекрасные серые туфли - все это внимательно оглядела мисс Силвер. Она скользнула взглядом по рукам без перчаток, по платиновому обручальному кольцу и опустила голову, в задумчивости уставившись на собственные колени под тусклой тканью. В ее голове все эти впечатления сложились в три четких определения: в шоке, при деньгах, замужем.
     Она подняла журнал, который Этель так предусмотрительно ей купила, начала листать страницы и, поспешно перевернув две, остановилась на третьей. Ее взгляд, пристальный и внимательный вначале, стал отсутствующим.
     Через некоторое время она закрыла журнал и выпрямилась.
     - Не хотите ли почитать? Может быть, вас это заинтересует?
     Взгляд серых глаз медленно обратился к ее лицу. Девушке, как подумала мисс Силвер, понадобилось сделать усилие, чтобы сконцентрировать свое внимание. Ведь глядя в окно, она наверняка не видела плоских, разделенных живыми изгородями на равные клетки зеленых полей, которые пролетали все быстрее,- поезд набирал скорость. Она даже по-настоящему не заметила мисс Силвер. Но сейчас девушка пыталась сосредоточиться.
     Мисс Силвер отказалась от дальнейших уловок с журналом и прямо спросила:
     - Что-то случилось, правда? Я могу чем-нибудь помочь?
     До Лайл дошел ее голос, добрый и властный, но не сама фраза. Она, конечно, слышала слова, как слышала перестук колес, но и то, и другое для нее звучало одинаково бессмысленно. Тем не менее голос подействовал. В глазах появилась мысль. Она взглянула на мисс Силвер и произнесла:
     - Вы очень добры.
     - Вас что-то сильно потрясло.- Это был не вопрос, а утверждение.
     - Да,- ответила Лайл и добавила: - Откуда вы знаете?
     - Вы уехали в большой спешке.
     - Да.- Она жалобно повторила свой вопрос: - Откуда вы знаете?
     - Это поезд на Лондон. Вы бы не отправились в Лондон без перчаток, если бы не уехали в спешке. И они у вас не в сумочке: в таком случае этот плоский конвертик-сумочка обязательно раздулась бы.
     Лайл слушала этот добрый и решительный голос, который вернул ее к действительности. В нем было что-то, заставлявшее чувствовать себя в безопасности. Голос девушки прозвучал как слабое эхо:
     - Я уехала в спешке.
     - Почему?
     - Они сказали, что он пытался меня убить.
     Мисс Силвер не выказала ни удивления, ни недоверия. Она слышала подобное уже не в первый раз: выслушивать такие откровения было ее профессиональной обязанностью.
     - Боже мой,- сказала она,- и кто же мог попытаться вас убить?
     Лайл Джернингхэм ответила:
     - Мой муж.

Глава 2

     Мисс Силвер очень внимательно посмотрела на нее. Часто такие обвинения рождает больная психика. В жизни она не однажды сталкивалась с манией преследования, но так же часто сталкивалась и с убийствами, и не только неосуществленными. И много раз исключительно в результате ее личного вмешательства попытки оказывались неудавшимися. Мисс Силвер пристально посмотрела на Лайл и оценила ее состояние: вполне здоровый человек, из-за шока временно потерявший душевное равновесие. Иногда шок действует как анестезия: теряется контроль, пропадает сдержанность, развязывается язык.
     Эти размышления заняли не больше секунды. Она мягко повторила свое обычное "Боже мой!" и спросила:
     - Почему вы думаете, что ваш муж пытался вас убить?
     На лице Лайл не дрогнул ни один мускул. Тем же тусклым, лишенным эмоций голосом она произнесла:
     - Они так сказали.
     - Да? А кто "они"?
     - Я не знаю. Я была за изгородью.
     Голос ее смолк. Глаза оставались открытыми, но видели уже не мисс Силвер, а живую изгородь: длинную, темную стену тисов с ягодами, напоминающими кроваво-красные колокольчики с длинными зелеными семенами вместо язычков. Теперь Лайл была не в вагоне поезда. Она стояла, прижавшись к изгороди, вдыхая странный, удушливый аромат тисов, а солнце жарко светило ей в спину. Она рассматривала одну из этих алых, покрытых пушком ягод, как вдруг с другой стороны изгороди до нее донеслись голоса:
     - Ну конечно, ты знаешь, что говорят,- протяжный, монотонный голос.
     - Дорогая, можешь и мне сказать,- этот голос был веселым.
     А потом опять первый голос.
     Лайл вдруг осознала, что рассказывает об этом маленькой, старомодно одетой женщине, сидящей в углу напротив.
     - Я сначала не поняла, что они говорят о Дейле. Я не должна была подслушивать, но ничего не могла с собой поделать.
     Мисс Силвер уже давно отложила журнал и открыла сумку. Теперь она безмятежно вязала второй серый носок для старшего сына Этель. Стальные спицы громко звякнули, когда она произнесла:
     - Это естественно. Дейл - это ваш муж?
     - Да.
     Рассказывать было приятно. Лайл казалось, что сейчас звук ее собственного голоса заглушал торопливый разговор тех двоих, которые обсуждали Дейла. Стоило ей замолчать, и их разговор тут же начинал сверлить мозг снова, и снова, и снова, как звуки на заезженной граммофонной пластинке. Сейчас она даже, казалось, опять чувствовала запах нагретых солнцем тисов.
     - Для него этот несчастный случай оказался очень даже счастливым.
     Низкий, протяжный смешок.
     А затем другой голос, торопясь причинить ей боль:
     - Некоторым всегда везет. Дейл Джернингхэм - один из таких счастливчиков.
     Тогда-то она и поняла, что они говорят о Дейле.
     Лайл сказала, тихо и жалобно:
     - Я не знала, я правда не знала. Пока она не сказала это...
     Мисс Силвер перевернула носок.
     - Пока не сказала что, моя дорогая?
     Лайл продолжала говорить. Она совершенно не думала о мисс Силвер. Намного легче говорить, чем слушать голоса, которые, казалось, разрываются в мозгу.
     - Она сказала, что Дейлу повезло, потому что с его первой женой произошел несчастный случай. Они поженились, когда он был еще очень молод, ему было всего двадцать. А она была старше, намного старше, и очень богата. Эти люди говорили об этом. Они сказали, что Дейлу пришлось бы продать Тэнфилд, если бы он на ней не женился. Я не знаю, правда ли это, правда ли хоть что-нибудь из всего этого. Ее звали Лидия. Они сказали, что он ее не любил, но она была очень к нему привязана. Она составила завещание, по которому все оставляла ему, а через месяц с ней произошел несчастный случай, когда они лазили по горам в Швейцарии. Они сказали, что для Дейла это был очень удачный несчастный случай. Они сказали, что ее деньги помогли спасти Тэнфилд. Я не знаю, правда ли это.
     Мисс Силвер смотрела на нее очень внимательно. Никакого выражения на лице. Никаких эмоций в голосе. Совершенно бесцветная кожа. Абсолютная безжизненность. Ясно, что дело не только в смерти неизвестной первой жены в результате несчастного случая, много лет назад. Мисс Силвер сказала:
     - Я большая поклонница позднего творчества лорда Тэннисона. К сожалению, сейчас его больше не читают, но я уверена, что к нему вернется былая слава. Он написал: "Полуправда хуже всякой лжи", и нам всем стоит вспоминать эти слова всякий раз, когда мы слышим подобные сплетни.
     Смысл этой речи не дошел до сознания Лайл, но спокойный, властный голос по-прежнему завораживал ее. Она спросила с мольбой в голосе:
     - Вы думаете, это неправда?
     - Я не знаю, моя дорогая.
     - Она разбилась... Лидия... Я ее не знала... Очень давно... Они сказали, это был удачный несчастный случай.
     Спицы замерли в руках мисс Силвер.
     - Мне кажется, они сказали что-то еще. Что же?
     Странным, испуганным жестом Лайл прижала руку к щеке. Ей хотелось говорить, но не о том, что на самом деле так страшно: мысль об этом заставляла цепенеть от страха. Пока она не чувствовала боли, но, как только пройдет это онемение ужаса, начнется настоящая мука. Разговор же отодвигал страдание. Поэтому она продолжала говорить:
     - Они сказали, ее деньги спасли его от необходимости продавать Тэнфилд, но я не знаю, правда ли это. Почти все деньги пропали во время экономического кризиса, Дейл сам мне рассказывал. И они сказали, что теперь ему нужны мои деньги.
     - Понятно. У вас есть собственные деньги?
     Лишенный выражения взгляд темно-серых глаз остановился на лице мисс Силвер. Побелевшие губы произнесли:
     - Да.
     - Понятно. И вы составили завещание в пользу мужа?
     - Да.
     - Когда это было?
     - Две недели назад. Мы женаты всего шесть месяцев.
     Мисс Силвер вновь занялась вязанием. Лайл замолчала и услышала, как тягучий голос произнес:
     - Деньги пока недоступны, но он, наверное, сможет их получить, если что-нибудь с ней случится.
     И второй голос, быстро и зло:
     - С ней тоже произойдет несчастный случай?
     Боль разрушила оцепенение, сковывавшее сердце Лайл. Лучше уж сказать это самой, чем прислушиваться к голосам. Дыхание ее прерывалось, но она проговорила:
     - "С ней тоже произойдет несчастный случай?" Вот что они сказали... Несчастный случай... Потому что, если у него будут деньги, он сможет сохранить Тэнфилд. А мне, знаете, он не очень нравится, слишком большой. Я бы лучше жила в Мэноре, там чувствуешь себя по-настоящему дома. Так что я спросила, почему бы и не продать Тэнфилд? Один человек хочет его купить. Но Дейл сказал, что там всегда жили его предки, и мы поссорились. Но он бы не стал! О, это был несчастный случай!
     - Какой несчастный случай?- спросила мисс Силвер.
     - Мы купались. Я не очень хорошо плаваю, я не могла выбраться. Дейл, Рейф и Алисия смеялись и брызгались, они меня не слышали. Я чуть не утонула. Это был несчастный случай. Но они сказали...
     Голоса в ее голове вдруг зазвучали громче. Волна звуков накрыла и заглушила ее собственный голос:
     - С ней