вии Беневент с Джозефом Росси, который доказывает, что тело было перенесено ими совместно. Но защита, несомненно, представит этот факт совершенно в ином свете, чем обвинение: ужасная необходимость вынудила старую леди и ее слугу перенести тело. Они просто хотели сохранить семейную тайну. Вероятно, им и в голову не могло прийти, что они делают что-то противозаконное. Вот и все.
     Железный прут, который мог бы служить уликой, тоже не пригодился. На нем были следы, позволяющие квалифицировать его как орудие убийства, но он слишком сильно проржавел, чтобы сохранить отпечатки пальцев. Как он попал туда, где был найден, неизвестно. Он мог быть использован Джозефом Росси для того, чтобы заставить замолчать испуганную женщину, а мог оказаться частью ловушки, охранявшей Сокровище Беневентов. Дело вернули в полицию графства с резолюцией, что данных для судебного преследования недостаточно и Джозеф Росси был выпущен.
     Из тюрьмы он прямиком отправился к своей жене Анне, которая все еще оставалась в доме в Ретли, где мисс Оливия провела свои последние дни. В доме имелись кое-какие ценные вещи, и мистер Тамплинг выплачивал ей некоторую сумму, чтобы она за ними присматривала. Анна открыла дверь, и прежде, чем она поняла, кто этот нежданный гость, Джозеф оказался в холле.
     - Я смотрю, ты не слишком мне рада.
     Смертельно побледнев, Анна отступила назад.
     - Это потому.., что я.., не ожидала.
     Джозеф прошел на кухню и уселся за стол.
     - Ну, так приготовь мне ужин - и повкуснее! Сколько денег в доме?
     Анна смотрела на мужа почти с ужасом.
     - Я не знаю, - сказала она медленно и словно против воли.
     Ответ Джозефа был холодным и резким:
     - Ну так узнай! Я не собираюсь тут торчать, чтобы все на меня показывали пальцем! Я заберу все, что есть, и только ты меня и видела! Остальное вышлешь мне позже! Мисс Оливия тебе что-нибудь оставила?
     Анна хотела солгать, но слишком уж она была испугана - глаза на ее смуглом встревоженном лице стали просто огромными.
     - Я.., она...
     - Оставила! Сколько?
     - Там.., совсем немного.., небольшой сверток...
     - Я спрашиваю: "Сколько?"
     Анна облизала пересохшие губы.
     - Там.., сотня футов.., в банкнотах.
     Джозеф перегнулся через стол и схватил ее за руку.
     - Ты лжешь! Даже она не стала бы так жадничать - ты сорок лет ей прислуживала!
     Анна попятилась, но Джозеф держал ее крепко.
     - Деньги будут переданы через адвоката, когда все будет решено. Рента - для меня.
     - Сколько?
     - Я не знаю. Они сказали, что позаботятся обо мне.
     Для тебя тоже есть кое-что - сверток с деньгами. Был один для тебя и один - для меня. Она отдала их мне, когда умирала.
     Джозеф отпустил ее руку.
     - Неси!
     Анна вышла, не помня себя от страха. Она всегда боялась Джозефа, всегда. Но в Андерхилле ими обоими командовала мисс Оливия, а Джозеф и сам боялся хозяйки.
     Теперь здесь не было никого, кроме них двоих. Он заберет деньги - и ее сверток, конечно, тоже. Зато он оставит ее в покое. Это лучше, чем если он потребует, чтобы она ехала с ним, - гораздо, гораздо лучше. Ее руки задрожали при мысли о том, что Джозеф может увезти ее с собой.
     Поднимаясь по лестнице, Анна тихо разговаривала сама с собой:
     - Нет, Анна, нет, ты ему не нужна - ты никогда не была ему нужна. И тебе незачем уезжать. Ты можешь сказать, что должна остаться, чтобы получить те деньги, которые дает адвокат. Да, ты можешь сказать это. Но он и так не захочет, чтобы ты с ним ехала.
     Деньги лежали в ее спальне, спрятанные под матрасом.
     Анна достала два бумажных свертка, перевязанных шнурком. Рукой мисс Оливии на одном было написано "Анна", на другом - "Джозеф". Сверток с ее именем был потоньше. Она уже открывала его прежде и сейчас снова открыла, хотя ей было хорошо известно, что в нем находится: двадцать пятифунтовых купюр, сложенных пополам и засунутых в маленькую картонную коробочку. Анна видела эту коробочку в руках мисс Оливии за неделю до того, как та умерла.
     Второй сверток был намного толще. Он тоже был приготовлен заранее, только имя появилось на нем уже после того, как мисс Оливия заболела. Сверток для Анны давно уже был подписан и ждал своего часа, тогда как имя Джозефа было написано рукой умирающей.
     Джозеф смотрел, как Анна возвращается на кухню, держа по свертку в каждой руке. Он курил, и в воздухе висел едкий дым. Джозеф сам скручивал папиросы и любил крепкий табак. Сперва он взглянул на ее сверток.
     - Ты открывала его?
     - Да.
     - Ты сказала, что здесь сотня фунтов.
     - Да.
     Он взял свой собственный сверток и сорвал обертку.
     Внутри была толстая пачка грязных однофунтовых банкнот, на которую он с изумлением уставился. Такие купюры были бы более уместны в дешевом игорном притоне.
     Они воняли табаком. Было трудно поверить в то, что мисс Оливия к ним хотя бы прикасалась. Никаких записок или пометок - только бумажная обертка и имя на ней. Джозеф положил папиросу на стол и стал пересчитывать купюры - они, похоже, отсырели и прилипли одна к другой. Джозеф, чтобы разделить их, послюнил палец - он всегда так делал, когда надо было пересчитать бумажные деньги или перевернуть страницу книги. То, что банкноты были грязными, его не смущало. Он снова и снова слюнявил палец.
     - Тридцать... Тридцать один... Тридцать два...
     Джозеф подумал, что в свертке окажется ровно сотня.
     С той сотней, которую получила Анна, - не так уж плохо, а потом будет еще рента. И он продолжил счет.
     - Сорок... Сорок один... Сорок два...
     Дым от папиросы попал ему в нос, и Джозеф с досадой отмахнулся, продолжая считать.
     - Пятьдесят... Пятьдесят один... Пятьдесят два...
     Он начал сбиваться со счета.
     - Шестьдесят пять.., шестьдесят семь.., шестьдесят девять...
     Анна стояла по другую сторону стола и смотрела, как поднимается и опускается его палец. Потом вдруг заметила, что на лбу Джозефа выступил пот. Его голос задрожал, и банкноты выпали из рук. Джозеф произнес:
     - Мне плохо, - и затем прерывающимся голосом:
     - Я.., отравлен...
     Взгляд Джозефа обвинял Анну. Язык хотел обвинить Оливию Беневент, но слова застряли у него в горле.
     Он умер до прихода врача.

Глава 44

     Ретли гудел. Новое расследование и новые похороны, на которых, вне всякого сомнения, собрались бы все самые впечатлительные и нездорово-любопытные жители городка, если бы это печальное действо не состоялось в восемь часов утра и не держалось в строгой тайне. В результате на кладбище собралась лишь горстка желающих увидеть Анну под длинной черной вуалью с поникшей головой, замершей над могилой Джозефа Росси. Рядом с ней стояла мисс Силвер, которая была просто создана для поддержки тех, кого настигло горе. Мисс Силвер отколола со своей лучшей шляпки букетик цветов. Эта, как и остальные ее шляпы, была очень скромной и черного цвета, что позволяло соблюсти траур, традиционный желтый меховой палантин, который обычно служил дополнением к ее зимнему пальто, сегодня был заменен черным шерстяным шарфом. Она не могла отпустить Анну одну на подобное испытание... Она была самой добротой и милосердием, и как только церемония завершилась, проводила вдову туда, где ее ждала племянница Нелли с горячим завтраком на столе и крепко заваренным чаем. Нелли примчалась, чтобы забрать Анну в Лондон, но ни в какую не желала идти на похороны Джозефа Росси.
     - Как хорошо, мисс Силвер, что вы сделали это, а я бы нипочем не смогла туда пойти - ни за что на свете.
     Бедной тете просто повезло - наконец-то она избавилась от этого бездельника и убийцы. Только чем меньше об этом будут говорить, тем лучше.
     Перед их отъездом Кандида встретилась с ними. Анне была назначена рента, но все ее слезные протесты, все заверения, что она хочет только вернуться в Андерхилл, чтобы беззаветно служить ее обожаемой мисс Кандиде, остались без ответа.
     Кандида Сейл в последнее время вообще редко отвечала кому-то. Она пришла на церемонию бракосочетания Дерека Бердона, которая тоже была назначена на восемь утра, поцеловала его и Дженни и пожелала им всего наилучшего, но ее губы были холодны, а глаза смотрели куда-то вдаль.
     Сидя в конторе мистера Тамплинга, она обсуждала все проблемы почти через силу. Поскольку она не станет жить в Андерхилле, не посоветует ли он, как лучше поступить с усадьбой. Мистер Тамплинг посмотрел на нее с беспокойством и участием. Кандида не носила траура, но и в своем сером пиджаке и юбке была похожа на печальное приведение. Яркий румянец и блеск волос, которые он с восхищением вспоминал, исчезли. Под глазами, которые смотрели куда-то сквозь него, были синяки.
     - Этот дом оставался в собственности семьи очень долго.
     - Слишком долго, - заметила Кандида. - Я не желаю иметь с ним ничего общего - ни сейчас, ни позже - никогда. И тем более с тем, что там находится - с этим ужасным Сокровищем.
     - Но, мисс Сейл, оно стоит огромных денег.
     - Да. И оплачено человеческими жизнями. Я не желаю иметь с ним ничего общего. Я думала о музее в Ретли.
     Возможно, он...
     Душа мистера Тамплинга наполнилась тайным восторгом, но он взял себя в руки и заговорил очень рассудительно:
     - Этот вариант можно обсудить. Но вам следует хорошо все обдумать. В любом случае, прежде чем вы отдадите какое-нибудь распоряжение, завещание должно быть официально утверждено. Поскольку вещи могут рассматриваться как фамильные драгоценности, вполне возможно, что вы не сможете осуществить прямое дарение, но музей, без сомнения, будет очень рад выставить их в своей экспозиции, а пока наиболее безопасное для них место - Банк нашего графства.
     Именно после этой беседы Стивену никак не удавалось увидеться с Кандидой. Днем он был очень занят - слишком много навалилось работы, - а когда он по вечерам появлялся в доме у мисс Арнольд, ему сообщали, что Кандида рано легла спать, или она, почти не притронувшись к еде, как только все вставали из-за стола говорила: "Прошу меня простить, но мне не хочется разговаривать" или "Нет, не стоит - я слишком устала". После чего исчезала.
     Как только дверь за ней закрывалась, мисс Луиза пускалась в объяснения:
     - Ну, вы же видите, мой милый мальчик, она в шоке, потерпите, ей надо прийти в себя. Наша кузина была в таком же состоянии, когда расстроилась ее помолвка. Мод, вы должны ее помнить - Лили Мотрем, очень милая девчушка, но склонная к меланхолии. Ну и вот, когда ее помолвка была расторгнута, все боялись, что она не оправится. У него было много денег и хорошее поместье в Дербишире - или в Дорсете? - но, боюсь, человек он был не очень.., надежный, так что возможно, ей даже повезло.
     Но она не могла ни спать, ни есть, и дома действительно не знали, что с ней делать, но, к счастью, она встретила очень хорошего молодого человека, между прочим, он совладелец судоходной компании, так что в конце концов все устроилось как нельзя лучше, по-моему, у них уже шестеро детей. Пятеро - потому что когда родился пятый, она хотела назвать его Квинтусом , но ее муж воспротивился.
     Стивен так и не понял, какое отношение этот довольно сомнительный пример имеет к нему и Кандиде. Немного позже, когда мисс Арнольд покинула комнату, он обратился к мисс Силвер:
     - Послушайте, так больше не может продолжаться - я должен ее увидеть. Она встречается и с мистером Тамплингом, и с кем-то там еще. А как только прихожу я, оказывается, что она слишком устала, чтобы посидеть в гостиной, и должна отправиться спать.
     Мисс Силвер сочувственно посмотрела на Стивена поверх голубого джемпера Этель Бэркетт.
     - Она пережила шок.
     - Конечно, она пережила шок. Мы все пережили шок, но как-то ведь продолжаем жить. Она вроде должна хотеть меня видеть, а она не хочет... Все время о чем-то думает, а я не знаю, о чем. Если бы я мог с ней встретиться - на самом деле встретиться...
     - Да, полагаю, это было бы неплохо, - мисс Силвер ненадолго задумалась и продолжила:
     - Вот что. Мы с Луизой отлучимся завтра - в то время, когда мы обычно пьем чай. Мы давно хотели навестить дочь одной нашей старой подруги, она живет в Лэлихэме. Мы собирались нанять машину. Это - дело практически решенное, а детали вполне можно согласовать по телефону. Вы можете освободиться к этому времени?
     - Да, я приду ее навестить.
     - Будет лучше, если вы просто войдете, - деловито заметила мисс Силвер. - Я прослежу за тем, чтобы дверь была не заперта.

***

     Когда на следующий день Стивен вошел в гостиную своей кузины, Кандида сидела за чайным столиком. Элиза Пек как раз водружала на столик викторианский чайник и кувшин с горячей водой.
     Потом она рассказывала хозяйке:
     - Только что его увидела, и чайник как раз кипел, так что я приготовила чай и ушла, сказав себе: "Ну, дверь не закрыта, только если он теперь не знает, как войти, то нипочем мы его не дождемся. Вот так-то".
     Кандида была бледна и молчала до тех пор, пока дверь за Элизой не закрылась и они не остались одни.
     - Откуда она узнала, что ты здесь? - спросила девушка.
     Стивен рассмеялся.
     - Думаю, что увидела меня в окно. А теперь, дорогая, объясни, что все это значит?
     - Я сказала, чтобы ты не приходил, - А мисс Силвер сказала мне, что они с кузиной Луизой отправятся в гости.
     - Ее-то какое дело?
     Стивен устроился на диване рядом с Кандидой.
     - Дорогая, если мисс Силвер перестанет когда-нибудь интересоваться чужими делами, боюсь, очень многие люди горько об этом пожалеют, и мы в том числе.
     Кандида отодвинулась подальше. Когда двигаться дальше было уже некуда, девушка повернулась к нему, стиснув на коленях руки.
     - Я не хотела видеть тебя потому, что мне необходимо было подумать.
     - И ты подумала?
     Наверное, она ожидала, что Стивен возмутится, но он лишь очень внимательно и печально на нее посмотрел. Ну и хорошо. Возможно, так будет даже проще, чем она предполагала. Ее охватило странное чувство: будто ничто на свете больше не имело смысла.
     - Да, я подумала, - сказала она тихим, дрожащим голосом.
     - Итак?
     - Я уезжаю.
     - Куда же ты собралась?
     Она набрала в грудь побольше воздуху.
     - Есть одна женщина, которая работала у тети Барбары, - она сдает комнату. Думаю, что я поеду к ней.
     - Не самое подходящее место для молодоженов.
     Кандида смотрела на Стивена с потерянным видом.
     - Стивен, я, наверное, не смогу выйти за тебя замуж.
     - И это то, о чем ты думала?
     - Да.
     - Нашла о чем думать. Ну и к какому выводу ты пришла? "Я тебя больше не люблю" или "Ты больше меня не любишь"?
     Кандида покачала головой.
     - Нет-нет, что ты... Это все из-за того, что произошло. Из-за того, что связано с Беневентами - к тебе это не имеет никакого отношения. Не хочу втравливать тебя в эти кошмарные истории. Я не думаю, что род Беневентов должен продолжаться.
     Стивен кивнул.
     - Проклятая кровь. И ты собралась до конца своих дней жить в карантине, не так ли?
     - Что-то вроде этого.
     - Это самое бредовое заявление из всех, что мне приходилось слышать! Ты что же, воображаешь, что существуют семьи, в которых нет парочки паршивых овечек? Послушай, моя дорогая, я думаю, ты слышала, что кузина Луиза говорила о сестрах Беневент. Твоя бабушка сбежала из этого дома, и с ней все было в порядке. Кара всегда была под каблуком у Оливии. Она обязательно была бы под чьим-нибудь каблуком, но ей не повезло, что это оказалась Оливия. А теперь взгляни на саму Оливию: столько силы, настойчивости и воли - и никакого поля деятельности, под рукой одна бедная Кара. Их отец оплачивал их счета, но не давал им ни пенни на карманные расходы. Луиза рассказывала, что им приходилось просить у отца деньги даже на церковное подаяние. Такая тирания не проходит бесследно: люди либо убегают, чтобы остаться собой, либо, как только им представится случай, сами превращаются в тиранов - именно это случилось с Оливией. Наши дети просто не могут стать такими - если это то, что тебя пугает.
     - Нет, - сказала Кандида дрожащим голосом. - Нет... они не будут, ведь правда?
     - Дорогая, перестань думать об этом! Хватит себя напрасно изводить! Ты пережила шок, да и все мы прошли через ад, но теперь это позади. Можешь себе представить, что я чувствовал, зная, что ты находишься где-то под этим проклятым холмом, неизвестно, жива ли ты еще. Думаешь, стоит постоянно об этом напоминать? Все это прошло, закончилось, только не нужно больше в этом копаться и заставлять друг друга снова пройти через это. У нас впереди вся жизнь и давай строить ее вдвоем. Мы непременно будем счастливы.
     Кандида перестала сопротивляться. Она позволила Стивену обнять ее и почувствовала, что ужас прошедшего покидает ее - навсегда.


   Патриция ВЕНТВОРТ
   МИСС СИЛВЕР ПРИЕХАЛА ПОГОСТИТЬ

Перевод с английского В. Челнокова. OCR tymond


Анонс


     Роман "Мисс Силвер приехала погостить" возвращает пас к традициям "деревенского детектива", характерного скорее для приятельницы и коллеги мисс Силвер - мисс Джейн Марпл. Персонажи более решительны, ситуации обострены, небрежность одной дамы, мошеннические проделки другой, молодые люди с преступными наклонностями - все это больше напоминает нам ингредиенты "деревенской" Кристи, нежели наиболее известные приключения мисс Силвер. Если убрать из романа саму мисс Силвер, вопрос принадлежности этого романа к сериалу мог бы вызвать сомнения даже у самого неискушенного читателя! Впрочем, у сериала к концу сороковых уже выработалась определенное клише - при каждом появлении мисс Силвер (или другого женского персонажа) обычно описываются или сравниваются предметы туалета; кроме того, считается нужным информировать читателя о степени готовности очередной вещи, которую вяжет мисс Силвер (мисс Марпл осталась в памяти читателей как вяжущая что-то неопределенно-розовое и пушистое); более того, она знает какие-то весьма экзотические техники вязания.
     Поскольку интерес романов этой серии вращается вокруг человеческих эмоций, и они являют собой бытовые истории в большей степени, чем детективные тайны, разоблачение убийцы никогда не окутывается покровом сенсационности. В этом романы серии отличались от основного потока детективов того времени, представленных, например, Джоном Диксоном Карром. Даже Найо Марш, чей инспектор Эллен в чем-то гораздо ближе к мисс Силвер, чем к доктору Феллу, в решающий момент всегда старалась напустить побольше таинственности. Здесь же детектив поставлен не в слишком выигрышное положение, когда ему выдают имя убийцы, известное даже не благодаря дедуктивным умозаключениям, а всего лишь вовремя подслушанному разговору! Но мисс Силвер, как мы знаем, не смущает невыигрышность ситуации. Главное, что преступник пойман, влюбленные соединились и - еще одна характерная особенность - аристократический класс очищен от подозрений. Особенно это проявляется в данном романе. Трактовка классовых противоречий здесь намного резче, чем в остальных произведениях цикла.
     Стремление к социальной справедливости в романе проявляется не только в личном, но и в материальном плане - деньга, приобретенные за счет жестких финансовых сделок Джеймса Лесситера обращаются на пользу обществу. Хотя, опять же, все это стало возможным (как всегда в мире мисс Мод Силвер) благодаря тому, что когда-то юный Джеймс был безумно влюблен в очаровательную и очень симпатичную девушку.
     Впервые роман вышел в Англии в 1949 году.
     На русский язык переведен В. Челноковой специально для настоящего издания и публикуется впервые.
     А. Астапенков

Глава 1

     Мария Стюарт утверждала: "Конец моего пути предопределен его началом..." Проще согласиться с ней, чем разбираться, что есть конец, а что начало. Когда мисс Силвер приехала к старой школьной подруге, она оказалась вовлечена в историю, начало которой относилось к давним годам, а конец мог бы так и остаться неизвестным, поскольку то, что случилось вчера, требует отклика сегодня и устанавливает правила на завтра. Конечно, события необязатель