ло только в яркий солнечный день.
     После минутного колебания Катерина вошла в пустую комнату, предоставленную под картотеку, и открыла дверь в следующую. Стук пишущей машинки прекратился, девушка подняла на нее глаза и тут же опустила. Ей навстречу поднялся Алан Гроувер.
     Позже он будет много раз вспоминать этот день. Единственное окно комнаты выходило на Фриар-роу. Здесь почти всегда был включен свет, кроме особенно светлых дней. Горел он и сейчас, отчего ее волосы блестели золотом и сверкала бриллиантовая брошь на груди. Свет подчеркивал синеву ее глаз. Она принесла с собой дыхание красоты и романтическое чувство - в двадцать один год его так нетрудно пробудить. Юность сама хочет быть очарованной. Он услышал ее "Доброе утро" и заикаясь поздоровался.
     Мисс Джанет Лодден бросила на Алана презрительный взгляд и ткнула не в ту клавишу. Она была на год старше его и в последнюю неделю презирала всех мужчин, потому что поссорилась с бойфрендом, который из упрямства отказывался простить ее, чем доставил ей много огорчений. Ее чувство собственного достоинства восстановилось, когда она увидала, как мистер Гроувер краснеет и заикается. К миссис Уэлби она не испытывала теплых чувств - она ведь такая старая, должна бы это понимать! Она слышала, как Алан вышел, потом вернулся, потом они оба покинули комнату. Он повел ее в кабинет мистера Хоулдернесса и долго не возвращался.
     Для Алана появление Катерины было вспышкой света, за ней последовала темнота, когда он ходил к Хоулдернессу, и снова до ужаса короткая вспышка, когда он шел с ней по коридору к последней двери, открыл ее, объявил: "Миссис Уэлби, сэр",- и отступил в сторону. Он вернулся к своему столу и презрительной мисс Лодден. Она слышала шуршание бумаг, скрип пера. Вдруг он резко отодвинул стул, встал и пошел к двери.
     - Если меня спросят, я в комнате мистера Стануэя. Мистер Хоулдернесс хочет посмотреть бумаги по Джардину.
     На это мисс Лодден заметила, что мир уж как-нибудь обойдется без него некоторое время, и он вышел, хлопнув дверью сильнее, чем одобрил бы мистер Хоулдернесс.
     Катерина Уэлби села туда, где сидел Джеймс Лесситер в свой последний визит к нотариусу. Окна выходили на Мейн-стрит. Они были закрыты, с улицы доносился приглушенный шум. Свет, бьющий слева, падал на портрет одного из Стануэев - Уильяма. Ничего нельзя было разглядеть кроме того, что это - портрет. Прошлое поглотило его. От портрета исходило ощущение респектабельности и мрачности.
     Мистер Хоулдернесс представлял собой живой контраст Уильяму - яркие щеки, красивые густые волосы, темные дуги бровей над карими глазами. Зная Катерину с детства, он обращался к ней по имени. Эхо его раскатистого голоса донеслось до Алана, идущего по коридору.
     Разговор продолжался минут двадцать. Катерина, обычно не склонная к откровенности, на этот раз не сдерживала себя. Под смущенным взглядом Хоулдернесса она изложила ему детали своих затруднений, вверяясь его влиятельному вмешательству.
     - Видите ли, некоторые вещи я продала.
     - Моя дорогая Катерина!
     - Человеку же нужны деньги. И вообще, почему бы и нет! Тетя Милдред мне их отдала.
     Мистер Хоулдернесс был шокирован.
     - Что именно вы продали?
     - Ну, всякие мелочи - миниатюру Козуэя...
     Он в ужасе всплеснул руками.
     - Ее так легко отследить!
     - Говорю же вам, тетя Милдред мне ее отдала. Почему я не могла ее продать?! Конечно, мне хотелось бы оставить этот этюдик у себя, он был просто прелесть. Романский период - кудри, газовый шарф,- как портреты леди Гамильтон. Ее звали Джейн Лилли, она какой-то их предок. Но мне нужны были деньги, вещи сейчас так дорого стоят.- Это она повторила несколько раз: - Я должна иметь приличествующую сумму денег, вы меня понимаете?
     Цвет лица мистера Хоулдернесса приобрел темный оттенок. Он сказал, отступив от своей обычной учтивости:
     - По одежке протягивай ножки.
     На это Катерина покаянно улыбнулась.
     - Моя беда в том, что я люблю дорогие вещи.
     Он резко сказал, что она поставила себя в двусмысленное положение.
     - Как же вы могли продать не принадлежащие вам вещи! И Джеймс Лесситер это подозревал. Он сидел на том самом стуле, где вы сейчас сидите, и сказал, что уверен в том, что вы выманивали имущество у его матери.
     Катерина продолжала улыбаться.
     - У него всегда была в характере эта карательная черта. Хорошо, что Рета за него не вышла. Я всегда ей об этом говорила.
     Мистер Хоулдернесс зашипел:
     - Чш-ш! Он сказал мне, что готов возбудить судебное преследование.
     - Мне он тоже это сказал.- Она помолчала и добавила.- Так что мне пришлось к нему пойти.
     - Вы ходили к нему? Когда?
     - В ту самую среду. Но у него была Рета, и я ушла.
     - Моя дорогая Катерина!
     - Но я вернулась - позже.
     - Что вы говорите?!
     - То же, что вы - что я в очень двусмысленном положении. Или окажусь в нем, если все это выплывет.
     - Я не вижу причин, почему это должно выплыть. Вы можете держать язык за зубами, не так ли?
     - О да... придется держать... держу. Буду и дальше помалкивать, если удастся.
     - Не улавливаю.
     - Видите ли, там есть одна назойливая старая дева из гувернанток, она сунулась в это дело. Она гостит у миссис Войзи.
     - Дорогая Катерина, как она могла вмешаться?
     - Ее притащила Рета. Кажется, она воображает себя детективом.
     Мистер Хоулдернесс с облегчением откинулся в кресле.
     - Я думаю, полиция ее укоротит. Они не любят, когда лезут в их дела.
     - Она была гувернанткой Рэндала Марча,- сказала Катерина.- Рета говорит, он ее превозносит до небес. Вчера она ко мне приходила, и должна сказать, она отлично сложила из кусков целое.
     - Что вы имеете в виду, Катерина?
     - Не думаю, что Рета проболталась, это на нее не похоже. Но эта мисс Силвер знала или догадалась про вещи из Меллинга и про намерения Джеймса. Она догадалась, что я поэтому и звонила Рете в ту среду, и если эта девчонка Лукер подслушивала на коммутаторе, я влипла. Конечно, глупо было говорить об этом по телефону, но мне только перед этим звонил Джеймс, так что если кто подслушивал, они и так все знали, а я была в отчаянии. И сказала об этом Рете.
     - Остается надеяться, что эта молодая телефонистка не подслушивала.
     Катерина не принимала ее в расчет.
     - О, не думаю, не могут же они все время слушать. Меня беспокоит мисс Силвер. Она знает про эту чертову бумагу, даже не пойму откуда. Если она будет продолжать в том же духе, мне не миновать суда. Я вот подумываю, не лучше ли пойти в полицию, дать показания, да и дело с концом.
     Мистер Хоулдернесс всполошился.
     - Исключительно неуместно и даже...- он сделал паузу,- опасно. Будьте благоразумны, моя дорогая Катерина...
     Десять минут спустя Катерина собралась уходить. В дверях она обернулась и ангельским голоском произнесла:
     - Хорошо, я не буду делать опрометчивые поступки, обещаю.
     Алан Гроувер, выйдя из комнаты Стануэя, увидел, что она улыбается. Он слышал ее слова, но не слышал, что ответил Хоулдернесс. Он шагнул к ней, и они вдвоем пошли к лестнице. От нее исходил запах фиалок. Его сердце билось. Алан не мог придумать, что сказать, но если он ничего не скажет, она просто уйдет! Что сказать, когда в сердце столь запретное чувство? Он покраснел от этой мысли и торопливо буркнул банальное:
     - Вы поедете на автобусе?
     - Ну да.
     - А вы не остались бы в Лентоне на ленч? Не хотите ли со мной пообедать?
     Он не знал, как ему удалось это выговорить. Лицо его пылало. Но она не рассердилась, а наоборот, улыбнулась.
     - Это ужасно мило, Алан, но мне надо домой.
     - Я...- я все готов для вас сделать, миссис Уэлби.
     - Да что ты? Вряд ли. Хотя нет, я верю, что можешь. Ты такой милый мальчик. Приходи ко мне, как всегда.
     - О, миссис Уэлби, можно?
     Она с улыбкой кивнула, встретилась с ним глазами, и улыбка перешла в смех.
     - Знаешь, не надо делать глупости.
     - Разве это глупо - любить вас?
     - Очень глупо.- Она все еще смеялась.- Но приятно. Пока!
     Она потянулась, чмокнула его в щеку и сбежала по ступенькам, на ходу помахав рукой.

Глава 38

     Промелькнула суббота. Катерина Уэлби купила крем, коробочку пудры, новую губную помаду и ближайшим рейсом вернулась в Меллинг. У Алана Гроувера в субботу был сокращенный рабочий день, он наскоро проглотил ленч, сходил домой, помылся, почистился и снова ушел, сказав, что идет смотреть игру в дартс. Он вернулся в половине одиннадцатого, лег спать, но сон упорно не шел.
     В соседней комнате миссис Гроувер в сотый раз решила, что нужно что-то делать с его скрипучей кроватью. Как только он поворачивался, она скрипела, как ржавые дверные петли, а почему здоровый мальчик вертится в кровати, ее не касалось. Все мальчики и девочки одинаковы: приходится беспокоиться об их зубах, учебе, любовных делишках. Алан ведет себя так, будто у него есть что-то на уме, но стоит ли над этим ломать голову? Жаль, что у них не сладилось с Глэдис Лукер, она милая девочка и его обожает. Но так уж повелось - мужчина не будет мужчиной, если хоть раз в жизни не подурачится, так пусть уж лучше раньше, чем позже. Он молодой, все перемелется. Женится, остепенится, да и Дорис тоже. А потом пойдут хлопоты с внуками - никуда не денешься. Она натянула одеяло на уши и заснула.
     Воскресное утро было чистым и прозрачным. Миссис Фаллоу не нужно было идти на работу, но, забросив домашние дела, она помчалась в Меллинг-хаус, чтобы ничего не упустить. Если, к примеру, Сирила арестовали, для нее было бы оскорблением услышать эту новость от кого попало, а не из уст самой миссис Мейхью. Проходя мимо Гейт-хауса в пол-десятого, она подумала, что сегодня миссис Уэлби поздненько залежалась - молоко так и стоит у двери, и дым не идет из трубы. Она сказала миссис Мейхью, что хорошо бы и ей иметь столько времени валяться в постели по утрам.
     Они попили чаю, пролетело еще минут двадцать. Миссис Фаллоу застегнула пальто и сказала, что она засиделась, а ее дома ждут, и надо готовить воскресный обед.
     Она вышла на подъездную дорожку и затрусила к воротам. Возле Гейт-хауса она замедлила шаги, с удивлением увидев, что бутылка молока так и стоит, а над трубой не вьется дым. Одно дело немного поваляться в воскресенье, но не встать в одиннадцатом часу - это уж чересчур! Она вышла за колонны, но что-то подтолкнуло ее вернуться. За все годы, что она знала миссис Уэлби, та никогда не вставала так поздно. Если бы она могла хотя бы предположить, в чем дело, она бы и не подумала возвращаться! Но миссис Уэлби всегда была ранняя пташка...
     По каменной дорожке миссис Фаллоу подошла к крыльцу и уставилась на бутылку молока. Ее уж два часа как следовало забрать. Ей это не понравилось. С другой стороны, миссис Уэлби не любит, когда суют нос в ее дела. Не будь миссис Фаллоу одним из самых пытливых людей на свете, она бы повернулась и пошла своей дорогой.
     Но она была не приучена так поступать. Она зашла за угол и увидела, что окна закрыты и шторы задернуты. Это прямо-таки ненормально! Миссис Уэлби всегда спит с открытыми окнами, одно сбоку дома, другое спереди, а когда встает, проветривает комнату. Позже, рассказывая об этом, она говорила, что у нее мурашки забегали по спине и появилась мысль, что все выглядит так, будто в доме покойник.
     Она обошла вокруг дома - ни одного открытого окна или отодвинутой занавески. Вернулась на крыльцо и нажала звонок. Никто не подошел, не отозвался.
     Миссис Фаллоу достала носовой платок и вытерла руки. Утро было холодное, но у нее вспотели ладони. Тишина царила в доме, как... как она не знала что. Ей стало страшно. Она звонила и звонила, потом принялась колотить в дверь так, что мертвый бы проснулся. Но никто не проснулся, никто не вышел. Она подхватила юбки и побежала в Белый коттедж.
     Когда Рета Крей открыла, миссис Фаллоу казалась перепуганной до смерти, она плакала, говорила, что, наверное, с миссис Уэлби несчастье и что они должны что-то сделать. Рета предложила позвонить по телефону, и когда ей никто не ответил, все они - Рета, Карр, Фэнси и миссис Фаллоу - помчались в Гейт-хаус.
     Фэнси дернула дверь и обнаружила, что она не заперта. Ключ торчал с внутренней стороны. Они прошли в гостиную. Там горела настольная лампа, шторы были плотно закрыты. Золотые волосы Катерины разметались по шелковым подушкам. Она лежала на диване в домашнем длинном голубом платье и, казалось, спала. Но она была мертва.

Глава 39

     Машина шефа полиции подкатила к парадной двери дома миссис Войзи. Он позвонил, спросил мисс Силвер и был препровожден в комнату, где обе дамы сидели у камина. Сесилия Войзи проявила похвальную тактичность. Она пожала ему руку, лучась приветствием, а потом со своим романом перешла в столовую. Когда дверь за ней закрылась, Рэндал Марч повернулся к мисс Силвер и сказал:
     - Вы, конечно, слышали новости?
     У нее на коленях лежало вязанье. Обе полы и спинка жакетика для маленькой Джозефины были закончены и сшиты, она приступила к левому рукаву, для чего требовались четыре спицы. Звякнув спицами, мисс Силвер ответила:
     - О да. Известие потрясающее.
     Рэндал плюхнулся в кресло, которое освободила миссис Войзи.
     - Вы оказались правы. Не знаю, как вы это делаете. Должен признаться, я был настроен скептически, но - мы получили показания от девушки, от Лукер. Она подслушала разговоры в среду и вот что сказала.- Он вынул машинописные листы, развернул и начал читать:

     "Я дежурила в среду с семи часов вечера. Все было тихо, звонков мало. Без четверти восемь из Меллинг-хаус позвонил мистер Лесситер, ему был нужен домашний адрес и телефон мистера Хоулдернесса. Я все это нашла и соединила. Я бы не стала их слушать, я слушаю только когда о чем-то беспокоюсь, чтобы перестать беспокоиться. К тому же у меня был еще один звонок, так что все, что я услышала, это как мистер Лесситер сказал: "Добрый вечер, мистер Хоулдернесс, я нашел документ, составленный моей матерью". Они говорили совсем недолго, больше я их не слушала. Вскоре после восьми мистер Лесситер опять позвонил. Он дал номер миссис Уэлби, я соединила. О мистере Лесситере в деревне так много говорят, что я решила послушать, хоть не имею такой привычки, просто чтобы узнать, как он разговаривает с такими, как миссис Уэлби..."

     Он оторвался от бумаг и сказал:
     - Вы понимаете, что все это говорилось не так гладко. Она нервничала. За этим подслушиванием что-то скрывается - какая-то неприязнь к миссис Уэлби. Вы не понимаете, что за этим стоит?
     Мисс Силвер сосредоточенно вязала.
     - О да. Глэдис Лукер была очень дружна с сыном миссис Гроувер из бакалеи, это тот молодой человек, о котором я тебе говорила, он работает у мистера Хоулдернесса. Алан имел несчастье глупейшим образом влюбиться в миссис Уэлби.
     Марч усмехнулся.
     - Каким образом вы находите подобные вещи?
     - Домработница моей подруги - тетка Глэдис Лукер. Продолжай, ради бога.
     - Да, мы переходим к сути... на чем я остановился? А, вот.- Марч возобновил чтение.

     "...я решила послушать, хоть не имею такой привычки, просто чтобы узнать, как он разговаривает с такими, как миссис Уэлби. Он начал с того же, с чего с Хоулдернессом: "Ну вот, Катерина, я нашел тот документ. Думаю, ты будешь рада это узнать. Ну как, рада ?" Я не знала, как это понимать, потому что у него был такой голос, как будто он сказал гадость. Миссис Уэлби была очень расстроена. Она спросила: "Что ты имеешь в виду?" А он ответил: "Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. Написано черным по белому: моя мать не отдавала тебе ничего из этих вещей. Она их одолжила, и они принадлежат мне. Если ты ими как-то распорядилась, я подам в суд". Миссис Уэлби сказала: "Ты этого не сделаешь!" а он возразил: "Советую на это не рассчитывать, моя дорогая Катерина. У меня есть старые счеты, а я всегда свожу счеты. Я уже позвонил старику Хоулдернессу..." Больше я ничего не слышала, потому что был другой вызов. А потом в восемь двадцать миссис Уэлби позвонила мисс Крей. Я не помню все, что она говорила, но она сказала мисс Крей, что мистер Лесситер нашел документ и теперь утверждает, что вся мебель и вещи ей не принадлежат, а только даны в долг. Она хотела, чтобы мисс Крей ему сказала, что у его матери была плохая память, но мисс Крей отказалась. Миссис Уэлби давила на нее, но та ни в какую. Миссис Уэлби вся извелась, а под конец сказала: "Если что-нибудь случится, ты будешь виновата. Я в отчаянии". И повесила трубку".

     Рэндал опустил бумаги.
     - Все так, как вы говорили, да? Если позволите, я думаю, что никогда еще вы не делали лучшей работы - без сучка без задоринки. Мне теперь ясно, как это случилось. Блеф Катерины Уэлби был раскрыт. Ее ждало судебное преследование. Лесситер, этот мстительный дьявол, настроился против нее. Когда ей не удалось уговорить Рету, она пошла в Меллинг-хаус, чтобы обратиться к нему лично. Но когда она пришла, Лесситер был не один. Рета бежала коротким путем и опередила ее. Может, она прошла перед Катериной, или Катерина шла впереди и спряталась посмотреть, кто это за ней идет. Насчет следов в кустах сирени - мы нашли туфли, которые оставили эти следы. Под каблуком застряли такие же частицы земли с вкраплениями.
     Мисс Силвер деловито вязала.
     - Продолжай.
     - Ну так вот. Она ждала, когда Рета уйдет. Потом она вошла, попыталась его умаслить, но безуспешно. Лесситер сидел за столом, перед ним лежал документ. Ей не составило труда надеть пальто - он или не заметил, или не придал значения. Он ее не боялся. Он был доволен собой, он прижал ее к ногтю. Катерина говорила Рете, что она в отчаянии. Она могла подойти к камину и взяться за кочергу. Ну и вот.
     Мисс Силвер долго ничего не говорила, только позвякивала спицами. Наконец она спросила:
     - Ты полагаешь, она совершила самоубийство?
     - В этом нет никакого сомнения. Конечно, будет вскрытие, но нет причин сомневаться, что ее смерть вызвана передозировкой снотворного. Возле нее на столе стояла пустая бутылочка из-под новейшего препарата, на который все так и накидываются, как только он где-то появляется.
     - Как она его приняла?
     - С кофе. На столе стоял поднос - кофейник, молочник и чашка с осадком кофе.
     - Растворить столько таблеток, чтобы их хватило убить здоровую женщину средних лет, можно только в большом количестве кофе. Что у нее была за чашка?
     - Старая, большого объема. А что?
     - Меня интересует, таблетки были растворены в чашке, или в кофейнике, или их сначала растворили в воде, а потом влили в чашку или кофейник? В последнем случае не будет осадка.
     Рэндал смотрел на нее с удивлением.
     - Осадка от снотворных таблеток найдено не было. Но боюсь, я не совсем понимаю...
     Она светло улыбнулась.
     - Это не важно, Рэнди. У тебя есть что еще рассказать?
     - Не про Катерину. У нас есть данные по Сирилу Мейхью, и здесь вы опять попали в десятку, должен признаться.
     Она протестующе покашляла.
     - Мой дорогой Рэнди, я всего лишь повторила мнение его друга Алана Гроувера с комментарием, что мне оно кажется резонным и искренним.
     - Так вот, похоже, Сирил вернулся в свое жилище в очень плохом состоянии. Он сказал, что пропустил последний поезд и голосовал на дороге. С тех пор он лежит с температурой. Золотых фигурок в его комнате нет, и похоже, у него не было возможности их пристроить. Он мог это сделать только в промежуток времени между отъездом из Меллинга и прибытием к себе домой, что отпадает, потому что мы нашли человека, который его подвозил - это врач, вызванный из города на консультацию. Он говорит, парень был болен еще когда он подобрал его в Лентоне, так что он даже свернул со своего пути на милю и отвез его прямо домой.
     Мисс Силвер быстро работала спицами. Рукав курточки все удлинялся.
     - Что говорит сам Сирил?
     - Он признает, что приезжал к матери, потому что ему нужны были деньги, и говорит, мать ему дала. На него поднажали, он раскололся и сказал, что это отцовские день