андум
на столе у майора Блэка.
   - Ну как же, еще один  меморандум!  -  иронично  протянул  Кристофер.  Но
внутренне он весь собрался, мозг напряженно работал. Бакли был слишком пьян,
чтобы намерено преподносить изощренную ложь. Он, не задумываясь, говорил то,
что знал. Кристофер понял, что сегодня он кое-что выяснит.
   - Это правда! Там все написано. И дата, и количество войск, и направление
удара!
   - Неужели? - недоверчиво поинтересовался Кристофер. -  Так,  может  быть,
расскажете об этом нам, своим друзьям?
   Бакли открыл было рот, но вовремя спохватился:
   - Не могу! Это военная тайна. Мне вообще не следовало об этом  упоминать.
Кристофер усмехнулся:
   - Какая уж тайна! Если меморандум валяется на столе...
   Один из гвардейцев рассмеялся:
   - У  них  в  штабе  вечный  беспорядок.  Месяц  назад  потеряли  какой-то
документ. Все с ног сбились,  ища  сначала  эту  чертову  бумажку,  потом  -
шпиона, который мог ее украсть. Через две недели  младший  офицер  обнаружил
пропавший документ, который по ошибке засунули в стопку прочих бумаг.
   Все расхохотались, а Кристофер заметил:
   - Что ж, будем надеяться, что меморандум майора Блэка не постигнет  такая
участь.
   Бакли, снова осмелев, пробурчал сквозь смех:
   - Как бы не так! Бумажка охраняется надежнее, чем  невинность  у  девицы.
Кристофер ухмыльнулся:
   - Частенько бывает, что девица лишается невинности.
   Бакли высокомерно похлопал его по плечу.
   - Эта девица заперта так, что не  подступишься,  -  в  сейфе  в  кабинете
майора!
   Кристофер сделал вид, что все это  его  более  не  интересует.  Он  пожал
плечами:
   - Возможно, мой друг. Возможно...
   Он заставил себя еще не менее часа просидеть в компании  офицеров,  но  в
его голове уже зрел свой план. Меморандум необходимо похитить. И  как  можно
скорее. Правда, до даты отплытия оставалось около  месяца.  Если  повезет  и
меморандум окажется у него в руках, то он целый месяц будет носить в кармане
свой смертный приговор. Но и откладывать нельзя. Сегодня он знает, где лежит
бумага. А кто знает, где она будет завтра?

28

   Кристофер не спал всю ночь,  но  не  пришел  ни  к  какому  определенному
решению. Ясно было только одно - до конца недели ему  необходимо  заполучить
меморандум в свои руки. Проникнуть в  штаб  не  составляло  большого  труда:
Англия уже давно не  вела  войн  на  своей  территории,  и  меры  внутренней
безопасности соблюдались чисто символически. Запор сейфа  представлял  собой
известное препятствие,  но  тоже  вполне  преодолимое.  Главное  затруднение
состояло в том, что пропажа документа  ни  в  коем  случае  не  должна  быть
обнаружена. Если выяснится, что меморандум, содержащий  секретные  сведения,
похищен, то англичане, естественно, предпримут контрмеры - попросту  изменят
план предстоящего вторжения. Тогда меморандуму  -  грош  цена.  Единственная
возможность  скрыть  пропажу  состояла  в  том,  чтобы  подменить   документ
фальшивкой.  Искусством  изготовления  подложных  документов  Кристофер   не
владел.  Значит,  требовалось  привлечь  еще  кого-то,   что   было   весьма
нежелательно.
   Самым естественным шагом было бы привлечь Хиггинса. И не только из-за его
безусловной преданности Соединенным Штатам. Кристоферу было известно, что на
флот Хиггинс был отправлен взамен  каторги.  А  осужден  он  был  именно  за
подделку документов. Так что в его  лице  Кристофер  располагал  необходимым
специалистом.
   Кристофер предпочитал держать свои намерения в секрете от  Хиггинса  ради
его же безопасности. Хотя ему казалось, что старший товарищ давно  догадался
об истинной цели их приезда в Англию. Кроме того, Хиггинс был  единственным,
кому Кристофер полностью доверял. Поэтому у него не оставалось иного выбора.
Хиггинса придется посвятить в план операции. Кристофер  хотел  было  сделать
это немедленно, но после некоторых колебаний решил отложить разговор.  Может
быть, время подскажет иной выход. А если  нет,  то  он  обо  всем  расскажет
Хиггинсу в последний момент.
   В  результате  разговор  с  Хиггинсом  вылился  в   поверхностный   обмен
репликами. Но тот всегда подмечал перемены в настроении  Кристофера.  Вот  и
теперь он решился спросить:
   - Начинает штормить, капитан? Кристофер сердито нахмурился.
   - Нет, ничего особенного. Поговорим позднее. Сейчас я отправляюсь к деду.
Он, наверное, уже знает, что я вернулся в город. А ты можешь быть  свободен.
До полуночи я не вернусь.
   Кристофер  появился  на  Кевендиш-сквер  задолго  до  того  часа,   когда
начинается приемы. Саймон и Николь еще завтракали, а Регина и миссис Иглстон
вообще еще не появлялись из своих комнат.
   Саймон был рад его видеть и с удовлетворением отметил перемены к  лучшему
в его внешности. Он собирался распорядиться, чтобы принесли еще один  прибор
для завтрака, но Кристофер остановил его:
   - Не стоит беспокоиться. Я уже поел. Хотя  от  чашечки  черного  кофе  не
откажусь.
   Николь делала  вид,  будто  не  замечает  Кристофера.  Казалось,  все  ее
внимание сосредоточено на яичнице  с  ветчиной.  Вчера  она  спасла  его  от
виселицы, а он отнесся к этому с обычной иронией.  Нет,  она  решительно  не
желает иметь ничего общего с таким человеком.
   Кристофер также делал вид, будто не обращает на нее внимания. Но от  него
не укрылось напряженное выражение ее лица. Ему нередко  приходилось  видеть,
как юнга Ник хмурился и поджимал губы. Впрочем, это знакомое выражение  было
единственным, что напоминало о Нике.
   Она так старательно притворялась, будто его и вовсе нет  за  столом,  что
Кристоферу вдруг захотелось схватить ее и сжать в своих объятиях. Пусть  она
почувствует, что он здесь, рядом!
   Саймон что-то говорил, но Кристофер его  почти  не  слышал.  А  старик  с
удовлетворением отметил про себя: молодых людей явно влечет  друг  к  другу,
это  ясно,  как  божий  день.  Но  ясно  и  то,  что  их   обоих   обуревают
противоречивые чувства, которые мешают им открыться друг другу. Он,  человек
опытный, должен им помочь...
   Но стоило этой мысли прийти в голову Саймона, как он  с  негодованием  ее
отбросил. Нет, пускай молодые  люди  решают  сами,  без  его  вмешательства.
Однако не вызывает сомнения, что  Регина  была  права.  Кристофер  и  Николь
должны пожениться. Роберт здесь лишний.
   Кристофер вдруг почувствовал, что слушает деда вполслуха, и  извиняющимся
тоном произнес:
   - Прошу меня простить. Я, кажется, немного задумался и не расслышал.
   В глазах Саймона мелькнул озорной  огонек,  мало  соответствовавший  тому
строгому тону, которым он рявкнул:
   - Так будь внимательнее! Я спросил, не собираешься ли ты присоединиться к
нам в Брайтоне. Мы отправляемся туда в понедельник и в Лондон, вероятно,  не
возвратимся до весны. - Видя изумление внука, Саймон пояснил:
   - Я обычно провожу в Брайтоне несколько месяцев, а  по  окончании  сезона
перебираюсь на зиму в Беддингтон Конер, полагая, что  едва  ли  когда-нибудь
выберусь оттуда. Но наступает весна, меня снова тянет в Лондон,  и  в  конце
концов я снова оказываюсь на Кевендиш-сквер.  Это  нескончаемая  круговерть.
Когда-нибудь ты почувствуешь это на себе.
   Кристофер лишь вежливо улыбнулся. Он обдумывал новую информацию.
   С недавних пор коронованные особы облюбовали Брайтон в качестве  курорта.
В результате прибрежное захолустье враз превратилось в  место  паломничества
лондонского света. А Брайтон, отметил по себя Кристофер,  находился  лишь  в
нескольких милях от деревушки  Роттингдин,  где  ему  предстояла  встреча  с
американским кораблем и где он уже облюбовал себе  домик.  Словно  рассуждая
вслух, Кристофер заговорил:
   - В последнее время я жил в тех местах. Там у меня снят дом. Пожалуй, там
я и поселюсь, а в город буду наведываться каждый день.
   - Что за глупость! Я понимаю твое стремление уединиться  в  Лондоне,  но,
Кристофер, жить в лачуге и проделывать ежедневно несколько миль до города  и
обратно, когда ты можешь обосноваться в Брайтоне со всеми удобствами!.. Я-то
надеялся, что хоть эти месяцы ты проведешь вместе со мной.
   Кристофер был тронут, однако ответил твердо:
   - Благодарю за приглашение, дедушка. Но я предпочту, как и  прежде,  жить
самостоятельно. А у вас я могу иной раз и заночевать. Это вас устроит?
   Не этого ожидал Саймон, но спорить не стал. Уткнувшись в "Лондон  Тайме",
он сердито пробормотал что-то о молодежи, которая совсем утратила почтение к
старшим. Кристофер остался непреклонен.
   - Я же сказал, что в  вашем  доме  я  с  радостью  буду  гостить.  Саймон
фыркнул:
   - Как  знаешь!  -  И  снова  уткнулся  в  газету.  Николь,  усилием  воли
заставившая себя завершить завтрак, встала из-за стола и тихо сказала:
   - Прошу меня извинить. У меня есть кое-какие дела.
   Кристофер неожиданно поднял на нее взгляд и, улыбаясь, произнес:
   - Неужели это так срочно? А я хотел пригласить тебя  в  парк  покататься.
Утро сегодня замечательное. Поехали?
   На лице Николь не появилось ни намека на ту отчаянную борьбу чувств,  что
происходила в ее душе. "Да!" - готова была выкрикнуть она, но заставила себя
стиснуть зубы. Она не позволит этому голосу загипнотизировать  себя.  Только
вчера он по сути насмехался над  ее  попыткой  спасти  ему  жизнь.  С  какой
бессмысленной бравадой он отправился "знакомиться" с  Дженингс-Смитом!  Нет,
довольно. Коли не хочешь обжечься, держись подальше от  огня.  Изобразив  на
лице вежливое сожаление, Николь произнесла:
   - Извините, но я уже имею на сегодня кое-какие планы. Откладывать их  мне
не хотелось бы.
   Кристофер заметил неявную фальшь в ее тоне и саркастически усмехнулся:
   - Что ж, в другой раз. Может быть, в Брайтоне? Она улыбнулась,  довольная
тем, что ей впервые удалось противостоять его обаянию, и небрежно ответила:
   - Может быть...
   Кристофер собирался отпустить какую-нибудь ироничную реплику, но  в  этот
момент вошла миссис Иглстон и с улыбкой приветствовала его:
   - Как мило, что ты зашел, Кристофер! Среди всех этих балов  и  увеселений
мы так редко видимся. Нам надо бы встречаться почаще.
   Саймон выглянул из-за своей газеты.
   - Летти, ну что ты такое говоришь! Мальчик только вчера вернулся в город.
А потом он к нам уже не сможет заходить, потому что в понедельник мы уезжаем
в Брайтод. - Метнув на внука сердитый взгляд, он саркастически добавил:
   - Правда, он обещал нас там иногда навещать.
   Не  обращая  внимания  на  иронию  Саймона,  миссис  Иглстон   улыбнулась
Кристоферу:
   - Вот и отлично! Там мы, наверное, будем видеться даже чаще, чем здесь, в
Лондоне.
   Николь, которую задержало появление миссис Иглстон, решилась произнести:
   - С вашего позволения, я вас покину. - И улыбнувшись, непонятно  кому  из
них троих, она вышла из комнаты.
   Миссис Иглстон принялась  расспрашивать  Кристофера  о  его  самочувствии
после ранения, о том, как он  провел  время  в  Суссексе.  Потом  неожиданно
спросила:
   - Николь говорила, что встретила тебя вчера на балу. А  я  тебя  даже  не
заметила. Ты долго там пробыл?
   Возвращаться к событиям вчерашнего вечера Кристоферу не  хотелось,  и  он
постарался перевести разговор на другую тему.  Но  миссис  Иглстон,  которая
находилась под впечатлением вчерашнего бала, продолжала:
   - Лорда Линдли вчера не было. Мне это показалось странным. Он в последнее
время проявляет такое внимание к Николь, что не удивлюсь, если он сделает ей
предложение.
   Стараясь не выдать своих чувств, Кристофер небрежно спросил:
   -  Лорд  Линдли  -  это  сын  герцога   Стратмора?   -   Миссис   Иглстон
прочувствованно кивнула, и он с улыбкой заметил:
   - Что ж, неплохая партия. Представляете: Николь - герцогиня!
   - Уверена, что ей пойдет эта роль, - серьезно согласилась миссис Иглстон.
   Кристофер улыбнулся еще шире:
   - Не возлагайте на это больших надежд. Может,  кто-нибудь,  к  примеру  я
сам, перебежит дорогу лорду Линдли.
   Саймон и миссис Иглстон  подняли  на  него  широко  раскрытые  глаза.  Но
Кристофер,  поняв,  что  слишком  далеко  зашел  в  своих  шутках,  поспешил
откланяться. Озадаченная  миссис  Иглстон  перевела  недоуменный  взгляд  на
Саймона, словно вопрошая, как следует понимать последние слова.  Будь  рядом
Регина, она бы нашла объяснение. Однако в последние дни все  ее  мысли  были
обращены на отношения Саймона и Летти. К великому огорчению Регины,  в  этих
отношениях  за  прошедшие  месяцы  не  наметилось  ни  малейшего  прогресса.
Создавалось впечатление, что Саймона вполне устраивает  пребывание  Летти  в
его доме, и он настроен сохранить сложившийся порядок вещей. Если  б  только
Летиция побудила Саймона как-то проявить свои чувства! -  с  досадой  думала
Регина, присоединяясь к ним за завтраком.
   А миссис Иглстон были чужды амбиции. Мысль о повторном браке не приходила
ей в голову, не говоря уже о том, что Саймон мог сделать ей предложение.  По
утрам, глядя на себя в зеркало, она видела увядшую пожилую женщину,  которая
едва  ли  способна  возбудить  чью-то  страсть.  Хотя  ее   черты   даже   в
семидесятилетнем возрасте хранили обаяние юности, а  от  всего  ее  существа
исходило свечение теплоты и добра.
   Но Регина приняла решение. Такое положение дел было недопустимо. Она  обо
всем  позаботится  сама,  пускай  для  этого   и   придется   прибегнуть   к
сильнодействующим средствам!
   Как только Регина уселась за стол и  Твикхэм  подал  ей  завтрак,  миссис
Иглстон взволнованно заговорила Ах,  дорогая,  по-моему,  Кристофер  наконец
решился Он только что был здесь, и из его слов  я  поняла,  что  он  намерен
сделать предложение Николь Полагаю, свадьба  состоится  не  позднее  декабря
Саймон не подал ни звука, он по-прежнему сидел, уткнувшись в газету А Регина
с интересом взглянула на подругу Ей показалось, что сегодня  миссис  Иглстон
выглядит особенно привлекательно Радость за Кристофера и Николь окрасила  ее
щеки  нежным  румянцем,  в  глазах  заиграл   живой   блеск.   Она   сегодня
очаровательна, отметила Регина А Саймон, вместо того чтобы  проявить  к  ней
внимание, прячется за своей газетой!
   Жестокий, но надежный план  мгновенно  созрел  в  голове  Регины  Немного
поколебавшись, она произнесла - Это замечательно! И ты должна  быть  вдвойне
рада. Ведь теперь ты снова  будешь  предоставлена  сама  себе  и  не  будешь
зависеть от Николь.
   Регина прекрасно понимала, что ее слова далеки от истины. Миссис  Иглстон
вовсе не зависела от Николь, та относилась к ней как к любимой родственнице.
Но у Регины были свои соображения. Ей была отчасти известна  история  миссис
Иглстон, хотя отдельные моменты и вызывали сильные сомнения. С  какой  стати
она взяла в далекое путешествие девочку, если не располагала почти  никакими
средствами? А находясь в услужении у  чужих  людей,  она  должна  была  быть
весьма признательна своим нанимателям, что они позволяли ребенку жить с нею.
Нетрудно было догадаться, что последние годы миссис Иглстон провела в крайне
стесненном положении и теперь была бы вынуждена к  нему  вернуться,  если  б
лишилась поддержки Николь и Кристофера.
   Регина понимала, что ни Кристофер, ни Николь этого не допустят. Да и  она
сама тоже. Не  говоря  уже  про  Саймона.  Саймон  сделал  бы  все  от  него
зависящее... Если бы был в курсе дела! А Регина знала,  что  миссис  Иглстон
никогда  не  позволит  себе  даже  намеком  открыть  Саймону  свое  истинное
материальное положение.
   Последние слова Регины вызвали недовольство Саймона.
   - Что за ерунду ты говоришь? - воскликнул он, отшвырнув газету.  -  Зачем
Летти куда-то уходить?
   - А как же? - пожала плечами Регина. - Молодая семья вряд ли захочет жить
вместе с пожилой женщиной, даже если она им очень мила. Не так ли,  дорогая?
- спросила Регина, глядя прямо в глаза миссис Иглстон.
   У той вытянулось лицо при мысли, что ей  придется  расстаться  с  любимой
Николь и Кристофером. И Саймона она больше не сможет видеть каждый день. Она
взяла себя в руки и медленно произнесла:
   - Да, конечно.
   Она понимала, что в словах Регины  заключается  немалая  доля  истины.  С
какой стати ей путаться под ногами у молодых супругов? А оставаться одной  в
доме Саймона недопустимо. Что же ей теперь делать? Как жить дальше?
   Регина,  делая  вид,  что  не  замечает   ее   замешательства,   спокойно
продолжала:
   - Видишь, Саймон, Летти все понимает. У нее, наверное, уже есть планы  на
будущее. Ты, должно быть, вернешься в Америку, дорогая?
   Саймон насупился, а миссис Иглстон усилием воли старалась сохранить лицо.
Правда, она не ожидала, что  Регина,  которой  было  известно  ее  положение
поведет себя так жестоко В те дни,  когда  Николь  начнет  свою  собственную
семейную  жизнь,  положение  миссис  Иглстон  будет  всецело   зависеть   от
покровительства Регины. Эти дни, как видно, были не  за  горами,  а  Регина,
похоже, не собиралась принимать в ее судьбе никакого участия.  Боясь  выдать
себя непрошеными слезами, миссис Иглстон поднялась и торопливо произнесла:
   - Я, пожалуй, пойду к себе.
   С ее уходом Регина продолжала вести себя как ни в чем не  бывало,  ожидая
вспышки гнева со стороны Саймона. Ждать ей пришлось недолго.
   - Ну и ну! - вскипел Саймон. - Ты, наверное,  очень  довольна  собой.  Не
думал я, что доживу до того  дня,  когда  с  моими  лучшими  друзьями  будут
обращаться так бессердечно. Мне стыдно за тебя!
   - Да ну! - махнула рукой Регина. - Летти все понимает. А что ей остается?
Когда Николь выйдет замуж, зачем она ей?
   - Ха! Из одной фразы,  которую  вскользь  бросил  Кристофер,  еще  нельзя
делать серьезных выводов. Кто сказал, что Николь выходит замуж? И  именно  в
декабре?
   - Это Летти так сказала, - спокойно ответила Регина. -  Может  быть,  она
ошибается. Но рано или поздно Николь все-таки выйдет замуж. Судя по всему, к
новому году она будет если еще не замужем, то помолвлена!
   - Но это еще не повод вышвыривать Летти на улицу, тем более - за океан! -
упорствовал Саймон. Регина заморгала, усиленно изображая изумление.
   - Но, Саймон, где ей жить в Англии? Саймон нерешительно пробормотал:
   - А почему бы ей не пожить с тобой? Этого Регина опасалась больше  всего.
Поместив Летти под ее крыло, Саймон может еще долго не решиться ни на  какой
ответственный шаг. Поэтому она сделала вид, что  недовольна  -  Мы  едва  ли
уживемся вместе Ты знаешь, я предпочитаю жить сама  по  себе.  Нет,  это  не
годится Саймон метнул на нее  взгляд,  в  котором  смешались  раздражение  и
недоверие.
   - Однако вы все это время неплохо уживались!
   - Верно, но это совсем другое дело.  Все  были  слишком  заняты  светской
жизнью, а в провинции нам придется иметь дело только друг с другом.
   К огорчению Регины, Саймон  снова  взялся  за  газету.  Казалось,  он  не
находит, что сказать. А тем более не намерен что-либо предпринимать. И тогда
Регина решила усилить напор. Она состроила скорбную мину и запричитала:
   - Ах, что же я наделала! Бедная Петиция!  Ведь  у  нее  же  нет  никакого
состояния. А я ей  предложила  отправиться  за  границу.  Что  она  обо  мне
подумает! Наверное, лучше ей подыскать  какое-то  место  здесь.  Пожалуй,  я
порекомендую ее миссис Болдуин. Та как раз подыскивает  компаньонку.  Сейчас
же и пойду! Пусть Летиция не думает, что я ничем не хочу ей помочь. - Регина
порывалась встать, но Саймон рявкнул:
   - Сядь! Ты с ума сошла. Миссис Болдуин  известна  своей  грубостью  всему
Лондону.  Я  не  отправил  бы  к  ней  даже  проштрафившегося  слугу,  а  ты
собираешься отдать Летти в ее распоряжение!
   - Но миссис Болдуин положит ей хорошее жалованье. И потом  -  что  еще  я
могу предложить?
   - Это означает продать ее в рабство! - негодовал Саймон.
   - Похоже на то. Но тогда  давай  не  будем  торопиться.  Может  быть,  со
временем найдется другой вариант. Нет необходимости решать все сегодня.
   -  Нет,  именно  сегодня!  -   вдруг   выкрикнул   Саймон   с   юношеской
запальчивостью и, вскочив