ссию. Ведь тот был членом парламента и, даже искренне  желая  окончания
войны, превыше всего ставил интересы своей страны. Поняв,  что  большего  из
этой встречи извлечь  не  удастся,  Кристофер  отправился  в  отель  и  там,
уединившись, предался размышлениям.
   Британия может стремиться к миру, саркастически думал он, но не ранее чем
одержит крупную победу над Америкой.  Это  должен  быть  внушительный  удар,
который покажет зарвавшимся колонистам, кому  принадлежит  реальная  власть.
Тот факт, что место официальной встречи беспричинно переносится, наводит  на
размышления. Договоренность о встрече достигнута, однако Британия,  кажется,
не предпринимает никаких дальнейших шагов, чтобы ускорить мирный процесс. Не
исключено, что отсрочка нужна именно для того, чтобы захватить Новый Орлеан.
Кристоферу предстоит подтвердить или опровергнуть это подозрение.
   Кристофер направился в номер к своим дамам, желая в праздной беседе снять
накопившееся  напряжение.  Однако  миссис  Иглстон   не   дала   ему   такой
возможности.
   - Послушай, Кристофер, мы находимся в Лондоне уже больше  недели,  и  мне
кажется неприличным до сих пор не поставить твою семью в известность о нашем
приезде.
   Кристофер недовольно поморщился, однако не мог не  признать,  что  миссис
Иглстон права. Немного поколебавшись, он ответил:
   - Пожалуй, сегодня вечером я загляну на Кевендиш-сквер.  Если  никого  не
застану, то по крайней мере оставлю свою визитную карточку.
   У Николь был свой вопрос. Правда, как  и  Кристофер,  она  не  торопилась
получить на него ответ, но тем не менее решилась его задать:
   - Мои тетя и дядя знают, что я вернулась? Вы им  написали,  или  мне  это
сделать самой?
   Как и  любой  мужчина,  оказавшись  перед  лицом  двух  женщин,  задающих
вопросы, на которые не хотелось бы отвечать, Кристофер вспылил:
   - Дьявол! Ни черта я не писал! Я не знал, что ты так жаждешь  припасть  к
их груди!
   Николь насупилась, собираясь ответить в том же  тоне.  Но  тут  вмешалась
миссис Иглстон, поспешившая взять на себя роль миротворца:
   - Николь, конечно же, совсем не это имела  в  виду.  А  тебе,  Кристофер,
следует выбирать выражения в разговоре с дамами.
   Он с трудом взял себя в руки и процедил сквозь зубы:
   - Прошу меня извинить. Я постараюсь выполнить ваши пожелания.
   С этими словами он холодно поклонился и вышел.
   - " Ну и ну! - развела руками миссис  Иглстон.  -  Ума  не  приложу,  что
случилось с Кристофером!  Он  никогда  себе  такого  не  позволял.  .  Вы  и
вообразить не можете, что он себе позволял, подумала Николь. Но  вслух  лишь
сказала:
   - Может быть, ему нездоровится. Или визит к мистеру Барингу  не  оправдал
его ожиданий. Мало ли что...
   - П-пожалуй, - неуверенно протянула миссис Иглстон. - Хотя  мне  кажется,
что его недовольство вызвано какими-то более серьезными причинами.
   Она была права. Кристофер оказался в таком положении, когда вынужден  был
предпринять ряд шагов вопреки своей воле. Угораздило же  его  иметь  дело  с
этой Николь Эшфорд, с ее мамочкой - подлой и развратной Аннабель, с дядюшкой
Робертом да еще и с Джесоном Саважем в придачу!
   Несколько часов он провел в своем номере, сочиняя письмо к  Маркхэмам.  В
итоге его работы весь пол оказался устлан изорванными листами бумаги.
   В конце концов он решил,  что  не  станет  писать  ее  родственникам,  по
крайней мере сейчас. Какие на то причины - это его личное дело! И никого это
не касается, Николь в том числе!
   Он, однако, отдавал себе отчет, что длительное проживание девушки рядом с
молодым неженатым мужчиной выглядит неприлично,  даже  под  надзором  миссис
Иглстон. Связаться с Маркхэмами следовало немедленно по прибытии. Но как и в
случае со своими родственниками, Кристофер тянул время.  Эти  проблемы  были
взаимосвязаны. Восстановление Николь  в  правах  могло  оказаться  непростым
делом, которое ему одному не осилить. Но  его  дед  -  лорд,  барон,  и  его
вмешательство могло  бы  устранить  все  затруднения.  Устранить  непрошеных
опекунов было вполне возможно. Но Кристофер невольно задавался вопросом: кто
же тогда займет их место?
   Идеальной фигурой выступил бы муж Николь. А почему бы ему самому...  Нет,
только не это! Их отношения натянуты и враждебны  во  всем,  за  исключением
того необъяснимого влечения тел, которое толкает их друг к  другу.  Впрочем,
это пройдет.
   После  долгих  мучительных  размышлений  Кристофер  принял   единственное
решение - деда следует увидеть немедленно!
   Он вызвал Хиггинса и с его помощью  тщательно  нарядился.  Потом  оглядел
себя в зеркале и с грустью подумал: какой элегантный молодой человек! Такого
внука  не  постыдился  бы  ни  один  лорд!  Но  не  явится  ли  лорд  Саксон
исключением?
   К  особняку  на  Кевендиш-сквер  он  подошел  терзаемый   противоречивыми
чувствами. Ни деда, ни Роберта он не боялся, но все  равно  чувствовал  себя
неуверенно. Саймон может просто не пустить его на порог, а Роберт не упустит
возможности объявить его дезертиром.
   На стук в дверь вышел слуга, который почтительно принял из рук Кристофера
его визитную карточку. Стараясь казаться невозмутимым, Кристофер произнес:
   - Если лорд Саксон дома, я хотел бы увидеться  с  ним  прямо  сейчас.  По
личному делу.
   Слуга бросил взгляд на его карточку.  При  этом  выражение  его  лица  не
изменилось, но в глазах сверкнул неподдельный интерес.
   - Пожалуйста, подождите, сэр. Я узнаю, сможет ли лорд Саксон вас принять.
   С этими словами он скрылся. Не прошло и двух  минут,  как  до  Кристофера
донеслись звуки с детства знакомого голоса:
   - Безмозглый осел! Как ты смеешь держать его на пороге, словно  какого-то
нищего! Мой внук вернулся домой. Немедленно впустить его!
   Двери  распахнулись,  и  старый  лорд  Саксон  почти  выбежал   навстречу
Кристоферу. Со стороны их сходство просто бросалось  в  глаза.  Несмотря  на
преклонный возраст, Саймон был бодрым и  крепким  мужчиной,  хотя  волосы  с
годами поредели, а лицо испещрили морщины. Так,  наверное,  будет  выглядеть
Кристофер лет через сорок. Для Саймона это была не просто нежданная  встреча
с внуком, а как будто встреча со своей молодостью.
   - Долго же ты искал дорогу домой! - улыбнулся старик.
   Кристофер позволил себе улыбнуться в ответ:
   - Я слышал, что вы были нездоровы,  сэр,  и  ожидал  увидеть  вас  сильно
изменившимся. Счастлив видеть вас в добром здравии.
   Старик нахмурился, хотя напускная суровость и не могла скрыть  охватившей
его радости.
   - Паршивец! Как ты смел скрыться, не оставив о себе  никаких  вестей?  Ты
меня чуть в гроб не вогнал! А теперь еще имеешь наглость справляться о  моем
здоровье!
   Обернувшись к слуге, он прикрикнул:
   - Что ты стоишь, как истукан? Быстро приготовить комнаты для моего внука!
- Потом огляделся и недоуменно спросил:
   - А где твой багаж? Не хочешь же ты сказать, что путешествовал  вот  так,
налегке?
   Полусуровая-полурадушная манера старика не была Кристоферу в диковинку, и
он спокойно ответил:
   - Я остановился в отеле "Грильонз".  И  прежде  чем  вы  будете  отдавать
дальнейшие распоряжения, должен предупредить, что я не один.
   - Так ты  женился?  Отлично,  мой  мальчик!  Конечно,  если  она  хорошая
женщина. Ты же знаешь: в этом доме не бывает ничего второсортного.  Впрочем,
что мы стоим? Пойдем в кабинет!
   Оставшись одни, они долго молчали, глядя друг на друга.  Кристофер  вдруг
почувствовал себя виноватым. Он понял, что все эти годы дед терзался мыслями
о его судьбе. А ведь прошло долгих пятнадцать лет!
   Саймон тоже не находил слов. Жестокие удары судьбы едва не сломили его, и
он уже почти отчаялся когда-нибудь снова увидеть своего  внука.  Но  теперь,
слава Всевышнему, мальчик, живой и здоровый, сидит  перед  ним!  Наконец  он
заговорил:
   - А теперь, негодный мальчишка, расскажи мне, почему ты удрал? Если б  ты
набрался мужества поговорить со мной, я бы тебе все объяснил.
   Кристофер, ничего не понимая, переспросил:
   - Вы бы мне объяснили?..
   - Ну, конечно, черт возьми! Ведь мне  же  тогда  пришлось  иметь  дело  с
Адрианом Эшфордом. Аннабель вопила, будто ты ее изнасиловал,  Адриан  жаждал
крови. По отношению к тебе мне пришлось повести себя  резковато,  хотя  я  и
знал, что ты этого не  заслуживаешь.  А  что  мне  было  делать?  Рассказать
Адриану, что его жена - шлюха, что мой сын - ее любовник, а мой  внук  ни  в
чем не виноват?
   Кристофер лишился дара речи. С трудом подбирая слова, он наконец спросил:
   - Так вы все знали?
   - Господи, конечно же знал. Только не все Я не мог предположить, что  они
изберут тебя козлом отпущения. - Немного помолчав, он добавил:
   - И я не ожидал, что ты не станешь оправдываться. Скажу  тебе  честно:  я
действительно в тот день был вне себя. Я был зол на тебя,  что  ты  оказался
таким романтичным дураком, на Роберта и Аннабель - за то, что  они  заварили
всю эту кашу, и на себя - за то, что я оказался  не  в  силах  пресечь  этот
скандал в зародыше. - Он пристально взглянул в глаза Кристоферу и с болью  в
голосе спросил:
   - Зачем ты бежал? Мы же могли честно поговорить один на один. А ты  исчез
на целых пятнадцать лет! Да я чуть с ума не сошел, думая о тебе!
   Никогда в жизни Кристофер не чувствовал себя так ужасно.  Он  не  находил
себе  оправдания.  Он,  однако,  понимал:  Саймону  неизвестно,  что  Роберт
фактически продал его в рабство. Очевидно, дед не  знает  и  о  его  попытке
встретиться с ним пять лет назад. Но не для того он теперь  вернулся,  чтобы
вылить ушат грязи на голову единственного живого сына  Саймона  Саксона.  Не
так сводят счеты джентльмены! И он сдержанно проговорил:
   - Боюсь, сэр, я слишком буквально понял ваши слова о том, что  вы  больше
не желаете меня видеть.
   Лицо Саймона исказила гримаса боли, и  Кристофер  прикусил  язык.  Потом,
немного подумав, добавил:
   - Прошу вас, сэр, не огорчайтесь и не вините себя. Я  поступил  так"  как
диктовала мне моя совесть.  И  все  обернулось  к  лучшему.  Подобно  многим
юношам, я завербовался в  военно-морской  флот.  Надо  сказать,  судьба  моя
сложилась благоприятно, хотя по временам мне и бывало нелегко.
   - Завербовался? - недоверчиво фыркнул Саймон. Кристофер  поймал  себя  на
неприятной мысли о том, что в последнее время ему приходится  слишком  много
лгать. Однако он невозмутимо продолжал:
   - Когда я  покинул  дом,  я  оказался  в  деревушке  Беддингтон  Конер  и
повстречал там нескольких моряков. Меня так воодушевили их рассказы,  что  я
решил к ним присоединиться. И я о том ничуть не жалею. Мне только жаль,  что
мы с вами так скоропалительно расстались.
   Саймон махнул рукой:
   - Довольно об этом! Теперь все позади, и  ты  снова  дома.  И  это  очень
хорошо. Не забывай о том, что ты - мой наследник. После моей смерти  к  тебе
перейдет мой титул и все имущество.
   Кристофер снова  подумал  о  том,  что  у  Роберта  был  серьезный  повод
избавиться от него. Наследство Саймона огромно,  а  титул  барона  славен  и
почетен. Ради этого Роберт способен и на убийство.
   Но Кристофер не выдал своих мыслей. Он лишь почтительно произнес:
   - Мы слишком рано завели разговор о наследстве. Надеюсь, мне еще  нескоро
предстоит стать бароном.
   Саймон горько усмехнулся:
   - Я мог умереть в твое отсутствие,  а  ты  бы  об  этом  даже  не  узнал!
Впрочем, давай лучше поговорим о тебе. Расскажи, как ты жил все эти годы.
   Кристофер внутренне напрягся. Старательно  подбирая  слова,  он  принялся
рассказывать о своих  приключениях.  Насколько  возможно,  он  придерживался
истины, однако кое  в  чем  это  было  затруднительно,  особенно  когда  ему
пришлось объяснять, почему, добровольно завербовавшись на флот,  он  однажды
покинул свой корабль, но так и не вернулся в Англию.
   Саймон слушал с явным недоверием. Но Кристофер не  мог  обосновать  своих
действий, не раскрывая всей правды. Он ограничился простым объяснением:
   - Жизнь военного моряка пришлась мне  не  по  душе.  Отслужив  положенный
срок, я покинул флот.
   - Черт побери, Кристофер! Если бы ты написал мне, я бы позаботился, чтобы
тебя устроили наилучшим образом. Ты легко мог бы стать  капитаном.  Но  нет!
Мой внук, наследный барон, подался в матросы! Позор!
   Кристоферу пришла невеселая мысль: как воспринял бы его  дед  известие  о
том, что он не  только  служил  простым  матросом,  но  впоследствии  еще  и
пиратствовал? И он принялся живописать свои странствия по морям, не  забывая
упомянуть, как жаждал он вернуться в родной дом. О своих занятиях каперством
он упомянул вскользь, подчеркнув, что своим состоянием он  обязан  удаче  за
игорным столом, что было  недалеко  от  истины.  А  поскольку  крупная  игра
открыто велась в фешенебельных клубах на Пэлл Мэлл,  в  таком  признании  не
было ничего предосудительного.
   Закончив  свою  историю,  Кристофер  невольно  потупился  под  испытующим
взглядом Саймона. Ему было ясно, что далеко не все подробности дед принял на
веру.
   Действительно, Саймон  полностью  поверил  лишь  той  части  рассказа,  в
которой шла речь о карточном выигрыше. Что же касается всего остального,  то
он  достаточно  хорошо   знал   Кристофера   и   чувствовал:   тот   кое-что
недоговаривает. Но он предпочел оставить свои подозрения при  себе  и  вслух
лишь сказал:
   - Что ж, по крайней мере все кончилось благополучно. Я рад  снова  видеть
тебя дома.
   У Кристофера едва не сорвалось с языка, что он явился всего лишь в гости,
а его дом теперь находится на плантации в Луизиане. Однако  такое  признание
было  бы  несвоевременным.  Деду  понадобится  время,  чтобы  осознать:  для
Кристофера к старой жизни возврата нет. К счастью, Саймон не стал  развивать
эту тему и перевел разговор на другой предмет:
   - Ты ничего не сказал о своей жене. Почему, хотел бы я знать?
   Кристофер обезоруживающе улыбнулся в ответ:
   - Потому что я не женат. В связи с этим мне надо кое-что вам объяснить.
   - Так говори! - властно потребовал Саймон.  Кристофер  принялся  сбивчиво
излагать свою версию о случайной встрече с миссис Иглстон и  Николь  Эшфорд,
но стоило ему только упомянуть имя  миссис  Иглстон,  как  он  заметил,  что
старик изменился в лице.
   - Петиция Иглстон? - возбужденно воскликнул Саймон. - Так ты знаешь,  где
сейчас Летти?
   - Летти? - удивленно переспросил Кристофер. - Вы  имеете  в  виду  миссис
Иглстон?
   - Разумеется! Я всю жизнь называл ее Летти. Если бы ты знал, не будь  она
так непреклонна, а  я  так  нетерпелив,  она  вполне  могла  бы  быть  твоей
бабушкой!
   Кристофер хотел что-то спросить, но  от  изумления  не  находил  слов.  А
Саймон продолжал:
   - Не скрою: я не любил твою бабушку. Но люди нашего круга  редко  женятся
по любви. Впрочем, мы неплохо ладили. Но Летти всегда  оставалась  для  меня
единственной женщиной, которую я любил. Лишь однажды я чуть не  возненавидел
ее - в тот день, когда она вышла за этого тупого солдафона.
   Он помолчал, словно окидывая мысленным взором образы минувших лет,  потом
тихо с грустью сказал:
   - Я в своей жизни совершил серьезную ошибку. Не повтори ее, мой мальчик!
   Кристофер предусмотрительно воздержался от замечаний. Лишь  когда  Саймон
принялся подробно расспрашивать его, он изложил легенду,  заготовленную  для
объяснения нынешней ситуации. История Николь, даже  в  приукрашенной  версии
Кристофера, живо заинтересовала старика.
   Да, теперь разразится большой шум! Представляю, как поведет себя ее тетка
со своим муженьком. Ведь все эти  годы  они  проматывали  наследство  бедной
девочки. Они даже настаивали на том,  чтобы  объявить  ее  умершей,  но  суд
отказал им в этом, по крайней  мере  до  дня  ее  совершеннолетия.  Особенно
суетился молодой Эдвард.
   Кристофер недобро усмехнулся:
   Если он не уймется, ему придется иметь дело со мной.
   Пряча довольную улыбку, Саймон  кивнул.  Потом  устало  прикрыл  глаза  и
произнес:
   Сегодня уже слишком поздно, чтобы приглашать дам.  Но  завтра  непременно
жду вас троих у себя.
   После ухода Кристофера Саймон еще долго пребывал  в  радостном  волнении.
Его внук вернулся! Скоро он увидится с Летти!  А  битва  за  малышку  Эшфорд
обещает взбодрить его так, как ничто за последние годы!

22

   Переезд на Кевендиш-сквер прошел довольно легко,  хотя  Кристофер  принял
приглашение деда не  без  колебаний.  Идея  поселиться  под  его  крышей  не
вызывала у Кристофера энтузиазма, однако он понимал, что  Саймон  воспримет,
отказ крайне болезненно.
   Когда на следующее утро он за завтраком поведал  женщинам  о  предстоящем
переезде, оказалось, что у миссис Иглстон есть свои возражения.
   - Но, Кристофер, - спросила она, - удобно ли это? Конечно, для  тебя  это
самый лучший вариант, но мы с Николь не имеем  никакого  отношения  к  лорду
Саксону. Что подумают люди, если мы поселимся в его доме?
   Это был  резонный  вопрос.  Кристофер  его  не  предусмотрел.  Покуда  он
выступал опекуном Николь, все приличия были соблюдены за счет того, что  она
находилась под патронажем миссис Иглстон. Но кто выступит в  этой  роли  для
самой миссис Иглстон, если она поселится в доме Саймона? Конечно, преклонный
возраст обоих служит известным оправданием. Однако наверняка найдутся  люди,
которые помнят об их прежних отношениях, и это может дать повод для ненужных
сплетен.
   Впрочем, Саймон оказался предусмотрительнее всех. Когда Кристофер  явился
к нему и поделился своими соображениями, старик лишь довольно усмехнулся:
   - Я думал об этом всю ночь, мой мальчик!  И  кое-что  придумал.  Если  ты
помнишь, у меня есть сестра Регина. Она вдова, живет одна в своем поместье в
Эссексе. Еще вчера я отправил к ней посыльного с письмом. Минут десять назад
он вернулся с ее ответом. Регина пишет, что будет счастлива вместе  со  мною
принять Летицию в качестве своей гостьи.  Сама  она  прибудет  сюда  сегодня
вечером. Так что все устроено как нельзя лучше.
   Кристофер вернулся в отель и сообщил эту новость миссис Иглстон.
   - Как благоразумно с его стороны! - пробормотала она.
   Тут же был отдан приказ слугам готовиться к переезду.
   Николь все утро пребывала в задумчивости.  Она  никак  не  могла  понять,
почему Кристофер не торопится сообщить Маркхэмам  о  ее  приезде  в  Англию.
Может быть, он настолько увлечен ею, что не хочет  расставаться?  Но  она  с
горечью отбросила эту мысль. Нет, она больше не попадется в эту ловушку.
   Николь  устала  бороться.  Она  положилась  на  волю  судьбы,   полностью
подчинившись  Кристоферу  и  миссис  Иглстон.  Впрочем,  такая  жизнь   была
достаточно  приятной:  миссис  Иглстон  очень  добра,  Мауэр  расторопна   и
услужлива, Кристофер предупредителен. От нее самой требовалось лишь  красиво
одеваться и вести себя подобающим образом.
   С каждым днем ей все труднее было оживлять воспоминания о своей службе на
шхуне. Даже близость с Кристофером подернулась дымкой забвения. Ей самой уже
начинало казаться, что она всю жизнь прожила так, как гласила ее легенда.
   Саймон встретил их любезно, сердечно поприветствовал и поспешил скрыться,
поскольку терпеть не мог бытовой суеты.
   К пяти часам дамы разместились в апартаментах  на  втором  этаже.  Каждой
были выделены покои, включавшие отдельную спальню и кабинет  и  сообщавшиеся
через небольшую гостиную. Комнаты Кристофера  находились  в  противоположном
конце особняка. Прислугу разместили на третьем этаже,  где  проживали  слуги
лорда Саксона.
   Регина объявилась вечером и внесла изрядную сумятицу, поскольку прибыла в
сопровождении целой команды слуг  и  служанок,  которых  тоже  потребовалось
расселить.
   Леди Дерби была высокой крупной женщиной, которую с натяжкой  можно  было
бы назвать  миловидной,  но  уж  никак  не  красивой.  У  нее  была  длинная
морщинистая шея, крупный рот и чересчур длинный нос. Правда, одета она  была
со вкусом, а седые волосы уложены с непревзойденным изяществом.  Со  стороны
она могл