произнести  ей  что-либо  внятное,
Моргана просто сверкнула глазами в направлении, откуда  шел  голос.  Как
если бы он мог видеть ее реакцию, негодяй рассмеялся. Секундой позже  ее
схватили вместе с ковром, и у Морганы вырвался болезненный вздох,  когда
ее бесцеремонно перекинули через плечо. Пошарив вокруг, одноглазый вдруг
пробормотал:
   - Я, должно быть, забыл корзинку и шляпу леди. Ахах, какая досада.
   Ее сердце сильнее забилось при этих словах. Был ли ридикюль все еще в
корзинке? Хорошо ли спрятан кинжал? В  первый  раз,  очнувшись  на  краю
пропасти, она ощутила проблеск надежды.
   Покидая амбар, одноглазый усмехнулся:
   - Извини, что заставил тебя ждать, но, видишь ли, мне надо было снова
стать одноглазым. Есть еще  кое-что,  о  чем  должен  позаботиться  этот
персонаж.  Боюсь,  повязка  на  глазу  и  прочие  аксессуары   все   еще
необходимы. - Он хихикнул, очень довольный своим остроумием и  тем,  что
все идет без сучка  без  задоринки.  -  Если  так  пойдет  и  дальше,  -
продолжил он оживленно, - после сегодняшней ночи  одноглазый  перестанет
существовать! Мавр сделал свое дело!
   "Если только мне удастся добраться до кинжала,  -  свирепо  поклялась
себе Моргана, - он, конечно, перестанет существовать!"
   Он нес ее довольно долго, и голова опять разболелась от  покачивания.
Внизу она видела  землю,  скудно  покрытую  чахлой  травой.  Там  и  сям
проглядывали редкие кустики, шум и запах моря становились все  ощутимее.
По растущему реву прибоя и  соленому  туману,  пропитавшему  ее  одежду,
Моргана поняла, что они, должно быть, добрались до  какой-нибудь  скалы,
расположенной прямо над морем.
   Внезапно уголком глаза она заметила пострадавшие от непогоды доски, и
одноглазый отклонился в сторону, как если бы заворачивал за угол;  через
минуту он резко остановился и, толкнув дверь, вошел куда-то. А еще через
секунду Моргана оказалась сидящей на  жестком  деревянном  стуле.  Ковер
упал с нее, и впервые она смогла  оглядеться.  Она  сидела  в  маленькой
светлой комнате. Прямо на нее смотрели два покрытых соленой пылью  окна,
из которых открывался вид на беспокойное море. В комнате был очаг,  явно
используемый для приготовления пищи.  Рядом  на  стене  висела  кухонная
утварь. Три высоких дубовых буфета стояли  у  противоположной  стены,  а
дверь напротив предположительно вела в заднюю  часть  дома,  где  обычно
располагаются спальни. Два удивительно  красивых  стула,  обитых  черной
кожей, стояли по обе стороны очага. В комнате,  кроме  того,  находились
тяжелый сундук у входа и крепкий стол с тремя стульями вокруг.  Один  из
них и занимала Моргана. Пол и стены были пустыми - ни ковра, ни  картин,
ни украшений.
   Она  умышленно  избегала  смотреть  на  одноглазого,  но,  рассмотрев
комнату, бесстрашно взглянула перед  собой.  Он  стоял  весь  в  черном,
темная шляпа с широкими полями надвинута на  лоб,  один  глаз  закрывает
повязка. Когда ее негодующий взгляд устремился на него, негодяй  зловеще
улыбнулся. Эта улыбка заставила Моргану содрогнуться, но  она  еще  выше
подняла подбородок: ему не дождаться ни слез, ни умоляющих глаз.
   - Я вижу, ты все такая же высокомерная  маленькая  дрянь,  -  заметил
подонок насмешливо, швырнув на пустой стол ее корзину и шляпу. Затем  он
наклонился к ней, погладил по щеке и пробормотал:
   - Скоро я отучу тебя от твоих дурных манер, моя дорогая..,  и  получу
несказанное удовольствие от этого!
   Она откинула голову назад при его прикосновении. Самое главное  -  не
смотреть на  корзину.  Взглядом  не  выяснить,  там  ли  ее  ридикюль  с
кинжалом, только навлечешь на себя подозрения.  Прикрыв  глаза,  Моргана
пробормотала сквозь кляп глухое проклятие.
   Ее реакция, казалось, понравилась ему, и он рассмеялся еще веселее. К
ее удивлению, он тут же вытащил кляп у нее изо рта, поясняя:
   - В этом нет больше необходимости,  крошка.  Можешь  вопить  всласть,
сколько хочешь, - никто не услышит. К сожалению, придется оставить  тебя
связанной: я еще должен позаботиться о твоем муженьке!
   Кровь отхлынула от ее щек, и Моргана прошептала:
   - Что вы имеете в виду? Вы поклялись мне не причинять ему вреда, если
я послушаюсь вас.
   -  Клялся?  -  повторил  одноглазый,  изумленно  приподняв  бровь.  -
Странно, я не помню, чтобы поклялся оставить в покое  Ройса  Манчестера.
Конечно, я обещал тебе, что не убью его, если ты придешь ко мне. Но  вот
ты здесь - и всякие клятвы теряют смысл.
   - Подонок! -  вскрикнула  Моргана,  пытаясь  броситься  на  него,  но
веревки помешали ей, и она упала со стула.
   Злобно блестя своим черным глазом, он поднял ее и швырнул на стул.
   - Хватит! Придержи язык! - прорычал  он  и,  размахнувшись,  наотмашь
ударил Моргану по лицу.
   В ее ушах еще звенело от тяжести злобной руки, на  щеке  расплывалось
багровое пятно, которое горело, как ожог. Нет, она ничего  не  выиграет,
объясняясь с ним таким образом. Помолчав, Моргана спросила угрюмо:
   - Что вы собираетесь делать со мной? Он улыбнулся:
   - Ничего ужасного, моя  дорогая,  напротив.  Как  только  я  отправлю
Манчестера на тот свет, мы обвенчаемся, и ты займешь принадлежащее  тебе
по праву место в обществе. Моргана ошеломленно посмотрела на него:
   - Вы с ума сошли? Да я скорее умру, чем выйду за вас!
   - Но позволишь ли ты своим братьям умереть... Или все-таки выйдешь за
меня? Она горестно вскрикнула.
   - Зачем вам все это? - Голос Морганы прерывался. - Что  вы  надеетесь
получить?
   Палец одноглазого между тем ласкал ее  щеку,  и  она  уклонялась  как
могла от мерзкой ласки.
   - Зачем? Я собираюсь жениться на леди Моргане  Девлин,  и  ты  будешь
вполне достойной меня невестой - богатая,  из  сливок  общества,  хороша
собой. Что еще человеку надо, моя дорогая? Я запланировал это уже  давно
и не намереваюсь отступать теперь, даже если мне придется  убить  дюжину
сующихся не в свое дело людишек. Когда я буду  твоим  мужем,  все  двери
распахнутся передо мной. Твое  состояние  вместе  с  моим  сделает  меня
богатым  как  Крез.  А  твое  происхождение...  О,  моя  дорогая,   твое
происхождение  даст  мне  возможность  занять  выдающееся  положение   в
обществе. А это - власть, которую я почитаю одним из высших благ. - Он с
обманчивой кротостью взглянул на нее. - Я буду щедр - у тебя будет  все,
что пожелаешь. Я прошу только об одном - чтобы ты делила жизнь со  мной,
жизнь и, разумеется, постель... - Взгляд опытного растлителя прошелся по
ее маленькой груди. - А  может  быть,  в  первую  очередь  постель...  -
пробормотал он и прижался к ее губам.
   Моргана рванулась, но  он  держал  крепко.  Стиснув  ее  в  объятиях,
одноглазый впился в ее губы омерзительным,  похотливым  поцелуем.  Почти
задохнувшейся, ей удалось наконец откинуть голову набок.
   - Не надо! - взмолилась она. - О пожалуйста, не надо!
   Насильник тяжело дышал, и, к ее  ужасу,  даже  через  разделявшую  их
одежду она почувствовала, как его твердая плоть настойчиво давит на нее.
О Господи! Только не это!
   С усилием оторвавшись от нее, одноглазый прохрипел:
   - У нас с тобой еще будет время побаловаться. Сначала надо избавиться
от Манчестера.
   С окаменевшим сердцем Моргана произнесла:
   - Это не так просто, как вам кажется. И это очень опасно. И даже если
вы убьете Ройса, у вас нет никаких доказательств, что я и  есть  Моргана
Девлин. Все ваши хитросплетения ни к чему не приведут.
   - Никаких доказательств? -  повторил  одноглазый  лукаво.  -  Тут  ты
ошибаешься,  моя   дорогая.   У   меня   великолепные,   великолепнейшие
доказательства. Хочешь взглянуть?
   Ее глаза были прикованы к его лицу. Она медленно кивнула.
   Он подошел к сундуку и,  достав  ключ  из  кармана,  отпер  старинный
замок. Открыв сундук, он покопался там с минуту и вынул переплетенную  в
кожу книгу. Улыбаясь, одноглазый вернулся к ней:
   - Должен тебе сказать,  что  этот  скромный  домик  -  мой  маленький
тайник. Я прихожу сюда, когда хочу побыть один и  насладиться  одним  из
редких сувениров, которые храню здесь, подальше от, любопытных глаз.
   Он держал книгу перед ней, и она увидела, что это Библия.
   - Ты, разумеется, не узнаешь эту  книгу,  а  ведь  это  Библия  твоей
матери, - произнес он. - Я взял ее в ту ночь, когда  она  умерла.  -  Он
открыл книгу и показал ей первую страницу.
   Ошеломленная, Моргана прочитала изящную, летящую  "подпись  в  правом
углу: Эстер Девлин, графиня Сен-Одри, 1 июля 1795 года. У  Морганы  было
странное, очень странное чувство, когда она читала эти слова, но сами по
себе они еще ничего не доказывали.
   - То, что у вас есть Библия Эстер Девлин, не означает,  что  она  моя
мать! - бросила она резко. - Моя мать - Джейн!
   Явно наслаждаясь собой, одноглазый покачал головой:
   - О нет, милочка. Твой дядя Стивен Девлин, в то  время  младший  брат
графа, заплатил мне за твою погибель. Я должен был отправить тебя на тот
свет, только чисто, чтобы все концы в  воду,  но  мне  пришла  в  голову
забавная мысль - отдать тебя Джейн. Так что поверь мне: Эстер  Девлин  -
твоя родная мать, а Эндрю Девлин, шестой граф Сен-Одри, - твой  батюшка.
Кровь, которая течет в твоих  жилах,  -  одна  из  самых  благородных  в
Англии, чтобы ты знала.
   С явным замешательством Моргана задала следующий вопрос:
   - Почему?
   - Почему Стивен хотел твоей смерти? Или почему я не убил тебя?
   - То и другое!
   Благодушно улыбаясь, одноглазый уселся на один из деревянных  стульев
рядом с ней.
   - Чем рассказывать  тебе  кусочками,  выслушай-ка  все  целиком.  Это
весьма поучительная история, и хотя она случилась  чуть  менее  четверти
века назад, она не потеряла ни остроты, ни занимательности до сих пор.
   Моргана как зачарованная слушала рассказ об ужасных событиях, имевших
место около двадцати лет назад, о странных, страшных,  диких  поступках,
открывшихся лишь сейчас во всей своей безобразной наготе. Он не  скрывал
от нее ничего, рассказывая с исчерпывающей полнотой обо всем - начиная с
того, чьим сыном в действительности был Джулиан, и до той ночи, когда ее
мать умирала в муках от последней, смертельной дозы яда, преподнесенного
ей Лусиндой. Самым трудным для Морганы  было  слушать  чтение  им  вслух
письма ее матери, которое он, бахвалясь, извлек из-под  обложки  Библии.
Страх умирающей за новорожденное дитя, прощание с жизнью  и  с  дочерью,
ужас, который она испытала уже на пороге вечности, ужас от предательства
тех, кому бедная, ничего не ведающая  женщина  доверяла,  как  себе.  Но
главное  -  отчаянное,  прощальное,  несбывшееся  материнство,   любовь,
которой уже не было места на земле...  Моргана  чувствовала,  как  слезы
текут у нее по  щекам,  но,  не  желая,  чтобы  одноглазый  заметил  их,
яростным усилием воли сдержала рыдания. Что же это?  Мать  Джулиана,  ее
брата по отцу, убила ее родную мать? Как можно понять такое?
   - Почему вы не убили меня? - Этот вопрос бился в ее голове  с  самого
начала его повествования.
   Одноглазый задумался.
   - Я и сам не знаю, - признался он. - Ты была довольно слабым ребенком
- возможно, из-за яда, - и какое-то время Джейн боялась, что ты  умрешь.
Но ты не умерла, а я действительно не знаю, почему  оставил  тебя  жить.
Каприз, вероятно. А может, из-за удовольствия сознавать,  что,  пока  ты
живешь, я могу погубить блистательного Стивена в любое время. - Он пожал
плечами. - Тогда я не думал о женитьбе на тебе. Но однажды я взглянул на
тебя и понял, что ты выросла чертовски привлекательной девчонкой.  -  Он
плотоядно улыбнулся. - Я договорился продать тебя  аристократу,  который
предпочитал девочек шлюхам постарше, но  Джейн  и  слышать  об  этом  не
хотела, и мне пришлось изменить свои планы. Я решил просто сделать  тебя
своей любовницей - мысль  иметь  в  постели  высокородную  леди  Моргану
Девлин представлялась мне пикантной, ну  а  отсюда  был  только  шаг  до
следующей мысли - что я женюсь на тебе и прослежу за тем,  чтобы  правда
выплыла наружу! - Мерзавец ухмыльнулся. -  Конечно,  без  моего  ведома.
Одноглазый был негодяем, в то время как я - просто любящим  тебя  мужем,
человеком, который чисто случайно открыл тот старый заговор. Итак, после
того как мы поженимся, думал я, я обнаружу Библию твоей матери в  старом
сундуке Джейн. Никто не будет удивлен и разгневан  более  меня,  открыв,
что  моя  сводная  сестра,  женщина,  о  которой   я   по   причине   ее
отталкивающего образа жизни многие  годы  ничего  не  слышал,  оказалась
участницей столь низкого и страшного сговора. Умно, ты согласна?
   Не говоря ни слова,  Моргана  долгое  время  смотрела  на  него.  Она
чувствовала одно - перед ней дикий зверь, но она ненавидела его  больше,
чем боялась, и чувствовала, что в любую минуту может броситься на  него,
несмотря на веревки.  Даже  если  он  изобьет  ее  до  потери  сознания,
очнувшись, она сделает то же самое. Глаза ее непроизвольно устремились к
корзинке  на  столе  и  дамской  сумочке,  лежавшей  в  ней.   Вызвавшая
головокружение надежда вдруг залила ее щеки румянцем. Если бы только  он
оставил ее одну на какое-то время!  Она  мгновенно  бы  освободилась,  а
затем... На секунду она была загипнотизирована ослепительным видением  -
одноглазый, бездыханно лежащий у ее  ног,  с  кинжалом,  пронзившим  его
черное сердце. Но реальность тут же вернулась к  ней.  Все  это  детские
мечты, бред. Ей не развязать рук, не добраться до корзинки  и  ридикюля,
где покоится смерть одноглазого в виде тонкого старинного лезвия.  И  он
не оставит ее сейчас одну. Ни сейчас, ни потом, когда... Никогда!
   И  вновь  горькая,   щемящая   досада   охватила   ее.   Нужно   было
посоветоваться с Ройсом, вместо того чтобы на свой собственный  страх  и
риск пытаться совладать с этим убийцей. Он бы что-нибудь придумал, он бы
предусмотрел все, в том числе и то, что  она  может  потерпеть  неудачу.
Надо было хотя бы оставить ему письмо, объясняющее ситуацию...  Ведь  он
сойдет с ума от тревоги!  Внезапно  Моргана  замерла.  Она  не  оставила
записки, но так же ясно, как если бы сейчас, сию  минуту  она  стояла  в
своей спальне, она увидела, что смятое письмо одноглазого  лежит  на  ее
туалетном столике - там, где она бросила его, торопясь на встречу с ним!
   Ройс, безусловно, уже  нашел  письмо,  он  знает,  что  случилось,  и
пытается  отыскать  ее!   О,   какое   счастье,   что   она   была   так
непредусмотрительна и не уничтожила  письмо!  А  может  быть,  Ройс  уже
неподалеку, - хотя откуда ему знать, где прячется  одноглазый?  Но  ведь
Ройс может все, он по-настоящему умен и храбр, и пусть, он не любит ее -
это не важно сейчас, - он найдет ее!
   Моргана, несмотря  на  вернувшуюся  к  ней  надежду,  никогда  бы  не
поверила, что, пока  она  сидела  связанная  и  беспомощно  смотрела  на
одноглазого, Ройс уже остановил загнанных лошадей у той  самой  конюшни,
где одноглазый разнуздал своих собственных всего полчаса назад.
   В отличие от одноглазого, который не хотел привлекать к себе внимания
и путешествовал с умеренной скоростью, Ройсу было наплевать, заметит  ли
кто-нибудь его сумасшедшую скачку, и он не жалел лошадей,  заставляя  их
мчаться - на пределе возможного. Джордж Понтеби в холодном  поту  думал,
что это самая ужасная поездка в его  жизни.  Не  один  раз,  когда  Ройс
приближался к повороту с головокружительной  скоростью,  не  придерживая
лошадей, он был уверен, что сейчас распростится с жизнью. Покрытые пеной
лошади замерли, тяжело  вздымая  впалые  бока,  когда  Ройс  спрыгнул  с
кабриолета и бросился к амбару. Возвратившись, он крикнул кузену:
   - Одноглазый был здесь! Тут, внутри, экипаж и пара  лошадей,  пот  на
них еще не высох, так что мы не слишком запоздали.
   После этого Ройс вытащил свернутый клочок бумаги из жилета  и  быстро
пробежал глазами приказы одноглазого. Вокруг было пусто и стояла тишина,
прерываемая только грохотом прибоя.
   - Одноглазый утверждает, что где-то здесь есть тропа, которая ведет к
берегу моря, и что Как только я доберусь до берега, мне нужно  повернуть
налево и продолжать идти так, пока не натолкнусь на пещеру  у  основания
мыса. Мы должны встретиться там в одиннадцать вечера!
   - Только не говори,  что  ты  отправишься  на  поиски  этой  чертовой
пещеры! - воскликнул Джордж. - Ты что, не  понимаешь?  Это  ловушка!  Он
собирается убить тебя!
   Ройс ответил, насмешливо блестя глазами:
   - Джордж, я  не  мальчик,  и  у  меня  нет  намерения  кончить  жизнь
самоубийством. Не забывай, согласно его плану я только теперь бы получил
эту инструкцию - мы почти на два часа опережаем  его!  -  Он  постоял  с
минуту, напряженно размышляя. - Морганы не будет в пещере,  я  уверен  в
этом, но более чем вероятно, он держит ее где-нибудь поблизости...
   Поймав удивленный взгляд Джорджа, Ройс внезапно  ловко  взобрался  на
покатую крышу конюшни. Подбоченившись и расставив ноги, чтобы удержаться
на гладкой черепице, он посмотрел вдаль.
   - Так. Я вижу тропинку, бегущую справа отсюда, и больше ничего...
   Он продолжал вглядываться  в  пустынный  ландшафт,  отчаянно  надеясь
увидеть хоть что-то, напоминающее жилье, - там могла быть Моргана... Ему
удавалось неимоверными усилиями держать под контролем свой страх за  нее
во время скачки, но сейчас, когда он был на  месте  и  минуты  неумолимо
проходили одна  за  другой,  а  солнечный  свет  начал  слабеть  и  тени
удлиняться,  Ройс  вдруг  почувствовал,  что   его   стальная   выдержка
ослабевает. Удача покинула его, и он может не увидеть Моргану. Никогда!
   У Ройса закружилась голова. Море  величественно  темнело  перед  ним.
Белая линия прибоя ясно выделялась на его свинцовом  фоне.  Нет!  Он  не
побежден! Он будет искать эту глупышку и, когда найдет ее, встряхнет как
следует за то, что она так напугала его. А потом будет  целовать  ее  до
потери сознания и скажет  ей,  наивной,  храброй,  нежной  дурочке,  как
сильно он ее любит. Одноглазый не выиграет  и  на  этот  раз!  Ройс  уже
собирался  отвернуться,  когда  его  глаз  поймал  что-то  непохожее  на
очертания камня. Его дыхание  пресеклось.  Да,  это  не  камень,  это..,
крыша. Что за крыша у самой скалы, полускрытая холмами? С земли она была
невидимой, но Ройс стоял на верху конюшни и  напряженно  всматривался  в
эту неровность ландшафта, моля Бога, чтобы она оказалась  тем,  что  ему
нужно. Угасающий  закатный  луч  внезапно  позолотил  крошечный  флюгер,
торчавший на крыше маленького здания, и  Ройс  издал  низкое,  свирепое,
триумфальное рычание. Инстинкт говорил  ему,  что  он  найдет  там  свою
жену.., и одноглазого.
   Одним мощным прыжком соскочив с крыши, он метнулся  к  кабриолету  и,
выхватив пистолет, бросил Джорджу:
   - У края скалы - маленький коттедж, подозреваю, что Моргана там..,  и
Ньюэлл. Ты останешься здесь и, если я не вернусь в течение часа, гони  к
ближайшему полицейскому участку!
   - Ройс, будь осторожен! - В голосе Джорджа слышалась тревога.  -  Там
убийца, не человек. Помни об этом! Нечто смертельно опасное  зажглось  в
глазах Ройса.
   - Там моя жена, Джордж! Я думаю, тебе следует бояться за  него!  -  И
без единого слова он исчез за углом конюшни.
   Приблизиться  к  домику  с  флюгером  было  сложно  из-за  отсутствия
прикрытия,  но,  используя  легкую  неровность   почвы   и   низкорослые
кустарники, разбросанные повсюду, Ройс  постепенно  подбирался  к  нему.
Сумерки помогали ему, и когда он  подполз  поближе,  он  увидел,  что  в
задней части дома не было окон. Итак, можно подняться на  ноги  и  бегом
пробежать расстояние, отделявшее его от коттеджа.
   С пистолетом в руке он бесшумно  продвигался  вдоль  пострадавших  от
непогоды стен, мучительно прислушиваясь, не раздастся ли  хоть  какой-то
звук, свидетельствующий о том, что в доме люди. Моргана должна быть там!
Невозможно, чтобы он тратил драгоценное время в погоне за  пустотой.  Ни
на минуту не  позволяя  себе  думать,  что  домик  окажется  заброшенной
рыбачьей хиж