н  устало  махнул
рукой:
   - Хорошо, я поговорю с Кристофером. Но кем бы он ни был,  это  не  меняет
моего отношения к тебе. После того как я все выясню, изволь покинуть мой дом
и впредь избавь меня от своего общества.
   С этими словами  Саймон  встал  и  быстрыми  шагами  вышел  из  кабинета,
торопясь закончить неприятный разговор.
   А Роберт со вздохом опустился в кресло. На  его  устах  играла  злорадная
улыбка. Пускай теперь Кристофер выкручивается!
   Саймон, не желая прибегать к помощи слуг, чтобы вызвать  Кристофера,  сам
направился в его комнату. Там он и застал его в обществе Хиггинса. Метнув на
Хиггинса быстрый взгляд, Саймон резко бросил:
   - Пошел вон! Мне надо поговорить с внуком. Хиггинс  недоуменно  посмотрел
на Кристофера и, когда тот легонько кивнул, не  говоря  ни  слова  вышел  из
комнаты.
   - Зачем было так грубо с ним обращаться? - спросил Кристофер. - Я  высоко
ценю Хиггинса, вы же знаете.
   - Не сбивай меня с толку! Я желаю с тобой приватно побеседовать. А  перед
ним я потом извинюсь, если хочешь.
   Кристофер поднял брови:
   - Извинитесь? На это стоит посмотреть. Ни разу в жизни не видел,  как  вы
перед кем-то извиняетесь.
   - Хватит об этом! У меня только что был Роберт. Он выдвинул  против  тебя
серьезное обвинение. Он сказал, что  ты  пиратствовал  под  именем  капитана
Сэйбера. Это правда?
   Не отводя глаз, Кристофер спокойно ответил:
   - Да, это правда.
   Он не стал ничего объяснять,  не  стал  оправдываться.  А  что  ему  было
сказать? Солгать? Или свалить вину на обстоятельства?
   - Я не ищу оправдания, - сказал он. - Понимаю,  что  не  заслужил  вашего
одобрения, но так уж распорядилась судьба. Я таков,  каков  я  есть.  Пускай
меня зовут пиратом. Но я не разбойничал, а воевал.  Разумеется,  на  стороне
Америки. Ведь я американец.
   - Американец? - Саймон был поражен. Кристофер кивнул - Теперь мой дом - в
Новом Орлеане! Моя земля, мое имущество, мое будущее - все это в Америке.
   - Ничего себе! - только и выговорил Саймон.
   - Я не хотел вас огорчать.
   - А кто сказал, что я огорчен? Послушай, внучек. Ты можешь быть  пиратом,
можешь быть американцем, но для меня ты прежде всего мой внук  и  наследник.
Я, разумеется, предпочел бы, чтобы ты не нападал на английские суда,  а  был
бы верным подданным  короны.  Но  политические  разногласия  не  должны  нам
мешать, и из-за них я от тебя не отрекусь.
   Кристофер облегченно вздохнул. Потом снова нахмурился и спросил:
   - Как, по-вашему, Роберт собирается меня изобличить?
   - Доверь это мне. Я позабочусь  о  том,  чтоб  он  молчал,  -  усмехнулся
Саймон.
   - Боюсь, это будет не так просто. Мы с дядей.., недолюбливаем друг друга,
и он, вероятно, не упустит возможности мне навредить. Он не  станет  молчать
только потому, что вы ему прикажете. - Кристофер замялся, думая, как в  этой
связи обосновать свой отъезд. Новостей с Саймона  хватит.  Посвящать  его  в
свою шпионскую миссию совершенно ни к чему. Вдруг ему  неожиданно  пришло  в
голову, что Роберт подарил ему блестящий повод для отъезда.
   - Думаю, мне сейчас лучше уехать в Америку  Сегодня  же.  А  когда  война
закончится, мое каперское прошлое уже никого не  будет  волновать.  Тогда  я
смогу вернуться. А пока, боюсь, остаться для меня было бы рискованно.
   Выдержав пристальный взгляд Саймона, Кристофер добавил:
   - Дженнингс-Смит узнал меня. Он пока пребывает в  нерешительности,  но  в
любой момент может перестать сомневаться.
   - А как ты собираешься добраться в Америку? Туда не идет ни один корабль.
   - Сегодня  ночью  я  выеду  во  Францию.  Оттуда  доберусь  до  Кубы  или
Вест-Индии. А там наверняка найдется смельчак, который наплюет на английскую
блокаду и доставит меня в Новый Орлеан. Не беспокойтесь, я доберусь.  Просто
понадобится  больше   времени.   -   Эту   версию   Кристофер   счел   более
предпочтительной для  Саймона.  В  самом  деле,  не  говорить  же  ему,  что
американский корабль уже дрейфует неподалеку!
   Саймон был не в восторге. Однако он понимал  всю  опасность  создавшегося
положения.
   - Пожалуй, ты прав. Уезжай сегодня же. Сердце Кристофера сжалось.
   - Дедушка, на этот раз все будет иначе. Теперь вы знаете, где я. И я  еще
вернусь. Обещаю.
   Саймон отвел глаза. Ему хотелось отсрочить сцену прощания.
   - Сегодня после обеда зайди ко мне. Я хочу еще раз увидеть  тебя,  прежде
чем ты уедешь. А пока я скажу Роберту, что не смог  тебя  найти,  не  желаю,
чтобы мы выяснили отношения, встретившись втроем. Это удержит его по крайней
мере до завтра. К тому времени ты уже будешь в Дувре.
   Кристофер кивнул. Но не удержался и спросил;
   - А дамы? Что вы скажете им?
   - Что ты просто отправился во Францию  по  срочному  делу.  Это  я  скажу
любому, кто спросит. А со временем и спрашивать перестанут.
   Кристофер с благодарностью взглянул на деда. В этот момент  на  его  лице
светилась такая нежность, какую мало кому доводилось видеть.
   - Спасибо, дедушка. Мне очень жаль, что все так вышло. В  следующий  раз,
обещаю, все будет по-другому.
   - Хорошо, не будем терять времени. В кабинете меня ждет Роберт.  Пойду  к
нему и постараюсь его убедить.
   Однако когда Саймон вернулся в  кабинет,  там  никого  не  было.  Твикхэм
доложил, что Роберт ушел вместе с Галеной, служанкой Николь.
   - Со служанкой? С какой стати? - удивился Саймон.
   - Боюсь, я и сам толком не понял, - виновато ответил Твикхэм. - Я  только
расслышал, что упоминалось  имя  мисс  Николь,  а  также  Эдварда  Маркхэма.
Кажется, они в парке. Может  быть,  мисс  Николь  утомилась  на  прогулке  и
послала Галену за экипажем. А мистер Роберт пожелал встретить ее сам.
   - Может  быть...  -  недоуменно  протянул  Саймон.  Все  это  звучало  не
правдоподобно. Однако ж Роберт действительно собирался встретить  Николь.  А
она отправилась на прогулку с Эдвардом. Странно. Очень странно.

34

   Все это и правда было очень странно. Эдвард Маркхэм действительно  был  с
Николь, однако вовсе не по ее воле. Он  просто  принялся  осуществлять  свой
план. И удача, кажется, была на его стороне.
   Николь по обыкновению вышла прогуляться  в  парк.  Сопровождала  ее  одна
Галена. Они уже возвращались домой, когда у самых ворот парка к ним подбежал
запыхавшийся Эдвард.
   - Дорогая моя! - патетически воскликнул он. - У меня ужасная новость.  Не
знаю, как и сказать, но они решили, чтобы об этом  тебе  сообщил  я  -  твой
родственник.
   Первая мысль, которая пришла в голову  Николь,  была  о  Кристофере.  Она
схватила Эдварда за руку и срывающимся голосом крикнула:
   - Говори! Что случилось?
   - Лорд Саксон? - с драматическим пафосом простонал  Эдвард.  -  Он  умер!
Только что с ним случился удар. Тебя ждут! Торопись!
   И он увлек ошеломленную Николь к стоявшему поблизости экипажу. Потрясение
было столь сильным, что Николь не обратила внимания  на  Галену,  которая  в
полном недоумении осталась стоять у ворот парка. Ей также не пришел в голову
вопрос, почему именно Эдварда послали сообщить ей трагическую весть.
   Как  и  рассчитывал  Эдвард,  Николь  была  настолько  поражена,  что  не
замечала, куда они едут. Невидящим взглядом она смотрела в окно экипажа,  не
отдавая себе отчета, что он движется в совсем другом направлении.
   Эдвард украдкой поглядывал на нее  и  в  душе  уже  торжествовал  победу.
Теперь, любезная кузина, никуда ты не денешься, злорадствовал он. Завтра  же
состоится свадьба, а до той поры все будет обставлено так, что иного  выхода
и не останется.
   На лице Эдварда играла такая  довольная  усмешка,  что  Николь,  случайно
покосившись на него, вдруг неожиданно осознала,  что  находится  в  довольно
странном положении. Галены с нею нет, ее бросили у ворот парка. К  дому  они
должны были подъехать еще несколько минут назад, однако  экипаж  мчится,  не
сбавляя хода. И пейзаж за окном не оставляет сомнения, что они едут вовсе не
домой.
   Она откинулась на спинку  сиденья  и  усилием  воли  подавила  закипавшую
ярость. Мозг ее работал на удивление хладнокровно. Было очевидно, что Эдвард
обвел ее вокруг пальца. Можно  было  предвидеть,  что  рано  или  поздно  он
решится на подобный трюк. Вероятно, убивать  ее  он  не  собирается.  Скорее
всего он задумал увезти ее подальше от дома и  принудить  к  венчанию.  Если
лорд Саксон действительно скончался, то в доме сейчас такая суета, что ее  в
ближайшее время не хватятся. Как ловко Эдвард использовал трагический момент
в своих целях! А может быть, ужасное известие -  тоже  часть  его  коварного
плана?
   - Эдвард, - нарушила молчание Николь. - Я знаю, что мы едем не  домой.  И
я, кажется, понимаю, в чем дело. Скажи  мне  честно,  правда  ли,  что  лорд
Саксон умер, или ты соврал, чтобы заманить меня?
   Эдвард  ожидал  от  своей  кузины  любой  реакции,  но  только  не  этого
спокойного вопроса. И он не нашел ничего лучшего, кроме как ответить правду.
   - Насколько я могу судить, лорд Саксон, как обычно,  пребывает  в  добром
здравии. Пришлось тебе соврать. Надо же мне было как-то взять тебя в оборот!
Что еще мне оставалось делать?
   - Дурак! - презрительно бросила Николь. - Могу сказать, что тебе  делать.
Немедленно останови  карету  и  прикажи  кучеру  повернуть  назад.  Тогда  я
постараюсь забыть об этой очередной глупости, которую ты совершил. Сейчас  я
в твоей власти, и ты уже мнишь себя моим мужем. Но этому не бывать!  Неужели
ты думаешь, что, стоя под венцом, я безропотно скажу "Да"?
   - Я в этом абсолютно уверен, дорогая кузина. Прежде чем ты окажешься  под
венцом, ты успеешь лишиться невинности и зачать моего ребенка.  Надеюсь,  ты
понимаешь, что из этого положения есть только  один  выход.  И  я  его  тебе
любезно предоставляю. Что молчишь? Нечего сказать?
   - Ты, как видно, все предусмотрел, - тихо вымолвила Николь.
   -  О  да.  И  с  твоей  стороны  было   бы   неразумно   упорствовать   и
сопротивляться. Поверь, я весьма искусный любовник, и многие особы желали бы
поменяться с тобой местами.
   Язвительная реплика вертелась на языке у Николь,  но  она  понимала,  что
сейчас не время состязаться в остроумии. В  этом  состязании  она  наверняка
победит, но грубой силе ей нечего противопоставить. Исподволь  она  оглядела
убранство кареты в  надежде  найти  нечто  такое,  что  могло  бы  послужить
оружием. Но ничего подобного под рукой не было. Не сражаться же  с  Эдвардом
его  тросточкой!  Впрочем...  Николь  вдруг  осенило.   Ведь   этот   болтун
бахвалился, что в его трости спрятан стальной клинок! Это же самое настоящее
оружие! Николь незаметно придвинулась к  вожделенному  предмету  и  оперлась
рукой о сиденье вблизи трости.
   Несколько минут ей пришлось выжидать. Когда карета  резко  подскочила  на
ухабе, Эдвард не удержал равновесия и повалился набок. Он сердито  выругался
и хотел занять прежнее положение. К его ужасу  прямо  в  лицо  ему  упирался
острый, как бритва, клинок.
   - Не дергайся, Эдвард, а то я могу нечаянно поцарапать твое личико.
   Эдвард инстинктивно вжался в спинку сиденья. Николь верно  избрала  цель:
он ни за что на свете не рискнул бы искалечить свое лицо. А она  решительным
голосом скомандовала:
   - Прикажи кучеру поворачивать. Мы возвращаемся в Брайтон.
   При мысли о том, что его замечательный план рушится, как карточный домик,
Эдвард невольно встряхнул головой, бормоча  ругательство.  При  этом  острие
клинка скользнуло по его щеке, оставив  едва  заметный  порез.  Почувствовав
боль, он визгливо вскрикнул:
   - Будь ты проклята!
   - Того же тебе желаю, дорогой кузен, - процедила Николь  сквозь  зубы.  -
Приказывай поворачивать, не то будет больнее.
   Лицо Эдварда исказила  гримаса  бессильной  злобы,  но  он  вынужден  был
подчиниться. Кучер только фыркнул.  Эти  благородные  сами  не  знают,  чего
хотят. Впрочем, ему какое дело? За все уплачено вперед.
   Назад они ехали молча. Эдвард трусливо вжался  в  сиденье,  а  Николь  не
сводила с него холодного  взгляда  и  твердо  сжимала  в  руке  смертоносный
клинок. Она хорошо помнила, чем закончилась подобная история в  каземате  на
острове Гранд Терра. Второй раз она не допустит ошибки.
   Наконец Эдвард промямлил:
   - Да опусти ты эту шпагу. Не стану я на тебя набрасываться,  пока  она  у
тебя в руках. Не дурак же я! Николь горько усмехнулась:
   - Еще какой дурак! Разве умный человек избрал бы такой путь? А меня ты за
кого принимаешь? Лучше б испытывал свое обаяние на дурочках, которые  готовы
влюбиться в твою мордашку. Но я-то тебя знаю как облупленного. Зачем, ты  ко
мне цепляешься?
   - Ты лишила меня всего, - с ненавистью выкрикнул Эдвард. -  У  меня  было
состояние, но явилась ты, и я нищ. Ведь ты могла бы выйти  замуж  за  любого
богача, и эти деньги тебе не понадобились бы. А мне они необходимы.
   Не повышая голоса, Николь твердо ответила:
   - Состояние, о котором ты говоришь, не твое, а мое. И мне решать, как  им
распорядиться, не тебе. Твоя семейка изрядно погрела на нем руки,  хватит  с
вас.
   На эти резонные слова Эдвард не нашел,  что  ответить.  Он  отвернулся  к
окну. Отчаянное  положение,  в  котором  он  оказался,  заставило  отступить
прирожденную трусость.  Надо  обезоружить  ее,  подумал  Эдвард.  Но  Николь
интуитивно почувствовала смену его настроения. Она напряглась, в  голосе  ее
зазвучали стальные нотки:
   - Эдвард, я не кисейная барышня, которая боится одного вида крови.  Я  не
раз видела смерть. И если ты вынудишь меня, я тебя убью, не сомневайся.
   И он, наверное, испугался бы, но  ухабистая  дорога  вдруг  подарила  ему
преимущество, которым недавно воспользовалась Николь.  Только  на  этот  раз
дело  оказалось  серьезнее.  Карета  со  скрежетом  остановилась   и   резко
завалилась набок. Вероятно,  сломалась  ось  или  соскочило  колесо.  Острие
клинка на мгновение взметнулось вверх, когда Николь инстинктивно  попыталась
удержать равновесие. Эдвард не упустил этот момент  и  стремительным  рывком
заключил ее в железные объятия. Николь поняла, что в следующий миг она снова
будет всецело в его власти. Неловко развернув короткий  клинок,  она  наугад
ткнула им в навалившееся на нее тело.
   Эдвард заверещал, как поросенок, и метнулся в сторону.
   - Ты меня убила!
   - Только ранила. Слегка, - сухо заметила Николь,  снова  выставив  клинок
наизготовку. - Я тебя предупреждала, так что вини самого себя.
   Неизвестно, как  развивались  бы  события  дальше,  но  в  этот  миг  они
отчетливо расслышали шум приближающегося экипажа, а несколько секунд  спустя
Николь различила взволнованный голос Роберта.
   - Роберт! Стойте! Это я, Николь! - крикнула она. Конечно,  она  предпочла
бы видеть своим избавителем  кого-нибудь  другого,  а  не  Роберта  Саксона.
Однако ситуация не располагала к разборчивости.
   - Дорогая! Неужели? Я рассчитывал вас догнать не ранее чем через час.
   Николь нервно рассмеялась.
   - Я путешествую с приключениями. Результаты последнего вы  можете  видеть
сами. Ах, Роберт, отвезите меня домой! Там, наверное, с ума сходят.
   Галена, сидевшая рядом с Робертом в экипаже, подала голос:
   - Ах, мисс Николь, я так испугалась! Когда вы  с  мистером  Эдвардом  так
внезапно скрылись, я поспешила домой, встретила у дверей мистера  Роберта  и
узнала, что лорд Саксон жив, а вы дома не  появлялись.  Когда  я  рассказала
мистеру Роберту, что случилось, он  сразу  понял,  что  Эдвард  Маркхэм  вас
похитил. Он решил не терять ни минуты и немедленно отправиться в погоню. Так
что дома никто ничего не знает. А меня мистер Роберт  взял  на  тот  случай,
если вам понадобится моя помощь.
   Николь с улыбкой кивнула.
   - Все в порядке, Галена. Теперь поехали домой. Хватит с меня приключений.
   - А этот мерзавец? - воскликнул Роберт.
   - Да Бог с ним. Я и так его слегка оцарапала. Поедемте, прошу вас!
   В темноте она не могла различить выражения его лица, но увидела,  как  он
кивнул.
   - Хорошо, с ним разберемся  позднее.  А  сейчас,  дорогая,  прошу  в  мой
экипаж.
   Эдвард тем временем с дрожью прислушивался к их голосам.  Как  только  он
понял, что приближается Роберт Саксон, он выскользнул из кареты и  притаился
на обочине. Теперь,  провожая  глазами  удалявшийся  экипаж  Роберта,  он  с
облегчением вздохнул. Как нередко бывало в подобных случаях, к  нему  быстро
вернулось утраченное мужество.
   Было ясно, что жениться на Николь не удалось, и теперь едва  ли  удастся.
Оставался единственный выход - убить ее. Правда, придется заодно  уничтожить
и  Роберта,  и  Галену.  Великолепный  исход  -  мисс  Николь  Эшфорд  убита
неизвестными бандитами на проселочной дороге вместе с  Робертом  Саксоном  и
служанкой. Эдвард, еще минуту назад  трусливо  дрожавший  от  одного  голоса
Роберта, с ожесточенным воодушевлением ухватился за  эту  идею.  Он  еще  не
знал, как ему удастся осуществить свое  намерение,  но  он  уже,  сгорая  от
нетерпения, распряг одну из лошадей,  подхватил  брошенную  Николь  шпагу  и
пустился в погоню.
   Не подозревая о погоне, Роберт и его спутники двигались по направлению  к
Брайтону. Впрочем,  на  этот  раз  история  повторялась  почти  в  точности.
Возвращать Николь домой Роберт не собирался.  Он  намеренно  держал  путь  в
сторону деревушки Роттингдин, где находился  его  дом.  Там  он  рассчитывал
убедить Николь в своей любви, добиться ее взаимности и склонить ее к браку.
   Николь  не  догадывалась  о  его  намерениях,  однако  ее  не   оставляла
озабоченность в связи с тем, что домашние пребывают в полном неведении о  ее
судьбе. Ее симпатия к Роберту давно угасла, и теперь она относилась  к  нему
подозрительно. Правда, он выручил ее из  крайне  опасного  положения.  И  во
время путешествия вел себя предупредительно, поддерживал нейтральную беседу,
стараясь отвлечь Николь от тяжелых переживаний.
   Настороженность Николь вспыхнула снова, когда Роберт  свернул  с  дороги,
ведущей в Брайтон.
   - Куда мы едем? - встревоженно спросила она. - В Брайтон - прямо.
   - Я знаю, дорогая. Но мне подумалось, что сегодня нам лучше заночевать  в
моем доме. Ты взволнована и  продрогла.  Тебе  просто  необходимо  побыстрее
переодеться и выпить горячего грога.  А  в  Брайтон  я  немедленно  пошлю  с
известием слугу. Уверен,  что  родные,  как  только  получат  мое  известие,
поспешат к нам. И ты вернешься домой не озябшей и расстроенной, а  в  полном
комфорте и в сопровождении близких.
   Это  было  заманчивое  предложение,  однако  Николь  отнеслась   к   нему
недоверчиво. Но возражать не  решилась.  По  прошествии  получаса  ей  стало
совершенно ясно, что по крайней мере в некотором отношении  Роберт  покривил
душой. Если б они не свернули с дороги, то уже  прибыли  бы  домой.  Галена,
инстинктивно почувствовав ее тревогу, крепко сжала ей руку.
   - Так где же ваш дом? - решилась спросить Николь.
   - Уже совсем близко, - довольным  голосом  ответил  Роберт.  -  Тебе  там
понравится. По крайней мере, твоя мать очень любила это место.
   К счастью, в темноте он не заметил, какое выражение появилось на  лице  у
Николь.

35

   Дом Роберта был невелик, но действительно являл  собою  уютное  местечко.
Слуги встретили Николь со всей подобающей любезностью,  а  домоправительница
поспешила усадить ее в  гостиной  у  горящего  камина  и  через  пару  минут
принесла ей чашку горячего вина, приправленного  специями.  Николь  небрежно
бросила свою накидку на соседнее  кресло,  придвинулась  поближе  к  огню  и
отхлебнула терпкий напиток. Потом покосилась на Роберта и как  бы  невзначай
спросила:
   - Не пора ли послать известие вашему отцу? А то становится уже поздно.
   -  Непременно,  дорогая.  Я  сделаю  это  сию  минуту,  -  с  готовностью
согласился Роберт. Он присел к столу и размашисто набросал  записку.  Послав
Николь ободряющую улыбку, он вышел из гостиной с запиской в руке. Но  Николь
терзали подозрения. Она бесшумно вскочила с  места,  на  цыпочках  пересекла
комнату и, чуть приотк