видно, что он находится на грани нервного срыва.
   - И вы ни разу  не  видели  их  лиц?  -  спросил  после  некоторой  паузы
окончательно помрачневший Хью.
   - Ни разу, - тускло улыбнулся Этьен, подняв глаза. -  И  подтвердить  то,
что я сказал, мне нечем. Я ни на кого не могу указать. Не  осталось  никаких
бумаг... Ничего!
   - Может, вы с кем-то говорили в "Серебряном петухе"  или  в  канцелярской
лавке? Не пытались ли вы поинтересоваться, кто  забрал  монеты  со  стола  в
таверне или заказал для вас бумагу?
   - "Серебряный петух" - не то место, где  принято  задавать  вопросы.  Что
касается лавки, я зашел туда как-то еще раз и спросил, кто сделал  для  меня
заказ. Но никто из работающих там об этом не  знал.  Они  говорили  со  мной
вежливо и, полагаю, не обманывали. Тот, кто стоит за  этими  кражами,  очень
умен, -  тяжело  вздохнул  Этьен.  -  Он  предусмотрел  все,  чтобы  его  не
обнаружили.
   Несмотря на необычность  услышанного,  Хью  не  сомневался,  что  молодой
человек рассказал ему правду. Он задал еще несколько вопросов и вскоре  знал
о махинациях в компании все, что мог поведать собеседник. Облегчения это  не
принесло, но он заверил  Этьена,  что  его  роль  в  раскрытии  преступления
останется тайной для других, и пообещал подумать о вознаграждении за помощь.
   - Продолжайте спокойно работать, - сказал он ему на прощание. - Они  вряд
ли вновь вступят с вами в контакт до прибытия новой крупной партии  товаров.
- Хью посмотрел Этьену в  глаза.  -  Но  как  только  вы  узнаете  о  чем-то
подозрительном, немедленно сообщите мне. Немедленно! Не откладывайте  ни  на
минуту.
   - И что вы предпримете? - испуганно спросил молодой человек.
   - Я еще не знаю, -  честно  признался  Хью,  решив  быть  тоже  до  конца
искренним. - Но паниковать вам не стоит. Я сдержу свое слово  и  сделаю  все
возможное, чтобы вы сохранили свое честное имя и остались в безопасности.
   Они пожелали друг другу спокойной ночи. Но для Хью эта ночь, конечно  же,
спокойной не была. Ее остаток он проходил по кабинету,  размышляя  над  тем,
что удалось выяснить о ворах. Получалось, что не так уж  и  много.  Если  не
считать деталей, то Этьен рассказал то, о чем он и сам догадывался. Приятно,
конечно, сознавать, что ты самостоятельно раскрыл механизм махинаций.  Но  к
тем, кто их осуществляет, ни это, ни откровения молодого Граса не приблизили
ни  на  дюйм.  Хью  сердито  поморщился.  Да,  подозрения  его  подтверждены
полностью. Но что это дает?
   Можно не сомневаться, что вор действует не один. Иначе бы  он  просто  не
успевал так быстро и  незаметно  присваивать  предназначенные  для  компании
товары. То, что разного рода негодяи в Новом Орлеане группируются  в  шайки,
Хью слышал давно. Сейчас ему стало ясно, что с одной из  них,  причем  очень
хорошо организованной и дерзкой, он  и  столкнулся.  Второй  вывод,  который
можно было сделать из слов Этьена, заключался в том,  что  поначалу  негодяи
воровали гораздо меньше и реже.  Видимо,  опасались.  Но  со  временем  они,
почувствовав  безнаказанность,  осмелели,  и  в   последний   год   жадность
перевесила осторожность. Если бы они не  зарвались,  о  хищениях  вообще  бы
никогда не догадались. Колебания прибыли - вещь в общем-то закономерная  для
бизнеса, которым занимается "Галланд, Ланкастер и Дюпре". Небольшие  потери,
случающиеся время от времени, вряд ли  насторожили  его  до  такой  степени,
чтобы заподозрить воровство.
   Но почему именно в последний год столь резко возросли  аппетиты  жуликов?
Только ли из-за жадности и  безнаказанности?  Или  им  потребовалось  больше
средств? Для чего? Этьен сказал, что сумма его гонорара была стабильной  вне
зависимости от того, сколько товаров было похищено. Может быть,  увеличилось
число тех, кому приходилось платить? Вряд ли. Хью не думал, что речь идет  о
слишком большой шайке. Судя по всему, хищениями, помимо  Этьена  и  главаря,
занимаются человек  шесть,  от  силы  восемь.  В  противном  случае  выигрыш
организатора был бы слишком незначителен, чтобы рисковать.
   Кто же этот главарь-организатор? Больше всего на эту роль  подходит  Ален
Хассон. И дело отнюдь  не  только  во  мнении,  которое  сложилось  об  этом
человеке у Хью. Неразборчивость Алена  в  связях  и  его  беспринципность  в
выборе методов взыскания долгов были  общеизвестны.  Человеку,  у  которого,
согласно слухам, хватало подлости  терроризировать  должников  и  устраивать
жестокие нападения на них, ничего не стоит применить ту  же  тактику  и  для
решения других своих проблем. Судя по всему, у него имеются необходимые  для
этого знакомства и среди обитателей городского дна. И вместе с тем  все  это
еще не доказывает, что главой расхитителей является именно Ален.
   А если организатор не он,  то  кто?  Жан?  Франсуа?  Подозрение,  что  за
махинациями в компании стоят родственники жены, уже давно мучило Хью. Как ни
печально, но приходится признать, что именно ради безопасности  своей  семьи
Микаэла могла согласиться заманить его в ловушку. А раз так, то  она  должна
что-то знать и о кражах. Знает? Догадывается о чем-то? Хью скрипнул  зубами.
Что ж, когда он в следующий раз увидит свою очаровательную женушку, придется
поговорить с ней откровенно. Приняв это решение, он заставил себя не  думать
о причастности Микаэлы  к  проблемам  компании.  Но  милый  образ  жены  еще
несколько минут стоял перед его мысленным взором. Он видел ее темные зовущие
глаза, милую, приветливую улыбку... Отгоняя наваждение, Хью потряс головой и
обозвал себя мечтательным дураком. Да, теперь уже совершенно ясно - он любит
Микаэлу. Но будь он проклят, если эта любовь может сделать его счастливым!
   Когда Хью решил немного поспать, уже рассветало. Но и несколько часов сна
немного освежили. Он быстро принял ванну, оделся и спустился на первый этаж.
Узнав у Симпсона, что мистер Ланкастер  во  дворе,  он  распорядился  подать
завтрак туда же и направился к отчиму. Тот уже закончил завтракать и  теперь
потягивал кофе за железным столиком. Поприветствовав его  и  извинившись  за
свой не слишком бодрый вид, Хью  сел  напротив.  Они  говорили  о  пустяках,
ожидая появления слуги. Симпсон поставил  перед  Хью  раковый  омлет,  миску
свежей клубники  и  залитое  сахарной  глазурью  печенье.  Добавив  к  этому
кофейник с дымящимся ароматным кофе, он окинул придирчивым взглядом  стол  и
удалился. Теперь можно было поговорить  серьезно.  Отдавая  должное  вкусной
пище, Хью обстоятельно рассказал отчиму все,  что  узнал  вчера  вечером  от
Этьена. Времени это заняло довольно много, поскольку приходилось отвечать на
многочисленные вопросы и разъяснять свою точку зрения. Затем они  еще  долго
обсуждали нелегкую ситуацию, высказывая различные предположения относительно
того, кто мог стоять за махинациями. При "том оба разгорячились и  потратили
немало времени на бесполезные споры.
   Они даже не заметили, как  просидели  до  двух  часов  дня.  Остановиться
заставила ужасная духота. Хью внимательно посмотрел на медленно  плывущие  в
голубом небе мрачные облака.
   - Похоже, что вскоре может начаться гроза, - сказал он. - Не уйти ли  нам
в дом? В любом случае там сейчас попрохладнее.
   Они прошли в кабинет и продолжили беседу там. Теперь Джон захотел  узнать
как  можно  больше  об  Алене  Хассоне.  Хью  постарался  удовлетворить  его
любопытство. Когда он закончил свое повествование, отчим сидел,  откинувшись
на спинку стула, и задумчиво барабанил пальцами по колену.
   - Не верю, что к этому причастен кто-то из семьи Дюпре, - произнес он.  -
С Жаном у нас в прошлом были свои счеты, но  я  всегда  считал  его  честным
человеком. Возможно, он не такой талантливый бизнесмен, каким себя  считает,
- улыбнулся Джон. - Но то, что он человек чести, я не  сомневаюсь.  А  кроме
того, он очень предан своей семье, а значит, вряд ли решится на что-то,  что
может нанести вред компании. Что касается молодого Франсуа... - Лицо  отчима
помрачнело. - Скажу  откровенно,  мне  никогда  не  нравился  его  отец.  Ты
встречался с Рено? - спросил он.
   - Да, - кивнул тот. - Однажды.  Джаспер  познакомил  нас  во  время  моей
первой поездки в Новый Орлеан.
   - И как? Понравился он тебе?
   - Не особенно, - улыбнулся Хью. - Он  держался  со  мной  с  высокомерной
снисходительностью. И вообще, производил впечатление хладнокровного негодяя,
одного из тех, к кому без особой надобности не стоит поворачиваться  спиной,
если не хочешь получить кинжал в спину.
   - Да, этот портрет похож на Рено, - угрюмо согласился Джон. - И  когда  я
вчера вечером увидел этого парня, я сразу подумал,  что  у  него  достаточно
много отцовских черт.
   Но и влияние матери в нем тоже очень заметно. Ты  знаешь  Франсуа  лучше,
чем я. Может он быть организатором махинаций?
   - Сомневаюсь. Но полностью исключить его причастность не  могу.  Если  на
Хассона подозрения падают из-за его связей с преступным миром, то у  Франсуа
скорее всего есть финансовые проблемы. Его могли вовлечь  в  кражи  примерно
тем же способом, что и  Этьена.  Не  секрет,  что  он  тоже  должен  Хассону
приличную сумму. Роль руководителя ему  не  очень  подходит,  исполнителя  -
возможно.
   - Возможно или весьма вероятно?
   - Не знаю, - поморщившись, ответил Хью. - Франсуа был явно недоволен моим
приездом  и  женитьбой  на  его  сестре.  А  вчера  вечером  он  был   прямо
очарователен. Ты сам видел.
   Они чуть было не принялись обсуждать дела по второму кругу, но Джон вдруг
протестующе поднял руки.
   - Мне кажется, что на сегодня этих разговоров достаточно. Лучше  расскажи
мне о своей молодой жене. Когда ты свозишь меня в "Уголок любви"?
   Хью растерялся. Хотя он не сомневался, что рано или поздно  услышит  этот
вопрос, но как отвечать на него, не придумал. В конце концов он решил пройти
между правдой и ложью ровно посредине.
   - Этьен подтвердил вчера вечером, что  уничтожил  депешу,  извещавшую  за
несколько недель о прибытии "Прекрасной Лиз" и грузах, которые она  для  нас
везет. Но он признался также и в  том,  что  уничтожил  еще  одно  послание,
которое было доставлено на самой "Прекрасной Лиз". В нем говорится  о  судне
"Петух", которое должно было выйти  из  Франции  через  шесть  недель  после
"Прекрасной Лиз". Этьен утверждает, что на  нем  прибудет  довольно  большая
партия грузов для  "Галланд,  Ланкастер  и  Дюпре".  Учитывая  необходимость
маневрировать, чтобы  избежать  встречи  со  штормом  и  пиратами,  прибытия
"Петуха" следует ожидать в середине июля. Естественно, я хотел бы быть в это
время в городе.
   - Понимаю, мой мальчик. Но что мешает нам уехать на несколько  дней?  Или
даже на неделю? Ведь пока "Петух" не придет, здесь вряд ли  может  случиться
что-нибудь интересное. Сейчас, насколько  мне  известно,  опасный  сезон,  -
улыбнулся он. - Не хочешь же ты, чтобы я, приехав в Новый  Орлеан,  умер  от
лихорадки?
   - Конечно, нет, - улыбнулся в ответ Хью. - Этого мы не допустим.  Сегодня
ехать в "Уголок любви", похоже, поздновато. К тому же после  прошедшей  ночи
мне  необходимо  выспаться.  Но  завтра  я  пошлю  кого-нибудь  предупредить
Микаэлу, что мы приедем в четверг. Таким образом, у меня будет еще  день  на
то, чтобы доделать кое-какие дела в  конторе  и  напомнить  Этьену  о  нашей
договоренности.

***

   В среду, как он и планировал, Хью отправился  в  контору.  Там  он  отдал
необходимые распоряжения, познакомился с  почтой,  убедившись  попутно,  что
Этьен хоть и выглядит немного утомленным,  но  спокойно  работает.  Если  не
считать бледности, которая появилась на его лице, когда  Хью  пригласил  его
зайти в свой кабинет, держался молодой человек как обычно. Разговаривали они
недолго. Хью сообщил ему, что  в  четверг  уезжает  и  пробудет  за  городом
неделю, от силы дней десять.
   - Если я вам понадоблюсь, - сказал он, - для..,  по  какой-либо  причине,
пришлите с кем-то, кому вы  доверяете,  записку.  До  "Уголка  любви"  можно
добраться часа за три. Я приеду сразу же, как только это потребуется.
   Этьен кивнул и направился к выходу. Но Хью остановил его.
   - Я понимаю, что вы доверились мне, и ценю это, - произнес он мягко. -  Я
не подведу вас... -  Хью  на  секунду  замялся,  подбирая  нужные  слова.  -
Надеюсь, что у вас будет все нормально. Я  сделаю  все  от  меня  зависящее,
чтобы не подвергать вас опасности. Если бы я знал,  что  вашей  жизни  может
что-то угрожать, я вообще бы не стал  просить  вас  ни  о  чем.  Но  так  уж
получилось. И если наш противник таков, как вы  его  обрисовали,  то  всякое
может быть. Поэтому хочу вас заверить, что в случае чего я не оставлю  ваших
сестер и мать на произвол судьбы.
   Этьен пристально посмотрел ему в лицо. Выражение глаз  Хью  не  оставляло
сомнений в его искренности.
   -  Благодарю  вас,  мсье.  Честно  говоря,  я  начал  жалеть,  что  решил
рассказать вам все. Вы рассеяли мои сомнения.
   Через полчаса, сказав мсье Бриссону, где его можно будет  найти  и  когда
примерно вернется, Хью ушел из конторы. Дома  его  ожидал  новый  сюрприз  -
послание от Жана Дюпре. Читать его он отправился во двор,  где  в  одном  из
тенистых уголков уже поджидал отчим.
   - У нас в "Уголке любви" соберется целая компания, -  с  улыбкой  сообщил
он, потягивая портвейн. - Жан  и  Франсуа  сообщают  сим  посланием,  что  в
понедельник или во вторник нанесут нам визит. Они едут на несколько  дней  в
Ривербенд, а на обратном пути заглянут в "Уголок". Как  долго  они  намерены
пробыть там, - хмыкнул Хью, - в записке не говорится.
   Джон, погрозив пальцем, рассмеялся.
   - О, мальчик мой, женившись на креолке, ты должен был предвидеть подобные
вещи. Неужели ты не слышал поговорку,  гласящую,  что,  женясь  на  креолке,
человек женится на пяти сотнях  ее  родственников!  Тебе  еще  повезло,  что
семейство Дюпре не столь многочисленно.
   Хью и Джон, перебравшись с наступлением темноты в  кабинет,  наслаждались
весь вечер полушутливым разговором за портвейном. Часов  в  одиннадцать  они
решили отправиться спать. Но именно в этот момент в дверь постучались,  и  в
кабинет вошел Симпсон с запиской в руках. Удивленный Хью спокойно распечатал
послание и быстро пробежал по нему  глазами.  Лицо  его  напряглось  и  чуть
побледнело.
   - Это от Этьена, - отослав жестом руки Симпсона, сообщил он отчиму.  -  У
него есть для меня важные новости, о  которых  я  должен  узнать  как  можно
быстрее. Но идти ко мне домой он боится и поэтому предлагает встретиться  на
складе компании в полночь.
   - Это может быть и ловушкой, - медленно произнес Джон, в глазах  которого
блеснула тревога.
   - Почти не сомневаюсь, что именно так и есть, - угрюмо согласился Хью.  -
Но если записку писал не  Этьен,  у  меня  в  руках  первая  и  единственная
весточка от негодяев, обкрадывающих нашу компанию.  Как  жаль,  что  Джаспер
уехал! Мне непременно надо идти на эту встречу. Возможно,  это  единственный
шанс узнать о них побольше.
   - Скорее всего ты узнаешь, как чувствует себя человек, которому проломили
голову, - осадил его отчим.
   - Возможно. Но у меня есть шанс. Я готов к вероломному нападению и  пойду
не с пустыми руками.
   - Я иду с тобой. Конечно, я не Джаспер и уже не  так  молод,  -  спокойно
произнес Джон, - но стреляю я еще неплохо да и в кулачном бою не подведу.
   Хью некоторое время колебался, но упрямый блеск в глазах отчима  говорил,
что возражать бесполезно.
   - Хорошо, - улыбнулся он. - Твое общество меня вполне устраивает.
   Менее чем через полчаса они молча вышли из дома и  торопливо  зашагали  к
складам. Оба успели как следует подготовиться к неожиданностям.  Уверенности
Хью придавали два спрятанных под  курткой  пистолета  и  знание,  что  отчим
вооружен не хуже. Джон был доволен тем, что предложил захватить еще и  ножи,
которые они оба спрятали за голенища сапог. Ночью на складе такие вещи могут
очень пригодиться.
   Скоро повеяло свежестью реки, а на фоне черного неба обозначились мрачные
громады складских построек. Висящие через равные промежутки на цепях  фонари
тускло освещали отдельные места улицы. Но и темных  пятен  было  достаточно.
Хью  на  собственном  опыте  знал,  какая   опасность   может   подстерегать
зазевавшегося путника в расположенной в паре шагов от такого  фонаря  темной
аллейке.
   Подойдя к складу ближе, они заметили довольно яркий свет в проеме  широко
открытой двери. Хью и Джон переглянулись.
   - Похоже, - прошептал отчим, - что тот, кто послал тебе записку,  уже  на
месте.
   - И не скрывает этого, - сухо добавил Хью. Они осторожно вошли в  похожее
на пещеру помещение. Если не считать зажженной лампы,  стоящей  у  входа  на
большой корзине, ничто не говорило о возможном присутствии здесь  людей.  Не
было слышно ни единого шороха. Хью, взяв лампу, двинулся вперед, но,  сделав
несколько шагов, остановился так резко,  что  идущий  следом  Джон  чуть  не
врезался ему в спину. Замереть заставила  представшая  перед  ними  страшная
картина: на полу, как раз в том месте, где  проходила  колеблющаяся  граница
освещенного круга, лежало неподвижное тело. Вокруг неестественно  повернутой
головы образовалась зловещая ярко-алая лужица. Хью опустил  лампу,  и  стало
видно лицо убитого.
   На грязном каменном полу лежал мертвый Этьен Грае - убийца перерезал  ему
горло от уха до уха. Лицо Этьена было почти таким же, каким  Хью  видел  его
всего несколько часов назад, только в глазах застыл ужас смерти...

Глава 14

   Компания, конечно, держала сторожей, которые должны были  ходить  дозором
вокруг складских помещений. Но обнаружить их оказалось не так легко. Сильный
запах перегара стоял в комнатке, где, как выяснилось, преспокойно спали двое
парней. Глядя в их одурманенные глаза, Хью подумал, что с такой охраной воры
и убийцы могли творить свои черные дела, ничего не опасаясь. Пригодились они
только  для  того,  чтобы  сбегать  за  городскими  стражниками.  Те  задали
положенные в подобных случаях вопросы.  Допрос  закончился  примерно  в  три
часа. Ланкастеры решили, что будить в это время мать Этьена, чтобы  сообщить
ей ужасную новость, не стоит.  Выполнение  этой  печальной  обязанности  Хью
перенес на утро.
   Лишь только окончательно  рассвело,  он  отправился  в  дом  мадам  Грае.
Настроение было ужасным. Несмотря на доводы разума и уговоры Джона,  Хью  не
покидало острое чувство вины. Конечно, не он вкладывал нож в руку убийцы, но
он не подумал об опасности, грозящей Этьену. Жалость к молодому  человеку  и
ощущение собственной вины преследовали его. Но ненависть к убийцам была  еще
сильнее. Он дал себе слово, что не успокоится до тех пор, пока  не  покарает
их.
   Разговор с  мадам  Грае  был  именно  таким,  как  ожидал  Хью:  горьким,
печальным  и  безысходным.  Мать  и  сестры  Этьена  не  могли  поверить   в
обрушившееся на них несчастье, казалось, мать сама погибнет вместе с  сыном.
В доме Грасов они с Джоном провели несколько  часов,  стараясь  хоть  как-то
утешить  несчастных   женщин.   Вскоре   начали   собираться   встревоженные
родственники: дедушки и  бабушки  Этьена,  его  многочисленные  дяди,  тети,
племянники и племянницы.  Лишь  убедившись,  что  они  смогут  хоть  немного
успокоить семью, Ланкастеры решили уйти. Глядя при прощании в обезумевшие от
горя глаза матери Этьена, Хью терзался страшной виной перед  этой  женщиной.
Вид распростертого на полу молодого человека  с  перерезанным  горлом  будет
преследовать его теперь до конца дней.
   Поездка в "Уголок любви" была отложена. Хью  послал  Микаэле  записку,  в
которой сообщил о задержке, но о причинах ничего не написал. Похороны Этьена
назначили на пятницу. Хью сообщил  об  этом  всем  совладельцам  компании  и
потребовал, чтобы они присутствовали на церемонии. К  своему  удивлению,  он
при этом узнал, что ни один  из  них,  вопреки  объявленным  намерениям,  из
города так и не уехал. У каждого нашлись для этого  различные  причины.  Хью