к
нему присоединится флот адмирала  Кокрейна.  Целью  нападения  избран  Новый
Орлеан. Если в этот план не будет внесено никаких изменений,  то  Кристоферу
удастся опередить англичан на целых шесть  недель,  которых  вполне  хватит,
чтобы Новый Орлеан подготовился отразить вторжение...
   Тихий скрип двери заставил Кристофера вздрогнуть.  Он  торопливо  спрятал
документ и оглянулся. На пороге стоял Хиггинс.
   - Да не бойтесь вы так за свой меморандум, - Хиггинс усмехнулся и покачал
головой.
   - Откуда ты знаешь? - в изумлении воскликнул Кристофер.
   - До недавнего времени я только догадывался. Но на днях этот капитан  так
убивался по сему поводу, что я случайно расслышал. Тогда-то я и  понял,  что
именно эта бумажка не дает тебе покоя ни днем,  ни  ночью.  Я  ведь  слишком
хорошо тебя знаю, Кристофер.
   - Надеюсь, не для всех мое лицо - открытая книга.
   - Конечно нет. Но мы не раз рука об руку дрались против англичан, так что
было бы странно, если б я не догадался.
   Напряжение разрядилось само собой. Кристофер с  легким  сердцем  посвятил
Хиггинса в свой  план  и  попросил  его  помощи  в  изготовлении  подложного
документа.
   - Почему было не сказать мне раньше? - обиженно спросил Хиггинс. - Или  я
вышел из доверия?
   - Я просто не хотел увлекать своего  товарища  на  дорожку,  которая  нас
обоих может привести на виселицу.
   - Не стоит беспокоиться, - ухмыльнулся Хиггинс. - Все  будет  отлично.  Я
свое дело знаю. Мою работу никто никогда не мог распознать. И  попался-то  я
из-за подлого доноса.
   - Думаешь, ты не утратил своего навыка?
   -  Черт  побери!  Конечно  же  нет!  И  я  это   докажу.   Я   рожу   вам
братика-близнеца для этого меморандума,  и  попробуйте  отличить  одного  от
другого.
   Через несколько часов Кристофер сумел  убедиться  в  справедливости  этих
слов. Два документа оказались  абсолютно  идентичны,  вплоть  до  мельчайших
помарок. Оставалось только подбросить фальшивку обратно в кабинет майора.
   На следующий день Кристофер явился к майору Блэку. В кабинете  он  провел
столько времени, сколько было допустимо, не вызывая  подозрений.  Однако  ни
малейшей возможности подкинуть документ так и  не  представилось.  Кристофер
вынужден был распрощаться, но в дверях  буквально  столкнулся  с  адъютантом
майора, который нес целый ворох бумаг. Эта случайность оказалась счастливой.
Бумаги рассыпались по полу, Кристофер принялся помогать их  собирать  и  без
большого труда подсунул фальшивый меморандум среди других документов.
   Кристофер рассыпался в извинениях, но адъютант, очень симпатичный молодой
человек, поспешил заверить:
   - Это моя вина, сэр. Я так торопился, что ничего перед  собой  не  видел.
Это послужит мне уроком. В наказание мне придется несколько часов  разбирать
эти бумаги!
   Теперь  оставалось  ждать.  Они  с  Хиггинсом  останутся  в  Лондоне   до
установленной даты встречи с американским капером. В  назначенный  срок  они
утром прибудут в Брайтон, и в течение дня Кристоферу предстоит проститься  с
дедом.  Этот  день  обещал  быть  тяжелым,  поскольку  никакого  приемлемого
объяснения своего отъезда Кристофер Саймону дать не мог.
   О Николь он старался не думать. Неожиданно возникшая идея о  браке  между
ними едва не свела его с ума. Нет, он не попадется в  эту  ловушку.  Пройдет
время, и он забудет об этих бездонных янтарных глазах, в которых утонули его
тайные мечты.

31

   Торжества по случаю свадьбы лорда Саксона и миссис Иглстон  состоялись  в
воскресенье в час пополудни. Гостей было немного.  Поначалу  Саймон  изъявил
желание  вообще  никого  не  приглашать,  но  эта  абсурдная  идея  была   с
негодованием отвергнута Региной.
   Праздничное застолье протекало легко  и  непринужденно.  День,  незаметно
перешел в вечер, а тосты все не смолкали.
   Николь, искренне радовавшаяся торжественному событию,  тем  не  менее  не
могла отделаться от ощущения некоторой неловкости. Причиной тому  были  трое
из приглашенных. Что  касается  Роберта,  то  его  присутствие  было  ей  по
понятным причинам неприятно, и она всячески его сторонилась. Вид Кристофера,
поглядывавшего на нее с дружелюбной иронией, вызывал у нее нервную дрожь  во
всем теле. А Эдвард с его манерной  любезностью  просто  се  раздражал.  Как
лисица, затравленная тремя псами, она металась от одной  группы  веселящихся
гостей к другой, стараясь укрыться от опасности.
   Избежать столкновения с Кристофером было  проще  всего,  поскольку  он  в
своей обычной манере не докучал  Николь  излишним  вниманием.  Но  она  сама
невольно ловила себя на том, что снова и снова смотрит в  его  сторону,  как
будто ее притягивает невидимый магнит. Николь сердилась на себя за  то,  что
власть этого человека над нею оказалась такой неодолимой.
   Роберт  пребывал  в  полнейшем  недоумении  из-за  вызывающей  холодности
Николь. Однако он был  искушен  в  амурных  делах  и  решил  не  форсировать
события. Возможно, она просто кокетничает или напугана его порывом. Так  или
иначе Роберт держался в тени. Он свое возьмет, это лишь вопрос времени.
   От Эдварда не укрылось, что компания Роберта больше не привлекает Николь,
и он воспринял эту перемену с большим  воодушевлением.  Теперь,  разумеется,
настал его черед. И страх окончить жизнь в долговой яме потихоньку отступил.
   А дела Эдварда обстояли действительно плачевно. Он привык жить  вольготно
на доходы с собственности Николь и,  когда  этот  источник  внезапно  иссяк,
почувствовал себя в крайнем затруднении.  Резко  перестроить  свою  жизнь  и
сократить расходы он не мог.  Долги  росли.  Прислуга,  отчаявшись  получить
жалованье, разбежалась. Более того, повсюду ему  было  отказано  в  кредите.
Портной не выдал ему уже пошитые вещи и прозрачно намекнул, что если долг не
будет погашен в течение месяца, то придется выдвинуть иск.  Хозяин  квартиры
недвусмысленно  заявил,  что  следует   немедленно   погасить   трехмесячную
задолженность, иначе мистер Маркхэм рискует оказаться со своими пожитками на
улице. Требования кредиторов становились все более настойчивы  и  все  менее
вежливы.  Женитьба  превратилась   для   Эдварда   в   острейшую   жизненную
необходимость, ибо лишь этим он мог спасти себя  от  полного  краха.  Однако
Николь, хотя и явно разочарованная в Роберте, не выказывала к Эдварду особой
симпатии. Раздражение и страх перед будущим терзали  его.  Конечно,  были  в
Лондоне и другие невесты, однако их матушки почему-то враз перестали  ценить
его обаяние.
   Пресытившись  его  назойливым  вниманием,  Николь  постаралась  незаметно
удалиться и наконец обрела  покой  в  дальнем  уголке  особняка.  Сюда  едва
долетал шум празднества. Издалека гул голосов напоминал Николь шум  морского
прибоя. Она закрыла глаза и со сладостной тоской подумала  о  море,  которое
столько лет дарило ей радость свободы. Но путешествие  в  мир  грез  длилось
недолго.  Николь  вздрогнула  от"  громкого  голоса,  прозвучавшего   совсем
неподалеку. Боже милостивый! Опять этот Эдвард... . - Как странно, что гости
еще не разошлись. Ведь уже так поздно, - пожала плечами Николь.
   Эдвард пропустил мимо ушей прозрачный намек и с улыбкой отвечал:
   - Ничего подобного! Праздник в самом разгаре.
   - Да-да, - недовольно поморщилась Николь. - Но  не  забывай,  что  завтра
лорд Саксон и миссис.., леди Саксон отправляются в Беддингтон Конер, а вслед
за ними и я уезжаю в Брайтон. Мне еще предстоит  собраться,  да  и  у  тебя,
наверное, много хлопот в связи с отъездом.
   Эдвард будто не замечал, куда она клонит.
   - Я все приготовления уже закончил. Вещи уложены.  Будь  уверена,  завтра
утром я буду у твоего порога.
   Переезда в Брайтон Эдвард ожидал с энтузиазмом. Во-первых, таким  образом
удавалось ускользнуть от кредиторов, становившихся все  более  настойчивыми.
Во-вторых, Николь оказывалась вдали от своих  придирчивых  опекунов.  Эдвард
надеялся, что  еще  до  отъезда  из  Брайтона  она  станет  его  женой.  Для
достижения этой цели  все  средства  были  хороши.  В  конце  концов,  можно
поставить Николь в такое компрометирующее положение, что  она  просто  будет
вынуждена пойти за него ради спасения своей репутации. Эта  мысль  настолько
понравилась  Эдварду,  что  прямо  сейчас,  оценив  обстановку,   он   решил
действовать не  откладывая.  Воровато  оглядевшись  по  сторонам,  он  вдруг
набросился на нее и сжал в своих объятиях.
   - Ты с ума сошел! - воскликнула она, пытаясь освободиться.
   - Да! Я без ума от  тебя!  -  напыщенно  провозгласил  Эдвард.  Торопливо
нащупав пальцами шнуровку ее корсета, он ловким  движением  выдернул  тонкий
шнурок и резко рванул вниз лиф ее платья. Николь от неожиданности застыла  в
оцепенении, а Эдвард, все сильнее возбуждаясь при виде ее обнаженной  груди,
грубо рвал легкую ткань, совлекая с Николь последние  покровы.  В  мгновение
ока она оказалась почти совершенно голой.
   Приторная улыбка исчезла с его лица, которое теперь выражало лишь  похоть
и злорадство. Но Николь быстро пришла в  себя.  Она  резко  согнула  ногу  и
выбросила вперед колено, угодив Эдварду прямо между ног. От неожиданности  и
внезапной острой боли он задохнулся и, скрючившись пополам, рухнул  на  пол,
ловя ртом воздух. По крайней мере на  несколько  минут  он  был  не  опасен.
Николь принялась торопливо натягивать упавшую одежду, но ей  едва  удавалось
лишь кое-как прикрыться разодранным платьем. Эдвард тупо  уставился  на  нее
выпученными глазами и что-то нечленораздельно мычал.
   - Вставай и убирайся, подонок! И не прикидывайся увечным. Я  же  тебя  не
убила, - брезгливо бросила Николь.
   - Хотя, наверное, надо было... - вдруг раздался за спиной знакомый голос.
   В дверях  стоял  Кристофер.  Николь  даже  обрадовалась,  что  именно  он
оказался рядом. Она с облегчением вздохнула и, чуть усмехнувшись, сказала:
   - Мой кузен сегодня выпил лишнего. Он  немного  не  в  себе.  Пожалуйста,
проводите его к экипажу, а мне  надо  отлучиться,  привести  в  порядок  мое
платье.
   Эдвард почувствовал, что добыча уплывает из рук. Он привстал  и  визгливо
крикнул:
   - Как бы не так! Она пойдет за меня замуж! - Видя, что на Кристофера  его
слова не произвели никакого впечатления, он, запинаясь, добавил:
   - Я готов спасти ее репутацию. Если она выйдет за меня, никто ни о чем не
узнает. Вы ведь не хотите скандала?
   - Ни за что на свете я за тебя не выйду! - отрезала Николь.
   Кристофер сделал шаг вперед, окинул ее взглядом и спросил:
   - С тобой все в порядке. Ник? Она едва заметно улыбнулась:
   - В общем, да. Слегка помята, но невредима.
   - Тогда ступай в свою комнату и прими приличный вид. А мистером Маркхэмом
займусь я сам.
   Николь вдруг почувствовала себя  маленьким  ребенком,  которого  взрослые
отсылают подальше  от  неблаговидной  семейной  сцены.  Она  надула  губы  и
буркнула:
   - Не надо мне приказывать! Разве не об этом я сама просила минуту назад?
   - Да, это так. И почему  же  ты  не  идешь?  Или  я  не  правильно  понял
ситуацию? Здесь что,  милая  размолвка  между  влюбленными?  -  Несмотря  на
обычный беззаботный тон,  было  ясно,  что  Кристофер  кипит  от  гнева.  Он
угрожающе повернулся к Эдварду,  который  только  начал  приходить  в  себя.
Николь схватила его за руку и торопливо заговорила:
   - Мой кузен - дрянной мальчишка, но он не причинил  мне  никакого  вреда.
Кристофер, я росла вместе с ним,  и  мы  постоянно  ссорились.  То,  что  вы
увидели, это наша обычная манера выяснять отношения.
   Кристофер отсутствующим взглядом поглядел куда-то в  сторону  и  спокойно
спросил:
   - Хочешь, я его убью?
   - Вы это можете? - Вопрос вырвался у Николь  невольно,  хотя  ответ  явно
читался в его глазах, потемневших от ярости. У  Николь  вдруг  пересохло  во
рту, и срывающимся голосом она попросила:
   - Я не желаю ему зла, Кристофер. Он дурак, и я его  едва  выношу.  Но  не
надо его трогать. Его холодный взгляд остановился на ее лице.
   - А ты отдаешь себе отчет, в каком положении ты окажешься, если он сейчас
побежит трезвонить на всех углах о том, что произошло? А побежит  он  первым
делом к Саймону. Если б сюда  вошел  не  я,  а  кто-то  другой,  у  тебя  не
оставалось бы иного выбора, как с благодарностью принять предложение Эдварда
и стать его женой.
   Потрясенная таким поворотом дела, Николь на мгновение онемела. Потом чуть
слышно произнесла:
   - Слава Богу, сюда не вошел никто другой. А к Саймону я пойду сама и  все
ему расскажу.
   - Он-то тебе поверит. А как ты собираешься заткнуть рот твоему кузену? Ты
уверена, что завтра же тебе не будут перемывать косточки по всем  клубам  на
Пэлл Мэлл? Ты понимаешь, что этот мерзавец способен тебя погубить?
   - А вам-то какое дело? - запальчиво бросила она, скорее  потому,  что  не
нашла иного ответа.
   - Сам не знаю, - поморщился Кристофер. Потом решительно произнес:
   - Ступай к себе и держи язык за зубами. С этим.., я сам разберусь.  И  не
смотри на меня так. Я не собираюсь его убивать. Только немного  вправлю  ему
мозги.
   Николь молча повернулась  и  выбежала  из  комнаты,  неловко  прикрываясь
обрывками  платья.  Кристофер  проводил  ее  взглядом,  потом  повернулся  к
Эдварду. Предупреждая его слова, тот торопливо заговорил:
   - Я понимаю, что вышло неловко, но, Саксон, я люблю ее! Я готов взять  ее
в жены! Согласитесь, теперь не всякий окажет ей такую честь.
   Кристофер  заговорил  спокойным,  почти  ласковым   голосом,   никак   не
вязавшимся с угрожающим смыслом его слов:
   - Оставь эту мысль, любезный,  если  хочешь  жить.  Сейчас  ты  уберешься
отсюда и никому ни слова не скажешь о той  мерзости,  которую  натворил.  По
непонятным причинам твоя кузина пожелала тебя защитить. Если б не Николь, ты
был бы уже покойником. Сейчас выметайся и впредь держи рот на замке. А  если
я случайно узнаю, что ты проболтался... Если до меня  дойдет  хоть  малейший
намек... Тогда, Маркхэм, тебе не жить!

***

   Эдвард никогда не отличался храбростью. Он пулей вылетел прочь, благодаря
Бога за то, что  остался  жив.  На  мгновение  его  даже  оставила  мысль  о
неудавшемся браке.
   Однако это настроение оказалось недолгим. Дома, в безопасной тишине своей
квартиры, он принялся  опрокидывать  один  за  другим  бокалы  бренди,  пока
наконец совсем не расхрабрился. Николь заступилась за него. Уж не потому ли,
что питает к нему симпатию? А этот зазнайка  Кристофер!  Ничего  он  мне  не
сделает, думал Эдвард. Мало ли какие угрозы порой срываются с  языка.  И  он
решил по-прежнему вести себя как ни в чем не бывало.
   А Кристофер, оставшись один, задумчиво побрел по коридору  и,  подойдя  к
лестнице, остановился наверху и оперся о перила. Перед его внутренним взором
все еще стояла произошедшая сцена, и он не замечал ничего вокруг. В вечернем
полумраке  черты  его  лица  как  будто  заострились,  мягкий  лунный  свет,
струившийся сквозь окна, подчеркивал вороную смоль его волос и  отражался  в
глазах холодным блеском. Любой, кто увидел бы его в таком ракурсе, наверняка
признал бы в нем капитана Сэйбера. И судьба распорядилась  так,  что  именно
это и произошло Внизу, мирно беседуя, остановились Роберт и  приятель  лорда
Линдли Дженнингс-Смит. Кристофер, погруженный в свои мысли, не заметил их, а
Дженнингс-Смит вдруг поднял взгляд и, словно пораженный молнией, вздрогнул.
   - О Боже! Капитан Сейбер!
   Кристофер был довольно далеко Он встрепенулся при  звуке  голоса,  но  не
расслышал слов. Неторопливо  он  спустился  по  лестнице  и  вежливо  кивнул
джентльменам. Дженнингс-Смит оторопело моргал, поскольку облик  представшего
перед ним внука лорда Саксона никак не  вязался  с  возникшим  минуту  назад
впечатлением. Однако выражение его  лица  было  достаточно  красноречиво,  и
Кристофер мгновенно оценил обстановку. Он непринужденно проследовал мимо, но
каждый его нерв напрягся.
   Роберт наблюдал за этой сценой с неподдельным интересом.  Неожиданно  ему
открылся повод свести с  племянником  счеты.  Едва  Кристофер  удалился,  он
взволнованно обратился к Дженнингс-Смиту - Вы сказали:  капитан  Сэйбер?  То
есть вы имеете в виду, что мой  племянник  и  есть  знаменитый  американский
пират?
   Дженнингс-Смит  смутился.  Такая  параллель   казалась   ему   абсурдной.
Извиняющимся тоном он произнес:
   - Это всего лишь игра теней. Знаете,  я  пережил  такое  потрясение,  что
теперь мне всюду мерещится этот дьявол. Хотя, надо признать,  ваш  племянник
действительно его напоминает. Но это лишь отдаленное сходство, я  сразу  это
понял, как только увидел его лицом к лицу.
   Любого такое объяснение удовлетворило бы. Только не Роберта! Уже дома  он
снова и снова возвращался в мыслях к увиденной сцене  и  впервые  за  долгое
время почувствовал прилив энтузиазма.
   Надо было отправиться в  Адмиралтейство  и  навести  справки.  Однако  на
завтра намечался отъезд в Брайтон, а ему  не  хотелось  оставлять  Николь  в
компании Эдварда. И Роберт  решил  на  время  смирить  жажду  мести.  Сейчас
гораздо важнее вернуть расположение Николь. А Кристофер от  него  не  уйдет.
Роберт взял след и рано или поздно затравит свою жертву.

ЧАСТЬ IV

Пути любви

   У сердца свой разум,
   Рассудку неподвластный.
   Французская поговорка

32

   В Брайтоне Николь не чувствовала себя счастливой. Здесь когда-то  погибли
ее родители и брат. Конечно, время отчасти смягчило боль утраты, но  Брайтон
навсегда остался для нее местом, связанным с тяжелыми переживаниями.
   И все же Николь не могла не признать, что пребывание в Брайтоне не лишено
некоторых удовольствий. Близость океана, ставшего ей  за  пять  лет  родным,
успокаивала ее и помогала  развеять  дурные  мысли.  И  вообще  в  Брайтоне,
образно говоря, было больше свежего воздуха. Несмотря на то что  почти  весь
лондонский свет  столпился  на  маленьком  курортном  пятачке,  нравы  здесь
отличались большей свободой.  Николь  чувствовала,  что  здесь  она  не  так
скована ограничениями. Впрочем, она уже начала привыкать к светскому  образу
жизни, и его издержки больше не вызывали у нее активного протеста.
   Серьезное затруднение представляли ее отношения с Робертом. Она с  трудом
выносила его общество, равно как и  общество  Эдварда,  однако  ни  тот,  ни
другой и виду не подавали, будто придают этому значение.  Эдвард  настойчиво
навязывал ей свою компанию, хотя отлично понимал, что случившийся между ними
инцидент сказался не в его пользу. Николь его явно сторонилась, и в душе его
закипала бессильная злоба.
   С Робертом все обстояло иначе. Он не проявлял излишней настойчивости,  но
в его глазах она постоянно читала немой вопрос: что случилось? Не  могла  же
она ответить, что больше не доверяет ему  и  вообще  не  может  с  симпатией
относиться к человеку, который  был  любовником  ее  матери  и  так  коварно
поступил с Кристофером.
   Внешне Роберт не проявлял никаких признаков недовольства, однако  в  душе
был преисполнен раздражения. Наверняка Кристофер перебежал ему дорогу. Но он
за все поплатится! Несколько раз Роберт пытался завести  с  Дженнингс-Смитом
беседу о  капитане  Сэйбере,  надеясь  выведать  что-либо,  компрометирующее
Кристофера. Но тот лишь отнекивался, не желая  вспоминать,  как  неловко  он
обознался. Роберт пытался  навести  справки  по  другим  каналам  в  надежде
выявить, какое  отношение  его  племянник  имеет  к  американскому  морскому
разбойнику. Все эти попытки оказались без результата. Оставалось лишь нанять
частного сыщика для слежки за Кристофером, и Роберт не преминул это сделать.
   Двадцать четвертого сентября Саймон и Летиция прибыли в  Брайтон,  оба  в
самом приподнятом настроении. С их  приездом  дом  ожил  и  враз  наполнился
гостями, спешившими поздравить новоиспеченную супружескую чету.
   Их приезд развеял меланхолию, в которой пребывала Николь. Теперь  ее  уже
не так раздражала назойливость Эдварда, а Роберту она иной раз  даже  дарила
вежливую улыбку. Себя  она