амешательстве  от  всего  увиденного  и
услышанного; мысли путались у нее в голове. Девушка разделась и улеглась
на уютную пуховую перину. Она попыталась уснуть, но сон не шел.
   Прошло полчаса, а Сара все вертелась с боку на бок.  Наконец,  решив,
что уснуть все равно не удастся, она перестала терзать  себя,  встала  с
постели  и  направилась  к  высоким  застекленным  дверям,  ведущим   на
маленький балкончик. Выйдя  на  балкон,  Сара  с  наслаждением  вдохнула
теплый ночной воздух, напоенный ароматом магнолий. Напряжение, в котором
она  пребывала  весь  вечер,  спадало.  Через   несколько   минут   Сара
окончательно успокоилась и собралась уже возвращаться в  комнату,  когда
внизу послышались голоса.
   Сара почти сразу узнала голоса Энн и Маргарет и решила, что  сыта  по
горло ядовитыми  репликами  хозяйки  "Магнолиевой  рощи".  За  прошедшие
несколько часов  она  -  помимо  своей  воли  -  слишком  хорошо  узнала
красавицу Маргарет. Саре не хотелось подслушивать разговор сестер, и она
уже сделала шаг к двери, но  неожиданные  слова  Энн  заставили  девушку
остановиться.
   - Том считает, что ребенок, которого ты носишь, от  него,  -  заявила
Энн Шеллдрейк. - Это правда?
   После столь прямого вопроса на несколько секунд воцарилась тишина.
   - О Господи, как ты узнала о нашем романе? - зазвенел в ночной тишине
веселый смех Маргарет. - Неужели беднягу замучила  совесть,  неужели  он
тебе во всем признался?
   - Да, Том рассказал мне несколько недель назад.., о вашем романе.  Не
буду лгать, что я отнеслась к этой новости с полным безразличием, но Том
поклялся, что между вами все кончено, и я решила простить его. Он  очень
расстроился, когда ты заявила ему, что это его ребенок. Я пообещала  ему
поговорить с тобой. - В голосе Энн послышались жесткие нотки.
   - Ты что, завидуешь? - усмехнулась Маргарет Кантрелл. - Хочешь, чтобы
не у меня, а у тебя был ребенок?
   - Это его ребенок? - допытывалась Энн Шеллдрейк.
   Сара ругала себя за то, что подслушивает разговор сестер, но  она  не
могла уйти, не дослушав до конца. Ей  показалось,  что  если  хорошенько
присмотреться, то даже можно  в  темноте  разглядеть  злорадную  улыбку,
играющую на губах Маргарет.
   - Возможно, и его, но...
   - Иногда, - в ярости прошипела Энн, - я молю Господа Бога, чтобы Янси
убил тебя! Но еще чаще бывают минуты, когда мне хочется избавить его  от
лишних хлопот и самой сделать это!
   - О, Энн, давай не будем ссориться! Я знаю, что ты дуешься на меня за
то, что я увела у тебя Сэма, но сейчас тебе не на  что  жаловаться  -  у
тебя есть Том. Он моложе Сэма, намного богаче и так же  красив.  Что  же
касается нашего романа, то и здесь тебе нечего  сердиться.  Ведь  ты  не
любишь Тома. Нисколько не сомневаюсь, что ты вышла за него замуж  только
из-за денег. Так что не пойму - чего ты сейчас злишься на меня?!
   - Не поймешь? - прохрипела Энн. - Злюсь потому, что Том  мой  муж!  И
если с ним что-то происходит, то это касается и меня. Плевать  я  хотела
на ваш роман! С этим сейчас покончено. Сейчас он видит тебя  насквозь  и
уже не влюблен.
   Но твоя беременность касается и  нас  с  Томом.  Том  опасается,  что
ребенок действительно от него и что Сэм узнает, кто  настоящий  отец.  -
Энн умолкла, и Саре показалось, что она старается взять себя в  руки,  -
Если станет известно, что ты носишь  ребенка  Тома,  то  все  его  планы
рухнут. Ты же знаешь, что он хочет баллотироваться на место судьи округа
Остин на следующих выборах. Если о вашем романе и его  отцовстве  станет
известно, пойдут сплетни, разразится  громкий  скандал  и  ему  придется
поставить крест на своих планах. Его карьере придет конец. - Энн сделала
очередную паузу и продолжала сдавленным голосом:
   - Том готов на все, только бы стать судьей. И я тебя предупреждаю: не
ставь ему палки в колеса!
   - Ох, если бы ты знала, как мне надоел этот разговор!
   Пойдем лучше к нашим мужчинам.
   Сестры удалились, но ужасная тайна, которую узнала Сара, повергла  ее
в смятение - женские  голоса  еще  долго  звенели  у  нее  в  ушах.  Она
вернулась в комнату с твердым намерением уснуть - уснуть и не  думать  о
подслушанном разговоре. "Сама виновата, не надо  было  подслушивать",  -
отчитывала себя расстроенная Сара, забираясь в  постель.  Она  лежала  в
темноте, глубоко и ровно дышала и пыталась думать о чем-нибудь приятном,
а не о злой и развратной жене Сэма. Прошло несколько минут, и  перед  ее
мысленным взором возник смуглый красавец Янси. Девушка  улыбнулась  -  и
тут же уснула.

***

   На  следующее  утро  Сара  Роулингс  проснулась,  как  всегда,  рано.
Несколько  минут  она  нежилась  в  постели,  наслаждаясь  уютом,  потом
вспомнила о событиях вчерашнего дня и вздохнула. "Лучше  не  привыкай  к
роскоши и уюту, девочка моя, - нахмурившись, подумала  Сара.  -  Сегодня
Маргарет  наверняка  выгонит  тебя  из  Розовой  комнаты   и   переселит
куда-нибудь на чердак".
   Сара обрадовалась, обнаружив, что кто-то  уже  успел  побывать  в  ее
комнате. На столике у кровати она увидела серебряный поднос, на  котором
стояли серебряный кофейник с горячим кофе и корзинка, полная  булочек  с
изюмом. Сара решила подождать с  завтраком  и  только  после  того,  как
умылась, набросилась на булочки с золотисто-коричневой корочкой и  кофе.
Она строго-настрого запретила себе думать о том, что произошло накануне.
После завтрака Сара в последний раз посмотрелась в  зеркало,  пригладила
юбки розового льняного  платья,  в  котором  проделала  долгий  Путь  до
"Магнолиевой рощи", на всякий случай дотронулась до аккуратно  уложенных
в корону кос и только после этого решилась выйти из комнаты.
   Хотя уже взошло солнце,  в  доме  царила  удивительная  тишина.  Сара
спустилась в холл и остановилась, не зная, куда идти дальше. Она решила,
что лучше всего выйти из дома, поскольку Маргарет наверняка рассердится,
если увидит ее.
   Впрочем, Маргарет, наверное, рассердится  в  любом  случае,  подумала
девушка.
   Сара вышла из дома. Апрельское утро было  чудесным.  На  ослепительно
голубом небе, по которому проплывала  всего  лишь  одна  белая  пушистая
тучка, светило ярко-желтое солнце. Девушка прошла через сад и  вышла  на
лужайку.  Увидев  неподалеку  уютную  беседку,  из  которой   открывался
великолепный  вид  на  живописные   окрестности,   она   направилась   к
бельведеру.
   Сара по-прежнему старалась не думать о том, что  произошло  накануне;
она заставляла себя любоваться роскошной природой и прекрасным утром.  К
тому же, промелькнула у нее мысль,  когда  она  подходила  к  решетчатой
беседке,  не  стоит  торопить  события.  Может,   все   еще   как-нибудь
образуется.
   Кто знает, вдруг ночью Маргарет Кантрелл замучили угрызения  совести,
и она решила оставить сироту в покое...
   Сара вошла в залитую солнечным светом восьмиугольную беседку, посреди
которой стоял белый металлический столик.
   Вдоль стен тянулась широкая удобная скамья, на которой  в  беспорядке
лежали большие ярко-желтые и синие подушки.
   Сара огляделась и, увидев на полу  у  противоположной  стороны  стола
ворох синего шелка, подумала, что это подушка, упавшая со скамьи.
   Решив поднять ее, Сара обошла стол - и замерла, увидев, что  на  полу
лежит  вовсе  не  подушка.  У  подушек  не  бывает  золотистых  волос  и
мертвенно-бледных лиц.
   Девушка в ужасе смотрела на тело, лежащее у ее ног. Она ни секунды не
сомневалась, что на полу беседки лежит  Маргарет  Кантрелл,  Маргарет  с
ясными голубыми глазами, Маргарет в вечернем платье из  дорогого  синего
шелка, Маргарет с изящным испанским кинжалом в груди...

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ВРЕМЯ СМЯТЕНИЯ

Апрель 1867 года

   Мой ум теперь - источник возмущенный,
   И дна его не различу я сам.
   Троил и Крессида,
   Уильям Шекспир

Глава 4

   И снова апрельское утро, только на этот раз дождливое. Сара стояла  у
высокого окна в Розовой комнате и думала: "Вот я опять  стою  у  окна  и
смотрю на могилу дорогого мне человека..."
   На  лицо  ее  легла  тень  печали.  На  маленьком  семейном  кладбище
Кантреллов, расположенном на  небольшом  возвышении  недалеко  от  дома,
между могилами Маделины и Маргарет, его жен, появилась могила Сэма. Сара
до сих пор сомневалась в том, что поступила правильно, решив  похоронить
дядю там. Энн Шеллдрейк  даже  сейчас,  спустя  семь  лет  после  смерти
Маргарет, оставалась верна погибшей сестре и утверждала, что  Сэм  хотел
бы лежать рядом с горячо любимой женой, но у Сары имелись  на  сей  счет
серьезные сомнения. В трудные дни и  месяцы,  последовавшие  за  смертью
Маргарет, Сэм Кантрелл, должно  быть,  начал  прозревать.  Только  после
смерти жены у него открылись глаза - до него дошло, что  Маргарет  вовсе
не была той верной супругой, какой он ее считал при жизни, но  даже  это
прозрение не могло заставить его за прошедшие семь лет  произнести  хотя
бы одно дурное  слово  в  ее  адрес.  Сара  смотрела  на  него  и  часто
спрашивала  себя:  что  он  думает  о  Маргарет  сейчас,  какие  чувства
скрываются в его сердце?
   Сара мысленно вернулась в то кошмарное  апрельское  утро,  когда  она
вошла в красивую беседку и замерла  в  ужасе,  увидев  лежащую  на  полу
мертвую Маргарет. Она  не  знала,  сколько  простояла  неподвижно  перед
трупом жены Сэма.  Сердце  ее  колотилось  так  сильно,  что,  казалось,
вот-вот выскочит из груди. Наконец, стряхнув оцепенение, Сара  вышла  из
беседки и, спотыкаясь, поспешила к дому...

***

   Сара вбежала  в  дом,  перепугав  Сэма  Кантрелла,  который  как  раз
спустился в холл. Он бросил внимательный взгляд  на  ее  белое  как  мел
лицо.
   - Что стряслось, моя дорогая? Чем ты так напугана?
   - Маргарет мертва! - судорожно хватая ртом воздух, выпалила Сара. Она
была слишком взволнованна, чтобы  догадаться  хоть  немного  подготовить
Сэма к этой ужасной новости. -  Маргарет  лежит  мертвая  в  беседке!  Я
видела ее собственными глазами. Ее убили!
   Сэм Кантрелл словно окаменел. Он  молча  стоял  посреди  холла.  Сара
отчаянно пыталась подавить рвущиеся из груди рыдания.  Она  подбежала  к
дяде и крепко схватила его за руку.
   - Вы что, не слышите меня? - воскликнула она. - Ваша жена мертва!  Ее
кто-то убил.
   - Кого убили? - с  беспечным  видом  поинтересовался  Янси  Кантрелл,
вышедший в холл из библиотеки и услышавший последние слова  девушки.  Он
не знал, о ком идет речь, поэтому с усмешкой добавил:
   - Надеюсь, речь идет о моей дорогой мачехе?
   Сара с упреком посмотрела на него. Ей казалось, она по-прежнему видит
перед собой Маргарет с серебряным кинжалом в груди.
   - Да, о вашей мачехе! - кивнула Сара. - Кто-то  вонзил  ей  в  сердце
испанский кинжал!
   Янси нахмурился.
   - Por Dios! Вы это серьезно? - Он пристально посмотрел на нее  своими
золотисто-карими глазами и резко спросил:
   - Где?
   - В решетчатой беседке за домом.
   Сэм Кантрелл по-прежнему молчал. Янси направился к  двери,  но  вдруг
остановился. Казалось, он только сейчас заметил убитого горем отца. Янси
подошел к Сэму и, положив руку ему на плечо, пробормотал:
   - Отец, мне очень жаль. Тебе сейчас, наверное, очень  тяжело.  -  Сэм
по-прежнему стоял как изваяние. Янси наклонился к нему и  с  сочувствием
спросил:
   - Как ты себя чувствуешь? Все в порядке?
   Сэм наконец посмотрел на сына и попытался улыбнуться.
   - Да-да, конечно, со мной все в порядке, - пробормотал он с дрожью  в
голосе. - Это такой удар!.. Маргарет мертва!
   Убита! Я не в силах поверить, что ее больше нет!
   Янси поджал губы, и у Сары промелькнула мысль, что ему-то,  наверное,
нетрудно поверить в то, что кто-то убил его мачеху. Однако  он,  похоже,
очень сочувствовал отцу.
   - Оставайся здесь, - предложил Янси. - Я сам схожу посмотрю, что  там
случилось. Не беспокойся, я во всем разберусь.
   И тут Сара не выдержала.
   -  Не  в  чем  тут  разбираться!  -  выпалила  она.  -  Я  видела  ее
собственными глазами!
   Сэм с рассеянным видом погладил ее по руке.
   - Я не сомневаюсь в том, что ты видела мертвую  Маргарет,  дитя  мое.
Янси и не думает сомневаться в твоих словах. -  Сэм,  похоже,  понемногу
приходил в себя. Он сделал глубокий вдох, как бы стараясь успокоиться, и
расправил плечи.
   - Я пойду с тобой, - сказал Сэм сыну. - Боюсь, ты тоже должна пойти с
нами, Сара, - добавил он со вздохом. - Я не хочу поднимать на ноги  весь
дом до тех пор, пока не увижу ее собственными глазами.
   Сара заставила  себя  пойти  с  Кантреллами.  Ей  очень  не  хотелось
возвращаться в беседку. Но, с  другой  стороны,  ей  сейчас  еще  меньше
хотелось оставаться в доме.
   Мужчины вошли в беседку, Сара же осталась у входа. При одной мысли  о
том, что ей, возможно,  вновь  придется  увидеть  мертвую  Маргарет,  ее
начинала бить дрожь.
   Саре показалось, что отец с сыном слишком  уж  долго  не  выходят  из
беседки. Она слышала их приглушенные голоса. "Но о чем можно  так  долго
говорить? - удивлялась девушка. - Что они там нашли?"
   Наконец Кантреллы с невозмутимыми лицами вышли  из  беседки.  Сколько
Сара ни вглядывалась в их лица, она так и не поняла, о чем они думали.
   Сэм, заставив себя улыбнуться, подошел к ней и взял ее за руку.
   - Сара, - проговорил он, - ты уверена, что видела кинжал?
   Девушка недоверчиво посмотрела на дядю и ответила:
   - Конечно, уверена. Он  торчал  у  нее  в  груди!  -  Она  с  упреком
посмотрела на Янси, как бы обвиняя его в недоверии к своим словам. - Это
был испанский кинжал. Я говорю правду! -  И  тут  в  ее  душу  закралось
ужасное подозрение. - Почему вы спрашиваете про кинжал? Неужели  вы  его
не нашли?
   Сэм медленно покачал головой.
   - Все,  как  ты  рассказала.  Маргарет  мертва.  Судя  по  всему,  ее
закололи, но орудие убийства бесследно исчезло... Мы с Янси не  нашли  в
беседке никакого испанского кинжала.
   - Но он торчал в ее груди! -  воскликнула  Сара.  -  Я  уверена,  что
видела его! Ей вонзили кинжал в самое сердце!
   - По-моему,  тебе  просто  почудилось,  что  ты  видела  кинжал.  При
таких.., ужасных  обстоятельствах...  -  Сэм  Кантрелл  сделал  паузу  и
осторожно добавил:
   - Может, ты все-таки ошиблась, может, никакого кинжала не было?
   Сара в изумлении смотрела на дядю, она не верила  своим  ушам.  Глаза
Сэма были наполнены печалью и болью, однако ей  показалось,  что  в  его
взгляде промелькнула немая просьба.
   У  нее  вдруг  защемило  сердце,  будто  его  сжала  чья-то  холодная
безжалостная рука. В голову пришла ужасная мысль, и Сара с трудом отвела
взгляд от дядиного лица. Неужели Сэм хочет, чтобы она  солгала?  Неужели
хочет, чтобы она сказала, будто не видела в  груди  его  жены  испанский
кинжал?! Всему этому, с горечью подумала девушка, может быть только одно
объяснение. Янси! Сэм знает или подозревает, что его сын убил  Маргарет,
и, несмотря на свое горе, хочет спасти Янси.
   Сара  собралась  с  духом  и  бросила  вызывающий  взгляд  на   Янси.
Кантрелл-мдадший стоял чуть позади отца, скрестив на груди руки. Неужели
только вчера вечером этот мужчина держал ее в своих объятиях и  страстно
целовал? Сара тут же  вспомнила  ожесточенную  перепалку  между  Янси  и
Маргарет - ведь он дважды грозился убить мачеху. Вспомнила и  неприятный
разговор Маргарет с Хайрамом после  ухода  Янси,  и  ужасные  признания,
когда сестры  выясняли  отношения...  Вокруг  немало  людей,  у  которых
имелись основания ненавидеть эту испорченную женщину,  но,  несмотря  на
все свои недостатки, она все же не заслуживала такой ужасной смерти!
   Сара закусила губу и потупилась. Что же ей сейчас делать?
   Стоять на своем и утверждать, что она видела  кинжал?  Саре  даже  на
мгновение показалось, будто она и в самом деле ошиблась. Может, никакого
испанского кинжала и не было? "Но я не могла его придумать, - с  горечью
подумала девушка. - Мне не померещилось, я его видела!"
   Сара снова посмотрела на Сэма Кантрелла. Ей стало так жаль  его,  что
она едва не расплакалась. Он  казался  таким  порядочным,  таким  добрым
человеком... Неужели  она  причинит  ему  боль  и  станет  упорствовать?
Понимая, что она никогда не сумеет обидеть  дядю,  Сара  вновь  опустила
взгляд и тихо проговорила:
   - Если кинжала там нет, значит, мне показалось, будто я его видела.
   - Мое дорогое дитя! - воскликнул Сэм;  он  ожидал  ответа  племянницы
затаив дыхание. - Я понимаю, какое  тяжелое  испытание  выпало  на  твою
долю! Неудивительно, что тебе почудился кинжал!
   Сара боялась  взглянуть  дяде  в  глаза.  Она  опасалась,  что  может
передумать и все-таки скажет правду...
   - Да, - кивнула она,  -  это  было  тяжелое  испытание.  Если  вы  не
возражаете, я бы не хотела снова ему подвергнуться.
   - Да-да, конечно! - поспешно  закивал  Сэм  Кантрелл,  крепко  сжимая
худенькое плечо Сары. В его голосе  послышалась  мольба.  -  И  конечно,
когда тебя станет расспрашивать шериф.., когда с тобой будут говорить об
убийстве Маргарет.., ты ничего не скажешь об испанском кинжале, да?
   Изумрудные глаза Сары сверкнули; она с вызовом взглянула  на  хмурого
Янси.
   - Я никому не расскажу об испанском кинжале!

***

   От невеселых воспоминаний Сару отвлек голос Бартоломью.  Она  бросила
последний взгляд на три могилы под раскидистым пеканом,  отвернулась  от
окна и отозвалась:
   - Я здесь, Бартоломью, у себя. Решила немного отдохнуть.
   Бартоломью  ждал  хозяйку  на  лестничной  площадке.   Сара   увидела
дворецкого и улыбнулась ему, вспомнив, с каким сочувствием и участием он
относился к ней с первого дня ее пребывания в  "Магнолиевой  роще".  Без
его  поддержки  Саре  было  бы  гораздо  труднее  выдержать  напряжение,
царившее  в  доме   после   убийства   Маргарет   Кантрелл.   Бартоломью
неоднократно доказывал ей свою преданность и в последующие годы, когда в
Америке бушевала Гражданская война, расколовшая страну на два враждебных
лагеря.
   За прошедшие семь лет Бартоломью почти не изменился.
   На его светло-коричневом лице было так же мало морщин, как  и  в  тот
день, когда Сара приехала в "Магнолиевую рощу".
   Лишь  несколько  серебряных  волосков  на  его  висках  появились  за
прошедшие годы.  Сара  шла  следом  за  дворецким  по  широкой  винтовой
лестнице и думала о произошедших в жизни переменах.
   И действительно, повсюду  были  видны  разительные  перемены.  Внешне
"Магнолиевая роща" не потеряла своего величественного вида, но  из  дома
исчезли все ценные вещи: их пришлось продать,  чтобы  добыть  денег  для
войны - ее вели мятежники против законного правительства. В холле уже не
было чудесного мрамора; хрустальные  люстры,  висевшие  почти  в  каждой
комнате, тоже были сняты и проданы. Та же печальная  участь  постигла  и
прекрасные ковры, мебель,  фарфор  и  серебряную  посуду.  Снаружи  тоже
произошли кое-какие перемены. Темно-зеленая краска  на  дверях  и  окнах
поблекла и сейчас трескалась и шелушилась под лучами жгучего  техасского
солнца. Никто не ухаживал за лужайками и  садами.  Конюшни,  из  которых
раньше доносилось ржание породистых лошадей, сейчас почти опустели.
   Огромные поля, до войны покрытые сплошным белым ковром  превосходного
хлопка, теперь пустовали. У плантаторов не  осталось  ни  рабов,  прежде
обрабатывавших землю, ни денег, чтобы сеять хлопок и  нанимать  батраков
для его сбора.
   На немногочисленных чернокожих, которые согласились работать на своих
прежних хозяев, нельзя было положиться.
   Несколько  дней  они  работали,  а  потом  просто  исчезали,   весело
позвякивая монетами в  карманах.  После  их  ухода  на  полях  оставался
гниющий урожай.
   Подобная ситуация сложилась повсюду на Юге, не только в Техасе. Везде
было то же самое - разрушенные дома, заброшенные плантации и  призрачная
надежда когда-нибудь  вернуть  утраченное  в  годы  войны.  Война  между
штатами  нанесла  сильнейший  удар  когда-то  богатым  и  могущественным
аристократам и плантаторам-южанам. Впрочем, Техас пострадал