всей поездки вы были очень добры к Себастиану.
   Все, что говорилось в последние несколько минут, отскакивало рикошетом от
Бет. Она, побледнев во время представления, так еще и не пришла в себя.  Имя
Сантана, прозвучавшее за время представления хозяев, потрясло ее.  Откуда-то
из глубин памяти начали всплывать не совсем ясные пока  ассоциации.  Но  она
все же была светской дамой, и в ответ на любезные  слова  Маделины  ее  язык
совершенно автоматически тоже произнес галантный ответ:
   - Как раз наоборот, это нам надо  сердечно  благодарить  Себастиана.  Без
него нам было бы очень худо, а ведь он отложил  из-за  нас  все  собственные
дела, чтобы организовать это замечательное путешествие сюда.
   Себастиан выглядел смущенным,  а  Мигуэль,  хорошо  зная  этого  молодого
человека, прокомментировал:
   - Может быть, Себастиана подвигнуло на подвиг то, что вы оказались такими
милыми и.., красивыми компаньонами, к тому же и терпеливыми. Вы знаете, ведь
далеко не все выдерживают его общество.
   В ответ на это замечание послышался взрыв смеха. Но Бет продолжала думать
о своем. Что это - игра случая или рок, зачем она добровольно и  глупо  сует
голову в петлю? Она огляделась каким-то  затравленным  взглядом,  как  будто
боясь увидеть Рафаэля Сантану.
   Бет всячески старалась включиться в общий разговор, но  у  нее  никак  не
получалось. Пока  она  не  убедится,  что  эти  Сантаны  не  имеют  никакого
отношения к Рафаэлю, ей не удастся успокоиться. Она нервно вертела  в  руках
свой стакан, размышляя, как бы выяснить этот так волнующий ее вопрос.
   На него неожиданно и сам не зная того, ответил  Себастиан.  После  обмена
ничего не значащими общими фразами он поинтересовался у дона Мигуэля:
   - А что, Рафаэль еще не приехал! Я виделся с ним в Галвестоне  по  дороге
сюда, и он обещал встретиться со мной на гасиенде.
   Дон Мигуэль улыбнулся:
   - Мой сын - как ветер, никто не знает, когда и где он  возникнет.  Но  уж
если обещал, то значит, обязательно будет.
   Тонкий хрустальный стакан выскользнул из  внезапно  обессилевших  пальцев
Бет и не разбился о пол только потому, что внизу был толстый  мягкий  ковер.
Вино залило желтое платье Бет, лиловое пятно быстро расползлось по подолу. В
голове  у  нее  был  настоящий  сумбур,  она  чувствовала  себя   совершенно
затравленной. До нее дошло, что дон Мигуэль - это отец Рафаэля.  Бет  слегка
застонала, но остальные решили, что это выражение сожаления  об  испорченном
платье.
   Маделина вскочила и предложила:
   - Пойдемте со мной, сеньора. Я покажу вам  вашу  комнату.  Кто-нибудь  из
слуг сейчас же займется вашим платьем.
   Повернувшись к мужу, она коротко добавила:
   -  Мигуэль,  голубчик,  распорядись,  чтобы  Джесус  или  Педро  принесли
чемоданы сеньоры Риджвей в золотые комнаты. Ей надо срочно переодеться.
   Бет, как лунатик, следовала за пышной  хозяйкой  через  тенистую  аркаду,
образованную выступающими над двориком  карнизами  построек.  Она  с  трудом
держала себя, все еще пребывая в шоке от сознания того, что  Рафаэль  -  сын
хозяев.
   Скрывая свои подлинные чувства, она сказала в ответ на недоуменный взгляд
Маделины:
   - Поездка из Сан-Антонио утомила меня гораздо сильнее, чем я ожидала.
   Хозяйка согласилась, что это хоть и  не  очень  длинное,  но  не  слишком
комфортабельное  путешествие  действительно  утомительно.   Она   предложила
молодой гостье раздеться и до ужина отдохнуть в постели.
   - Я пришлю вам освежающих напитков, и вы придете в себя.
   Бет искренне поблагодарила Маделину, потому что, действительно, ей больше
всего сейчас хотелось раздеться и лечь в прохладную постель.
   С уходом Маделины самообладание покинуло Бет.  Ноги  ее  дрожали,  она  с
большим трудом добралась до кресла и рухнула в него. Она убеждала себя:
   "Ну не надо быть дурой, чего мне бояться? В конце концов, он просто  один
из мужчин. Он не может нанести мне вреда".
   Но тут сердце ее сжалось от ужаса  -  она  раньше  не  подумала,  что  ей
придется встретиться и с Консуэлой. Руки Бет задрожали так, что ей  пришлось
зажать их между коленями. О Боже! Бет с отвращением поняла,  что  просто  не
сможет видеть Консуэлу, не говоря о том, чтобы поздороваться с ней в  рамках
светской вежливости. Она представила,  как  черные  пустые  глаза  Консуэлы,
знающей всю глубину ее падения, будут следить за каждым движением.  А  кузен
Консуэлы Лоренцо, он что, тоже будет здесь?
   Бет вынуждена была прервать свои размышления, потому что раздался  легкий
стук в дверь. И сразу же тяжелая дверь раскрылась и так же, как  когда-то  в
тот ужасный полдень в Новом Орлеане, на пороге  возникла  служанка  Консуэлы
Мануэла.  В  ее  руках  был  большой  серебряный  поднос  с   разнообразными
напитками. Бет остолбенела, ее лицо вспыхнуло от возбуждения.
   Мануэла остановилась как раз посреди комнаты, ее черные  глаза  с  полным
пониманием смотрели на лицо Бет.  Она  несколько  секунд  молчала,  а  потом
произнесла очень тихо:
   - Не надо меня бояться, сеньора. Тогда я просто была вынуждена  выполнять
распоряжения моей госпожи. А теперь я не сделаю ничего плохого вам. И  никто
и никогда, кроме нас двоих, не узнает того, что там произошло.
   Мануэла подошла ближе и еще раз повторила:
   - Не надо меня бояться. Сеньора Консуэла мертва, и вместе  с  ней  умерло
очень многое. Верьте мне, я не сделаю вам  ничего  плохого.  Она  мертва,  и
вместе с ней ушло прошлое.
   Бет не  понимала  ничего,  кроме  того,  что  Консуэлы  больше  нет.  Она
посмотрела в лицо Мануэлы и спросила:
   - А как это случилось?
   - Команчи. Она ехала отсюда, чтобы в порту сесть на корабль до Испании. И
она, и две ее служанки, и восемь  слуг  -  все  были  убиты  индейцами.  Она
страдала перед смертью. О Боже, как она страдала. Я обмывала ее  тело  перед
тем, как ее  похоронили  здесь  на  семейном  кладбище.  И  я  видела  следы
чудовищных пыток на ее теле. Она страдала в тысячу  раз  страшнее,  чем  вы,
сеньора, я не хочу искать в этом прощения за то, что она проделала  с  вами,
но может, где-то в уголке вашего сердца найдется капля жалости  к  ней.  Она
умерла ужасно.
   Мануэла замолчала и, взяв с подноса стакан сангрии, подала  его  Бет.  Та
автоматически взяла вино и тут вспомнила  о  своем  залитом  этим  же  вином
платье.
   - Как мне жаль мое платье. Я его испортила. Бет с глупым  видом  опустила
глаза. А Мануэла, как  будто  предыдущей  части  разговора  не  было  вовсе,
согласилась:
   - Да, я вижу. Если позволите, я займусь этим платьем. Я помогу вам  снять
его, а другая служанка замоет.
   Бет беспомощно согласилась, пытаясь забыть  ту  важную  часть  разговора,
пытаясь не думать о том, что Рафаэль Сантана специально послал свою жену  на
смерть к команчам.
   Мануэла ловко сняла злополучное платье с  Бет,  оставив  ее  в  кружевной
рубашке, и тут же исчезла в глубине дома. Но почти немедленно возвратилась с
красивым  французским  пеньюаром,  полы  которого  были  обшиты   испанскими
кружевами. Бет его узнала, значит, ее багаж уже был распакован  в  одной  из
близлежащих комнат.
   Мануэла помогла ей надеть пеньюар и посоветовала глотнуть  сангрии.  Бет,
которая все еще действовала автоматически, так и сделала. Глоток вина согрел
ее. По  телу  пошла  приятная  теплота,  и  она  с  истерической  храбростью
подумала: "Вот сейчас напьюсь, и, по крайней  мере,  мне  не  будет  страшно
ничего".
   Мануэла чуть не силком проводила ее в спальню и усадила в большое удобное
кресло.
   -  Вашим  платьем  занялась  Мария.  А  меня  донья  Маделина   попросила
прислуживать вам, потому что после смерти Консуэлы я стала ее горничной.  Но
если хотите взять кого-то другого, то скажите. Я договорюсь.
   Проведя рукой по волосам, Бет твердо сказала:
   - Нет, спасибо. Мы с вами вполне справимся, а завтра мои  слуги  помогут.
Им трудно было бы объяснить, почему я отказалась от их услуг.
   Бет  решила  воспользоваться  ситуацией  и  выяснить  все,  что  касалось
обстоятельств смерти Консуэлы.
   - Мануэла, расскажите мне, как все произошло.  Почему  Консуэла  решилась
ехать?
   Мануэла немного поколебалась, а затем просто сказала:
   - Сеньор Рафаэль потребовал развода. Он дал ей шанс поехать в  Испанию  и
там самой начать бракоразводный процесс или остаться здесь и покорно  ждать,
когда он решит сам сделать это.
   На лице у Мануэлы появилось брезгливое выражение:
   - Как она мерзко орала на него и оскорбляла,  она  была  невменяема.  Она
тронулась в путь, даже не дождавшись, пока упакуют ее  вещи.  Лоренцо  нанял
нескольких человек сопровождать ее до побережья. Консуэла уехала  через  три
дня в сопровождении двух горничных. А я должна была последовать  за  ней  со
всем багажом. Я благодарю Бога, что она не стала настаивать на том, чтобы  я
ехала с ней. Она доверяла мне и оставила приглядеть за сбором ее багажа. Это
спасло мне жизнь. Команчи убили всех.
   - Понятно, - тихо сказала Бет, все еще теряясь в догадках:  не  навел  ли
Рафаэль команчей на след жены, предварительно встретившись с ними и  сообщив
точку, где они могут задержать путешественников. В ней боролись чувства:  ей
не хотелось верить в то, что он мог пасть так низко,  а  с  другой  стороны,
что-то подсказывало, что ему хватило бы жестокости на это. Был у нее  и  еще
один вопрос:
   - А сеньор Мендоза, как он поживает?
   - У него есть ранчо недалеко отсюда, - ответила Мануэла, а на лице у  нее
появилось выражение сожаления:
   - Я должна предупредить вас, что сеньор Мигуэль по-прежнему  считает  его
членом семьи, и сегодня он будет здесь на ужине!

Глава 10

   Мануэла оказалась прекрасной служанкой, у нее был хороший вкус  и  точный
глаз. Ей не надо было давать указаний, она все предвидела сама.
   Она подобрала наряд и украшения к ужину,  и  Бет  одобрила  все,  что  та
предложила.
   Обе женщины больше не говорили о Консуэле, но Бет этого забыть не  могла.
И вот, отвечая на свои мысли,  она  коротко  спросила  Мануэлу  о  том,  что
волновало ее больше всего:
   - Рафаэль знает правду о том, что со мной произошло?
   Мануэла отвела глаза и, закусив губу, призналась:
   - Нет, сеньора, он ничего не знал и не знает. Донья  Консуэла  пригрозила
мне расправой, если я когда-нибудь заговорю о том, что произошло тогда.
   Посмотрев на Бет с искренним сожалением, она добавила:
   - Даже если сейчас рассказать ему правду, это может ничего не дать. Он не
поверит, а доказательств никаких нет.
   Отвернувшись в сторону, Мануэла тихо сказала:
   - Мне бы очень не хотелось, чтобы он знал о моем участии  в  том  грязном
деле. Я немолода, сеньора, а он может выгнать меня. Идти  мне  некуда,  жить
негде, а работу найти и подавно невозможно.
   - Но если вы расскажете ему, что все это  исходило  от  Консуэлы,  в  том
числе и угрозы вам, он может поверить.
   Бет очень хотелось, чтобы Рафаэль хотя  бы  теперь,  спустя  годы,  узнал
горькую правду.
   Мануэла медленно покачала головой:
   - Я очень хотела бы сделать это для вас, сеньора, правда, хотела  бы,  но
боюсь. Пожалуйста, не просите меня об этом.
   Бет открыла было рот,  чтобы  заверить  испуганную  женщину,  что  ничего
страшного теперь уже быть не может, она позаботится об этом, но по  ее  виду
поняла, что ничто не заставит Мануэлу сказать правду. К  тому  же,  с  какой
стати Рафаэль должен верить бывшей служанке Консуэлы? Более того, он  вполне
мог предположить, что Бет просто подкупила ее.
   Поразмыслив,  она  решила  не  поддаваться  обстоятельствам   -   почему,
собственно, она должна думать обо всем этом? Она ничего не  должна  Рафаэлю,
и, в конце концов, они с Натаном могут  уехать  и  быть  уже  далеко-далеко,
когда этот Сантана прибудет сюда.
   Кто-то постучал в  дверь,  что  означало  окончание  беседы  в  гостиной.
Мануэла заметила, что это, наверное, мистер Риджвей, и спросила, открыть  ли
дверь. Бет кивнула, и в комнату вошел Натан. Он ласково посмотрел на жену  и
нежно заметил:
   - Как ты хороша, просто диво! Надеюсь, ты уже  отдохнула  и  хорошо  себя
чувствуешь? Было бы ужасно разболеться накануне возвращения домой.
   Эта мысль так поразила его, что он искренне воскликнул:
   - А ведь правда, если  ты  разболеешься,  нам  придется  отложить  отъезд
отсюда!
   Бет  громко  засмеялась  -  она  догадалась,  что  его  желание  поскорее
возвратиться в Натчез сильнее, чем тревога за ее здоровье.
   - Я чувствую себя гораздо лучше, Натан, - сказала она очень нежным тоном.
- Просто путешествие от Сан-Антонио оказалось гораздо труднее, чем я думала.
   Казалось, Натан был удовлетворен ее объяснением, но, когда они шли в  зал
на ужин, он спросил:
   - Ты  уверена,  Бет,  что  причина  только  в  тяготах  путешествия?  Мне
показалось в какой-то момент, что ты пережила тяжелый шок. В чем дело?
   Губы Бет пересохли, безмолвно  она  посмотрела  на  Натана.  А  вдруг  он
поймет, в чьем доме они  находятся  и  кто  такой  Рафаэль?  Это  добром  не
кончится. Избежать  дуэли  не  удастся,  а  Натан  только  недавно  научился
стрелять.
   Любой ценой ей надо отвести подозрения Натана.
   Она легко засмеялась и переспросила:
   - Тебе правда, показалось, что меня что-то  шокировало?  Знаешь,  это  не
совсем так. Просто это была реакция на пережитый мною ужас во время поездки.
После всех рассказов об индейцах я очень боялась нападения.
   Он не стал больше расспрашивать ее, просто поинтересовался, могут ли  они
присоединиться к хозяевам и Себастиану.
   Пряча тревогу, Бет сказала, что, конечно, могут. Убедила ли она его?  Или
наоборот, его подозрения усилились?
   Молча идя в гостиную, она думала о том, что вечером там должен  появиться
Лоренцо Мендоза, не исключено, что и Рафаэль Сантана. Как ей быть: ведь  муж
будет внимательно наблюдать за ней? Никогда еще в ее  жизни  не  было  более
трудной ситуации. К счастью, она обладала большой внутренней силой, и никто,
глядя на ее ладную фигурку и безмятежное лицо, не догадался бы  о  той  буре
страстей, которые бушевали внутри.
   Лоренцо она увидела почти сразу, как только вошла в комнату, и сердце Бет
оборвалось, когда по блеску его глаз она поняла, что он тоже узнал ее.
   Лоренцо ласково улыбнулся ей, когда их знакомили, его глаза уставились на
ее губы, и она поняла, что он все помнит. Но, вместо того чтобы  испугаться,
Бет почувствовала, что наполняется гневом. Как он  смеет  улыбаться  ей  так
нагло? Ее глаза сверкнули яростью, и она с вызовом глянула на него  -  пусть
он только попробует обмолвиться хоть словом о том злосчастном дне!
   Но Лоренцо не собирался вспоминать о том, что произошло в  Новом  Орлеане
четыре года назад. Он был не глуп и понимал, что ему не стоит возвращаться к
тому дню. Если бы Бет только открыла свой прелестный ротик, ему пришлось  бы
заглянуть в дуло пистолета. Хуже  того,  он  мог  бы  потерять  расположение
своего патрона дона Мигуэля - вряд ли  какой-либо  мужчина  простит  другому
преступление, о котором могла бы рассказать Бет.  Целуя  ей  руку,  он  тихо
сказал:
   - Нам надо было бы поговорить с глазу на глаз, сеньора!
   Дон Мигуэль повернулся в  это  время  к  жене,  они  о  чем-то  говорили,
поэтому, воспользовавшись моментом, Бет прошипела:
   - Вы что, нездоровы? Мне с вами не о чем говорить, и если  вы  не  глупы,
постарайтесь вообще забыть, что когда-то мы с вами уже встречались.
   По его черным холодным глазам было видно, что он просчитывает ситуацию:
   - Вы выразили и мои мысли!
   Дон Мигуэль повернулся  к  ним,  и  больше  у  них  не  было  возможности
шептаться, даже если бы они захотели сделать это.
   Ужин был прекрасным, блюда пряными и вкусными. Все за столом вели себя на
редкость приятно. Удивительно, но дон Мигуэль сумел доказать, что он  и  его
жена цивилизованные, культурные люди, на которых  жизнь  в  глуши  никак  не
повлияла. Донья Маделина говорила мало, но было видно, что она обожает  мужа
и что она человек очень сердечный и заботливый.
   Бет предпочитала не думать о Лоренцо, но  полностью  проигнорировать  его
она не могла - как-никак они сидели за одним столом. Тогда она стала  думать
о Рафаэле, подсознательно пытаясь найти сходство дона Мигуэля с сыном.  Отец
был меньше  ростом  и  тоньше,  но  когда  Лоренцо  сказал  что-то,  что  не
понравилось дону Мигуэлю, он стал удивительно похож на Рафаэля.
   Бет и донья Маделина оставили джентльменов, когда те занялись сигарами  и
бренди, и вышли на свежий воздух.  Хозяйка  решила  возобновить  разговор  о
Стелле Родригес.
   - Вообразить только, что вы подруга Эстеллы. Я  помню,  какой  несчастной
она себя чувствовала, когда ей надо было ехать в Англию  в  школу.  Ее  мать
англичанка, и  именно  она  решила,  что  дочь  должна  получить  английское
образование. Ну вот, все уже  давно  позади,  а  теперь  вы,  ее  английская
подруга, у нас в гостях и едете к ней в гости. Как это прекрасно!
   Себастиан, как видно, не сказал хозяевам гасиенды об изменении планов  их
гостей, и  Бет  сейчас  колебалась,  надо  ли  посвящать  донью  Маделину  в
подробности.
   Но Натан не проявил подобной осмотрительности. Он прямо поведал, что  они
отсюда возвращаются домой в Натчез. Натан объяснил,  что  его  жена  слишком
устала, - а он не может  ей  позволить  подвергать  опасности  свое  хрупкое
здоровье. Он твердо заявил:
   - Вы понимаете, что я мог бы настоять на продолжении поездки, но это было
бы нечестно по отношению к слабой женщине.
   Бет чуть не подавилась вином и послала Натану очень красноречивый взгляд,
выражавший смесь удивления и восхищения.
   Донья Маделина выразила сожаление, что путешествие  приходится  прервать,
тем более, что обратный путь тоже будет долгим и нелегким.
   Бет  отделалась  тактичными  замечаниями  и  поинтересовалась,  жили   ли
Родригесы здесь до того, как переехали в Санта-Фе? Это был самый  правильный
способ повернуть мысли хозяйки в другое  направление,  чтобы  она  перестала
говорить об отмененном путешествии.
   - О да, - ответила она без запинки, - гасиенда дель Торилло не более  чем
в двадцати милях отсюда. Эстелла  часто  бывала  у  нас  еще  ребенком,  она
дружила с моей второй дочкой Марией, и через ее брак со старшим братом Хуана
мы породнились.
   Вдруг донью Маделину осенило:
   - Я завтра пошлю гонца на ранчо Родригесов и приглашу Марию с мужем сюда.
Они очень приятные молодые люди. Вы  понравитесь  друг  другу,  а  с  Марией
вдоволь насплетничаетесь о проделках Стеллы.
   Бет поспешно сказала:
   - Ради Бога, не  беспокойтесь.  Мы  ведь  не  собираемся  гостить  больше
нескольких дней. Нам не хотелось бы доставлять вам новые хлопоты.
   Донья Маделина была разочарована. Она пробормотала:
   - Какие же тут хлопоты, но если вы не хотите...
   - Да, нет! Дело вовсе не в том, что я не хотела бы познакомиться с  вашей
дочерью, просто поскольку мы уже решили возвращаться в Натчез, то  не  стоит
откладывать это надолго.
   - Да, я понимаю вас, дитя мое! Просто мне было бы приятно, если бы  вы  и
ваш муж еще погостили здесь. У нас так редко бывают гости,  и  для  нас  это
настоящий праздник. Мы эгоистично хотели  бы,  чтобы  он  длился  как  можно
дольше.
   Бет не могла  объяснить  доброй  женщине,  какие  причины  заставляли  ее
спешить с отъездом. На самом деле  ей  очень  бы  хотелось  познакомиться  с
Марией. Она решила опять сменить тему.
   - Так значит, у вас две дочери, а может быть, и больше?
   Донья Маделина с гордостью сообщила, что вообще-то у  нее  пять  дочерей.
Она больше всего на свете любила говорить о своих детях.
   - Старшие уже замужем и живут в Испании. Я очень  скучаю  по  ним,  и  на
следующий год дон Мигуэль обещал мне поездку к ним в Испанию.
   - А где живет младшая? Может, тут, рядом с вами?
   - Нет! - Донья Маделина сжала губы. - Дон  Фелипе,  отец  мужа,  настоял,
чтобы она ознакомилась с жизнью и взял ее в поездку на  несколько  недель  в
Мексику. Мне все это не нравится, но мой муж никогда не спорит