Шарли БАСБИ
Романы

ХОЗЯЙКА ПОМЕСТЬЯ
ПОЛУНОЧНЫЙ МАСКАРАД
ЗНАТНАЯ ПЛУТОВКА
ЛЕДИ-ЦЫГАНКА
ИСПАНСКАЯ РОЗА
СЕРДЦЕ ОБМАНУТЬ НЕЛЬЗЯ
ПОКА СТРАСТЬ СПИТ
МОЯ ЕДИНСТВЕННАЯ
ТОЛЬКО РАДИ ЛЮБВИ
ШЕПЧИ МНЕ О ЛЮБВИ
ВО СНЕ И НАЯВУ
ВЕЧНЫЕ ВЛЮБЛЕННЫЕ 


    Шарли БАСБИ
    ХОЗЯЙКА ПОМЕСТЬЯ



    ONLINE БИБЛИОТЕКА  http://www.bestlibrary.ru


Анонс

   Узнав, что похищенную им в Англии из табора красавицу  цыганку  Тамару  в
действительности зовут леди Кэтрин, Джейсон Сэвидж решает жениться на ней  и
уезжает в Америку. Однако противостояние этих  двух  незаурядных  характеров
продолжается - в неистовом кипении страстей, в  бурном  водовороте  событий.
Они выстрадали и заслужили счастье. Но достигнут ли они его?
   Об этом читатель узнает, прочитав  роман  "Хозяйка  поместья",  а  также,
надеемся, первую часть дилогии - роман "Леди-цыганка". Обе книги  выходят  в
свет практически одновременно, в начале 1995 года.
   Для широкого круга читателей.

ПРОЛОГ

Франция

Весна, 1803

   Уже пали сумерки,  когда  они  покинули  маленький  городок,  где  все  и
свершилось. Они были теперь законно, безвозвратно женаты. Кэтрин  безучастно
взирала  на  тяжелое  обручальное  кольцо  на  своем  пальце.  Ей   казалось
нереальным,  что  несколько  слов,  произнесенных  невыразительным   голосом
человеком с безразличным лицом, сделали их мужем и женой. Но это было именно
так и определяло ее будущее. Раньше она не представляла  своей  свадьбы,  но
знала, что не желала ни фанфар, ни суеты  -  традиционные  свадебные  цветы,
белые кружева определенно были не по  ней.  Но  ей  безусловно  хотелось  бы
чего-то большего, чем торопливая и безликая  церемония,  через  которую  она
только что прошла. Она уныло подивилась тому, что Джейсон даже купил кольца,
- потому что кроме них, да нескольких бесцветных  и  невыразительных  клятв,
ничто не напоминало о том, что это была свадьба.
   Джейсон тоже необычно молчал, и, по мере того  как  сгущалась  темнота  и
опускалась  ночь,  молчание  между  ними  становилось  все  более  и   более
тягостным. Каждый остро ощущал  присутствие  другого,  и  каждый  противился
такой невольной близости в темном экипаже.  Взошла  луна,  в  ее  призрачном
свете Кэтрин едва различала лицо Джейсона, сидящего напротив  ее.  Сумрачный
свет скрывал его  глаза,  позволяя  мельком  видеть  прямой  нос  и  крупные
выразительные губы.
   Он был ее мужем и теперь получил законное право делать  с  ней  все,  что
захочет. Теперь все в ее будущей жизни  определялось  этими  худыми  руками,
которые в равной степени могли ввергнуть ее и  в  восторг,  и  в  ужас.  Она
вздохнула едва слышно, и этот звук заставил Джейсона нагнуться вперед -  его
теплые ладони накрыли судорожно сжатые пальцы Кэтрин.
   - Неужели так ужасно быть замужем за мной? - спросил он мягко.
   Кэтрин, чьи глаза в рассеянном лунном  свете  казались  не  правдоподобно
фиолетовыми, ответила ему слабым голосом:
   - Мы и в самом деле не слишком знаем друг друга, похоже, мы только  воюем
и ссоримся. Я не представляю, как и  когда,  и  вообще  сможем  ли  мы  быть
счастливы?
   - Но мы должны очень постараться. Теперь мы женаты, и этого  уже  никогда
не  изменить!  Возможно,  со  временем   нам   удастся   получить   какое-то
удовлетворение, если не счастье, от наших отношений.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Америка

Лето, 1803

Глава 1

   Пять  с  лишним  недель  уходящей  палубы  под  ногами  -  и  Джейсон   с
удовольствием ступил на твердую землю. Боже  мой,  оказывается,  как  хорошо
вернуться назад, думал он, млея от вида пологих зеленых холмов Вирджинии. Но
радость его портила мысль - предстоит доставить депеши Джефферсону, а  после
еще  долгое  путешествие  по  предательской  Натчез-трэйс  <Опасная   дорога
пионеров между городами Натчез, штат Миссисиппи, и Нэшвиллом, штат  Теннеси;
использовалась в начале XIX в>, прежде чем он почувствует себя дома.
   Целый день он потерял в  Норфолке,  бездельничая  и  нетерпеливо  ожидая,
когда будут нагружены его вещи. В последний  момент  решив  взять,  с  собой
Пьера, он сделал все приготовления для транспортировки своего багажа в Новый
Орлеан на судне, которое отходило с  вечерним  приливом:  Джейсон  не  хотел
лишиться своих вещей при путешествии на материк. Если бы  не  депеши,  он  с
верным слугой Пьером тоже отплыл бы на этом судне, выйдя на последнюю прямую
своей долгой дороги домой.
   Итак, он нанял двух, как он надеялся, приличных  лошадей  для  поездки  в
федеральный город, который уже начали называть Вашингтоном, и утром 15  июля
1803 года вручил президенту Томасу Джефферсону документы по Луизиане.
   Стояло жаркое, яркое утро. Джейсон  в  темно-желтых  нанковых  бриджах  и
коротком, табачного цвета сюртуке предпочел бы провести такое чудесное  утро
как-нибудь иначе, но он взял на себя роль курьера, и он доиграет эту роль.
   Он оглядывал кабинет президента, с удовлетворением отмечая,  что  большие
окна широко распахнуты и свежий воздух беспрепятственно проникает в  большую
комнату. Джефферсон быстро проглядывал депеши.
   Покончив с последней страницей, президент молча положил их на  стол  и  с
довольной улыбкой взглянул на Джейсона. Такая же довольная улыбка  появилась
и на лице Джейсона. Некоторое время мужчины молча смотрели друг на друга.
   Джефферсон подвел итог.
   - Итак, дело сделано! Мы купили Луизиану у французов.
   Едва заметным кивком Джейсон подтвердил  его  слова,  но  согнав  с  лица
улыбку, добавил:
   - Если не считать, что еще остается Конгресс. Но Джефферсон,  поглощенный
своими мыслями, только кивнул  неопределенно.  Потом,  с  некоторым  усилием
вернувшись в настоящее, спросил:
   - А вы? Каковы теперь ваши планы? Джейсон только пожал плечами.
   - После полудня я отправлюсь  в  Гринвуд  повидаться  с  отцом,  а  затем
отправлюсь домой. В том случае, - спокойно добавил он, - если я вам  еще  не
понадоблюсь.
   - Джейсон, откуда такое сомнение! - поддразнил его Джефферсон.  Но  видя,
что Сэвидж остался серьезным, добавил:
   - Мне потребуется ваша помощь в Новом Орлеане, как только  договор  будет
ратифицирован. Мне очень важно будет знать реакцию населения к тому времени.
Но сейчас у меня  нет  для  вас  особых  поручений.  Отправляйтесь  домой  и
наслаждайтесь летом. Когда нужно будет, я знаю, где вас найти.
   Выйдя от Джефферсона, Джейсон направился прямо в Гринвуд. Пьера он послал
еще раньше, чтобы он предупредил Гая о приезде сына.
   Встреча с отцом не  была  тем  событием,  которое  Джейсон  предвкушал  с
удовольствием. Гай  несомненно  обрадовался  бы  и  ликовал  по  случаю  его
женитьбы, а затем, как полагал Джейсон, обиделся  бы  на  то,  что  жена  не
сопровождает своего мужа, а затем бы взбесился, узнав, что она покинула его.
От этого неприятного расклада Джейсону становилось не по себе, и он не знал,
рассказывать ли обо всем отцу.
   Джейсон прибыл в Гринвуд в среду поздним вечером и обнаружил, что Гая  не
было  дома  по  причине  сильно  затянувшегося  дружеского  ужина.  Джейсон,
завалившись в постель, даже  обрадовался,  что  разговор  о  пропавшей  жене
откладывается. Пусть неприятные вести доживут  до  утра,  жаль  только,  что
наступает оно достаточно быстро.
   Утром в столовой  Джейсон  был  встречен  сияющим  Гаем.  Они  обменялись
приветствиями, и Джейсон занял свое место за столом напротив отца, сожалея в
душе, что Гай не произвел на  свет  еще  нескольких  сыновей  до  того,  как
окончательно порвал с женой. Тогда  бремя  продолжения  рода  не  лежало  бы
только на его плечах, а тема женитьбы вообще не возникала бы.
   Разглядывая отца, Джейсон  впервые  подумал,  что  он  и  сейчас  мог  бы
произвести на свет хорошее потомство. В пятьдесят лет Гай  Сэвидж  оставался
привлекательным и сильным мужчиной. У него гладкое, практически без  морщин,
смуглое лицо, а седина едва тронула его необычно черные  волосы.  Его  плечи
были так же прямы и сильны, как и у сына,  и  едва  ли  не  так  же  широки.
Джейсон был выше его на дюйм или два, но Гай обладал  такой  силой,  которую
уважал в нем даже он, его сын. Глядя на него, Джейсон хотел, чтобы  день  их
встречи не завершился бы обменом  ударами.  Гай  ждал  от  него  рассказа  о
поездке,  не  предполагая,  что  его  хорошему  настроению  суждено  тут  же
испариться. Понимая, как сильно он может разочаровать отца, Джейсон терзался
предстоящей ему задачей.
   Гай знал, что сын прибыл поздно ночью, но с изумлением выяснил,  что  тот
приехал один. И первый его нетерпеливый вопрос был о жене.
   Его доброе расположение сменилось гневом, когда Джейсон выпалил:
   - Эта женитьба была ошибкой от начала до конца! Моя  жена,  -  он  сделал
ударение на последнем слове, - и я не живем вместе. Она предпочитает Европу,
и я оставил ее там.
   - Ты сделал ч т о? - проревел Гай, сверкнув серо-голубыми глазами.
   Глядя поверх его плеча, Джейсон с откровенной злостью повторил:
   - Я оставил ее там. И, папа, будь добр, не мучай меня больше!
   Гай  несколько  секунд  оторопело  взирал  на  сына.   Он   был   человек
вспыльчивый, неуравновешенный, впадающий  в  ярость,  а  Джейсон  ничего  не
делал, чтобы предотвратить явно надвигающийся шторм. Казалось, он тоже  ищет
возможность выплеснуть переполнявшее его бешенство.
   В этой словесной схватке не было победителей.
   Когда они замолчали, - не исключено, что стиснув зубы,  -  тогда  наконец
поняли друг друга: Гай знал, что  Джейсон  не  ответит  на  те  вопросы,  на
которые не хочет отвечать,  а  Джейсон  видел  искреннее  сожаление  отца  и
понимал, что вскоре он снова подступит к нему с расспросами.
   Они разошлись на несколько часов, испытывая определенное раскаяние  из-за
бурной перепалки, когда было сказано немало резких слова. К вечеру  оба  уже
сидели под раскидистой жимолостью, наслаждаясь прохладой и покоем.  Гай  изо
всех сил сдерживал себя, но потом спросил почти жалобно:
   - Ты бы мог, по крайней мере, объяснить хоть что-то об этой девушке.  Она
из хорошей семьи? Монро мне написал только, что ты  женился  на  удивительно
красивой девушке.
   Джейсон, покачиваясь на плетеном стуле, бросил на отца смиренный взгляд.
   - Я заметил, что ты не спрашиваешь, любим ли мы друг друга. Мне помнится,
ты полагал, что это самое важное.
   - Очевидно, не любишь, иначе бы ты с ней не  расстался.  Я  не  спрашиваю
почему, потому что вижу  это  собственными  глазами.  Но  если  ты  все-таки
женился без любви, может, она богата? Она что-нибудь наследует?
   - Если это имеет значение, то  да.  Она  из  хорошей  семьи  -  ее  отец,
скончавшийся в результате несчастного  случая,  был  английским  графом.  Ты
должен был знать его - это граф Маунт, лорд Тримэйн. Сейчас титул перешел  к
его брату Эдварду. А ее  мать,  Рэйчел,  я  провел  с  ней  несколько  дней,
изумительная женщина - она бы тебе понравилась.
   Отец фыркнул, и Джейсон с любопытством взглянул на него. С лица Гая сошли
все краски, он так изменился, что Джейсон испуганно спросил:
   - Что-то не так?
   - Нет. Я.., я просто удивлен. Ты говоришь, Тримэйн?
   Голос Гая дрожал, и Джейсон сузившимися глазами внимательно  наблюдал  за
ним.
   Словно бы небрежно Гай спросил:
   - Скажи, твоя жена - старший ребенок?
   - Да, при нынешних обстоятельствах  она  старшая.  Ее  мать  была  раньше
замужем и, мне кажется, имела ребенка от того брака. Это имеет значение?
   - Нет, - последовал поспешный ответ, - просто любопытно.
   К некоторому удивлению Джейсона, Гай, похоже, решил  оставить  эту  тему.
Сам он рад был сменить  предмет  разговора,  но  взамен  ничего  интересного
предложить не мог. И вообще Джейсон не видел причины,  чтобы  продлить  свой
визит. Еще пару дней - и хватит. Отбыть можно уже в пятницу,  без  особенных
усилий - он путешествовал налегке, следовало позаботиться только о лошадях и
запасе еды.
   Лошадей он подбирал тщательно, останавливая выбор на выносливых и резвых,
не заботясь особо о чистоте породы, чтобы  не  вызывать  зависть  обитателей
Натчез-трэйс. Здесь убивали людей и за меньшую ценность, чем хорошая лошадь,
убивали и оставляли тела гнить на обочине.
   Наметив день, Джейсон и Пьер выехали перед рассветом. Прохладный  с  утра
день обещал последующую жару. Дорога  предстояла  опасная,  и  Пьер  не  раз
деликатно намекал, не лучше ли  вернуться  обратно  в  Норфолк  и  дождаться
очередного судна. Джейсон пропускал его сетования мимо  ушей.  С  испытанным
длинным клинком, удобно прикрепленным к  бедру  поверх  бриджей  из  оленьей
кожи, с ружьем, притороченном к скатанной дорожной  постели,  он  готов  был
встретиться с любой дорожной опасностью. Даже на этом устрашающем пути.
   Уж этот Трэйс! <Трэйс  -  след,  стезя,  тропа  (англ.).>  Пьер  обиженно
уставился в широкую спину хозяина. Мой господин сошел с ума,  решил  он.  На
кого  он  только  сейчас  похож!  Забыл  про  моду,  одет  как   неотесанная
деревенщина из лесной глуши, волосы отросли, больше не причесаны как надо, а
длинными прядями спускаются почти до плеч.
   Джейсон-джентльмен  вызывал  его  восхищение  умением  носить  элегантную
одежду, за ним Пьер добровольно отправился бы  даже  в  ад.  Но  не  сейчас.
Выряженный в эту ужасную оленью кожу,  он  ничем  не  отличается  от  любого
метиса-траппера. Нет, такой Джейсон рождал у верного слуги чувство душевного
протеста.
   Путь,  известный  как  Натчез-трэйс,  существовал  давно.  Первую   тропу
проложили дикие животные, олени и буйволы, пробираясь к открытым  пастбищам.
Затем появились индейцы, идущие по следу своей добычи. Белые люди  мало  что
сделали, чтобы как-то изменить путь, петляющий, словно змея, от Нэшвилла  до
Натчеза - пятьсот миль коварной тропы  вокруг  непроходимых  болот  и  через
девственные чащобы. Белые люди предпочитали другой путь - по  Миссисипи,  но
после того как Джейсон неделями видел вокруг себя только океанские волны, он
и слышать не хотел о путешествии по воде.
   Ему хотелось почувствовать под собой добрую лошадь,  испытать  усталость,
какая бывает после долгого пребывания в седле. И он даже жаждал ввязаться  с
кем-нибудь  в  схватку.  Пьер  с  жаром  молился  каждый  вечер,  чтобы  они
благополучно  и  побыстрее  миновали  Трэйс,  но  Джейсон   испытал   легкое
разочарование, когда  без  всяких  приключений  они  достигли  Кингс-таверн,
которая отмечала конец Трэйс  и  самой  мучительной  части  их  путешествия.
Теперь, как ни крути, их снова ждала вода,  на  этот  раз  речная,  вниз  по
Миссисипи до Бове.
   На большом плоскодонном судне, отошедшем от Натчеза, Пьер  тоже  молился,
теперь о том, чтобы лоцман был опытным, знал каждое течение и каждую  отмель
на могучей  реке  и  чтобы  речные  пираты  бесчинствовали  в  это  время  в
каком-нибудь другом месте. Баржа, груженная бревнами с севера  и  различными
товарами для Нового Орлеана, представляла немалый интерес для  речных  банд,
охотившихся за такими судами.
   Снова судьба  им  благоприятствовала,  плавание  проходило  спокойно,  но
маленький слуга вздохнул с облегчением только после того, как они  причалили
к пристани Бове и  сели  на  своих  лошадей.  Услышав  этот  вздох,  Джейсон
повернулся в седле и улыбнулся ему:
   - Рад, что мы дома?
   - О да, господин!
   Эти слова вырвались у него от всего сердца, и Джейсон вполне разделял  их
- его глаза жадно впитывали знакомую и любимую землю. Пустив лошадь в галоп,
он поскакал вниз по широкой, обсаженной дубами дороге, ведущей к дому.  Лучи
жаркого луизианского солнца пробивались сквозь старые гигантские деревья,  и
серо-зеленый испанский мох  призрачно  и  недвижно  свисал  с  их  массивных
ветвей. Внезапно ряды деревьев кончились, и Бове,  стройный  и  белоснежный,
предстал перед ними: высокие колонны ярко блестели под солнцем, а изумрудная
лужайка напоминала мягкий бархатный ковер.
   Придержав лошадь, Джейсон  направил  ее  по  кольцевому  подъезду  вокруг
фронтона здания и подъехал к одному из белых чистеньких построек, скрытых от
глаз рощицей деревьев, за которыми начинались акры и акры высокого сахарного
тростника.
   На конский топот из здания вышли люди; увидев  среди  них  Жака,  Джейсон
остановил коня перед ним.
   Едва успел он соскочить с седла и обменяться с ним приветствиями, как Жак
спросил бесстрастно:
   - Значит, вы вернулись? Уже видели старого хозяина?
   Улыбнувшись, Джейсон вручил слуге поводья и ответил:
   - Нет, я еще не был в большом доме. С ним все в порядке?
   - Да, он давно вас ждет.
   Улыбаясь, Джейсон пошел в  сторону  дома.  Его  обутые  в  мокасины  ноги
бесшумно  ступали  по  ухоженной  тропинке,  которая  вела   мимо   кухонной
постройки, мимо  пышного  розария.  В  тихом  воздухе  стоял  густой  аромат
распустившихся цветов. Его дед Арман, поднятый на ноги легкой суматохой, уже
спешил по широким  ступеням,  чтобы  встретить  его.  Темные  глаза  старика
вспыхнули от радости при виде единственного внука.
   Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Джейсон с  облегчением
и нежностью отметил, что старик такой же бодрый и жизнерадостный,  каким  он
его и помнил. Деда Джейсона даже при самой смелой  игре  воображения  нельзя
было назвать крупным мужчиной.  Он  едва  достигал  ему  до  плеча,  что  же
касается ширины, то лучше всего было  назвать  его  стройным.  У  него  были
изящные, гибкие,  совсем  не  старческие  движения  и  оливковый  цвет  кожи
истинного француза. Тщеславный  Арман  очень  гордился  тем  фактом,  что  в
семьдесят один год лицо у негр, хотя и покрытое морщинами и складками,  было
таким же мягким и гладким, как у женщины.
   Джейсон улыбнулся ему на мгновение раньше, чем сграбастал в свои медвежьи
объятия. Так в обнимку мужчины и поднялись по ступенькам в прохладу дома.
   Конечно же, Арману, как и Гаю,  не  терпелось  услышать  новости  о  жене
Джейсона. В отличие от скупой информации, адресованной отцу,  Джейсон  вдруг
обнаружил, что деду он рассказывает всю историю целиком. Он обнаружил также,
что рассказ этот о том, что произошло, облегчает  ему  душу.  Но  даже  зная
Джейсона, Арман не мог представить всю ту боль и сожаление, которые  терзали
его внука, словно вонзенный и повернутый нож. Что он мог  ему  сказать,  чем
утешить?
   Арман приготовил какие-то слова утешения,  но,  завидев  предостерегающий
блеск его зеленых глаз, оставил эту тему в покое.
   Они наслаждались безмятежным ужином и, когда его взяли  в  плен  покой  и
тишина  Бове,  Джейсон  впервые  за  многие  недели  почувствовал,  что   он
расслабился, что нет больше напряжения. Боже мой,  подумал  он,  как  хорошо
вернуться назад! И вечером, разговаривая  с  дедушкой  на  широкой  галерее,
идущей по фронтону дома, признался ему в этом.
   А дедушка, в густых черных волосах которого не было ни одной седой пряди,
сверкнув веселыми карими глазами, поддразнил внука:
   - Ты всегда говоришь так. А  пройдет  месяц,  и  ты  начинаешь  метаться,
словно болотная пантера в западне, а потом ты и этот Блад Дринкер  исчезнете
в бешеной скачке. Не правда ли?
   Улыбнувшись уже потемневшим от жаркого солнца лицом, Джейсон был вынужден
признать справедливость его слов.
   - Это было в прошлом. -  Его  голос  стал  серьезным.  -  На  сей  раз  я
собираюсь осесть.  Надеюсь,  что  погоня  за  дикими  приключениями  уже  за
следующим холмом утратила для меня свое очарование.
   С насмешливой искоркой в глазах Бове спросил:
   - Твоя жена, которая тебя оставила, - это она причина такого решения?
   С поблекшим взглядом, с недоумением на лице Джейсон ответил, запнувшись:
   - Не знаю. Но, видимо, она как-то с этим связана.  Я  никогда  прежде  не
встречал такую, как она, никогда, черт  побери,  не  чувствовал  себя  таким
беспомощным и расстроенным, как сейчас.
   Рассудительно кивнув, Бове тихо произнес:
   - И поэтому теперь ты хочешь забыться и найти себя в тяжелой работе.  Что
ж, это очень хорошо. Я давно хотел передать тебе плантацию, но  боялся,  что
ты еще н