очно знаю, что мы на нужном этаже!
   Ник застонал: ему совсем не улыбалось  искать  нужную  комнату  среди
дюжины спален.
   - Я думал, ты хорошо знаешь дом!
   Барон оскорбился.
   - Но не спальни дам!
   Подавляя желание задушить друга, Николаc угрюмо сказал:
   - Ну ладно, тогда нам придется разбрестись и проверить каждую комнату
на этаже.
   Они бегло огляделись и обнаружили несколько стенных подсвечников. Ник
выхватил свечи из канделябров, зажег их и сунул в руки братьев.
   - Только не шумите, ради Бога, а если найдете дам, не тревожьте их  и
не позволяйте им кричать!
   Им повезло, искать пришлось недолго. Ник попробовал вторую  дверь,  и
она оказалась заперта. Уверенный, что шум бури прикроет  его,  он  одним
мощным  пинком  вышиб  двери.  Войдя  в  комнату,  он   обнаружил   двух
перепуганных дам, съежившихся в  большой  с  шелковым  пологом  кровати.
Приставив к губам палец, Николаc тихо произнес:
   - Пожалуйста, ни звука. Я не причиню вам зла. Со мной лорд Рокуэлл  и
его брат, и они очень переживают за вас.
   Более молодая дама,  с  болью  глядя  на  Ника  огромными  фиалковыми
глазами, прерывисто вздохнула:
   - О, слава тебе. Господи! Слава Богу! Тесc добралась до  Лондона.  Мы
все исстрадались.. ;
   Николаc мрачно сдвинул брови. Племянница, Тесc, добралась до Лондона?
Первый раз об этом слышит. Сделав знак дамам, чтобы  они  оставались  на
месте, он торопливо разыскал Рокуэллов, и они поспешили  по  коридору  к
комнате, где Ник нашел женщин.
   - Я думаю, джентльмены, - сказал  он,  -  у  нас  возникла  еще  одна
проблема. Пойдемте, убедитесь сами.
   К тому моменту, когда мужчины вернулись,  дамы  встали  с  кровати  и
завернулись в накидки. Увидев младшую,  Александр  радостно  бросился  к
ней, передав барону свечу. Он порывисто  обнял  ее,  прижал  к  себе  и,
зарывшись губами в ее спутанные светлые волосы, воскликнул:
   - О, Этти, девочка моя любимая! Больше никогда меня так не  пугай!  Я
так волновался из-за тебя! Когда нас сегодня отказались впустить в  дом,
я понял, что происходит что-то страшное. Ты не пострадала?
   Прелестное лицо Этти вспыхнуло румянцем: это было  заметно  даже  при
слабом свете свечи.
   - Александр! Я знала, что ты приедешь! Вы  не  напрасно  волновались:
Эйвери превратил нас в настоящих узниц. Он уехал в Лондон и поставил это
чудовище Лоуэлла и своего мерзкого камердинера Коулмена во  главе  дома.
Это ужасно! Со среды мы заперты  в  комнате.  Даже  нашим  горничным  не
разрешают прислуживать нам. Никогда за всю  жизнь  я  не  была  в  таком
страхе и ярости!
   Николаc с любопытством наблюдал за этой  сценой.  "Интересно,  откуда
ветер  дует?"  -  размышлял  он.  Потом,  отбросив  мысли   относительно
сердечных дел Александра, он тихо спросил:
   - Вы сказали, что Тесc добралась до Лондона. Что вы имели в виду?
   В  глазах  Этти  зажглась  тревога.  Она  неуверенно   поглядела   на
Александра.
   - Тесc вас не нашла? Разве не она вас послала?
   Александр обомлел:
   - Она не с вами? Тесc нет здесь, в Мандевилле?
   Тут заговорила старшая леди:
   - О Боже! Я знала, что это  опасно  -  одной  скакать  в  Лондон,  но
другого выбора у нее не было. Эйвери обесчестил бы ее без сожаления.  Ей
надо было уехать. - Ее добрые голубые глаза наполнились  слезами.  -  Мы
были уверены, что она доберется до вас, она такая храбрая малышка... - И
тут на лице Мег отразился ужас. -  А  вы  не  думаете,  что  ее  схватил
Эйвери? Где-нибудь ее  спрятал,  а  теперь  вынуждает  покоряться  своим
жестоким требованиям?
   - О чем вы говорите, черт побери? Мы не видели  Тесc  в  Лондоне.  Мы
думали, она с вами! - выпалил барон Рокуэлл.
   Его красивое лицо заострилось от тревоги.
   Повисла звенящая тишина, и тут с мрачным видом Николаc произнес:
   - Я думаю,  очевидно,  что  Тесc  не  добралась  до  Лондона.  Что-то
случилось с ней по дороге, но мы сейчас не  можем  мешкать  и  обсуждать
это. Нам надо убраться, пока нас не обнаружат. - Он ободряюще  улыбнулся
обеим леди. - Не беспокойтесь. Мы найдем  ее.  Целой  и  невредимой.  Не
сомневаюсь, есть простое объяснение  тому,  почему  она  задержалась  по
дороге в Лондон. Ну а теперь нам в первую очередь необходимо увезти  вас
обеих из усадьбы.
   Берите как можно меньше одежды и давайте выберемся отсюда, прежде чем
придут Лоуэлл и Коулмен.
   Обе женщины с готовностью повиновались, и через несколько  минут  все
пятеро уже крались по широким коридорам усадьбы Мандевиллов. Закутавшись
в  поспешно  наброшенные  накидки,  прижимая   к   груди   наволочки   с
беспорядочно натыканным туда тряпьем, Этти и Мег быстро  прошмыгнули  из
дома в карету. Лошадьми правил Николае, Томас и  Александр  выступали  в
роли верховых сопровождающих, и дамы таким образом были  увезены  прочь.
Спасение состоялось.
   Николаc должен был чувствовать удовлетворение, но в глубине  души  он
испытывал крайнее беспокойство. Его очень раздражало, что эта  проклятая
племянница, которую он никогда не  встречал,  куда-то  исчезла,  и  даже
больше, его преследовало ощущение, что он  вступил  в  черную  бездонную
пропасть... Что-то угнетало, терзало  его,  какой-то  не  замеченный  им
факт. Он мрачно правил  лошадьми  -  быстро,  как  только  мог  в  такой
проливной дождь. Их путь в кромешной  тьме  освещали  лишь  два  фонаря,
которые держали Рокуэллы, скакавшие впереди кареты.
   Путешествие было не из приятных. Дождь лил не переставая, ненастье не
прекращалось, и, когда они наконец добрались  до  коттеджа  привратника,
Николаc вздохнул с облегчением. Он оставил распоряжения в связи со своим
поздним возвращением: из главной гостиной дома разливался  мягкий  свет.
Шербурн натянул поводья и остановил лошадей у парадного входа.. :
   Мгновение спустя все пятеро вошли в дом. Навстречу им пахнуло теплом.
Большой серебряный канделябр, зажженный возле  окна  гостиной,  усиливал
ощущение уюта, а золотистый свет свечей рассеивал тени. В  камине  горел
огонь, рядом предусмотрительно была оставлена охапка дров,  а  на  столе
красовался поднос, уставленный освежительными напитками, бренди, горячим
вином с пряностями и бутербродами с сыром и ветчиной.
   Забыв о правилах хорошего тона, все как один скинули накидки и плащи.
Николаc подбросил несколько поленьев, и огонь разгорелся в полную  силу.
В комнате зажгли еще свечи, дам  проводили  к  креслам  возле  камина  и
вручили им бокалы с горячим терпким вином.
   Джентльмены налили себе бренди. Воцарилась тишина, и  каждый  из  них
отпил по большому живительному глотку.
   Бренди обожгло горло Николасу. Он поглядел на своих гостей -  женщин,
которые до этой ночи были для него презренными незнакомками.
   Они сидели здесь, в доме привратника, в ночных рубашках и в накидках,
с беспорядочно  спутавшимися  волосами,  на  их  напряженных  лицах  был
написан страх, однако Ник не находил в этом ничего неприличного.
   Этти почувствовала на себе  задумчивый  взгляд  Ника,  который  стоял
возле  огня,  положив  руку  на  резную  деревянную  каминную  полку.  С
трепетной улыбкой на красивых губах она тихо сказала:
   - Я не знаю, кто вы, но мы от всего сердца благодарим вас за то,  что
вы помогли барону и его брату освободить нас.
   Мег тихонько вздохнула.
   - По-моему, я узнала вас! Я знала вашего отца. Однако мне не верится,
чти Талмидж стал бы помогать Мандевиллам.
   - Не хочу  вас  разочаровывать,  мадам,  но  думаю,  -  непринужденно
заметил Ник, - будет правильнее сказать, что  я  просто  помогал  барону
Рокуэллу  и  его  брату  спасти  двух   очаровательных   дам,   отчаянно
нуждавшихся в помощи.
   - Послушай-ка, старина, это было совсем не так,  -  дружески  попенял
ему лорд Рокуэлл. - Мы не обошлись бы без тебя. Это был твой план.  Твоя
карета. Твой дом. Все знают, что у Рокуэллов маловато мозгов!  И  что  в
любой переделке лучше, когда на твоей стороне Ник Талмидж. - Он просиял,
глядя на обеих дам:
   - У Ника есть голова на плечах!
   Пристально  глядя   на   смуглое   лицо   Николаcа,   Этти   медленно
переспросила:
   - Он прав? Вы Николаc Талмидж? - Она запнулась, а потом  выпалила  на
едином дыхании:
   - Граф Шербурн?
   Николаc поклонился ей:
   - К вашим услугам, мадам.
   - О Боже!  -  слабо  воскликнула  Этти.  -  Теперь  Эйвери  придет  в
совершеннейшую ярость!
   Ник сжал губы.
   - Уже одно это доставило бы мне величайшее удовольствие.
   Мадам?..
   - Мисс, - быстро ответила Этти. - Мисс Эстер Мандевилл, но мои друзья
зовут меня Этти.
   Галантно поцеловав ее протянутую руку. Ник лукаво спросил:
   - А я могу считаться другом?
   - После того, что было сегодня? - откликнулась Мег. -  По-моему,  это
само собой разумеется. А  теперь,  молодой  человек,  подойдите  сюда  и
окажите мне любезность!
   Ник, улыбаясь, подошел и встал перед нею. Взяв ее ладонь в  свою,  он
любезно спросил:
   - А вы, мадам? Разрешите узнать ваше имя?
   - Мои друзья называют меня Мег, - ответила пожилая дама.
   Ее щеки окрасил слабый румянец удовольствия.
   Улыбка Ника угасла.
   - Между нашими семьями  долгое  время  существовала  вражда,  -  тихо
сказал он. - Неужели вы и вправду думаете, что события сегодняшней  ночи
стерли старые распри?
   Тут подал голос Александр:
   - Ты, надеюсь, не будешь давать выход своей ненависти,  распространяя
ее на Мег и Этти. Они же твои гости! И  кроме  того,  они-то  ничего  не
сделали! - Он помолчал немного, а потом задумчиво добавил:
   - Если на то пошло, то и ты ничего не сделал! Почему бы вам  в  таком
случае не стать друзьями?
   - Иногда, Александр, - протянул Николаc, - ты  поражаешь  меня  своим
блестящим умом, хотя такие озарения у тебя всегда неожиданны. - Он снова
посмотрел на дам. На сей раз лицо его было серьезным.  -  Ну  а  теперь,
когда мы обменялись любезностями, я полагаю, вам  пора  рассказать,  что
такое стряслось в усадьбе Мандевиллов, из-за чего вы оказались  в  таком
плачевном положении, и выяснить, что произошло с вашей племянницей...
   Атмосфера умиротворения, витавшая в  уютной  комнате,  исчезла.  Этти
заплакала:
   - Какая я негодяйка! Сижу здесь в тепле и в покое, а между тем одному
Богу известно, что сейчас происходит с моей бедной Тесc!
   - Она не хотела бросать нас, - тихо произнесла Мег. - Но  мы  убедили
ее, что ее единственная надежда - добраться до Лондона, к  Рокуэллам.  -
Глаза ее наполнились слезами. - Мы виноваты в том, что она исчезла!
   - Если кто-то и виноват, то, по-моему, это Эйвери Мандевилл, - твердо
заявил Ник. - Однако, вместо того чтобы осуждать кого-либо, я думаю, вам
все же лучше рассказать нам, почему  вашей  племяннице  необходимо  было
убежать из дома.
   Обе женщины обменялись взглядами. Потом, тяжело  вздохнув,  Мег  тихо
сказала:
   - Все началось с того, что мы получили письмо Рокуэлла...
   Немного времени ушло на то,  чтобы  рассказать  грустную  историю,  и
очень быстро трое мужчин поняли, в чем дело.
   - Эти несколько дней были просто ужасными, - закончила Этти. -  Когда
Эйвери обнаружил в среду утром, что Тесc убежала, он впал  в  ярость.  И
несмотря на наши возражения, что мы ни при чем, он нам  не  поверил.  Он
понял, что мы подсыпали снотворное ему в вино и помогли Тесc бежать.  Он
запер нас в комнате - в той, в которой вы нас нашли, и тут же умчался  в
Лондон. Думаю, он надеялся настигнуть Тесc раньше, чем она добралась  бы
до дядей. - Глаза ее потемнели от волнения. - Мы понятия не  имеем,  что
случилось потом, не знаем, что с Тесc и с остальной прислугой. Лоуэлл  и
Коулмен были единственными слугами, вообще единственными, кого мы видели
с тех пор, как Эйвери арестовал нас. - Этти глубоко  вздохнула.  -  Наше
состояние  становилось  все  более  опасным,  но  мы  ни  на  минуту  не
сомневались, что Тесc доберется до дядюшек. Мы были уверены, что подмога
будет, но я боялась, что она подоспеет слишком поздно и не спасет нас от
злого рока. - Она вздрогнула. - И Лоуэлл, и Коулмен стали  относиться  к
нам оскорбительно, угрожали. Несколько раз, принося  еду  и  питье,  они
были пьяны, и я понимала, что если кто-нибудь не приедет -  либо  Эйвери
из Лондона, либо... - она взглянула на  Александра,  -  они  обязательно
обесчестят нас. Я знала это! Слава Богу, вы подоспели вовремя!
   - Ваша племянница  убежала  во  вторник  вечером?  -  угрюмо  спросил
Николаc. Он смотрел на взволнованное лицо Этти, и в голове у него засела
шальная мысль, что в этой женщине есть что-то знакомое... И снова у него
возникло гнетущее чувство, словно он  вступил  в  разверстую  перед  ним
бездну. - Значит, вы видели ее в последний раз  в  ту  ночь,  когда  она
уехала в Лондон из усадьбы Мандевиллов? - уточнил он.
   Женщины кивнули. В глазах у них был неприкрытый страх.
   - Да, - с болью проговорила Этти. - Напоив  Эйвери,  мы  поспешили  в
комнаты Тесc. Мы недолго поспорили о ее побеге  -  она  ведь  не  хотела
покидать нас, но мы  настаивали.  Мы  проследили,  как  она  убегала  по
коридору к галерее, и больше ее не видели. О, где же она может быть?
   А на кухне предмет их обсуждения изо всех сил делал  вид,  что  спит.
Тесc слышала, как приехали Николаc и остальные, и  со  смесью  страха  и
ожидания размышляла, что, вполне возможно, обе ее тетки греются  у  огня
через несколько комнат от нее. Она все ворочалась в  постели,  воображая
себе сцену, которая могла бы разыграться, если она правильно  установила
личности гостей Николаcа. Издерганная внутренней борьбой.  Тесc  наконец
решила, что пока не прошло слишком  много  времени,  она  сама  выяснит,
справедливы ли ее худшие опасения.
   Она тихонько выбралась из кровати, завернулась  в  голубое  шерстяное
покрывало и  неслышно  покинула  кухню.  С  великим  нежеланием  девушка
побрела навстречу голосам, а  когда  подошла  достаточно  близко,  чтобы
разобрать слова, сердце ее оборвалось.
   Стоя в темноте за дверью комнаты, где  обсуждалась  ее  судьба,  Тесc
словно приросла к полу. Она была не в силах опровергнуть ужасный факт: в
комнате были ее тетки! И что еще хуже, хотя она не слышала голосов своих
дядюшек, но была уверена, что они тоже там. Тесc  страдальчески  закрыла
глаза.
   Боже праведный, что же ей делать?  Снова  бежать?  В  такую  бурю,  в
ночной рубашке? А может, подождать, а потом рассказать Нику всю  правду,
с глазу на глаз? Тесc содрогнулась. Но стоит ли ждать? А  что,  если  ее
личность будет установлена до того, как она все  объяснит  Нику?  "Будет
еще хуже, если,  конечно,  такое  возможно",  -  сардонически  улыбаясь,
подумала она.
   Так что же делать? Она не могла ни сдвинуться с места, ни стоять, как
несчастное бессловесное животное в ожидании последнего удара...
   Вдруг кто-то или что-то задело ее в темноте. Нервы Тесc  от  страшных
событий дня были натянуты до предела, и она закричала, а следом за ней -
юная Дженни, такая же перепуганная бедная душонка.
   - О, мисс! - с облегчением воскликнула  Дженни.  -  Как  же  вы  меня
напугали! Я увидела, что вы вышли из кухни, подумала,  что  вы  сами  не
дойдете, и пошла за вами, но не сообразила, что вы могли остановиться  и
стоять здесь.
   Николаc слышал крики и, провожаемый изумленными взглядами  остальных,
схватил свечу и  бросился  из  комнаты.  Первой  мыслью  его  было,  что
возвратился обидчик Долли, но, увидев, что она цела и невредима,  как  и
Дженни, он сразу понял, что  ничего  серьезного  не  произошло  и  жизни
девушки ничто не угрожает.
   - В чем дело? - шутливо спросил он, и слабая улыбка приподняла уголки
его губ. - Привидения? Или мыши?
   Тесc слышала  обескураженные  возгласы  теток  и  дядюшек  в  главной
гостиной и с уверенностью, от которой ее едва не  парализовало,  поняла,
что они сию же минуту вырастут за спиной у Николаcа.
   Сердце у  нее  ныло:  время  потеряно...  Она  открыла  рот,  пытаясь
выплеснуть неистовые торопливые объяснения, но слова застряли  в  горле.
Она только умоляюще смотрела  на  любимое  лицо,  ощущая  приближающуюся
развязку и будучи не в силах отвратить ее.
   Николаc почувствовал ее смятение и подошел поближе, тихо спросив:
   - Что такое, любимая? Что случилось?
   Свет свечи упал на напряженное лицо Тесc. Глядя  в  эти  незабываемые
глаза, он осознал, что правда, та самая истина, которой он избегал  весь
вечер и которую отвергал с того самого момента,  как  увидел  цвет  глаз
Этти Мандевилл, взорвалась  у  него  в  голове.  Он  затаил  дыхание,  а
тревожное выражение в черных глазах постепенно  сменилось  неумолимым  и
холодным как лед.
   - Это не то, что вы думаете, - в отчаянии  сказала  Тесc.  -  Ко  мне
несколько часов назад вернулась память.
   - По-моему, я вам уже раньше говорил, - тихонько проворчал Николаc, -
у вас весьма удобная память.
   - У кого это удобная память? - отозвался Рокуэлл, выходя из  комнаты.
Завидев изящную фигурку в голубом покрывале с рыжими  волосами,  которые
свет свечи превращал в пламя, он остановился  и,  подтверждая  наихудшие
опасения Николаcа, всплеснул руками:
   - О Господи! Тесc! Какого черта ты здесь делаешь?
 
Глава 17 
 
   Пока дядя таращился  на  Тесc,  открыв  рот  от  изумления,  она  тем
временем прикидывала в уме и тут же отбрасывала выдумки,  которые  могли
бы объяснить ее присутствие здесь, в доме Николаcа, в таком одеянии и  в
такой час. В конце концов она поняла, что  есть  единственный  ответ  на
вопрос дяди: правда.
   Слабо улыбаясь, она откинула назад локоны,  падавшие  ей  на  лоб,  и
сказала:
   - Это долгая история.
   - И эту историю, - вкрадчиво, но с угрозой в голосе произнес Николаc,
- я готов выслушать затаив дыхание.
   Рокуэлл поглядел на него, и морщины перечеркнули его красивое лицо.
   - Сдается мне, - медленно  произнес  он,  -  что  тебе  тоже  следует
кое-что объяснить.
   Николаc уныло улыбнулся.
   - Пожалуй, да. Но я думаю, - добавил  он,  скептически  посмотрев  на
Тесc, - мы предоставим даме первой рассказать  свою  историю,  как  того
требует вежливость, не так ли?
   Александр, за которым, по пятам следовали тетушки, появился в дверном
проеме. Увидев Тесc, они все остановились как вкопанные и, не веря своим
глазам, уставились на нее. В комнате на несколько секунд воцарился хаос:
Тесc целовали, обнимали, она переходила из одного радостного  объятия  в
другое, и все это сопровождалось возгласами  облегчения  и  восторга.  А
когда гам стал стихать, Николаc, вспомнив о присутствии Дженни,  которая
таращилась на всю эту сцену  широко  раскрытыми  от  удивления  глазами,
посмотрел на служанку и сказал:
   - Ну, думаю, уже достаточно.
   Дженни быстренько сделала книксен и умчалась в кухню. Гости  Николаcа
снова расположились в главной гостиной.
   Взрыв  первоначального  изумления  и  облегчения  оттого,  что   Тесc
находится в доме Николаcа, понемногу  утих.  И  у  родственников  начали
возникать не совсем удобные вопросы. Все выглядели озабоченными.
   Тесc сидела возле огня в окружении дядюшек и тетушек,  ноги  ее  были
укрыты голубым покрывалом, а на лице трудно было  что-нибудь  разобрать.
На  нем  была  странная  смесь  сожаления,  осторожности,   отчаяния   и
облегчения. Николаc стоял неподалеку от нее, положив  руку  на  каминную
полку. Лицо его было жестким и замкнутым. Остальные сидели  вокруг  них.
Наступила тишина, прерываемая лишь потрескиванием дров в камине.
   Тесc казалось, что тишина оглушает ее, и как только она подумала, что
сейчас закричит, если хоть кто-нибудь не  подаст  голос,  барон  Рокуэлл
прочистил горло и без обиняков спросил:
   - Ну, Ник, что здесь происходит? Как это  вышло,  что  я  нашел  свою
племянницу без компаньонки, в ночной рубашке здесь, в твоем доме?
   - Почему бы  тебе  не  спросить  молодую  леди?  -  угрюмо  отозвался
Николаc. - У нее на все есть ответ.
   Внезапно Тесc ощутила себя  в  центре  внимания.  Она  изо  всех  сил
старалась не ерзать  на  кресле;  мысли  ее  лихорадочно  метались,  она
пыталась подобрать верные слова, чтобы начать свой рас