ка ее существа пела: скоро,  скоро  он  докажет
тебе, что любит, и ты будешь самой счастливой женщиной в мире!  Лишь  иногда
сомнения вновь терзали ее, и она была близка к тому, чтобы спросить:  почему
он сказал те ужасные слова ее кузине? И  вдруг,  совершенно  неожиданно,  их
спокойное счастье было нарушено.
   Это было еще одно  жаркое,  душное  утро,  Кэтрин  не  знала,  где  найти
спасение от жары. Даже белое льняное платье не  избавляло  от  вялости.  Она
чувствовала, как прилипли к влажным вискам волосы, и желала  лишь  одного  -
чтобы на горизонте  появились  темные  облака,  предвещавшие  грозу.  Потом,
возможно, будет так же душно, но ливень принесет прохладу.
   Она сидела на веранде на плетеном стуле и смотрела вдаль на зеленые поля,
на целый ряд белых дымков, которые  лениво  поднимались  над  темно-зелеными
соснами, когда галопом подъехал Джейсон, который  вместе  со  своими  людьми
расчищал землю на севере плантации.
   На его лице застыло мрачное выражение. Он спешился, бросил поводья одному
из людей и резко сказал:
   - Уведите лошадей и уходите сами. Вы знаете, что делать.
   Встревоженная Кэтрин наблюдала, как мужчины быстро поскакали к  конюшням.
Широкими шагами  Джейсон  преодолел  ступеньки  и,  увидев  ее  на  веранде,
приказал:
   - Кэтрин, войди в дом и оставайся там! Уязвленная,  она  встала  и  резко
ответила:
   - Хорошо! Прошу прощения! Его черты смягчились.
   - Котенок, не спорь со мной. Это очень важно. Просто  делай  так,  как  я
говорю.
   Вся ее злость тут же улетучилась. Не успела она войти в  дом,  как  через
патио хлынула толпа жен  и  детей  рабочих.  Секунду  она  стояла  в  полной
растерянности, потом одна из женщин объяснила ей:
   - Когда грозит опасность, мы все собираемся в  большом  доме.  Так  проще
защищаться, а потом тут много запасов под рукой, на крайний случай.
   Все, кроме Кэтрин, точно  знали,  что  от  них  требуется.  Внезапно  она
испугалась, где сейчас Николае, обвела взглядом толпу  и  понеслась  наверх.
Николае тихо спал, около его колыбели сидела  встревоженная  Салли,  готовая
защищать ребенка ценой своей жизни, если  потребуется.  Не  в  силах  сидеть
спокойно, Кэтрин побежала вниз. Джейсон  с  длинным  ружьем  на  плече  и  с
пистолетом за поясом пересекал холл. Она не смогла удержаться от вопроса:
   - Это индейцы?
   - Нет. Хорошо, если бы это было так. Послушай, котенок, - серьезно сказал
он ей, - я думаю, что все обойдется, люди вооружены, все на своих местах. Но
если будет перестрелка, то ты и Николае должны оставаться  наверху  подальше
от дверей и окон. Обещаешь?
   У Кэтрин перехватило дыхание, она молча кивнула,  хотя  знала,  что  если
существует какая-то опасность, то она должна быть рядом с  Джейсоном,  а  не
сидеть наверху взаперти вместе с плачущими женщинами и думать о том,  что  с
ним может случиться.
   Услышав  топот  приближающихся  всадников,  Джейсон  обнял  ее  и  крепко
поцеловал в губы. Затем подтолкнул в направлении ступенек  и  вышел  наружу.
Она тупо смотрела ему вслед и в порыве страха - за него,  а  не  за  себя  -
пролетела через холл и выглянула наружу.
   Перед домом она увидела группу испанцев - человек  тридцать  во  главе  с
Давалосом. Он поприветствовал Джейсона, но на его  губах  играла  неприятная
улыбка.
   - Итак, дружище, вот мы и встретились опять.  Джейсон  спокойно  встретил
эти слова. Он стоял  посреди  широкой  веранды,  наполовину  скрытый  тенью,
падающей от крыши. Без всякого выражения в голосе он спросил:
   - Что ты хочешь, Давалос?
   Ухмылка Давалоса стала шире, он  начал  сползать  с  седла,  но,  услышав
щелчки затаившихся и готовых выстрелить ружей, медленно  вернулся  в  седло,
его черные глаза старались обнаружить, откуда исходит угроза.
   Джейсон мягко сказал:
   - Ты бы должен знать меня и не думать, что можешь застать меня  врасплох.
Земли у меня много, но уже через несколько минут  я  знал,  что  ты  пересек
границу. Я ждал тебя несколько недель назад. Где ты задержался? Собирался  с
силами, чтобы предстать передо мной? - Джейсон язвительно усмехнулся:
   - Или боялся, что убью тебя без предупреждения? Давалос пробормотал:
   - Я думаю, ты не слишком-то гостеприимен.
   - Ты думаешь правильно, дорогой. Советую идти своей дорогой.  В  Терр  дю
Кер делать тебе нечего, я не хочу  быть  с  тобой  учтивым,  как  со  всяким
другим. Не люблю змей в моем доме!
   Давалос потянулся к пистолету у себя на боку - тут же щелкнул курок ружья
Джейсона. Кэтрин проследила за рукой Давалоса, и ее охватил ужас. О Господи,
думала она, не допускай, чтобы Джейсон был убит! С этими мыслями  и  мольбой
она побежала в кабинет Джейсона и выхватила из  шкафа  его  ружье,  руки  ее
дрожали. Потом она стремглав вернулась на свой пост в холле и убедилась, что
за время ее отсутствия ничего не произошло.
   Она  твердо  знала  -  если  Давалос  убьет  мужа,   то   недолго   будет
торжествовать победу. Направив на него ружье,  она  терпеливо  ждала,  когда
кто-нибудь нарушит тяжелое молчание.
   Это сделал Давалос. Внезапно он  резко  рассмеялся,  и  ее  пальцы  сжали
спусковой крючок. Кэтрин наклонилась  вперед,  чтобы  лучше  слышать  тихие,
яростные слова испанца:
   - Очень хорошо! Ты опять победил, но ты не всегда будешь  готов,  и,  кто
знает, может быть,  в  следующий  раз,  когда  я  появлюсь,  ты  не  успеешь
приготовиться. Тебе повезло на этот раз, но не всегда так будет. Терр дю Кер
далеко от Нового Орлеана, и тебе следует об этом помнить!
   Джейсон с улыбкой признал справедливость этих слов:
   - Ты абсолютно прав, но не  слишком-то  меня  запугивай,  Блас,  а  то  я
пристрелю тебя, как проклятую грязную собаку, и буду иметь дело с  властями.
Интересное будет расследование - мои люди против твоих. Как ты думаешь, кому
поверят? Но для тебя это уже не будет иметь  никакого  значения,  ты  будешь
мертв, не так ли?
   Лицо Бласа потемнело от бессильной злобы. Оскалив зубы, он прорычал:
   - Тебе повезло, мой друг, на этот раз. Смотри, как  бы  в  будущем  я  не
поймал тебя!
   Кэтрин поняла, что  если  Давалос  наткнется  на  их  людей  в  поле  или
нагрянет, когда они будут в доме одни, то у такой  встречи  окажется  совсем
иной конец. Им действительно повезло на этот раз. В тяжелом предчувствии она
наблюдала, как ускакали испанцы. Они вернутся. Она это знала!
   Как только Джейсон быстро прошел в  дом,  она  бросила  на  пол  ружье  и
бросилась к нему.
   - О Джейсон, я так испугалась за тебя. Чего он хотел?
   Крепко обнимая ее, он прошептал ей на ухо.
   - Ничего, моя крошка. Давалос хулиган, и ему кажется,  что  у  меня  есть
что-то, что ему нужно. Внимательно глядя ему в лицо, она спросила:
   - А у тебя это есть?
   Легкая улыбка смягчила его лицо, он медленно покачал головой:
   - Нет. Но это не удержит его от дальнейших попыток. Он упорный, и  раньше
или позже мне придется убить его. Видят Бог, я стараюсь избежать этого,  как
только могу, но чувствую, что скоро не выдержу, а  Давалос  все  доводит  до
конца.
   За словами Джейсона стояло твердое намерение. На мгновение лицо его вновь
стало жестким, непримиримым, и она прижалась к нему сильнее, как будто тепло
ее любви могло отогнать все ужасное.
   Чувствуя, что такое ее упрямство ему понравится, она едко спросила:
   - Если ты собираешься непременно убить его, то почему же не сделал  этого
сегодня, когда у тебя был шанс?
   - Потому, моя яростная маленькая любовь, что тебе мог быть причинен вред,
не говоря уже об остальных. Давалосу  нужен  только  я,  и  нужен  живой!  А
поскольку  здесь  полно  вооруженных  людей,  он  немного  покружит  в  этой
местности, потом ему надоест и он уйдет.
   - И ты в этом уверен? Ты же сам сказал, что он упорный!
   Джейсон немного поколебался, потом, решив  что-то  для  себя,  провел  ее
через холл в свой кабинет. Бросившись на широкий кожаный диван,  он  посадил
ее к себе на колени. Кэтрин  смотрела  в  такое  знакомое  смуглое  лицо,  и
чувство тревоги не могло успокоить даже то, что он рядом с ней.
   Пытаясь не встречаться с ней глазами, Джейсон начал переплетать их пальцы
и казался целиком поглощенным этой задачей. С минуту они  смотрели,  как  ее
тонкие пальцы слились  с  его,  более  темными  и  сильными.  Потом  Джейсон
медленно заговорил:
   - Наверное, следует вернуться на несколько лет назад,  чтобы  ты  поняла,
что происходит сегодня и почему появление Давалоса не сильно беспокоит меня.
   Он был серьезен, хотя легкая усмешка по-прежнему не сходила с его губ,  и
задумчиво смотрел на повернутое к нему лицо Кэтрин.
   - Видишь ли, - начал он спокойно, - Блас и я выросли вместе. Я  знал  его
всегда, все детские годы я поделил между Бове и Гринвудом, домом моего  отца
в Вирджинии. Мы всегда были хорошими друзьями. Даже в те годы, когда я жил в
Англии, мы оставались приятелями, а когда я  вернулся  в  Бове,  узы  дружбы
восстановились так легко, как будто мы расстались за день до того. Это  была
простая, нетребовательная дружба, но Блас прошел вместе со мной через многие
неприятности.
   Он бросил на нее слегка смущенный взгляд и признался:
   - Когда я был моложе, отношения между моими родителями сильно  беспокоили
меня, а у Бласа были добрые,  любящие  родители,  преданные  друг  другу,  -
боюсь, что тогда я ему завидовал.
   Он замолчал, нахмурил лоб, Кэтрин хотелось протянуть  руку  и  разгладить
его морщинки, но ее остановила неуверенность.
   Осторожно подбирая слова, он продолжал:
   - Я не думаю, что он изменился бы, да и я  тоже,  если  бы  их  семья  не
потеряла плантацию и их не покинула удача.  Во  всяком  случае,  все  сильно
изменилось  для  них  после  того,  как  плантацию  продали.  Большая  часть
вырученных денег пошла на  уплату  долгов,  родители  вернулись  в  Испанию.
Думаю, что младшие дети уехали с ними. Я знаю, что у Бласа есть родственники
в Мехико, потому что мы как-то навещали их.  -  С  минуту  его  глаза  стали
незрячими, и Кэтрин поняла, что в это мгновение он видит  другого,  молодого
Бласа, а не того, которого знала она.  С  усилием  вернувшись  издалека,  он
продолжал:
   -  Давалос  всегда  был  помешан  на  армии,  и  ему  в  некотором   роде
посчастливилось - он получил офицерский чин до того, как  семья  разорилась.
Но быть лейтенантом испанской армии,  когда  у  тебя  за  спиной  богатая  и
влиятельная семья, совсем не то же самое, что жить на жалованье  лейтенанта.
Я знаю, это раздражало его.  Его  беспокоило  не  только  отсутствие  денег:
потерю плантации он воспринял как личное оскорбление.
   - Прошу прощения, что я рассказываю так долго, - улыбнулся Джейсон, -  но
все это поможет понять его. Когда кончились деньги, он начал искать  способы
компенсировать потерянное. И не все его методы при этом были справедливыми и
честными. Он  брал  взятки  и  вымогал  больше,  чем  кто-либо  другой.  Это
оттолкнуло от него всех старых друзей, это, а не финансовая потеря. Но  Блас
изменился и в другом - он стал получать особенное удовольствие от того,  что
изводил тех из нас, кто пережил беду, - словно винил  других  в  собственных
несчастьях. Как назло, мы были удачливы: мой дед  начал  сажать  тростник  и
хлопок за год до того, как посевы индиго были уничтожены вредителями.
   Он внезапно ухмыльнулся, а сердце у нее сжалось, и сказал, дразня ее:
   - Мы очень проницательные бизнесмены. - Потом продолжал уже серьезно:
   - Как бы там ни было, Блас и я начали сталкиваться лбами все чаще и чаще,
пока наконец не осталось и намека на бывшую дружбу между  нами.  Блас  любит
вспоминать прошлое, но мы оба знаем, что его больше нет. По крайней мере, он
должен знать это! - Джейсон жестко рассмеялся и добавил:
   - Два года назад я дрался с ним на дуэли, и если бы не прошлое,  то  убил
бы его. Он знает, как я к нему отношусь!
   Почувствовав, как напряглось его тело, -Кэтрин тихонько сжала  рукой  его
руку. Он посмотрел на нее  глазами,  полными  неприятных  воспоминаний.  Она
ждала продолжения, но он молчал, и тогда она осторожно спросила:
   - Из-за чего была дуэль?
   От простого этого вопроса все тело его окаменело. Он огрызнулся:
   - Это не твое дело, почему мы дрались! Для тебя важно  лишь  то,  что  мы
дрались!
   Он не хотел так говорить с ней, но даже теперь сходил  с  ума,  вспоминая
смерть  Филиппа,  и  по-прежнему  не  мог  говорить   об   этом.   Возможно,
когда-нибудь он расскажет ей о преклонении мальчишки перед героем, взрослым,
богоподобным существом. Но еще не время - рана от  смерти  Филиппа  все  еще
кровоточит.
   Обиженная его тоном, Кэтрин закусила губу и укоризненно ответила:
   - Я же только спросила. Ты не должен быть таким грубым.
   Робкая улыбка осветила его лицо, он прижал ее к себе теснее и попросил:
   - Не сердись на меня. Я не хотел тебя  обидеть,  но  иногда...  -  он  не
закончил.
   Не совсем отойдя от обиды, она холодно спросила:
   - Почему Давалос пришел сюда? Почему именно теперь?
   -  На  второй  вопрос  ответить  легче;  Готов  поклясться,  эти   войска
отправляют обратно в Мехико, и Блас должен подчиниться приказу, как бы он  к
нему ни относился. Но одно сделать он сумел - совместил назначение со  своим
личным интересом и затеял это долгое путешествие. Такой обходной  маневр  он
всегда может оправдать, сказав, что устанавливал протяженность американского
присутствия. Испания жадна до земель и следит за нами с подозрением.
   Нахмурившись, Кэтрин заключила:
   - Если у него есть приказ отправиться в Мехико, то он не может находиться
здесь слишком долго.
   Широко улыбаясь, Джейсон легко с ней согласился:
   - Вот это правильно, моя любовь. У него мало шансов поймать  меня,  и  он
предпринял сегодня наглую попытку, надеясь на удачу.
   Не желая, чтобы ее уводили, в сторону, Кэтрин снова спросила:
   - Почему он так преследует тебя?
   Джейсон подавил вздох.
   - Ты помнишь карту, которую хотел Клайв? Она озадаченно кивнула.
   - Ну вот, - продолжал Джейсон, - Давалос думает, что я нашел  легендарное
место, которое называется Сибола - семь городов из золота, и уверен,  что  я
владею картой, указывающей, как добраться туда.  Он  устремился  за  мной  в
Англию, полагая, что там мне дадут деньги для организации экспедиции за этим
золотом.
   - А это так?
   - Нет! Я ездил в Англию, чтобы купить лошадей, Блас последовал за мной, а
Клайв сделал все, чтобы заинтересовать его этим.
   - Джейсон, ты действительно нашел такое место, как Сибола?  -  Кэтрин  не
могла удержаться от этого вопроса, ее глаза широко  раскрылись.  Он  покачал
головой, улыбнувшись ее детскому разочарованию.
   - Жадная киска! Я для тебя недостаточно богат? - мягко поддразнил он ее.
   - Ах, нет, я не об этом! Просто как здорово было бы,  если  бы  это  было
правдой! - Но она тут же стала серьезной. - А ты не мог бы объяснить  Бласу,
что не нашел Сиболу?
   - Нет, - безразлично ответил он. - Ничто и никто в этом  мире  не  убедят
его в том, что я ничего не находил и что я не храню никакой тайны.
   - Но это же ужасно! -  воскликнула  она.  -  Тогда  он  все  время  будет
следовать за тобой! - По ее телу прошла дрожь:
   - Боже мой, Джейсон! Что будет, если он вдруг поймает тебя?
   Он попытался успокоить ее:
   - Я хорошо знаю его и пытаюсь не попадаться ему в лапы. Не  забывай,  что
Давалос служит в армии. Он должен быть там, куда его посылают. И поскольку у
Испании больше нет  владений  в  Луизиане,  то  он  должен  отправляться  на
испанскую территорию. Его даже могут отозвать в Испанию.
   - Но ты же не знаешь этого наверняка, - спорила она, - не  знаешь,  когда
он может появиться снова!
   - Я могу с ним совладать. Давалос не из храбрецов, скорее  он  труслив  и
коварен. Сегодня ты сама видела  это.  Любой  другой  не  стерпел  бы  таких
оскорблений, заткнул бы мне горло. По всему имению  мои  люди  наблюдают  за
каждым незнакомым или подозрительным человеком и тут же  сообщают  мне.  Она
глядела на него недоверчиво.
   - Давалос опасен лишь в том случае, - встряхнул  он  ее,  -  если  он  со
своими людьми поймает меня одного. Но я не глупец, я езжу с  сопровождением.
Уверяю тебя, я вовсе не расположен облегчать ему его задачу. Ты тоже  должна
помнить об этом. Отныне будешь ездить верхом  только  с  сопровождением.  Не
думаю, что тебе следует о чем-то беспокоиться, я его жертва, но все же...
   - Как ты можешь быть таким слепым? - Чувствовалось, что Джейсон не убедил
ее. - Ты хочешь прожить остаток своих  дней,  все  время  оглядываясь  через
плечо и думая о том, где он и не выстрелит ли в тебя? -  Не  ожидая  ответа,
она выкрикнула:
   - Тебе следовало убить его сегодня!
   Он спокойно ответил;
   - Я не собираюсь остаток моей жизни тревожиться из-за Давалоса. Поверь, я
убил бы его. - Его глаза подтвердили сказанное. - Но убить человека - это не
то же самое, что запланировать убийство.  Иногда,  мой  маленькая  драчунья,
следует подождать подходящих обстоятельств - или организовать их.
   С этими словами он вышел из комнаты, оставив Кэтрин в состоянии страха  и
неясных предчувствий беды. Он ее ни в чем не убедил.
   Ох уж эти мужчины, подумала она с возмущением. Все они хотят делать  сами
и по-своему, а женщины должны стоять в стороне, наблюдать и молиться,  чтобы
все благополучно кончилось. Если бы она была мужчиной, ее не  остановило  бы
то, что Давалос не поднял оружие первым! Он пришел  на  землю  Джейсона,  он
угрожал ему - , и этого было достаточно, чтобы застрелить его!  Она  бы  это
сделала!
   Почему мужчины, думала Кэтрин, руководствуясь своим непостижимым кодексом
чести, так поступают? Ответить на этот вопрос она  не  смогла  и  с  мрачным
видом поднялась наверх, ища утешения в понятном обществе сына.
   Позже этим же  вечером,  решительно  настроенная,  она  обыскала  комнату
Джейсона с задней стороны дома. Кэтрин знала,  что  там  хранятся  охотничьи
ножи, но кроме них неожиданно нашла изящный  клинок  и  спрятала  в  одежде.
Уходила она из комнаты торжествуя -  по  крайней  мере,  теперь  Давалос  не
схватит ее безоружной!
   Следующая неделя превратилась  для  нее  в  настоящее  испытание  -  едва
заслышав скачущего всадника, она бросала все, проверяла, на месте ли клинок,
летела через весь дом с ружьем Джейсона в  руке.  Когда  таким  образом  она
второй раз наткнулась на своего мужа, он приподнял бровь и спросил:
   - И ты знаешь, как этим пользоваться? Ей пришлось сознаться, что  в  этом
она не уверена, но думает, что идея ей ясна.  Сдерживая  смех,  он  потратил
весь вечер на то, что объяснял,  как  пользоваться  оружием.  Она  оказалась
способной ученицей и моментально все усвоила. Это  был  чудесный  вечер,  и,
когда они возвращались домой, у Джейсона было добродушное,  довольное  лицо.
Окрыленная его поддержкой, Кэтрин вся светилась. На  следующее  утро,  когда
Джейсон вскоре неожиданно вернулся, она вся вспыхнула, когда он произнес:
   - Больше не беспокойся о Давалосе - как мы узнали, он на пути в Мехико  и
пересек реку уже три дня назад.
   - Ты уверен? А как ты узнал?
   - Ты должна больше доверять мне, моя  любовь.  Думаешь,  я  позволил  ему
уехать, спрятаться  и  поджидать  меня?  За  Давалосом  следовали  два  моих
человека. Нужно бы знать, что от меня мало кто может ускользнуть!
   С минуту в ней боролись  возмущение  его  высокомерием  и  облегчение  от
услышанного, потом облегчение  победило,  и  лицо  ее  осветилось  довольной
улыбкой. Как всегда, Джейсон не в силах был устоять перед этой улыбкой -  он
обнял ее и крепко поцеловал.
   Несмотря на его уверения, в дальних уголках ее сознания жила эта  угроза,
но она была так молода, настолько поглощена взаимоотношениями с  мужем,  что
гнала от себя эти мысли. Больше ее занимало  иное  -  хотя  муж  никогда  не
говорил, что любит ее, сердце ее кричало, что он должен, не может не любить!
   О, как ей самой хотелось крикнуть, что она любит его, и  услышать  то  же
самое в ответ! Это было необходимо. Она