Лицо Моргана выражало лишь слабое изумление,
когда он ответил:
   - Я думаю, на моем месте всякий бы согласился с этим. Она ведь  красотка,
не так ли?
   Мэтью разозлился. Сжав кулаки, он потребовал:
   - Остановись! Я видел твоего ребенка, Морган, и брачное  свидетельство  с
твоей подписью. Я верю Леони, тем более,  что  твое  поведение  в  последнее
время достойно осуждения. Что ты можешь сказать в свою защиту?
   Морган лениво поиграл вилкой, лежащей в его тарелке. Он знал,  что  ни  в
чем не виновен, но понимал, что отрицать свою вину бесполезно, и, вспомнив о
выбранной им роли, произнес:
   - Только то, что я действительно забыл о том дурацком эпизоде... Все  эти
годы я полагал, что моя женитьба лишь глупая  шутка.  Я  ничего  не  знал  о
ребенке...
   - Ну и что же ты намерен теперь делать, сын? - вкрадчиво  спросил  Мэтью.
Его глаза в упор смотрели на Моргана.
   - Припоминаю, это был мой каприз... Старый Сант-Андре однажды вцепился  в
меня, когда я был пьян и  готов  на  все,  и,  прежде,  чем  я  осознал  все
происходящее, оказался женатым на  этой  девочке.  Наутро  после  свадьбы  я
пришел в себя и понял, каким круглым дураком  был.  -  Неподвижным  взглядом
глядя на ложку,  которую  продолжал  вертеть  в  руке,  и  заранее  ненавидя
позорную ложь, которую он сейчас выдавал за правду, Морган добавил:
   - Я решил тогда, что нам с Леони нужно  будет  развестись  спокойно,  без
суеты, чтобы эта женитьба ушла из моей жизни раз  и  навсегда.  Но  мысль  о
ребенке мне никогда не приходила в голову. После того, как  я  встретился  с
адвокатами в Нью-Орлеане, я проинструктировал его на предмет развода,  чтобы
он оформил его как можно быстрее. Он должен был известить Леони после  того,
как все документы будут подготовлены... - Рот Моргана перекосился  в  кривой
усмешке:
   - Очевидно, адвокат положил это дело в долгий ящик и забыл о нем...
   По мере того как Морган говорил, лицо Роберта прояснялось,  и  когда  тот
закончил, он с облегчением повернулся к отцу:
   - Все ясно! Я знал, что Морган не мог оказаться  отъявленным  злодеем.  Я
говорил тебе, что всему этому есть разумное объяснение.
   - Да, ты говорил, - задумчиво сказал Мэтью, не принимая, как  Роберт,  на
веру бойкое объяснение Моргана. Его слова проливали свет на некоторые  вещи,
но Мэтью что-то не нравилось в них. Разводы так легко не делались,  особенно
после венчания в католической церкви. Потом какие-то нотки были в голосе его
старшего сына, которые не позволяли Мэтью доверять  ему.  Да  и  кое-что  из
перечисленных фактов было ему неприятно. И все-таки, что он ожидал от  сына?
Чтобы он отрицал свою женитьбу,  несмотря  на  очевидные  доказательства?  И
Мэтью спросил сухо:
   - Ну, а приданое? Почему же ты не выплатил его?
   Морган посмотрел на отца и мягко улыбнулся:
   - Пять лет - большой срок, и, к сожалению, это просто  вылетело  из  моей
головы.
   - Да, действительно, кажется, многое вылетело из твоей головы, сын...
   Нисколько не устрашенный скептическими  нотками  в  голосе  отца,  Морган
невозмутимо продолжал:
   - Я знаю, что это мой досадный промах, но зато теперь у меня  есть  жена,
что, полагаю, доказано. Женщины имеют склонность напоминать нам об этом,  не
так ли?
   Мэтью смерил сына пронзительным взглядом,  от  которого  тот  должен  был
лишиться присутствия духа:
   - Ну, а последней ночью, как ты объяснишь мне,  почему  ты  отрицал  даже
факт встречи с Леони и все, что связано с женитьбой?
   Изобразив на лице святую невинность, Морган печально изрек:
   - Я был застигнут врасплох. И если честно,  я  давно  забыл  о  том,  что
случилось в Нью-Орлеане. Я полагал, что развод был совершен и я свободен.  И
только в эту  ночь  после  бала,  когда  начал  мучиться  поисками  ключа  к
разгадке, только тогда я вспомнил, кто такая Леони.
   - А сейчас? - не давая передышки, продолжал Мэтью, - после того,  как  ты
понял, кто такая Леони, что ты намерен делать?
   Если бы все не было так серьезно, Морган порадовался бы сам за  себя.  Но
отец  не  верил  его  словам,  а  другого   логического   объяснения   всему
случившемуся у него не нашлось. С насмешкой в голубых глазах Морган  ответил
с неожиданной кротостью:
   - Думаю, Леони и я,  возможно,  временно  поселимся  в  малом  Бонжуре  и
попытаемся восстановить наши былые отношения.
   Мэтью допил свой кофе и еще раз посмотрел на Моргана  долгим  оценивающим
взглядом, а потом неохотно сказал:
   - Я не вижу возражений против такой постановки вопроса, но, мне  кажется,
Леони не согласится с этим.
   Морган сладко улыбнулся:
   - Как моя законная супруга она не может выбирать, не так ли?

Глава 14

   Теперь у Моргана были развязаны руки. Наиболее опасные  барьеры  на  пути
осуществления  его  планов  были,  казалось,   преодолены   без   каких-либо
трудностей. Он получил согласие Мэтью на поселение в Малыше и не стал терять
времени даром. Покинув Роберта и отца, все  еще  пытающихся  объяснить  себе
необычные детали женитьбы Моргана, он немедленно занялся  приготовлениями  к
переезду.
   К счастью, Морган обнаружил, что Мэтью,  закончив  строительство  Малыша,
распорядился регулярно убирать и проветривать  помещения.  Теперь,  медленно
прогуливаясь по элегантным меблированным комнатам, он улыбался сам себе. Дом
был в превосходном состоянии. Нужно было  только  позаботиться  о  продуктах
питания, белье и о некоторых других вещах, и дом будет готов для переезда.
   Личфилд был уже наверху. Он распаковывал одежду Моргана.  Со  слугами  не
было проблем, так как Мэтью уже сделал необходимые распоряжения  и  разрешил
Моргану взять с собой около дюжины людей  из  большого  Бонжура.  Морган  не
колеблясь принял его предложение.  Утром  он  встретился  также  со  слугами
Леони. Абрахам, Мамми и  другие  в  настоящий  момент  тоже  размещали  свои
пожитки в двух кирпичных коттеджах, которые им выделил Морган.
   Мамми дала ясно понять, что они слуги Леони и свободные люди. Морган бы с
ними бесконечно любезен. И вскоре Мамми решила, что сможет легко поладить со
своим новым хозяином. Остальные, признав ее правоту, решили, что хотя  Малыш
и не Сант-Андре, но служить они будут хорошо.
   Это было хлопотливое утро, но Морган был  неплохим  организатором.  Малыш
быстро  принимал  живой  вид.  Несколько  лошадей,  включая   Темпита,   уже
находились в конюшне. Мамми  с  двумя  помощницами  с  головой  окунулась  в
кухонные дела, а малыши - негритята играли около окон  кирпичных  коттеджей.
Изнутри дома доносились голоса хлопочущих слуг,  обсуждающих  обстоятельства
их быстрого переезда из Бонжура.
   Когда Леони наконец проснулась, ее ждала ужасная новость, что  она  будет
жить в новом доме, что он полностью населен и что там не хватает  только  ее
самой, Иветты и Джастина! Эту новость  ей  выпалил  сынишка,  когда  наконец
ускользнул от бдительного ока Иветты и ворвался в мамину комнату.
   - Мама! Мамочка! Вставай! У нас новый дом с папой в придачу! Ой, мамочка,
да вставай же! - кричал он возбужденно, подпрыгивая на кровати Леони.
   Утром Иветта сдерживала буйную энергию Джастина, стараясь не впустить его
в комнату, где спала Леони, но Джастин был любознательным мальчиком, который
очень любил изучать все вокруг. Вначале он вел себя очень  тихо,  выслушивая
объяснения Иветты, как и куда они прибыли, пока он спал. Затем  он  потратил
много времени на то, чтобы распахнуть высокие окна,  выходящие  к  парадному
подъезду дома, чтобы осмотреться вокруг,  восхитился  длинной  дорогой  и  с
удовольствием разглядывал всех входящих и выходящих из дома.
   Но скоро ему это надоело. Иветта была озадачена,  размышляя,  чем  занять
ребенка до тех пор, пока их не позовут на встречу с  дедушкой.  Она  боялась
выпускать Джастина из своей  комнаты,  потому  что  и  сама  по  робости  не
решалась покинуть это безопасное место. Даже доброта и обходительность слуг,
которые  принесли  им  завтрак  и  проявили  такой  неподдельный  интерес  к
Джастину, не уменьшили ее опасений. Почти с  таким  же  нетерпением,  как  и
Джастин, она ожидала, когда же наконец Леони проснется. Леони, по ее мнению,
конечно же, знала, как правильно вести себя в этом незнакомом доме.
   Просьба привести Джастина в  гостиную  на  встречу  с  дедушкой  повергла
бедную Иветту в панику. Она бросилась в комнату Леони, чтобы  разбудить  ее.
Но увидев ее спокойно спящей с таким знакомым ей безмятежным видом,  она  не
решилась будить ее, взяла  Джастина  за  руку  и  последовала  за  слугой  в
гостиную.
   Испытание не было таким уж тяжелым, как она ожидала. В прекрасной голубой
с золотом гостиной были лишь Мэтью и Ноэль. С тех пор как Морган  подтвердил
рассказ Леони, его родители обращались с Иветтой не  только  вежливо,  но  и
доброжелательно. Ну а Джастин целиком и полностью завладел их вниманием.
   Ребенок был наверху блаженства. Ведь он находился в  центре  внимания  и,
подобно всем детям, упивался этим. Бабушка дала ему засахаренных слив, и  он
сразу понял, что иметь бабушку - хорошее дело. А когда Мэтью  подбросил  его
высоко в воздух, он  весело  и  заливисто  рассмеялся.  В  общем,  это  было
превосходное время для Джастина.
   Бабушка Ноэль сообщила Иветте и Джастину о предложении переехать в другой
дом - малый Бонжур. Иветта была удивлена и слегка озадачена, потому  что  не
знала, какова будет реакция Леони. Джастин же был в восторге. Его  раскосые,
золотисто-зеленые глаза широко раскрылись, и он нетерпеливо спросил:
   - Мы будем жить там с папой? В нашем собственном доме, да? - и добавил  с
надеждой:
   - А папа купит мне пони?
   Мэтью расхохотался и кивнул головой.
   - Я думаю, что-нибудь похожее он сделает. Глядя на ребенка, у него  снова
возникли сомнения и недоверие к словам Моргана, сказанным утром. Было  проще
считать, что его сын человек безответственный, чем думать, что он  умышленно
бросил молодую жену с ребенком. Морган действовал  грубо,  это  нельзя  было
отрицать, но он не был и подлецом,  который  способен  обесчестить  невинную
молодую девушку и бросить ее.
   Сильно озадаченная,  Ноэль  восприняла  всю  историю  без  вопросов.  Да,
поведение Моргана было  предосудительным,  это  правда,  но  он  же  пытался
исправить положение?  И  не  вина  Моргана,  что  адвокат  не  выполнил  его
инструкций. Разве не так? С другой стороны, все идет к лучшему, не  так  ли?
Если бы адвокат  выполнил  свое  поручение,  они  никогда  не  узнали  бы  о
существовании Джастина.
   - Я думаю, Леони для нас много лучше, чем Мелинда, - задумчиво  заключила
Ноэль. Мэтью вскинул брови:
   - Истерика, которую Мелинда закатила, была очень скверной?
   Ноэль содрогнулась.
   - Очень скверной, дорогой.
   Казалось,  все  были  счастливы  поворотом  событий,  но   с   некоторыми
оговорками. Доминик, правда, в резкой форме отказался верить в  рассказанную
Морганом историю, хотя и  держал  при  себе  свое  мнение.  Мистер  Маршалл,
который прибыл в Бонжур этим утром к десяти часам  с  желанием  хоть  как-то
загладить последствия прошлой ночи, тоже был в числе сомневающихся. Конечно,
у мистера Маршалла была сильная заинтересованность в богатстве Слейдов, и он
очень хотел с ними породниться. Морган был весьма желанным женихом  для  его
дочери, пока не случился на балу этот прискорбный случай.  Мистера  Маршалла
оскорбили нелепые с его точки зрения объяснения, в которых ключевым моментом
была потеря памяти у Моргана. К несчастью, не только невероятность  истории,
рассказанной ими, оскорбила мистера Маршалла, но и тот  факт,  что  поместье
Слейдов ускользнуло из его рук.
   Как бы то ни было, мистер Маршалл со своими обидами  был  скоро  забыт  в
приготовлениях к переезду в малый Бонжур.  Конечно  же,  Джастин  был  самым
возбужденным из всех. Как только Мэтью рассказал  ему  о  переезде,  Джастин
энергично начал трясти за руку Иветту:
   - Скорей! Нам надо обо всем рассказать маме.
   Посмеиваясь над таким милым возбуждением Джастина, Мэтью открыл  дверь  и
сказал:
   - Ну что ж, иди и расскажи все маме. Ей будет это приятно узнать...
   Леони перед приходом Джастина лежала  в  огромной,  драпированной  шелком
кровати, думая о том, что принесет ей этот день, когда в комнату и  ворвался
он.
   - Ах, мамочка, я тебя так люблю, - закричал Джастин, подбегая к ней.
   Леони обняла сына. Джастин прижался к ней, и их  головы  оказались  рядом
друг с другом.
   - Я тоже люблю тебя, сынок, - сказала  она  вдруг  охрипшим  от  волнения
голосом, когда до нее дошел смысл его слов.
   Джастин слегка отодвинулся и спросил с беспокойством в голосе:
   -  А  папа  нас  тоже  любит,  правда?  Леони  колебалась,   не   решаясь
переубеждать его, но нужные слова никак не  находились.  Вдруг  ее  ошеломил
голос Моргана, ответивший на вопрос Джастина:
   - Я не понимаю, как ты можешь сомневаться в  этом,  -  сказал  Морган  из
дверного проема.
   Леони сжалась и застыла.
   Слова Моргана, казалось, на несколько секунд повисли в воздухе.  Джастин,
который широко раскрытыми глазами смотрел  на  высокого  красивого  мужчину,
облокотившегося на косяк двери, спросил одними губами, почти без дыхания:
   - Ты мой папа?
   Глаза Леони устремились на Моргана, и тот увидел в них  такую  мольбу  не
навредить ребенку, которая заставила Моргана оттолкнуться от дверного косяка
и мягко сказать:
   - А ты  хочешь  быть  моим  сыном?..  Джастин,  ничего  не  подозревая  о
напряженных отношениях между двумя взрослыми людьми, склонил голову набок  и
осторожно спросил:
   - А это будет хорошо?
   Морган усмехнулся и подошел вплотную к кровати. Протянув  небрежно  руку,
он мягко пригладил волосы Джастина и пробормотал:
   - Я думаю, что да. Давай попытаемся? Джастин не был робким  ребенком,  но
все же его учили не доверять незнакомцам. С робкой улыбкой он сказал:
   - О, да! - и добавил с обезоруживающей простотой:
   - У меня никогда не было папы раньше...
   Неважно, что при этом думал Морган о матери ребенка, но Джастин  вошел  в
его жизнь и душу, не встречая сопротивления.
   Его собственный сын Филипп ненамного был младше, когда погиб.  И  Морган,
вопреки непробиваемому барьеру, созданному вокруг себя, вдруг с острой болью
ощутил волнение, когда увидел  крепкого,  темноволосого  мальчика,  примерно
одного возраста с Филиппом. Он не мог повредить ребенку только  потому,  что
его мать была бессовестной интриганкой.
   Джастину очень понравился этот высокий незнакомец. И полностью  игнорируя
застывшее выражение лица матери, он спросил с сияющей улыбкой:
   - Будешь играть с нами? Давай кидаться подушками. Они такие  большие!  Не
то что у нас дома.
   Леони вздрогнула от предложения Джастина и,  почувствовав  неловкость  от
всего происходящего, резко сказала:
   - Нет, твой папа очень занят, а я должна одеться.
   Насмешливые искорки вспыхнули в глубине глаз Моргана. Он присел  на  край
кровати и произнес:
   - О, я думаю, что могу поиграть с вами.  Джастин  обрадовался,  но  Леони
выстрелила в Моргана таким взглядом, который стоил многих слов, а ее  рот  с
мягкими очертаниями сжался в гневе:
   - Только не этим утром, - холодно сказала она, желая лишь одного -  чтобы
новоявленный муж ушел и позволил  ей  одеться.  Оценивающий  взгляд  голубых
глаз, блуждающих по ее фигуре и плечам, вгонял ее в краску.
   Моргана радовало ее замешательство. Он понимал, что если бы здесь не было
ребенка, она не была бы так вежлива и сдержанна. Конечно, он использовал все
преимущества своего положения. Растянувшись  на  постели,  заложив  руки  за
голову, он мягко улыбнулся в ответ на неделикатные слова Леони и с насмешкой
пробормотал:
   -  Ох,  дорогая  женушка,  я  протестую.  Не  откажи  Джастину  и  мне  в
удовольствии покидаться подушками.
   Леони сделала судорожный глоток, схватила за угол подушку и швырнула ее в
это смеющееся лицо.  Джастин  без  всяких  сомнений  и  с  радостным  криком
бросился к лежащему Моргану и подушкой полностью накрыл его лицо.
   Раздался приглушенный хохот.  Ближайшие  несколько  минут  были  сплошным
хаосом. Джастин не заметил, что  его  мать  поспешно  отодвинулась  из  зоны
битвы. Но Морган, хоть и отбивался от атак Джастина, это прекрасно  заметил.
Он  видел,  как  Леони  сжалась  в   изголовье   кровати,   чтобы   избежать
прикосновения длинных ног Моргана.
   С дьявольским блеском в глазах Морган неожиданно  бросился  на  Леони.  И
прежде чем она сообразила, что он собирается делать, Морган выдернул  у  нее
подушку из рук и повалил на кровать рядом с собой. Он навис над ней и  нежно
сказал прямо в ее яростное лицо.
   - Доброе утро, жена!
   И игнорируя нападения Джастина сзади, сделал то,  что  и  хотел  сделать,
когда впервые увидел Леони: поцеловал ее долгим поцелуем. Морган  не  спешил
освободить Леони и полностью использовал предоставившуюся  ему  возможность.
Его губы и язык изучали ее удивительно нежный рот, а тело застыло  от  почти
непреодолимого желания. Морган  внезапно  осознал  всю  провокационную  силу
этого рта и тела, что было под ним.
   Леони тоже была удивлена быстротой реакции Моргана. И прежде  чем  начать
сопротивляться, сделала для себя два ужасных открытия. Ее тело было почти не
подвластно ей и действовало в соответствии со своими подспудными  желаниями.
К тому же, изгибаясь в объятьях Моргана, она поняла, что его поцелуй не  был
для нее противным. Ужаснувшись тому, что произошло, Леони сначала застыла  в
объятьях Моргана, а потом ее руки с бешенством оттолкнули его.
   Леони мгновенно освободилась, жадный рот  Морган  отодвинулся  куда-то  в
сторону. Как испуганное животное, она отползла  к  краю  кровати.  Грудь  ее
тяжело вздымалась под тонкой ночной сорочкой. Широко раскрытыми глазами  она
в страхе уставилась на него:
   - Мсье! Вы не должны так поступать! - с усилием прошептала Леони.
   - Почему? - мягко спросил Морган. Его насмешливый взгляд был  прикован  к
нежным дрожащим губам Леони. - Ведь вы - моя жена, не так ли?
   Ответ Леони был прерван Джастином, решившим, что  его  законные  интересы
игнорировали достаточно долго. Он  бросился  на  грудь  Моргана,  крикнув  с
радостным смехом:
   - У меня есть папа! Ты  мой  папа!  Понимая,  что  сейчас  не  время  для
выяснения отношений. Морган все свое внимание переключил на Джастина.
   - Я тоже так думаю, дружок! И какой же выкуп ты потребуешь от меня?
   Улыбка Джастина увяла на короткое время, а затем, с легким удивлением  он
спросил:
   - Выкуп? Какой выкуп?
   Морган  какое-то  время  цинично  смотрел  на  Леони,  прежде  чем  снова
повернулся к Джастину:
   - Выкуп, Джастин - награда победителя. Морган говорил с сыном, но у Леони
было странное ощущение, что он говорит с ней.
   - Итак, ты победитель. Ты можешь потребовать, чтобы я выполнил любое твое
желание.
   Джастин молчаливо внимал ему, а потом на всякий случай спросил:
   - Пони?
   Морган улыбнулся:
   - Ну что ж, я думаю, это можно устроить.
   - Черный, как гром? - нетерпеливо спросил Джастин.
   - Но ведь гром - это звук, а не цвет.
   - Но это очень черный звук, не так ли? Морган громко засмеялся:
   - Да, это очень черный звук.
   - Мы пойдем и возьмем его сейчас?
   - Нет, не все сразу, - ответил Морган, уже сидя рядом с Джастином.
   - Прямо сейчас ты с мамой должен готовиться к переезду в новый дом.
   - Что? - спросила Леони, закусив губу. Морган лениво повернулся к ней:
   - В наш дом. Ты думаешь, дорогая, мы все время будем жить с родителями?
   Ее лицо выражало крайний ужас. Забыв, что Джастин находится рядом,  Леони
выкрикнула:
   - Но, мсье, вы ошибаетесь! Мы не планировали оставаться здесь. Я приехала
только за приданым. Мы обещали не вмешиваться в жизнь друг друга. Об этом мы
еще тогда условились...
   Морган гадко ухмыльнулся:
   - Но вы же вмешались в мою жизнь, не так ли?
   На это у Леони не нашлось ответа, и она отвернулась, краснея. Прежде  чем
Леони собралась с  духом,  Иветта,  решившая,  что  Джастин