не хочу продавать  акции?  Возможно,  я  предпочту,  наоборот,
выкупить вашу долю? - спросил нарочито спокойным голосом Хью.
   По лицу Жана стало видно, как он напряжен.
   - Продажа акций не входит в наши планы, мсье, - произнес он.
   - А если это не входит и в мои?
   - Mon Dieu! - сердито выпалил не справившийся с эмоциями Франсуа. - Какой
же вы тяжелый человек! - Губы его дрогнули и сложились в обиженную улыбку. -
Вы же получите весьма приличную сумму. Мы предлагаем хорошие деньги  за  то,
чтобы избавиться от вашего вмешательства в дело, основанное  моими  отцом  и
дедом.
   - И моим приемным отцом, - уточнил Хью, глядя  в  отражающие  целую  бурю
страстей глаза молодого человека. Из  груди  Франсуа  вырвался  раздраженный
вопль.
   - Сам разговаривай с ним! - бросил он Жану, вскакивая  со  стула.  -  Это
выше моих сил.
   С этими словами он резко  развернулся  и,  хлопнув  дверью,  выскочил  из
кабинета.
   - Он еще слишком молод, - постарался объяснить поведение племянника  Жан,
- и ему трудно сдерживать чувства.
   - Как я успел заметить, последняя черта свойственна и вам.
   - Вы правы, - печально улыбнулся Жан. - Отнесите это на счет  креольского
темперамента. Мы не столь предусмотрительны и спокойны, как вы,  американцы.
Кстати, осознание этого и является главной причиной нашего решения  выкупить
у вас часть акций. Полагаю,  что  всем  будет  лучше,  если  вы  согласитесь
продать их и... - Жан запнулся, силясь подобрать нужные слова.  -  Не  знаю,
как это выразить более вежливо... В  общем,  уедете  из  Нового  Орлеана,  -
наконец произнес on. -  Позвольте  уж  нам  самим  заниматься  теми  делами,
которыми мы занимаемся уже двадцать лет. Ваш  отчим  в  них  практически  не
вмешивался, и нам бы хотелось, чтобы так было и впредь.
   Хью задумчиво почесал подбородок. До сих пор ему и в голову не приходило,
что акции "Галланд, Ланкастер и Дюпре" можно продать. Да, честно  говоря,  и
понятие о чести не позволяло сделать ему это. То, что Джон Ланкастер уступил
ему долю, дающую возможность контролировать компанию, говорило не  только  о
щедрости, но и о его уверенности в том, что он передал дело в надежные руки.
Прежде чем заключать сделку, предложенную Дюпре, необходимо по крайней  мере
посоветоваться с отчимом. Хью вздохнул: недаром в разговорах с ним о деле он
чувствовал какую-то недосказанность.  Скорее  всего  это  касалось  Дюпре...
Впрочем, как он сам теперь  убедился,  Жану  нельзя  отказать  в  отсутствии
деловой сметки. Но существует еще одна причина, мешающая дать  положительный
ответ: зная себя, Хью был абсолютно уверен, что при всем желании  не  сможет
просто уйти в сторону. Пока у него останется хоть один процент в этом  деле,
он не сумеет только получать барыши.
   Из предложения Жана и Франсуа можно сделать только один бесспорный вывод:
они недовольны им гораздо в большей степени, чем он полагал. Если так, то не
исключено,  что  ему  следует  принять  их  предложение,   но..,   с   одним
незначительным изменением. Решение,  причем  достаточно  простое,  пришло  в
голову неожиданно.
   - Часть своих акций я вам не продам, - сказал Хью. - Но, если вам они так
нужны, можете выкупить мою  долю  целиком.  Условие  одно  -  сделку  должен
одобрить мой отчим. Не исключено, что  он  согласится  продать  вам  и  свои
акции. В таком случае вы разом избавитесь от нас обоих, - заключил Хью  и  с
улыбкой посмотрел на креола.
   На несколько долгих мгновений воцарилось напряженное молчание.
   - Вы сказали, все акции? - наконец нарушил его Жан. Хью кивнул.
   - Если вы получите одобрение Джона Ланкастера, я пойду на это.
   Усилием воли Жан придал лицу спокойное выражение.
   - Это очень великодушно с вашей стороны, - произнес  он.  -  Но  буду  до
конца откровенен, даже выкуп половины вашей  доли  поставит  нашу  семью  на
грань разорения. Купить же ее целиком мы просто не в состоянии.
   - В таком случае, боюсь, мы не сможем договориться.
   - Вы не хотите подумать о  продаже  половины?  Хью  отрицательно  покачал
головой.
   - Вы были откровенны со мной, отвечу вам тем  же.  Боюсь,  что  "Галланд,
Ланкастер и Дюпре" под вашим управлением просуществует не  более  двух  лет.
Затем ни о каком серьезном деле не будет и речи.
   - Прошу прощения, не совсем понял, мсье? - сумел спокойно  спросить  Жан,
хотя в глазах его полыхал гнев.
   Хью вздохнул. Настал момент сказать наконец всю правду.
   - На протяжении последних двух лет мы несли неоправданные убытки.  И  тем
не менее вы все это время продолжали расходовать средства компании  так  же,
как и прежде. Обращаться с нашим капиталом подобным  образом  мы  больше  не
можем.
   - Говорил же я Микаэле, -  пробормотал  Жан,  -  что  переговоры  с  вами
бесполезны. Хью даже вздрогнул.
   - Так это Микаэла придумала? Жан коротко кивнул.
   - Она видела, что эта ситуация весьма  угнетает  нас.  Вот  и  предложила
попробовать заполучить контрольный пакет акций  компании.  Она  готова  ради
этого рискнуть своим небольшим состоянием, которое  оставил  ей  дедушка.  -
Лицо Жана исказила неприятная улыбка. - Моя племянница на все согласна, лишь
бы избавиться от вас! Она достойная девушка, готовая ради своей семьи  пойти
на многое.
   - Вижу, - с трудом  скрывая  удивление,  ответил  Хью.  Поразительно,  но
последние слова Жана причинили ему боль. Это же  смешно!  Ему  нет  никакого
дела до мнения Микаэлы Дюпре.
   - Полагаю, - сказал он, поднимаясь из-за стола, - что  разговаривать  нам
больше не о чем.
   - Вы так думаете? - с усмешкой спросил Жан. - Если считаете, что мы можем
так легко смириться, мсье, то глубоко ошибаетесь!
   Ушел Жан точно так же, как незадолго до этого Франсуа, даже дверь за  ним
хлопнула с таким же звуком. Хью покачал  головой  и  спокойно  сел  на  свое
место. Позволять себе какую-то ответную выходку, а  тем  более  волноваться,
размышляя о Микаэле Дюпре, он не собирался. Надо работать. И вновь углубился
в изучение лежащих перед ним документов.
   Хью, внимательно изучая документы, вдруг обнаружил  кое-что  необычное  в
некоторых расписках из подшивки за период после смерти Кристофа. Они  чем-то
отличались от других. Он еще раз  внимательно  рассмотрел  их,  бумаги  были
заполнены правильно. Подозрительных  пятен,  подчисток  или  исправлений  не
было. И все же что-то не так. Задумавшись,  Хью  случайно  провел  кончиками
пальцев по лежащей перед ним  странице,  и  все  вдруг  стало  ясно:  бумага
подозрительных документов была другой - немного мягче.., чуть менее гладкой.
   Охваченный азартом охотника, Хью быстро разыскал  похожие  расписки.  Все
они имели те же самые  отличительные  особенности.  Внутри  каждой  подшивки
находился иногда один, а иногда несколько документов, отличающихся  от  всех
остальных. Он еще и еще раз внимательно  пересмотрел  все  документы.  Всего
набралось их не менее  дюжины.  Найти  приемлемое  объяснение  периодической
замене  бумаги  сразу  не  удавалось.  Но  в   расположении   подозрительных
документов  некоторая  логика  улавливалась.  Их   датировка   совпадала   с
периодами, на которые приходились  потери  компании.  Они  все  состояли  из
нескольких страниц, что  свидетельствовало  о  поступлениях  крупных  партий
разнообразных товаров. И еще, странные расписки всегда находились в середине
подшивки, будто кто-то специально старался  их  спрятать,  рассчитывая,  что
даже проверяющий ничего не заметит. Собственно, и Хью понадобилось несколько
недель, чтобы уловить различие. Все это, конечно, еще ничего не  доказывало,
но пищу для размышлений давало. Хью  поближе  подвинул  одну  расписку  и  в
который раз внимательно ее просмотрел. Возможно, использование разной бумаги
было случайностью. Но он уже не верил в это. Что-то подсказывало 1 -  именно
здесь следует искать подходы к разоряющему компанию  жулику.  Махинации  его
должны быть до гениальности просты,  поэтому  и  столь  неуловимы.  Да!  Хью
довольно улыбнулся. Неожиданно  обрывочные  мысли  сами  собой  сложились  в
возможный сценарий событий.
   Разгрузка прибывшего из Европы судна занимает несколько дней, которые оно
находится в порту. Доставленные им товары в это время оприходовать на складе
невозможно, и имеющий к ним доступ вор (или воры) может совершенно незаметно
часть из них присвоить, никуда больше не перемещая.  В  сопровождающей  груз
расписке ничего не подделывается. Она  меняется  целиком!  Умно!  И  похоже,
жуликов действительно следует искать среди людей, непосредственно  связанных
с компанией. "Галланд, Ланкастер и Дюпре" платит за все  отправленные  в  ее
адрес грузы, а доходы от продажи неоприходованной их  части  идут  в  карман
вора. Единственный способ поймать его - тайно наладить  дублирующую  систему
учета и ждать, когда кто-то попадется в расставленные сети.  Можно,  правда,
еще написать приватное письмо европейским компаньонам с  просьбой  переслать
лично ему копии подозрительных расписок. Хью поморщился.  Если  он  составит
письмо прямо сейчас и отправит его с первым же уходящим в нужном направлении
судном, ответ придет самое раннее через три месяца. И все это время придется
работать рядом с  негодяем  и  вором.  И  в  любом  случае  это  будет  лишь
доказательством способа кражи. Но имя  того,  кто  ее  совершает,  останется
тайной! Хью печально улыбнулся и тяжело вздохнул.
   Ничего. Времени у него теперь достаточно. Не зря же он переехал  в  Новый
Орлеан. И обнаружить  удалось  не  так  уж  мало.  По  крайней  мере  теперь
известно, куда деваются прибыли компании. Осталось только поймать злодея.
   От размышлений отвлекло посасывание в желудке, и только тут Хью вспомнил,
что не ел с самого утра, а на дворе уже далеко  за  полдень.  Хью  аккуратно
собрал лежащие на столе расписки, положил их в верхний ящик  стола  и  надел
синее пальто и шляпу с красиво  загнутыми  полями.  Выйдя  из  кабинета,  он
тщательно запер дверь и  сказал  встретившемуся  в  коридоре  Бриссону,  что
сегодня на работу уже не вернется.
   Наслаждаясь ясной погодой,  Хью  неторопливо  шел  к  дому  Джаспера.  По
расчетам, друг должен быть сейчас там и, вне всякого сомнения, встретит  его
с радостной улыбкой.
   Возле улицы Дюман  он  неожиданно  увидел  идущую  навстречу  женщину,  в
которой сразу узнал Микаэлу Дюпре. Интересно, а что  она  делает  в  городе?
Заинтригованный, Хью остановился и стал поджидать, когда  девушка  подойдет.
Судя по всему, на этот раз ее сопровождали только молодая горничная и черный
слуга.
   Микаэла тоже сразу узнала его и даже чуть замедлила шаг, хотя поначалу ей
захотелось быстро пойти в противоположную сторону. Но  так  могла  поступить
только невоспитанная девчонка. Такие  выходки  не  для  Микаэлы  Дюпре.  Она
покажет этому американцу с насмешливыми глазами  и  надменной  улыбкой,  что
такое истинная леди.
   Придав лицу выражение холодной вежливости  и  гордо  подняв  голову,  она
спокойно подошла к Хью.
   - Мсье Ланкастер. Рада вас видеть.  Погода  в  последние,  дни  неплохая.
Надеюсь, вам она тоже нравится?
   - Безусловно, мадемуазель, - ответил Хью, снимая шляпу и склоняясь  к  ее
руке. - Верный признак, что сезон дождей скоро закончится, не так ли?
   Девушка с досадой отметила, что  прикосновение  его  губ  вызвало  в  ней
теплую  волну,  прокатившуюся  по  всему  телу,  и  гораздо  поспешнее,  чем
требовали правила хорошего тона, отдернула руку.
   - Oui, - натянуто произнесла она,  мечтая  о  том,  чтобы  Хью  побыстрее
попрощался и свернул на другую улицу.
   Однако, судя по насмешливому взгляду его серых глаз, делать он  этого  не
собирался. Оставалось самой побыстрее придумать удобный повод для  окончания
разговора. Но прежде чем что-то пришло в голову, он вновь заговорил:
   - А что вы делаете в городе? Утром я видел ваших брата и дядю, но они мне
ничего не сказали о вашем приезде. Полагаю, что вы приехали с мамой?
   Микаэла кивнула, делая одновременно небольшой шаг в сторону.
   - Да. Мама тоже здесь.  Ей  стало  скучно  на  плантации,  и  она  решила
навестить городских знакомых. Мы приехали вместе с  дядей  на  день-два.  До
конца недели должны вернуться в загородный дом.
   К раздражению девушки, Хью не заметил ее намека и сократил  увеличившееся
было расстояние. Улыбаясь, он смотрел на нее сверху вниз. Он угадывал  мысли
собеседницы. Больше всего она обрадовалась бы, разверзнись  сейчас  под  ним
земля и провались он в преисподнюю. Но от этого только хотелось побыть рядом
с ней подольше.
   - Ну а вы? - чуть насмешливо спросил он. - Вы тоже скучали в деревне?
   - О нет, - искренне ответила она. Легкая улыбка,  неожиданно  мелькнувшая
на ее лице, сделала  его  по-детски  милым.  Взгляд  потеплел.  -  Я  обожаю
деревню. Будь моя воля, я бы жила там круглый год.
   - Да? - Брови Хью поползли вверх. - А мне казалось, что город вам гораздо
ближе.
   Микаэла напомнила себе, что разговаривает с человеком, который ей  отнюдь
не симпатичен, и перестала улыбаться.
   - Это говорит лишь о том, что  вы  недостаточно  хорошо  меня  знаете,  -
холодно произнесла она.
   -  Вы  меня  тоже.  Но  это  нетрудно  исправить,  -  ответил  он  тихим,
настораживающе  интимным  голосом,  любуясь   румянцем   на   ее   щеках   и
очаровательными искорками в темных глазах. - Изучи вы мой характер лучше, вы
бы не предложили дяде воспользоваться вашим  состоянием,  чтобы  выкупить  у
меня акции.
   - Он.., он рассказал вам?
   Взяв ее руку в свою, Хью улыбнулся.
   - Да. Об этом и прочих вещах - сегодня  утром.  Микаэла  растерялась,  не
зная, что сказать. Не рассказывать же американцу о том, что предложила  дяде
и брату воспользоваться оставленными ей дедушкой деньгами из-за чувства вины
перед ними. Это его совершенно  не  касается!  Она  видела,  как  расстроены
Франсуа и Жан ее нежеланием выходить за Алена Хассона. Помимо всего прочего,
она лишает их надежды избавиться от вмешательства Хью в дела компании. Вот и
пришла в голову мысль помочь им стать главными владельцами "Галланд,  Хассон
и Дюпре". Получив с помощью ее небольших средств  контрольный  пакет  акций,
дядя и брат не стали бы сердиться за отказ Хассону. Но она никак не  думала,
что они сообщат Хью о ее намерении помочь им деньгами.
   Преодолев замешательство, она гордо подняла голову и спросила:
   - Ну и что же вы? Согласились на предложенную сделку?
   - Нет. Я не собираюсь продавать часть моих  акций.  Разговор  может  идти
только о покупке ими всей моей доли. Глаза девушки широко раскрылись.
   - Всей... Всех ваших акций? И вы пойдете на это?
   Их взгляды встретились, и оба замерли на месте,  забыв  вдруг  об  идущих
позади слугах и проезжающих всего в нескольких футах всадниках  и  экипажах.
Глядя в загадочные темные глаза, Хью будто растворился в них. Он  чувствовал
только, как быстро забилось в груди сердце, разгоняя по жилам кровь,  и  как
теплая волна прокатилась по всему телу, наполнив  его  приятной  тяжестью  и
негой. Микаэла тоже  ничего  не  видела,  кроме  чуть  склонившегося  к  ней
высокого черноволосого мужчины с серыми холодными глазами. О нет! Глаза  его
не были холодны. В них горел  скрытый  огонь,  который  заставлял  трепетать
сердце и забывать обо всем на свете.
   - Да, - решительно, будто следуя неожиданному порыву, ответил Хью. - Я бы
сделал это не раздумывая, если.., если будет предложена  достойная  цена.  -
Сам не понимая, что делает, он склонился чуть ниже н  притронулся  губами  к
нежной, будто шелк, щеке девушки. -  Да,  если  будет  предложена  та  цена,
которая меня устроит, я готов рискнуть всем.
   Микаэла почувствовала, что не в силах произнести ни слова. Она  понимала,
что Хью разрешил себе недопустимую вольность, но  боялась,  сделав  малейшее
движение, выдать нараставшее в ней непонятное возбуждение.
   - И как.., какая же цена вас бы устроила,  мсье?  -  наконец  пролепетала
она.
   Хью загадочно улыбнулся, опустил голову чуть ниже  и  поднес  ее  руку  к
своим губам. Он поцеловал лишь кончики пальцев, но  взгляд  серых  глаз  был
устремлен на сочные, чуть подрагивающие губы девушки.
   - О, полагаю, такая милая и умная девушка может догадаться об этом  сама.
Думаю, вы уже поняли,  что  я  попрошу  взамен  своей  доли  в  компании,  -
прошептал он, как бы прощаясь, и наконец пошел в сторону улицы Дюман.
   Микаэла не могла пошевелиться еще  несколько  долгих  секунд.  Его  слова
заставили трепетать сердце, вызвав в душе восторг, удивление и.., гнев.  Она
попыталась доказать себе, что он имел  в  виду  совсем  не  то,  о  чем  она
подумала, но не смогла. Чувственный блеск его глаз, который она  ощущала  до
сих пор, говорил -  речь  шла  именно  о  том.  Ее  обожгло  острое  чувство
негодования. Да что она возомнила! Ведет себя не лучше  этой  глупой  гусыни
Сесиль! Американец же попросту играл с ней, дразнил как наивную девочку.
   Объяснив себе таким образом поступок Хью, она успокоилась  и  отправилась
выполнять взятые на себя обязательства. Надо было  купить  нитки  для  мамы,
зубной порошок для себя и спросить у их  модистки,  не  получила  ли  та  из
Парижа описания новых моделей. Все это заняло примерно  полчаса.  Домой  она
вернулась с двумя толстыми модными журналами. Теперь им с  мамой  будет  чем
заняться до возвращения в Ривербенд. Разглядывать изображения новых платьев,
подбирая для себя подходящий фасон, было одним из их любимых занятий.
   Жан и Франсуа ужинали сегодня вне дома, и вечер  проходил  примерно  так,
как и представляла Микаэла.  Они  с  Лизетт  сидели  рядом  и  рассматривали
рисунки и  выкройки  платьев  с  высокой  талией,  которые  вводила  в  моду
Жозефина, жена Наполеона. Предлагаемые парижскими  модельерами  вариации  на
эту тему были очаровательны. Еще утром их вид заставил бы Микаэлу забыть обо
всем, кроме мечты о новом наряде. Но сейчас она поймала  себя  на  том,  что
перелистывает страницы машинально, а думает при этом о сегодняшней встрече с
Хью Ланкастером. Задумчивый взгляд скользнул по  очаровательному  платью  из
шелка цвета зеленого яблока с отделкой из брюссельского кружева. А  мысли...
Верно ли она поняла его намек? Может ли такой человек  расстаться  со  всеми
своими акциями "Галланд, Ланкастер и Дюпре" ради нее?
   При одной мысли об этом внутри у нее что-то дрогнуло. На что он  намекал?
Он собирается жениться на  пей?  Или  это  было  оскорбительное  предложение
совсем других отношений? Но даже если он хочет назвать ее невестой, какое ей
до этого дело? Да она уж, коль не будет другого выхода,  скорее  станет  его
любовницей, чем согласится выйти за  него  и  даст  слово  хранить  верность
такому мужчине! Сердясь на себя за то, что никак не может выкинуть из головы
слова Хью, она импульсивно перевернула страницу журнала.
   -  О,  неужели  тебе  не  понравилось  это  платье?  -  спросила  Лизетт,
удивленная безразличием дочери. - Мне кажется, cherie, - беззаботно добавила
она, - что оно создано для тебя.
   Микаэла вздрогнула и, усилием воли  отогнав  мысли  о  Хью,  перелистнула
страницу назад.
   - Оно действительно очень мило, - согласилась она, стараясь не  показать,
что вовсе не разглядывала рисунок. - Но у меня и так  полно  платьев.  Зачем
мне еще одно? - пожала она плечами.
   Лизетт несколько озадаченно посмотрела на дочь.
   - Ты, конечно, права, - произнесла она. - Но  я  думала,  тебе  захочется
надеть что-то новенькое на предстоящий ужин с Хью Ланкастером...
   - Для Хью Ланкастера, - выпалила не  сумевшая  сдержаться  Микаэла,  -  я
надену самое старое и уродливое из своих платьев!
   Губы матери чуть дрогнули.
   - О да. Понятно, - пробормотала она, стараясь сдержать улыбку.
   - Что ты имеешь в виду? - потребовала объяснений дочь, сердито  посмотрев
на мать.
   - Что, cherie? - невинно, будто не расслышав, переспросила Лизетт.
   Микаэле стало стыдно за попытку сорвать свое плохое настроение  на  ни  в
чем не повинной матери, и она поспешила извиниться.
   - Не обращай в