лкнул Джейсона к лестнице, и они прошли в его  спальню,
куда тут же ворвался Бэрримор, - Честное слово, Сэвидж, как вы  могли  такое
проглотить?
   Джейсон взглянул на приятеля со скучающим видом.
   - А что, по-вашему, я должен был сделать? Вызвать на  дуэль  захмелевшего
человека на потеху любителям скандалов?
   - Захмелевшего? Да всем известно, что Пендлтона невозможно напоить!
   Пожав плечами  и  всем  своим  видом  показывая,  что  его  эта  тема  не
интересует, Джейсон сказал:
   - Не вижу смысла вызывать на дуэль человека только  потому,  что  у  него
плохие манеры!
   - Да дело не в манерах! - опять взорвался Том.  -  Он  же  вел  себя  так
нарочно. Пытался бросить вызов, я это чувствую!
   - Конечно, он делал все умышленно,  -  сердито  поддержал  его  Бэрримор,
мрачно глядя на Джейсона, - а ты сидел как ни в чем не бывало и позволял ему
оскорблять тебя!
   Джейсон, зевнув прямо в рассерженное лицо Бэрримора, лениво потянулся.
   - Мои дорогие, вам хотелось, чтобы я убил человека за то, что он  выразил
мнение, отличное от моего?
   - Все это не так, и ты это знаешь. Клайв только и ждал  сегодня  момента,
чтобы нанести тебе оскорбление. И он весь вечер говорил гадости, которые  ты
игнорировал.
   Джейсон сонно посмотрел на разъяренного  друга.  Бэрримор  стиснул  зубы,
красивое его лицо  было  искажено  хмурой  гримасой,  обычно  веселые  глаза
смотрели отчужденно и сердито, а  уложенные  волосы  словно  топорщились  от
злости.
   - Разве не  ясно,  что  такое  оскорбление  не  должен  сносить  ни  один
порядочный человек?
   - Верно, - присоединился к нему Том, с умным видом наклонив голову, -  он
явно ожидал вызова в ответ на свои оскорбления.
   Джейсон улегся на диван, закинул руки за голову и мягко потянулся.
   - Но я не поддался на его уловки и отмел все эти детские нападки.
   - Какого дьявола! Да  ты  просто  обязан  назвать  этому  грубияну  своих
секундантов! Том и я сочтем за честь быть для тебя таковыми!
   И так как Джейсон молчал, Бэрримор спросил:
   - Тебе безразлично, если все подумают, что ты испугался этого парня?
   Джейсон вдруг так взглянул на него своими зелеными глазами, что  Бэрримор
онемел.
   - Ты тоже так считаешь?
   - Разумеется нет! - возмутился Бэрримор.
   - Мы-то знаем, что ты не испугался Пендлтона, - искренне сказал Том, - но
как быть с остальными?
   - Боишься, что будут говорить другие? - холодно спросил Джейсон. Он вдруг
резко сел, сонливости  как  не  бывало,  глаза  подернулись  зеленым  льдом.
Бэрримор с Томом обменялись озабоченным взглядом.  Джейсон  в  гневе  просто
великолепен, только когда этот гнев направлен не на  вас.  Так  как  Джейсон
продолжал  сверлить  их  взглядом.  Том  нервно   задвигался,   а   Бэрримор
успокаивающе произнес:
   - Слушай, Джейсон, а мы-то при чем? Что ты на нас рассердился?
   Джейсон негодующе фыркнул:
   - Во всяком случае Пендлтон не подвергал сомнению мою храбрость в отличие
от вас, моих друзей! Бэрримор сразу остыл и выбросил белый флаг.
   - Послушай, если мы начнем оскорблять  друг  друга,  это  ни  к  чему  не
приведет. Ни я, ни Том, конечно, не усомнились в  твоей  храбрости.  Но  при
одном упоминании имени Пендлтона я просто выхожу из себя!
   Выслушав Бэрримора, Джейсон успокоился, глаза у  него  смягчились,  и  он
грубовато расхохотался:
   - Я умышленно отстранился от нанесенных оскорблений и  чуть  не  испортил
отношения с друзьями!
   - Так ты понял, что это было сделано умышленно? - с любопытством  спросил
Бэрримор.
   - Да, дорогой, понял это сразу. Мне  бы  не  прожить  на  свете  столько,
сколько я прожил, если бы я не умел отличать, когда меня нарочно цепляют  на
крючок, - отозвался Джейсон с лукавым видом.
   - Так почему же ты позволил ему уйти от  наказания?  -  снова  нахмурился
Бэрримор.
   Джейсон встал и молча  направился  к  двери.  У  выхода  он  обернулся  и
загадочно произнес:
   - Почему? Но я тоже хотел бы знать почему, дети мои.
   - Я ничего не понимаю! - сконфуженно выпалил Бэрримор.
   Наблюдая, как в зеленых  глазах  Джейсона  разгорается  знакомый  опасный
огонек, Том почувствовал мурашки у себя на спине.
   - А я понимаю и хочу знать, почему Пендлтон хочет меня убить.
   - Да он никогда не пойдет на убийство. Просто ему захотелось подраться, и
он был несносен, - заверил, его Бэрримор.
   - Ты так думаешь? Тогда зачем он вторично оскорбил меня после  того,  как
первый раз я сделал вид, что не заметил его выпад? Вы же сами  минуту  назад
пытались доказать, что делал он это умышленно!
   - Но мы вовсе не имели, в виду убийство, говоря о дуэли.
   Глядя на их испуганные лица, Джейсон блеснул вдруг своей  обезоруживающей
улыбкой.
   - Пошли вниз, друзья мои. Присоединимся к  дамам  и  постараемся  приятно
провести остаток вечера. Том грустно вздохнул.
   - Мне это удовольствия не доставит! Сестра и бабушка погонят меня  искать
им партнеров или танцевать самому в перерывах.  И  тебя  ждет  там  Элизабет
Маркхэм! Знаете что? Давайте лучше останемся здесь! Прикажем  принести  сюда
вина!
   Но Джейсон не дал себя уговорить. Вскоре они уже  спускались  по  широкой
мраморной лестнице, направляясь в салон, где собралось небольшое общество. К
ним тут же подошла миссис Браунли, вся в ярко-розовом,  такая  же  полная  и
жизнерадостная, как ее муж.
   - Где вы пропадали,  непослушный  мальчишка?  Элизабет  сказала,  что  вы
обещали переворачивать ей ноты. Мы все ждем вас в музыкальном салоне.
   Увидев застывших в ожидании  матрон,  Том  перевел  тоскливый  взгляд  на
Джейсона, как бы говоря  "Я  же  предупреждал!"  -  и  вместе  с  Бэрримором
поспешно ретировался в направлении комнаты, где шла карточная игра.
   Джейсон,  смирившись  с  перспективой  проскучать  час,  превознес  наряд
хозяйки дома и, предложив ей руку, провел в музыкальный салон.
   Элизабет уже сидела за фортепиано - и она была сердита. Но  гнев  украшал
ее, добавляя блеска карим глазам, и в  своем  платье  янтарного  цвета  она,
несомненно, заставляла учащенно биться многие мужские сердца.
   Сдвигая   полукругом   легкие   позолоченные   стулья,   общество   стало
рассаживаться у фортепиано. Пока все устраивались удобнее, Джейсон подошел к
Элизабет, которая под шумок спросила у него злым шепотом:
   - Где это вы пропадали после обеда? На мгновение он замешкался, вспомнив,
что обещал ей прогулку верхом. Но потом решил  не  говорить,  что  забыл  об
этом. Сегодня ему суждено было попадать из одной неловкой ситуации в другую,
ему  это  стало  надоедать,  и  вместо  ответа  он  просто  пожал   плечами,
пробормотав:
   - Я вам позже все объясню, любовь моя. Она скривила губы:
   - Не утруждайте себя! Клайв рассказал о вашем  пристрастии  к  вульгарной
компании.
   У  него  затвердели  скулы  и,  чувствуя,  как  окружающие   начинают   с
любопытством прислушиваться к ним, он вкрадчиво попенял ей:
   - Тогда позже нечего и объяснять, верно? Начните играть, иначе  сплетники
получат новую пищу.
   Элизабет закусила губу, сознавая, что он прав, но легче ей  от  этого  не
стало, она была готова кричать от досады. Этот вечер так не похож на  то,  о
чем она мечтала. Элизабет знала законы света. Проглотив  обиду,  она  весело
улыбнулась гостям, поправила нотные  листы  и  начала  играть.  У  нее  была
неплохая техника игры на фортепиано,  но  в  ее  исполнении  не  было  души,
одухотворенности. Джейсон добросовестно поворачивал для нее нотные страницы,
но уже вскоре внимание слушателей иссякло, они начали тихо переговариваться,
двигать стульями, и у Элизабет хватило ума больше не испытывать их терпение.
Раздались вежливые аплодисменты,  и  группа  слушателей  тут  же  распалась.
Несколько мужчин, исполнивших  долг  вежливости,  скрылись  в  комнате,  где
играли в карты, молодые поклонники окружили Элизабет, а пожилые леди перешли
в другой  конец  салона,  где  их  ждали  прохладительные  напитки.  Покинув
молодежь, Джейсон подошел к Аманде и ее бабушке, которые сидели в стороне, и
заметил,  с  какой  завистью  посматривает  Аманда   на   группу   молодежи,
собравшейся около Элизабет. Застенчивость удерживала  ее  около  бабушки,  и
Джейсон принялся шутить по этому поводу. Услышав его голос,  Августа  Дадли,
прервав свой разговор с леди Сеси Тримэйн, обернулась к нему:
   - Где же этот бездельник, мой внук? Его место здесь,  чтобы  сопровождать
сестру!
   - Думаю, мадам, он сейчас играет в карты.
   - Гм! Вероятней всего, мы его уже не  увидим  сегодня  вечером.  Особенно
если он знает, что нужен мне, - добавила она проницательно.
   Склонив голову, Джейсон молча согласился с ее предположением.
   Антипатия Тома к своей острой  на  язык  бабке  была  известна  и  немало
забавляла друзей. А величественная старая дама, понимая, что  скрывается  за
улыбкой Джейсона, сердито проговорила:
   - Трусливый пустомеля! Стоило дожить до такого дня,  чтобы  увидеть,  как
тебя боится собственный внук!
   Джейсон уклонился от прямого ответа. Вообще-то ему нравились такие  люди,
как эта старая дама, но.., она была настоящей мегерой. Правда, сегодня ее не
покидало хорошее настроение, и она любезно осведомилась у Джейсона:
   - Сколько времени вы собираетесь пробыть в Англии?
   - Точно не знаю, мадам. Я уже купил несколько лошадей, но до сих  пор  не
могу найти хорошего производителя.
   - Значит, как только вы закончите дела, мы вас уже не увидим?
   - Но у меня не будет более причин здесь задерживаться.
   - Вы могли бы, - лукаво заметила она, - остаться и подыскать себе жену!
   Веселый смех Джейсона заставил нескольких гостей обернуться в их сторону.
Элизабет тоже посмотрела и, увидев его рядом с рыжеволосой Амандой,  сердито
нахмурилась. Но Джейсону уже надоели  ее  надутые  губы  и  придирки,  и  он
оставил этот взгляд без внимания. Посмеиваясь зелеными глазами, он признался
Августе:
   - Вы говорите теми же словами, что и мой отец.
   - Тем более.
   - Возможно. А у вас есть подходящая невеста? - поддразнивал он ее.
   Сеси, с живейшим интересом следившая за их разговором, тут же вмешалась:
   - Такому  образованному  человеку,  как  вы,  в  жены  нужна  воспитанная
англичанка. О, я не хочу оскорблять американских женщин, но уверена, что  вы
предпочтете  невесту  из  хорошей  семьи..,  хорошей  английской  семьи,   -
подчеркнула она.
   Задетая ее вмешательством, старая Августа  бросила  на  Сеси  недовольный
взгляд.
   - Разумеется, он так и поступит, - сказала она сварливо и добавила:
   - Но мне кажется, вы захотите иметь  нечто  большее,  чем  просто  хорошо
воспитанную жену.
   - О, совершенно верно. Конечно, вам нужна невеста, обладающая и красотой,
и умом. - И взгляд леди Сеси с гордостью остановился  на  Элизабет,  как  бы
говоря: "А вот вам и прекрасный пример!"
   Джейсон сразу стал серьезным.
   - Поскольку вы уже знаете, что мне нужно, оставляю вам это  решать.  А  я
удаляюсь. Кто знает, - добавил он, - может быть, меня и устроит ваш выбор. -
И с этими словами, развернувшись на каблуках, покинул их.
   Глядя, как он пересекает комнату широкими шагами, и, подождав,  когда  он
выйдет, Августа смерила Сеси недобрым взглядом и сердито сказала:
   - Ну, моя милая, вы прямо запустили ему колючку за шиворот.  Вы  что,  не
заметили, что молодой человек  больше  не  ухаживает  за  вашей  своенравной
дочерью?
   - Как вы можете так говорить? Элизабет вовсе не своенравна,  -  вспыхнула
задетая за живое Сеси.
   Но не в ее силах было остановить старую Августу.
   - Впрочем, своеволие здесь ни при чем. Сэвидж  захочет  в  жены  женщину,
обладающую душой! - отрезала она.
   Сеси самодовольно заулыбалась.
   - Дорогая, Элизабет - самая душевная и умная из всех.
   Но Августа не знала жалости.
   - Ему не нужен второсортный товар, а мне жаль ее мужа!
   - Но она же не виновата, что он покончил жизнь самоубийством!
   - Ба! Да всем известно, что это она довела  его  своими  экстравагантными
выходками и истериками!
   - Не правда! - взвизгнула Сеси и поджала губы.  Плевать  ей  на  то,  что
старая карга - крестная ее Эдварда и вдовствующая герцогиня. - Вы просто  не
знаете, что говорите, - продолжала она дрожащим голосом. - Ее муж всегда был
неуравновешенным молодым человеком. Элизабет не повезло, что  она  вышла  за
него замуж!
   - Это ему не повезло, хотели вы сказать! - заявила Августа.
   Задохнувшись от ярости, Сеси вскочила  и,  ледяным  тоном  пожелав  своей
мучительнице спокойной ночи, почти выбежала из комнаты.
   Августа удовлетворенно рассмеялась по-стариковски скрипучим  смехом.  Вот
дура! Решила с ней тягаться!  Они  с  дочерью  настолько  глупы,  что  хотят
заполучить Сэвиджа!
   Джейсон думал о том же, входя в  карточный  салон  и  разыскивая  глазами
Бэрримора и Харриса. Элизабет безусловно прекрасный партнер  в  постели,  но
Боже упаси любого мужчину жениться на ней! Не увидев друзей,  он  уже  хотел
уйти, но было поздно. Снова Пендлтон!.. Потом он  пытался  найти  оправдание
своему поведению и пришел к выводу, что Пендлтон слишком действовал  ему  на
нервы. Секундами позже все было  сделано,  и  он  покинул  комнату,  глубоко
удовлетворенный. Приказал подать свой экипаж, и тут к нему подошли Бэрримор,
Харрис и Браунли.
   Браунли готов был замять скандал, но, по  мнению  Тома,  в  комнате  было
слишком  много  свидетелей  нанесенного  оскорбления  и  ответного   вызова.
Проклятие!  Что  заставило  Джейсона  так  поступить?  Видя  его   холодное,
непроницаемое лицо. Том терялся в догадках. Донельзя огорченный и  смущенный
Браунли не знал,  на  кого  больше  сердиться  -  на  Пендлтона,  затеявшего
скандал, или на Джейсона, который закончил его  таким  неожиданным  образом.
Слава Богу, что при этом не присутствовали дамы. Он  надеялся,  что  мужчины
будут молчать и дело не получит огласки.
   Но Бэрримор молчать не собирался.
   - Черт возьми, Джейсон, - сердито сказал он, - ты не можешь сказать,  что
этот парень сейчас оскорбил тебя. А если ты счел это за оскорбление,  почему
не вызвал его раньше, когда он действительно обидел тебя?
   Пожимая плечами, Джейсон пошел к своему экипажу.
   - Предпочитаю наносить удар первым, мой друг. Не в моих правилах стоять и
ожидать заклания.
   - Проклятие, Джейсон! Я не понимаю тебя! - клокотал Бэрримор.
   Взяв поводья, Джейсон  кивком  отпустил  грума,  державшего  нетерпеливых
лошадей, и обернулся к группе мужчин.
   - Простите мой поспешный отъезд, - сказал он, - но ветер усиливается,  да
и лошадей трудно сдерживать.  Передайте  мою  благодарность  вашей  супруге,
Браунли. Я прекрасно провел время и надеюсь, мы еще увидимся.
   Бэрримор попытался что-то сказать, но наткнулся  на  убийственный  взгляд
Джейсона. Глядя ему прямо в глаза, Джейсон произнес:
   - Вы с Томом все уладите, верно? Бэрримор неохотно кивнул, а Том  засунул
палец под воротничок, как будто тот стал вдруг ему тесен.
   - Значит, все в порядке. Надеюсь получить от  вас  известие  до  бала  на
следующей неделе. - Он улыбнулся, глядя на их обеспокоенные лица:
   - Не волнуйтесь, дети мои, все будет в порядке!

Глава 11

   Стояла ясная лунная ночь, и, хотя северный  ветер  давал  о  себе  знать,
Джейсон весь отдался короткому  путешествию.  Он  даже  пожалел,  когда  оно
кончилось. На шум подъехавшего экипажа вышел Жак и, увидев своего господина,
крикнул задремавшего мальчика-конюха. Вдвоем они быстро выпрягли лошадей, от
которых валил пар, и отвели их в стойла.
   Джейсон вошел вслед за ними в полумрак конюшни, вдыхая ее запах, -  запах
лошадей, свежего сена, кожаной упряжи. Спать  ему  не  хотелось.  Он  прошел
вдоль стойл, приметив, что  лошади,  купленные  сегодня  утром  в  цыганском
таборе, уже прибыли и размещены по местам. Гнедая, в черных яблоках  кобыла,
морда которой выдавала ее арабское происхождение, слабо  заржала,  когда  он
подошел к ее стойлу. Гнедая беспокоилась,  не  понимая,  почему  ее  заперли
здесь и нельзя вольно побегать по просторам в эту лунную ночь.  Он  погладил
бархатную кожу кобылы и, когда она уткнулась в его ладонь, прошептал:
   - Тихо; моя прелесть. Какая же ты красавица! Интересно, каким это образом
ты и твои товарищи угодили к цыганам?
   Потрепав лошадь по шелковистой шее, Джейсон решил, что пора возвращаться.
Жак  и  конюх  уже  сделали  все,  что  нужно.  Жак  устремил   на   хозяина
вопросительный взгляд своих черных глаз.
   - Мне ничего не нужно. Просто захотел посмотреть на новичков, - сказал он
в ответ на его немой вопрос. - Спокойной ночи. - И зашагал к гостинице.
   Наверху он снял плащ и камзол. Взглянув на каминные  часы,  с  удивлением
отметил, что еще довольно рано, стрелки едва перевалили за  полночь.  Разбив
тлеющее полено на огненные угли, крикнул  Пьера,  чтобы  тот  помог  стащить
блестящие длинные сапоги, и после  отослал  его  небрежным  щелчком  длинных
пальцев.
   Оставшись  один,  он  подвинул  кресло  к  камину.  Тишина  била  в  уши,
нарушаемая лишь потрескиванием углей  и  тиканьем  часов.  Горели  несколько
свечей, оставленные Пьером. Рядом с камином - можно дотянуться рукой - стоял
изящный столик с мраморным верхом,  хрустальный  графин  на  нем  был  полон
бренди. Сжимая в пальцах стакан, Джейсон бездумно уставился на огонь. Он был
неподвижен - редкое для него состояние. Потом вдруг осушил стакан до дна,  с
шумом поставил его на столик, резко вскочил и забегал по комнате,  напоминая
зверя в клетке. Быстро  прошел  в  спальню  и  с  отвращением  посмотрел  на
кровать.
   Она  стояла  на  возвышении  в  глубине  комнаты,   с   рубиново-красными
бархатными занавесями балдахина, чудовищно огромная в свете одинокой  свечи,
зажженной Пьером. Раздвинув занавеси, он заглянул за балдахин. Постель  была
разобрана, одеяло откинуто, виднелись белоснежные льняные простыни. Все  как
будто приглашало ко сну, но спать Джейсону не хотелось.
   Он опять беспокойно заходил по комнате. Надо было уговорить  эту  цыганку
прийти сегодня! Она помогла бы скоротать время. Ухмыльнувшись, он подошел  к
гардеробу, ступая по мягкому ковру. Вот что ему нужно! Женщина!  И  придя  к
такому счастливому заключению,  быстро  сбросил  с  себя  остатки  вечернего
костюма, протянул руку в глубину шкафа и начал что-то искать в его недрах.
   Пьер громко протестовал, когда Джейсон решил взять в  поездку  костюм  из
оленьей кожи, особенно  куртку  с  длинными  рукавами,  украшенными  кожаной
бахромой. Пьер был  убежден,  что  такая  одежда  способна  украсить  только
дикаря. Он и сейчас улыбнулся, вспомнив об этом. Вместе с курткой и  штанами
были упакованы и мокасины. Одев кожаный костюм и  встав  перед  большим,  во
весь его рост, зеркалом, он остался собой  доволен.  Можно  поклясться,  что
стены этой гостиницы не видели ничего подобного. Этот наряд больше  подходил
для равнин Техаса или деревни индейцев, а сам  Джейсон  со  своим  загорелым
лицом и черными волосами вполне сошел бы в нем за индейца.
   Бесшумно, как ему и  подобает,  подошел  он  к  двери,  отодвинул  засов,
выскользнул из гостиницы и прислушался. Вокруг ни звука, молчит даже  обычно
шумная таверна. Понадобилось несколько  минут  на  то,  чтобы  добраться  до
конюшни, и мгновение на мысль о том, что придется вспомнить навыки по  угону
лошадей.
   Через короткое время он уже скакал галопом на черном караковом жеребце  в
сторону поместья Браунли. Скакал без седла, как  индеец,  обхватив  длинными
ногами лошадиное брюхо. Волосы его  растрепались,  в  зеленых  глазах  горел
беспокойный огонек.  Бесшумно,  по-кошачьи  передвигаясь  в  темноте,  нашел
нужное окно, схватился за прочные ветви плюща, прилегающие к стене  дома,  и
по ним ловко забрался  наверх.  Окно,  как  он  и  надеялся,  оказалось  еще
незапертым. С волчьей усмешкой Джейсон скользнул в  комнату  и  притаился  в
парчовых шторах.
   Элизабет  сидела  перед  зеркалом  в  прозрачном,  цвета  морской  волны,
пеньюаре. Она глядела в зеркало  на  служанку,  которая  щеткой  причесывала