все  эти  предлоги,  даже  названные  Джаспером,   показались   не   слишком
убедительными. Но партнеры явно не чувствовали за собой никакой вины.
   Хью испытывал странное чувство, наблюдая на кладбище,  как  они  один  за
другим подходили к мадам Грае, выражая искреннее соболезнование.  Ведь  один
из этих четверых мужчин распорядился зверски убить ее сына,  а  возможно,  и
сам сделал это! Кто? Джаспера он сразу исключил. Подозревать его - все равно
что подозревать Джона! К своему удивлению, он обнаружил, что почти уверен  и
в невиновности Жана. Возможно,  более  тесное  общение  в  последние  месяцы
сделало свое дело, и они стали больше уважать друг друга,  а  может,  только
потому, что Жан не так уж молод и ловок, чтобы мгновенно  перерезать  горло.
Как бы то ни было, Хью почему-то не сомневался, что  убийца  не  Жан  Дюпре.
Больше всего на роль негодяя подходил, конечно, Ален. А Франсуа? Не хотелось
приписывать зловещую роль  брату  Микаэлы.  Но,  глядя  на  идущих  рядом  и
шепчущихся о чем-то Алена и Франсуа, Хью понял, что,  подозревая  одного  из
них, нельзя исключать и участие второго. Уж больно они дружны. А в стаи, как
гласит известная поговорка, собираются только птицы одной породы.
   Совещание совладельцев "Галланд, Ланкастер и Дюпре" Хью назначил в  своем
доме сразу же после  похорон.  На  нем  он  намеревался  обсудить  вопрос  о
выделении значительной суммы в виде помощи матери и  сестрам  Этьена  Граса.
Вначале он хотел использовать на это свои собственные  деньги,  но  отчим  в
результате длительного спора  сумел  убедить  его,  что  произвести  выплату
должна компания. Джон говорил, что Этьен давно работал на нее и, что  бы  ни
чувствовал в связи с  трагедией  сам  Хью,  Этьен  погиб  не  по  его  вине.
Окончательно убедили его слова  отчима  о  том,  что  стоящий  за  убийством
негодяй понесет пока хотя бы материальные  потери.  Представив,  как  должен
будет чувствовать себя при этом убийца, Хью мрачно улыбнулся и согласился  с
планом Джона. Интересно будет понаблюдать  за  лицами  партнеров,  когда  он
предложит им утвердить это решение.
   Заседание проходило в небольшом салоне на  первом  этаже.  Хью  сразу  же
перешел к делу, коротко объяснив, зачем собрал совладельцев компании.  После
его  выступления  в  комнате  воцарилось  молчание.  Собравшиеся  были  явно
шокированы его предложением, но держались  все  примерно  одинаково.  Хью  с
сожалением отметил, что наверняка присутствующий здесь мерзавец  и  на  этот
раз ничем себя не выдал.
   Первым не выдержал Франсуа.
   - Но почему мы должны платить? - удивленно  воскликнул  он.  -  В  гибели
Этьена никто из нас не виноват!
   - Вы так полагаете? - спросил Хью. Он нахмурил брови, лицо стало мрачным.
- Он долгое время работал у нас и погиб на складе компании.  Думаю,  что  мы
тоже несем ответственность за эту трагедию.
   - Это ваше личное мнение, и никто не мешает вам заплатить из собственного
кошелька, - огрызнулся Франсуа.
   - Я полностью согласен со своим другом, - небрежно произнес Ален.  -  Это
дело касается нас лишь косвенным образом.  Конечно,  речь  идет  о  страшном
несчастье, но... - Он выразительно пожал плечами.
   - А я не вижу в данном предложении ничего плохого, -  сказал  Джаспер.  -
Лишившись предложенной суммы, компания не разорится. За последнее  время  мы
уже привыкли к падению прибыли. Она упадет еще немного, только и всего.
   Франсуа сердито посмотрел на него и  нервно  заерзал  на  стуле.  Джаспер
ответил не менее красноречивым взглядом.
   - Мне казалось, что Этьен был твоим другом.  Как  ты  будешь  чувствовать
себя, зная, что его мать и сестры остались без средств к существованию?
   - Дружба здесь ни при чем, - ответил за друга Ален. - Речь идет о бизнесе
и деньгах. Я бы лично ни за что не принял в счет уплаты долга Кристофа акции
компании, если бы знал, - в голосе зазвучали насмешливые нотки,  -  что  она
намерена заниматься благотворительностью.
   - Если это так, то могу вам помочь исправить ошибку, - не сумел  сдержать
раздражения Хью. - Готов хоть сейчас выкупить вашу долю.
   Ален посмотрел на него так, будто собирался ударить.
   - Да? - притворно мягко уточнил он и, дождавшись кивка Хью, назвал  цену,
раз в пять превышающую настоящую.
   - Если вы готовы подписать договор сегодня днем, вы получите эту сумму  в
понедельник, до моего отъезда в "Уголок любви".
   -  -  В  таком  случае  готовьте  бумагу,  -  немедленно  заявил  Ален  и
непринужденно раскланялся.
   Удивленные  столь  неожиданным  поворотом  событий  остальные   участники
совещания молча смотрели, как составляется документ.  Ален  быстро  подписал
его и направился к выходу.
   - Не стану заявлять, что мне было приятно заниматься  с  вами  совместным
бизнесом, мсье Ланкастер, - проворчал он, остановившись у двери.  -  Но  то,
что я перестал быть вашим партнером, доставляет мне истинное удовольствие.
   - А я, мсье, - ответил Хью с улыбкой тигра, - несказанно счастлив оттого,
что "Галланд, Ланкастер и Дюпре" отныне избавляется от вашего  вмешательства
в ее дела. Всего хорошего!
   Рука Алена импульсивно опустилась на висящий у  него  на  боку  испанский
клинок. Но, постояв несколько секунд в таком положении, он тряхнул головой и
со зловещей улыбкой открыл дверь.
   - Зайдешь ко мне до отъезда из города? - бросил он Франсуа.
   Тот кивнул, и дверь за теперь уже бывшим совладельцем компании закрылась.
   - Ух! - облегченно выдохнул Джон Ланкастер, глядя на Хью. - Я  уже  начал
думать, что тебе не избежать еще одной дуэли с этим молодцем.
   - Я тоже, - улыбнулся Хью. - Итак, - вернулся  он  к  своим  обязанностям
председателя собрания, - какие еще есть возражения против выделения денег на
помощь семье Этьена Граса?
   - До сих пор мы никогда не делали подобного, -  произнес  Жан,  задумчиво
почесывая подбородок. - Но и наших сотрудников до сих  пор  не  убивали.  Не
думаю, что с деловой точки зрения ваше предложение безупречно.  Но  и  жить,
зная, что мадам Грае  и  ее  дочери  бедствуют,  мне  будет  нелегко.  Честь
обязывает нас помочь им.
   - Не понимаю, зачем вообще  меня  сюда  пригласили!  -  выпалил  Франсуа,
вскакивая на ноги. - Решение было бы принято и без меня. Зря только потратил
время на все эти разговоры!
   Жан недовольно посмотрел на захлопнувшуюся за племянником дверь.
   - Франсуа слишком молод, - сказал он, также поднимаясь,  -  и  избалован.
Приношу извинения за поведение моего племянника. - Он  обернулся  к  Хью.  -
Ваше приглашение посетить "Уголок любви" остается в силе?
   - Неужели вы полагаете, что мои жена и теща допустят, чтобы я отлучил  от
дома ближайших родственников? - с улыбкой спросил тот.
   - В таком случае все нормально, - в свою  очередь,  улыбнулся  Жан.  -  В
среду или четверг ждите нас в гости. По крайней мере меня.  Кто  знает,  что
еще выкинет этот безмозглый юноша.
   Он направился к выходу.
   - Подождите, mon ami, я пойду с вами, - остановил его Джаспер. - Полагаю,
что наше совещание закончено? - поклонился он Хью и Джону.
   Хью кивнул.
   - Желаю вам счастливо провести время в  "Уголке  любви".  Сам  я  намерен
навестить там тебя и твою очаровательную супругу попозже.
   Оставшись наедине с Джоном, Хью устало опустился в огромное, обитое серым
бархатом бургундское кресло.
   -  Все  прошло  неплохо,  как  ты  считаешь?  -  обратился  он  к  слегка
нахмурившемуся отчиму.
   - Даже лучше, чем я мог надеяться, - растягивая слова, согласился тот.  -
Честно говоря, меня сильно удивила легкость,  с  которой  Хассон  согласился
расстаться со своими  акциями.  Хотя,  надо  сказать,  ты  заплатил  за  них
невероятную сумму.
   - Я бы дал и вдвое больше, лишь бы избавиться от него,  -  пожал  плечами
Хью. - А что касается легкости, с которой он согласился на эту  сделку,  она
имеет простое объяснение. Если Хассон именно тот негодяй, которого мы  ищем,
он не может не понимать, что возможность безнаказанно обворовывать  компанию
очень скоро исчезнет.  -  Он  мрачно  улыбнулся.  -  Наверное,  этот  парень
поступает так, как поступают крысы. Они всегда покидают корабль, почуяв, что
жизнь на нем становится слишком опасной. Сравнение именно с этими животными,
на мой взгляд, больше всего ему и подходит.
   - Возможно. Но что-то настораживает меня в этом  поступке.  Сам  не  знаю
почему, но мне кажется, что за ним кроется нечто более зловещее, чем  то,  о
чем ты сейчас сказал.
   К этому разговору они  вернулись  в  понедельник,  когда  Хью  перечислял
деньги на счет Хассона. Хью тревожило то, что он так  и  не  сумел  добиться
успеха в поисках расхитителя. Он говорил, что ему следует остаться в городе.
Джон убеждал его, что в этом нет никакого смысла.
   - Сам знаешь, что такое жаркий сезон в Новом Орлеане, - спокойно  излагал
он свои доводы. - До прибытия "Петуха" ничего произойти не может. А, как  ты
сам сказал, это судно придет не ранее чем через несколько  недель.  Сторожей
на складе ты уже заменил на более надежных. Мсье Бриссона напугал до смерти.
Он теперь отлично понимает, что от того, насколько быстро он сообщит тебе  о
прибытии груза, зависит вся его дальнейшая жизнь. Что еще ты можешь сделать?
Сидеть и ждать? Это можно делать и за городом.
   Хью скорчил недовольную гримасу, но крыть было нечем. Он стал  готовиться
к отъезду.  Поскольку  хозяева  в  течение  нескольких  недель  должны  были
отсутствовать, дом решили закрыть. Всех оставшихся слуг с утра  отправили  в
"Уголок любви". Сначала Хью и Джон хотели ехать верхом и тем самым сократить
время путешествия. Но,  подумав,  решили,  что  Микаэла,  возможно,  захочет
ненадолго вернуться в город с Хью, и воспользовались легкой двуколкой.
   Выехали они сразу же, как только Хью покончил  с  переводом  денег.  День
только начинался. Солнце еще не достигло зенита, однако воздух был жарким  и
влажным. Но пара грациозных скакунов бежала  резво,  и  сидящих  в  двуколке
приятно обдувало легким прохладным  ветерком.  Все  их  проблемы,  казалось,
остались в Новом Орлеане.  А  еще  через  час  оба  Ланкастера  окончательно
успокоились. На смену тревогам пришло умиротворенное  настроение,  и  они  с
удовольствием разглядывали окрестности. Хью ощущал, как по мере удаления  от
города в нем нарастает желание поскорее встретиться с Микаэлой. То  короткое
время, которое он ее не видел, представлялось теперь бесконечно долгим. Как,
интересно,  она  встретит  его?  Холодно?  С   осторожной   недоверчивостью?
Безразлично? А может, радостно и тепло?
   С тех пор как Хью окончательно понял, что любит свою  жену,  он  не  имел
случая проявить это неожиданно проснувшееся открытие. Он просто осознал, что
в нем давно уже живет эта любовь, серьезная и глубокая, и даже удивился, что
не догадался  об  этом  раньше.  Он  понимал,  что  был  очарован  Микаэлой,
возможно, уже в тот самый момент, когда впервые  увидел  ее.  Он  чувствовал
себя сильным и окрыленным после ночей, проведенных с нею, но  долго  не  мог
понять, что за всем этим стоит куда более глубокое чувство. Если  бы  он  не
был так влюблен, разве женился бы на Микаэле, понимая, что она хитро и умело
подталкивает  его  к  этому?  Но,  даже  зная  это  и  помня  слова   Алисы,
утверждавшей, что  Микаэла  считает  их  брак  не  более  чем  сделкой,  Хью
стремился стать  хорошим  мужем.  Он  криво  усмехнулся.  Глупец!  Внушал  и
внушил-таки себе, что женится только для  того,  чтобы  заполучить  красивую
женщину  в  постель,  а  заодно  и  ее  акции.  Даже  смешно!  Всеми   этими
рассуждениями, как теперь совершенно ясно, он просто дурачил  сам  себя.  Он
любил Микаэлу!  И  любил,  как  подумал  Хью  с  отчаянием  и  удовольствием
одновременно, давным-давно, может быть, всегда. Он то поглядывал по сторонам
с глупой, счастливой улыбкой,  то  радостно  смотрел  на  сидящего  напротив
отчима. Мыслями он был уже не здесь, он видел черные очи и  спелые,  манящие
губы любимой.
   Лошади легкой иноходью  бежали  по,  пыльной  накатанной  дороге,  идущей
параллельно руслу Миссисипи. В одних местах реку совершенно  не  было  видно
из-за покрывающей ее берега густой растительности, в других дорога проходила
не более чем в двадцати футах от медленно текущей воды. Порою ветви деревьев
почти касались двуколки, а гроздья вьющегося по ним дикого винограда  висели
прямо над головами путников; затем лес неожиданно расступался,  деревья  как
бы разбегались по сторонам, и путь делался широким и прямым.
   Именно  на  таком  участке  и  произошло  то,  чего  никак   не   ожидали
расслабившиеся и умиротворенные путешественники. Свернув  в  очередной  раз,
они  поехали  почти  по  самому  берегу  реки.  Вдоль  одного  края   дороги
неторопливо катились серо-голубые воды Миссисипи, вдоль другого  -  тянулись
заросли  кустарника  и  небольшие,  поросшие  высокой  травой  болотца.  Лес
отступил футов на тридцать. Лошади, обрадованные простором  и  тем,  что  их
наконец перестали хлестать ветви деревьев, побежали быстрее.  Лица  путников
обвевал приятный ветерок. Однако, как уже потом  отметил  Хью,  именно  этот
отрезок пути к "Уголку любви" хорошо просматривался со стороны, миновать его
было невозможно, и, следовательно, он представлял собой весьма удобное место
для засады.
   Шум колес вспугнул какую-то большую птицу на обочине дороги. Она внезапно
взвилась вверх прямо перед мордами лошадей. Те, вздрогнув, рванули  двуколку
чуть в сторону. Это и спасло жизнь Хью, потому что в  тот  же  самый  момент
раздался выстрел. Стрелок явно метил ему в сердце, и лишь неожиданный  рывок
лошадей привел к тому, что пуля прошла  чуть  правее.  Хью  ощутил  ожог  на
правой руке. Осознание того, что,  ошибись  нападающий  всего  на  несколько
дюймов, Хью Ланкастера уже не было бы на  этом  свете,  еще  не  пришло,  но
реакция на опасность была мгновенной.
   - Пригнись! - закричал он Джону и хлестнул поводьями  по  бокам  лошадей,
подкрепив команду ударом хлыста.
   Не привыкшие к  такому  обращению  рысаки,  словно  ужаленные,  рванулись
вперед, и это, видимо, вновь помешало нападавшему как  следует  прицелиться.
Вторая пуля просвистела над головой Хью. "Здесь уж не до удобств", -  мрачно
пошутил он про себя, пригибаясь, и еще  раз  резко  опустил  хлыст,  ослабив
одновременно натяжение поводьев. Скакуны доказали, что  они  достойны  своих
предков, бравших призы на ипподромах.  Их  шеи  грациозно  вытянулись,  ноги
заработали с невероятной быстротой. Двуколка  как  молния  полетела  вперед,
оставив позади целое облако пыли.
   Разбойничьи засады на дорогах, порою и убийства, были не таким уж  редким
явлением в окрестностях Нового Орлеана. Но  Хью  подсознательно  чувствовал,
что на них напали не с целью ограбления. Тот, кто прятался у обочины дороги,
явно хотел убить именно  его.  Обычные  бандиты  ведут  себя,  как  правило,
по-другому.
   Третья пуля ударила в переднюю перекладину двуколки, когда сверкающие  на
солнце гривами  и  развевающимися  хвостами  кони  достигли  изгиба  дороги.
Благородные животные не снизили темпа  бега,  и  коляска  чуть  накренилась.
Поворот оказался  слишком  резким,  левое  колесо  оторвалось  от  земли,  и
какое-то время Хью и Джон  ехали  на  одном.  Не  перевернулись  они  только
потому,  что  успели  перенести  свой  вес  налево.  Двуколка   выпрямилась,
продолжая нестись вперед. Погони, впрочем, не было. Убедившись в  этом,  Хью
перевел лошадей на обычную рысь и, облизнув пересохшие  губы,  посмотрел  на
Джона.
   - Ты в порядке? Джон кивнул.
   - А ты?
   Хью посмотрел на свою руку и только сейчас заметил, что рукав его сюртука
разорван и забрызган кровью.
   - Похоже, что меня задело, но  не  сильно.  Небольшая  царапина,  сэр,  -
уточнил он, заметив во взгляде Джона недоверие, - уверяю вас.
   Внимательный  осмотр  раны  подтвердил  справедливость  этих  слов.  Пуля
рассекла предплечье Хью, но кость не задела.
   - Как бы там ни было, думаю, нам не стоит задерживаться здесь,  -  сказал
он, вновь натягивая сюртук. - Тот, кто напал на  нас,  вряд  ли  пустится  в
погоню. Но оставлять ему какие-то шансы не стоит.
   Вопреки  сказанному,  он  все-таки  огляделся  по  сторонам,   прикидывая
собственные возможности догнать разбойника. Было очевидно, что они невелики.
Всадник довольно легко мог спрятаться среди деревьев, а преследовать его  на
двуколке было весьма опасно. К тому же, судя по всему,  стрелявший  поспешил
скрыться с места преступления, а Джон был рядом. Хью твердо  решил,  что  не
станет никого больше подвергать опасности, втягивая в свои дела,  а  уж  тем
более отчима. Как бы ни хотелось отомстить негодяю, сделать это сейчас  было
невозможно. Вздохнув, он взял в руки поводья и тронул лошадей.
   Отправляясь в "Уголок любви", оба  Ланкастера  по  привычке  захватили  с
собой пистолеты. Лишь из-за неожиданной атаки  нападающий  не  столкнулся  с
ответным  огнем.   Заряжать   оружие   и   искать   сквозь   прицел   хорошо
замаскировавшегося врага у них просто не было времени.  Но  тут,  как  решил
Хью, они должны быть  постоянно  готовы  ко  всему.  Он  положил  заряженный
пистолет рядом с собой на сиденье. То же самое сделал  и  Джон.  Теперь  они
были готовы к любым сюрпризам. Оба были настороже и  постоянно  оглядывались
по сторонам, внимательно присматриваясь к кустам и деревьям.
   Остаток пути был преодолен без приключений.  Лошади  шли  быстрой  рысью.
Лишь время от времени Хью переводил их  на  более  замедленный  ритм,  давая
возможность отдохнуть и восстановить силы для нового рывка. Седоки  молчали,
думая каждый о своем.
   - Ты думаешь, это был разбойник, решивший убить нас,  чтобы  ограбить?  -
нарушил молчание Джон. - Или  речь  идет  о  чем-то  еще  более  зловещем  и
серьезном?
   - Скорее всего второе, - честно  ответил  Хью.  -  Конечно,  может  быть,
просто хотели ограбить. Но я думаю, хотя  трудно  будет  это  доказать,  что
затеяно все было с целью убить именно меня.
   - Ты прав, - согласился Джон. - Думаешь, на нас напал тот  же,  кто  убил
Этьена?
   - Точно не скажу, но очень похоже на то. В этих краях хватает грабителей,
которые не остановятся и перед убийством.  Но  похоже,  что  и  я,  и  Этьен
перешли дорогу одному и тому же негодяю.
   - Но кто же это может быть? - не скрывая раздражения, воскликнул Джон.  -
Если тот же человек, что убил Этьена.., то  речь  идет  об  одном  из  наших
партнеров, не так ли?
   - Я пока не уверен, сэр, -  по-тигриному  улыбнулся  Хью,  -  но  намерен
непременно выяснить это. И очень скоро! - решительно добавил он. -  Все  они
знали, что мы отправляемся в  "Уголок  любви",  каждый  мог  легко  устроить
засаду.
   - Как мне не нравится все это, - грустно признался отчим. -  Эти  негодяи
действуют с каждым часом все более решительно и  жестоко.  Сначала  зарезали
Этьена. Сейчас чуть не подстрелили тебя. - Он озабоченно посмотрел на Хью. -
Что помешает им напасть на тебя еще раз?
   - Ничего. Но теперь они  уже  не  сумеют  напасть  внезапно.  Можешь  мне
поверить, папа, я больше не намерен выступать в качестве беззащитной мишени.
   - Кого ты подозреваешь?
   Хью несколько секунд молча смотрел на отчима, подогревая его любопытство.
   - Ладно, скажу, хотя, возможно, и ошибаюсь,  -  произнес  он  наконец.  -
Вывод напрашивается сам собой, если  понять,  почему  Ален  Хассон  с  такой
легкостью продал мне свои акции. Цена, конечно, была завышенной. Но  не  это
было главным для него.
   - И какой же вывод? - спросил помрачневший Джон.
   - Такой, - спокойно начал Хью, - что он и раньше не слишком жаловал меня,
а теперь моя смерть ему очень выгодна. Она ему никак не  повредит,  выиграть
же он может очень много. Дело в том, что мсье Хассон  до  моего  переезда  в
Новый Орлеан считался главным претендентом на руку Микаэлы. Полагаю, что  он
решил дважды одурачить меня. Первый раз - получив заведомо завышенную  сумму
за свои акции. А второй  -  завладев  контрольным  пакетом