ой  в  карман  офицера  перекочевала
изрядная сумма. На прощание Кристофер обронил фразу, над  которой  Ален  еще
долго мучительно раздумывал. Он сказал:
   - Надеюсь, вы в самом деле так сообразительны, как мне кажется.
   В тот день мадам и месье Саксон впервые за долгое время  обедали  вместе.
Их разговор носил поверхностный характер, но все  же  это  был  разговор,  а
такого между ними тоже давно не было. Впрочем, напряжение  разрядилось  лишь
внешне. Ничего не было решено. После обеда Кристофер торопливо  "откланялся.
По всей вероятности, вечер он собирался провести за карточным столом.
   "Сидя одна в своей спальне, Николь грустно глядела в зеркало. Как  же  ей
быть? Необходимо разрушить ту  невидимую  стену,  что  выросла  между  ними.
Окинув оценивающим взглядом изящную фигуру, отражавшуюся в  зеркале,  Николь
хитро улыбнулась. Конечно, это незамысловатое  решение,  однако  ей  следует
заполучить Кристофера в свою  постель.  Уж  тогда-то  она  без  всяких  слов
докажет ему, сколь глупа их размолвка.
   Но принять такое  решение  было  проще,  чем  его  осуществить.  Опасаясь
столкнуться  с   холодной   отчужденностью,   Николь   несколько   дней   не
предпринимала никаких шагов.
   Ночь, предшествовавшая их отъезду в поместье, должна была стать решающей.
В тот вечер Николь приняла ароматную ванну, облачилась в пикантное неглиже и
с нетерпением ожидала возвращения домой Кристофера. Когда в соседней спальне
раздались его шаги, сердце ее едва не  выскочило  из  груди.  Последний  раз
оглядев себя в зеркале, она нерешительно двинулась к двери,  разделявшей  их
спальни. Наверное, дверь по обыкновению заперта. Сейчас она постучит. Но как
он к этому отнесется?
   Едва она взялась за ручку, как дверь  неожиданно  раскрылась.  На  пороге
стоял Кристофер. Казалось, он тоже  пребывал  в  нерешительности  и  испытал
явное облегчение, увидев ее перед собой.
   - В твою постель или в мою? голосом спросил он. срывающимся Усилием  воли
Николь в последний момент сдержала  радостный  смех,  готовый  вырваться  из
груди. Она лишь улыбнулась и тихо произнесла:
   - Лучше в твою. С моей связано много воспоминаний, а с твоей - никаких..,
пока.
   В глазах  Кристофера  вспыхнула  нежность,  которую  он  так  старательно
скрывал в последние месяцы. Он крепко прижал Николь к себе и прошептал:
   - У нас будет о чем вспомнить. Эту ночь ты запомнишь на всю жизнь.
   И он сдержал свое слово. Эту ночь Николь запомнила на всю жизнь -  долгую
жизнь в любви и согласии. В том, что они  снова  вместе  и  телом  и  душой,
больше не было никаких сомнений.
   Сколько ей удалось  проспать,  Николь  не  помнила.  Но  когда  Кристофер
разбудил ее, заря еще едва занималась.
   - Поднимайся! - прошептал он в  темноте.  -  Нам  до  отъезда  из  города
предстоит еще одно дело.
   - О чем ты говоришь? - недоуменно спросила она сквозь  сон.  Потом  снова
уткнулась в подушку.
   - Вставай же. А то я тебя с собой не возьму, и ты так и не  узнаешь,  что
случилось с Аденом.
   Сон как рукой сняло. Николь вскочила и огляделась  в  поисках  одежды.  А
Кристофер уже протягивал ей поношенные бриджи и сюртук. Николь уставилась на
него с изумлением.
   - Да, да. Придется тебе вспомнить былое. Я не хочу, чтобы в тебе признали
женщину.
   - Но почему?
   - Увидишь, - был краткий ответ.
   Они вышли из дома, торопливо пересекли темный двор и оказались в конюшне,
где их уже ждали три взнузданные оседланные лошади.  Чйрез  несколько  минут
они уже  скакали  по  пустынному  ночному  городу.  Недоумение  Николь  было
недолгим. При виде третьей лошади, к седлу которой была приторочена  длинная
крепкая веревка, она все поняла.
   - Ты сошел с ума! - прошептала она.
   - Наверное, это так. Я без ума от тебя, - улыбнулся в ответ Кристофер.
   Николь схватила его за руку.
   - Послушай, - взволнованно заговорила она. - Ален дорог мне, и  я  готова
отдать для него все, но не жизнь своего мужа. Я люблю тебя, Кристофер, и  не
, хочу тебя потерять. Тебя могут застрелить,  или,  что  еще  хуже,  вы  оба
окажетесь за решеткой.
   Кристофер лишь усмехнулся.
   - Все возможно, однако начальнику караула  щедро  заплачено.  Это  должно
временно притупить его бдительность. Разумеется, до того момента,  как  Ален
окажется на воле. После этого для видимости последуют несколько выстрелов. В
воздух, я надеюсь.
   - Кристофер, а может быть, не надо?  -  испуганно  спросила  она.  Он  не
ответил, и по выражению его лица было ясно, что он не отступит.
   Оказавшись у стен тюрьмы, они быстро нашли нужное окно.  Кристофер  ловко
закинул туда конец веревки, которым узник, быстро сообразивший,  что  пришла
подмога, крепко обвязал прут решетки.  Второй  конец  остался  приторочен  к
седлу лошади, и усилия послушного животного оказалось достаточно, чтобы прут
со скрежетом выдавился из окна. Ален протиснулся в образовавшееся  отверстие
и спрыгнул на землю. Еще несколько секунд, и все трое были в седле.
   Вероятно, начальник караула поскупился  и  не  поделился  с  подчиненными
щедрым вознаграждением. Не успели друзья пришпорить лошадей,  как  раздались
выстрелы. Пули свистели так близко, что не оставалось сомнения: караул палит
отнюдь не в воздух.
   Лошадь под Николь резко взбрыкнула и стала заваливаться  на  бок,  на  ее
губах показалась кровавая пена. Кристофер не растерялся. Сильными руками  он
подхватил Николь, и она, даже не успев испугаться, оказалась на его  коне  и
крепко прижалась к спине мужа.
   Кони мчали со скоростью ветра,  и  через  несколько  минут  Новый  Орлеан
остался позади. Но только удалившись на  приличное  расстояние,  они  решили
остановиться. Кристофер повернулся к Алену.
   - В сумке у седла вы найдете смену  одежды.  Надеюсь,  она  придется  вам
впору.
   Ален молча кивнул и скрылся в кустах. Несколько минут спустя он  появился
снова, преобразившийся до неузнаваемости. Теперь по его внешнему виду  никто
не догадался бы, что еще полчаса назад  этот  человек  лежал  на  соломенной
подстилке в тюремной камере.
   - Теперь  наши  пути  расходятся,  -  сказал  Кристофер.  -  Мы  с  женой
отправляемся в свое поместье, а вам самому предстоит пробираться в  Англию".
В седельной  сумке  вы  найдете  еду  и  деньги.  Надеюсь,  теперь  вы  сами
справитесь?
   Ален улыбнулся:
   - Думаю, что да. Война окончена, и мне не составит труда  найти  корабль,
следующий в Англию.
   - Тогда простимся.
   Николь протянула Алену руку.
   - Да поможет тебе Бог. Может быть, мы еще когда-нибудь встретимся.
   Он задержал ее руку в своей и тихо произнес:
   - Может быть, когда-нибудь. Будь счастлива, Николь.
   Не говоря больше ни слова, он пришпорил коня.  Через  минуту  удаляющийся
конский топот затих. Кристофер обернулся к жене и спросил:
   - У тебя есть вопросы?
   - Только один. Почему ты это сделал?
   Он ответил не сразу.
   - Я и сам не знаю. Наверное, я хотел подарить ему жизнь,  потому  что  он
спас твою; И еще я хотел доказать тебе, что я тебя люблю.., и что я  сам  не
верю тем глупым обвинениям, которые тебе запальчиво  бросил.  Извини,  но  я
действительно вел себя глупо.
   Николь с улыбкой прошептала:
   - Но ведь теперь все будет по-другому? Кристофер  серьезно  посмотрел  на
нее.
   - Я не стану ни в чем клясться. Только обещаю тебе,  что  теперь  я  буду
вести себя благоразумнее и буду прислушиваться к твоим словам. Ты  знаешь  -
нрав у меня крутой, и, возможно, не всегда мне удастся вести себя деликатно.
Единственное, что я обещаю наверняка, - любить тебя  до  конца  своих  дней.
Вряд ли наше будущее будет безоблачным. Идеального мужа из  меня,  наверное,
не получится. Но я постараюсь... Ведь я люблю тебя!
   Этим было сказано все. Перед ними лежало  будущее,  в  котором  наверняка
случатся и бури, и грозы. Но Николь ни за что на свете не променяла  бы  его
на безмятежную жизнь в одиночестве. Перед ними лежало будущее,  которое  они
построят сами.



    Ширли БАСБИ
    ЛЕДИ-ЦЫГАНКА



    ONLINE БИБЛИОТЕКА  http://www.bestlibrary.ru


Анонс

   Богатый американец Джейсон Сэвидж, не привыкший отказывать себе  в  своих
прихотях, похищает из цыганского табора  в  Англии  вскружившую  ему  голову
красавицу  Тамару.  Отношения  между  не  терпящим  возражений   богачом   и
вольнолюбивой юной цыганкой складываются очень непросто,  порой  мучительно.
При этом он в отличие от читателей даже не подозревает, что  на  самом  деле
юная красавица - отпрыск древнего и знатного рода. Тайна открывается лишь  в
конце повествования. Как поступят герои?
   Об этом читатель узнает,  прочитав  роман  "Леди-цыганка",  а  также  его
продолжение  -  роман  "Хозяйка  поместья".  Обе  книги   выходят   в   свет
одновременно, в начале 1995 года.

ПРОЛОГ ПЕРВЫЙ

Золотой браслет

Сентябрь, 1791

   День был жаркий, и Джейсон Сэвидж,  после  недели  в  седле  под  палящим
солнцем, обрадовался, что они наконец у цели. Они -  это  сам  Джейсон,  его
товарищ  по  мальчишеским  играм,  чистокровный  индеец  племени  чероки  со
странным именем Блад Дринкер, что означало Пьющий Кровь, и  Филипп  Нолан  -
фактический вожак всей троицы. Следовали они вдоль Ред Ривер - Красной реки,
названной так за мутновато-красный цвет, который она  приобретала,  протекая
через красноземные равнины Техаса, а местом  назначения  имели  каньон  Пало
Дуро, где ставили лагерь команчи племени Антилопы. Увидев их первую  хижину,
Джейсон облегченно вздохнул.
   Племя это, самое гордое  и  самое  свирепое  из  всех  индейских  племен,
кочевавших по огромной территории, известной как Страна  команчей,  носилось
по источенным ветром холмам Льяно  Эстакаде  и  благодаря  своей  свирепости
пользовалось самыми богатыми охотничьими угодьями.  Местом  для  лагеря  они
избрали каньон Пало Дуро и, хотя были самым  малочисленным  из  всех  племен
команчей, никто их не смел трогать.
   Сами они не знали  пределов  в  своих  передвижениях.  Как  стая  волков,
налетали они с севера, достигая Чилиальи в Мексике и Санта-Фе на  территории
Нью-Мексико, оставляя за собой сожженные ранчо. Во  всей  Новой  Испании  не
было силы, способной  их  контролировать.  Это  были  полновластные  хозяева
великих равнин, надменные и безжалостные.
   Как все племена команчей, они владели огромными табунами лошадей. Простой
воин мог иметь до двухсот пятидесяти голов,  а  табуны  вождей  доходили  до
полутора тысяч. Команчи славились  как  неуловимые  конокрады,  но  из  всех
индейцев только они умели разводить лошадей и успешно их продавали.
   Именно табуны племени Антилопы и привели троих мужчин в Страну  команчей.
То было не первое их путешествие. Нолан прожил с племенем  два  года  и  был
принят там как свой. И все же они приближались  к  лагерю  с  осторожностью.
Нолан, ехавший первым, уже издалека посылал знаки, означающие, что  приехали
они с мирными целями.
   Джейсон, немного нервничая, не отрывал руки от ружья. Неприятности  могут
случиться только сейчас: если  команчи  согласятся  торговать,  они  уже  не
нарушат перемирия с  гостями.  Когда  Нолан  и  один  из  воинов  обменялись
знаками, Джейсон  вздохнул  с  облегчением.  Потом  он  услышал,  как  Нолан
прошептал:
   - Они готовы говорить с нами.
   Индейский лагерь раскинулся вдоль реки, среди ив и  тополей,  обрамлявших
песчаные берега. Им отвели хижину в самом  центре  лагеря.  Джейсона  всегда
удивляло  полнейшее  пренебрежение  индейцев  к  обороне.  В  случае   атаки
растянутый по берегу лагерь защищать было бы невозможно. В то же время  кто,
будучи в здравом уме, решился бы на такую атаку?
   Посмеиваясь над собой, Джейсон помог Бладу Дринкеру развьючить лошадей  и
перенести в хижину из бизоньих шкур товары, которые они привезли для обмена.
   Женщины с любопытством разглядывали незнакомцев. Были они низкорослые,  с
широкой костью, с намасленными волосами, и Джейсон от души порадовался,  что
у племени нет обычая делиться женщинами с гостями. Ему вовсе не хотелось  бы
оскорбить вождя, отказавшись от любви его  пахучей  жены.  Если  не  считать
некоторых ритуалов очищения, команчи не имели обычая мыться.
   Филипп Нолан сразу  же  отправился  возобновлять  знакомства  со  старыми
приятелями  и  вернулся  явно  в  хорошем  настроении.   Он   был   крупный,
черноволосый  и  синеглазый,  высокий  -  шесть  футов  и  четыре  дюйма   и
широкоплечий.  О  жизни  его,  опасной  и  авантюрной,  рассказывали   массу
скандальных историй. Был он  лет  на  пять  старше  Джейсона,  и  тот,  едва
достигший восемнадцати, буквально обожал его - что бы Нолан ни  сделал,  все
казалось ему неповторимым и единственно правильным.
   Блад Дринкер, тот всегда предпочитал быть тенью Джейсона и только  искоса
наблюдал за крепнущей дружбой между двумя белыми. Индеец мог не  сомневаться
в его верности, имея все доказательства того, что их юношеская привязанность
так же крепка, как и дружба с Ноланом. Жажда приключений жила и в  нем,  так
что Пьющий Кровь занял свое место в их троице.
   Когда все они оказались в хижине, Нолан тихо предупредил:
   - Со сделкой все будет в порядке - они очень хотят торговать.  Только  не
делайте ставок на скачках. Они выбирают лошадей, которые выглядят клячами  и
скачут как ветер. Надувать чужаков - любимое их занятие.
   Они последовали совету Нолана, и все шло без происшествий вплоть до утра,
на которое был назначен отъезд. Они уже обменяли свои стальные ножи, топоры,
ружья и множество зеркал на полсотни тщательно отобранных лошадей.
   Неприятности  возникли,  когда  Кванах,  воин  из   вернувшегося   отряда
охотников,  потребовал  денег   за   серого   в   яблоках   жеребца,   якобы
принадлежавшего ему. Нолан  терпеливо  объяснил,  что  он  купил  жеребца  у
Нокони, одного из вождей. Кванах обиделся на такой ответ и стал  задираться.
Нолан дипломатично предложил отправиться вместе к  Нокони  и  с  ним  решить
спорный вопрос.  К  несчастью,  оба  индейца  были  убеждены,  что  являются
хозяевами жеребца. Тогда Нолан сделал вид, что  он  его  не  интересует:  он
вернул жеребца и тактично посоветовал воинам решить проблему между собой.
   Джейсон и Пьющий  Кровь  наблюдали  за  конфликтом  на  расстоянии  и  по
выражению лица Нолана, когда он вернулся, сразу же поняли, что дела  обстоят
неважно.
   - Нам лучше убираться, и побыстрее. Мне все это не нравится, и чем скорее
мы смоемся, тем лучше! - подвел он итог происшествию.
   Трое мужчин вскочили  в  седла  и,  гоня  перед  собой  купленный  табун,
покинули лагерь.
   Видно было, что Нолан нервничал.  Если  индеец,  проиграв  спор,  захочет
сорвать злость  на  белых,  ему  достаточно  только  кликнуть  добровольцев.
Конечно, все могло обойтись, но лучше приготовиться к худшему.
   Доказывать это не  было  нужды.  Джейсон  и  Блад  Дринкер  тоже  почуяли
опасность и начали изучать скалистые стены каньона, вздымавшиеся вверх футов
на триста, в поисках убежища, где можно было  бы  укрыться.  В  этом  случае
лошадей, к сожалению, пришлось бы уступить команчам - им не  спасти  было  и
табун, и собственные шкуры. Но покорно отдавать свое добро было не в  натуре
Джейсона. Махнув рукой, он указал на едва заметную расщелину в скалах.
   Оставив друзей с лошадьми, Джейсон  направил  своего  коня  в  это  узкое
пространство. Ширины его едва хватало для прохода двух лошадей. Небо над ним
сократилось до узенькой голубой полоски, но  зато  Джейсон  обнаружил,  что,
расщелина ведет к другому каньону, еще меньших размеров. Это был  подходящий
вариант. Обрадованный, он повернул лошадь.
   Вскоре индейские лошадки без потерь были загнаны в узкий проход,  и  трое
мужчин еще раз  оценили  возможности  местности.  Оборонять  расщелину  было
несложно, но маленький каньон с песчаным дном, поросшим полынью,  мог  стать
для них смертельной ловушкой. Поэтому они решили разведать,  что  дальше,  и
устремились в лабиринт то  расширявшихся,  то  сужавшихся  каньонов,  упорно
продвигаясь на юго-восток.
   К концу дня они пришли  к  выводу,  что  преследование  им  не  угрожает,
опасность миновала. Однако взамен этой возникла другая  угроза  -  запутывая
следы, они заблудились сами. Положение нельзя было назвать отчаянным  -  все
они умели путешествовать без дорог, продовольствие у них было, но  вот  воду
для лошадей нужно было искать - и срочно.
   Именно поэтому Джейсон и решил заглянуть в один из узких  проходов  между
скал. Расщелина эта была как будто  прорезана  ножом,  его  лошадь  едва  не
задевала боками известняковые стенки. Зато здесь  было  прохладно  и  темно.
Скоро, к своему удовлетворению, он заметил  капельки  воды  на  стенах,  что
заставило его продолжить путь. Достигнув наконец места, где  вода  буквально
сочилась со стен, он понял, что под камнями скрывается источник.
   Внезапно  расщелина  кончилась,  и  Джейсон  увидел  маленькую,  какую-то
кукольную долину,  заросшую  сочной  бизоньей  травой  и  усеянную  голубыми
озерцами, вокруг которых росли ивы и тополя. Пораженный райским видом  этого
оазиса среди раскаленного  каменного  хаоса,  он  отказывался  верить  своим
глазам. Но его ожидало еще более поразительное зрелище. Оглядывая скалы,  он
обнаружил пещерный город - пуэбло, вырубленный в стенах и  скрывающийся  под
нависающими утесами. Жилища льнули к вертикальным плоскостям каньона. Взгляд
Джейсона   упал   на   огромную,   величественную   пирамиду,   торжественно
возвышавшуюся над всей долиной.
   Он смотрел на бесконечные ступени, ведущие к небу, к огромной платформе -
вид  оттуда,  должно  быть,  потрясал  человеческое  воображение.  С  трудом
преодолев оцепенение, Джейсон направил лошадь вдоль стены и спустился на дно
долины.
   Мысль об опасности не  пришла  ему  в  голову.  Словно  зачарованный,  он
медленно приближался к домам,  взлетевшим  вверх  по  вертикальным  бурым  и
желтым стенам. Извилистая узкая тропинка вела к первому ряду  домов,  взгляд
Джейсона обшаривал окна - пустые окна. Жилища казались брошенными.
   Осознав наконец риск,  которому  подвергался,  он  остановился.  Еще  раз
торопливо оглядев долину, он пришпорил лошадь и вернулся к  ущелью,  которое
привело его сюда. Ему показалось, что он  вернулся  в  реальный  мир,  когда
добрался наконец до своих товарищей и рассказал им о своем открытии.
   До наступления темноты оставалось менее трех часов, и  после  торопливого
обсуждения они решили заночевать в каньоне, открытом Джейсоном. Трудно  было
загнать лошадей в узкий проход, но в конце концов, когда Джейсон провел одну
из них за собой на поводу, другие потянулись следом в извилистую расщелину.
   Оказавшись снова в загадочной долине, Джейсон  спешился,  посматривая  на
лошадей, тут же устремившихся к воде  и  сочной  траве.  Он  подождал  своих
спутников - их лица доставили ему очевидное удовольствие.
   - Я же говорил вам,  что  это  невероятно!  -  бросил  он.  -  Вы  видели
что-нибудь подобное?
   Нолан, не  отрывая  глаз  от  огромной  ступенчатой  пирамиды,  рассеянно
кивнул. Без всякого выражения он произнес:
   - В Мексике ацтеки строили подобные пирамиды как храмы.
   - Ты думаешь... -  возбужденно  спросил  Джейсон  и  не  закончил  фразу.
Юношеское лицо его выдавало волнение, вызванное словами Нолана.
   А тот тепло взглянул на своего молодого друга:
   - Я не слышал, чтобы ацтеки заходили  так  далеко  на  север.  Но  ничего
невозможного тут нет. Когда конкистадоры захватили Теночтитлан -  теперешний
Мехико-сити, то многие ацтеки бежали. Некоторые из  них  могли  дойти  и  до
здешних мест.
   В отличие от Джейсона Блад Дринкер смотрел на пирамиду с чувством страха.
Ощущение окружающего зла вызывало холодную дрожь. Зачем здесь  эта  огромная
платформа, вознесенная на такую высоту? Невольно у него вырвалось:
   - Это плохое место. Оно проклято!
   Однако ни Нолан, ни Джейсон его не услышали. Индеец робко  последовал  за
ними. Он не испытывал страха в обычном  смысле  этого  слова,  но  интуиция,
боле