уже  достаточно
наигрался с матерью, вошла в комнату,  но  остановилась  в  нерешительности,
увидев  высокого  красивого  мужчину,  сидящего  на  краю  кровати  Леони  и
держащего Джастина на руках. Морган, услышав  звук  открывающейся  двери,  с
любопытством посмотрел туда.
   Никто до сих пор не упоминал в разговоре  с  ним  о  совершенной  красоте
Иветты. Подобно Доминику, он пристально смотрел, как,  одурманенный,  на  ее
великолепные формы и прекрасные черты лица. Даже  просто  одетая,  как  этим
утром в платьице из желтого муслина, с волосами цвета воронова крыла  вокруг
смуглых щек, она была чудо как хороша.
   Переведя наконец дух, Морган встал на ноги и вежливо спросил:
   - Ради всех святых, как ваше имя? Леони  никогда  не  завидовала  красоте
Иветты. Но в этот момент, глядя на замешательство Моргана, она почувствовала
укол чего-то такого, что опасно походило на зависть.., или  ревность?  Леони
не понравилось, что ее, пусть фиктивный, муж нашел  привлекательной  Иветту.
Сердясь на незнакомое чувство, охватившее ее, Леони холодно сказала:
   - Это моя компаньонка - Иветта Фурье.
   - Ах, да, компаньонка,  -  пробормотал  Морган  со  странными  нотками  в
голосе. Чего  он  ожидал,  он  и  сам  не  знал,  пока  Леони  так  правдиво
рассказывала всем о своих несчастьях.  Он  не  был  готов  к  тому,  что  на
компаньонке Леони лежит печать, безошибочно указывающая  на  порядочность  и
породу. Это было возмутительно, и Морган начинал понимать, почему его отец и
Доминик поверили каждому рассказу Леони.
   "Она просто не может совершить ни одного предосудительного  поступка",  -
подумал Морган злобно, вдруг забыв и о той роли, которую намеревался играть.
   Джастин, которого Морган все еще рассеянно держал на руках,  почувствовал
какую-то перемену и почти с тревогой, дернув воротник Моргана, спросил:
   - Тебе не нравится тетя Иветта? Она очень хорошая и добрая, и я люблю  ее
больше всех, кроме мамочки.
   Морган быстро пришел в себя и, взглянув на озадаченную мордашку Джастина,
сказал со смехом:
   - Я не понимаю, как я могу не любить ее, если вы оба ее любите.
   Джастин хихикнул и соскользнул с колен Моргана. Проскочив через  комнату,
он схватил Иветту за руку и потащил ее к Моргану:
   - Идем, тетя Иветта, познакомься с моим папой! Он подарит мне пони!
   Иветта робко приблизилась к Моргану, как будто слегка опасаясь встречи  с
мистическим мужем Леони.
   - Здравствуйте, мсье, - сказала она мягко.
   Ее волшебные карие глаза были похожи на огромные бархатные цветы.  Морган
вежливо ее приветствовал  и,  испытав  первый  шок  от  ее  робкой  красоты,
все-таки решил, что хотя Иветта и была прекрасна, но он все же предпочел  бы
маленькую кошечку с зелеными глазами  и  манерами  львицы.  Взглянув  поверх
плеча на застывшую Леони, он  насмешливым,  пристальным  взглядом  скользнул
сверху вниз по ее фигуре и сказал:
   -  Кажется,  я  играю  роль  хозяина,  принимающего  в  своем  доме  двух
прекрасных леди.  Я  уверен,  что  после  нескольких  холостяцких  лет,  мое
сегодняшнее положение можно рассматривать как приятное приключение.
   Секунду-другую он  с  изумлением  смотрел  на  сжатые  кулачки  Леони  и,
повернувшись к Иветте, закончил:
   - Я прошу вас чувствовать себя здесь как дома. Я буду рад  видеть  вас  в
скором времени в малом Бонжуре.
   Морган вежливо поклонился и, чуть насмешливо улыбнувшись Леони, вышел  из
комнаты. Но едва Морган дошел до двери, как Джастин бросился  на  кровать  к
Леони и стал просить мать:
   - Ой, давай быстрее, мама! Я так хочу увидеть новый дом.., и  потом  папа
обещал подарить мне пони!
   Леони улыбнулась ему странной улыбкой и сказала несколько  успокоительных
слов. Она опасалась переезда в новый дом, пожалуй, сильнее,  чем  приезда  в
Бонжур прошлой ночью. Ее мысли и чувства были в смятении. Медленно она сняла
ночную сорочку и  надела  платье,  в  котором  была  вчера.  Иветте,  как  и
Джастину, Морган явно понравился. Леони,  совершая  свой  краткий  туалет  у
мраморного умывальника, яростно терла щеткой свою  спутанную  гриву,  слушая
двух самых своих близких людей, говорящих ей об этом человеке в превосходных
тонах. Этот разговор был невыносим для нее чем дальше,  тем  больше,  потому
что она не могла рассказать об их заблуждениях относительно Моргана.
   И все же в душе она была благодарна Моргану за его обращение с Джастином.
Ведь он мог совершенно проигнорировать его или даже быть жестоким. Положение
ее было не из приятных. Морган  Слейд  вел  себя  совсем  не  так,  как  она
предполагала.
   Но хуже всего была ее собственная предательская реакция на его  близость.
Слишком хорошо она помнила, как оборвалось  ее  сердце,  когда  она  увидела
Моргана в дверном проеме. Хуже  того,  она  помнила  о  той  сладкой  волне,
которая поднималась в ее теле, когда он целовал ее.  Это  должно  было  быть
отвратительным для нее, но оказалось совсем не так. Она не  могла  поверить,
что ее чувства и ее тело вели себя так предательски.
   - Боже! Кажется, я схожу с ума!
   В беспомощной ярости Леони наблюдала, как Мерси,  которую  Морган  послал
помочь упаковываться, двигалась озабоченно по  комнате,  ловко  укладывая  в
маленький дорожный чемодан те немногие вещи,  что  были  доставлены  прошлой
ночью. Мерси без конца болтала о Моргане: и какой он добрый  и  красивый,  и
какой опрятный маленький домик он предназначил  для  них,  и  как  прекрасен
малый Бонжур, но больше всего о том,  как  будет  счастлива  маленькая  леди
иметь такого мужа. Леони буквально скрежетала зубами, глотая слова,  которые
рвались из ее горла. Если бы она могла, то кричала бы криком, что не  хочет,
не хочет быть женой Моргана Слейда! Не хочет жить с ним под одной крышей.
   Его поведение совершенно разбивало планы Леони. Она была сильно озадачена
и испугана тем, что после всех этих лет и после того, как Морган отрицал  ее
существование, в это утро он изменил свои  намерения  и  почти  с  легкостью
объявил  ее  своей  женой.  Тот  Морган  Слейд,  которого  она  встретила  в
Нью-Орлеане, дал ей ясно понять, что жена была бы для него последней  вещью,
которую бы он хотел иметь. Может, он сумасшедший? Или он намерен мстить  ей?
Последняя мысль обдала ее холодом.
   Морган был в своем уме. Он не отрицал, что затаил мысль о мести.., и  был
доволен собой больше, чем за все прошедшие годы. Но если Леони  была  зла  и
раздосадована, то Морган также был  зол.  Да,  он  был  не  против  ребенка,
Джастина, неотразимого маленького разбойника. Но он испытывал  непреодолимое
отвращение к тем неразборчивым средствам маленькой ведьмы,  которая  сделала
своего сына частью столь гадкого,  мерзкого  плана.  И  все-таки,  признавал
Морган,  Леони  не  выглядела  расчетливой  авантюристкой,  когда  играла  с
Джастином. Да и Иветта была сама прелесть. Слуги тоже казались  порядочными.
И все же, пытаясь найти хоть какую-то  зацепку,  Морган  потратил  несколько
минут на беседу с Абрахамом, когда этот долговязый негр ходил возле конюшни,
довольный, что после долгого перерыва ему вновь предстоит работать  с  этими
прекрасными, почти разумными животными в стойлах.
   Беседа с Абрахамом мало что дала Моргану". Потом  он  беседовал-с  Мамми,
хлопотавшей на кухне и с Саулом, когда тот изучал  обширные  земли  усадьбы,
работой на которых, он полагал, будет заниматься.
   Потратив больше часа, Морган зашел в маленький кабинет, который облюбовал
этим утром. Отец послал в Малыш несколько вещей,  чтобы  сделать  пребывание
сына с женой более комфортным. Два высоких окна были с видом на лес, а  одно
выходило в сад. Длинная кожаная софа у стены и огромный  дубовый  письменный
стол с креслом стояли ближе к двойной французской двери. Двери открывались в
маленький изолированный дворик, где хозяин  мог  подышать  свежим  воздухом,
когда заботы о поместье слишком уж одолеют его.
   Дворик тоже был меблирован. Маленький чугунный стол  с  четырьмя  стульям
был расположен в центре дворика.
   Вернувшись назад в кабинет, он обратил внимание на стоящую  возле  камина
софу и два кресла с высокими спинками. Два книжных шкафа из красного  дерева
находились позади стола. Пол был покрыт  ковром  бордового  цвета.  Еще  раз
оглядев комнату, Морган окончательно решил, что для его потребностей лучшего
и желать нельзя.
   Сидя  за  столом,  лениво  играя  пером  и  чернильницей,  стоявшими   на
полированной поверхности стола, он обдумывал все то, что узнал этим утром.
   Чертовски мало, решил он со злостью.
   Все подтверждали историю Леони.
   Но Боже, как же все надо  было  хитро  спланировать  и  "накачать"  слуг,
определив каждому свою роль, - заключил Морган с неподдельным восхищением.
   Но более всего его удивило, что все, с кем он  виделся,  были  совершенно
безразличны к  своему  материальному  благополучию.  Когда  он  беседовал  с
неграми из обслуги Леони, то сделал ряд наблюдений, свидетельствующих об  их
нежной любви к прежнему укладу жизни  в  доме  Сант-Андре.  Например,  Мимми
упорно пыталась использовать изношенную медную кастрюлю на прекрасной  кухне
малого Бонжура. Одежда слуг была чистой и опрятной, но старой и  поношенной.
Даже то время, что он провел в комнате Леони, Морган бессознательно  собирал
впечатления. Ночная сорочка ее  была  не  такой,  какую  носят  искательницы
приключений. Одежда Джастина не сильно  отличалась  от  одежды  негритянских
детей. Даже когда она была новой, то было видно, что она далеко  не  первого
сорта. Платье Иветты, хотя и удивительно шло ей, доказывало, что оно никогда
не было дорогим или очень модным.
   Так о чем же все это говорит? - усмехался он. Что его маленькая жена  все
так хорошо спланировала? Что каждое слово, произнесенное этим сладким  ртом,
может быть подтверждено и усилено ее маленьким войском?
   Морган разочарованно фыркнул. "С этой лживой женщиной я не смогу ужиться!
- подумал он внезапно. - Да, еще есть сын", - вспомнил он.  Он  был  уверен,
что это не его сын. Его родители нашли сходство Джастина с ним удивительным,
но черные волосы и решительный подбородок могли ведь быть у  любого  другого
мужчины, волевые линии и твердый мужской подбородок не исключительные  черты
семьи Слейдов!
   Видимо, следует, думал он лениво, послать кого-то в Нью-Орлеан  проверить
ее финансовое положение и  истинность  истории,  которую  она  рассказывает.
Возможно, ему повезет, и будут обнаружены  мельчайшие  ошибки,  которые  она
допустила, дающие ему  возможность  уличить  ее  во  лжи  и  захлопнуть  эту
ловушку.
   "А в качестве подарка, - улыбнулся Морган, -  я  получу  удовольствие  от
всех прав и радостей, которые полагаются законному супругу!"

Глава 15

   Прошло пять дней. Пять дней  внешнего  спокойствия  и  мира,  но  бурного
кипения в котле страстей изнутри. К счастью,  только  Леони  и  Морган  были
носителями  этих  эмоций.  Остальные,  от  родителей  Моргана  до  Джастина,
успокоились и приняли существующее положение вещей как должное.
   Джастин радовался больше всех изменению своего положения. В течение  двух
дней после их переезда в Малыш пони "черный как гром" был доставлен. С этого
момента Джастин стал верным рабом Моргана. Все, что  делал  папа,  встречало
полное одобрение Джастина. Моргану с трудом удавалось что-нибудь сделать без
участия мальчика, который хвостиком бегал за ним.
   Для Леони видеть Джастина, бегающим повсюду  за  Морганом,  когда  тот  в
своей манере не очень спешащего человека куда-то шел или что-то делал,  было
невыносимо, просто нож в сердце. Ее недоверие и подозрительность  к  Моргану
росли. Только он и она знали правду об их  несчастной  брачной  ночи.  Леони
часто приходил в голову вопрос: почему Морган  так  легко  признал  ребенка?
Ведь он-то знает, что Джастин не его сын. Все же поведение Моргана указывало
на то, что ему действительно нравится мальчик. Определенно ему не  надоедало
желание Джастина постоянно быть рядом с отцом. Слишком  часто  Леони  видела
Джастина, бегущего за Морганом с криком:
   - Папа, папа! Подожди меня!
   Тонкие черты Моргана освещались теплой улыбкой, он останавливался и  брал
ребенка на руки. С счастливо восседающим на его плечах Джастином они брели в
конюшню, или в кабинет, или уезжали в место, известное лишь им одним. Морган
- на своем горячем длинноногом Темпите и Джастин, верхом  на  своем  любимом
пони, которого, естественно, назвали Гром.
   Остальные, Иветта и негры из Сант-Андре, были  счастливы,  поселившись  в
Малыше, как будто они планировали тут  жить  всегда.  С  каждым  днем  Леони
чувствовала, что они ускользают от  нее  все  дальше,  каким-то  мистическим
образом переходят на  сторону  подлого  Моргана  Слейда.  Ни  один  из  них,
казалось, не помышлял о возвращении в  Сант-Андре.  Хотя  прошло  достаточно
времени, Леони ни на шаг  не  продвинулась  в  деле  возвращения  приданого.
Иногда она в отчаянии думала о том, что поместье Сант-Андре потеряно для нее
навсегда.
   Тем не менее Леони не могла бы сказать  себе,  что  она  несчастна.  Было
невозможно чувствовать  себя  несчастливой  в  такой  роскошной  обстановке.
Морган пока не совершил никаких враждебных действий по отношению к ней.  Она
была почти готова к отдыху и радости.., почти.
   Сам по себе дом был прекрасен. Просторные комнаты  с  удобной  элегантной
мебелью радовали бы  какую  угодно  юную  новобрачную.  Для  Леони,  которая
выросла в разрушающемся великолепии поместья Сант-Андре, было радостью войти
в большую, красиво меблированную комнату, которую  ей  показали,  когда  она
впервые прибыла в Малыш. У нее была своя гостиная, гардеробная, столовая, ее
комната  была  большая  и  светлая  благодаря  большим   высоким   окнам   и
застекленной французской двери, ведущей на верхнюю веранду. Стены были обиты
шелком  в  восхитительной  смеси  кремовых  и  розовых   тонов.   Обстановка
дополнялась великолепным ковром с розовыми  и  зелеными  цветами  и  мягкими
бархатными портьерами кремового же цвета на окнах.
   Софа и кресло в гостиной были обтянуты прекрасным гобеленом,  дополняющим
цветовую гамму  кремового  и  розового  цветов,  а  маленькие  столики  были
выполнены из светлого дерева. В гостиной  и  столовой  вся  мебель  была  из
такого же светлого дерева. Ее кровать с высокой резной спинкой  у  изголовья
была драпирована рубиновым атласом, а над кроватью нависал такого  же  цвета
балдахин, спускавшийся большими волнами к подножию кровати.
   Пока Леони вживалась во все это великолепие, она была уверена,  что  этот
дом принадлежит  Моргану  Слейду.  Она  ела  его  пищу,  ее  слуги  получали
жалованье его деньгами, в его конюшне стояли ее мулы. Но Леони понимала, что
в любом случае она с Джастином должна покинуть  Малыш.  И  чем  скорее,  тем
лучше.
   О влиянии Моргана Слейда  Леони  старалась  не  думать.  Он  был  слишком
сильным, слишком мужественным и слишком привлекательным для женщин, подобных
Леони, проживших всю сознательную жизнь вдали  от  мужчины.  Снова  и  снова
пыталась она до  мельчайших  подробностей  вспомнить  все  то  неприятное  и
отвратительное, что довелось ей испытать с  ним  в  Нью-Орлеане.  Но  вместо
этого Леони обращала внимание или на то, что Морган нежно  улыбается  ей  за
завтраком, или на загадочное мерцание его темно-голубых, почти  синих  глаз,
когда он смотрит на нее. Он слишком опасен для нее своей привлекательностью,
решила Леони наконец.
   Морган расчетливо вкрадывался в доверие к Леони, но она  была  достаточно
невинна, чтобы понимать это. Пока он держался  поодаль  от  ее  спальни,  но
усиленно и незаметно искал туда пути. Это  была  любимая  игра  Моргана.  Он
продвигался, а она отступала. Когда прекратится эта игра, он не мог  сказать
с уверенностью. Однажды утром за завтраком он посмотрел через стол и отметил
почти детский восторг в глазах Леони, когда Мамми прислуживала за столом.  А
как-то вечером, когда Доминик и Роберт приехали  в  гости,  и  все,  включая
Иветту, сидели в летнем домике,  Морган  отметил  очаровательный  заливистый
смех Леони над какой-то шуткой Доминика. Ее  раскосые  глаза  цвета  морской
волны смотрели с очаровательным изумлением. Морган не знал точно, когда  это
случилось, но иногда в эти  пять  дней,  вопреки  недоверию  и  подозрениям,
существующим между ними,  его  захлестывало  волшебное  чувство,  то  самое,
которое он испытал, когда впервые увидел  эту  женщину,  стоящую  в  дверном
проеме на балу у Маршаллов. И это чувство дало корни и начало расти. Но  там
Морган еще не подозревал об этом. Он яростно насмехался над  нелепой  идеей,
что может разделить свою любовь с какой-то лживой маленькой шлюхой, подобной
Леони. Он утешал себя тем, что эта возникшая  симпатия  была  следствием  их
ежедневной близости. Ведь он  каждый  день  видел  Леони.  Естественно,  она
как-то должна была занимать его мысли. Он пытался таким образом  перехитрить
самого себя. Ведь если это было не так,  почему  он  волновался,  ожидая  ее
прихода, или любовался игрой эмоций на ее  выразительном  лице,  грацией  ее
стройного тела, когда она бежала через широкую  лужайку  за  Джастином?  Или
наконец, почему этот очаровательный, серебристый  смех  наполнял  его  таким
блаженством?
   Вопреки чарам Леони, которыми она  бессознательно  околдовывала  Моргана,
однажды с  ясной  головой  он  сел  и  написал  письмо,  которое  отослал  в
Нью-Орлеан. Это было следствие прежних мыслей Моргана о том, что надо узнать
каким-то образом правду о Леони Сант-Андре. Он решил,  что  прежде,  чем  он
пошлет кого-нибудь в Нью-Орлеан провести расследование, напишет своему другу
Джейсону Сэведжу с просьбой помочь ему в этом деле. Думая о Джейсоне, Морган
улыбался про себя, впервые узрев признаки здравого смысла в этом сумасшедшем
деле. Джейсон должен был подтвердить, что Морган был с ним в то время, когда
состоялось венчание Леони Сант-Андре.
   Но слов Джейсона все равно будет  недостаточно,  заключил  уныло  Морган.
Ведь их дружба была  хорошо  известна,  и  логично  было  предположить,  что
Джейсон будет стремиться выручить Моргана в любом случае.
   Долго Морган откладывал отправку письма.  Но  однажды  оно  было  все  же
написано, запечатано и послано обычным порядком. Морган  вдруг  почувствовал
одновременно  удовлетворение  и  странную  опустошенность.  Похоже,  он   не
очень-то хотел знать правду о Леони Сант-Андре. И все же этот  простой  факт
посылки письма  что-то  глубоко  расшевелил  в  его  сознании.  Что  он  мог
вспомнить о той давней своей  поездке  в  Нью-Орлеан...  Что-то  такое,  что
помогло бы найти ключ к разгадке и получить наконец полную  ясность  в  этом
деле.
   Посылка  этого  письма  напомнила  Моргану,   что   неважно,   кем   была
привлекательная демоническая  Леони.  Ведь  она  была  бессовестная  лгунья,
которая начала опасный маскарад. Порою он думал с мрачным предвкушением, как
он докажет ей, что у нее не больше прав на замужество, чем на владение  этим
домом.
   Чувства  Леони  отличались   от   чувств   Моргана   почти   диаметрально
противоположно. За прошедшее время ее насмешливый и лживый муж не сделал  ни
одной попытки  обратить  на  нее  внимание.  И  настороженность  Леони  была
усыплена. Она решила, что он должен и будет  выполнять  соглашение,  которое
подписал и о котором еще  не  было  заявлено.  Леони  считала,  что  мужская
гордость Моргана позволяет ей надеяться на выполнение им хотя бы  одного  из
двух соглашений. Возможно, в нужное время он  выплатит  ей  приданое.  Леони
искренне молила Бога об этом. Как только они  получат  приданое,  она  сама,
Джастин и остальные смогут вернуться домой. И тогда она  убережет  людей  от
влияния Моргана Слейда!
   Слишком поздно она поняла свою ошибку. Только после  того,  как  случайно
увидела Моргана, сидевшего верхом на Темните, и издалека  наблюдающего,  как
она с Джастином бегает босиком по заливу.
   Они плескались одни,  потому  что  Иветта,  найдя  послеполуд