дине!
   Дебора, конечно, слишком ограниченна, если верит всей этой чепухе. А  что
до Роксбури... Доминик чувствовал, что по его  спине  пробежал  холодок.  Он
может поклясться: Роксбури не беспокоит  судьба  бывших  английских  солдат,
мечтающих умереть на родине. Но как  мудро  -  придумать  столь  благовидную
причину, чтобы поднять людей, поклявшихся служить британской короне!
   "Экий хитрец! Старая лиса!" - думал он со  смесью  злости  и  восхищения.
Доминик горел желанием рассказать обо всем услышанном своим  приятелям;  для
этого необходимо было выманить Дебору из укромного уголка, где  они  стояли.
Сердечно улыбаясь, он сказал:
   - Ну что ж, пойдем к остальным? Я уверен, они без нас скучают.
   - О, Доминик! Как ты можешь вот так... - Дебора обхватила его  руками  за
шею. - У нас и без того мало возможностей побыть наедине. И я не  хочу  тебя
делить с другими! Пожалуйста, дорогой, поцелуй меня!
   Чувствуя себя чрезвычайно неловко, Доминик резко проговорил:
   - Боже праведный! Дебора! Я женатый  мужчина!  Когда  ты  это  поймешь  и
прекратишь устраивать подобные сцены? Я не припомню, чтобы  ты  раньше  была
так ласкова со мной.
   Он оторвал ее руки от шеи, думая про себя: вот бы самого Джейсона на  его
место. Но помня, что должен поддерживать отношения с  Деборой,  Доминик  уже
мягче сказал:
   -  Ты  очень  привлекательная  женщина.  Слишком  привлекательная,  чтобы
тратить себя на такого грубого неотесанного парня, как я. - Полуобняв ее, он
улыбнулся:
   - Не искушай меня, дорогая.
   Тревога на лице Деборы смягчилась. Гнев исчез из ее глаз, и  она  невинно
спросила:
   - Разве я тебя искушаю, Доминик?
   - Да, ты соблазняешь меня. - Он  благоразумно  умолчал  о  том,  что  она
соблазняет его открутить ей голову!
   Дебора, казалось, осталась довольна  его  словами  и  победно  улыбалась,
когда Доминик подвел ее к маленькой группе, в которой была  и  Мелисса.  Да,
Доминик был женат, но Дебора не видела в этом  препятствия.  Он  по-прежнему
самый привлекательный мужчина, какого ей доводилось встречать,  и  сама  она
уже не прежняя невинная девушка, а вполне  опытная,  полная  сил  и  страсти
женщина. Кроме того, Джулиус  просил  ее  сохранять  дружеские  отношения  с
Домиником, и она очень старалась!
   На лице Доминика играла приятная улыбка, когда он подошел  к  группе.  Но
едва его глаза наткнулись на Латимера, стоящего так близко  к  Мелиссе,  его
лицо посуровело: ему захотелось рвануть к  себе  Мелиссу,  заставить  понять
всех, особенно Латимера, что  Мелисса  -  его!  К  несчастью,  имелось  одно
затруднение - на  его  руке  буквально  повисла  Дебора,  да  и  гости,  без
сомнения, сочли бы его  поведение  мальчишеским.  Доминик  снова  подумал  о
Джейсоне  и  Моргане,  подыскивая  для  них  соответствующие   эпитеты,   но
подходящего так и не нашел.
   Леони, блестя сине-зелеными  глазами,  шлепнула  его  по  руке  веером  и
сказала:
   - Стыдись, мой милый! Бросить молодую жену на первом же приеме! О чем  ты
думаешь? - Повернувшись к окаменевшей Мелиссе, она схватила ее за  локоть  и
полусерьезно-полушутя заявила:
   - Ты не должна позволять ему играть в прежние игры,  милочка.  Разгульная
жизнь для него кончилась!
   Почтенная  публика  с  изумлением  наблюдала,  как  Леони  подскочила   к
Доминику, одним быстрым и ловким движением выдернула руку Деборы  из  его  и
голосом, не терпящим возражений, заявила:
   - А теперь, моя дорогая леди Боуден, вы не должны занимать его  время.  У
него есть молодая жена, и ей нужно все его внимание.
   Леони схватила холодную руку Мелиссы и вложила ее в  руку  Доминика.  Она
была похожа сейчас на жену фермера, опекающую цыплят.
   - Идите, идите!  Посмотрите,  какая  чудная  луна!  Прекрасная  ночь  для
влюбленных. Идите! Идите и наслаждайтесь!
   Делать было нечего. Под звуки команд Леони  Доминик  и  Мелисса  медленно
растаяли в темноте.
   Довольная Леони вернулась к гостям.
   - Ну как? Я не слишком погорячилась? Все улыбались, хотя Леони  заметила,
что Латимер и Дебора не выразили восторга. Встретившись  глазами  с  Ройсом,
увидев любящую улыбку  мужа,  она  подумала,  что  самое  время  последовать
собственному совету: Леони взяла Моргана за руку и игриво заявила:
   - А мы? Эта ночь для любви. И я хочу, чтобы она была наша!
   После их ухода настало молчание. Латимер и Дебора едва  сдерживали  гнев,
Ройс  забавлялся  ситуацией.  Голосом,  полным  искреннего   удивления,   он
произнес:
   - А что, герцог Веллингтон  вполне  мог  бы  использовать  тактику  Леони
против Наполеона.
   Дебора надменно вздернула смазливое личико  и,  не  скрывая  раздражения,
заявила:
   - Какая дерзость! Вы,  американцы,  не  имеете  представления  о  хороших
манерах!
   - Может, это и так, - кивнул Ройс. - Но если вы так считаете,  -  добавил
он вкрадчиво, - зачем вам терпеть такое наказание - находиться среди нас?
   Дебора, посмотрев на него с  откровенной  неприязнью,  едва  сдерживаясь,
ответила:
   - Я хотела сказать, - некоторые  американцы!  Многие  хорошо  знают,  как
вести себя в обществе. Но Леони не из их числа.
   - Да, она пощипала вам перышки! - Ройс удовлетворенно посмотрел на нее, а
потом, решив не  навлекать  на  себя  гнев  сестры  Латимера,  очаровательно
улыбнулся ей:
   - Вы должны простить меня, леди Боуден, за мои шутки. Это одна из  дурных
американских привычек.
   Дебора кинула на  Ройса  презрительный  взгляд  и  посмотрела  на  брата,
молчавшего во время обмена любезностями:
   - Я думаю, нам пора ехать. Сомневаюсь, что хозяин и хозяйка заметят  наше
отсутствие!
   Дебора заблуждалась. Мелисса думала  о  ней,  но  считала,  что  во  всем
виноват ее муж с его аморальной натурой, и с удовольствием проломила бы  ему
череп. Доминик прекрасно понимал ее состояние. Все ее стройное тело  дрожало
от гнева, и сам он был очень расстроен. Когда и как он сможет загладить свою
невольную вину? Набравшись мужества, Доминик глубоко вздохнул и начал:
   - Мелисса, я понимаю, что со стороны  все  выглядит  очень  скверно.  Мне
трудно тебе что-либо объяснить, но верь  мне,  тебе  нечего  опасаться  леди
Боуден, и если иногда мне приходится предпочесть ее общество, то  это  никак
не связано с моим отношением к тебе...
   - Ну, большое тебе  спасибо,  дорогой!  Шторм  разыгрался.  Мелисса  сжав
кулаки, процедила сквозь зубы:
   - Я не желаю слушать объяснений! Твое поведение в этот  вечер  ясно  дает
понять, что для тебя мои чувства ничто. И можешь быть уверен,  что  и  я  не
буду заботиться о твоих! А сейчас, с твоего разрешения, я пойду к  гостям  -
ты, кажется, про них забыл!
   Теперь рассвирепел уж Доминик:
   - Черт побери! Послушай! Я знаю, это скверно выглядит со  стороны.  Но  в
тот момент я должен был... - Он остановился: может ли  он  доверить  Мелиссе
истинную  причину  своих  поступков?  А  если  она  проявит  несдержанность,
свойственную большинству женщин, и все дойдет до ушей Деборы? Тогда  Латимер
узнает, что его подозревают.
   Злобно топнув ногой, сложив руки на груди,  упрямо  вздернув  подбородок,
Мелисса вопросительно посмотрела на Доминика.
   - Да? Ты "должен был"? - повторила она. Стало ясно -  она  не  собирается
верить ни единому его слову. Доминик задушил проклятия, готовые сорваться  с
языка, и яростно завопил:
   - К черту все! В таком  состоянии  ты  не  станешь  слушать  ни  о  каких
причинах!
   - А ты на моем месте слушал бы? - задала вполне резонный вопрос жена.
   - Да! Нет! - вне себя выкрикнул он, безуспешно пытаясь взять себя в руки.
- Подойдя к Мелиссе, Доминик взял ее за плечи, легонько сжал их и сказал:
   - Мы не можем продолжать в том же духе... Нам следует поговорить.
   - Не прикасайся ко мне! - непримиримо заявила Мелисса.
   Услышав такие слова, Доминик потерял уже всякий контроль над  собой.  "Не
прикасайся ко мне!" Но она его жена! Она заполнила собой все  его  сознание!
Ночами он мучается без сна, его тело томится от желания! Забыв,  что  сейчас
не самый подходящий момент, он схватил Мелиссу и прижал  к  себе.  Его  лицо
было в нескольких дюймах от ее губ, он тяжело дышал.
   - Не прикасаться к тебе? - И Доминик впился в ее губы, лишив  возможности
продолжить дискуссию.
   Ослепленная яростью. Мелисса билась в его объятиях, кулаками молотила его
по голове и плечам, но напрасно: ее муж был слишком силен.
   Битва продолжалась секунд тридцать, после чего молодая  женщина,  которой
передалась страсть мужа, начала сдаваться. Жадные поцелуи  Доминика  кружили
ей  голову,  и  она  не  могла  справиться  с  собой.   Желание   преодолело
стыдливость, и с рыданиями поражения Мелисса отказалась от сопротивления  Ее
руки обвились вокруг шеи мужа, а тело выгнулось ему навстречу..
   Податливость тела Мелиссы, ее мягкие губы и  дразнящий  язычок  заполнили
сознание Доминика. Вне себя от возбуждения, он положил руки на  ее  бедра  и
прижал Мелиссу к себе с такой силой и страстью, что ему казалось: если он не
возьмет ее сейчас же, то умрет от желания. Доминик с трудом  поднял  голову,
его голос звучал хрипло и невнятно. Он громко прошептал:
   - Ты завела меня! Ты должна дать мне насладиться... - Его  глаза  замерли
на вырезе ее платья, и не  в  силах  удержаться  от  соблазна,  он  прижался
горячим кратким поцелуем к  ее  груди.  -  Я  никогда  ничего  подобного  не
чувствовал. Ты - единственное,  о  чем  я  могу  думать.  Я  лежу  без  сна,
вспоминая, что это такое - чувствовать тебя, твою обнаженную плоть,  сладкий
вкус твоих грудей...
   Его слова были для Мелиссы горько-сладкими: ну хоть бы одно слово  любви,
хоть  намек  что  он  чувствует  нечто  большее,   чем   желание   плотского
удовлетворения, она бы забыла  бы.  Но  с  каждым  его  словом  для  Мелиссы
становилось все яснее: он абсолютно ничего не чувства к ней, кроме животного
влечения. Любая женщина дала бы ему то, что он просит у нее.
   Ей нетрудно было представить,  как  он  то  же  самое  говорит  Деборе  -
возможно, так оно и было. Эта мысль подействовала  на  Мелиссу  как  ледяная
вода. Она попыталась вырваться, подавленная чувством унижения.
   Инстинктивно Доминик воспротивился ее  первой  попытке  освободиться,  но
что-то в ее лице, в ее движениях заставило его неохотно  отпустить  Мелиссу.
Медленно приходя в себя после приступа страсти, он недоуменно спросил:
   - В чем дело? Ты хотела меня так же сильно, как и я тебя...
   Не глядя на него, отвернувшись, чтобы спрятать слезы,  Мелисса  поправила
платье. Конечно, она могла бы сказать: "Желания недостаточно. Я  хочу  твоей
любви". Горькая улыбка пробежала по ее губам. Чего проще, он тут же бездумно
ответит. "Но я люблю тебя!"
   Она не была так наивна, чтобы не знать, какие слова вырываются у мужчин в
мгновения страсти. Как она сможет ему поверить? Злясь на себя, Мелисса резко
проговорила:
   - Ты очень умелый любовник.  Я  уверена,  ты  способен  заставить  многих
женщин захотеть тебя... На время. - Скрывая  боль  и  горечь,  она  спокойно
закончила:
   - Я боюсь  ты  слишком  хорошо  изучил  меня.  Но  не  думай,  что  такое
повторится. Если ты хочешь женщину, то я уверена - леди Боуден  будет  более
чем счастлива удовлетворить твое желание. А сейчас, я думаю, надо  вернуться
к гостям.
   Доминик с недоумением смотрел на свою прелестную жену. Почему, почему она
так с ним поступает? Теплая и страстная в его руках еще минуту назад, сейчас
она была холодна, точно мраморная статуя. Она хотела его,  хотела  страстно,
как и он ее... В чем дело? Но ему и в голову не приходило, что за все  время
он ни разу не упомянул о любви, не  дал  ей  возможности  поверить,  что  их
чувства - нечто более глубокое, чем страсть,  чем  простое  желание  утолить
чувственность.
   Прищурившись, Доминик наблюдал за Мелиссой, думая о том, что  давно  пора
преподать ей урок, как глупо играть в такие опасные игры.  Мучить  и  томить
его своим желанным, гибким телом, а потом отказать ему в  том,  на  что  так
безоглядно  только  что  шла...  Может  быть,  это  доставляет  ей  какое-то
извращенное удовольствие? Или это просто злобное упрямство?
   Громкий смех разорвал тишину черной ночи. Да,  жена  была  права:  у  них
гости. Подавив проклятия, Доминик предложил ей руку.  Серые  глаза  смотрели
сердито и презрительно.
   - Что ж, мадам, отправимся к нашим гостям. Каждый  из  них  в  оставшуюся
часть вечера играл свою роль очень хорошо, и большинство гостей не  заметили
ничего особенного.  Но  от  глаз  Леони  не  укрылось,  что  между  молодыми
пробежала черная кошка. А когда они с  Морганом  медленно  ехали  к  Дубовой
Лощине в маленьком экипаже Джоша, Леони с тревогой сказала:
   - Морган, с  Домиником  что-то  случилось.  Я  его  не  понимаю.  У  него
прелестная молодая жена! И что он нашел в этой  кукле  Деборе  Боуден?  Даже
после того,  как  я  решилась  соединить  их  прилюдно,  между  ними  что-то
случилось.
   Морган ласково улыбнулся:
   - Не беспокойся, дорогая. Я уверен, что Доминик сам справится  со  своими
проблемами. - И, подумав, добавил:
   - Но я не хотел бы оказаться на его  месте.  Он  попал  в  очень  сложное
положение.
   - Почему? - спросила Леони, наморщив лоб. - Все, что ему надо - держаться
подальше от этой Деборы и вести себя порядочно по отношению к Мелиссе. -  Ее
лицо разгладилось, она одарила мужа ангельской улыбкой. - Как ведешь себя ты
по отношению ко мне!
   - Ну, здесь не все так просто, - ответил  Морган,  правя  лошадью,  мерно
бегущей по освещенной луной дороге.
   - О? - Леони с живым интересом повернулась к мужу. - И что это? Это имеет
отношение к вашей встрече с Джейсоном на прошлой недели?
   Дивясь проницательности жены, Морган вздохнул. У  них  с  Леони  не  было
секретов. Он ей доверял, зная, что она умеет держать язык за зубами.  Но  не
может же он рассказать ей, о чем шла речь той ночью  в  Дубовой  Лощине.  Он
сомневался, что она отнесется к этому так же, как они с Джейсоном. Возможно,
то, о чем они просили Доминика, непозволительно.
   Он вдруг пробормотал:
   - Джейсон подозревает, что Латимер и его сестра прибыли сюда совсем не по
тем причинам, о которых говорят. И он хотел, чтобы Ройс  и  Доминик  держали
ухо востро.
   - И?! - голос жены прозвучал требовательно.
   Морган нервно откашлялся:
   - И, гм... Джейсону в  голову  пришла  хорошая  идея.  Поскольку  Доминик
терпеть не может Латимера, Ройс займется им, а Доминик - Деборой.
   - Что?! - Леони резко выпрямилась. Ее глаза гневно  заблестели,  а  голос
звучал с такой яростью, что сердце Моргана оборвалось. - Ты хочешь  сказать,
что позволил Джейсону  Сэвэджу  убедить  Доминика  заняться  этой  интригой,
наплевав на молодую жену?
   - Ну, не то чтобы уж так, - недовольно стал оправдываться Морган. - Никто
не заставляет Доминика с Деборой спать. Мы  решили,  что  пойдет  на  пользу
дела, если он сохранит с ней дружеские отношения.  Всякому  видно,  что  она
шепнет к нему. И почему бы не воспользоваться этим ради дела?
   - Бог мой! - взорвалась Леони. - Но ведь Доминик только что  женился!  Ты
просто болван! Как ты можешь просить его уделить  внимание  другой  женщине,
забыв о молодой жене? Какие могут быть на то причины!
   - Черт возьми! Мы не просим его с ней спать! Только быть с этой дрянью  в
хороших отношениях и держать уши открытыми!
   - А не штаны? - ехидно спросила Леони, не вняв аргументам  супруга.  -  С
тобой нечего разговаривать. Ох, как я зла!  После  того  как  моя  страстная
мечта исполнилась и Доминик наконец влюбился и женился, что делаешь ты? Вы с
Джейсоном ломаете ему жизнь!  Неудивительно,  что  бедная  Мелисса  выглядит
такой несчастной!
   Остановив лошадь, Морган строго посмотрел на жену:
   - Ты об этом ни словом не обмолвишься. Я не думаю, что Мелисса  болтушка,
но сумеет ли она держать язык за зубами? Она не должна ничего знать обо всем
этом.
   Леони холодно молчала, и Морган добавил:
   - Может, это и не лучший способ узнать, что делает здесь Латимер, но есть
подозрения, что он британский шпион.
   Леони не убедили слова мужа.
   - Как же я на тебя зла! - заявила она гневно. -  Я  так  на  тебя  зла..,
что... - Ее глаза сузились, и Моргану стало, не по себе. Вдруг она сказала с
досадой:
   - О дорогой! Я уронила ридикюль. Ты поднимешь?
   Моргану показалось, что жене нехорошо. Он  отдал  ей  вожжи,  спрыгнул  с
повозки и обошел кругом. Подняв шелковый ридикюль, он подал его жене.
   Леони лукаво улыбнулась:
   - Благодарю, мосье, но я так на вас сердита,  что  не  желаю  вас  видеть
сегодня вечером.
   Едва Морган успел сообразить, что к чему, Леони стегнула лошадь вожжами и
умчалась, оставив мужа одного посреди пустынной дороги.
   Брошенный  на  произвол  судьбы,  супруг  долго  сотрясал  ночной  воздух
ругательствами, обещая себе, что как только доберется до  дома,  то  покажет
Леони, как.., как...
   От того места, где он оказался, было не больше четверти мили до Доминика.
Зная характер жены, он счел разумным не рассчитывать на ее  приветливость  в
эту ночь. Чертыхаясь на чем свет стоит, он пошел  туда,  откуда  только  что
выехал. Они с Леони прощались последними, и Морган был уверен, что никто  не
узнает про его столь оригинальное возвращение.
   Через несколько минут ходьбы он увидел дом и понял, что  Доминик  еще  не
спит. Он взошел по ступенькам и обнаружил,  что  брат  сидит  на  галерее  с
полным хрустальным графином бренди на коленях. В одной руке -  ополовиненный
бокал, в другой - сигара.
   Сейчас Доминик совершенно не был похож на хозяина  дома,  каким  выглядел
всего несколько минут назад. Галстука на шее не было, жакет сброшен, а белая
рубашка  из  тонкого  батиста  расстегнута  до  пояса...  Он   не   удивился
неожиданному возвращению Моргана, просто поднял бровь, жестом указывая место
рядом с собой, и насмешливо спросил:
   - Леони тебя выгнала? Морган поморщился и, скрывая смущение, ответил:
   - Да! Она превратилась в сущего дьявола! Но завтра я с ней разберусь!
   Доминик позвонил в колокольчик и приказал слуге принести  еще  графинчик,
сигары и постелить брату в кабинете. Минуту спустя Морган уже расположился в
кресле, сняв жакет и галстук, с графинчиком бренди.
   Несколько минут мужчины молчали, думая, что и им  делать  дальше.  Морган
знал, что у них с Леони все будет  по-прежнему.  Она  не  разболтает  секрет
Мелиссе. Но ей кажется, что надо в это дело вмешаться. И что  у  него  тогда
будет за жизнь? Что касается Доминика, то он понимал - пока  не  прекратится
его общение с Деборой, надежды на нормальное отношение с Мелиссой нет.
   Итак, обоих мужчин ожидало суровое  будущее,  и  почти  одновременно  они
воскликнули:
   - Черт бы побрал этого Джейсона Сэвэджа!

Глава 21

   Одновременно произнеся эти слова, братья с улыбкой переглянулись. Покачав
темноволосой головой, Морган заметил:
   - У Джейсона должны сейчас гореть уши. Не могу дождаться, когда Леони все
разболтает Катарине. И его тоже выгонят!
   Развеселившись,  они  спокойно  потягивали  бренди.   Доминик   рассказал
Моргану, что узнал от Деборы; тот напряженно слушал,  потом,  когда  Доминик
упомянул имя Роксбури, тихонько присвистнул.
   - Старый лис! - сказал он с восхищением. - Я и подумать не  мог,  что  он
завязан в  этом  деле.  Но  удивляться  нечего...  Сомневаюсь,  что  Джейсон
удивится, когда услышит, что за приездом Латимера в Америку стоит его старый
хитрый дядюшка. - Лицо Моргана  стало  задумчивым.  -  Только  странно,  что
Роксбури выбрал Латимера. Обычно он использует людей с характером.
   Доминик усмехнулся:
   - Как вы с Джейсоном? Морган расплылся в улыбке:
   - Точно.
   Они порассуждали еще несколько минут, но усталость взяла свое,  и  братья
отправились спать, лишенные вожделенных теплых женских объятий.
   Если Мелисса и удивилась, приветствуя Моргана на следующее  утро,  -  она
отчетливо помнила, как Леони и Морган прощались с ней вечером, отправляясь к
себе, - то не подала вида. О