Как
только я найду его тело и Терезы тоже, тогда я  дам  ей  дневник  и  все
объясню.
   Тесc фыркнула.
   - Да, я так и думала, ты не хочешь, чтобы ни она, ни  кто-нибудь  еще
сейчас об этом узнали. Однако я все расскажу, если ты не дашь мне слово,
что не пойдешь один в поместье Мандевиллов. - В глазах ее светился ужас.
- Эйвери убьет тебя при первой возможности, ты сам  знаешь,  что  убьет!
Ник, я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось, - прошептала она,  -
я люблю тебя и не хочу, чтобы история повторилась.
   Ник вздохнул. В том, что она сказала, было достаточно  правды,  чтобы
немного призадуматься. И хотя каждая клеточка  его  существа  взывала  к
тому, чтобы он немедленно разобрался в судьбе деда, Ник сознавал, что не
может сейчас вскочить на лошадь и ринуться в поместье Мандевиллов.
   -  Надо  бы  подождать,  пока  Эйвери  уедет  в  Лондон  или   поедет
куда-нибудь навестить приятелей, - задумчиво сказал он.  -  А  когда  мы
наконец попадем в  темницы,  мне  понадобится  помощь  твоих  тетушек  и
дядей... В тот день, когда мы проникнем в подземелье, тетя Мег останется
в компании бабушки, а остальные возвратятся в поместье якобы  для  того,
чтобы вернуть несколько недостающих вещей, которые не прислал Эйвери.  -
Он помолчал, очевидно, прокручивая  несколько  вариантов  своего  наспех
придуманного плана, выискивая в нем изъян. - Слуги в  усадьбе,  -  вновь
медленно заговорил он, - не доставят нам беспокойства, - поскольку ты  и
Этти будете с нами. В конце концов, неделю или чуть больше назад это был
твой дом. Беспокойство могут доставить только Лоуэлл  и  Коулмен,  но  я
уверен, вместе с твоими дядями  я  с  ними  справлюсь.  Остальные  слуги
наверняка будут рады видеть тебя.  -  Ник  улыбнулся.  -  Вероятно,  они
решат, что мы сошли с ума, когда мы откроем старые темницы и проникнем в
них, но возражать не будут.
   В противном случае, я думаю, ты и Этти сможете  заговорить  им  зубы.
Что же касается разборки кирпичной кладки,  то,  полагаю,  мы  с  твоими
дядями сумеем справиться с этой работой, в крайнем  случае  можем  взять
себе в помощь одного-двух  слуг  из  усадьбы.  Сомневаюсь,  что  темницы
слишком большие, возможно, там не более полудюжины камер. А если так, то
поиски того, что мы ищем, не займут слишком много времени. -  Он  поднял
бровь и посмотрел на нее. - Ну, что вы об этом думаете? План хороший? Вы
его одобряете, госпожа Жена?
   - А вдруг Эйвери неожиданно вернется? Вдруг случится самое худшее,  и
он поймает нас в темницах?
   Ник хмыкнул.
   - Тесc, всего несколько человек будут знать, где мы, и если  он  даже
решится, то вряд ли сможет убить всех пятерых!
   Тесc состроила гримаску. Ник был прав, и ей намного больше нравилось,
как звучит план, чем само его выполнение, однако один аспект  плана  все
же вызывал у нее беспокойство.
   - Ты не собираешься  кому-нибудь  говорить  о  дневнике  раньше,  чем
расскажешь бабушке?
   Ник покачал головой:
   - Нет. Но я должен рассказать другим  о  своих  подозрениях.  Они  не
должны знать, из-за чего  именно  я  заключил,  что  Бенедикт  и  Тереза
никогда не покидали  поместье  Мандевиллов,  я  скажу  только,  что  это
неплохая мысль - открыть темницы и посмотреть, что они хранят.
   Они долго обсуждали эту ситуацию, совершенствуя план Ника и отыскивая
в нем слабые стороны. И только когда часы на каминной полке пробили  три
и Тесc подавила несколько  зевков,  слова  их  постепенно  стали  терять
смысл. Вскоре оба заснули, обнявшись и прижавшись друг к другу.
   На следующее утро они искупались и, одевшись, спустились  из  спальни
еще до одиннадцати часов. Спускаясь по длинной величественной  лестнице,
они увидели, что дом кипит оживлением. Слуги сновали, выбегали во  двор,
таскали сундуки, ящики и сумки, и Ник удивленно уставился  на  них.  Что
здесь происходит?
   Тут же из утренней комнаты появился Рокуэлл.  Глядя  на  парочку,  он
ухмыльнулся:
   - Ваша бабушка решила, что нам всем лучше прокатиться  в  Корнуолл  и
оставить вас тут одних. Она сказала, что раз вы  не  уехали  на  медовый
месяц, вам не нужна целая куча родственников, путающихся под ногами. Она
сказала, что хотела бы снова посетить поместье Рокуэлл - она там не была
несколько лет. Это хорошо, что вы встали, - она хочет, чтобы  мы  уехали
уже через час!
   Ник   и   Тесc   обменялись   испуганными   взглядами.   При   других
обстоятельствах они были бы очень рады возможности  побыть  наедине,  но
сейчас голову их занимало то, что случилось с Бенедиктом  и  Терезой.  В
последнее время Ник много раз желал, чтобы все  уехали  в  Корнуолл,  но
именно сейчас они были ему нужны.
   И здесь!
   Оставив Тесc в компании Рокуэлла, Ник отправился на  поиски  бабушки.
Он разыскал старую леди в ее комнате.
   Она  оживленно  осматривала  последний  сундук  с  одеждой,   которую
планировала взять с собой. Похоже, Паллас была в прекрасном расположении
духа, глаза сверкали, а лицо было в ямочках от улыбок.
   - Не понимаю, как это я не подумала об  этом  раньше!  -  воскликнула
она, как только они поприветствовали друг друга и Ник поблагодарил ее за
вчерашний пир. - Тебе и Тесc нужно время,  чтобы  побыть  одним,  и  ты,
конечно, не хочешь, чтобы все мы сейчас  путались  у  тебя  под  ногами.
Решено, вы двое можете приехать к нам в  Рокуэлл-Холл  на  Рождество,  а
где-то в начале года мы вернемся домой.
   Ник забыл, что если его бабушке, несмотря на всю ее хрупкость и малый
рост, приходила в голову  мысль,  то  легче  было  остановить  вражескую
армию,  чем  отговорить  Паллас.  Он  пытался:   умолял,   поддразнивал,
задабривал, - но она лишь улыбнулась и любовно погладила его по щеке.
   - О, что за глупости! Ты же знаешь, что я права. Будет намного лучше,
если ты и Тесc будете одни  в  усадьбе  первые  несколько  недель  вашей
семейной жизни. Вам и так долго придется терпеть наше общество, когда мы
все вернемся.
   Он тут же ухватился за эту мысль:
   - А ты не против, если тетушки будут жить с нами здесь, в Шербурне?
   - Разумеется, нет! Этти такая милая, веселая, всегда готова помочь, а
с Мег у меня много общего. Пока она не приехала, я не понимала, как  мне
не хватает компаньонки, близкой по возрасту. Атина  старалась  изо  всех
сил, но... - Улыбка ее угасла, а глаза затуманились болью.
   Сердце Ника упало.
   - Тебя расстраивает то, что мы с Атиной не можем жить в одном доме?
   Паллас покачала головой.
   - Я вчера очень расстроилась, когда она рассказала мне, что произошло
между вами. Я всегда надеялась, что вы найдете  общий  язык,  но  теперь
вижу, между вами слишком большая пропасть. - Она вымученно улыбнулась. -
Думаю, если Атина будет жить в Доваджер-Хаус, будет лучше для всех  нас.
- В глазах у нее промелькнул лучик надежды. -  Кто  знает,  если  вы  не
будете все время находиться бок о бок, может, станете дружнее!
   Ник не хотел разочаровывать ее, поэтому быстро  поцеловал  в  мягкую,
изрезанную морщинами щеку и пробормотал:
   - Возможно. Кто знает.
   Было очевидно, что ничто не удержало  бы  Паллас  от  поездки,  кроме
рассказа о находке дневника. Ник решил сохранить дневник в тайне до  тех
пор, пока ему не удастся  проверить,  насколько  верны  его  подозрения.
Поэтому у Ника не было другого выхода, как с любезной  улыбкой  сдаться.
Он убеждал себя, что это не имеет  значения  -  им  все  равно  придется
ждать, пока Эйвери не уедет куда-нибудь, а неизвестно, когда  это  может
быть. Ник подумал, что, может, стоит устроить  Эйвери  срочный  вызов  в
Лондон, чтобы несколько ускорить течение событий, но потом с  сожалением
отбросил эту идею. Дед исчез почти семьдесят лет назад, и, кроме Паллас,
все участники событий давно мертвы.  Поэтому,  если  немного  подождать,
никто не пострадает. Эйвери, без сомнения, на зиму приехал  домой,  а  в
начале января они, возможно, смогут обследовать темницы. Тогда почему бы
остальным не уехать в Корнуолл? Ник не хотел ждать,  но  заставлял  себя
быть терпеливым.
   Все же он предпринял последнюю попытку.  Прижав  Рокуэлла  в  углу  в
игровой комнате, он с притворным равнодушием обронил:
   - Поскольку вы так  поспешно  покидаете  меня,  полагаю,  мне  самому
придется завершить обследование туннелей в доме привратника. Надеюсь, не
натолкнусь на возвратившихся контрабандистов...
   Рокуэлл забеспокоился.
   - Послушай-ка, Ник, - взволнованно начал он, - это не слишком хорошая
мысль. Лучше подожди, пока мы  вернемся  в  начале  января.  -  Тут  его
осенило и, сверкая глазами, он торжествующе изрек:
   - Ты говорил, что мы должны на время покинуть это место.
   Надо подождать - ты же сам говорил!
   Ник уныло улыбнулся. Рокуэлл  прав.  "Да,  это  мои  слова",  -  едва
подумав об этом, он понял, что потерял последний аргумент.
   Его и Тесc оставляют одних здесь, в усадьбе Шербурн, хотят они  этого
или нет. Но чем больше он об этом думал, тем больше  ему  нравилась  эта
идея...
   Он умудрился улучить минутку и, поговорив с Тесc  с  глазу  на  глаз,
ввел ее в курс дела. И хотя она, так  же,  как  Ник,  хотела  немедленно
приступить к решению этой загадки, она понимала, что  единственное,  что
им остается, - ждать. "Я ни за что не позволю ему  рыскать  по  темницам
поместья Мандевиллов в одиночку!" - решила Тесc.
   Когда Атине сообщили о  предстоящем  отъезде  бабки,  она  прибыла  в
усадьбу попрощаться. Они с Ником весьма натянуто  поздоровались,  однако
под неусыпным взором Паллас были друг с другом изысканно  вежливы.  План
поездки в Корнуолл созрел еще вчера вечером, и  Атину  также  пригласили
поехать, но она отказалась, сославшись на то, что ей  надо  обустроиться
на новом месте, а не срываться на неожиданную поездку.
   Паллас чувствовала себя немного неловко оттого, что оставляла  Атину,
особенно сейчас, когда их отношения  с  Николасом  были  неважными.  Кто
знает, что может произойти между ними, когда ее не будет рядом и она  не
сможет мирить их? Однако старая леди решила, что эти  двое  сами  должны
разбираться в своих отношениях.
   И вот ровно в  час  дня  Ник,  Тесc  и  Атина  помахали  на  прощание
отъезжающим. Они проследили, как их карета скрылась на дороге,  а  вслед
за нею - повозка чуть ли не  с  половиной  слуг  из  усадьбы  и  телега,
доверху нагруженная багажом. Рокуэллы ехали верхом на паре  ослепительно
черных чистокровных коней. Тесc почувствовала  смятение.  Может,  им  не
стоило скрывать то, что они узнали? Она вдруг поняла, что вместе с Ником
осталась один на один с их тайной, которая была сокрыта  от  всех  почти
семьдесят лет, и что если с ними что-нибудь случится...
   Тут к ним подплыла Атина. Тесc почувствовала,  как  напрягся  при  ее
приближении  Ник,  однако  она  крепко  держала  руку  на  его  локте  и
дружелюбно сказала золовке:
   - У вас на днях возникли какие-то проблемы? Вы очень сердитесь  из-за
них?
   Атина улыбнулась - в черных, совсем  как  у  Ника,  глазах  появилось
нечто такое, от чего Тесc стало не по себе.
   - Сержусь? - мягко спросила Атина. -  О  нет,  дорогая,  я  вовсе  не
огорчена. - Она шире улыбнулась. - В сущности, удачнее и быть не  могло!
Вы только подумайте, у нас с вами  появилась  возможность  лучше  узнать
друг друга, поскольку никто  не  будет  нам  мешать.  Нас  будет  только
двое... Я так мечтаю  развлечь  вас  в  Доваджер-Хаус!  Мы  так  чудесно
проведем время вместе!
   - Значит, - сухо спросил Ник, - ты отправилась жить в Доваджер-Хаус?
   - О да! - любезно отозвалась Атина. - Это и в самом деле к лучшему, я
всегда любила быть сама по себе, а иметь в распоряжении  целый  дом  так
прекрасно! - Она помялась. Вид у  нее  был  раскаивающийся.  Она  горячо
обратилась к брату:
   - Ник, я надеюсь, ты забудешь мой вчерашний выпад. Я сказала то, чего
не должна была говорить, и теперь, спокойно все обдумав,  очень  сожалею
об этом. - Она победно улыбнулась. - Ты меня простишь? Я  совершенно  не
хочу, чтобы мы были с тобой на ножах, а тем более с твоей  женой!  Давай
попробуем помириться? Возможно, если мы постараемся, то, пока бабушка  в
отъезде, сможем устранить наши разногласия?
   Это было красивое извинение, и Нику ничего не оставалось,  кроме  как
принять его. Он пробормотал в ответ несколько вежливых фраз и даже сумел
улыбнуться, когда Тесc  простодушно  пригласила  Атину  поехать  с  ними
покататься на лошадях сегодня днем.  Расточая  улыбки,  Атина  удалилась
несколько минут спустя. Наблюдая, как она ускакала прочь на тощем гнедом
мерине,  на  котором  прибыла  в  усадьбу.  Ник  что-то   заподозрил   и
прищурился. Он не собирался доверять ее внезапной  любезности.  Несмотря
на признания в дружбе и любви, Атина явно что-то замышляла.
 
Глава 26 
 
   Несмотря  на  свои  подозрения,  в  последующие  дни   Ник   не   мог
пожаловаться на поведение Атины. Та была неизменно радушна по  отношению
к Тесc, которую, казалось, полюбила до безумия.  Атина  с  удовольствием
показывала  невестке  свои  любимые  места  в  новом   доме.   Поскольку
Доваджер-Хаус находился всего в миле от Шербурна. Ник не возражал. И все
же в те редкие дни, когда Тесc  оставалась  в  обществе  Атины,  Ник  не
находил себе места. Он и сам не  мог  понять  свою  тревогу,  но  всегда
настаивал, чтобы Тесc брала с собой  в  гости  к  золовке  пару  грумов,
которым  было  строго-настрого  наказано  ни  под  каким  предлогом   не
возвращаться в усадьбу без хозяйки. Тесc считала его опасения напрасными
и подшучивала над ним, однако после того, как Ник напомнил ей о недавнем
нападении, едва не ставшем роковым, она смирилась.
   Ноябрь выдался солнечным, хотя изредка случались и ненастные дни. Для
Тесc и Ника это было чудесное время.
   Несмотря  на  частые  визиты  Атины,  они  долгие  часы  наслаждались
обществом друг друга.  Приближался  декабрь.  Постепенно  Ник  пришел  к
выводу, что бабушка была права, когда решила уехать  из  Шербурна.  Хоть
это и не был настоящий медовый месяц, они были  полностью  предоставлены
друг другу. Долгими, напоенными страстью ночами они открывали  для  себя
каждую частичку своих тел.
   Наступало исполненное неги утро, и, если позволяла погода, они гуляли
по обширным владениям, собранным прежними  графами  Шербурнами.  Ужинали
при свечах. Устраивали пикники во время  своих  счастливых  скитаний  по
поместью, а в дождливые дни проводили время в библиотеке перед  камином,
читали и разговаривали,  и  с  каждой  минутой  все  больше  проникались
любовью друг к другу.
   Когда разнеслась весть об  их  свадьбе,  начались  визиты.  Прибыл  с
поздравлениями сквайр Фрэмптон, потом заехал  Дикерсон,  вернувшийся  из
Лондона. Адмирал Броунелл с женой, лорд и леди Спенсер. Стали  приходить
поздравительные открытки  и  письма.  Но  в  основном  новобрачные  были
предоставлены самим себе и были этим безмерно счастливы.
   Восторгаясь своей женой и с каждым днем все больше  подпадая  под  ее
сладкие чары. Ник все  же  не  мог  забыть  об  ужасной  тайне,  которую
скрывали темницы усадьбы Мандевиллов. Желание пробраться в темницы  было
столь велико, что он даже подумывал о том, чтобы ускользнуть от  Тесc  и
отправиться туда одному. Однако здравый смысл одержал верх.  Он  резонно
опасался, что по возвращении ему придется столкнуться с глазу на глаз  с
разъяренной фурией. К тому же он был просто не в силах надолго  оставить
жену. В те дни, когда она уезжала в гости к Атине, Ник не  находил  себе
места. Он с нетерпением ожидал момента, когда  раздастся  звук  шагов  в
холле и он вновь услышит ее голос.  Он  сам  признавал,  что  совершенно
одурманен женой и находится у нее под каблуком, но  это  его  ничуть  не
смущало.
   У Ника  не  выходил  из  головы  неуловимый  мистер  Браун,  но  пока
контрабандисты не вернулись в свой притон  в  доме  привратника,  ничего
нельзя было предпринять. В минуты мрачных раздумий он  боялся,  что  они
больше не услышат о мистере Брауне.
   Дневник и подземные темницы - вот что занимало мысли Ника и Тесc. Они
бесконечно обсуждали это  и  с  нетерпением  ждали,  когда  можно  будет
исследовать темницы.
   Вынужденный встречаться с Атиной, Ник узнал ее с неожиданной стороны.
К своему удивлению,  он  обнаружил,  что  его  сестра  -  очаровательная
собеседница. Между ними  установилось  своего  рода  перемирие,  которое
предвещало хорошее будущее, и  если  кто-нибудь  видел  брата  и  сестру
вместе, то ни за что бы  не  подумал,  какая  глубокая  вражда  когда-то
разделяла их. Вначале они были нарочито вежливы друг с  другом.  Но  шли
дни, и они вели себя все более раскованно. Ник начал подмечать в  сестре
некоторые положительные качества, о которых ему в  свое  время  говорила
бабушка. Он оценил острый ум Атины и, к своему изумлению,  даже  полюбил
бывать  в  ее  обществе,  хотя  в  душе  по-прежнему  относился  к   ней
настороженно.
   Переезд в Доваджер-Хаус, казалось,  пошел  Атине  на  пользу,  и  ей,
похоже, удалось избавиться от безудержной злобы к брату. А то, что Атина
была любезна к его жене, заставляло Ника  по-доброму  относиться  к  ней
самой. И он с радостью протянул ей руку дружбы.
   Атина считалась с желанием  молодоженов  уединиться  и  старалась  не
докучать визитами, хоть и навещала их довольно часто.  Рано  или  поздно
она неминуемо узнала бы о дневнике.
   Это произошло случайно. Однажды  утром  в  понедельник,  когда  Атина
приехала с визитом, Тесc  и  Ник  просматривали  дневник,  в  сотый  раз
обсуждая  различные   события,   которые   предшествовали   исчезновению
Бенедикта и Терезы. Атина нашла их в библиотеке.
   Они сидели на обтянутом шелком диване, а между ними лежала  маленькая
черная книга в кожаном переплете.
   По своему обыкновению Атина без предупреждения вошла в комнату.  Явно
недовольный вид Ника и Тесc  заставил  ее  остановиться;  в  ее  взгляде
угадывалось легкое замешательство.
   - В чем дело? - медленно спросила она. - Что-нибудь случилось?  -  Ее
красивое лицо исказила тревога. -  Надеюсь,  никаких  дурных  вестей  от
бабушки?
   Ник поспешно покачал головой и встал.
   - Нет, ничего такого! Мы просто.., э.., выясняли отношения.
   - Любовная ссора? - лукаво заметила Атина.
   Улыбнувшись, Ник повернулся, как бы невзначай взял с дивана дневник и
сунул его во внутренний карман камзола.
   - Нет, мы не ссорились, просто кое-что обсуждали.
   Атина прищурилась.
   - Что-то в  этой  маленькой  книге,  которую  ты  пытаешься  от  меня
спрятать?
   Тесc смотрела на нее с таким виноватым видом, что Атина не удержалась
от смеха.
   - Ну же, скажите, в чем дело? Если не скажете, я буду думать, что это
что-то ужасное.
   Ник и Тесc переглянулись.
   - Может, расскажем? - робко произнесла Тесc. - У нее на это такие  же
права, как у любого из нас - разумеется, кроме твоей бабушки.
   Ник вздохнул и снова посмотрел на Атину.
   - Поклянись, что будешь молчать, пока я не разрешу.
   Атина посерьезнела.
   - В чем дело? У вас обоих такой торжественный вид.
   - Поклянись, - мрачно повторил Ник.
   Атина села на стул возле горящего камина. Расправив  юбку  рубинового
цвета из тонкой мериносовой шерсти, Атина пристально посмотрела на  лица
брата и его жены.
   - Ах, ну хорошо, - произнесла она, решив, видно,  что  иначе  они  не
скажут ни слова. - Клянусь, буду нема как могила.
   Нехотя Ник рассказал ей о дневнике и о своих подозрениях. Атина  была
ошеломлена и взволнована.  Некоторое  время  в  комнате  стояла  тишина.
Атина,  казалось,  не  могла  прийти  в  себя  от  услышанного.  Наконец
выражение ее лица смягчилось.
   - Бабушка будет так рада, когда узнает, что Бенедикт любил  ее  и  не
предал. Она верила в  него.  Всегда  возражала,  когда  наш  отец  плохо
говорил о нем. Она будет счастлива. - В глазах Атины сверкнули слезы.  -
Ей будет горько узнать о его судьбе, но она поймет, что он не бросил ее.
   - Предположим, - угрюмо изрек Ник, - мы заберемся  в  эти  темницы  и
установим истину. Но пока я не хочу, чтобы бабушка з