из
Англии, и тут странное спокойствие покинуло ее. Она испытала  чувство  дикой
паники, ужаса: если она не убежит сейчас, то уже никогда больше  не  обретет
свободу. Но Джейсон, чувствующий  такие  перемены,  мгновенно  погасил  этот
непроизвольный порыв простейшим образом: подхватив  ее  на  руки,  он  отнес
Кэтрин в их каюту, оставил ее тут же одну  и  вышел,  тщательно  заперев  за
собой дверь.  Похожая  на  пойманное  в  ловушку  животное,  она  оглядывала
маленькую каюту, растерянно думая, что, по крайней  мере,  на  этот  раз  он
оставил ее одетой.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Горько-сладкая весна

Франция, весна, 1803

Глава 17

   Дорога от паромной переправы до Парижа подходила к  концу.  Они  оставили
позади бледно-зеленые пологие холмы и необычные на вид белые  фермы.  Кэтрин
не обладала  способностью  Джейсона  спать  в  тряском  экипаже,  поэтому  с
огромным нетерпением ждала, когда покажется город.
   В пути они останавливались у придорожных гостиниц лишь  для  того,  чтобы
сменить лошадей и наскоро поесть - чаще всего Джейсон заказывал  корзинку  с
сандвичами, чтобы не задерживаться на следующей станции.  Лишь  однажды  они
простояли несколько часов, пока  меняли  сломавшееся  колесо  Наблюдая,  как
Джейсон  нетерпеливо  расхаживает  взад-вперед   в   номере   провинциальной
гостиницы, Кэтрин осознала тот факт, что его желание  поскорей  оказаться  в
Париже никак не связано с ней. Она напрасно боялась, что все путешествие  ей
придется отбиваться от его попыток заняться любовью. Он вообще едва  замечал
ее присутствие в экипаже и,  казалось,  забыл  о  ее  существовании.  Кэтрин
обнаружила, что этот недостаток внимания даже задевает ее.
   Колесо треснуло, попав в глубокую выбоину на дороге:  французские  дороги
оказались  много  хуже  английских,  а  английские   были   ужасны.   Экипаж
содрогнулся от толчка, а Джейсон так и не проснулся, раскачиваясь в унисон с
движущимся экипажем.
   Она подолгу изучала его спящее лицо, живое,  без  суровых  морщин  -  они
исчезли, разгладились, - это было  лицо  молодого  человека,  не  способного
похитить и изнасиловать женщину. Но Кэтрин трудно было обмануть.  По  своему
горькому опыту она знала, как мгновенно меняются его  желания  и  намерения.
Она попробовала представить, что было бы, если бы он мог  предположить,  что
она хочет вернуться в Англию. Сказать  ему  правду  и  рассчитывать  на  его
милостивое разрешение? Она даже не рискнула предположить, что такой  вариант
возможен, и отказалась от него так же быстро, как  и  придумала.  Время  для
откровений такого рода упущено, и она со злостью выбранила себя за  то,  что
была такой упрямой дурой.
   Погруженная в грустные размышления, Кэтрин безучастно смотрела в окно,  а
повернув голову, неожиданно столкнулась с изумрудным взглядом  проснувшегося
Джейсона. Оказывается, он уже проснулся и какое-то время внимательно  изучал
ее  профиль.  Взгляд  у  него  был  настолько  холодно-расчетливым,  что  на
мгновение она испугалась: не прочел  ли  он  ее  мысли?  Страх  заставил  ее
заговорить первой, чтобы избежать унизительных замечаний.
   - Хорошо отдохнул? Должно быть,  ты  здорово  вымогался,  если  спал  так
долго.
   Джейсон лениво улыбнулся, его  зеленые  глаза  чуть  блеснули,  когда  он
медленно протянул:
   -  Как  правильно  ты  произносишь  слова,  точь-в-точь  как  ученица   в
монастырской школе. - Он помолчал, разглядывая ее с  откровенной  насмешкой,
потом мягко добавил:
   - Но мы-то знаем, что это не так, верно?
   Кэтрин стоило труда удержаться,  чтобы  не  выпалить  резкие  слова,  уже
вертевшиеся на кончике языка; глаза  выдали  ее  негодование,  и  она  колко
ответила:
   - Можешь думать, что это, если тебе нравится. Я не собираюсь  злиться,  и
если ты намерен позабавиться, изводя меня насмешками, то  уверяю  -  у  тебя
ничего не получится.
   Изумившись ее холодному тону, он привел  ее  в  замешательство,  внезапно
спросив:
   - А почему ты подумала об этом именно сейчас?
   - Почему? А какая, собственно, тебе разница, что я думаю?  Он  бросил  на
нее острый взгляд и промурлыкал:
   - Обычно мне наплевать на то, что думает какая-либо  женщина,  но  шестое
чувство мне подсказывает: здесь что-то не так, ты  что-то  мне  не  сказала,
что-то, что я должен бы знать!
   Чтобы преодолеть замешательство и не выдать себя, она не стала  отвечать,
а сама спросила:
   - Откуда ты это знаешь?
   - У тебя очень выразительное лицо, дорогая ведьмочка, боюсь,  оно  выдает
твои мысли.
   Напуганная до глубины души, она вернула ему мяч их разговора:
   - Если я так легко выдаю свои мысли, что же ты спрашиваешь? Почему просто
не читаешь их по моему лицу?
   - Не люблю подсматривать, мне бы хотелось казаться положительным.
   Она  едва  не  поддалась  на  провокацию,   но   стерпела   и   сохранила
выразительное молчание.
   Несколько минут они ехали в тишине и  спокойствии,  потом  Джейсон  начал
показывать ей достопримечательности - они въезжали в окрестности Парижа.
   Уже стемнело, когда Джейсон провел ее по мраморному фойе отеля  "Крильон"
к длинной полированной стойке, где их поджидал портье в  мрачной,  черной  с
белым, униформе. Кэтрин едва держалась на нотах, платье ее было помято,  она
чувствовала голоде, мечтала принять ванну и ее совершенно не  заботило,  что
подумают о ней служащие отеля. Но все же она  вздрогнула,  словно  от  укола
булавкой, когда консьерж промурлыкал:
   - Прошу вас, мадам и мсье Сэвидж, следуйте  за  мной.  -  И  повел  их  к
великолепным апартаментам на третьем этаже.
   Показывая им две спальни, гостиные, туалетные комнаты,  он  повернулся  к
Джейсону и произнес извиняющимся тоном:
   - В предварительных инструкциях не было сказано,  что  прибудет  и  мадам
Сэвидж, но мы заверяем, что для горничной мадам будет  приготовлена  комната
возле комнаты  вашего  слуги.  Могу  добавить,  что,  если  мадам  или  мсье
нуждаются в услугах служащих отеля "Крильон", пока не прибудут  ваши  слуги,
пожалуйста, сообщите мне, и все будет сделано.
   Низко поклонившись, он  вышел  из  комнаты,  оставив  за  собой  зловещее
молчание.
   - Мадам Сэвидж? - гневно взорвалась Кэтрин.  Джейсон  повернулся  к  ней,
насмешливая улыбка скривила уголки его губ,  густая  темная  бровь  поползла
вверх:
   - А ты предпочитаешь, чтобы я громогласно объявил,  что  привез  с  собой
любовницу?  -  спросил  он  сухо.  -  "Крильон"   очень   консервативный   и
респектабельный отель. Когда дядя послал сюда предварительное уведомление  о
моем прибытии, он не знал, что я буду не один. Он до сих пор ничего не знает
об этом. Если бы знал, я уверен, отдал бы более осторожные распоряжения.
   Решительно  и  зло,  сверкая  глазами,  Кэтрин  произнесла  с  поддельной
наивностью:
   - Тебя действительно беспокоит, что могут  подумать  о  твоих  действиях?
Никогда не могла бы себе этого представить. Ладно, наверное, твой дядя - тот
человек, которым ты восхищаешься.  Я  и  размышляю,  как  бы  он  отнесся  к
изнасилованию и похищению женщины?
   Джейсон равнодушно пожал широкими плечами.
   - Взгляды дяди на  мою  мораль  мне  достаточно  известны,  и  ты  будешь
изумлена, как часто его мнение обо мне совпадает с твоим.
   Он подошел к тяжелой резной двери, выходящей в покрытый коврами коридор.
   - Я распорядился, чтобы тебе приготовили ванну и чтобы прислали горничную
разобрать твои вещи, как бы мало пока их  ни  было.  Думаю,  что  ты  сильно
устала, так что поужинай в своих комнатах и пораньше ложись спать.
   Не дожидаясь ответа, он вышел.
   Кэтрин молча смотрела на закрывавшуюся за ним дверь. Он  не"  мог  просто
так оставить ее! Но проходили минуты, а Джейсон  не  возвращался.  Ей  стало
ясно, что он не только мог так поступить, но и поступил! Усталости у нее как
не бывало, она пробежала через комнату к двери и распахнула  ее.  На  пороге
заколебалась, потом выглянула в широкий, белый с золотом,  коридор.  Он  был
совершенно пуст. Она закусила нижнюю губу, не зная, что предпринять дальше.
   Потом вернулась в комнату, прикрыв за собой дверь. У нее не было денег, и
ей не к "ому  было  идти.  Сейчас  придется  принять  высокомерные  действия
Джейсона, как бы они ни были противны. Но она не спала уже несколько дней, а
пустой желудок торопил ее подвести итог размышлениям - стоит повременить  по
крайней мере до тех пор, пока она не поест и не смоет дорожную пыль. Тогда и
подумает о дальнейших стратегических шагах. Приняв  решение,  она  принялась
разглядывать роскошные апартаменты, не в силах перебороть любопытство.
   Все комнаты были большими, прекрасно отделанными. Кремовые стены, высокие
потолки с хрустальными люстрами, мягкое золото ковров, застилавших  натертые
полы. Тяжелые занавеси из темно-золотого бархата спускались на высокие окна,
и Кэтрин с удовольствием обнаружила пару застекленных дверей,  которые  вели
на маленький балкон.
   Стук в дверь прервал ее наблюдения. В комнату вошла крошечная брюнетка  с
очаровательными карими глазами. Она смущенно  улыбнулась  Кэтрин  и  сделала
книксен, сказав, что ее послали помочь мадам и что зовут ее Жанна.
   Черная униформа девушки с  белым  кружевным  фартуком  и  соответствующей
шляпкой не могли скрыть девичью  свежесть  Жанны.  Без  сомнения,  она  была
хорошенькой, румяные щечки выдавали ее деревенское происхождение. Ей было не
более шестнадцати. Глядя, как она вынимает ее платья  и  раскладывает  их  в
спальне, Кэтрин вдруг подумала, сам ли Джейсон выбрал Жанну и  только  ли  с
целью быть горничной при его так называемой жене? Но она тут  же  устыдилась
своих мыслей, оставила Жанну хлопотать с  вещами,  а  сама  стала  бесцельно
расхаживать по пустым комнатам.
   Под ее окнами расстилался вечерний  Париж.  Вдоль  вымощенных  булыжником
улиц горели фонари, и их жеманный желтый свет  яркими  пятнами  проступал  в
чернильной темноте ночи. Изящные быстрые экипажи развозили  модных  горожан.
Звучно цокали копыта.
   Некоторые  направлялись  в  театр,  возможно,  в  тот,  который  парижане
называли "Домом  Мольера",  некоторые  -  в  игорные  дома,  предоставлявшие
джентльменам разнообразные развлечения, и не только за игорными столами.
   Их апартаменты выходили окнами  на  Площадь  Согласия,  где  десятилетием
раньше несчастный Людовик XVI,  потеряв  трон,  потерял  и  свою  голову  на
гильотине. За площадью медленнотекущая Сена  мирно  несла  свои  воды  через
бурно разрастающийся город.
   Но  Кэтрин  снова  охватила  усталость,  она  уже  не  могла  следить  за
движущимися огнями и почувствовала облегчение,  когда  Жанна  объявила,  что
ванна готова.
   Быстро сняв платье, Кэтрин скользнула  в  благоухающую  розовым  ароматом
воду, чувствуя,  как  она  охватывает  ее  усталое  тело.  Прекрасное  мыло,
плавающее в воде, тоже пахло розами, и она стала усердно  натирать  себя  от
макушки до пальцев ног. Жанна помогала ей, подливая горячую воду из  медного
кувшина. Когда Кэтрин вымылась и сполоснула свои  длинные  волосы,  латунная
ванна была заполнена до краев.
   Выйдя из ванны,  Кэтрин  предоставила  себя  живому  вниманию  Жанны,  но
горничная была столь деловита и деликатна,  что  Кэтрин  даже  почувствовала
себя неловко, настолько быстро  ее  обтерли,  обсушили,  напудрили  душистой
пудрой, облачили в мягкую ночную рубашку. Она не успела запротестовать,  как
Жанна уже накинула на нее черный бархатный халат - ровно за секунду до стука
в дверь, возвестившего, что доставлен заказанный Джейсоном ужин.
   Позже, впав в приятную дремоту от вкусной еды  и  выпитого  вина,  Кэтрин
прилегла на синий диван; глаза у нее совсем слипались. Усилием воли  она  их
приоткрыла и снова оглядела великолепные комнаты. Ухоженная, умиротворенная,
она ни о чем не думала и уже через несколько минут блаженно уснула.
   Было  очень  поздно,  когда  Джейсон  вернулся  в   отель.   Его   письмо
Ливингстону, в котором он просил о срочной аудиенции у Монро, было отослано,
он встретился с французским министром финансов  Франсуа  де  Барби-Марбуа  и
наметил решение некоторых семейных проблем. Поскольку  не  все  члены  клана
Бове перебрались в Новый Свет, с одобрения дяди,  Джейсон  разослал  записки
всем парижским родственникам. Съев в  ресторане  отеля  свой  обед,  он  был
приятно удивлен, обнаружив, что один кузен уже ожидает его в фойе.
   Мишель Бове, изящный молодой человек приятной наружности, выбрал на  этот
вечер известное игорное заведение, когда посыльный  принес  ему  записку  от
Джейсона. Чрезвычайно любезный малый, Мишель решил немедленно повидаться  со
своим американским кузеном. Молодые люди мгновенно сошлись, и Джейсон охотно
принял предложение кузена показать ему ночную жизнь города. По мере того как
они  веселились,  Мишель   пичкал   Джейсона   сжатыми,   порой   забавными,
характеристиками разных родственников" и определенно дал понять, кого из них
следует избегать.
   Джейсон пребывал в отменном расположении духа,  когда  тихонько  вошел  в
комнаты, которые до этого бесцельно разглядывала Кэтрин. Проследовав в самую
большую спальню, он бросил свой шарф на спинку стула, освободился от сапог и
через тихие комнаты устремился на поиски Тамары.
   Он не ожидал найти ее в своей спальне, он был убежден,  что  она  спит  у
себя. Однако в ее комнате кровать была пуста. Он нахмурился, задумчиво потер
отросшую на подбородке черную  щетину,  пошел  дальше,  в  меньший  из  двух
салонов. Завидев Тамару, спящую на диване, он замер посреди комнаты.
   Она лежала на боку, шелковые черные волосы, уже подсохшие, густым облаком
клубились вокруг плеч. Одну руку она подсунула под щеку, другая  свисала  на
пол. Глядя на эту прелестную картину, он как-то странно заулыбался - это  не
была ни его обычная ухмылка, ни улыбка доброты, но что-то среднее. С  минуту
он смотрел, как вздымается и опускается ее грудь под черным бархатом. Затем,
взволнованный и недовольный неожиданным приступом  нежности,  он  решительно
подошел к дивану, поднял ее на руки и понес в спальню.
   Когда он снял с нее халат и  сунул  между  двумя  теплыми  простынями  на
большую кровать, она слегка потянулась  и  сонно  мигнула,  словно  котенок.
Начав  просыпаться,  взглянула  на  него  сквозь  полуоткрытые  веки  своими
немыслимыми фиалковыми глазами. Не выдержав, Джейсон прильнул к  ее  мягкому
рту долгим, ищущим поцелуем, после чего Кэтрин  окончательно  проснулась,  а
Джейсон пришел в гневное смущение.
   Он не намеревался поцеловать ее  таким  поцелуем!  Он  хотел  всего  лишь
чмокнуть ее в губы. Но в этот момент что-то странное взорвалось между  ними.
Ее рот словно ждал его, губы ее слегка раскрылись, и язык ответил  на  ласку
его языка.
   Борясь с желанием оказаться рядом с ней и посмотреть,  как  далеко  зашло
неожиданно уступчивое настроение, Джейсон вглядывался в  глаза  Кэтрин.  Так
они молча смотрели друг на друга  несколько  секунд,  неподвижно,  не  желая
разорвать это странное очарование. Затем, пробормотав ругательство, он резко
повернулся и вышел.
   Со сложным чувством, но  без  радости,  Кэтрин  глядела  ему  вслед.  Что
произошло? Она же ненавидит его! Он ее обесчестил, обращался с ней  жестоко,
и вот, достаточно было ей поесть досыта, и она все забыла и растаяла  в  его
объятиях, словно уличная девка. Закрыв глаза, она  постаралась  выкинуть  из
памяти этот поцелуй, но он тут же вернулся. Как могла она  так  откликнуться
на него! Но еще больше потрясло ее то, что он  ушел.  Она  мрачно  напомнила
себе, что поклялась отомстить ему, что запретила себе отвечать на  ласки,  -
она уже достаточно погорела на этом. Помни это, ты, маленькая дурочка, когда
в следующий раз почувствуешь что-то вроде желания ответить на его объятия.
   Некоторые другие неприятные мысли мешали  ей  еще  несколько  минут,  но,
неспособная решить ни одну из насущных проблем  и  наслаждаясь  изумительным
ощущением чистой  постели  после  долгого  путешествия,  она  погрузилась  в
сладостный сон - второй раз за этот вечер.
   Этого нельзя было сказать о Джейсоне. Он расхаживал по спальне еще добрый
час. Кэтрин было бы приятно узнать,  что  большую  часть  его  он  провел  в
попытках избавиться от странных, незнакомых эмоций,  которые  она  заставила
его испытать. И чем настойчивее искал он объяснение, тем в большее  смущение
впадал.  И  заснул  он  с  чувством,  что  на   него   навалилась   какая-то
незаслуженная напасть, вроде зубной боли; глаза бы  его  никогда  не  видели
проклятую маленькую цыганку! Как смела  она  внести  такое  смятение  в  его
мысли!

Глава 18

   Настоящий первый их день в Париже обещал быть  хорошим.  В  белой  нижней
рубашке, в розовом  шелковом  халате,  подпоясанном  под  маленькой  твердой
грудью, Кэтрин нежилась на балконе под ярким солнечным светом,  когда  сзади
раздался голос Джейсона. Захваченная своими наблюдениями, она вскрикнула  от
неожиданности, когда он произнес:
   - Рад видеть, что ты уже встала. Прежде  чем  принимать  ванну,  я  зашел
взглянуть на тебя - ты еще спала и выглядела, должен признать, прелестно.
   Не поддавшись на провокацию в  его  голосе,  она  посмотрела  на  него  с
осторожностью, довольная тем, что сейчас одета. Не то что вчера вечером. При
этом воспоминании глаза ее сверкнули обидой. Холодно, скрывая, как бьется  в
груди сердце, она спросила:
   - А разве я должна была уже встать? Мне казалось, ты обещал  мне  сегодня
свободный день. Или я должна  быть  у  тебя  в  услужении  и  помогать  тебе
одеваться?
   Неожиданный всплеск зеленых глаз дал  ей  возможность  сделать  паузу,  в
которую он тут же устремился, пресекая все ее дальнейшие рассуждения:
   - Тебе не следует держать в голове мысли об одевании, моя дорогая. Только
о раздевании - в любое время,  какое  ты  предпочтешь,  предложив  мне  свои
услуги. Я соглашусь немедленно.
   Испытывая дурацкое желание захихикать и досадуя на то, что по собственной
неосторожности позволила так уколоть себя, она обрадовалась, когда негромкий
стук в дверь отвлек внимание Джейсона.
   Слуга в униформе не принадлежал к обслуживающему персоналу отеля, но, как
поняла Кэтрин, Джейсон ожидал его. Посыльный  вручил  Джейсону  запечатанный
конверт, однако, ответа ждать не стал, а, сунув  в  карман  золотую  монету,
вежливо поклонился и ушел.
   Остро ощущая на своей талии руку Джейсона, которую он так и не убрал, она
исподтишка наблюдала за ним; по мере чтения лицо его стало таким  серьезным,
какого она у него никогда не видела. Собственно, пробежал он записку в  один
момент, потом быстро взглянул на нее и поймал  ее  взгляд.  В  смущении  она
вспыхнула и освободилась из-под его руки.  Улыбнувшись,  Джейсон  поддразнил
ее:
   - Играешь в смущение, да? Если,  малышка,  тебе  доставляет  удовольствие
смотреть  на  меня,  можешь  продолжать.  В  конце  концов,  я  же   получаю
удовольствие, глядя на тебя.
   Кэтрин  подавила  желание  ударить  его,  чтобы  пощечиной  согнать   эту
невыносимую выжидательную ухмылку с  его  красивого  лица.  Предоставив  ему
возможность  любоваться  своим   затылком,   она   целиком   погрузилась   в
разглядывание своих дрожащих рук, вцепившихся в перила балкона. С минуту  он
молчал, потом медленно произнес:
   - Мне  нужно  на  некоторое  время  оставить  тебя.  Прошу  прощения,  но
поразвлекайся сама, пока я не вернусь.
   Повернувшись, она спросила тихим напряженным голосом:
   - А ты не боишься, что я сбегу.
   - Нет. Если бы я думал, что есть хоть малейшая такая возможность, я бы не
оставил тебя одну вчера вечером. Я не  дурак,  а  тебе  не  так  уж  хочется
сбежать от меня, как ты делаешь вид, моя маленькая возлюбленная. К тому же у
тебя нет денег.
   Он успел поймать ее поднятую руку  и  с  легкостью  завел  ее  за  спину,
одновременно прижав к себе все ее тело. Упираясь ему в грудь,  она  смотрела
на него в упор, злясь больше на саму  себя,  чем  на  него.  Он  дразнил  ее
взвешенно - настолько взвешенно, чтобы она вела себя