завладеть моим вниманием, милая. Уверяю тебя,  если  бы
мы встретились при более подходящих обстоятельствах,  я  бы  обязательно
тебя заметил и  скорее  всего  приволокнулся  бы  за  тобой  -  ты  ведь
премиленькая  плутовка.  Но,  к  сожалению,  я  не  люблю,  когда   меня
принуждают и терпеть не могу, когда меня выставляют дураком! Ну а теперь
в последний раз спрашиваю: кто ты и когда я  познакомлюсь  с  остальными
членами твоей очаровательной семейки?
   Тесc была настолько взбешена, что едва слышала его. Больше  всего  на
свете ей хотелось ударить это глумливое лицо, вцепиться в него  ногтями.
Сдерживаясь изо всех сил, она почти спокойно сказала:
   - Говорю вам - я не знаю. Я помню  все  начиная  со  вчерашнего  дня,
когда пришла в себя под этим проклятым дубом!
   Лицо Николаcа не изменилось, и Тесc  поняла,  что  он  ей  не  верит.
Сердце ее оборвалось. Поборов желание вскочить на  ноги  и  покончить  с
этой пыткой, она попробовала найти способ убедить его.
   Тут нечто промелькнуло у  нее  в  голове,  она  прищурилась  и  почти
торжествующе спросила:
   - Если все это  замысел,  то  откуда  бы  мне  знать,  что  вы  здесь
остановитесь? И как  могло  прийти  в  голову  моим  родителям,  что  вы
собираетесь провести здесь ночь? Ответьте же мне, вы, безмозглый осел!
   Проигнорировав оскорбление, Николаc сдержанно ответил:
   - Допускаю, что вам повезло: буря и ожидаемый приезд Люси  Джоунс.  Я
заранее не готовился к отъезду из Лондона, но выяснить, уехал ли  я  или
нет, было просто, поскольку я не делал из этого  тайны,  когда  вернулся
домой с бала леди Гровер.  Слуги  всегда  сплетничают,  и  если  кого-то
интересовали мои передвижения, то он смог бы без труда о них  узнать.  -
Николаc отпил кофе и сухо продолжил:
   - Возможно, ваш лакей встречался  с  какой-нибудь  девушкой  из  моей
прислуги. Вполне вероятно, что они виделись накануне  моего  отъезда  из
Лондона и завели речь о том, что я уезжаю в Кент. -  Он  бросил  на  нее
суровый взгляд. - Это произошло, когда вы  уже  состряпали  ваш  мерзкий
план?
   - Не знаю, - огрызнулась Тесc, прижимая руки к бокам. - Меня  там  не
было.
   - Ах да, правда, я же забыл, что  вы  потеряли  память!  -  с  .явной
издевкой в голосе протянул он. - Как  я  уже  говорил,  вам  это  крайне
удобно.
   - Будьте вы прокляты!  Это  правда!  Но  даже  если  все,  о  чем  вы
говорите, могло произойти, откуда мы могли знать,  что  вы  остановитесь
именно здесь или что разразится такая буря?
   Николаc пожал плечами.
   - Как я уже говорил, вам повезло. Понятия не имею, каким был ваш план
изначально, но вполне уверен, что когда буря разыгралась не на шутку, то
и дураку стало понятно, что она будет ужасной, я не смогу  добраться  до
поместья Шербурнов и мне придется остановиться где-нибудь по пути. Ясно,
что я предпочел бы "Черную свинью". -  Он  метнул  на  нее  испепеляющий
взгляд. - Как я уже говорил, дело тут в везении:  кто-то  правильно  все
рассчитал, и ты оказалась здесь, в одном месте  со  мной.  -  Голос  его
посуровел. - И как сказала миссис Дарли, ты появилась незадолго до меня.
- Николаc горько засмеялся. - Бьюсь об заклад, ты довольна: ведь в конце
концов я мог бы и не остановиться здесь, и тогда все твои усилия пропали
бы даром. Однако ты рискнула, и  расчеты  твои  оправдалась.  Но  должен
сказать, ты была на грани срыва!
   - Вы совсем сошли с ума! - выкрикнула Тесc, задыхаясь от гнева.
   - А вы очень глупы, если решили, что я поверю  в  эту  вашу  дурацкую
сказку! За время тех месяцев, что я унаследовал титул моего брата,  меня
слишком много раз пытались заманить в брачную ловушку, однако больше  на
эту удочку я не попадусь. Ну а теперь ты наконец скажешь, как тебя зовут
или нет?
   - Нет! - воинственно задрав подбородок, воскликнула Тесc.
   Глаза ее почернели от злости.
   Николаc пожал плечами.
   - Ну хорошо, мне все равно, храни свою  тайну!  А  теперь,  с  твоего
позволения, мне надо ехать дальше. - Он подошел к столу  и  поставил  на
него пустую чашку. Делая вид,  что  не  замечает  присутствия  Тесc,  он
разыскал свой камзол и, надев его, открыл дверь и  позвал  Лавджоя.  Тот
мгновенно вошел в комнату, и Николаc спросил:
   - Лошади и поклажа готовы? - Лавджой кивнул, и граф продолжал:
   - Хорошо! Если вы соберете мои вещи, то мы можем выехать  через  пять
минут.
   Тесc в явном замешательстве смотрела на него, не веря, что  он  может
так просто оставить все как есть и спокойно уехать из  таверны..,  и  от
нее. В груди у нее что-то защемило, ей вдруг захотелось разрыдаться. Она
чувствовала себя брошенной, преданной, хотя на самом деле у нее не  было
причин чувствовать себя таковой. "Как он может так  уехать?  -  с  болью
думала она. - Выходит, ни прошлая ночь, ни я ничего для него не  значат?
Наверное, нет". Она наблюдала, как Лавджой быстро собирал вещи  графа  и
аккуратно  складывал  их  в  черный  кожаный  саквояж.  Николаc,   храня
бесстрастное выражение на красивом лице,  стоял  возле  двери,  небрежно
скрестив руки на груди и подчеркнуто игнорируя девушку.
   Вчера Тесc была напугана оттого, что,  придя  в  себя,  она  утратила
память, но это было ничто по сравнению с мыслью,  что  граф  уезжает  из
"Черной свиньи" и из  ее  жизни,  даже  не  бросив  на  нее  прощального
взгляда. Она злилась и немного боялась. Она знала,  что  после  прибытия
Люси Джоунс чета Дарли не станет благосклонно смотреть на  нее.  Девушка
мрачно напомнила себе, что в любом случае рассматривала "Черную  свинью"
как временное прибежище, но все произошло так быстро, что  она  была  не
готова принять решение, что делать дальше. Неприятное ощущение, что  она
от кого-то убегала и что ей грозит какая-то опасность,  не  исчезло,  но
сила духа оставляла ее при мысли о перспективе, стоявшей перед ней.
   Тесc прикусила губу. Положение было ужасно: на ней рваная  рубашка  и
платье с чужого плеча; она только  что  провела  ночь  с  незнакомцем  и
лишилась невинности; по-прежнему не знает, кто она; у нее нет денег,  и,
похоже, как только граф уедет, ее вышвырнут на улицу.
   Хорошо еще, если в собственной  одежде!  Вдруг  ей  стало  страшно  -
гораздо больше, чем за всю ночь, когда начался этот кошмар.
   Не осознавая, какой ужас читался в ее широко раскрытых  глазах,  Тесc
поглядела на Николаcа, исполненная решимости не просить  его  о  помощи.
Может, она как-нибудь найдет выход из жалкого положения,  если  придется
решать ей одной... Она распрямила плечи и задрала вверх подбородок.  Она
что-нибудь придумает!
   Закончив свои дела, Лавджой выпрямился и, захлопнув саквояж,  положил
плащ графа на кровать.
   - Я вам больше не нужен, сэр?
   Николаc быстро кивнул и сказал вслед уходящему Лавджою.
   - Я спущусь через несколько минут. Ты обо всем позаботился?
   - Да, как вы приказали.
   После того как  ушел  Лавджой,  в  комнате  стало  очень  тихо,  лишь
случайное шипение и потрескивание огня нарушало тишину.  Николае  угрюмо
смотрел на Тесc в поношенном розовом платьице. Что же он делает?
   Он выгнул бровь и пробормотал:
   - Ну? И каков же ваш ответ?
   Тесc вытаращилась на него.
   - М-мой ответ? Я не понимаю вас.
   Сделав  над  собой  усилие,  чтобы  не  растрогаться   от   выражения
безысходности на ее милом личике, Николаc холодно напомнил;
   - Я говорю о моем предложении. Оно все еще в силе. Вы едете или нет?
   Тесc болезненно сглотнула. Это был ужасный выбор, но ей надо было его
сделать. Она сжала губы и с трудом проговорила:
   - Если вы имеете в виду, хочу ли я стать вашей любовницей, то  отвечу
по-прежнему: нет!
   Он всплеснул руками и бросился к ней. Трудно было понять, что у  него
написано на лице. Остановившись в нескольких дюймах от нее, он  протянул
руку и нежно погладил пальцем ее щеку.
   - Почему? Что-нибудь в моем предложении обижает  тебя?  Я  могу  быть
весьма щедрым - у тебя будут дом, слуги, шелка и драгоценности, и,  хотя
вчерашняя ночь уже в прошлом, тебе ведь не были неприятны ни я,  ни  мои
ласки? Тогда почему же ты сомневаешься? - Он  жестко  посмотрел  на  нее
своими  черными  глазами.  -  Можно   признать,   что   некоторая   доля
неуступчивости очаровательна, но, милая моя,  не  заставляй  меня  ждать
слишком долго. Если думаешь, что тебе будут делать  предложения  другого
сорта, учитывая все твои прелести, сильно заблуждаешься. Да, я ищу  себе
невесту, но меня никто не заставит  жениться  силой  -  и  особенно  та,
которая разыграла меня!
   Тесc отбросила его руку и отвела взгляд.
   - Я не разыгрывала вас и не ждала, что вы на  мне  женитесь,  -  тихо
сказала она. - Я вообще  не  знала,  чего  ждала...  -  Воспоминание  об
ощущении, что она знает его, что может ему доверять, окатило ее, как  из
ведра, она быстро  мигнула,  но  не  смогла  остановить  слезы,  которые
заструились у нее по щекам.
   Эти слезы обезоружили Николаcа. Бормоча себе под нос ругательства, он
схватил ее в объятия и сердито поцеловал.
   - Черт бы тебя побрал! - воскликнул он, наконец отрывая свой  рот  от
ее губ. - Ты едешь со мной, нравится тебе это или нет! Я не оставлю тебя
здесь, а что до другого - решим этот вопрос позже, когда  обстоятельства
будут благоприятнее, чем ныне!
   Он не дал ей возможности возразить - обернул вокруг нее свой  плащ  и
поднял на руки. Тесc все еще  по  инерции  сопротивлялась,  но  какой-то
частичкой своего существа испытывала облегчение оттого, что решение было
принято помимо ее  воли.  Никем  не  замеченный,  Николаc  спустился  по
лестнице,  быстро  прошел  по  небольшому  коридору  и  вышел  во  двор,
окунувшись в прохладные лучи октябрьского солнца.
   Попытки Тесc освободиться оказались тщетными: он  крепко  держал  ее;
руки и ноги сковывали тяжелые складки  плаща,  не  давая  ей  вырваться.
Скоро он бросил ее, как мешок с овсом, на сиденье изящного двухколесного
экипажа, запряженного парой красивых меринов.
   Тесc сразу же села прямо и, отбрасывая с лица непокорные пряди волос,
негодующе уставилась на Николаcа, который легко взобрался по  ступенькам
и взял поводья.
   - Это похищение! - пылко воскликнула Тесc. - Вы увозите  меня  отсюда
помимо моей воли.
   - Неужели, дорогая? - холодно улыбнулся ей Николаc. - Но то, что было
прошлой ночью, - это уж точно не против вашей воли.
   Если мне не изменяет память,  вы  очень  этого  желали.  И  теперь  я
сомневаюсь, что вы не хотите, несмотря на ваше притворство.
   Тесc подавила резкий сердитый вздох, но Николаc,  не  ожидая  от  нее
ответа, отвернулся и  дернул  за  поводья.  Лошади  тут  же  устремились
вперед, и девушка ударилась спиной  о  сиденье.  Когда  "Черная  свинья"
скрылась из глаз. Тесc привстала и спросила:
   - Куда вы меня везете?
   - В дом, где я размещу вас и передохну немного, -  любезно  улыбаясь,
ответил Николаc. - Видите ли, я не рассчитывал на встречу  с  вами,  так
что не сделал необходимых приготовлений, однако, к счастью, я  вспомнил,
что у нас есть старенький коттедж  привратника  в  дальнем  конце  моего
имения. Он стоит посреди густого леса, и в нем много лет никто  не  жил.
Не думаю, чтобы многие вообще знали  о  его  существовании.  Я  приказал
Лавджою отправить моего конюха вперед, чтобы тот удостоверился,  все  ли
готово к нашему приезду. Домик прекрасно вам подойдет.
   Тесc гордо заявила:
   -  Значит,  мне  не  только  придется  оставаться  с  вами,  вы   еще
собираетесь меня держать как  пленницу  в  каком-то  заброшенном  ветхом
домишке! Не очень-то вы щедрый покровитель, должна вам сказать!
   Николаc поджал губы и окинул ее мрачным взглядом.
   - Я думаю, - сдержанно начал он, -  что  вы  удивитесь,  увидев  этот
"заброшенный ветхий домишко"! Я думаю, вы забыли, что я Шербурн,  а  имя
графов Шербурнов редко упоминается в связи с чем-то "ветхим".
   После этого они почти не говорили друг с другом. Николаc сосредоточил
внимание  на  управлении  норовистой  парой  лошадей.   А   Тесc   вдруг
догадалась, что на сиденье грума, на запятках, сидит Лавджой.
   Устыдившись, что кто-то мог услышать их язвительный разговор, девушка
устремила взгляд на расстилавшуюся перед ними дорогу.
   Мили летели за милями, и постепенно злость и смущение Тесc  поутихли,
хотя она все равно была возмущена  тем,  что  ее  похитили,  вынесли  из
таверны буквально на руках. Однако поскольку присутствие Лавджоя  делало
дальнейшую беседу невозможной, девушка  начала  озираться  по  сторонам,
надеясь, что хоть что-нибудь в окрестностях, мимо которых они проезжали,
покажется ей знакомым и пробудит воспоминания.
   Однако ничто не  пробудило  их.  Нежно  волнующиеся  зеленые  луга  с
разбросанными то тут то там деревьями не  говорили  ей  ни  о  чем.  Они
проезжали мимо изредка встречавшихся ферм, миновали  несколько  садов  и
даже одну или две гостиницы, но Тесc по-прежнему ничего не узнавала. Это
очень угнетало ее.  Было  еще  раннее  утро,  и  навстречу  им  проехали
несколько повозок - главным образом фермеры, везущие товар на рынок.
   "Какой чудесный день", - нехотя признала Тесc. Ярко светило солнце, и
лишь одна темная тучка омрачала сверкающую голубизну неба. Кожаный  верх
экипажа все еще был поднят из-за вчерашней бури.  В  какое-то  мгновение
Тесc решила попросить  Николаcа  опустить  верх,  но  потом  передумала.
Во-первых, не будет она его ни о чем просить, и во-вторых, до  тех  пор,
пока она не  может  вспомнить,  кто  она,  ей  будет  неловко,  если  ее
кто-нибудь узнает. А вдруг человек, от которого она спасалась  бегством,
увидит ее? На некоторое время опасение немного  поутихло,  но  с  каждой
последующей милей их путешествия становилось все сильнее и сильнее.  Она
подвинулась глубже под уютный навес экипажа.
   Они проехали поворот и увидели ослепительно черную пролетку,  которая
отчаянно неслась  по  дороге  навстречу.  Джентльмен,  понукавший  серых
лошадей и заставлявший их мчаться с опасной скоростью, был модно одет, в
коричневых перчатках из свиной  кожи  и  в  шляпе  с  загнутыми  полями,
которая сидела набекрень  на  его  светлых  кудрях.  Карета  как  молния
промчалась мимо них, и Тесc мельком  увидела  суровое  красивое  лицо  и
внезапно почувствовала страх и трепет. Она не узнала этого человека,  но
почему-то один вид его наполнил ее невыразимым ужасом.
   Она поглядела на Николаcа и, заметив его помрачневшее лицо,  "  робко
спросила:
   - Что случилось? Вы знаете этого человека?
   - Да, я  знаю  его,  -  напряженно  ответил  Николаc.  -  Это  Эйвери
Мандевилл.., или барон Мандевилл. Трудно встретить более отвратительного
типа! А что касается других членов этой семейки, то они не лучше!  -  Он
нахмурился, - Много лет назад они явились причиной больших переживаний и
скандала  в  моем  семействе.  Утверждают,  что  из-за  этих   проклятых
Мандевиллов в роду Шербурнов нет любви, что она исчезла  вместе  с  моим
дедом. - Он вдруг расхохотался. - А теперь я подыскиваю себе невесту,  и
все ждут, что любовь вернется. Но поскольку я не собираюсь  жениться  по
расчету, им, похоже, придется ждать еще долго. -  Он  кивнул  головой  в
направлении, куда умчался Мандевилл. - Его семья  всегда  приносила  мне
несчастье: предыдущий барон убил моего брата, а тип, который только  что
проехал мимо нас, наверное, хуже всех! Поверь, ты никогда не услышишь от
моих родных хоть одно доброе слово о Мандевиллах!
 
Глава 8 
 
   В голосе  его  прозвучали  такие  ненависть  и  презрение,  что  Тесc
невольно обрадовалась, что она не из рода Мандевиллов. "По крайней мере,
- задумчиво уточнила она для себя, - надеюсь, что я не из  Мандевиллов".
Граф Шербурн может быть злейшим врагом. Тесc содрогнулась при мысли, что
вдруг она - из рода Мандевиллов и может оказаться во власти графа.
   После гневной тирады  Шербурна  Тесc  почувствовала  себя  еще  более
подавленной и несколько миль невидящим взглядом смотрела на окрестности,
мимо которых они проезжали, вспоминая  свое  смятение  при  виде  барона
Мандевилла. Она испугалась, но не понимала, отчего. Может, он -  причина
ее бегства? Или здесь что-то другое?
   Имя Мандевилл задело какую-то струну в глубине ее сознания, но она не
знала, то ли имя ей просто знакомо, то ли имеет какое-то отношение лично
к ней.
   Тесc глубоко вздохнула. Как же  трудно  не  знать  даже  собственного
имени! Девушка с грустью спрашивала себя, удастся ли ей  вспомнить,  кто
она и откуда родом. Есть ли где-нибудь кто-то, кто любит ее? Скучает  по
ней? Разыскивает ли кто-нибудь ее в отчаянии и тоске?
   Николаc услышал ее вздох. Он искоса взглянул на нее, и выражение лица
Тесc полоснуло его словно лезвием кинжала по груди.
   Его разрывало чувство вины. Он понимал, что насильно увез ее, и  даже
ужасался своему поступку, но не  мог  совладать  с  безумным  импульсом,
из-за которого решился увезти ее с собой. И, только все  время  повторяя
себе, что не хотел причинить ей зла, что у него она будет в безопасности
и он станет обращаться с ней лучше, чем тот, из-за кого она очутилась  в
такой ситуации, Николас в какой-то степени  смягчал  угрызения  совести.
Однако, видя ее расстроенное лицо, он все же не мог не переживать.
   "Никогда в  жизни  я  не  совершал  такого  жестокого,  непостижимого
поступка. - Николаc покачал головой. -  Наверное,  я  сошел  с  ума",  -
мрачно решил он. Других объяснений его действиям не было.
   И все же он знал, что это не правда. Его раздирали другие чувства,  и
хотя он допускал, что поступил не правильно, и даже мучился  угрызениями
совести, в то же время с горечью признавал, что это ничего не изменило и
что ему придется постоянно  делать  то  же  самое,  если  он  собирается
держать возле себя это очаровательное создание.
   - Все будет неплохо, поверь, - вслух негромко произнес он. -  Я  и  в
самом деле щедрый человек и клянусь, что не  стану  дурно  обращаться  с
тобой. - Он обезоруживающе улыбнулся ей. - Я понимаю, что это не входило
в твои планы, но разве так уж ужасно стать моей  любовницей?  Делить  со
мной постель? - В его низком голосе появились хриплые нотки.
   Тесc поглядела ему прямо в глаза, и пока они смотрели друг на  друга,
у нее возникло сильное желание отбросить все  приличия  и  признать  без
оглядки, что делить с ним постель - не такая уж горестная участь.
   Почему-то он казался ей знакомым, родным,  словно  она  когда-то  уже
видела эту улыбку, чувствовала его губы  на  своих  устах,  познала  его
пьянящие волшебные объятия.  Было  бы  так  легко  согласиться,  пустить
события на самотек, но что-то сдерживало Тесc,  что-то  в  глубине  души
подсказывало ей, что поступить так будет в высшей степени глупо.
   Она отвела взгляд и тихонько произнесла:
   - Я уверена, вы думаете, что добры ко мне, но до тех пор, пока  я  не
узнаю, кто я и каково мое положение, я не могу пойти на такое соглашение
- это будет несправедливо по отношению к моей семье и друзьям -  кто  бы
они ни были. У меня мог быть жених.., а если он  существует,  то  я  уже
принесла ему достаточно зла.
   Николаc поджал губы.
   - Понимаю. Мы по-прежнему будем продолжать нашу маленькую игру, да?
   - Это не игра!
   - Разве нет, моя милая Долли? Разве это не хитроумная игра, для  того
чтобы убедить меня в том, что все, что  ты  говоришь,  -  правда?  Игра,
направленная  на  то,  чтобы  вызвать  во  мне  сочувствие  и  заставить
заботиться о тебе?
   - Не называйте меня Долли! - Глаза Тесc вспыхнули. -  Я  же  говорила
вам, что это имя фермерской клячи!
   - Простите, - сухо  отозвался  Николаc,  -  что  сомневаюсь  в  ваших
словах. А если вы не желаете, чтобы вас называли  Долли,  то  какое  имя
предпочтете?
   - Мое собственное!
   - И как же вас зовут? - вкрадчиво  спросил  он,  удивленно  приподняв
одну бровь.
   Ладони Тесc чесались от желания ударить это издевающееся лицо, но она
вдруг устала от противоборства. Она понимала: он не сомневается, что она
лжет, и ей не убедить его в обратном. Тесc отвернулась.
   - Ладно! Зовите меня Долли и