к хладнокровному  убийству,  совершенно  невероятно,  -
твердо произнесла она. - Да и в то, что  он  постоянно  брал  все  больше  и
больше, не верю. Мелкие махинации - еще куда ни шло, по  крупные  обдуманные
хищения - нет. - Прервавшись, она посмотрела в глаза мужа. -  А  Ален...  Ты
думаешь, что он может стоять за всем этим?.. Ведь  речь  идет  не  только  о
воровстве, но и... - голос жены дрогнул, - о гибели несчастного Этьена.
   - Алена ты знаешь лучше, чем я. Поэтому гораздо важнее, что думаешь ты.
   Микаэла задумалась. Припомнился взгляд Алена, которым он  смотрел  в  тот
вечер,  когда  пытался  насильно  поцеловать  ее.  Было  что-то  обидное   и
неприятное в его глазах, безобразно жестокое в поведении.
   - Мне кажется, - тихо сказала она, кивнув головой, - что при определенных
обстоятельствах Ален не остановится ни перед чем.  Известно,  что  он  очень
жесток и, если Этьен представлял для него угрозу, мог замыслить убийство.
   - И как же следует поступить нам? Выставить его из нашего дома?  Публично
высказать ему наши подозрения?
   - Если ты попытаешься выставить его из дома, - покачала головой  Микаэла,
- а уж тем более обвинишь,  не  имея  вполне  достоверных  доказательств,  в
убийстве и воровстве, это окончится еще одной дуэлью. А я не желаю, чтобы ты
так глупо рисковал своей жизнью. - Она  поцеловала  его  в  губы.  -  Я  уже
говорила, что меня не устраивает роль молодой вдовы.
   - О, как мало веры в мои способности дуэлянта! Полагаю, что я имею полное
право обидеться, - пробормотал улыбающийся Хью.
   - Можешь обижаться сколько хочешь, только оставайся живым и здоровым!
   - Неужели это для тебя так важно? - спросил он, не сомневаясь в ответе.
   - О, если только самую малость. - Микаэла ласково улыбнулась,  заглядывая
мужу в глаза. - Знаешь же, несносное ты существо, что я обожаю тебя!  -  Она
прижалась к его груди и крепко обняла.  -  Но  ублажать  тебя,  беспрестанно
повторяя это, я не собираюсь.
   - Ладно, будем считать, что этот вопрос мы  обсудили.  Вернемся  к  менее
приятной проблеме. Что же нам делать с Аленом?
   - Следить за ним, - прошептала, зевнув, Микаэла.  -  Надо  устроить  так,
чтобы мы знали о каждом его шаге. Пока он в нашем доме, это  будет  довольно
просто. Мы будем по очереди наблюдать за ним. А когда он  уедет,  мы  наймем
кого-нибудь, кто будет незаметно ходить за ним по пятам.
   - Неплохая идея, - задумчиво произнес он. - Очень неплохая.
   - Не сомневаюсь. Ведь она  пришла  в  голову  мне,  -  промурлыкала  она,
засыпая.
   Хью еще долго лежал, глядя на спящую  жену  и  размышляя  о  сюрпризах  и
неожиданных поворотах судьбы. Получается, что "Галланд, Ланкастер  и  Дюпре"
он обязан далеко не только одним финансовым благополучием. Не приди в голову
Джона мысль создать экспортно-импортную компанию, он бы не поехал на юг и не
встретил Кристофа Галланда, а значит, не увидел его красавицу  внучку  и  не
влюбился бы в нее... Даже  плохое  самым  неожиданным  образом  превращается
порой в хорошее. Не соверши Кристоф и Рено свой  жестокий  подлог,  Джон  не
стал бы его отчимом. А не начни кто-то обворовывать компанию, Хью Ланкастеру
не пришлось бы ехать в Новый Орлеан. Преспокойно жил бы себе в Натчезе и  не
влюбился  в  спящее  сейчас  у  него  под  боком  очаровательное   существо.
Немыслимо!
   Он уже готов был по примеру Микаэлы забыться  в  объятиях  Морфея,  когда
услышал шаги в коридоре, а затем голоса. Разговаривали Ален  и  Франсуа,  и,
учитывая толщину стен, довольно громко. Хью нахмурился, подумав о  том,  что
брату его жены следовало бы подыскать себе более достойную компанию. Ален  -
человек с сомнительной репутацией и очень опасен. Чем  быстрее  этот  парень
уедет в Новый Орлеан, тем лучше. Впрочем,  совсем  хорошо  будет,  если  его
вообще оставят наедине с любимой женой. Хью мечтательно улыбнулся.
   Что касается Франсуа, он рад бы покинуть "Уголок любви" как можно скорее.
Страх разоблачения день ото дня усиливался. А искреннее  гостеприимство  Хью
делало чувство вины совсем нестерпимым. Но он  не  мог  уехать,  пока  здесь
оставался Ален. Хоть бывший друг и обещал не причинять  вреда  Хью,  Франсуа
ему не верил. Он решил, что будет постоянно держать Алена в поле зрения и  в
случае чего помешает ему совершить преступление.
   Встреча с друзьями отвлекла Франсуа от мрачных мыслей. Возвращаясь назад,
он был почти весел и вполне мирно беседовал с Аленом. Но по мере приближения
к усадьбе молодоженов на душе становилось  все  тревожнее.  Когда  заспанный
конюх поспешно принял поводья лошади, настроение стало таким же,  как  перед
отъездом. Франсуа опять ощутил острую неприязнь к спутнику.
   - Долго ты еще собираешься оставаться здесь? - довольно резко спросил он,
поднимаясь по ступенькам крыльца.
   - Это выглядит так, mon ami, будто  ты  хочешь  побыстрее  избавиться  от
меня, - нахмурил брови Ален.
   Франсуа стиснул челюсти, но, когда заговорил, голос его звучал ровно.
   - Будем откровенны. Ты приехал сюда вовсе не для того,  чтобы  повидаться
со мной, а совсем с иными планами. Если ты отказался от этих планов...
   - А кто тебе сказал, что я от них отказался?
   - Ты дал слово, что не  причинишь  Хью  вреда.  И  если  ты  намерен  его
сдержать, то делать тебе здесь нечего.
   - А почему бы не предположить, что я  просто  отдыхаю?  Почему  я  должен
торопиться с отъездом, если мне здесь хорошо?
   - Тогда считай, что я прошу тебя уехать, - чуть  повысил  голос  Франсуа,
угрюмо посмотрев на собеседника.
   В ответном взгляде Алена проступило что-то страшное и мерзкое.
   - А ты понимаешь, что твое поведение довольно обидно? Хорошенько подумай,
малыш, прежде чем отталкивать меня! Я могу и рассердиться. Поверь мне,  если
я стану твоим врагом и буду вынужден действовать, тебе не поздоровится.
   - Угрожаешь? - сухо уточнил Франсуа. - Тогда и я предупреждаю.  Не  пинай
меня слишком сильно! У  меня  еще  сохранились  остатки  гордости  и  хватит
смелости, чтобы пойти к Хью и все ему рассказать.
   Ален, открывая дверь своей комнаты, к которой они как раз в  этот  момент
подошли, окинул Франсуа ледяным взором.
   - Вижу, что ты сейчас не в том настроении, чтобы говорить о делах.  Bonne
nuil! Будем надеяться, что к завтрашнему дню к тебе вернется здравый смысл.
   Ночь, однако, ничего не изменила. Франсуа долго ворочался  в  постели,  а
открыв в очередной раз глаза, вдруг обнаружил, что уже светает. Промучившись
еще  часа  два,  он  наконец  заставил  себя  встать.  Еще  несколько  минут
понадобилось, чтобы добрести до  туалетного  столика  и  взять  вялой  рукой
бритву. Посмотрев  в  зеркало,  он  ужаснулся,  увидев  угрюмое  существо  с
опухшими  веками.  Отчаяние  и  стыд  обручем  сжали  горло.  Его  честь   и
достоинство протестовали  против  звания  труса  и  вора.  Нет,  так  больше
продолжаться не может!
   Вором он уже стал, но это еще не значит, что у него не осталось мужества.
Он может честно рассказать обо всем Хью. Какое-то  время  Франсуа  невидящим
взглядом смотрел на свое отражение, мучительно думая,  что  делать.  Как  ни
суди, а единственный способ выбраться - покаяться перед Хью. Все равно  рано
или поздно правда откроется. Но одно дело, если он расскажет все сам, другое
- если это сделает Ален. В последнем случае он остается бесчестным трусом, в
другом - он хоть перед собой может оправдаться. Да ведь и не  только  в  нем
дело. Он предупредит Хью о замыслах Алена, об  опасности.  Значит,  появится
возможность ее избежать.
   Франсуа наконец принял окончательное решение. Боясь погрузиться в прежнее
мрачное, лишавшее воли и сил состояние,  он  резко  встал  и  отправился  на
поиски зятя. Пожалуй, впервые за последние недели он  шел  смело  и  твердо.
Глаза его светились решимостью. Зная, что Хью обычно встает рано,  он  пошел
прямо в ту солнечную комнату, где  утром  обычно  собирались  все  обитатели
"Уголка любви". Войдя туда, молодой человек облегченно вздохнул - Хью и Джон
сидели за круглым столом, наслаждаясь кофе.
   Если американцы и были удивлены неожиданным появлением Франсуа, то  ничем
это не проявили. Хью жестом радушного хозяина показал на стоящий  перед  ним
кофейник:
   - Симпсон только что принес его. Кофе еще достаточно  свежий  и  горячий.
Присоединяйтесь к нам. Франсуа покачал головой.
   - Прошу прощения, - явно волнуясь, произнес он. - Не могли бы вы  уделить
мне несколько  минут  для  важного  разговора?  Я  хочу  поговорить  с  вами
наедине.., прямо сейчас. Надеюсь, вы извините меня за то, что  прервал  вашу
беседу, - добавил он, посмотрев на Джона.
   Американцы обменялись выразительными взглядами,  и  Хью,  пожав  плечами,
встал со стула.
   - Конечно, - произнес он. - И не волнуйтесь  так.  Я  как  раз  собирался
взглянуть на новую лошадь, которую купил на прошлой неделе у Джаспера.  Если
хотите, пойдемте в конюшню вместе. - Хью улыбнулся и посмотрел на отчима.  -
Скоро должна спуститься Микаэла. Скажи ей, где я и что я буду рад, если  она
после кофе присоединится к нам.  -  Он  вновь  обернулся  к  Франсуа.  -  Не
возражаете?
   - Нет, - покачал головой молодой человек. - То, о чем я  должен  сообщить
вам, не займет много времени.
   Они вышли из дома и зашагали по направлению к конюшне, не подозревая, что
из окна верхнего этажа за ними наблюдает Ален. В груди  его  клокотал  гнев,
глаза холодно поблескивали, кулаки непроизвольно сжимались. Он понимал,  что
надо действовать, причем очень быстро.
   Хью и Франсуа шли молча. Молодой  человек  вдруг  почувствовал,  что  ему
трудно говорить. Нужные для начала исповеди слова не шли на ум.
   - Может быть, пройдем чуть дальше? -  предложил  он,  чтобы  хоть  как-то
оттянуть время. - Я бы не хотел, чтобы кто-то, кроме вас, услышал то, что  я
намерен сообщить.
   Хью удивленно поднял брови, но возражать  не  стал  и  молча  свернул  на
извилистую тропинку, ведущую к  реке.  Вскоре  конюшня  осталась  позади,  а
ухоженные парковые растения сменились полудикими. Наконец Франсуа решительно
остановился и, глубоко вздохнув, начал свой рассказ. Лицо его  было  бледно,
лоб нахмурен, в голосе звучали боль и раскаяние. В  грустных  темных  глазах
застыло чувство вины, но они твердо  смотрели  прямо  в  лицо  Хью.  Молодой
человек не пытался выгородить  себя.  Он  честно  рассказывал  о  том,  как,
запутавшись в долгах, придумал мошеннический план, как его  подхватил  Ален.
Франсуа признался, что они воровали все больше и больше,  что  именно  из-за
участия в их махинациях был  убит  Этьен.  Наконец  он  сообщил,  что  имеет
серьезные основания подозревать Алена в подготовке покушения на самого Хью.
   Лицо слушавшего все это Хью оставалось совершенно  спокойным.  Но  внутри
его все клокотало. Мысль работала с  лихорадочной  быстротой.  Ален  его  не
пугал. С ним он сумеет справиться. А  вот  как,  черт  побери,  поступить  с
Франсуа? Сделать его проступки достоянием гласности? Вряд ли это  пойдет  на
пользу отношениям с Микаэлой. А материнское сердце Лизетт  может  просто  не
вынести такого удара. Он скользнул  взглядом  по  стройной  фигуре  стоящего
перед ним молодого человека. Пропади он пропадом, этот дурачок!  В  какой-то
степени, надо признать, его уже наказала  сама  жизнь.  К  тому  же  Франсуа
добровольно пришел к нему и честно во всем признался. Это,  что  ни  говори,
позволяет надеяться, что он не  безнадежен.  Собственно,  Хью  и  раньше  не
считал своего шурина окончательно  испорченным.  Просто  он  слишком  молод,
избалован и при этом горд выше всякой меры. Это его и  погубило.  Молодость,
увы, - тот недостаток, который уходит  сам  собой,  избалованность  исправят
только трудности. А вот гордость? В принципе гордость - не такая  уж  плохая
вещь, надо только, чтобы она не превратилась окончательно в дурацкую гордыню
и самолюбование. Думается, молодой Дюпре имеет все  шансы  стать  порядочным
мужчиной. Однако наказание за содеянное он должен понести обязательно. Надо,
чтобы он на всю жизнь запомнил, к чему  привели  его  веселые  похождения  с
Аленом.
   Лицо Хью сделалось задумчивым. В принципе совсем не обязательно посвящать
всех в случившееся. Пусть это останется еще одной семейной тайной. Микаэле и
Джону он, конечно, расскажет, Жану - тоже. А  вот  расстраивать  Лизетт  нет
никакого смысла. Хватит и того, что о его проделках станет известно  Микаэле
и старшим мужчинам. А как же с наказанием?  Тюрьма,  естественно,  отпадает.
Ссылка? Над этим стоит подумать. Скажем, ссылка в Англию, где парень  сможет
работать в одной из сотрудничающих с "Галланд, Ланкастер и Дюпре"  компаний.
Франсуа придется оторваться, от всего,  к  чему  он  привык.  Разве  это  не
наказание для него? А представить все можно так, будто он сам  решил  уехать
из Нового Орлеана на  какое-то  время,  чтобы  попрактиковаться  в  бизнесе.
Возможно, это и есть самое лучшее решение.
   Хью взглянул в напряженное лицо застывшего в ожидании приговора Франсуа и
невольно улыбнулся. Несчастный молодой  оболтус!  Ничего,  потерпи  немного,
сейчас мы облегчим твои страдания.
   - Очень хорошо, что вы по собственной воле рассказали все это мне, - тихо
произнес он, уже мягче глядя в полные тревоги глаза молодого человека. - Это
значит, что вам присущи не только  вспыльчивость  и  позерство,  но  и  сила
характера, которая может сослужить хорошую службу в будущем.
   - О каком будущем вы говорите! - с отчаянием в голосе воскликнул Франсуа.
- Я доказал всем, и себе в первую очередь, что  я  лжец,  вор  и  бесчестный
человек. Моя жизнь кончена!
   - Полно! Кроме этих качеств, у вас есть еще одно - молодость. Вы наделали
много ошибок, очень серьезных ошибок. Вы должны ответить за них. Но считать,
что во всем виноваты только вы один, не правильно. Да, это вы придумали, как
незаметно обкрадывать компанию. Но я уверен,  что,  совершив  одну  кражу  и
расплатившись с долгами, вы бы остановились, более того,  думаю,  что  нашли
способ со временем  вернуть  компании  все,  что  вы  украли.  Могло  и  так
случиться, что мы вообще бы ничего не узнали о вашей роли в  махинациях.  Но
вы пришли ко мне и сами обо всем рассказали.  Это  вселяет  надежду.  Особое
облегчение, не скрою, я испытал, поверив, что вы  не  причастны  к  убийству
Этьена и узнали правду о нем только тогда, когда несчастный был  уже  мертв.
Убийство - грех, который невозможно искупить. Тому, кто  совершил  его,  нет
прощения. - Хью презрительно  поморщился.  -  Ну  а  все  остальное  еще  не
означает, что все кончено. Вы вполне сможете начать новую жизнь.
   В глазах Франсуа мелькнула искра надежды. - Новую  жизнь?  -  переспросил
он. - Вы поверите мне? Дадите мне шанс?
   - Да, - кивнул Хью. - Вы получите его. Но только после того, как докажете
себе и всем, что действительно можете жить по-другому. Не здесь - в  Англии.
Я решил, что вам целесообразно на некоторое время уехать отсюда.  Посмотрите
мир. А  главное,  освободитесь  от  влияния  Алена,  -  Англия?  -  произнес
дрогнувшим голосом явно обескураженный молодой человек.  -  Меня  ссылают  в
Англию?
   - Да, если хотите, именно  так,  -  сухо  ответил  Хью.  -  Помимо  всего
прочего, самостоятельная жизнь закалит ваш характер.
   Франсуа  сглотнул  подступивший  к  горлу  комок.  Перспектива   дальнего
путешествия его совсем не прельщала, но он с готовностью принял бы  и  более
суровое наказание, назначенное Хью.
   - - А Ален? - спросил он, возвращаясь к реальности. - Как же с ним?
   - Об Алене можете больше не беспокоиться.  Оставьте  его  мне,  -  жестко
сказал Хью.
   Разговор прервал неожиданный треск  ветвей,  и  из  ближайших  кустов,  к
удивлению собеседников, появился тот, о ком они только  что  говорили.  Ален
зловеще улыбнулся и поднял руку, сжимающую пистолет.
   - И как же, хотелось бы знать поточнее, - произнес он, усмехнувшись, - вы
намерены поступить со мной, мсье Ланкастер?
   Хью равнодушно посмотрел на Алена, затем перевел взгляд  на  направленное
прямо в его сердце черное дуло.
   -  Вы  планировали  убить  нас  обоих?  -  спокойно,  будто  из   простой
вежливости, поинтересовался он.
   - Первоначально - нет, - откровенно признался  Хассон.  -  В  сферу  моих
интересов входила только ваша смерть. Но, - он бросил  презрительный  взгляд
на Франсуа, - когда мой бывший друг с рыданиями бросился вам на шею, как  вы
сами понимаете, ситуация изменилась. Боюсь, что теперь  умереть  придется  и
вам, и ему.
   - Хм. И как же это будет выглядеть? - бесстрастно спросил Хью.
   Голос его звучал ровно. Можно было подумать,  что  он  продолжает  беседу
исключительно от скуки. Но мозг его, просчитывая варианты спасения,  работал
с  исключительной  быстротой.  Можно  ли  обезоружить   противника?   Выбить
пистолет? Трудно. Очень трудно. Одно неверное  движение,  и  мерзавец  убьет
его...
   - Извольте, расскажу. - Губы Алена вновь разошлись в неприятной  ухмылке.
- Полагаю, что этот запутавшийся мальчишка может сгоряча застрелить  вас,  а
затем, испугавшись, покончить счеты с жизнью. Возможно, поначалу это вызовет
удивление. Но когда выяснится, что Франсуа систематически залезал  в  карман
собственной компании, все станет на  свое  место.  Конечно,  не  так  просто
устроить, чтобы случайно обнаружились доказательства  его  вины.  Но,  -  он
нарочито скромно потупил взор, - человеку с моими способностями  это  вполне
по силам. В общем, скоро всем станет ясно, что вы разоблачили вора, а тот  в
отчаянии выстрелил сначала в вас, а потом в себя. - Улыбка Алена стала почти
приятной. - Чистое и оригинальное решение всех проблем, не правда ли?
   - Нет! - неожиданно закричал  до  сих  пор  безмолвно  взиравший  на  них
Франсуа. Одновременно он бросился вперед и встал перед  Хью,  прикрывая  его
собственной грудью. - Ты не убьешь его! Сначала тебе придется убить меня!
   - Хорошо, раз ты на этом настаиваешь, - холодно произнес Ален и  направил
дуло в лоб молодого человека.
   То, что случилось в следующее мгновение,  явилось  полной  неожиданностью
для всех. Откуда пришла помощь, поначалу не поняли ни Франсуа, ни  Хью.  Это
было похоже на чудо: только что Ален целился в них, а в следующее  мгновение
кто-то ударом дубины выбил  из  его  руки  пистолет.  Сотворивший  это  чудо
появился из того же кустарника, что и Ален. Микаэла, сжимающая в руках сухой
обломок дерева, очень напоминала рассерженную, неукротимую амазонку.
   - Нет, грязный ублюдок! - выпалила она. - Ты не убьешь ни мужа, ни брата!
   Грудь ее вздымалась, глаза пылали гневом. Она была великолепна и в то  же
время излучала такую неукротимую  решимость,  что  даже  Хью  растерялся.  К
счастью, лишь на долю секунды. Он сообразил, что неожиданное  вторжение  его
супруги дало им шансы на спасение, но совсем небольшие. Ален оправился очень
быстро. С искаженным от злости и боли лицом  он  быстро  поднял  пистолет  и
выстрелил. Хлопок выстрела и стон Франсуа слились в один тревожный  звук.  В
следующее мгновение Хью в прыжке настиг Алена и сжал его  запястье.  Франсуа
медленно опустился на землю и застыл в неловкой позе. Отметивший  это  краем
глаза Хью усилил напор. Он не сомневался, что  в  пистолете  оставалась  еще
одна - его - пуля. Сейчас  все  зависело  от  того,  у  кого  больше  сил  и
ловкости, чтобы направить оружие на противника. Мужчины топтались на  месте,
сжав друг друга  в  железных  объятиях,  изо  всех  сил  стараясь  повернуть
смертоносное дуло в сторону другого.
   Микаэла с ужасом посмотрела на неподвижно распростертого на земле  брата,
но подавила порыв немедленно броситься к нему. Самое главное сейчас - помочь
мужу  в  его  смертельном  поединке.  Подняв  свою  дубину,  она  напряженно
наблюдала за дерущимися мужчинами. К сожалению,  движения  их  были  слишком
резки и непредсказуемы. Ударить Алена, не рискуя угодить  в  Хью,  оказалось
невозможно. Микаэла застыла, ожидая более удобного момента.
   Противники оказались достойны друг друга. Мышцы их рук  н