го
способов доставлять друг другу удовольствие...
   Ее рот трепетал от его поцелуя, рука, касавшаяся ее  живота,  опаляла
тело. Она могла лишь смотреть на него, мысленно желая как раз того,  что
он делал: смущение было слишком велико, чтобы открыто признаться в этом.
Вместо этого ее руки обвились вокруг его шеи, и,  спрятав  свое  лицо  в
складках его халата, она сладострастно поцеловала его плечо у  основания
шеи - там, где губы ощутили сильное биение его пульса.
   Ройс застонал, чувствуя, как пламя от ее сладостного поцелуя  молнией
распространилось по его телу, и его пальцы  настойчиво  прижались  к  ее
животу. Леность в его движениях исчезла, с  куда  большей  поспешностью,
чем он раньше выказывал, он снял с нее рубашку и  отшвырнул  в  сторону.
Трясущимися пальцами он развязал  узел  на  поясе  и  торопливо  сбросил
халат, избавившись от последней преграды,  разделявшей  их  тела.  Целуя
Моргану со всей  силой  своей  необузданной  страсти,  нашедшей  наконец
выход, он притянул ее к себе, впечатав свое крепкое мускулистое  тело  в
нежные изгибы ее плоти. Его пальцы настойчиво гладили  ее  соски,  а  от
прикосновения его пульсирующей от волнения твердой плоти  по  ее  животу
прокатилась горячая волна. Ее теплое податливое тело, жадно  прильнувшее
к нему, наполнило его  таким  неистовым  желанием,  такой  непреодолимой
нежностью, что он невольно вздрогнул. Снова и снова он целовал ее, и его
дерзкий язык с каждым разом проникал все глубже и глубже в темные изгибы
ее  рта.  Вскоре  поцелуи  перестали  удовлетворять  бушевавший  в   нем
неистовый голод, и, позабыв о сдержанности, он стал тереться о нее  всем
телом, даря им обоим восхитительные переживания.
   Погрузившись в бурное море древних, как сама жизнь,  эмоций,  Моргана
льнула к Ройсу, возвращая ему поцелуи с бесстыдством распутницы,  и  чем
сильнее прижимались друг к другу их тела, тем неодолимее становилась  ее
страсть. Слепое стихийное желание, такое же искрящееся и  пьянящее,  как
вино, поймало ее в ловушку и сделало добровольной пленницей его желания.
Ее груди, крепко  прижатые  к  его  груди,  заросшей  густыми  волосами,
болели, соски набухли и отвердели, сладостное трение его  тела  едва  не
сводило ее с ума, пробужденная им страсть стремительно овладела ею.  Она
хотела его, хотела испытать невыразимое  удовольствие  от  прикосновений
его рта и рук ко всему своему телу, безумно  жаждала  почувствовать  его
губы и язык на своей груди, ощущать, как его теплые руки гладят ее самые
интимные места.
   Ройс слегка переместился, и его мускулистая нога раздвинула ее бедра.
Его  колено  мягко  коснулось  ее  нежного  лона,  отодвинулось,   снова
коснулось, сводя с ума этими дразнящими движениями.
   Она чувствовала, как он возбужден, его набухшая твердая плоть  давила
на ее тело все сильнее, и теперь, кроме горячих  поцелуев,  которыми  он
осыпал ее, и беспрерывных движений его рук по ее спине  и  ягодицам,  ей
хотелось других, более интимных ласк. Пульсирующая боль в пояснице стала
почти невыносимой; она  поймала  вторгнувшееся  бедро  своими  ногами  и
неистово сжала его, пытаясь дать выход поработившей ее страсти.
   Со стоном удовольствия Ройс оставил  ее  губы  и  двинулся  к  ноющим
кончикам  ее  грудей.  На  вкус  они  были  как   нектар,   и,   подобно
изголодавшемуся человеку, он впился в ее твердые  маленькие  соски  так,
что его зубы слегка оцарапали чувствительную кожу.
   Ее возбуждение достигло апогея, и прикосновение его губ и зубов к  ее
груди уничтожило все остатки ее сдержанности:  она  извивалась  под  его
ласками, добровольно предлагая себя, ее тело трепетало от разливающегося
по нему блаженства. Его рука скользнула  под  нее,  и  на  мгновение  он
прижал ее к себе, а его рот  со  сладостью  и  неистовством  по-прежнему
терзал ее нежную грудь, наслаждаясь ее вкусом.  Не  в  состоянии  помочь
себе, совершенно потеряв над собой  контроль  и  желая  доставить  Ройсу
такое же удовольствие, Моргана опустила руку, и ее тонкие пальцы неловко
обхватили его мужскую плоть. Удивляясь своему собственному  бесстыдству,
она прошептала:
   - Какой он большой и горячий!
   Ройс вздрогнул при первом  же  прикосновении  и,  положив  свою  руку
поверх ее, придвинулся к ее уху и, выдохнув:
   "Нет, моя милая, не так...", показал ей желанное для  него  движение.
Сразу же его дыхание стало  шумным,  и  его  тело  с  явным  энтузиазмом
ответило на ее ласку.
   Почувствовав его реакцию и ощутив напряжение и пульсацию  его  плоти,
Моргана была заворожена и взволнована одновременно. Так заворожена,  что
когда он  снова  потянулся  к  ней,  она  нежно  оттолкнула  его,  желая
полностью  сосредоточиться   на   движениях   своих   пальцев,   которые
лихорадочно ласкали жезл его страсти. Ройс рухнул на кровать  и  дал  ей
полную волю; его лицо было напряжено от желания, глаза блестели,  обещая
сладкую месть.
   Это была нежная пытка, и он понимал, что вряд ли долго  выдержит  ее.
Малейшее движение заставляло его скрипеть зубами от боязни, что  он  тут
же достигнет финала, - а она находила это крайне забавным.  Он  подумал,
сознает   ли   Моргана,   насколько   она   соблазнительна   сейчас    -
разрумянившаяся, склонившаяся над ним и сосредоточенно глядящая  на  его
мужское естество. Ройсу казалось, что еще мгновение, и он  разорвется  в
экстазе на миллион осколков. Одного ее пылкого взгляда было  достаточно,
чтобы он потерял контроль  над  своим  телом.  Ее  напрягшиеся  груди  с
сосками, набухшими и порозовевшими от поцелуев, властно потянули  его  к
себе.
   Вздрогнув от прикосновения его рук,  Моргана  взглянула  на  него,  и
выражение его глаз подавило ее протестующий возглас. Ее сердце  забилось
сильными  глухими  толчками,  а  тело  внезапно  пронзило  непреодолимое
желание испытать то, что она увидела в его взоре. Его губы нашли ее рот,
и она покорно пропустила его язык, который обжег ее словно  огнем.  Было
ясно, что его терпение подошло к концу. Он покрыл  страстными  поцелуями
сначала ее шею, а потом грудь. Ей было больно от силы  желания,  которое
он возбудил в ней. Когда его губы оставили ее соски и начали медленно  и
неумолимо спускаться по ее животу к темному треугольнику между  бедрами,
Моргана едва могла дышать, ее кожу будто опалял огонь, так  бурно  кровь
клокотала в ее жилах. А когда его открытый рот нашел ее  лоно,  мир  для
нее полностью исчез.  Нежный  призывный  крик,  в  котором  смешались  и
протест и восторг, вырвался из ее губ, когда он раздвинул ее ноги, и его
язык стал неистовствовать в открывшейся ему сладостной плоти. Она горела
от его прикосновений, его  язык  ласково  проникал  все  глубже,  и  это
проникновение воспламенило ее до такой степени,  что  она,  позабыв  обо
всем, стала извиваться, словно дикая кошка.
   Ройс  крепко  держал  ее,  не  позволяя  вырваться   из-под   быстрых
поглаживаний  своего  языка.  Он  чувствовал  растущее   напряжение   ее
стройного тела, а боль от требований его собственной плоти  стала  почти
невыносимой. Он хотел найти облегчение, хотел полностью погрузиться в ее
нежную шелковистую глубину, но еще сильнее он хотел, чтобы она  испытала
такое же острое и изысканное удовольствие, как и он сам.
   Моргана  больше  не  могла  вынести  этого;   неизвестные   ощущения,
пробужденные Ройсом, испугали ее, а еще больше испугало ее  проснувшееся
в ней распутное существо, пылко отзывавшееся на  эту  бесстыдную  ласку.
Она судорожно потянула его за волосы и умоляюще воскликнула:
   - Прекрати! О, пожалуйста, прекрати!
   С глазами, остекленевшими от страсти, Ройс минуту непонимающе смотрел
на нее, а затем догадался, что испугал ее, что завлек слишком  далеко  и
слишком быстро. Он криво улыбнулся и пробормотал с раскаянием:
   - Девственница! У меня никогда не было ни одной до тебя,  моя  милая,
поэтому тебе придется сделать для меня скидку! - Придвинувшись к ней, он
обнял ее, поцеловал, а потом шепнул:
   - Я постараюсь не шокировать тебя, но ты чертовски соблазнительна,  и
я не знаю, удастся ли мне это.
   Он снова поцеловал ее, и его руки собственнически обхватили ее груди.
Его пальцы, дразня, пощипывали ее соски, и эти ласки  мгновенно  привели
ее на грань экстаза. На этот раз он не колебался  -  он  не  мог  больше
терпеть. Раздвинув коленями ее бедра, он с ликующим стоном устремился  в
тугой жар внутри нее.
   Глубоко  погрузившись  в  ее  тело,  он  почувствовал,  как   Моргана
лихорадочно обвила его руками и ее пылающие соски бесстыдно прижались  к
его груди. Ройс пылко поцеловал ее, и атласное объятие ее лона, сжавшего
его  твердую  плоть,  бросило  его  в  темный   водоворот   чувственного
наслаждения. Ему хотелось  растянуть  этот  момент,  хотелось  двигаться
медленно и лениво, но он не мог - бедра Морганы вздымались навстречу ему
так соблазнительно, что заставили его забыть обо всем.
   Экстаз начал уже стремительно расти в ее теле с того самого  момента,
когда он вошел в нее. Моргана изо всех сил стремилась  навстречу  Ройсу,
желая, чтобы он двигался  быстрее,  чтобы  он  обладал  ею  со  свирепым
неистовством зверя. Уткнувшись в его ухо, она хрипло умоляла:
   - О, пожалуйста.., пожалуйста, люби меня!
   Она услышала его невнятное восклицание, почти рычание, и все пропало,
осталась только его твердая плоть, входившая  в  нее  снова  и  снова  и
вызвавшая наконец такую вспышку ослепительного экстаза, взорвавшегося во
всем ее теле, что на мгновение она потеряла сознание.
   Удовлетворенно почувствовав спазмы,  волной  прошедшие  по  ее  телу,
Ройс, свободный теперь  в  своих  действиях,  ринулся  навстречу  своему
экстазу и, отчаянно желая достичь вожделенной  развязки,  стал  неистово
вонзаться в бархатный жар  ее  плоти.  Через  несколько  секунд  хриплый
вскрик и содрогание его тела сказали Моргане,  что  он  достиг  заветной
вершины.
   Освободившись от демонов, владевших ими, они  лежали  рядом,  касаясь
друг друга. Ройс покрывал легкими  поцелуями  ее  брови  и  уголки  рта,
Моргана нежно гладила его бедро и руку. Моргана заснула первая,  а  Ройс
еще долго лежал, прижимая ее стройное  тело  к  себе,  потрясенный  теми
чувствами, которые она заставила его испытать.
   Все еще удивленный и переполненный нежностью, которой он не ожидал  в
себе найти,  Ройс  внимательно  смотрел  на  спящую  Моргану,  поражаясь
красоте ее тела, на котором играли отсветы дрожащего пламени свечи...
   Внезапно он вздрогнул, заметив то, чего никогда не видел, - маленький
круглый шрам на ее бедре. Приподнявшись на  локтях,  он  наклонился  над
спящей и принялся изучать клеймо. Глубокая морщина  прорезала  его  лоб.
Это был очень старый, видимо, еще детский шрам, и  он  явно  представлял
собой след  от  ожога.  Ройс  дивился  варварской  жестокости  существа,
когда-то выжегшего этот знак на теле ребенка.
   Он уже собирался разбудить ее, чтобы спросить, что это значит, как  в
дверь забарабанили что есть силы.  Моргана  в  ужасе  проснулась.  Ройс,
соскочивший с постели, натягивал халат. Опасаясь вторжения  одноглазого,
он бросился в свою комнату  и  вытащил  из  потайного  ящика  заряженный
пистолет, который теперь постоянно был под руками. Вернувшись в спальню,
Ройс быстро зажег еще одну свечу и, сделав Моргане  знак  оставаться  на
месте, выбежал в вестибюль.
   Там он наткнулся на Захари, вооруженного до зубов и со свечой в  руке
Шум шел снизу, и первым, кого увидели оба кузена,  скатившиеся  вниз  по
длинной винтовой лестнице, был Чеймберс В ночном колпаке набекрень  и  с
тяжелой кочергой в руках, он стоял, как всегда невозмутимый,  у  входной
двери и требовал, чтобы люди, ломившиеся в дом, назвали себя и дело,  по
которому они явились в столь поздний час.
   В следующую секунду Ройс,  узнавший  голос  Джако,  широко  распахнул
дверь, и старший брат Морганы с протестующе вопящим сторожем ввалились в
прихожую, к изумлению  присутствующих  Ройсу  хватило  мгновения,  чтобы
успокоить крепкого парня, дежурившего у ворот этой ночью,  назвав  Джако
своим знакомым Затем он повернулся к Джако:
   - В чем дело? Что  случилось?  С  глазами,  потемневшими  от  страха,
тяжело дыша после схватки со сторожем, Джако выдохнул:
   - Одноглазый! Он перехитрил нас всех! Бен в Ньюгейте!


ЧАСТЬ 4

НЕМЕЗИДА

   Хотя Божьи мельницы мелют медленно, однако они мелют верно.
   Ф. Фон Логау. "Возмездие"

Глава 17

    После  короткого  напряженного  молчания   заговорили   все   сразу.
Взволнованное жужжание оборвал властный голос Ройса:
   - Замолчите все! Немедленно!
   Наступила тишина.
   Взглянув на дворецкого, Ройс распорядился:
   - Чеймберс, принесите бренди  и  несколько  стаканов  в  гостиную  на
первом этаже! А вы прекрасно справились со своей работой, - обратился он
к  сторожу,  мускулистому  парню  по  имени  Буллард.  -  Мне  следовало
предупредить вас о братьях Морганы.  Можете  быть  свободны  -  еще  раз
благодарю вас. - Переведя взгляд на Захари, Ройс приказал:
   - Ты пойдешь со мной и Джако.
   Ройс так настойчиво утихомиривал встревоженных домочадцев, что совсем
забыл о Моргане. А у нее не  было  ни  малейшего  желания  оставаться  в
спальне, пока он - кто знает?! - может быть, подвергается опасности. Она
потеряла несколько драгоценных секунд, разыскивая рубашку, которую  Ройс
отшвырнул  в  дальний  угол  кровати.  А  так  как  одеяние  было  почти
прозрачным, ей пришлось разыскивать  пеньюар,  запропастившийся  невесть
куда.
   Еще две минуты - и она метнулась к лестнице, ведущей вниз, и внезапно
остановилась, увидев Джако. То, что Джако был один, без Бена, не удивило
ее и не встревожило. Главное - ее брат был здесь, стоял рядом с  Ройсом,
живым и невредимым.
   - О Джако! Это ты! - воскликнула она, вихрем слетая по лестнице.
   Чеймберс и Буллард, замешкавшись, еще не  успели  покинуть  прихожую.
При появлении Морганы оба разом оглянулись. Намек на улыбку показался на
важном лице Чеймберса, когда Джако сжал Моргану в братских  объятиях,  и
он  вышел,  степенно  притворив  за  собой  дверь.   Буллард   отчего-то
колебался.  Не  отрываясь,  пристально  смотрел  он   на   покрасневшее,
радостное лицо  Морганы,  обращенное  к  Джако.  Прокашлявшись,  Буллард
наконец перевел взгляд с Морганы на Ройса.
   - Сэр! - начал он хрипло. - Думаю, вам следует  знать,  что  какой-то
изящный джентльмен болтался сегодня днем у  ворот.  -  Его  простодушное
лицо стало вдруг напряженным, и он пробормотал:
   - Он был очень вежлив, но  все  спрашивал  и  спрашивал.  Помня  ваши
предостережения, я не отвечал ему - делал вид, что  не  слышу.  Виноват,
но, когда он ушел, я совсем выбросил его из головы -  ведь  вы  новый  в
наших  краях,  и  множество  народа  интересуется,  кто  теперь  владеет
поместьем.
   Лицо Ройса помрачнело, когда он выслушал Джона  Булларда,  но  он  не
выказал никакого удивления. Так и  должно  было  быть;  только  странно,
почему молодой Буллард выбрал  именно  эту  минуту,  чтобы  сообщить  об
инциденте.
   Буллард почти немедленно ответил на его невысказанный вопрос:
   - Он был не молод, тот изящный джентльмен,  но,  думаю,  вам  следует
знать: он необыкновенно похож вон на ту молодую леди!  -  Палец  сторожа
указывал на Моргану.
   Захари, всецело занятый встречей брата и сестры, не обращал  внимания
на Ройса и Булларда, однако краем уха уловил  последние  слова  сторожа.
Совсем забыв, что тема запретна, он воскликнул, глядя на Ройса:
   -  Девлин!  Кто  же  еще?  Конечно,  это  он!  Ройс  бросил  на  него
предостерегающий взгляд, давая понять, что  дальнейшие  высказывания  на
этот счет излишни.
   Смущенный, Захари очень ловко притворился, будто сам  не  знает,  что
имел в виду, и, повернувшись  к  забывшим  обо  всем  Моргане  и  Джако,
оживленно предложил:
   - Пойдемте в гостиную - Чеймберс скоро вернется с бренди и, насколько
я его знаю, точнее - Айви, с едой, иначе мы умрем с голоду!
   После того как все трое исчезли, Ройс продолжал разговор с Буллардом:
   - Что сделано, то сделано... Вы поступили как должно,  но  в  будущем
сообщайте мне немедленно, если кто-нибудь, черт или дьявол, мужчина  или
женщина, ребенок или подросток, начнет задавать вам вопросы - глупые или
умные,  не  имеет  значения.  Теперь   расскажите   подробнее,   6   чем
расспрашивал вас этот джентльмен.
   Буллард напряг память изо всех сил -  такое  серьезное  лицо  было  у
парня.
   - Значит, так, сэр. Не могу припомнить в точности, но он хотел знать,
сколько слуг в доме, нанимаете ли вы местных на работу и знаком ли  я  с
кем-нибудь из них. Он был очень дружелюбен, и, когда спросил, не знаю ли
я, надолго ли  вы  здесь,  я  посчитал,  что  это  простое  любопытство:
деревенские всегда интересуются подобными  вещами.  -  И  он  сокрушенно
признался:
   - Мне, наверное, впору быть более суровым, особенно после того как вы
предупредили меня, я же только попросил  джентльмена  отойти  от  ворот,
чтобы он не совал свой нос куда не  следует!  -  Буллард  Поморщился.  -
Теперь-то я припоминаю: слишком уж он любопытствовал, живет  ли  с  вами
молодая леди, а еще - окружено ли все ваше владение  тисовым  забором  и
можно ли  проникнуть  в  поместье,  минуя  ворота.  -  Буллард  внезапно
ухмыльнулся:
   - Хорошо, что я ничего не знал тогда про молодую леди и не видел  ее,
а то бы проболтался: уж очень они похожи, ну просто отец с дочерью!
   - Это умозаключение  лучше  держать  при  себе,  -  сказал  Ройс  без
обиняков.
   Буллард смело взглянул на него и, кивнув  белокурой  головой,  горячо
произнес:
   - Вы можете доверять мне, сэр! Я не был груб, но  я  все  же  кое-что
высказал  ему.  Когда  я  сказал,  что  хозяин  не  любит,  если   слуги
сплетничают, он тут же убрался, и настроение у  него  было  неважнецкое,
смею вас заверить.
   Ройс улыбнулся, позабавленный мысленной сценкой - высокомерный  граф,
которому простой слуга делает выговор за склонность к сплетням. Похлопав
Булларда по плечу, Ройс подтолкнул его к двери:
   - Все в порядке, ты молодец. Однако предупреди меня  сию  же  минуту,
если кто-то будет выспрашивать тебя, и передай  братьям,  чтобы  держали
ухо востро. - Дружески улыбнувшись, Ройс открыл перед  сторожем  входную
дверь и поинтересовался напоследок:
   - Вы хорошо устроились здесь?
   Буллард с жаром кивнул:
   - О да, сэр! Превосходно. Мы живем все вместе, втроем,  и  поочередно
следим за воротами, иначе я бы пропустил молодого человека нынче  ночью.
- Испугавшись упрека в халатности, он быстро добавил:
   - Перед тем как мы с молодым  человеком  пошли  к  дому,  я  разбудил
Элмера и Гарри и попросил их покараулить, пока не вернусь.
   - Ты поступил правильно. Наконец-то я смогу спокойно отдохнуть - ведь
сторожами у меня братья Буллард!
   Сияя гордостью, Буллард вышел, и Ройс с минуту  улыбаясь  смотрел  на
дверь. Хоть что-то ему удалось -  не  каждый  может  похвастаться  таким
сторожем! Затем  его  улыбка  исчезла,  брови  сдвинулись.  "Итак,  граф
задавал вопросы. Почему? - удивлялся Ройс. - Было ли это замешательство,
оттого что  его  незаконный  ребенок  избрал  столь  скандальную  стезю?
Или?.."
   Когда Ройс вошел в гостиную, Моргана и Джако  сидели  бок  о  бок  на
одном из низких диванов, украшенных  вышивкой  под  старину.  Захари,  в
длинном халате, уселся напротив,  на  стуле  с  атласной,  цвета  соломы
спинкой. По напряженным лицам собеседников было ясно, что они говорят  о
Бене. Опершись о камин из серого мрамора с классическим  рисунком,  Ройс
произнес спокойно:
   - Я думаю, теперь мы можем поговорить.  Рассказывай,  что  случилось,
Джако.
   Моргана налила брату виски, и Джако заговорил:
   -  Поскольку  наш  корабль  отплывает  в  понедельник,  мы  с   Беном
планировали завтра утром повидаться с Пип. - Он сделал  большой  глоток,
бросил на Ройса вызывающий взгляд и продолжил:
   - Мы думали, что вы не будете возражать, если мы останемся  здесь  на
ночь. Мы хотели сами во всем убеди