одить
себя. Однако он весьма любезно  побеспокоился  и  удобно  устроил  меня,
прежде чем, отправился разыскивать вас.
   Пройдя  через  комнату,  Николаc  налил  себе  немного   коньяка   из
хрустального графина и скупо улыбнулся.
   - Обычно он не бывает столь  гостеприимным  с  незнакомцами,  которые
навещают меня в такой поздний час.
   - Гм-м, думаю, вы правы. Но вряд ли меня можно  назвать  незнакомцем,
мой мальчик.
   Потягивая коньяк, Николаc уселся напротив герцога.
   - Может, вы и правы, сэр, но должен признаться, я был удивлен,  когда
Баффингтон принес мне вашу карточку. Чем могу служить?
   - Полагаю, это тот случай, когда мы, вероятно, оба можем служить друг
другу...
   Николаc удивился:
   - Служить друг другу?
   - Да.  Видите  ли,  в  Кенте  случилась  некая  неприятность,  где-то
поблизости от усадьбы  Шербурнов.  Для  нас  было  бы  удобно,  если  бы
кто-нибудь подробнее изучил ситуацию на месте. - Роксбери  посмотрел  на
Николаcа поверх своего фужера. - Это должен быть  человек,  которому  мы
безоговорочно доверяем и чье неожиданное появление не вызовет  пересудов
или  чего-то  большего,  ну,  каких-нибудь  крайностей.  -  Серебристыми
волосами,  блестевшими  в  свете  свечей,  Роксбери   весьма   напоминал
проказливого херувима. Он послал ангельскую  улыбку  сидевшему  напротив
него молодому человеку. - А кого может удивить  возвращение  в  сельское
поместье нового владельца давнего и славного титула, графа Шербурна?
   Николаc пристально рассматривал янтарную  жидкость  в  своем  фужере.
Мысли его путались, хотя он с вежливым лицом слушал Роксбери. Ему  вдруг
захотелось больше знать о герцоге и обо  всех  этих  "мы"  и  "нас",  на
которых старик так непринужденно ссылался.
   Он пожал плечами: что за черт! Единственное, что он знал про  герцога
наверняка, - что старый хитрый дьявол близко к сердцу принимал  интересы
Англии или то, что Роксбери и его друзья считали интересами для Англии!
   Решив,  что  он  ничего  не  теряет,  выслушивая   герцога,   Николаc
пристально посмотрел на него и прямо спросил:
   - А что это за "маленькая неприятность", сэр, в  которой  вы  хотите,
чтобы я разобрался?
   - О, это просто небольшая контрабанда, - живо отозвался герцог.
   На смуглом лице Николаcа промелькнула усмешка.
   - Контрабанда? В Кенте? Сэр, вы же знаете, что Кент - самый известный
рассадник контрабандистов во всей Англии!  Вряд  ли  на  всем  побережье
найдется место, где бы они ни выгружали свои товары, и притом едва ли не
каждую ночь! А если этого недостаточно, то вряд ли возможно  найти  хоть
одного  человека,  который  не  имеет  дело  в  той  или  иной  форме  с
контрабандистами, - от священника, находящего у себя в погребе небольшой
рулон шелка для супруги в благодарность за беззастенчивое  использование
погреба,  до   фермера,   обнаруживающего   бочонок-другой   коньяка   в
собственном сарае - привет от контрабандиста, который брал его  лошадей,
чтобы перебросить контрабандные товары в Лондон!
   Серые глаза Роксбери были непроницаемы. Он поднял фужер с  прекрасным
французским коньяком.
   - Или до пэра королевства?
   Николаc вспыхнул.
   - Или до пэра королевства, - нехотя  признал  он,  не  имея  понятия,
законен или нет этот его коньяк, и подозревая последнее.
   - О пожалуйста, не  напускайте  на  себя  такой  виноватый  вид,  мой
дорогой мальчик! Я ни в чем вас  не  обвиняю,  тем  более  что  половина
членов конной гвардии также в этом не виновна. - Он улыбнулся. -  Сейчас
вам станет  лучше,  я  вполне  уверен,  что  коньяк,  который  частенько
появляется в моем погребе, не был получен через обычные каналы торговли.
- Лицо Роксбери посерьезнело. - Это не коньяк и не французские шелка или
кружева. Нас беспокоит хорошее английское золото и  информация,  которая
свободно распространяется между Англией  и  Францией.  Этими  сведениями
пользуются контрабандисты.
   - Сэр, я не хочу сказать, что безразличен к этому делу, но в  течение
многих поколений контрабандистов  использовали  для  передачи  и  обмена
информацией между Англией и континентом. Остановить это невозможно.
   -  Вы  совершенно  правы.  Полностью  прекратить  это  невозможно.  -
Роксбери поставил фужер. Он наклонился вперед, его привлекательное  лицо
напряглось. - То, о чем я говорю, - произнес он, - несколько  отличается
от обычных  обрывков  информации,  которая  просачивается  через  канал.
Месяцев шесть или восемь назад мы заметили, что появилось  нечто  совеем
иное  -  это  была  новая  и  весьма  действенная  сеть,  через  которую
распространялись  чрезвычайно  секретные  сведения.   Нам   понадобилось
некоторое время, чтобы выявить, каким образом передавалась информация, и
лишь недавно мы свели наше расследование к  вашим  краям,  к  банде  или
бандам контрабандистов, работающих по соседству с Ромни-Марш.
   Николаc нахмурился.
   -  Вновь  позволю  себе  напомнить  вам,  что  территория  Ромни-Марш
буквально кишит контрабандистами, их там бог знает сколько, но я не могу
представить себе, чтобы хоть какая-нибудь из банд "нелегалов"  имела  бы
отношение к той информации, о которой вы говорите. Большинство из них  -
фермеры   или   простые   работники,   пытающиеся   изыскать   небольшой
дополнительный источник доходов. Правда, там с прошлого века  существует
сильный криминальный элемент вроде банды Хокхерст  в  Суссексе,  которая
также занималась торговлей. Не понимаю, как кому-нибудь из них могли  бы
поручить перевозить туда-сюда  особо  секретную  информацию.  -  Николаc
посмотрел на Роксбери. - Вместо того чтобы сосредоточивать  внимание  на
контрабандистах, которым приходится выступать в роли гонцов, не проще ли
разыскать  источник?  Найти  человека  или  людей,  которые   пользуются
услугами контрабандистов? Не в обиду вам будет сказано, ваша  светлость,
мне кажется, что  это  был  бы  наибыстрейший  способ  прекратить  поток
информации.
   Роксбери откинулся на спинку кресла и хмыкнул.
   - Верно. Вы думаете, что мы отчаянно не пытались сделать именно  это?
- Он нахмурился. - Да,  пытались.  К  сожалению,  наш  шпион  был,  черт
побери, слишком умен для нас. На сегодня мы узнали только  одну  вещь  -
имя  "мистер  Браун".  Однако  мы  понятия   не   имеем,   что   оно   в
действительности означает. Это может быть шифр. Пароль. Или  имя  нашего
шпиона! Мы расставляли ловушку за  ловушкой  на  дьявольски  неуловимого
"мистера Брауна", выслеживали его, но по-прежнему  оказались  с  пустыми
руками  и  с  мертвыми  агентами!  -  Он  многозначительно  поглядел  на
Николаcа. - Человек, который в конце концов  оказался  способным  сузить
наше расследование и свести его сюда, оказался  одной  из  жертв  нашего
неуловимого шпиона. - Он откровенно заметил:
   - Мы выудили его тело с перерезанным  горлом  из  канала  месяца  три
назад. Следующий человек, которого мы отправили в Кент, пробыл там всего
восемь недель, а потом мы также наткнулись на его тело, а последний, кто
осмелился действовать по их информации, не продержался и месяца!
   - Это и есть "маленькая неприятность",  в  которой  вы  просите  меня
разобраться? - сухо спросил Николаc.
   Роксбери слабо улыбнулся.
   -  Да,  я  думал,  это   может   приглянуться   такому   бесстрашному
сорвиголове, как вы. Станет для вас делом - ведь вы не будете  всю  зиму
греться у камина. - Он хитро добавил:
   -  Кроме  того,  вы  окажете  любезность  вашему  бывшему  командиру,
Уэллесли. Не забывайте, что он и его войска больше  всех  рискуют,  пока
этот проклятый шпион передает  жизненно  важную  информацию  практически
когда захочет - несмотря на наши отчаянные усилия остановить его!
   Роксбери не мог бы прибегнуть к более сильному аргументу.
   Николаc выпрямился, прямо посмотрел в его внимательные серые глаза  и
спросил:
   - Что вы хотите, чтобы я делал?
   Роксбери вздохнул и вдруг стал выглядеть на свои семьдесят лет.
   - Мы знаем чертовски мало! Но подозреваем очень многих.
   Мы даже не знаем, каков преступник - недавний ли житель этой  области
или некто, воспользовавшийся возможностями и извлекающий из них  выгоду.
Судя  по  качеству  передаваемой  информации,  мы  убеждены,   что   это
незаурядный человек и что он, безусловно, вхож в высший  свет  Англии  и
общается с теми, кто облечен высшим доверием.
   Трудно было бы  представить,  -  сухо  заметил  он,  -  какого-нибудь
невежественного конюха или деревенского  содержателя  харчевни,  которые
могли бы располагать такими фактами, как наш шпион!
   - Но ведь он использует контрабандистов?
   - О да, мы увязали появление  определенных  контрабандных  товаров  в
Лондоне с передачей информации, - озабоченно заметил Роксбери, -  однако
нас, собственно, интересуют не контрабандисты, но человек,  на  которого
они работают. А это свет, в который вы вошли, и если, как  мы  убеждены,
этот человек - член аристократического общества, то  вы  с  вашим  умом,
опытом в разведке сможете что-нибудь раскопать для нас.
   - Моим.., э.., опытом? - изумленно переспросил Николаc; черные  глаза
его сверкали.
   Рокебери слегка улыбнулся.
   - Мы вас выбрали не только потому, что вы граф Шербурн и у  вас  есть
веская причина появиться в тех  местах.  Вас  предложил  Уэллесли  -  он
сказал, что в прошлом вы очень ему помогли.
   Николаc чувствовал себя неловко, как всегда, когда  речь  заходила  о
его военных подвигах.
   - Верно, я приносил некоторую пользу сэру Артуру, но  ведь  это  было
при совершенно иных обстоятельствах.
   -  Здесь  все  то  же  самое  -  Уэллесли  нужна  информация,  а   вы
отправляетесь и добываете ее, вы сумеете сделать это. Мы не ждем от вас,
что вы будете рисковать, как в Индии или Португалии.  Единственное,  что
от вас требуется, - смотреть во все глаза и слушать во все уши,  и  если
что-то покажется вам странным или необычным,  мы  бы  хотели,  чтобы  вы
тайно расследовали это. - Роксбери сурово поглядел на него. - Однако  мы
не хотим, чтобы вы сами останавливали этого парня,  мы  ждем,  чтобы  вы
выдали нам свои догадки, основанные на ваших наблюдениях.
   Что помогло бы потом установить его личность.
   - Очень хорошо. Я постараюсь  сделать  все  от  меня  зависящее,  но,
по-моему, глупо посылать меня, - произнес Николаc тихо, без улыбки.
   - Я понимаю, но в настоящий момент вся наша надежда на вас. -  Герцог
мрачно добавил:
   - Запомните, глупо или нет, но будьте начеку: обоих последних агентов
пытали перед смертью, и я бы не хотел, чтобы нечто подобное произошло  с
вами.
   - Понимаю, - медленно ответил  Николаc,  чувствуя  неприятный  медный
привкус во рту. Обычное убийство - это одно, но пытки -  совсем  другое.
Во время его военной карьеры ему приходилось сталкиваться и с  тем  и  с
другим, но он предпочел бы обычную смерть. - Вы  хотели  еще  что-нибудь
сказать, сэр?
   Роксбери отпил коньяка. Потом, осторожно поставив фужер, он посмотрел
на Николаcа и спокойно спросил:
   - Вы, конечно, знаете, что Эйвери  Мандевилл  сейчас  новый  барон  и
живет в поместье Мандевиллов?
   Николаc напрягся.
   - Да, - холодно ответил он. - Я слышал,  что  Эйвери  -  новый  барон
Мандевилл.
   - Уэллесли также упоминал о трениях между вами.  Я  бы  не  хотел,  -
продолжал Роксбери, и серые его глаза при этом предупреждающе  блестели,
- чтобы ваша вражда с ним.., каким-то образом.., отвлекала бы вас.
   - Вы хотите сказать, что не желаете, чтобы я пошел по стопам старшего
брата и вызвал бы лорда Мандевилла на дуэль?
   - А что, существует такая опасность?
   Николаc пожал плечами, однако его черные глаза  смотрели  жестко.  Он
был настороже.
   - Ну если вам будет  угодно,  я  думаю,  что  смогу  сдерживать  себя
некоторое время.
   Роксбери  внимательно  рассматривал  молодого   человека,   сидевшего
напротив, и неожиданно Николаc  напомнил  ему  большую  черную  пантеру,
готовящуюся прыгнуть на добычу. Внезапная перемена в Николасе  -  вместо
дружелюбного человека перед ним  возник  опасный  хищник  -  встревожила
герцога, и Роксбери испытал радость оттого, что он не Эйвери Мандевилл.
   Нарочито небрежным тоном,  который,  впрочем,  не  обманул  Николаса,
Роксбери спросил:
   - Это просто семейное дело или нечто большее?
   - Нечто большее,  -  мрачно  ответил  Николаc.  -  Когда  мы  были  в
Португалии,  Эйвери   соблазнил   дочь   моего   сержанта.   Когда   она
забеременела, он  стал  все  отрицать.  Девушка  утопилась,  а  ее  мать
погибла, пытаясь спасти дочь. Мой сержант  был  вне  себя  от  горя,  он
утратил всех своих близких и после похорон  покончил  с  собой.  -  Лицо
Николаcа стало жестким. - Когда все это случилось, меня там не  было,  а
когда  я  вернулся  в  лагерь,  Эйвери  уже  отбыл  в  Англию..,   чтобы
унаследовать  титул,  который  теперь   носит.   Когда-нибудь   я   хочу
встретиться с ним, чтобы отомстить, но он до сих пор ухитряется избегать
меня. - Николаc усмехнулся. - Но это ему не удастся. - Он легко поднялся
на ноги, лишая Рокебери возможности задавать  еще  вопросы.  -  Ну  это,
видимо, все, сэр? Не хочу показаться  невежливым,  но  я  уезжаю  завтра
днем, и мне еще многое надо просмотреть перед отъездом.
   Роксбери благосклонно принял его извинение - большего он и не ожидал.
Он позволил Николасу  проводить  себя  в  просторный  коридор,  а  затем
остановился прямо перед массивной входной дверью.
   Обернувшись, он непринужденно сказал:
   -  Полагаю,  должен  предупредить  вас  не  совершать   прогулки   по
пустынному берегу после полуночи без оружия.
   - Не буду, сэр, можете быть уверены, - с ухмылкой ответил Николаc.
   - Ну что ж, мне пора. Удачи вам, молодой человек.., и всего  хорошего
в имении Шербурнов!
   Николаc еще долго, задумавшись,  смотрел  на  дверь  красного  дерева
после того, как Роксбери закрыл ее за собой. В конце концов,  похоже,  у
него появилась законная причина уехать из  города,  и  он  вполне  может
отбросить любые сомнения, что он бежит из Лондона. Завтра он  отправится
в окрестности Кента - теперь в его поездке появилась необходимость.  Чем
скорее он прибудет в поместье Шербурнов,  тем  быстрее  начнет  выявлять
шпиона  Роксбери.  Внезапно  в   груди   возникло   волнение   охотника,
преследующего жертву, и с грозной  улыбкой  на  твердых  губах  он  стал
подниматься вверх по лестнице.
   Получилось так, что в то время как Тесc Мандевилл  темной  ночью  изо
всех сил гнала лошадь в Лондон, Николаc Талмидж собирался  уехать  прочь
из этого же города. Пути их должны были неминуемо пересечься.
 
Глава 4 
 
   Тесc приходилось нелегко, хотя вначале ей казалось, что все идет  как
надо. Сердце болезненно сжималось, подпрыгивало при малейшем шорохе,  но
она все же сумела оседлать свою любимую лошадь - быстрого гнедого мерина
с маленькой звездочкой на лбу и белыми задними ногами по кличке Огненный
шар, и вывела его из  стойла.  Быстро  вскарабкавшись  в  седло,  она  в
последний раз  бросила  боязливый  взгляд  на  зловеще  молчаливый  дом,
вонзила шпоры в гладкие бока Огненного шара, и они умчались прочь.  Тьма
мгновенно поглотила их.
   Они бешено неслись  по  узкой  сельской  дороге,  и  сердце  Тесc  не
прекращало своего безумного  бега.  Она  мертвой  хваткой  держалась  за
поводья, пока позади не осталось несколько миль, отделявших их от имения
Мандевиллов. Но и тогда она по-прежнему  гнала  Огненного  шара  вперед.
Сейчас для нее важнее всего было добраться до дядюшек, до Лондона. И как
только она окажется в безопасности, под их покровительством  и  заботой,
неприятное положение, с которым придется  столкнуться  ее  тетям,  будет
разрешено. Надо как можно быстрее добраться до Лондона, и не только ради
нее самой, но ради Меги Этти...
   Тесc понимала, что ей следует избегать главных дорог, куда Эйвери мог
отправить  погоню,  поэтому  ей  приходилось  жертвовать  скоростью,  но
передвигаться скрытно. Она удерживала Огненного шара на довольно  резвой
рыси, но поскольку они то и дело перемещались с  одной  узкой  тропы  на
другую, стараясь при этом не сбиться с пути в Лондон, их  скорость  была
меньше, чем она того желала. Погода тоже не благоприятствовала ей: с тех
пор как они с Эстер днем приехали  в  усадьбу  Мандевиллов,  надвинулась
гроза, и теперь Тесc приходилось бороться не только с густой тьмой, но и
с хлынувшим дождем. Лишь  серебряный  блеск  молнии  пронзал  темноту  и
подобно змее извивался на беззвездном черном небе. Да, вряд ли  в  такую
ночь она решилась бы на конную прогулку!
   Вообще-то Тесc считала себя довольно  самоуверенной  молодой  особой,
способной   владеть   любой   ситуацией,   однако   неприятные   события
сегодняшнего вечера потрясли ее. Воспитанная как приличная молодая  леди
из  хорошей  семьи,  она  редко  оставалась  совершенно   одна.   Всегда
поблизости находился  либо  родственник,  либо  слуга.  Она  скакала  по
заросшей узкой тропе, и вдруг полное одиночество, оторванность от  всех,
кого она знала, ошеломили ее.
   С каждой следующей милей буря разыгрывалась все яростнее, злой  ветер
рвал  амазонку  и  накидку.  Огненный  шар  не  слушался,  всхрапывал  и
подпрыгивал всякий раз, когда сверкала молния и вслед за ней  раздавался
гром. Тесc упрямо понукала его в надежде  разглядеть  во  время  вспышек
сарай либо навес для сена, чтобы найти там хотя бы временный приют.
   Но среди шума и неистовства разбушевавшейся стихии звуков погони Тесc
не слышала. Внезапно перед Огненным шаром возникла облаченная  в  темное
фигура. Тесc в ужасе закричала, а мерин заржал и отпрянул назад. Девушка
прильнула к спине Огненного шара, пытаясь  вырвать  поводья,  в  которые
вцепилось привидение.
   В то время как Тесc и Огненный шар пытались вырваться  из  неумолимой
хватки, с которой призрак держался за вожжи, с другой стороны  появилась
еще одна фигура, и через секунду Тесc без усилий стащили с  лошади.  Она
боролась, как дикий зверь, изо всех сил била кулаками по сильной фигуре,
державшей ее. Однако несмотря на все попытки, ее легко укротили, и  одна
огромная ручища соединила ее запястья, а другая тяжело легла на грудь.
   - Черт, чтоб я ослеп! - загрохотал возле уха чей-то грубый  голос.  -
Это же баба!
   - Не важно! - брюзгливо отозвался его напарник. - Нам  нужна  лошадь!
Дай этой шлюхе по башке и давай выбираться отсюда!
   Тесc поняла, что она попала в лапы контрабандистов, которые  добывали
лошадей, чтобы перевозить свои нелегальные товары в  Лондон.  При  свете
вспыхнувшей молнии она заметила третьего человека, который присоединился
к двум первым: это был высокий стройный человек  в  просторном  плаще  с
несколькими пелеринами. Волосы и лицо его были неразличимы под шляпой  и
шарфом. Тесc пронзила изумившая ее мысль,  что  она  видит  перед  собой
джентльмена.
   Подозрения ее  подтвердились,  когда  она  услышала  правильную  речь
человека в плаще.
   - Эй вы, болваны! - холодно произнес он. -  Я  полагал,  что  главная
наша задача - избежать разоблачения! Уверен, что есть  множество  других
лошадей, которые могли бы нам пригодиться, лошадей,  чьи  хозяева  мирно
спят в своих кроватях.  Мы  не  в  таком  бедственном  положении,  чтобы
нападать на путешественников и красть их лошадей!
   - Это лошадь хорошая, породистая, мистер  Браун,  -  угрюмо  возразил
человек, державший нервно прядающего ушами Огненного шара. - Я  подумал,
нам лучше бы иметь быстрых коней, если за нами будут гнаться драгуны.
   - Ты думал, - послышался едкий ответ. -  Сомневаюсь,  что  твой  мозг
способен даже на такую малость.
   В промозглой тьме Тесc могла и не разобрать, но  ей  показалось,  что
мистер Браун смотрит в ее  направлении.  Она  инстинктивно  прижалась  к
своему могучему обидчику, думая, что уж лучше  отдастся  на  его  грубую
милость,  нежели  на  милость  этого  "джентльмена",  который  с   таким
откровенным презрением говорит со своими товарищами.
   - Ну идите же, - произнес высокомерный голос. -  Отпустите  ее,  пока
она еще