тому, что произошло  с
ней в ночь, когда она повстречалась с контрабандистами. Он же тогда  был
в Лондоне! Но что-то  удерживало  ее  от  слишком  простого  объяснения,
почему Огненный шар находится здесь, в конюшне графа Шербурна.
   - Ну, - нетерпеливо переспросил Ник. -  Чем  же  тебя  заинтересовала
именно эта лошадь?
   - - Ничем... Дело в том, что я только что узнала  ее.  Лошадь  эта  -
моя. Ее зовут Огненный шар, и я скакала на ней в ночь, когда убежала  от
Эйвери, в ту ночь, когда повстречалась с контрабандистами.
   Ник сдвинул брови. Теперь он  понял,  почему  она  так  подозрительно
смотрела на него.
   - И ты думаешь, что я...  -  Он  подавил  ругательство  и  постарался
сдержать приступ ярости, внезапно всколыхнувшийся в нем. -  Ты  уверена,
что это твоя лошадь? - мрачно спросил он. - Она ничем не замечательна.
   - Благодарю, я могу узнать свою  лошадь,  -  ехидно  сказала  она,  и
словно для того, чтобы доказать правоту ее слов, Огненный  шар  принялся
нежно тянуть ленточку, которой были  перевязаны  волосы  Тесc.  Он  явно
проделывал такое не в первый раз.
   Сжав зубы. Ник перевел взгляд с жены на невысокого мерина.
   - Что ж, хорошо. Когда мы вернемся, я наведу справки.
   В тягостном молчании они скакали к  дому  привратника.  Невысказанные
подозрения Тесc стеной встали между  ними.  Проехав  длинную  извилистую
дорогу. Ник выбрал короткий путь через специально посаженные  леса.  Они
были  заложены  первым  графом  Шербурном  более  двух  веков  назад   в
ознаменование своего вхождения в графское достоинство.
   Стояло прекрасное утро - прохладное, живительное. Листья на  дубах  и
березах уже начали сворачиваться, круглое желтое  солнце  светилось  над
макушками деревьев. При других обстоятельствах Тесc  все  это  очень  бы
понравилось.  Однако  присутствие  Огненного  шара  в  конюшне  Николаcа
расстроило ее, несмотря на то что она была уверена,  что  муж  лично  не
может иметь к этому никакого отношения. Она заметила жесткую  линию  его
скул и поняла, что он все еще  обижается  на  ее,  пусть  и  мимолетную,
мысль,  что  он  может  быть  как-то  связан   с   нападением   на   нее
контрабандистов.
   Тесc состроила гримаску. : :
   - Милорд, - тихо произнесла она наконец. - Простите. Честное слово, я
не поверила, что у вас могут быть какие-то связи с  контрабандистами.  Я
просто была обескуражена, когда увидела Огненного шара в вашей  конюшне,
только и всего.
   Ник поморщился, но лицо его немного смягчилось.
   - Извинения приняты, я не обижаюсь на твои подозрения. У нас ведь  не
было еще возможности научиться доверять друг другу, не так ли?
   В горле Тесc появился комок. Нет, но она знала, что доверила ему свою
жизнь. Она туманно улыбнулась и сказала:
   - Да, пока не было такой возможности, но  в  будущем  мы  постараемся
доверять друг другу...
   Он улыбнулся, гармония вернулась к ним, и они мирно продолжили путь.
   Прошел всего один день, как коттедж покинули, а он выглядел пустынным
и заброшенным: из труб не вился дымок, окна были  зарешечены  и  закрыты
ставнями. Ник остановил лошадь перед домом, быстро спрыгнул и спустил на
землю Тесc.
   - Не думаю, что контрабандисты шныряют здесь в  такое  время  дня,  -
тихо начал он, - но держись ко мне поближе и  делай  только  то,  что  я
скажу. Понятно?
   Тесc кивнула и уже через несколько минут они проникли в коттедж.  Ник
нашел свечи, оставленные слугами, и зажег их. Они поспешили по лестнице,
которая вела на второй этаж. Из-за закрытых окон  внутри  было  темно  и
сумрачно, и теперь коттедж выглядел  необычайно  жутким,  отталкивающим.
Тесc едва могла дождаться, пока они выберутся на улицу, на свет.
   Ник и его  жена  вошли  в  прежнюю  спальню  Тесc.  Комната  казалась
одинокой и покинутой, накидки от пыли скрывали элегантную  мебель.  Тесc
проворно подошла к  камину  и  спустя  несколько  мгновений,  застенчиво
улыбаясь, вручила Нику маленькую черную книгу.
   Ник с изумлением заметил, что пальцы его дрожали, когда  он  брал  из
рук Тесc томик. Он не отрываясь  глядел  на  потертую  кожаную  обложку,
понимая, что эта книжечка очень похожа на ящик Пандоры: сокрытая  внутри
нее тайна, если ее выпустить, никогда туда уже не возвратится.
   Несмотря на то что им надо было торопиться. Ник не смог удержаться от
того, чтобы не открыть  книгу.  При  мерцающем  слабом  свете  свечи  он
прочитал:
 
   "12 декабря, 1742 года:
   Мои худшие опасения оправдались - мой отец и  король  посовещались  и
решили  найти  для  меня  невесту.  Подчиняясь  постоянному  давлению  и
требованиям моих родителей, я  дважды  встречался  с  нею  за  последние
несколько недель. Ее зовут Паллас Леланд, это  милое  дитя  со  светлыми
волосами и голубыми глазами. Ей еще нет и пятнадцати лет -  она  слишком
молода для человека моего возраста,  однако  ее  семья  страстно  желает
этого брака, а мой отец и  король  настаивают,  чтобы  я  женился.  Я  -
последний в роду, и необходимо, чтобы у меня  был  сын,  которому  будет
передан титул.
   Мы должны сочетаться браком весной..."
 
   Николаc со странным чувством читал слова, написанные дедом. Еще более
странным было для него сознавать,  что  их  ситуация  была  замечательно
сходной - так же,  как  и  Бенедикта,  вся  семья  уговаривала  Николаcа
жениться и произвести на свет наследника.
   Он взглянул на Тесc; она серьезно и внимательно наблюдала за  ним,  и
Николаc вдруг почувствовал огромную признательность леди Галливел...
   Благодаря ей он нашел  невесту  -  сам  сделал  свой  выбор.  "И  эту
невесту, - признался он, невольно улыбаясь, - я не променяю ни  на  одну
женщину в мире".
   - Что с тобой? - нарушила  тишину  Тесc,  удивляясь,  отчего  он  так
странно смотрит на нее. - Почему ты улыбаешься? Это ведь дневник  твоего
деда?
   Ник аккуратно закрыл книгу и положил ее во внутренний карман камзола.
   - О да, это дневник Бенедикта. А улыбался я превратностям судьбы, моя
дорогая, это я объясню тебе как-нибудь в другой раз.
   Давай-ка выбираться отсюда.
   Тесc сумела удержать в себе дюжину вопросов, готовых сорваться с губ.
Она позволила Нику увлечь себя из комнаты: они торопливо  спустились  по
лестнице и вышли наружу. Оседлав лошадей, они бок  о  бок  поскакали  по
залитому солнцем лесу к усадьбе. Тесc наконец задала ему вопрос, который
не давал ей покоя.
   - Ты расскажешь бабушке? - с любопытством  глядя  на  неге,  спросила
она.
   Ник задумался.
   - Не знаю, - наконец ответил он. - Будет зависеть  от  того,  что  он
писал. Я понимаю, что о некоторых вещах ей будет  очень  больно  узнать,
особенно где дело касается твоей прабабушки, но  надеюсь,  там  найдутся
страницы, которые хоть в какой-то степени успокоят ее. Сначала мне  надо
будет прочитать его самому, а потом я решу. - Он стиснул зубы.  -  Я  не
хочу причинять ей еще больше боли, и  если  в  дневнике  есть  страницы,
которые вызовут у нее печаль, тогда я лучше сожгу эту  проклятую  книгу,
чем дам ей ее посмотреть.
   Всю оставшуюся дорогу они проговорили  о  дневнике.  И  только  когда
вдали замаячили конюшни, Ник остановил лошадей и сказал:
   - Если кто-нибудь спросит, скажи, что мы просто ездили покататься  на
лошадях рано утром. Дневник должен остаться  нашей  тайной,  пока  я  не
решу, что с ним делать. Видит Бог, я не хотел бы, чтобы бабушка узнала о
существовании дневника от кого-нибудь другого, кроме меня.
   Тесc кивнула, всем сердцем соглашаясь с ним.
   - Ты совершенно прав! Она должна узнать о нем только от  тебя,  Когда
они вернулись в конюшню, то обнаружили там суматоху: два грума бросились
вперед и схватили у них поводья, другие суетились в стойлах.  Николаc  и
Тесc, едва спрыгнув на землю, решили разыскать главного конюха.
   Парень сам торопился им навстречу. Когда Николаc объяснил, что  хочет
переговорить с ним с  глазу  на  глаз,  Нейт  Лэнгфорд,  главный  конюх,
крепкий краснолицый человек, кланяясь  и  чуть  ли  не  сгибаясь  в  три
погибели, провел их в свою контору. Это была удобная комната, не слишком
большая, однако достаточно просторная, чтобы  там  разместились  стол  и
несколько стульев. На  дощатых  стенах  висели  гравюры  с  изображением
лошадей, повсюду лежали предметы седельного снаряжения.
   Ник отказался сесть. Тесc тоже осталась  стоять.  Нейт,  довольный  и
нимало не встревоженный столь ранним визитом графа,  нерешительно  стоял
за столом, переминаясь с ноги на ногу.
   - В стойле есть невысокий гнедой мерин с белой звездочкой  на  лбу  и
белой задней ногой. Он стоит рядом с новыми черными каретными  лошадьми.
Когда и где ты его раздобыл?
   Нейт, похоже, смутился от вопроса Ника.
   - Гнедой мерин с белой звездочкой и белой задней ногой?  -  промямлил
он, озадаченно почесывая голову. Он с минуту подумал, а потом  лицо  его
прояснилось. - О, я знаю, кого вы имеете в виду: это отважный  маленький
дьяволенок! Не могу сказать, откуда он взялся,  но  он  появился  как-то
утром на прошлой неделе в том самом стойле, о котором вы упоминали. - Он
смущенно смотрел на Николаев. - Мы думаем, его сюда по  ошибке  привезли
"нелегалы",  вы  же  знаете,  они  всегда  берут   лошадей,   когда   им
заблагорассудится.
   Полагаю, они просто забыли, откуда его  взяли,  и  пригнали  сюда.  Я
спрашивал, не знает ли кто-нибудь эту  лошадь,  пару  дней  подождал,  а
затем послал одного из  ребят  навести  справки  в  деревне.  Он  описал
приметы лошади, но никто не пришел и не признал мерина.
   Ник посмотрел на Тесc и приподнял бровь. Она наморщила  носик  ему  в
ответ. Объяснения Лэнгфорда были вполне логичными,  и  Тесc  сочла  свои
недавние подозрения необоснованными.
   Ник снова повернулся к Лэнгфорду и улыбнулся.
   - Можешь отставить поиски. Похоже, мерин - кстати, его зовут Огненный
шар - принадлежит моей жене. Она мгновенно узнала его. Контрабандисты..,
э.., позаимствовали его у нее вечером на прошлой неделе. И очень удачно,
- закончил Ник, - что он в конце концов очутился в моей конюшне.
   Разрешив загадку присутствия Огненного шара в конюшне, довольные  Ник
и Тесc вернулись в главный дом.
   К тому времени, когда  новобрачные  закончили  завтракать,  появились
лорд Рокуэлл, Александр и тетушки.  От  Паллас  пришла  ее  горничная  и
передала, что  леди  Шербурн  неважно  себя  чувствует  после  вчерашних
потрясений и присоединится к остальным позже.
   Мег и Этти уже позавтракали - им в комнаты приносили подносы с  едой,
- и поскольку дело шло к полудню, Ник  с  явным  сожалением  решил,  что
джентльменам пора приступать к новым обследованиям туннелей. Они  вскоре
уехали, предоставив дамам самим развлекать себя.
   Для Тесc время тянулось нестерпимо  медленно.  Джентльмены  вернулись
рано - Ник с трудом переносил разлуку с женой. Вечером  во  время  обеда
мужчины развлекали дам рассказами о своих бесполезных поисках.
   Поскольку Ник не виделся с Тесc целый день накануне, сегодня  вечером
он отложил намерение почитать дневник деда, решив посвятить себя гораздо
более приятному делу, а именно  -  заняться  любовью  со  своей  молодой
женой. Он осуществил это с такой  силой  и  восторгом,  что  утром  Тесc
проснулась с мечтательной  довольной  улыбкой  на  лице.  И  улыбка  эта
грозила остаться на ее устах весь день, поскольку после  того,  как  Ник
присоединился к остальным, он объявил мужчинам, что сегодня у них  будет
отдых и они проведут день с дамами.
   Был прекрасный осенний день, и после обильного  завтрака  все  решили
прогуляться по безукоризненно ухоженным землям поместья. В конце  концов
они забрели в роскошный розовый сад  сбоку  от  дома.  Дамы  восхищались
уцелевшими поздними цветами. И тут их внимание привлекла карета,  быстро
направлявшаяся к дому.
   Ник занервничал. Судя по шумному грохоту колес,  возвращается  Атина.
"А это может означать только одно, - уныло  подумал  он,  -  в  утренней
"Тайме" появилось сообщение о моем браке с Тесc".
   Вскоре проехал модный экипаж, ведомый четверкой великолепных  гнедых.
Карета величественно прокатилась по широкому круглому  подъездному  пути
перед домом. Лошади фыркали и топали копытами, а кучер, натянув поводья,
остановил их.
   Секундой позже с запяток спустился ливрейный лакей и  широким  жестом
распахнул дверцы.
   К этому времени все вышли из розового сада и собрались  перед  домом.
Сначала  показалась  темноволосая  голова  Атины,  а  затем   сама   она
нетерпеливо спустилась со ступеней кареты. Ник обвил рукой тонкую  талию
Тесc. А поскольку раздосадованная Атина ничего не  упускала,  этот  жест
покоробил ее.
   Атина поднималась по широким ступеням и, поравнявшись с новобрачными,
резко остановилась. Она смотрела на Тесc, стоявшую рядом с Ником,  и  ее
тонкие ноздри раздувались от ярости.
   - О Боже! - воскликнула она. - Так это правда! Я  не  могла  поверить
своим глазам, когда прочитала сообщение сегодня утром в  газете.  -  Она
усмехнулась:
   -  Для  чего  такая  поспешность,  дорогой  братец?  Может,  она  уже
понесла?
   Выпалив сей гнусный залп, Атина  отвернулась  и  помчалась  вверх  по
лестнице, ее голубые юбки волной неслись  вслед  за  нею.  Она  оставила
после себя гнетущую тишину. Лишь Рокуэлл нарушил ее.
   - Знаешь, - доверительно сказал он, -  многие  люди  считают,  что  я
невнимательный,  но  скажу  тебе,  старина:  твоя  сестрица  определенно
недовольна твоей женитьбой!
 
Глава 22 
 
   Несмотря на то что момент был не очень  приятный.  Ник  почувствовал,
как губы его дрогнули.
   - Да, думаю, можно с тобой согласиться, - пробормотал он,  подходя  к
ступеням, по которым только что  взлетела  Атина.  Он  не  мог  простить
сестру. Он понимал, что  его  женитьба  на  Тесc  вызовет  сложности,  и
подозревал, что наиболее откровенным критиком его  брака  станет  Атина,
однако не ожидал такого явного, исполненного яда отношения. И  наряду  с
естественным гневом, вызванным оскорблением,  нанесенным  его  жене,  он
почувствовал некоторое смущение.
   Верно, у Талмиджей не было особых причин любить  Мандевиллов:  помимо
старой трагедии, связанной с Бенедиктом и  Терезой,  совсем  недавно,  к
несчастью, дядя Тесc, еще один барон Мандевилл, явился  причиной  гибели
Рэндала. Ник поморщился. Если то, что  он  слышал  об  этой  пресловутой
дуэли, - правда, то можно сказать, что Рэндал получил по заслугам:  ведь
он намеренно  провоцировал  человека,  который,  как  всем  хорошо  было
известно, не испытывал интереса к оружию и не слишком  мастерски  владел
им. И такому человеку Рэндал бросил вызов!
   Встретиться с Сидни  Мандевиллом  на  дуэли  для  Рэндала  было  пара
пустяков. Николаc думал, что никто не был потрясен больше, чем его брат,
когда пуля Сидни достигла своей цели.  Он  вздохнул.  Разумеется,  Атина
расценила все это не так. По ее мнению, брат всегда поступал  правильно.
Надо признать, что она была  без  ума  от  Рэндала...  Но  если  Паллас,
которая намного  больше  пострадала  от  поступков  Мандевиллов,  смогла
принять его женитьбу, тогда какая разница его сестре, черт ее побери?
   Приезд Атины разрушил безмятежное настроение  гостей.  Едва  войдя  в
дом, все тут же разбрелись в разные стороны, словно  понимая,  что  Нику
надо побыть одному. Тетушки удалились в библиотеку  полистать  книги,  а
джентльмены поспешили в игровую комнату развлечься. Только Тесc осталась
с ним.
   Когда они оказались вдвоем в кабинете. Тесc мягко спросила:
   - Леди Атина очень недовольна нашей свадьбой, да?
   Ник усмехнулся.
   - Я знал, что так будет, но не ожидал, что она открыто будет изрыгать
яд. - Он заглянул в обеспокоенные глаза жены и спросил:
   - Надеюсь, тебя не слишком оскорбили ее слова?
   Тесc улыбнулась.
   - Почему они должны меня оскорбить, если мы оба знаем, что это  может
быть правдой?
   - Ты думаешь, что можешь быть беременной? - резко спросил он.
   - Я не могу знать наверняка, - язвительно парировала Тесc, -  ведь  с
той ночи в "Черной свинье" едва прошло десять дней.
   Лицо Ника смягчилось. Он поднес ее руку к губам и нежно  поцеловал  в
ладонь. Потом посмотрел ей прямо в глаза и хрипло сказал:
   - Иногда я забываю, что мы так недавно узнали друг  друга,  ведь  все
произошло подобно смерчу. Не правда ли, дорогая?
   Наслаждаясь его взглядом,  Тесc  медленно  кивнула,  в  горле  у  нее
образовался комок. Какое имеет значение, десять дней она знает  его  или
десять лет? Вряд ли она сможет полюбить его больше, чем любит сейчас. Во
многих  отношениях  он  воплощение  самых  заветных  девических  грез  -
очаровательный, язвительный и привлекательный человек. Многие  нашли  бы
их знакомство и свадьбу в высшей степени захватывающими и, без сомнения,
провели бы остаток своей жизни в браке с человеком вроде Ника  Талмиджа,
даже если бы он не произнес ни единого слова любви.
   Граф оказался достойным, разумным  человеком,  даже  снисходительным:
Тесc не могла отрицать, что он был добр с ее тетками.
   Но как бы она ни принимала факт  его  женитьбы  на  ней,  все  же  ей
хотелось, чтобы они встретились при иных обстоятельствах. "Наш  брак,  -
печально думала она, - был бы намного приятнее, если бы я знала, что  он
глубоко ко мне привязан и не был принужден жениться на мне".
   Она  пыталась  убедить  себя,  что  прошедшие  несколько  дней   была
ненасытной, хотела, чтобы  он  любил  ее  самое  так  же,  как  любил  и
испытывал страсть к ее телу. "Да, я ненасытная, - призналась она, - и  я
хочу большего, чем его имя и тело. Хочу завоевать его сердце..."
   Когда она не сразу ответила на вопрос Ника, он крепче сжал ее руку:
   - Ты ведь не жалеешь о нашей женитьбе?
   Тесc улыбнулась и покачала головой:
   - Нет. Просто я спрашивала себя, как бы все могло обернуться, если бы
мы встретились по-другому...
   Он лукаво улыбнулся и привлек ее к себе.
   - Ты имеешь в виду, что я в какой-нибудь вечер должен был  высмотреть
тебя в свете?
   Тесc кивнула. Широко раскрытыми глазами она всматривалась  в  дорогие
черты. Дыхание у нее сбилось от того, что она прочитала в его  дразнящих
глазах.
   - Что бы ты тогда сделал? - спросила она.
   - Ну, - медленно произнес он, касаясь губами ее рта, - как  только  я
выяснил бы, кто эта  маленькая  соблазнительная  ведьмочка  с  огненными
волосами, я, без сомнения, умчался бы оттуда, обиженный до глубины души.
   - Почему? - с легкой тревогой спросила она.
   - Потому, что я бы разъярился, - тихо ответил Ник.
   Уголки его губ подергивались от смеха. - Обнаружить, что единственная
женщина в Англии, которая наконец завладела моим вниманием,  -  одна  из
Мандевиллов! Меня глубоко разгневала бы шутка, которую со  мной  сыграла
судьба.
   Озорные слова Ника не смягчили свинцовой тяжести, лежавшей на  сердце
Тесc. Она опустила голову, делая вид, что ее заинтересовали пуговицы  на
его жилете - Ты и в самом деле сильно ненавидишь меня и моих  родных?  -
наконец прошептала она.
   Ник застонал и изо всех сил прижал ее к себе.
   - Тесc, дурочка ты моя! Я с ума по тебе схожу, а когда держу  тебя  в
своих объятиях, меньше всего думаю о ненависти!
   Он сильно, властно поцеловал ее, и на некоторое время Тесc  забыла  о
том, что сходить с ума по кому-то  еще  не  означает  любить.  Когда  он
наконец оторвался от нее, глаза ее сияли Она обвила  его  шею  руками  и
шаловливо пролепетала:
   - Интересно.., как ты думаешь,  послать  ли  нам  Эйвери  записку,  в
которой мы поблагодарим его за то, что он вынудил меня  убежать  от  его
преследований?
   Ник стрельнул в нее глазами.
   - Нет, - твердо заявил он. - Эйвери Мандевилл никогда ни  за  что  не
получит от меня благодарности. - На мгновение Ник  задумался.  -  Однако
это неплохая мысль: ему надо написать записку с  просьбой  прислать  все
твои личные вещи и то, что принадлежит твоим  теткам,  сюда,  в  усадьбу
Шербурн. И незамедлительно!
   На Тесc это произвело впечатление.
   - О Боже! Он придет в совершеннейшую ярость.
   Ник улыбнулся.
   - Знаю. -