что  он
безмерно благодарен ей за то, что она оказалась непорочной, но в  то  же
время его беспокоило и настораживало то, почему она выбрала именно  его.
Она далеко не первая была потрясена его  богатством,  равно  как  и  его
неотразимым шармом. Он еще больше помрачнел. Он находил  безнравственной
мысль, что девушка могла так  легко  отдаться  из-за  титула,  однако  и
полностью отметать ее он тоже не мог и от этого злился: на себя -  из-за
того, что дал себя околдовать, а на нее - из-за  того,  что  она  скорее
всего решила не упустить свой главный шанс. Николаc усмехнулся. С другой
стороны, вряд ли в "Черной свинье" частенько бывают лорды, и если бы  он
был добропорядочным человеком, то не воспользовался бы тем, что  девушка
решила отдаться в первую же ночь богатому уважаемому человеку.  "Однако,
- мрачно признался Николаc, - я далеко не порядочный человек, по крайней
мере не когда речь заходит о ней!"
   То, что в ее действиях не было никакого расчета, еще больше разозлило
его. Забыв о том, что в прошлом он никогда не придавал  значения  щедрой
плате за доставленное удовольствие, Николаc еще  больше  разозлился  при
мысли, что Тесc могла отдаться ему за деньги. Он  почувствовал  яростное
желание встряхнуть, разбудить ее и потребовать, чтобы она рассказала ему
о причинах, побудивших ее с такой готовностью подарить ему себя.  О  чем
она думала? И почему? Почему  выбрала  его?  Из-за  титула?  Денег?  Или
потому...
   Николаc невесело улыбнулся.  Что,  черт  возьми,  с  ним  происходит?
Неужели он ждет, что она проснется и  признается  ему  в  вечной  любви?
Скажет, что она только взглянула  на  него  и  едва  устояла  на  ногах?
Николаc потихоньку засмеялся над собой. Смешно! Надо радоваться, что  он
так неожиданно нашел  прекрасного  партнера  в  постели,  и  к  тому  же
девственницу.
   Он и радовался, но в то же время испытывал некое ощущение  обладания,
странную нежность, какой не должно было быть.  Раздражаясь  из-за  того,
что не мог расценивать события  сегодняшней  ночи  как  очередное  новое
развлечение, Николаc несколько минут  лежал,  не  смыкая  глаз,  пытаясь
вычислить, из-за чего эта девушка  казалась  ему  иной,  не  такой,  как
остальные. Так и не придя ни к какому выводу, он  наконец  погрузился  в
сон.
   Тесc проснулась первой, и тяжесть в голове  вытеснила  все  остальные
мысли. Она со стоном села, прижимая пальцы к вискам.
   Постепенно  перед  ее  глазами  возникли  очертания  комнаты,  и  она
вспомнила о событиях, происшедших с ней накануне вечером. Забыв про боль
в голове. Тесc в ужасе воззрилась на обнаженного мужчину,  который  спал
рядом.
   Она  признала,  что  это  очень  красивый  мужчина.   У   него   были
взъерошенные черные волосы и привлекательное, словно вычеканенное  лицо.
Однако он казался ей совершенно незнакомым. Внезапно до нее  дошло,  что
она полностью обнажена, и в ее пульсирующем мозгу со всеми подробностями
всплыли воспоминания о том, что произошло между ними ночью. Шли  минуты,
и весь ужас ее положения ударил по ней сильной волной, подобно  морскому
приливу, Она смутно надеялась, что с рассветом память  чудесным  образом
возвратится, но не тут-то было - она ничего не помнила до того  момента,
как проснулась вчера днем под дубом. И вот теперь, все еще не зная,  как
ее зовут и кто она, она усугубила свои беды тем, что  отдала  невинность
мужчине, которого никогда раньше не видела! И насколько ей  не  изменяет
ее дурацкая память, она с рвением принимала участие в  любовных  утехах.
"О Господи, что же я наделала?" - с болью подумала Тесc.
   Первым побуждением было убежать, как будто оттого,  что  она  покинет
эту комнату, она сразу забудет, что с ней случилось. Тесc выпрыгнула  из
кровати,  словно  ядро  из  дула  пушки,  и,  не  обращая  внимания   на
головокружение, принялась лихорадочно разыскивать свою  одежду.  Заметив
на полу разорванную рубашку, она проворно подхватила ее и завернулась  в
это сомнительное одеяние.  Только  она  протянула  было  руку  к  своему
платью, как мужчина проснулся и сел на постели.
   Прижимая  к  себе  поношенное  розовое  платье.  Тесc  уставилась  на
Николаcа;   глаза   казались   огромными    на    личике,    обрамленном
очаровательными завитками огненно-рыжих волос, ниспадавших на плечи.  Он
так же пристально глядел на нее, и лицо его постепенно мрачнело., -  Что
ты делаешь? - раздраженно вопросил он. - Брось эту тряпку и  возвращайся
в постель.
   Тесc решительно сжала рот и еще крепче прижала платье к груди.
   - Нет! Я уверена, что.., я нужна миссис  Дарли  на  кухне.  Мне  надо
идти!
   - Не будь дурочкой! Пока я доволен, миссис  Дарли  не  будет  в  тебе
нуждаться. - Он улыбнулся и тихо произнес:
   - Долли, иди ко мне, пожалуйста.., я хочу тебя...
   Ощущение того, что она знала его, что может ему доверять, вернулось к
ней, и сила их взаимного притяжения была велика...  Однако  Тесc  угрюмо
старалась  пересилить  себя.  В  прошлую  ночь  она  совершила   ошибку,
непростительную ошибку, позволив бренди и очарованию незнакомца ослепить
ее, оторвать от реальности. Однако сегодня утром,  несмотря  на  ужасную
головную боль, мысли у нее не путались, и она  понимала,  что,  пока  не
узнает, кто она, ни за что не задержится  здесь,  в  этой  комнате.  Это
незнакомец, несмотря ни на что. Будет пределом глупости оказаться  вновь
в его объятиях, до того как она узнает правду о себе.
   Заставив себя подняться. Тесc жестко сказала:
   - Уверена, что вы правы относительно миссис Дарли,  однако  она  меня
наняла не для того, чтобы я бездельничала в постели постояльцев!
   - В самом  деле?  -  саркастически  протянул  Николаc,  выбираясь  из
постели и протягивая руку к своим бриджам. -  У  меня  вчера  вечером  о
миссис Дарли  создалось  иное  впечатление.  Дело  в  том,  что  у  меня
появилось четкое ощущение, что.., бездельничанье в постели - как раз то,
ради чего миссис Дарли тебя наняла!
   Румянец стыда залил щеки Тесc. Прикусив губу,  она  отвела  от  графа
взгляд. Как ей объяснить? Как сказать, что она не знает, кто она, и  что
позволила этим Дарли думать, что она -  девица,  которую  и  наняли  для
услуг, о которых он намекал?
   Тесc глубоко вздохнула. Надо было рассказать ему правду.  Теперь  это
вовлекло ее в  еще  большие  неприятности.  Быть  может,  знай  он,  что
произошло на самом деле, он смог бы помочь ей, и этот кошмар  закончился
бы.
   Плечи ее дрогнули, она пыталась  подобрать  подходящие  слова,  чтобы
начать рассказ, но тут Николаc медленно произнес:
   - Кстати, я хотел бы поговорить с тобой об этих услугах...
   Сбитая с толку. Тесc уставилась на него.
   - Услугах? - едва дыша, переспросила она. - А что насчет них?
   Николаc ответил не сразу. Несмотря  на  ранний  час,  он  налил  себе
небольшую рюмку бренди, но отставил ее и откровенно заявил:
   - Я не хочу, чтобы ты предлагала свои услуги всем подряд...
   Я собираюсь увезти тебя отсюда и  поселить  в  милом  уютном  домике,
который мне принадлежит.., ты станешь моей любовницей.
   Тесc взирала на него, оцепенев от ужаса, а он подошел к  ней  поближе
и, взяв за подбородок, поцеловал в губы. От него пахло бренди.
   - Я хочу, - хрипло выговорил он, - чтобы все твои  сладостные  услуги
принадлежали мне и только мне одному...
 
Глава 7 
 
   Подчиняясь инстинкту, Тесc не думала о своих поступках. Не сказав  ни
слова, она вытянула руку и  отвесила  ему  звонкую  пощечину.  Грудь  ее
тяжело вздымалась, глаза метали молнии.
   - Как вы смеете! - выпалила она.  -  Как  вы  можете  так  оскорблять
меня?
   Трудно сказать, кто был больше изумлен этой непредсказуемой реакцией.
Повисла напряженная тишина. Они не отрываясь смотрели друг на  друга,  а
на худой щеке Николаcа алым пятном горел след от ладони.
   Первой пришла в себя Тесc. Она в ужасе шумно вздохнула и, все так  же
прижимая к груди платье, бросилась к двери, не  соображая  толком,  куда
бежать. Однако ей было ясно одно: между ней и этим разозленным человеком
возникла пропасть, и в этом ее вина.
   - Ну нет, ты не сбежишь, - прорычал Николаc,  хватая  ее  за  руку  и
легко разворачивая лицом к себе. - А  что  касается  того,  что  я  тебя
оскорбил, моя миленькая госпожа, у меня на примете есть несколько женщин
гораздо более высокого происхождения, чем ты.
   И они сочли бы за честь стать моей любовницей! - Глаза его пылали  от
гнева.   -   Более   того,   я   считаю,   ублажать   одного    человека
предпочтительнее,  нежели  являться  по  первому  зову  любого  путника,
который возжелает воспользоваться  твоими  прелестями.  Но  может  быть,
теперь, когда я лишил тебя невинности, ты хочешь стать шлюхой?
   Тесc была настолько взбешена его словами, что  у  нее  перед  глазами
поплыли малиновые круги. Она не пыталась дать ему еще пощечину, понимая,
что ей не удастся уйти, пока он  не  смилостивится  и  не  отпустит  ее.
Поэтому на некоторое время  она  угомонилась.  Сомнительное  предложение
графа потрясло ее; множество вопросов роилось в голове, и  необходимость
убежать, скрыться от него боролась в  ней  с  равным  по  силе  желанием
остаться и  объяснить  свое  поведение.  Она  не  помнит,  кто  она,  но
понимает, что многие  женщины  были  бы  рады  оказаться  в  центре  его
внимания. И уж конечно, малышка из таверны вроде "Черной свиньи"  ни  за
что не отвергла бы его предложение,  да  еще  таким  образом!  Тесc  все
больше задумывалась: какое  же  положение  она  занимала  в  обществе  в
прежней жизни, до того, как потеряла память...
   Со всей ясностью, от которой ей стало нехорошо. Тесc поняла,  что  за
ту неприятную ситуацию, в которой  она  оказалась,  надо  винить  только
себя. Надо было рассказать всю правду, как  только  она  увидела  миссис
Дарли. Если бы она так поступила, то не отдала бы  невинность  человеку,
которого впервые увидела менее двенадцати часов назад. Тогда он не  стал
бы предлагать ей  стать  его  любовницей.  Но  что  бы  ни  подсказывала
интуиция, Тесc признавала, что она ее подвела.
   Немного успокоившись. Тесc через силу сказала:
   - Прошу прощения за то, что дала вам пощечину, но не извиняю  вас  за
оскорбление, которое вы нанесли мне, предложив стать вашей любовницей. И
пока дело не зашло слишком далеко,  я  бы  хотела  вам  кое-что  о  себе
рассказать. Надо было сделать это еще прошлой ночью.
   Николаc  что-то  пробормотал,  однако  Тесc,  к  своему  счастью,  не
разобрала,  что  именно.  Она  с  облегчением  обнаружила,  что  Николае
отпустил ее и указал на кресло перед камином. Огонь давно уже погас,  но
Николаc проворно разворошил угли  и  бросил  несколько  новых  поленьев,
аккуратно сложенных возле камина.
   Как только огонь вновь ярко разгорелся, Николаc поглядел на девушку и
холодно произнес:
   - Если не возражаете, я бы хотел одеться и предлагаю вам  сделать  то
же самое.
   Не обращая на нее внимания, молодой человек прошел к двери, открыл ее
и завопил:
   - Лавджой! Где ты, черт тебя побери! Принеси горячей воды и кофе -  и
немедленно! - Хлопнув дверью, он вернулся назад и  встал  возле  камина.
Повернувшись спиной к огню, он с отвращением оглядел разорванную рубашку
Тесc и смятое платье, которое она по-прежнему прижимала к груди, а потом
подчеркнуто вежливо заметил:
   - Наверное, вы бы хотели надеть другое платье - я скажу слугам, чтобы
они вам принесли что-нибудь из вашей комнаты.
   Тесc перевела дыхание. Ей хотелось набраться смелости и сказать,  что
она предпочла бы сама пойти в свою комнату и взять одежду. Но  что-то  в
лице Николаcа подсказало ей, что такой возможности у нее не будет.
   - Это было бы очень мило, - пролепетала  она,  -  но  боюсь,  у  меня
ничего нет, кроме амазонки и  плаща.  Дело  в  том,  что  это  платье  я
одолжила у миссис Дарли - это платье ее дочери.
   Брови Николаcа угрюмо сомкнулись, но он не успел задать ей ни  одного
вопроса, поскольку дверь открылась и в комнату вошел Лавджой. На лице он
старательно  сохранял  непроницаемое  выражение.  Он  поставил  на  стол
тяжелый поднос, потом принес фарфоровый таз  и  вместительный  кувшин  к
небольшому умывальнику, стоявшему в углу комнаты.
   -  Сегодня  чудесное  утро,   милорд!   -   возвращаясь   на   место,
непринужденно заметил он, принимаясь разгружать поднос. - Светит солнце,
а от вчерашней бури не осталось и следа, только  несколько  облачков  на
небе. Вот горячая вода для  вас,  а  еще  миссис  Дарли  прислала  кофе,
ветчину и горячие булочки - прямо с жару. Вот масло и джем.
   Николаc что-то пробормотал  и,  подойдя  к  своему  слуге,  произнес,
понизив голос:
   - Мне надо сказать  тебе  пару  слов.  Давай  выйдем.  -  И  добавил,
оглянувшись на Тесc:
   - Можете умыться, пока я отдам Лавджою распоряжения на день.
   Тесc поднялась и подошла к умывальнику, только когда дверь за  обоими
мужчинами захлопнулась. Она мечтала полежать в ванне, но позволила  себе
лишь быстренько ополоснуться. Вода была теплой,  миссис  Дарли  прислала
еще небольшой кусочек мыла,  которым  Тесc  старательно  намылилась.  Ей
стало гораздо легче после купания, хотя она всего лишь торопливо обтерла
тело влажной тряпкой, воспользовавшись ею вместо мочалки.
   Несмотря на плачевное состояние своей  рубашки.  Тесc  надела  ее,  а
потом нырнула в розовое платье.  В  комнате  не  было  зеркал,  но  Тесc
догадывалась, что на голове ее - настоящее воронье гнездо, однако ничего
не могла поделать: лишь расчесала непокорные кудри  пальцами  и  кое-как
пригладила руками.
   Тесc  уже  начала  беспокоиться  и  всерьез  обдумывать,  как  бы  ей
улизнуть, как дверь открылась, и в комнату вошел Николаc.  Он  посмотрел
на нее:
   - Поешь пока и выпей кофе, а я быстро оденусь.
   Тесc не стала возражать: она была голодна, а кто знал, когда придется
есть в следующий раз? Булочки были восхитительны:  теплые,  нежные,  они
просто таяли во рту, а кофе был крепкий и горячий. "Как раз то, что  мне
нужно", - бодро подумала девушка. Она ела,  не  поднимая  глаз,  а  граф
звучно и торопливо умывался. Тесc поглощала третью  булочку,  намазанную
клубничным джемом, с наслаждением  пила  кофе  и  не  заметила,  как  он
закончил. Поэтому, услышав у себя за спиной  его  голос,  она  испуганно
вскочила и обернулась.
   Он надел белую чистую льняную рубашку  с  открытым  воротом,  кожаные
бриджи и сверкающие высокие черные  ботинки.  Уперев  руки  в  бока,  он
сурово рассматривал девушку - было ясно, что отсрочка  не  ослабила  его
гнева и не отвлекла его. Он налил  себе  чашку  кофе,  намазал  джем  на
булочку и спросил, продолжая начатый разговор:
   - Что ты имела в виду, когда сказала, что у тебя нет  другой  одежды,
кроме амазонки?
   Тесc глубоко вздохнула, моля Бога удержать ее  от  следующей  ужасной
ошибки.
   - Просто что все это - нелепое недоразумение. Я не девка из  таверны,
по крайней мере не верю, что я такая. Я не имею  ни  малейшего  понятия,
кто я, даже не знаю собственного имени, не знаю, как  оказалась  в  этих
краях. - Она горько усмехнулась. - Долли  -  так  звали  клячу  фермера,
который проехал мимо меня, когда я брела в "Черную  свинью".  Когда  мне
понадобилось как-то назвать себя, это имя вдруг пришло мне на ум.
   Николаc нахмурился.
   - Я не люблю шуток, - медленно произнес он, - а  особенно  не  люблю,
когда из меня делают дурака. Неплохо бы тебе запомнить это.
   Он ей не верит! Тесc забеспокоилась.  Она  с  самого  начала  боялась
такой реакции, но после  событий  вчерашней  ночи  и  сегодняшнего  утра
оказаться в его глазах  смешной  показалось  ей  меньшим  из  двух  зол.
Проклиная себя за то, что ничего не сказала ему раньше.  Тесc  напористо
возразила:
   - Это не шутка. И не было шуткой  прошлой  ночью,  когда  я  утратила
невинность! Говорю вам, для меня это было не  меньшим  потрясением,  чем
для вас!
   - Ну да, разумеется, - сухо заметил Николаc. - Но вы, наверное, вдруг
вспомните, кто вы, когда ваши взволнованные родственники заколотят в мою
дверь?
   Тесc нахмурилась.
   - Что вы имеете в виду? Я же только что вам сказала, что не знаю, кто
я! И если бы мои взволнованные родственники  принялись  стучать  в  вашу
дверь, я должна была бы обрадоваться.
   - Уверен, все так бы и случилось, - ответил он, и что-то в его голосе
и в выражении лица смутило Тесc.
   - Но я говорю вам правду! - в отчаянии воскликнула она. - Вчера  днем
я пришла в себя в нескольких милях отсюда, под дубом. Судя по  состоянию
моей одежды, думаю, что пролежала там всю ночь. И это все, что я знаю!
   - Гм-м. Не совсем. Ты пришла в "Черную свинью", и у тебя хватило  ума
забраться в мою постель. - Не обращая внимания на ее разъяренный взгляд,
Николаc уселся перед огнем и отпил кофе.
   Глядя на нее поверх чашки, он холодно спросил:
   - Хочешь, я скажу, о чем думаю? - Тесc быстро кивнула, и он вкрадчиво
продолжал:
   - Я думаю, что ты - маленькая  хитрая  лгунья  и  ты  сама  или  твои
родители  углядели  возможность  заманить  в  ловушку   богатого   мужа.
Благодаря  огромному  везению  и  удачному  стечению  обстоятельств   ты
умудрилась оказаться на моей тропе.., а заодно и в моей постели.
   - Вы что, с ума  сошли?  -  яростно  завопила  Тесc.  -  Или,  может,
настолько самоуверенны, что думаете, будто любая  женщина,  которая  вас
увидит, тут же влюбится в вас без оглядки и решится на  любые  глупости,
лишь бы только добиться вашего внимания?
   Николаc вспыхнул. Красные пятна загорелись на его скулах,  однако  он
не думал сдаваться. Он вновь уверился, что она является орудием,  частью
хитроумного плана, чтобы вынудить его жениться.
   Особенно после весьма любопытной беседы, которая состоялась у него  с
Лавджоем в холле...
   - Нет, - мрачно ответил он. - Я не  настолько  самоуверен,  но  я  бы
предпочел,  чтобы  ты  правдиво  объяснила  мне,  как  ты   -   девушка,
безусловно, аристократического  происхождения,  очутилась  здесь  ночью,
посреди бушующей бури, без спутников, без кареты или лошади и попыталась
убедить миссис Дарли, что ты - девка ее деверя,  прибывшая  из  Лондона!
Тесc открыла было рот, чтобы сказать что-то в свое оправдание, но  злые,
резкие слова застряли в ее горле - Николаc опередил ее. Он поднял ладонь
с тонкими длинными пальцами и произнес:
   - До тебя еще дойдет очередь, а теперь послушай... Ты должна все-таки
сказать мне правду в обмен на...
   Тесc едва не задохнулась от ярости, но он спокойно продолжал:
   - Мой слуга Лавджой почерпнул немало интересного из утренней беседы с
мистером и миссис Дарли. Они  подтвердили,  когда  и  каким  образом  ты
появилась здесь, и в один голос заявили, что ты назвала себя женщиной, о
которой шла речь в письме брата мистера Дарли, Тома. Я думаю, ты  теперь
понимаешь,  почему  они  пришли  в  такое  замешательство:  на  рассвете
появилась молодая женщина, гораздо более  похожая  на  ту,  которую  они
ждали, и принялась с шумом  настаивать,  что  именно  она  и  есть  Люси
Джоунс, подружка Тома. У нее даже татуировка  на..,  э..,  довольно-таки
интимной части тела, доказывающая это! Она может многое  порассказать  о
семье Дарли - такие подробности могут быть известны только женщине Тома.
Как утверждает Лавджой, она именно  та,  за  которую  себя  выдает...  И
должен сказать, опять-таки ссылаясь на Лавджоя, что Дарли не  слишком-то
довольны тобой, в сущности, они очень злы на тебя за шутку, которую ты с
ними разыграла. Ну а теперь, может, все же пришло время сказать Правду?
   - Я уже сказала вам, - стиснув  зубы  и  угрожающе  сверкая  глазами,
бросила Тесc. - Я не знаю, кто я!
   - Может., так тебе удобно? А? Особенно принимая во внимание  то,  что
произошло между нами  прошлой  ночью?  -  Он  решительно  сжал  губы.  -
Наверное,  твоя  семья  и  в  самом  деле  отчаянно  нуждается,  раз  уж
опустилась до таких дешевых уловок... - Он бесцеремонно окинул  взглядом
девушку с ног до головы. -  Тебе  не  стоило  пускать  в  ход  все  свои
ухищрения, чтобы