а в Батон Руж оказалась бесполезной.  Я  даже
не могу точно сказать, почему был так уверен, что встреча с Гайлордом  решит
все проблемы.
   Не успел он договорить, как дверь распахнулась, и братья, вздрогнув,  как
по команде,  повернулись  в  ее  сторону.  На  пороге  появился  Личфилд.  С
невозмутимым видом он прошествовал  через  комнату  и,  остановившись  возле
стола, аккуратно поставил на него  большой  серебряный  поднос,  нагруженный
ломтями холодного ростбифа  и  ветчины,  золотистыми  бисквитами  и  большим
куском  аппетитного  желтого  сыра.  Также  абсолютно  невозмутимо   Личфилд
произнес:
   - Если вы еще не  собираетесь  спать,  то,  полагаю,  вам  стоит  немного
подкрепиться.
   Только увидев содержимое подноса Морган понял, насколько он  голоден,  и,
улыбнувшись слуге полной благодарности улыбкой, с волнением признался:
   - Личфилд, я когда-нибудь говорил тебе, что скорее продам свою  последнюю
лошадь, чем разрешу тебе покинуть службу?
   Личфилд опустил глаза и презрительно хмыкнул:
   - Часто, сэр, особенно в тех случаях, когда вы бываете навеселе. -  После
чего, не дожидаясь ответа, он развернулся и вышел из комнаты.
   Еще  несколько  секунд  в  кабинете  стояла  тишина,  а  затем   раздался
оглушительный взрыв смеха, свидетельствующий о том, что братья уже пришли  в
себя после  столь  неожиданного  визита.  Спустя  минуту,  Доминик,  схватив
ростбиф, признался:
   - Я теперь понимаю, почему ты так неустанно его восхваляешь...
   Покончив с трапезой, Морган блаженно  откинулся  в  кресле  и  неожиданно
спросил:
   - Ты когда-нибудь  расскажешь  мне,  почему  собирался  ночевать  в  моем
кабинете?..

Глава 19

   - Ах, об этом! - устроившись  поудобней  в  кресле,  Доминик  начал  свой
рассказ. - Вернемся к истории о грабителях и о желании  мамы  иметь  в  доме
мужчину. Леони возражала. Но ты знаешь, что  мама  не  успокоится,  пока  не
устроит все по-своему.
   В  знак  полного  согласия  Морган  утвердительно   кивнул   головой   и,
удовлетворенный его реакцией, Доминик продолжал:
   - Так вот, мама хотела, чтобы я находился в доме, а  Леони  -  нет.  И  я
решил не идти наперекор ни той, ни  другой.  Когда  все  ложились  спать,  я
пробирался в кабинет  и  дремал  здесь  до  рассвета,  а  затем  потихонечку
возвращался в большой Бонжур.
   Зевнув, Доминик признался:
   - Я рад твоему возвращению, потому что трудно сказать, сколько бы  я  так
продержался. Кроме того, неизвестно, как скоро  Леони  обнаружила  бы  меня.
Если бы она только узнала, что я коротаю здесь ночи, то съела бы мои  бедные
уши на завтрак.
   - Ты думаешь, она  этого  не  знает?  -  Лицо  Моргана  изображало  самое
искреннее удивление. В ответ Доминик состроил смешную гримасу.
   - Не знаю. Я пытаюсь очень  осторожно  входить  в  дом,  чтобы  никто  не
услышал. Но иногда Леони бросает на меня такие взгляды, будто она знает все,
и только делает вид, что ни о чем не подозревает,  желая  избежать  войны  с
нашей мамой.
   - Ты думаешь, это плохо?
   - Дело не в том, плохо это или нет. - Доминик тщательно подбирал слова. -
Я думаю, что обе они после стычки сделали определенные выводы и решили,  что
встретили равного  себе  противника.  .  При  других  обстоятельствах  мама,
конечно,  не  допустила  бы  никакого  примирения.   Но   я   полагаю,   она
симпатизирует Леони и потому пошла на уступки. А Леони - такая независимая и
самостоятельная штучка, что я затрудняюсь с уверенностью  что-то  сказать  о
ней. Но думаю, она тоже с удовольствием подружилась бы с мамой. Однако Леони
смотрит на нас с подозрением и старается не позволить себе полюбить нас.
   -  С  подозрением?  -  голос  Моргана  выдавал  явное  недоверие.  -  Она
подозревает нас?
   - Угу! Она считает, что все мы покрываем  тебя,  и  совершенно  отчетливо
дает нам понять это. Если бы ситуация была не столь серьезной, я бы  сказал,
что все это ужасно смешно. - Он помолчал, а потом с  каким-то  благоговением
добавил:
   - Знаешь, она самая замечательная актриса из всех, которых  я  когда-либо
видел. Если бы я не знал тебя столько лет, я бы поклялся,  что  она  говорит
правду.
   - Правду говорю я! - Морган не скрывал своего раздражения. - Я никогда на
ней не женился, а Джастин - не мой сын, поэтому я не  собираюсь  поддаваться
на шантаж и платить ей деньги.
   - А  может,  стоит  заплатить?  -  спросил  задумчиво  Доминик,  стараясь
избежать взгляда Моргана. Эта реплика окончательно вывела того из себя:
   - Что, мой милый братец, ты под этим подразумеваешь?
   - Она ходила к судье.
   - Что???
   - Только то, что сказал.  Отец  пытался  остановить  ее,  остальные  тоже
упрашивали до хрипоты. Но все напрасно. В  понедельник  она  отправилась  на
своем муле в город и встретилась с  судьей  Данджермондом.  Она  отдала  ему
документы и сказала, что хочет добиться справедливости.
   - Она ездила в город на муле? - Этот факт так позабавил Моргана,  что  он
позабыл про все остальное.
   - Угу! Гордячка хотела показать,  что  не  нуждается  в  помощи  Слейдов.
Сказала, что ей нужно только ее приданое. Как только она его получит, мы  ее
больше никогда не увидим.
   От веселого настроения Моргана не осталось и следа. Казалось,  он  только
сейчас понял, чем ему грозит выходка жены.
   - Отец говорил с судьей?
   - Да, в тот же день. - Доминик посмотрел на брата и неохотно добавил:
   - Судья сказал, что если ты не сумеешь опровергнуть ее слова  и  доказать
факт подделки документа, то тебе придется заплатить. Он пообещал  отцу,  что
по возможности  попытается  затянуть  дело.  Слава  Богу,  что  он  оказался
старинным другом нашей семьи.
   - А она об этом знает?
   - Думаю, еще нет. Но она достаточно сообразительна и  скоро  поймет,  что
Данджермонд у нас в кармане и просто тянет время.
   - Она чертовски сообразительна. -  Морган  опять  начинал  заводиться.  -
Ей-Богу, если у меня и были какие-то сомнения на  ее  счет,  то  теперь  они
совершенно исчезли!
   В глазах его было столько злости, что Доминик встревожился не на шутку:
   - Что ты собираешься делать?
   - Что делать? Мужчины на протяжении веков лишь  одним  способом  усмиряли
своих непокорных жен, Дом. И у меня нет другого выбора.
   - Надеюсь, ты не собираешься причинить ей зло?
   Красивый рот Моргана исказила злобная усмешка:
   - А почему бы и нет? Я временами готов просто задушить ее!
   - Я не уверен, Морган, что она с готовностью подставит тебе свою шейку.
   - Ты прав. Я был бы порядочным болваном, если бы позволил довести себя до
такой крайности.
   - Добавлю, что она тоже может прийти в ярость. Я ведь уже  говорил  тебе,
какие бури сотрясали этот дом в твое отсутствие. Леони метала здесь  гром  и
молнии.
   - Неужели? - Морган уже совершенно успокоился и  снова  поднял  стакан  с
виски.
   - Я уже говорил тебе о ее поездке к судье и стычке  с  мамой.  Теперь  ты
имеешь некоторое представление о том, что здесь было. Ты  решил,  что  Леони
вполне устраивает жизнь в твоем доме и еда с твоего стола. Но я  думаю,  она
это делает лишь потому, что у нее пока нет другого выхода. -  Слабая  улыбка
появилась на губах Доминика. - После твоего отъезда мама  и  отец  бывали  в
малом Бонжуре почти каждый день. Они не хотели,  чтобы  Леони  тосковала  по
тебе и, кроме того, уделяли много внимания Джастину.  Через  какое-то  время
мама решила, что не престало твоей жене и сыну носить такую  старую  одежду.
Она предложила Леони сходить к своей портнихе и заказать  несколько  платьев
для себя, Иветты и маленького Джастина.
   Морган одобрительно кивнул:
   - Вполне разумно. Я, конечно, не желаю быть обманутым на несколько  тысяч
долларов, но не имею ничего против того, чтобы приодеть  ее,  -  напряженная
улыбка скользнула по его губам. - В конечном итоге, я даже получу  от  этого
некоторое удовольствие.
   - Ты, считаешь это разумным. А Леони сочла это за личное оскорбление. Она
заявила, что не желает принимать милостыню от Слейдов. И если ее муж  вернет
ей деньги, которые должен, то она сама купит эту чертову  одежду.  Или,  что
еще лучше, они уедут, раз их одежда так коробит маму.
   - Мама, наверное, сочла бестактными ее слова о милостыне?
   Доминик покачал головой:
   - Вовсе нет. Ей нравится Леони, и, потом, не  забывай,  что  она,  как  и
другие члены семьи, считает ее твоей настоящей женой. Мама совершенно на нее
не обиделась. Да, кстати, Леони позволяет иногда маме и папе делать  подарки
Джастину, но  ограничивает  их.  Говорит,  что  не  хочет  растить  Джастина
попрошайкой...
   Доминик прервал рассказ. Морган в течение  нескольких  минут  разглядывал
свой стакан с виски и наконец произнес:
   - Она не похожа на авантюристку, не так ли?
   - А о чем я тебе говорю? - тотчас же откликнулся Доминик. - Ей нужно  это
проклятое приданое. Но ей-Богу, Морган, это единственное, чего она  от  тебя
добивается. Большего она не примет. Посуди  сам,  к  ее  услугам  прекрасный
экипаж и полдюжины верховых лошадей, которые томятся в стойле, совершенно не
оправдывая своего содержания. Но разве она их  выбрала  для  своей  поездки?
Нет, черт возьми! Она предпочла поехать в город на муле.
   - Ты не думал,  что  она  могла  это  сделать  с  определенной  целью,  -
скептически произнес Морган.
   - Что ты имеешь в виду? - в замешательстве поинтересовался Доминик.
   - Ее  поведение.  Она  не  берет  деньги,  которые  ей  предлагаются,  но
настойчиво требует свое приданое. Это только усиливает ее  позицию.  Ты  уже
наполовину поверил ей. И поступая так, как вела бы  себя  в  такой  ситуации
леди, она мешает нам вывести ее на чистую воду.
   - Я об этом не задумывался,  -  произнес  Доминик  и  заерзал  в  кресле,
чувствуя себя неуютно. Все сказанное Морганом  выглядело  до  такой  степени
правдоподобно,  что  он  даже  испытал  искреннее  негодование  относительно
поступков Леони. Ей почти удалось обмануть его. Слава Богу, что хоть  Морган
не поддался на ее хитрые уловки.
   На этом  разговор  между  братьями  закончился.  Спустя  несколько  минут
Доминик ушел, а Морган  поднялся  в  свои  апартаменты.  Было  заметно,  что
Личфилд уже побывал здесь. На столе из красного дерева мерцали свечи,  синий
с черным парчовый халат аккуратно  лежал  на  кровати,  застеленной  голубым
покрывалом. Поднос со стаканом и хрустальным графином, наполненным коньяком,
стоял на ночном столике. Морган улыбнулся. Что бы он делал без Личфилда!
   Эта же мысль снова  возникла,  когда  в  глиняном  кувшине  он  обнаружил
горячую воду. Сняв  дорожную  одежду,  Морган  быстро  ополоснулся  и,  явно
удовлетворенный, лег в постель.
   Усталость клонила его ко сну, словно шум морского прибоя,  но,  к  своему
огорчению, Морган понял, что не сможет уснуть. Обрывки разговора с Домиником
бесконечно возникали в голове.
   Морган не хотел думать о Леони и менять свое мнение  о  ней.  Но  теперь,
лежа в комнате, он  сомневался  в  своем  приговоре,  невольно  желая  найти
оправдания ее поведению и злясь на себя за то, что поддается ее очарованию.
   То, что Леони обратилась  к  судье,  рассердило  его.  Он  никак  не  мог
поверить, что  Леони  способна  так  далеко  зайти.  Моргану  казалось,  что
теперь-то она и те,  кто  за  ней  стоят,  должны  почувствовать,  насколько
сомнительно выглядит эта история. Он не собирается  сдаваться  без  боя,  на
что, по-видимому, рассчитывали эти люди.  Иначе  почему  бы  они  стали  так
рисковать?
   Морган не находил  ответа.  Отказавшись  от  всяких  попыток  уснуть,  он
облачился в парчовый халат и налил себе немного коньяку.
   Коньяк несколько ослабил внутреннее напряжение, но сон все равно не  шел.
Он был слишком измучен. В то время, как тело  его  ломило  от  усталости,  а
глаза закрывались сами собой, мозг яростно  работал,  не  желая  поддаваться
сну. Морган сознавал, что ничего прояснить ему так и не удалось, и в  голове
у него такая же путаница, как и в начале. Вместе с  тем,  он  никак  не  мог
отделаться от навязчивого ощущения, что  он  что-то  забыл.  Забыл  какой-то
маленький эпизод, происшедший шесть лет назад, который мог бы  дать  ключ  к
решению этой загадки.
   Когда он все-таки добрался до постели, то был уверен только в одном  -  в
этой истории замешан мужчина. И Джастин - наилучшее  тому  подтверждение.  И
кто-то ведь должен был подделать его подпись на договоре. Но  где  же,  черт
возьми, этот кто-то! Ответа Морган не знал, но твердо решил  найти  его.  Во
что бы то ни стало!..

***

   Моргану не надо было долго ждать встречи с  человеком,  который  подделал
его подпись под  брачным  договором.  Эшли  Слейд  на  французском  корабле,
следовавшем до Нью-Орлеана, пересекал Атлантический океан. Целью его поездки
был поиск той самой маленькой дряни, с которой он обручился шесть лет  назад
под именем Моргана.
   Его перемирие с отцом, бароном Тревельяном, длилось до тех пор, пока Эшли
не наскучила тихая и мирная жизнь в родном  доме.  Уже  через  неделю  после
приезда он до смерти загнал отцовского призового жеребца,  предмет  гордости
барона. Затем он хладнокровно и жестоко избил своего младшего  брата  Милса,
чуть не выбив ему глаз. Спустя три месяца Эшли соблазнил юную  леди  Ровенну
Майлз, и она покончила с собой после его отказа жениться на ней.  Это  стало
последней каплей. Горе отца было велико, но он выгнал Эшли  из  дома,  лишив
его права на наследование своих земель.
   Несколько месяцев Эшли еще жил  на  широкую  ногу  в  Лондоне,  благодаря
деньгам Леони. Но когда деньги кончились, он  осознал,  что  его  не  только
выгнали из дома, но и лишили  источника  дохода.  Отец  не  собирался  более
оплачивать его счета и проявлять какую-либо заботу  о  нем.  Такой  ситуации
Эшли не предвидел.
   Несколько месяцев Эшли ухитрялся оттягивать выплаты кредиторам.  Он  даже
опробовал себя в роли карточного шулера, но  в  конце  концов  был  вынужден
уехать, чтобы не сесть в тюрьму за мошенничество.
   Придя к выводу, что все проблемы может решить только богатая  жена,  Эшли
начал поиски в этом направлении. Но, к несчастью, его слава  бежала  впереди
него, и все богатые наследницы моментально разбегались,  стоило  ему  только
появиться на горизонте.
   Наконец Эшли пришел к выводу, что  его  счастье  находится  отнюдь  не  в
Англии.
   Эшли звала Франция. Наполеон  находился  в  зените  славы.  Это  невольно
навело Эшли на мысль, что в стране, где корсиканский выскочка достиг  такого
величия, человек любой национальности имеет грандиозные возможности. Поэтому
летом 1801 года, спустя два года после того, как он женился на  Леони,  Эшли
сошел на французский берег.
   Из-за военных действий, развернувшихся между Англией и Францией, пересечь
границу  было  довольно  сложно.  Но  Эшли  повезло.   Он   познакомился   с
контрабандистом по имени Гарри Пенрик, который переправил  его  во  Францию.
Кроме контрабанды Пенрик занимался шпионажем в пользу Франции.  Эта  встреча
определила  дальнейшую  жизнь  Эшли.  Еще  не   погрузившись   на   корабль,
отправляющийся до Шербура, он принял решение стать шпионом.
   С помощью Гарри Эшли представили выдающемуся мастеру  шпионажа,  министру
полиции  Жозефу  Фуше.  После  нескольких  встреч  с  этим  безжалостным   и
расчетливым человеком Эшли согласился шпионить. И  спустя  шесть  недель  он
вернулся в Англию, но уже в новом качестве.
   У него появились деньги, деньги из Франции. Эшли взял за правило заводить
знакомства среди высших, чинов конной гвардии. Уже через месяц Эшли  проявил
себя крайне сведущим в новой профессии, передавая через Гарри  информацию  о
войсках и их снабжении, которая при первом же  удобном  случае  поступала  к
Фуше.
   Ему  вовсе  не  хотелось  расставаться  со  своей  вольной  и  прибыльной
профессией, поэтому его не могло не встревожить отстранение от власти  Фуше,
происшедшее в 1802 году. Поездка в Париж была просто необходима.
   К счастью, Эшли обнаружил, что его будущее  вне  опасности.  Более  того,
оказалось, что сам Наполеон наслышан о его заслугах перед Францией.
   В  течение  нескольких  месяцев  Эшли  ухитрился  пробиться  в  окружение
Наполеона. Теперь он снабжал французское  правительство  информацией  о  тех
англичанах, которые стекались в Париж после Амьенского договора.
   Возобновление войны между Англией и Францией в  мае  1803  года  искренне
порадовало Эшли. Он вернулся в  Англию  с  карманами,  набитыми  французским
золотом, и головой, полной коварных планов.
   В ту весну будущее представлялось Эшли  в  розовых  тонах.  У  него  были
деньги, личное расположение императора и множество наград в перспективе.
   Тот факт, что Эшли предавал свою страну, нисколько его не смущал. Он  все
также увлекался азартными играми, флиртовал  с  хорошенькими  женщинами,  но
теперь уже не зависел от барона. Он жил так, как жил всегда. Но, кроме того,
передавал во Францию важнейшую информацию о своей стране, и  за  эту  услугу
ему прекрасно платили...
   Путешествие Моргана  в  Англию  вполне  могло  бы  положить  конец  столь
победному  шествию  Эшли,  если  бы  эти  два  человека  имели   возможность
встретиться. Но когда Морган прибыл в Англию, Эшли находился во Франции, а к
моменту возвращения Эшли во Францию уехал Морган, занимавшийся  разведкой  в
пользу Англии. Спустя некоторое время Морган вернулся в Англию и рассекретил
своего коварного кузена.
   Так случилось, что весна 1805 года застала Эшли снова во Франции, как раз
в то время, когда пути в Англию ему были уже перекрыты.
   Эшли быстро определил, кто именно его выдал, и сознание того, что  Морган
взял верх над ним, заставило его поклясться  отомстить  своему  ненавистному
кузену.
   - Когда-нибудь, - произнес он в  бешенстве,  -  когда-нибудь,  мой  милый
кузен, ты дорого заплатишь мне за то, что погубил мою карьеру!
   Заниматься шпионажем Эшли больше  не  мог,  но  он  был  сообразителен  и
проворен, а потому поспешил занять свое прежнее место в окружении Наполеона.
Благо Фуше был опять у власти, и Эшли, быстро  сориентировавшись,  предложил
ему свои услуги по розыску английских шпионов во Франции. Циничный Фуше, как
всегда, согласился.
   Вероятнее всего, в конце концов Эшли стал бы  не  нужен  и  окончил  свою
жизнь, получив удар кинжалом в спину. Но произошли два счастливых события  в
его жизни.
   Первое  из  них  случилось  совершенно  неожиданно  спустя  неделю  после
описанных  выше  событий,  когда  он  выслеживал  одного  из  предполагаемых
английских осведомителей в долине Луары.  Джентльмен,  которого  преследовал
Эшли, решил навестить своих друзей, владевших  великолепным  имением,  уютно
расположенным среди пологих холмов.
   Как  и  полагается   истинному   шпиону,   Эшли   проявил   поразительную
любознательность. Это и принесло ему первую  удачу,  поскольку  великолепное
имение  именовалось  замком   Сант-Андре.   Дальнейшие   расспросы   помогли
установить, что вся семья владельцев погибла во время  террора.  Но,  как  с
трудом вспомнила одна древняя старуха, младший отпрыск семейства  много  лет
назад уехал в Америку и поселился в Луизиане.
   Боясь поверить в услышанное, Эшли  расположился  в  ближайшей  гостинице,
чтобы предаться более глубоким размышлениям. Возможно ли, чтобы та маленькая
крошка, на которой он женился, была наследницей этого великолепного  имения?
И если это действительно так, то какую из этого можно извлечь выгоду?..
   Желая сплотить вокруг себя оставшихся аристократов  и  вернуть  в  страну
эмигрантов, Наполеон возвратил множество поместий, конфискованных  во  время
террора.  Возможно,  император  смог  бы  сделать  то   же   самое   и   для
эмигрировавших в Америку, тем более для особы, муж которой проявил себя  как
верный слуга Бонапарта.
   Забыв о своем деле, Эшли направился в деревеньку, лежавшую вблизи  замка,
чтобы собрать более точную информацию. В  результате  поисков  он  обнаружил
старую родовую книгу семьи Сант-Андре.
   Было про