е? Но  это  не  значит,  что  у  нее  отсутствовали  какие-то  свои
представления относительно того, как все происходит.
   Леони выросла среди полей и болот,  окружавших  усадьбу,  и,  разумеется,
видела весенние брачные игры животных в лесистых зарослях, случку  скота  на
плантации. Но эти скудные сведения не могли все же подготовить  ее  к  тому,
что собирался сделать с ней незнакомый мужчина.
   Казалось, что губы мужчины - везде. Они ласкали ее грудь, плечи... Смелые
и бесстыдные руки шарили по всему телу. Сопротивление Леони  даже  нравилось
мужчине. Когда она уперлась в  грудь  незнакомца,  пытаясь  освободиться  от
обвивших ее рук, он только опустил руки ниже и, обхватив ягодицы, еще  ближе
прижал ее к себе. К своему  удивлению  и  ужасу,  Леони  ощутила  горячую  и
напряженную плоть, прижатую к ее животу,  и  несмотря  на  сумятицу  чувств,
переполнявших грудь, странный порыв удовольствия пронзил ее тело.
   "Что происходит со мной", - думала Леони, как в тумане,  и,  потрясенная,
замерла, чувствуя, как рука мужчины скользнула  вверх  по  бедру  и  ласково
коснулась того места, где бедра смыкались.
   Морган был опытным любовником и знал, что делает. Когда его пальцы  нежно
и осторожно стали ласкать самые сокровенные  места  Леони,  у  нее  вырвался
легкий возглас удовольствия и удивления:
   - Ах, мсье!.. - расслабленно произнесла она, и Морган понял,  что  дальше
тянуть нельзя.
   Его губы  нашли  ее  губы  и  сомкнулись  в  глубоком  затяжном  поцелуе.
Осторожно коленями раздвинув ноги Леони, Морган положил свое тело  между  ее
бедрами.  Его  руки  легко  приподняли  ягодицы  Леони  и,  исторгнув   крик
удовольствия, он погрузился в ее мягкое горячее лоно.
   Леони ощутила пронзившую ее острую боль, которая затем притупилась,  пока
мужчина двигался в ней, глубоко проникая в ее тело. Ошеломленная, не верящая
в то, что с ней произошло, она неподвижно лежала разбитая и опустошенная, не
имея  более  сил  сопротивляться   неизвестному   человеку,   лишившему   ее
невинности.
   То, что женщина не отвечала на его ласки, не  удивило  Моргана  -  многие
девицы подобного сорта,  стараясь  не  утруждать  себя,  просто  лежали  под
мужчиной. Он подумал, что и эта, вероятно, такая же. Но  тело  женщины  было
таким теплым и нежным, что  Моргану  не  хотелось  в  это  верить.  И  он  в
страстном порыве прижался к ее губам, в то время, как его руки с неописуемым
наслаждением продолжали сжимать ее упругие ягодицы.
   Первоначальный шок и ужас, испытанный Леони, когда мужчина силой  овладел
ее телом, постепенно проходил. И когда Морган  вновь  обхватил  ее  ягодицы,
Леони начала сопротивляться, пытаясь оттолкнуть мужчину  и  сбросить  его  с
себя. Она изо всех сил пыталась освободить губы, вращая головой из стороны в
сторону, но тщетно. Тогда она принялась колотить маленькими кулачками по его
широким плечам - и опять безрезультатно.
   Лаская теплое шелковистое тело Леони, Морган "ощутил нечто  большее,  чем
ожидал. С протяжным глухим стоном он продолжал погружаться  в  эту  женщину.
Пресыщенный, но не удовлетворенный до конца, он сполз с ее  тела,  удивляясь
тому, что даже во время женитьбы никогда не  испытывал  таких  переполнявших
его чувств. В этот момент он почувствовал острый укол в груди. Черт  подери!
Да неужели он никогда не избавится от наваждения Стефании? И ощутив злость и
недовольство собой, Морган грубо сказал:
   - Теперь ты можешь идти. На комоде возле двери лежат деньги. Можешь взять
их все.
   Но прежде, чем Морган начал говорить, Леони слетела  с  кровати  и  стала
лихорадочно шарить по полу, отыскивая одежду. Она дрожащими руками  натянула
на себя платье и еще  некоторое  время  разыскивала  в  темноте  ридикюль  с
драгоценными векселями, который уронила  на  пол,  когда  попала  в  объятия
ненавистному мерзавцу. А что касается денег... Блеснув  в  темноте  зелеными
кошачьими глазами, Леони подскочила к комоду, сгребла лежащие на нем золотые
монеты и одним резким движением вернулась к кровати.
   Леони с трудом различала темную тень мужчины, распластанную на  простыне,
но, прицелившись, со  всей  силы  швырнула  монеты  гуда,  где  должно  было
находиться лицо, и выкрикнула:
   - Держи свое чертово золото! Ты никогда не сможешь заплатить за  то,  что
сделал со мной!
   Затем резко повернувшись на пятках, она бросилась  к  французскому  окну,
широко распахнула его и вылетела в ночную тьму.
   Монеты обожгли лицо Моргана. Взревев от боли  и  нарастающей  ярости,  он
вскочил и бросился к окну, через которое исчезла женщина,  но  ее  нигде  не
было. Поглядев во двор, Морган в недоумении возвратился  к  кровати.  Женщин
понять невозможно. Денег, лежащих на комоде, было более, чем  достаточно,  и
она не могла обидеться, что ей не доплатили. Тогда в чем же дело?..
   Морган машинально зажег  свечу,  стоящую  на  столике  возле  кровати,  и
осмотрел комнату. Одежда лежала там, где он ее бросил,  но  на  темном  фоне
халата выделялась цепочка, которая привлекла его  внимание.  Нагнувшись,  он
потянул за нее и увидел красивое, необычное распятие.
   Морган некоторое время задумчиво рассматривал его и, вспоминая  борьбу  с
маленькой красоткой, решил, что распятие принадлежит ей. Улыбнувшись  взрыву
ее темперамента, он неожиданно для  себя  задумался.  Почему  она  не  взяла
деньги и откуда у нее золотое распятие?  В  конце  концов  Морган  пришел  к
выводу, что хорошо бы как  следует  разглядеть  это  удивительное  маленькое
создание, которое так неожиданно оказалось в его постели. Он  уже  собирался
погасить свечу, когда его взгляд упал на  кровать  и  глаза  расширились  от
удивления. На простыне явственно проступало кровавое пятно.
   -  Черт  подери!  -  все  еще  сердился  Морган,  -  да  ведь  она   была
девственница! Неудивительно, что девчонка швырнула в меня деньгами!
   Морган нахмурился. С чего бы это Гайозо потчевал девственницами случайных
гостей и почему она бросила деньги ему в лицо, если сама пошла на  это?  Эти
мысли повергли Моргана в  смутное  беспокойство  и  недовольство  собой.  Он
никогда не был груб в любовных делах. Если бы он знал, что она девственница,
то думал бы не  только  о  собственном  удовольствии,  а  уделил  ей  больше
внимания. Да и вообще, он бы не связывался с девственницей. В  его  сознании
это понятие тесно переплеталось с женитьбой. Морган не относился к мужчинам,
готовым на все, лишь бы лишить невинности очередную девицу. Он придерживался
противоположной точки зрения. Опытная женщина  доставляла  меньше  хлопот  и
давала больше наслаждения. Нет, Морган  совсем  не  жаждал  девственниц.  До
сегодняшней ночи он лишил невинности только одну из них - собственную  жену,
и ему бы хотелось, чтобы она оставалась единственной.
   Морган погасил  свечу  и  снова  лег  в  постель.  Но  на  душе  осталось
неприятное чувство, как будто он изменил себе. "Боже милосердный! Скорей  бы
выбраться отсюда прочь и повидаться с Джейсоном, а с Гайозо потом как-нибудь
объяснюсь", - засыпая, подумал Морган. Но губернатор уже никогда и ничего не
смог бы объяснить, так как  ночью  скончался.  Утром  Морган  был  настолько
обескуражен и расстроен этой новостью, что совсем забыл о  девушке,  которую
лишил невинности. Он  поспешил  выразить  соболезнования  вдове  усопшего  и
немедленно направился в городской дом Джейсона, надеясь,  что  застанет  его
там. И хотя Джейсона в городе не оказалось, это не слишком огорчило Моргана.
Он был почти уверен, что застанет своего друга на плантации усадьбы Бува. Не
теряя времени, Морган распорядился о своих вещах, которые надо было  забрать
из губернаторского дома, и, наняв лошадь, поехал в Бува.
   К дому Джейсона вела широкая, обсаженная замшелыми дубами аллея,  которая
обрывалась перед высоким домом с белоснежными колоннами.  Из  дома  выскочил
мальчик-негр, который подхватил поводья коня Моргана, пока тот  не  спрыгнул
на землю.
   Бросив мальчику монетку, Морган спросил:
   - Мистер Сэведж дома?
   Но прежде чем мальчик успел ответить, раздался голос:
   - Мой Бог! Ты выбрал отличное время для приезда!
   Нахмуренное лицо Моргана озарилось  улыбкой.  На  широких  ступенях  дома
стоял его друг Джейсон Сэвидж. Морган кивнул головой, соглашаясь:
   - Знаю, знаю. Я сделал ошибку, поддавшись уговорам Гайозо остаться у него
на несколько дней. - Улыбка сползла с лица Моргана, и он добавил:
   - Гайозо умер. По-видимому, перебрал прошлым вечером. Поверь, это ужасно.
   - Что? - воскликнул Джейсон. По его худому лицу было видно, что  он  тоже
потрясен новостью. - Не может быть! О господи! Я только  на  прошлой  неделе
разговаривал с ним.
   - Но это действительно так, - медленно проговорил  Морган.  -  Я  прошлой
ночью играл с ним в карты,  и  он  выглядел  неплохо.  -  И  с  бесстрастным
выражением лица добавил:
   - Там еще был его друг Уилкинсон. Я полагаю, они крепко выпили, но ничего
необычного не заметил. - Он пожал плечами. - Хотя, кто его знает?..  Не  так
ли?
   Густые брови Джейсона нахмурились:
   - Уилкинсон? Странно.
   Морган пожал плечами и, опережая следующую реплику, жалобно произнес:
   - Ты пригласишь меня когда-нибудь в  дом  или  я  навсегда  останусь  под
палящим солнцем?
   Веселый смех прервал его слова, и, слетев со ступеней,  Джейсон  протянул
руки навстречу Моргану:
   - О, мой дорогой! Как я рад тебя видеть! Как твоя семья, все здоровы?
   Пока Морган рассказывал о последних новостях  из  Натчеза,  молодые  люди
поднялись по ступеням и вошли в дом.
   В просторных,  элегантно  убранных  комнатах  стояла  прохлада.  Проводив
Моргана в гостиную, Джейсон угостил его напитками. Когда  был  накрыт  стол,
оба с удовольствием расположились  за  ним.  Джейсон  начал  более  подробно
расспрашивать Моргана о смерти губернатора и о поездке в Нью-Орлеан.
   У молодых  людей  было  много  общего:  оба  смуглые,  высокие,  Джейсон,
пожалуй, даже на дюйм  выше,  с  иссиня-черными  волосами,  что  говорило  о
креольском происхождении. Каждый по-своему был привлекателен,  хотя  оба  не
были классически красивы. На крупном лице Джейсона надменно  выделялся  нос,
и, по принятым понятиям о мужской  красоте,  ему  более  соответствовали  бы
твердые черты лица Моргана.
   Их жизненные пути были  во  многом  схожи,  хотя  существовала  небольшая
разница. Оба происходили  из  обеспеченных  семей  плантаторов  Нью-Орлеана.
Джейсон в отличие от Моргана был единственным ребенком в семье. Его родители
не жили вместе. Мать Джейсона Антония жила в Нью-Орлеане, а Гай, его отец, -
в имении Гринвуд в Вирджинии. У Джейсона, как и у Мортана, были родственники
в Англии. Герцог Рокбури приходился ему дядей. Впервые юноши встретились  во
время учебы в Харроу, и с тех пор их дружба не прерывалась.
   Каждый из молодых людей был  занят  своим  делом,  и  их  жизненные  пути
пересекались нечасто. Но уж если они оказывались поблизости друг  от  друга,
то один из них обязательно приглашал другого,  и  тот  обязательно  приезжал
погостить.  Отношения  между  ними  складывались  легко.  Ко   многому   они
относились одинаково: к картам, выпивке, лошадям, женщинам. В свои  двадцать
шесть лет  Джейсон  был  далек  от  желания  вступить  в  брак,  с  усмешкой
утверждая, что родители подают пример, которому не надо следовать.
   Именно Джейсон когда-то познакомил Моргана с Ноланом. Было очевидно,  что
в разговоре это имя обязательно всплывет.  Действительно,  спустя  некоторое
время Морган спросил:
   - Ты слышал что-нибудь о Нолане? Джейсон, тряхнув  темноволосой  головой,
ответил:
   - Нет.., но это ничего не значит. Филипп скрытный человек. И поверь  мне,
несмотря на мое восхищение им, у нею всегда останутся от меня секреты.
   Морган  кивнул.  Это  была  правда.  В  Филиппе  Нолане  было  нечто   не
располагавшее к откровению. Тем не  менее  Джейсон  и  Нолан  были  близкими
друзьями, и, помня об их дружбе, о многочисленных переделках, в которых  они
вместе побывали, Морган спросил:
   - Ты был с ним как-то в одном из путешествий... Кажется, когда вы  ездили
на охоту за лошадьми.., не так ли?
   Странное выражение появилось на лице Джейсона.
   - Да, - медленно ответил он, - мне  тогда  было  семнадцать.  Ты  помнишь
Блада Дринкера, моего друга из  Индианы?  -  И  когда  Морган  утвердительно
кивнул, Джейсон продолжил:
   - Блад и я вместе с Ноланом и команчами как-то охотились за  лошадьми.  -
Его зеленые глаза заблестели. - Это было замечательно.  Честно  тебе  скажу,
такого я еще никогда не испытывал.
   Морган улыбнулся при упоминании  имени  друга  из  племени  команчей.  Он
порасспросил о Бладе  Дринкере,  и  в  такой  непринужденной  беседе  друзья
скоротали время до вечера.
   Когда наступили сумерки, к ним вошел дед  Джейсона  Арманд.  С  искренней
доброжелательностью поприветствовав Моргана, он поинтересовался,  собираются
ли молодые люди оставаться и далее исключительно вдвоем, полностью игнорируя
его особу. Друзья со смехом восприняли эту шутку, и вечер продолжился.
   Только когда Морган раздевался, чтобы лечь  в  постель,  в  его  сознании
возникло воспоминание о вчерашнем ночном приключении. Морган уже снял сюртук
и собирался расстегнуть жилет, когда его пальцы нащупали в  кармане  золотую
цепочку и распятие. Было мало вероятно, особенно после  смерти  Гайозо,  что
когда-нибудь представится возможность возвратить владелице это  распятие.  К
собственному удивлению, Моргану не хотелось расставаться с этим украшением.
   "Память о мимолетной страсти," цинично подумал Морган.
   Возможно, так и было. В  конце  концов  распятие  придавало  происшествию
особый шарм. Оно будет напоминать, что все женщины, даже шлюхи, обманчивы.
   Леони обнаружила  пропажу  сразу  же,  как  пришла  домой.  Она  тихонько
прокралась в боковую дверь, предусмотрительно оставленную Иветтой  открытой,
инстинктивно хотела прикоснуться к распятию,  чтобы  поблагодарить  Бога  за
возвращение домой, но тут же испустила легкий крик, обнаружив его потерю.
   После всего, что произошло в этот ужасный вечер, потеря дорогой  для  нее
вещи, единственной памяти о матери, стала последней каплей. Леони заплакала.
Почему? Она сама не понимала - то ли  из-за  утраченной  невинности,  то  ли
из-за пропажи распятия.
   Рыдая, она медленно прошла в спальню,  думая  о  том,  сколько  страданий
пришлось перенести из-за проклятых векселей. Бросившись  на  кровать,  Леони
поняла, что это слишком дорогая цена. Завтра дедушка опять пойдет  играть  и
подпишет новые векселя. Впервые в своей короткой  жизни  она  пала  духом  и
задумалась  о  нелегком  будущем.  Дедушка  собирается  все  разрушить.   Он
заставляет ее выйти замуж за человека, которого она никогда не видела,  и..,
все ее старания окажутся напрасными.
   Усталое лицо Леони болело, рот пересох от жадных поцелуев незнакомца, под
глазами обозначились  темные  круги,  а  между  ног  она  чувствовала  боль,
которая, казалось, никогда не пройдет. Леони устало сняла с себя  платье  и,
увидев на нем кровавое  пятно,  мучительно  застонала.  Она  была  полностью
повержена. И за что? За карточные долги деда!  Вспыхнув  от  охватившего  ее
гнева, Леони направилась  в  тот  угол  комнаты,  куда  она  бросила  старый
ридикюль с векселями.
   "Я не должна так думать," решила она, собравшись духом.
   Леони была сильным, неунывающим человеком. И хотя  насилие  ее  потрясло,
она быстро приходила в себя. Нельзя сказать, что ее лишили невинности  грубо
и жестоко. Леони неохотно с этим согласилась. Незнакомец просто не знал, что
она девственница.  Ей  так  же  нелегко  было  смириться  с  мыслью,  что  в
произошедшем есть доля и ее вины. Это Леони рассердило. Если бы она не пошла
в дом губернатора, если бы ей не пришлось красться, как преступнице, по  его
дому, она бы никогда не встретилась с тем мужчиной, а он бы не принял ее  за
какую-то шлюху, присланную Гайозо.
   Леони передернуло. Неужели женщина действительно способна предлагать свое
тело мужчине, которого никогда раньше не видела и больше никогда не  увидит.
Вспоминая при ясном свете дня о незнакомце, который овладел ее телом,  Леони
невольно содрогнулась.
   Нет, Леони не хотела вновь оказаться лицом к лицу с  этим  человеком.  Ее
щеки вспыхивали только при одной мысли о возможной  когда-нибудь  встрече  с
ним.
   "О, мой Бог! - думала Леони. - Я бы  умерла  со  стыда  или  вырвала  ему
глаза."
   Легкий стук в дверь заставил Леони вскочить на ноги. Она открыла дверь  и
обнаружила за ней бледную от волнения Иветту  в  длинной  полотняной  ночной
рубашке.
   -  О,  Леони,  наконец-то  ты  дома!  -  воскликнула  Иветта.  -  Я   так
волновалась.
   Леони зашикала на нее и, бросив выразительный  взгляд  на  спальню  деда,
затащила сводную сестру в комнату.
   - Я пришла буквально несколько минут назад, - сказала она..
   - Знаю, я все время заглядывала к тебе, - призналась Иветта. - Сначала  я
хотела дождаться тебя. Но когда твой дедушка пришел домой, он сказал,  чтобы
я шла спать. Чтобы меня не обнаружили у двери,  я  решила  пойти  к  себе  и
периодически проверяла, вернулась ли ты. - После некоторого колебания Иветта
добавила:
   - Ну, как, удалось добыть векселя?
   С наигранной легкостью Леони ответила:
   - Конечно! Это было очень просто, как я и ожидала.
   В поведении Леони не было и намека на ложь, но ее выдавал болезненный вид
и нездоровый блеск зеленоватых глаз.  Внимательно  присмотревшись  к  ней  в
неясном свете наступающего утра, Иветта настороженно спросила:
   - Ты странно выглядишь... Действительно, все в порядке? Леони кивнула:
   - Ах! Ты всегда беспокоишься зря.  Все  нормально.  Я  довольна,  что  по
крайней мере нынешней ночью наши долги не увеличились.
   - Но нельзя же всегда это делать, - резонно возразила Иветта. - Не ходить
же каждый раз за дедушкой. И ты не всегда сможешь  узнать,  кому  именно  он
проиграл. Я думаю, что тебе просто повезло этой ночью, но..,  в  другой  раз
может не повезти.
   Леони с трудом подавила нервный смешок. Повезло... Если бы Иветта  только
знала... Но после нескольких вопросов, на которые  Леони  ответила  довольно
легко,  сомнения  Иветты  рассеялись,  и  она,  довольная,  что  все  хорошо
кончилось, выскользнула из комнаты.
   Наконец-то Леони  опять  легла  в  постель,  чувствуя  себя  физически  и
морально разбитой  от  всего,  что  пришлось  пережить.  Как  только  голова
коснулась подушки, девушка погрузилась в глубокий сон...
   Леони  проснулась  после  полудня.  Она  чувствовала  себя   опустошенной
событиями предыдущей ночи. Она упорно старалась забыть ощущения,  испытанные
в объятиях незнакомца.
   - Было и прошло, - твердила Леони, связывая в узел  коричневое  шерстяное
платье и разрывая в клочья нижнюю юбку. Затолкав эти  тряпки  в  сумку,  она
вышла из дома через боковую дверь и выбросила все в мусорную яму.
   "Если бы  так  же  легко  можно  было  освободить  память  от  того,  что
произошло", - думала Леони, возвращаясь домой.
   Вспомнив о векселях, которые все еще  лежали  в  ридикюле,  она  занялась
поисками Иветты. Леони не знала, что с ними делать? Порвать? После того, как
пропажа обнаружится, хранить их у себя будет опасно.
   Иветта заметила, что Леони стала слишком молчаливой. Она чувствовала, что
с ее сводной сестрой что-то произошло, как будто  какая-то  искра  угасла  в
ней.  Хотя  векселя  были  возвращены,  Леони  не  праздновала  победу.  Это
волновало Иветту. Она подозревала, что Леони что-то не договаривает.
   Клод ничего необычного в поведении внучки  не  заметил.  Проснувшись,  он
перекинулся с Леони несколькими словами. В это утро кроме  обычной  головной
боли его мучило сердце.
   К  четырем  часам  дня  Клод,  почувствовав  себя  немного  лучше,  решил
поговорить с мсье Слейдом, пока трезв. Он направился  в  дом  губернатора  и
очень расстроился, узнал о смерти Гайозо. Но известие об отъезде мсье Слейда
его  огорчило  куда  больше.  Пода