й  и  испуганной
чувствовала она себя в тот день! К этому времени дедушка уже умер, денег  не
было, а слуги и Иветта целиком зависели от  нее.  Для  маленького  плачущего
ребенка она была единственной защитой. Каким мрачным и  ужасным  казался  ей
мир в семнадцать лет, как боялась она его...
   Моргану передалось нервное состояние Леони, и он слегка сжал  ее  локоть.
Чуть наклонившись, он прошептал:
   - Я не собираюсь душить тебя, кошечка... что бы мы здесь ни узнали...
   Леони презрительно посмотрела на него.
   - Мне нечего скрывать, мсье! Я говорю правду. Здесь вы не узнаете ничего,
что было бы мне неизвестно.
   Морган насмешливо приподнял бровь.
   С улыбкой, затаившейся в уголках губ, он произнес:
   - Ну, это как раз то, что я хотел от вас услышать, мадам. В данный момент
вы, вероятно, восхищаетесь своим смелым поведением.
   - Ха-ха. Все, о чем вы говорите, мсье,  лишено  всякого  смысла!  Что  вы
хотите  доказать  вашими  расследованиями?  Что  я  лгу?  -   Леони   гневно
рассмеялась. - Вы ошибаетесь, если думаете, что вам удастся опорочить  меня.
Правда восторжествует!
   - Именно этого я и добиваюсь, - резко ответил Морган.
   Она  невежливо  фыркнула,  но  что  хотела  сказать,   так   и   осталось
неизвестным, так как в проеме у алтаря появилась худощавая фигура в  сутане.
Бросив на Моргана  умоляющий  взгляд,  Леони  вырвала  руку  из  его  рук  и
прошептала:
   - Мсье, держите себя в узде. Отец Антоний не  должен  знать  о  том,  что
происходит между нами.
   Чувствуя себя последним злодеем, Морган едва успел прошептать:
   - Я не собираюсь предавать гласности наши споры.
   - Леони, детка! Какой приятный сюрприз видеть  тебя  здесь!  -  всплеснул
руками подошедший к ним  священник.  -  Взяв  ее  за  руку  и  улыбаясь,  он
продолжил:
   - Но как ты здесь оказалась? Я слышал, что  ты  уехала  из  Сант-Андре  и
поселилась у мужа в Натчезе. Что вновь привело тебя в Нью-Орлеан?
   Леони робко указала на Моргана и взволнованно ответила:
   - М-мой муж, отец Антоний, пожелал  посетить  церковь,  чтобы  посмотреть
запись о регистрации нашего брака.
   Тонкая черная бровь  удивленно  изогнулась,  и  отец  Антоний  пристально
посмотрел на Моргана.
   - Как странно! Здесь недавно был Джейсон Сэведж и тоже  хотел  посмотреть
запись. У вас есть какие-то сомнения в законности этого брака?  Уверяю  вас,
все было совершено строго по закону, Если вы помните, я сам  совершал  обряд
венчания.
   Внимательно посмотрев на спокойное морщинистое лицо, Морган  вдруг  резко
спросил:
   - И вы уверены, что я тот мужчина, за которого она вышла замуж?
   Отец Антоний был озадачен.
   - Да, конечно, мсье! Я знаю Леони всю ее жизнь. И хотя до венчания  мы  с
вами не были знакомы, я прекрасно  помню,  что  вы  составили  замечательную
пару.  Мне  вспоминается,  как  я  был  счастлив,   считая   будущее   Леони
обеспеченным и видя, как рада была сама Леони тому, что у нее такой  молодой
и красивый муж.
   Чувствуя, что почва уходит у него из-под ног, Морган нашел  в  себе  силы
спросить:
   - И вы совершенно уверены в том, что тот мужчина - это я? Вы  в  этом  не
сомневаетесь?
   Оскорбленный и вместе с тем озадаченный,  отец  Антонио  медленно  поднял
глаза на мрачное лицо Моргана.
   - Полагаю, да, - наконец проговорил он.  -  Как  уже  говорил,  я  только
однажды видел вас, мсье Слейд. Возможно, я мог и  не  узнать  вас,  встретив
одного на улице, но видя вас сейчас рядом  с  Леони...  -  Его  карие  глаза
сверлили Моргана. - Мсье, я не знаю, что стоит за всем этим, но уверен,  что
вы именно тот мужчина, с которым она венчалась... Если, конечно, у  вас  нет
двойника, которого тоже зовут Морган Слейд.
   Лицо Моргана побелело. Мысль, объясняющая загадку, подобно пуле, поразила
его мозг. Он смутно ощущал, что что-то  произошло  во  время  его  посещения
Нью-Орлеана в 1799 году, о чем он  обязательно  должен  вспомнить.  Возникло
недостающее звено. Появилась уверенность,  что  в  этом  деле  действительно
замешан другой мужчина. Наконец все встало на свои места.
   - Эшли! - зарычал Морган с такой яростью, что отец  Антоний  отступил  на
шаг, а Леони с раскрытым от изумления ртом пристально посмотрела на него.  С
трудом сдерживаясь, Морган сжал кулаки. Проклиная себя, он вспомнил,  как  в
прошлом Эшли не раз пользовался их необыкновенным сходством  и  как  однажды
опорочил его имя, подделав подпись.
   Я должен был догадаться сразу, как только увидел эти чертовы документы! -
в бессильной ярости  думал  Морган.  На  него  нахлынули  воспоминания  и  о
поддельном векселе, и о служанке таверны, соблазненной Эшли.
   - Как я мог быть таким слепым! Будь проклята эта  слепота!  -  Его  голос
разорвал тишину храма.
   - Молодой человек, вы забываете,  что  находитесь  во  храме  Божьем!  Не
оскверняйте его! - резко оборвал его отец Антоний.
   Морган некоторое время бессмысленно смотрел на него,  а  затем,  придя  в
себя и понимая, что оскорбил священника, честно признался:
   - Извините меня, святой отец! Просто я потрясен. - И  чувствуя,  что  его
странное поведение требует объяснения, добавил:
   - Вы заставили  меня  вспомнить  то,  о  чем  я  никогда  не  должен  был
забывать... Но это не извиняет моего богохульства.  Я  сожалею,  что  обидел
вас, и готов просить прощения.
   Успокаиваясь, отец Антоний ответил:
   - Конечно, сын мой! Я счастлив, что помог вам, правда, не знаю чем...
   В голове Моргана роилось еще множество вопросов, но ни  на  один  из  них
отец Антоний не мог бы дать ответа. Теперь стало ясно, что Леони  не  лгала,
когда говорила о своем замужестве. Было  очевидно,  что  священник  знал  ее
хорошо,  и  обманщица,  во  всяком  случае,  не  она.  Знала  ли  она,   что
представляет собой Эшли? Сознательно ли участвовала  в  этом  заговоре?  Ему
хотелось верить, что нет. Но прежде чем делать окончательные выводы, Моргану
хотелось еще раз все хорошенько обдумать. Почувствовав,  что  священник  все
еще недоуменно смотрит на него, Морган кивнул:
   - Ах, святой отец! Не могу даже вам сказать,  насколько  важным  оказался
для меня этот разговор.
   Повернувшись к смущенной Леони, Морган сжал ее руки и произнес, обращаясь
к отцу Антонию:
   - Мы не будем отнимать ваше драгоценное время, святой  отец.  Думаю,  что
сейчас нам лучше уйти. Ты согласна, дорогая?
   Леони молча кивнула, изумленная такой  внезапной  переменой  в  поведении
Моргана. "Господи, - думала она, - можно ли будет его когда-нибудь понять до
конца?.."
   Отец Антоний пристально посмотрел на Моргана и внезапно спросил:
   - Мсье Слейд, может, вы страдаете потерей памяти и потому  задаете  столь
странные вопросы? Почему мсье Сэведж проверял записи в книге регистрации?
   - Да, вы не ошиблись, - быстро сказал Морган, как будто  был  рад  такому
объяснению своего поведения. - Понимаете  ли,  это  следствие  старой  раны,
полученной на дуэли. Из-за нее я с трудом вспоминаю некоторые события.
   - Думаю, что это доставляет много хлопот вашей семье и  друзьям,  -  сухо
проговорил священник.
   - Боюсь, что так, - почти радостно ответил Морган и, взглянув на сбитую с
толку Леони, добавил:
   - Моей жене пришлось выдержать в последние  недели  серьезные  испытания.
Надеюсь, что после этого прояснившего многое разговора наши отношения станут
лучше.
   Желая поскорее остаться наедине с Леони, чтобы как  следует  поразмыслить
над тем, что произошло, Морган почти силой выволок ее из церкви. Сердясь  на
себя за то, что раньше ни о чем не догадался, он пытался сейчас  привести  в
порядок свои мысли. "Если бы я, - сердясь на себя, думал Морган, -  вспомнил
о письме, в котором сообщалось о прибытии Эшли в Нью-Орлеан,  то  многое  бы
стало ясно уже давно".
   Морган уже не сомневался, что этот чертов Эшли снова выдал себя за  него.
Он  полагал,  что  Леони  стала  жертвой  Эшли.  И  хотя  холодный  рассудок
протестовал против столь слабого доказательства ее невиновности, его  сердце
подсказывало, что она здесь ни при чем.
   Некоторое время они молча ехали по  узким  улочкам  Нью-Орлеана.  Наконец
Леони спросила:
   - Так это правда? Именно поэтому вы вели себя так странно?
   На мгновение Морган растерялся. Не желая объяснять всего, что  произошло,
и не будучи во многом до конца уверенным, он ответил:
   - Да, я никогда не говорил своей  семье  обо  всех  обстоятельствах  моей
болезни. Боюсь, что родителей очень огорчат подробности, а потому я стараюсь
не распространяться на эту тему. Я должен был  раньше  рассказать  тебе  обо
всем...
   Леони недоверчиво взглянула на него, стараясь подавить  свое  влечение  к
этому мужчине.
   - Это  правда?  Значит,  ты  не  станешь  теперь  уклоняться  от  выплаты
приданого?
   Морган глубоко  вздохнул,  не  зная,  сердиться  ему  или  смеяться.  Ему
хотелось просто поцеловать Леони и объяснить ей все начистоту, но для  этого
еще не настало время. Морган считал, что если Леони ни в  чем  не  виновата,
она расценит его ссылки на Эшли как очередную хитрость.
   Безжалостно подавляя свои чувства, он, нахмурившись, произнес:
   - Что касается твоего приданого, Леони, то как только я увижусь здесь  со
своим агентом, я немедленно отдам распоряжение о выплате тебе этих  чертовых
денег. К концу недели они будут у тебя.
   От таких слов Леони неожиданно для себя не ощутила радости. Наоборот,  ей
казалось, что ее как будто бы обокрали, сняли защитную броню.  Она  пыталась
убедить себя, что  рада  неожиданной  капитуляции  Моргана,  но  эта  победа
странным образом опустошила ее. Если Морган согласился выплатить деньги,  то
уже нет никакого смысла в продолжении их брака. Да, никакого смысла,  думала
Леони, стараясь удержать  непрошеные  слезы.  Это  следует  из  подписанного
договора.
   Итак, рана, полученная на дуэли, во многом объясняла  странное  поведение
Моргана. Леони почувствовала даже жалость к нему. Она подумала, что Моргана,
вероятно, безумно раздражали ее обвинения и уверения, что она его жена в  то
время, как он ничего не мог вспомнить. Не удивительно, что он злился!
   Она спросила с любопытством:
   -  А  эта  рана  все  еще  беспокоит  вас,  мсье?  Я  имею  в   виду   то
обстоятельство, что ваша память то пропадает, то возвращается?
   Морган сконфуженно пробормотал:
   - Да нет, не очень. Пожалуй, наша женитьба оказалась главным событием  из
тех, что я забыл. Леони нахмурилась.
   - Но теперь-то, надеюсь, вы о ней  вспомнили?  -  подозрительно  спросила
она.
   Морган некоторое время размышлял, надо ли продолжать лгать, и решил,  что
не стоит. Рано или поздно ему предстояло нелегкое объяснение, и  чем  больше
правды он скажет сейчас, тем легче ему будет потом. Он твердо решил до  поры
до времени ничего не говорить Леони об Эшли, особенно  сейчас,  когда  между
ними существует недоверие. Но ему не хотелось говорить  и  о  том,  чего  на
самом деле не было. Не в силах поднять глаза, он проговорил:
   - Нет, не совсем.
   Леони бросила на него недоверчивый взгляд. В ее зеленых глазах отражалось
недоумение.
   - Но вы сказали отцу Антонио, что все вспомнили.
   Морган, вздохнув, резко ответил:
   - Я теперь знаю, что наше бракосочетание действительно имело место...  Но
я не помню событий, которые к нему  привели.  -  И,  глядя  мимо  Леони,  он
попросил:
   - Не расскажешь ли, как проходило бракосочетание? Боюсь, когда ты  раньше
рассказывала о деталях, я не уделял им должного  внимания,  -  произнес  он,
криво усмехнувшись. - Я слишком долго считал, что ты меня обманываешь.
   Леони некоторое время смотрела  на  Моргана,  размышляя,  стоит  на  него
обижаться или нет, и пришла к заключению: раз он не помнит  о  женитьбе,  то
тем более заслуживает каких-то объяснений. И она начала рассказывать, почему
и как дед решил, что ей пора выходить замуж.
   - Только после того, как дедушки не стало, - грустно поведала она, - врач
сказал, что он заранее знал о скорой своей кончине. Именно  поэтому  дедушка
так спешил выдать меня замуж, - доверчиво улыбнувшись, продолжала  Леони.  -
Когда он впервые заикнулся о моем замужестве, я очень на него  рассердилась.
Потом он сообщил, что встретил вас в доме губернатора, и  вы  уже  обо  всем
договорились... Обо всем, кроме приданого...
   Леони смолкла, думая о том дне, когда  Клод  рассказал  ей  о  встрече  с
Морганом Слейдом, и  сразу  же  воспоминания  о  той  роковой  ночи  в  доме
губернатора бросили ее в дрожь. Морган заметил это  и,  зная  развращенность
Эшли, сочувственно коснулся руки Леони. Глядя на нее, он мягко спросил:
   - Я был с тобой груб, моя дорогая. Уверяю тебя, я не хотел этого.
   Леони грустно посмотрела на Моргана. В ее глазах светилось недоумение.
   - Вы ужасно не понравились мне тогда, -  призналась  она  с  болью.  -  Я
считала, что с вашей стороны несправедливо требовать с  нас  денег,  которые
так много значили, да и сегодня значат для поместья Сант-Андре.
   Глаза Леони потемнели от обиды, и неожиданно для себя она сказала:
   - Вы нечестно вели себя в брачную ночь. Вы пытались силой овладеть мной.
   Злость на Эшли захлестнула Моргана.  Подавляя  вспыхнувшую  ревность,  он
через силу выдавил:
   - И я добился успеха?
   Леони улыбнулась ангельской улыбкой.
   - Нет, мсье! Я пригрозила вам дедушкиным  дуэльным  пистолетом.  Вы  были
очень рассержены. - Взглянув на Моргана, Леони серьезно спросила:
   - Вы и этого не помните?
   Злость  Моргана  улеглась.  Чувствуя  облегчение  и  радость,   вызванную
растущим ощущением  невиновности  Леони,  он  пожал  ее  руку  и,  довольный
возможностью сказать правду, ответил:
   - Нет! Боюсь, что этого я совсем не помню.
   На этом разговор закончился, и остаток пути  до  гостиницы  они  проехали
молча. Но это было не то недружелюбное молчание, которое сопровождало их  по
пути в церковь.
   Хотя ранение Моргана многое объясняло Леони, но известие  о  его  решении
вернуть приданое смутило и напугало ее.
   Она отчаянно и долго ждала этих денег, но сейчас готова была  отдать  их,
лишь бы Морган сказал, что любит ее  и  хочет,  чтобы  она  осталась  с  ним
навсегда. Леони понимала, что это маловероятно. Женитьба для Моргана  всегда
стояла на последнем месте, и трудно было ожидать, что он переменится.
   Поглощенный своими мыслями,  Морган  не  заметил  задумчивости  Леони  на
обратном пути в гостиницу. Он пытался оценить  последствия  поступков  Эшли.
Снова и снова он перебирал в  памяти  все  происшедшие  за  последнее  время
события, но буйная радость, вызванная  уверенностью  в  том,  что  Леони  не
виновна в его надувательстве, буквально окрылила  его.  Оказывается,  она  с
самого начала говорила правду. Морган думал  об  этом  со  все  возрастающим
чувством восхищения. Ему хотелось смеяться, кричать всему миру о свалившемся
на него счастье.
   Но  радость  покинула  Моргана,  едва  он  вспомнил,   какие   гадкие   и
несправедливые обвинения предъявлял он Леони, как он  оскорблял  ее.  "Каким
дураком я был! - думал он. - Как я мог не почувствовать ее искренности.  Так
упорно не верить ей, когда правда лежала на поверхности!  Боже,  как  я  мог
забыть, что в Америку тогда приезжал Эшли? И как теперь все исправить?"
   Морган боялся, что не сможет найти ответы  на  эти  нелегкие  вопросы.  И
тогда Леони, узнав правду о том, что  она  стала  жертвой  такой  чудовищной
мистификации, не сможет простить его. Сможет ли  она  его  полюбить?  Морган
грустно улыбнулся: он все сделал, чтобы этого не произошло...

Глава 26

   Несколько минут спустя Морган помог Леони выйти из экипажа и проводил  ее
в комнаты  гостиницы.  Длинное  двухэтажное  здание  когда-то  было  чьей-то
частной резиденцией. Узкие окна прикрывали черные  ставни,  вдоль  переднего
фасада протянулись тенистая галерея, а кирпичные  стены  были  ослепительной
белизны от частых побелок.
   Комнаты Моргана и Леони находились на втором этаже и были очень удобными.
Две просторные спальни разделяла комната, которую хозяйка гостиницы называла
внутренней гостиной.
   Эта промежуточная комната создавала дополнительные удобства,  редкие  для
гостиниц, и она очень понравилась Моргану. Повернувшись к Леони, он сказал:
   - Надеюсь, мы будем здесь иногда встречаться с тобой?
   Леони равнодушно оглядела комнату. Она  была  слишком  погружена  в  свои
невеселые мысли, чтобы обращать внимание на окружающее. Она только кивнула и
вежливо ответила:
   - О, да! Здесь довольно мило.
   "Как я могу оставаться такой равнодушной и холодной, -  грустно  подумала
она, - в то время, как мне хочется  во  весь  голос  кричать,  что  я  люблю
его..."
   Морган заметил тень озабоченности на лице Леони и, неверно истолковав ее,
резко спросил:
   - Ты так сильно скучаешь по Джастину, что выглядишь такой несчастной?
   Сожалея, что ее чувства так заметны, Леони постаралась изобразить  улыбку
и с достоинством ответила:
   - Ужасно скучаю. Мы еще долго пробудем в городе?
   Моргану было трудно ответить на этот  вопрос.  Выведенный  из  равновесия
новостью, что Эшли подложил ему такую свинью, он не знал, как следует теперь
себя  вести.  И  хотя  он  теперь  не  сомневался  в   невиновности   Леони,
окончательное решение так и не было найдено. Помедлив немного, он ответил:
   - Не знаю. Может, недели  две...  -  Он  остановился,  почувствовав,  что
думает о возвращении в Малыш  с  явной  неохотой.  Он  не  мог  найти  этому
объяснения. Если не считать периода неудачного ухаживания  за  Мелиндой,  он
никогда не думал навечно обосновываться в Натчезе  или  в  Бонжуре.  Что  же
касается  Тысячи  Дубов?..  Он  поморщился.  Нет!   Усадьба   Тысяча   Дубов
принадлежала прошлому, и все хорошее, что было с ней связано, умерло  вместе
со Стефанией.
   Морган задумчиво посмотрел на Леони и нежно спросил:
   - Есть ли такое особенное место, где бы ты хотела жить?
   Сердце Леони оборвалось. Бухнула последняя надежда на  то,  что  их  брак
станет реальностью. Несомненно, Морган собирается ее отпустить на все четыре
стороны, вернув приданое. С ужасом Леони подумала, что час  разлуки  близок.
Мужественно собрав  силы  и  стараясь  не  замечать  острой  боли,  внезапно
пронзившей сердце, она улыбнулась и с вызовом произнесла:
   - Я всегда желала жить только у себя в Сант-Андре!
   Некоторое время Морган обдумывал эту идею. Все, что он  знал  об  усадьбе
Сант-Андре, говорило против  нее,  но  когда-то  ведь  это  была  прибыльная
плантация... И ее  вновь  можно  такой  сделать.  Особенно,  если  прикупить
проданные ранее земли и вложить в усадьбу свои деньги. Кроме  того,  отметил
про себя Морган, его упрямая возлюбленная вряд ли согласится обосноваться  в
каком-либо ином месте. И он спокойно сказал:
   - Хорошо, если ты так хочешь. Гордо вздернув подбородок, Леони  сдержанно
ответила:
   - Да, хочу. Если вы помните,  главная  цель  моего  приезда  в  Натчез  и
состояла в том, чтобы сохранить Сант-Андре.
   - Хорошо, - усмехнулся Морган и, не торопясь, продолжил:
   - Если все решено, то я не вижу причин, по  которым  тебе  не  стоило  бы
вызвать сюда Джастина и всех  слуг.  Пока  они  соберутся,  упакуют  вещи  и
приедут сюда, мы как раз управимся.
   Леони кивнула, понимая теперь, как люди умирают  от  разрыва  сердца.  Ее
собственное сердце готово было разбиться на тысячи  мельчайших  осколков  от
холодных безразличных слов Моргана.
   "Как легко он все решил, - с болью подумала  Леони.  -  Как  будто  мы  -
ненужные вещи. А чего ты еще ждала? - сердито спросила она у себя. -  Ты  же
знала, что он  никогда  не  признает  тебя  законной  женой.  Так  стоит  ли
удивляться, что он вычеркивает тебя из своей жизни?"
   А вслух она спокойно сказала:
   - Вы сами пошлете письмо в малый Бонжур или это сделать мне?
   - Я сам сделаю это, - с легкостью ответил Морган. - Надо написать  еще  о
кое-каких делах. Так что, если ты не возражаешь, я пошлю  с  письмом  Саула.
Это лучше, чем доверять почте.
   - Как хотите. - Ногт