Со всех сторон грудились огромные могучие дубы -- поперек себя  шире,
в наплывах, наростах. Сырой воздух был пропитан запахом свежей  стружки  и
смоляного  сока.  Вишандру  коленями  вмяли  в  толстый  влажный  мох.   В
разрушенном  при  их  падении   трухлявом   пне   забегали   потревоженные
краснотелые муравьи, а белые личинки, жуки и  сороконожки  спешно  юркнули
под остатки коры. Сильно пахло сладостью  истекающего  сока,  над  головой
скреблось, шуршало, сыпалась ореховая скорлупа.
     -- Убей его, -- сказал Олег просто.
     Секира молниеносно  оказалась  в  руках  оборотня.  Страшно  блеснуло
широкое лезвие, свистнул рассекаемый воздух,  тяжелый  удар  обрушился  на
толстую подушку мха, с треском рассек толстый  корень.  Таргитай  и  Лиска
повалились друг на друга: их колени, что  прижимали  Вишандру,  попали  на
примятый мох.
     Над их головами прохрипел искаженный голос Олега:
     -- Быстрее... Да быстрее же!
     Вишандра висел в воздухе в двух десятках шагов. Ноги  уже  отделились
от земли, он медленно поднимался -- багровый, с перекошенным лицом, словно
нес на плечах гору.  Мрак  с  ревом  вскочил,  секира  оказалась  в  руке.
Вишандра словно ужаленный рванулся  вверх,  но  неведомая  сила  тянула  к
земле,  он  завис  в  сажени  от  трухлявой   валежины,   начал   медленно
проламываться ввысь.
     Когда Мрак добежал, брызгая глиной и проваливаясь до колен,  Вишандра
был уже на высоте в два  человеческих  роста.  Секира  бессильно  рассекла
воздух, а черный маг толчком поднялся еще на вытянутую руку.
     -- Теперь умрете, -- процедил Вишандра сквозь стиснутые зубы. -- Меня
не удержать... Я сильнее всех на белом свете...
     Таргитай и Лиска кинулись к Мраку. Олег остался на коленях, его глаза
неотрывно держали парящего над болотом  мага,  на  лбу  выступили  крупные
капли.
     -- Это Пралес, -- сказал сверху Вишандра, в запавших глазах было злое
торжество. -- Тот самый Пралес, середка мира... Здесь самые  лютые  звери,
самые странные и злобные существа... Здесь пралюди,  свирепые  и  могучие,
никого не оставляют в живых...
     Лиска на  бегу  сорвала  лук,  в  тонких  пальцах  появилась  стрела.
Вишандра,  по  мере  того  как  освобождался  от  волевой  хватки   Олега,
поднимался все быстрее. Улыбка становилась шире, но она замерзла, когда он
увидел блеснувший наконечник стрелы.
     -- Бей точнее, Лиска! -- гаркнул Мрак люто.
     Стрела описала короткую дугу, вонзилась в живот йога. Так и  осталась
торчать, словно вонзилась в дерево. Йог продолжал подниматься, еще миг  --
и стрелы уже не достанут...
     Звонко щелкнула тетива. Вишандра вскрикнул, а Мрак гулко захохотал:
     -- Так, Лиска!.. Все одно грамотный, ему дети ни к чему. Еще!
     Вишандра вскрикнул еще дважды, когда  стрелы,  пущенные  безжалостной
рукой женщины, поражали цель. Подниматься перестал, судорожно  дергался  в
воздухе. Олег воспользовался и пытался если не сдернуть вниз, то рывком по
наклонной повести к земле.
     Мрак подавал стрелы Лиске, невиданное дело,  а  она  быстро  и  ловко
всаживала их в обнаженное тело мага -- тот висел над их головами  всего  в
трех саженях. Наконец он быстро  пошел  вниз.  Последняя  стрела  с  силой
ударила под  левую  бровь.  Глазное  яблоко  хлопнуло  с  овальным  звуком
разбитого яйца. Вишандра уже выл, не в  силах  заглушить  острую  боль  ни
волей, ни магией.
     Мрак поймал за ногу, сдернул на землю. Снова  нож  оказался  у  горла
мага, а колено на тощей груди.
     -- Зачем занес сюда? Случайно?
     Маг шевелил губами, стонал, на губах пузырилась  пена.  Олег  сказал,
отводя взгляд:
     -- Нарочито. Отсюда еще никто не выходил живым. Сами боги сделали это
место таким, чтобы живыми не выходили. Здесь хранится Яйцо!
     Мрак с недоумением вскинул брови.
     -- Что еще за Яйцо?
     -- Гольш рассказывал, -- напомнил Олег. -- Новое  Яйцо,  из  которого
может возникнуть новый мир. Кто расколет -- станет богом, а старый  мир...
вместе с людьми, богами, звездами исчезнет.
     Мрак настороженно огляделся. Шерсть на загривке вздыбилась.
     -- Племя неведомых людей, чья мощь неизмерима,  а  лютость  не  знает
границ?..
     -- Верно. Ты хоть и пьянствовал все дни, а кое-что запомнил. В  самом
племени под охраной магов неслыханной мощи, равной богам,  хранится  Яйцо.
Нам бы только не наткнуться на них!
     --  С  нашим  счастьем  только  по  грибы,  --  проворчал  Мрак.   --
Обязательно напоремся, не сумлевайся.
     Худое лицо  Вишандры  посинело,  изо  рта  текла  кровь.  Мрак  нажал
сильнее, красная струйка брызнула  фонтанчиком.  Таргитай  отвернулся,  но
Лиска  смотрела  на  врага  в  упор.  Красиво  вырезанные  ноздри   бешено
раздувались.
     Мрак поднял секиру, но Олег сказал внезапно:
     -- Оставь его.
     Мрак упер острие в горло жертве.
     -- Пошто так?
     -- Не знаю, -- ответил Олег.  --  Наверное,  от  Таргитая  заразился.
Противно добивать раненого.
     -- Мне не противно, -- возразил Мрак.
     -- И мне, -- сердито добавила Лиска.
     Мрак одобрительно оскалил зубы, подмигнул. Они стояли  рядом,  чем-то
похожие, тяжелый могучий оборотень --  с  темным  лицом,  черноволосый,  с
черной  волосатой  грудью,  и   тонкая,   как   лоза,   гибкая   Лиска   с
огненно-красными распущенными волосами.
     Олег отвернулся, пошел между деревьями.  Таргитай  поплелся  за  ним,
пугливо оглянулся. Мрак хмыкнул: недотепы, но направление выбрали точно на
башню Гольша... что теперь за тыщи верст.
     Когда Вишандра остался за деревьями, Мрак хлопнул себя по лбу, сказал
досадливо:
     -- Огниво выронил!
     Таргитай вызвался услужливо:
     -- Я сбегаю!
     -- Сиди, -- буркнул он. -- Сам забыл, сам вернусь.
     Он исчез, а когда немного погодя догнал их  в  волчьей  личине,  Олег
спросил печально:
     -- Вишандра, конечно же, упал в болото?
     Волк облизнулся, убирая красные капли с морды,  перевернулся,  уже  в
людской личине буркнул:
     -- Ты как в воду глядел! Вот что значит вещий! Подхожу,  а  там  одни
пузыри. Воняет гадко, эти чужие маги не моются годами  --  неумытым  богам
угождают...
     -- Нужно ли было? -- спросил  Олег  укоряюще.  --  Все-таки  один  из
величайших умов на всем белом свете.
     -- Ну и умничал бы себе дальше. А то взялся... Кто идет  за  шерстью,
возвращается стриженным. А то и вовсе без шкуры.
     Таргитай услышал, удивился:
     -- Как же утонет? Он же почти бессмертен!
     -- Этого "почти" хватит надолго, -- пояснил Мрак. -- Я  ему  нечаянно
такой валун к ногам привязал! Тыщу лет просидит на дне, не отвяжется.
     Лиска пыталась идти, как и невры, но постоянно зависала на валежинах,
застревала в кустах, а когда пыталась перепрыгнуть вслед за  всеми  низкую
сушину, зависла на  сучке,  как  жучок  на  паутинке.  Едва  освободилась,
сорвалась в глубокую яму, замаскированную узорчатыми листьями папоротника.
Добрый Таргитай вернулся, вытащил, повел к нетерпеливо ожидающим  Мраку  и
Олегу.
     -- Глаза береги, -- буркнул  Мрак.  --  Сослепу  напорешься,  никакая
магия не поможет.
     Таргитай наивно удивился:
     -- Ежели в Лесу трудно, то как вообще по Пескам ходють?
     Деревья нехотя пропускали  чужаков,  корни  вспучивали  темно-зеленый
мох. Воздух дрожал от комариного звона. Когда проходили мимо широкого  как
гора дуба, из темного дупла блеснули страшные желтые глаза,  жуткий  голос
сказал злорадно:
     -- Ух ты, ух ты!..
     Лиска присела, судорожно искала меч, не могла  выдернуть  трясущимися
руками. Жесткое лицо Мрака расплылось в широчайшей улыбке:
     -- Филя... Филечка... У-тю-тю-тю!..
     Он умильно чмокнул губами, вытянул их в  трубочку.  Олег  и  Таргитай
ощутили, что жуткое напряжение чуть ослабело. Они были почти что в  родном
Лесу. Мрак улыбался во весь рот, расправил плечи. Лиска с трудом пришла  в
себя, сказала злобно:
     -- Тебе хорошо, ты -- волк, а Олегу ветки мешают.
     -- Ему летать не только ветки мешают, -- ответил Мрак, -- еще и...
     Олег прервал поспешно:
     -- Надо торопиться. Гольш обещал продержаться неделю.
     -- Ты думаешь, мы пройдем тыщи верст за эти два дня?
     -- Надо драться до конца, -- ответил Олег сухо и  добавил:  --  Авось
победа и придет. Так говорил нам великий Мрак.
     Мрак открыл и закрыл рот, не нашелся, что сказать,  хмыкнул  и  пошел
впереди. Дважды миновали крохотные лесные озерца, проскочили  болото,  где
упырей из воды торчало больше, чем лягушек на листьях кувшинок, обошли  по
краю озеро с кроваво-красной водой.
     Дважды Лиску брал на руки Олег,  нес.  Она  вяло  высвобождалась,  но
вскоре ее подхватывал  Таргитай,  помогал  перебираться  через  чудовищные
переплетения корней, веток, острых кольев. Со всех  сторон  ухало,  ахало,
скрипело, рычало,  на  голову  сыпались  чешуйки  и  скорлупки:  неведомые
существа следили за каждым их шагом.
     Бежали через лес  молча,  но  Олег  чувствовал  как  Мрак  постепенно
накаляется. Впереди маячил Таргитай, разорванные на заднице портки болтало
по ветру. Странно и непривычно проглядывал белый лоскуток мяса.
     - Тарх, - рявкнул  Мрак  внезапно.  -  Бес  бы  тебя  побрал,  лодырь
поганый!
     -  Что  стряслось?  -  удивился  Таргитай.  Он  завертел  головой  по
сторонам. - Что-то случилось?
     - Случилось, - прорычал Мрак. - Жрун ненасытный! Ты еще вчера  портки
распорол!.. Почему не залатал?
     Таргитай обиженно вспикнул:
     - Разве не ты гнал нас, не давая поднять голов?
     - Ну и что? - удивился Мрак. - А ночь на что?
     Таргитай обиженно захлопал ресницами.  Судя  по  его  лицу,  он  явно
полагал, что ночь не совсем для латания портков, но с грозным Мраком разве
поспоришь, вон сопит как разъяренный вепрь, глаза налились кровь  будто  у
тура в осенний гон, только скажи слово  поперек,  сразу  шею  свернет  как
гадкому утенку, и он сказал тихонько:
     - Мрак, когда я вижу этот лес, эти белокожие березы, что как  девушки
собрались стайкой, смеются и шепчутся, вот-вот пойдут  в  хороводе,  когда
зрю на могучие дубы, так похожие на тебя, когда вижу  как  солнечные  лучи
проникают сквозь листву, а она светился странно и таинственно...
     Голос его из жалобного становился громче,  вдохновеннее,  чище,  Мрак
начал морщится,  Олег  вовсе  скис,  будто  вместо  сладкой  груши  куснул
яблоко-кислицу.
     - А какие пушистые облака проплывают в разрывах  между  деревьями!  -
продолжал Таргитай громче. - Они похожи на  невинных  барашков,  каких  мы
зрели в Песках, только здесь их подсвечивает заходящее  солнце,  и  облака
словно осыпаны золотым песком. чистым и невесомом.. Я вижу это, мир  велик
и прекрасен до слез, до комка в горле... Ты же с  твоими  острыми  глазами
мог бы узреть в сто раз больше. Но куда смотришь ты?
     Мрак не сразу понял,  что  поток  дурацки  красивых  слов  оборвался,
притом - довольно неожиданно. Рядом злорадно хихикнула  замученная  Лиска.
Олег непонимающе смотрел то на рыжеволоску, что развеселилась ни  с  того,
ни с сего, то на Мрака, что засопел и набычился.  Но  Мрак,  снова  удивив
волхва, внезапно хохотнул, прибавил шаг и пропал в оранжевой листве.
     Лиска со страхом и  изумлением  вглядывалась  в  странных  спутников.
Удары и несчастья обрушиваются, как удары молота, но ни один  не  дрогнул,
только темнеют, скрипнут зубами и стиснут кулаки, но идут, сражаются!
     Внезапно резкий голос Мрака как ножом вспорол ее думы:
     -- Чую жилье.
     -- Обойдем? -- предложил Олег тут же.
     -- Еще тыщи верст без еды и отдыха?
     -- Поедим на ходу, вон еда  скачет  и  прыгает,  а  спать  можно  под
деревом, -- возразил Олег. -- А ежели это жилье тех  неведомых  исполинов?
Которые охраняют Яйцо?
     Мрак шумно поскреб затылок,  наморщил  лоб.  Думал  он  трудно,  даже
покраснел и взмок, наконец сказал решительно:
     -- Бог не выдаст, свинья не съест. Авось не пропадем.
     Лиска поправила за спиной лук и колчан со стрелами. Таргитай на  ходу
передвинул  перевязь,  чтобы  рукоять  Меча   хватать   было   сподручнее.
Тревожился как никогда раньше, кусал губы, пугливо осматривался, лапал Меч
и вытаскивал до половины, задвигал снова. Другая  рука  беспокойно  щупала
дудочку. Мрак тоже лапнул секиру.
     -- Олег, я почуял псов, а ты должен почуять Яйцо. Там оно? Или шкилет
наврал?
     -- Волк родня псу, -- вмешалась Лиска, -- почему  Олег  должен  чуять
Яйцо?
     Мрак хмыкнул, глаза стали хитрые. Олег поспешил  задавить  каверзу  в
самом начале:
     -- Деревня как деревня. Я ничего не чую. Если и есть магия,  то  либо
слишком малая, чтобы ее заметить, либо столь огромная,  что  не  замечаешь
тоже.
     Внезапно Мрак остановился, словно шарахнулся головой о дерево.
     -- Ничего себе, -- прохрипел он таким голосом,  словно  сильная  рука
держала его за горло, как он недавно держал Вишандру.
     Его взгляд был прикован к молодому дубку, на коре которого  были  две
зарубки и грубо вырезанный Род в виде колеса с шестью спицами. Олег кивнул
с ученым видом:
     -- Рода чтут и здеся. Видать, народ правильный.
     Мрак смотрел остановившимися глазами.
     -- Правильный?.. Куда уж правильнее. Самый что ни  есть  наилучший...
Это я вырезал, когда одну... гм... уговорил сходить за ягодами.
     Олег вытаращил глаза, а Таргитай, ничего не поняв, или же поняв сразу
все, как бывает с дураками, и ничему не удивившись, заявил обрадованно:
     -- Ага, вот что значат эти зарубки!.. Я по всему  Лесу  натыкался.  У
нас в селе вроде бы и девок столько нету...
     Из глаз Олега блеснули молнии.
     -- Захлопни пасть! Мы подходим к своему селу? Или это  подлая  уловка
лютого врага?
     Таргитай смотрел непонимающе, как и Лиска. Мрак обошел дубок со  всех
сторон, словно ожидал увидеть свежевскопанную  землю.  Проклятые  хитрющие
маги могли перенести дубок на край света и вкопать у них на  дороге.  Мол,
пусть Мрак с друзьями свихнется.
     -- Мы не будем ломать головы, -- заявил он хмуро. -- Авось не сгинем.
Пойдемте и все узнаем.
     --  Мрак,  --  попытался  запротестовать  Олег,  --  надо  осмыслить,
понять...
     -- Дурень, хоть и ученый, -- оборвал Мрак. --  Рази  не  видишь,  что
проклятые на это и рассчитывают? Будем  думать  --  свихнемся.  Во  многом
думанье -- вред. Шибко умные долго не живут. Надо идти на авось.
     -- Авось не бог, -- сказал Таргитай глубокомысленно,  --  но  полбога
тоже на дороге не валяются.
     Олег с отвращением оглянулся на безмятежного певца. Этому  только  бы
не перетрудиться, шевеля мозгами!
     Лиска сказала тихонько, голос был полон сочувствия:
     -- Олег, мы ведь спешим? Нам через два дня надо быть у Гольша. А  тут
думать на неделю...
     Олега перекосило, неведомый зверь  грыз  внутренности.  Поступать  не
думая -- это против воли богов! Зря  старались,  вылепливая  единственного
зверя по своему облику. Рассердясь, могут  стереть  неудачное  творение  с
лица земли. Но надо идти не думая или же руководствоваться странным  авось
-- таинственным знанием, заложенным в человеке богами. Знание, которое  не
назовешь  знанием,  оно  целиком  на  подсказке  богов...  а   те   бывают
невнимательными, вместо удачи иной раз так шарахнешься...
     Мрак сказал настойчиво:
     -- Олег! Когда сдуру ухватишься за горячую  сковородку,  то  бросаешь
сразу, не раздумывая?
     Он повернулся и зашагал  в  сторону  неведомой  деревни.  Таргитай  и
Лиска, поглядывая на замершего Олега, осторожно  двинулись  за  оборотнем.
Олег судорожно  вздохнул,  незримый  зверь  вцепился  в  сердце  зубами  и
когтями. Сковородку можно уронить  на  свои  голые  ноги.  А  если  вместо
сковородки острый меч?
     Чем ближе подходили к деревне -- ощущали по запаху, слышали  лай,  --
тем отчетливее Олег воспринимал неведомую мощь. Так  еще  с  порога  кузни
чуешь жар, а чем ближе к горну...
     Таргитай резво  бежал  по  знакомой  тропинке,  обогнав  Мрака,  пока
оборотень не цыкнул громко, а волхв не дернул сзади за шиворот. Оба  пошли
впереди, сжатые в тугие комки мышц, готовые к неожиданностям.

     Большая Поляна открылась, едва взбежали на пригорок за  речкой.  Все,
кроме Лиски, ощутили, будто окунулись в горячую воду. Вон исполинский  дуб
Боромира, вон сложенная из тяжелых  глыб  крыша  землянки  Громобоя.  Чуть
дальше -- сдвоенная сосна, в дупле которого жил с родными Олег, а  на  той
стороне вытоптанной поляны зияет дупло,  из  которого  маленький  Таргитай
привык выглядывать в большой мир Леса.
     Мрак отыскал взглядом свой дуб. Сами боги не убедят, что это мара или
похожее дерево!.. Своими руками расширял дупло, таскал туда  сухой  мох  и
листья, устилал звериными шкурами, стесывал неровности, вбивал в щели рога
туров и лосей.. Вернулись на свою родную поляну! Но что  теперь  за  народ
поселился там?
     Он стиснул секиру  так,  что  костяшки  побелели,  сказал  сдавленным
голосом:
     -- Вперед не высовываться!.. Тарх, твой Меч скоро заржавеет.
     Лиска встала рядом, меч ее был обнажен. На этот раз ни Мрак, ни  Олег
не прятали ее за спины. Таргитай без напоминаний вытащил Меч, чистое  лицо
потемнело.
     Когда подходили к заметным деревьям, псы залаяли  громче.  Из  кустов
выметнулся огромный лохматый зверь. Он с разбегу прыгнул Мраку  на  грудь,
визжал, пытался лизнуть в лицо, падал  на  землю  и  бешено  вилял  задом,
счастливо вереща.
     -- Это не мара, -- сказал Мрак озадаченно. -- Такое ни  один  маг  не
подделает!
     Из ближайшего дупла боязливо  выглянули  детские  головки.  Затем  из
темноты появилась громадная лапа, грубо втащила,  минуту  спустя  выглянул
кряжистый мужик -- сумрачный, глядящий исподлобья. В  обеих  руках  сжимал
огромную секиру. Мрак  развел  руками.  Глаза  не  отрывались  от  секиры,
когда-то привычной -- грубо обделанная глыба камня на длинном держаке!
     -- Буян, -- сказал он тихо, чувствуя неясную печаль. -- Это я, Мрак.
     Буян все всматривался в пришельца, глубоко спрятанные под лоб  глазки
беспомощно мигали.
     -- Мрак?.. Кости Мрака растащили дикие звери. Ты -- навьяк.
     -- Я жив, Буян.
     -- Ты навьяк, -- повторил мужик. -- Как и эти  за  тобой.  Да  еще  и
мавка...
     За спиной Буяна неслышной  тенью  скользнула  женщина  с  неопрятными
распущенными волосами. В другой руке хозяина  появился  осиновый  кол.  За
своей спиной  Мрак  услышал  ропот.  Из-за  деревьев  опасливо  появлялись
мужчины -- с топорами, рогатинами, дубинами. Вдали послышался грозный  рык
Главного Охотника. Вскоре Громобой уже расталкивал  народ,  его  глаза  не
отрывались от пришельцев.
     -- Нежить! -- рявкнул он во весь голос. -- Забить их кольями!
     Таргитай и Мрак повернулись в разные стороны. Секира и  Меч  блестели
красным, словно не закатные лучи отражались, а кровь  жителей  стекала  по
лезвиям. Олег поспешно крикнул:
     -- Болваны!.. Вы когда-нибудь видели нежить с оружием?
     Мрак  уже  почти  опустил  секиру  на  голову  Буяна,  тот  отпрянул,
споткнулся и растянулся на спине. Мрак добивать  не  стал,  изготовился  к
новой схватке. Среди жителей росло замешательство, наконец Громобой  зычно
взревел:
     -- Была нежить голая, теперь -- в портках и при  оружии.  Ну  и  что?
Бей!
     Мрак взмахнул  секирой,  двое  упали,  оглушенные  --  оборотень  бил
обухом. Таргитай с трудом удерживал Меч, его налитый тяжелым солнцем зверь
плашмя не ударит. Олег придержал Лиску.
     -- Где Боромир? Вы ж не забор ставите, чтобы самим  решать!  В  таких
делах без Боромира нельзя!
     В толпе завопили, призывая старшего волхва. Двое парней выбрались  из
толпы, понеслись так, что голые пятки влипали в спину -- дуб Боромира  был
на том конце поляны.
     Олег стоял, подняв Жезл. Заклятие может обрушить  громовую  стрелу  с
небес, разнесет столб с Велесом  в  щепки,  но  это  же  его  люди!  Пусть
обидели, присудили к смерти изгнанием, но  другой  жизни  не  знали  и  не
знают...
     Но почему Вишандра