не
возражал, он редко вообще возражал, зато Мрак от беды  подальше  отдалился
от них насколько мог.
     По дороге присоединились еще  две  группки  --  побогаче,  в  крепких
доспехах, все как  на  подбор  в  блестящих  шлемах.  Эти  вовсе  окружили
Таргитая, дальше ехал в кольце стражников,  словно  почетный  гость.  Мрак
дергался, оглядывался, Олег успокаивал: на  Тарха,  мол,  даже  собаки  не
кидаются.
     Он привстал, оглядывался, но не узрел  кибиток,  домов  или  хотя  бы
шалашей --  Дерево  поочередно  охраняли  приходящие  отборные  отряды  из
дальних племен.
     Далеко впереди показалась группа всадников. Олег  насторожился.  Едут
не спеша, по-царски. Если не верховные вожди, то все  же  те,  от  которых
зависит их судьба.
     В томительном  молчании  сблизились.  Мрак  и  Олег  выехали  вперед.
Всадники невозмутимо ждали, кони обнюхивались, пытались  щипать  траву.  В
середине переднего отряда высился в седле грузный человек. Дорогая  одежда
ниспадала по обе стороны, сапог не было видно, как и оружия.  Он  был  без
доспехов и с непокрытой головой.
     Мрак поднял руку:
     -- Доброго здоровья и хорошей охоты!
     Голос его был мощным, с волчьей нотой.  Кони  испуганно  захрапели  и
попятились, а под вожаком  встал  на  дыбки,  едва  не  сбросил.  Всадники
хватали за удила, тревожно и с удивлением посматривали на чужаков.
     Кое-как совладев  с  дрожащими  животными,  передние  всадники  снова
поставили их в ряд. Старший вяло вскинул руку:
     -- Приветствуем и мы, ежели пришли с добром.
     -- Мы с добром, -- поспешил сказать Олег.
     Всадник скривил тонкие губы:
     -- Что добро, а что зло -- решаем мы. В каждом племени свои понятия о
добре и зле.
     Олег  порывался   возразить,   расхрабрился,   Мрак   предостерегающе
придержал его за локоть:
     -- Нишкни, мудрая голова. Мы идем с добром, но это добро не для себя,
а для других людей!
     Предводитель сказал тем же  раздраженным  голосом,  явно  сердясь  за
испуг своего коня:
     -- Меня зовут Богдан сын  Хмеля.  Я  прожил  долгую  жизнь,  знаю  --
наибольшее зло от тех, кто  гребет  не  для  себя,  а  для  других.  Самые
кровавые войны развязываются теми, кто расшибается в  лепешку  для  своего
народа... Своего, конечно. Мы теперь знаем, как с вами поступить.
     -- Погоди! -- вскричал Олег.  Он  сразу  понял  то,  почему  всадники
расступились, а в передний ряд выдвинулись лучники. Стрелы уже  лежали  на
тетивах. Похоже, проделывали такое не раз, а Богдан  говорил  так,  словно
повторял давно заученную молитву богам. -- Мы еще не все сказали!
     -- Не все, не все, -- подтвердил Мрак. Он неспешно  вытащил  огромную
секиру, заходящее солнце заиграло кровавыми отблесками,  словно  с  лезвия
уже капала кровь. -- Еще не все...
     Таргитай нехотя спрятал дуду, так же медленно, как Мрак,  вытащил  из
ножен меч. Длинный, с широким лезвием, он сразу словно сгустил вокруг себя
воздух, и странные лилово-оранжевые отсветы заиграли на лице Таргитая.  Он
стоял в окружении солнечного света, в котором коротко и  страшно  блистали
молнии.

     Глава 13

     Всадники ахнули, подались назад. Кони приседали  на  крупы,  храпели.
Раздирая рты удилами, их кое-как остановили. Лица у всадников были  белые,
а глаза стали размером с их выпуклые щиты.
     Богдан удержал коня, тому передался страх всадника.
     -- Всем стоять!.. А ты, пришелец, скажи: зачем тебе Жезл,  ежели  уже
владеешь мощью богов?
     Таргитай ответил, опережая Мрака, не обращая  внимания  на  отчаянные
знаки Олега не выказывать свою дурость:
     -- Эт не та мощь.
     Богдан спросил озадаченно:
     -- Как это?
     -- Это убивает, -- ответил Таргитай чистым детским голосом. --  Я  не
хочу убивать. А Жезл... Не знаю, но я оставлю Меч, ежели велите,  в  обмен
на Жезл.
     Всадники  суетились,  перемещались,  что-то  выкрикивали   сорванными
голосами. Богдан поднял руку:
     -- Тихо!.. А вы, странные, если пропустим  к  Дереву,  в  самом  деле
оставите Меч?
     Мрак показал дурню кулак  размером  с  детскую  голову,  но  Таргитай
ответил без колебаний, даже с облегчением:
     -- С радостью. Я не люблю этот Меч.
     Всадники смотрели с широко открытыми  ртами,  а  Богдан  после  паузы
сказал медленно:
     -- Мы пропустим вас. Ты говоришь искренне. Ты в самом деле понимаешь,
что Жезл сильнее Меча.
     Всадники расступились. Обалдевший Мрак тронул коня, четверка медленно
тронулась в проход. Олег смотрел в хмурые напряженные  лица,  сжимался  от
страха -- четверых легко истыкать стрелами,  но  не  стреляют,  даже  мечи
вложили  в  перевязи!  Наивная  дурость  Таргитая  оказалась  сильнее  его
мудрости и отваги Мрака. Правда, сам Таргитай еще меньше понимает,  почему
не тронули, но дорога к Дереву открыта!
     Когда стража Дерева осталась позади, Мрак вздохнул, словно  свалил  с
плечей горный хребет, сказал с великим облегчением:
     -- Здорово ты их наколол, Тарх! Поверили.
     Таргитай поспешно спрятал дудочку.
     -- Я в самом деле оставлю Меч.
     Даже Олег и амазонка подпрыгнули в седлах, а Мрак вытаращил глаза:
     -- Сдурел?
     -- А что? Мрак, твоей секирой можно хотя  бы  лес  рубить  или  дрова
колоть, а Меч только убивает. И только людей!
     Олег смолчал, люди бывают  разные,  иных  убивать  --  спасать  целые
племена. Мрак же покраснел, голос стал угрожающим:
     -- Таргитай, мы уцелеваем только чудом, да по дурости. Умные  уже  бы
сгинули. Нам щепка может спасти шкуры, а ты от такой штуки  отказываешься!
Даже боги не брезговали, а ты  белых  ручек  марать  не  изволишь.  Ладно,
хвороста нарублю своей благородной секирой, Олегу  хватит  всей  его  мощи
волхва, дабы разжечь костер без огнива --  вечно  теряет,  спасибо  Лиске:
находит и незаметно кладет ему в сумку, а вот тебе выпала,  дурню,  редкая
удача -- рубить и крушить ворога!
     Таргитай подумал, двинул плечами:
     -- Не понимаю такой удачи.
     Мрак всплеснул руками:
     -- Дурень, это же всем понятно! Об  этом  даже  песни  поют.  Вспомни
Странника. Тебе ж самому нравятся песни про поединки, кровь из ран,  битвы
с великанами, схватки  со  Змеями,  спасать  девок  из  плена,  крушить  и
низвергать!
     -- Нравятся, -- ответил Таргитай. -- Я тогда ночь не спал, его  песни
в ушах звучали. Песни про битвы с врагами нравятся, а вот самому биться не
нравится.
     -- Боги, если бы это сказал Олег...
     -- Мрак, я  слишком  глуп,  чтобы  чувствовать  страх,  но  не  люблю
убивать. Жалко! Если бы убивать, чтобы не умирали...
     Мрак глухо захохотал, рассмеялся и Олег. Звонко залилась смехом,  как
серебряный колокольчик,  Лиска.  Таргитай  ехал  с  насупленным  лицом  --
смеются над ним, затем заулыбался во весь рот.  Его  глупое  честное  лицо
стало совсем счастливым, светлым.
     Мрак  оборвал  смех:  далеко  впереди  вился  столбик  черного  дыма.
Остальные умолкли, видя  его  насупленное  лицо.  Оборотень  оглянулся  на
маячивших далеко позади всадников.
     -- Видите?
     -- Опять стража? -- спросил Олег.
     -- В чешуе и с когтями. Змей, помните?
     -- Для чего же нас пропустили? -- спросил Таргитай недоумевающе.
     -- Может быть, чтобы посмотреть,  как  Змей  сожрет?  Жизнь  скучная,
забав мало, глазу отдохнуть не на чем.
     Таргитай хлопал  глазами,  не  понимая.  Олег  подобрался,  напрягся.
Страшное заклятие не поможет: нет такой трещины, чтобы провалилось Мировое
Дерево. Да и Жезл тогда пропадет!
     Приблизились, в клубах  черного  дыма  начали  проскакивать  багровые
искры. Мрак все темнел, Таргитай перехватил его злой взгляд, брошенный  на
Меч: людей, гад, сечет,  еще  как  сечет,  а  самого  гада  --  да  такого
крупноватого! -- не берет, хоть плюй на него.
     -- Огнедышащий, -- определил Олег. Он спешно листал книгу. --  Против
простых драконов знаю, против крылатых знаю...
     -- Знаешь? -- спросил Таргитай с недоверием.
     -- Только пользоваться не умею, -- признался Олег. --  А  вот  против
огнедышащих даже не видел отворота.
     -- А был бы, ты его опять перепутал с чем-нибудь, -- сказал Мрак.  --
Хватит с нас жаб с неба!
     Лиска сказала с негодованием:
     -- Это даже хорошо, что перепутал!
     -- Да ладно, ладно, -- сказал  Мрак.  --  Все,  что  ни  делается,  к
лучшему. Вот Тарх вообще такое брякнул, что и на голову не налезет, а  нас
даже не разнесли на клочки... Дурацкий мир,  в  котором  живем!  В  другом
давно бы прибили.
     Таргитай уже любовно щупал дудочку,  улыбаясь  своим  мыслям.  Сказал
рассеянно:
     -- Вообще-то он мне нравится.
     Мрак с Олегом  переглянулись.  Мрак  безнадежно  махнул  рукой.  Олег
сказал с неуверенностью:
     -- Мне, вообще-то, тоже.
     Таргитай поднес дудочку к губам:
     -- А я, будь богом, все-таки сделал бы лучше.
     Лиска прыснула, Мраку показалось, что даже кони заржали, жеребец  под
ним зашатался -- едва не упал от смеха.
     -- А лень куды бы дел? -- спросил  Мрак  очень  серьезно.  --  Она  ж
родилась раньше тебя. Сперва говорит лень, потом -- ты.
     Таргитай почесал в затылке,  задумался.  Дальше  они  ехали  под  его
насвистывание на дудочке. Змей певца не страшил, до него еще верст десять,
а так далеко стоит ли заглядывать? Пусть под  ним  конь  ломает  голову  о
грядущем, у него она большая. Да еще Олег -- он иссохнет,  ежели  не  дать
разобрать завтрашний день по щепочкам.
     Дым стал реже, черный превратился в сизый,  затем  вовсе  в  белесый.
Огонь исчез, вскоре уже все рассмотрели у подножия дерева  нечто  зеленое,
похожее на ящерицу размером с сарай. На спине  бугрился  неопрятный  горб.
Невры не сразу узнали сложенные крылья.
     -- Кожистые, -- определил Мрак. -- Как у Олега!
     -- И летает, наверное, -- предположил  добрый  Таргитай,  --  так  же
замечательно.
     -- Только наша вещая птаха огнем не дышит, -- сказал Мрак, он  бросил
взгляд на волхва. Тот, судя по жестам,  убеждал  Лиску  держаться  позади.
Если со Змеем что случится, то чтобы не встревала. Двое, мол, в  драку,  а
третий... третий в другое место. Тем более женщина. Хоть и злая.
     Мрак понюхал воздух, привстал.
     -- Не успеваем. А в потемках не наступить бы ему на хвост...  Привал,
ребята!
     По дороге встречали странные  холмики  --  деревянные,  иной  раз  до
половины вбитые неведомой силой в землю.  Олег  первым  догадался,  что  к
чему, все рассматривал потрясенно, потом привык даже он,  сейчас  же  Мрак
один такой холмик умело надсек -- дерево было твердым, как камень,  поджег
стружку, затем подпалил весь холм -- древесную чешуйку,  что  свалилась  с
Дерева!
     Странное дерево горело мощно, Степь осветилась  на  сотни  шагов.  От
жара невры трижды отсаживались. Мрак  поджарил  добытых  по  дороге  дроф,
вывалял в золе -- пепел оказался еще солонее, чем от  простого  дерева.  В
ночи выли степные  звери,  над  головой  проносились  темные  тела.  Огонь
вспыхивал, однажды раздался страшный крик, полный ярости. Запахло паленым.
     -- Задницу припалил, -- меланхолично заметил Мрак. -- Поучился  бы  у
нашего волхва. Зайца из-под небес бьет! Без промаха.
     -- Олег летает, -- согласился Таргитай с завистью. -- Уже здорово.  А
что иной раз мордой оземь, так своей же мордой! И не из-под самых облаков,
а то бы уже убился. А голова у него, хоть и волхв, крепкая...
     Олег морщился, ерзал от такой защиты.
     -- Хохотать по-волчьи приходится, а вы зубы скалите. Как пройдем мимо
Змея? Почему никто даже не думает? Тарх -- понятно, но ты, Мрак?
     -- Мимо? -- удивился Мрак. -- Рази такой пропустит? Такого надо  бить
по голове. А вот как, думай ты.
     -- Я все время об этом думаю!
     -- Да? -- удивился Мрак снова.  Он  покосился  на  разрумянившуюся  у
костра амазонку. -- Все время про Змея думаешь?
     -- Да, -- ответил Олег сердито. -- Мой  задум:  пройти  мимо  него  в
потемках. Змей тоже должен спать, все  звери  ночью  спят,  кроме  ночных,
конечно.
     -- А Змей?
     -- Ящерки и гадюки ночью спят, им холодно.  А  Змей  --  это  большая
ящерка. Или крупная гадюка.
     Мрак с сомнением поскреб когтями волосатую грудь.
     -- Да? Такому сараю и мороз не помеха. Разве что привык...  Маленьким
был, шкурка была как вон у тебя, так себе. Среди лета  замерзал,  особливо
ежели шелудивым уродился...
     Мясо пахло вкусно, а после долгого перехода сожрали и косточки. Лиска
вслед за неврами расстегнула пояс. Олег же, напротив, поднялся -- бледный,
посуровевший, тяжело вздохнул, прерывисто, как после долгого плача,  пошел
из освещенного круга. Мрак с сочувствием пробормотал вслед:
     -- Ишь, горбится, ровно коня несет. Не любит, ох  как  не  любит  это
дело.
     -- Ночью и я бы разлюбил, -- сказал Таргитай. -- Ночью спать надоб...
     Он заснул, не договорив, едва голова  коснулась  земли.  Мрак  кивнул
одобрительно: мужчина не должен изнеживать  себя,  подмащивая  под  голову
булыжники или полено, тем более -- седла, не  должен  лишаться  сна  перед
схваткой. Если ты родился -- все  равно  умрешь.  Так  стоит  ли  хитрить,
изворачиваться, трусить? Вот ежели бы боги отпустили человеку хотя бы тыщу
лет, тогда было бы жаль обрывать жизнь, особливо в самом начале.
     Олег вышел в темень. Вскоре бесформенная тень  взметнулась  в  ночное
небо. От воздушной волны колыхнулось пламя, взметнулись искры.
     В ночи было тихо. Воздух не двигался, запах Дерева стал мощнее.  Мрак
не замечал,  привык.  Лиска  крутила  носиком,  морщилась.  Далеко  вверху
раздался далекий крик  --  слабый,  замирающий.  Все  насторожились,  Мрак
буркнул:
     -- Это не Олег.
     Лиска бросила благодарный взгляд.
     -- Да, он бы не стал кричать.
     -- Да, он бы сразу, -- согласился Мрак, но что за  "сразу",  уточнять
не стал. Амазонка вспыхнула,  Таргитай  проснулся,  сонно  всматривался  в
ночное небо.
     -- Вдруг на него напал кто-то? -- спросил  он  тревожно.  --  Сам  он
не...
     Мрак подумал, предположил:
     -- А ежели повстречал такое же волосатое? Только сучку? Она ему то да
се, а он: я-де не могу, я не совсем птица... Что тогда?
     Долго всматривались вверх. Мрак вздохнул:
     -- Ложись. Чем поможем отсюда с земли? Я останусь на страже,  от  вас
все одно толку мало.
     Таргитай спал непробудно, Лиска осталась на ногах. Вытянулась, словно
могла взлететь, кулачки прижала к груди. Мрак сидел, поставив секиру между
коленей, подбородок упер в рукоять,  терпеливо  ждал  утра.  Белобог  даст
день, Чернобог придумает беду. Так было испокон, вдвоем они с двух  сторон
вытесали человека таким, какой  ныне  --  злого,  увертливого,  отважного,
хитрого, подлого, самоотверженного, готового помочь другу, а то  и  просто
чужаку: все-таки люди, свои, супротив них весь  мир  --  нечисть,  нежить,
навьи, боги, маги, звери, морозы и засуха, половодье, болезни...
     Правда, тот же человек  особо  люто  бьется  с  себе  подобным.  Поди
разберись, почему боги так устроили. Себе на забавку, нешто?
     Уже светало, когда  вблизи  россыпи  крупных  багровых  углей  тяжело
рухнуло бесформенное тело. Едва  кожистые  крылья  стянулись  на  горбатую
спину, Мрак подхватил бледного дрожащего друга под руки. Лиска быстро,  но
без спешки, принесла одежду, нехотя отвернулась.
     -- Ничо-ничо, -- сказал Олег торопливо.  --  Заморился  только.  Днем
теплый дух от земли держит.  Даже  подымает,  а  ночью  намахаешься  этими
парусами...
     Он спешно напялил портки, а Лиска начала разминать ему спину  и  шею.
Олег охал, постанывал, выгибался горбиком. Мрак спросил нетерпеливо:
     -- Узрел что?
     Олег постанывал, Лиска мяла изо всех сил, раскраснелась. Мрак  бросил
ему на плечи волчью душегрейку.
     -- Спит Змей, аль не спит?
     -- Хуже, -- ответил Олег тихо.  Он  покосился  на  спящего  Таргитая,
понизил голос: -- Там племя. Большие и малые, есть змееныши. Один на  моих
глазах вылупился. Совсем махонький -- с теленка. Сейчас спят, проснутся  с
первыми лучами солнца.
     Мрак быстро посмотрел на светлеющее небо.
     -- Не успеваем.
     -- Надо успеть, -- сказал Олег замученно. -- Иначе нас сегодня  утром
схватят люди Агимаса. Ты не представляешь, Мрак... С одним Змеем сражаться
немыслимо, а когда их целое стадо?
     Мрак пихнул ногой Таргитая, Лиска метнулась седлать коней. Олег  туго
подпоясался, кивнул Таргитаю на разбросанные мешки.  Когда  Мрак  и  Лиска
привели коней, все сразу пустили в галоп.
     Небо  светлело  чересчур  быстро,  из   темно-зеленого   стремительно
превращалось в изумрудное. Мрак посматривал с тревогой, нюхал воздух. Олег
начал сдерживать бег.
     -- Коней оставим. Стучат, как  Таргитай  в  лесу.  Перебудят  змеиное
племя.
     -- Пешком? -- вскрикнула Лиска негодующе.
     -- Можешь на четвереньках, -- предложил Мрак. -- Волхв прав,  у  меня
от грохота копыт в ушах звенит. Это только Таргитаю все одно.  Его  палкой
по голове били, а он спрашивал: где это стучат? У змей уши  получше,  хотя
мне еще ни одну не удавалось поймать за уши. Даже лягушку не ловил...
     Он спрыгнул, мигом сдернул седло и взвалил на плечо. Мешок  и  секира
заняли свои места на спине. Таргитай с несчастным видом  стащил  седло  со
своего коня.
     -- А зачем? Какие на Дереве кони?
     -- Увидишь Змея, -- объяснил Мрак терпеливо, -- скинешь  седло  --  и
так легко удирать!
     -- Да, -- пробормотал Таргитай, приняв все за чистую монету, --  если
еще смогу таскать ноги.
     Мрак чмокнул коня в бархатный нос, потрепал  по  пышной  гриве.  Конь
обнюхал хозяина, глаза были печальные, понимающие, как у Таргитая,  только
Таргитай еще и умел говорить, хотя не умел так же быстро бегать.
     -- Возвращайтесь!.. Авось попадутся добрые хозяева. А  вы  ленивцы...
Кто отстанет -- шею сверну!
     Ночь озарялась вспышками огня, словно разламывалось  горящее  бревно,
выстреливая  в  небо  огненные  стрелы.  Доносился  глухой   рев-ворчание.
Послышался и обиженный визг -- тонкий, будто  верещала  белка  размером  с
медведя.
     -- Так его, -- буркнул Мрак нервно. -- Спать надо, дурак.
     Он часто останавливался, отпрыгивал в сторону, и все отбегали следом.
Дважды падал  и  отползал,  двигая  всем  телом,  как  ящерица.  Оба  раза
натыкался подошвами сапог в лицо Таргитаю, со злостью  пихал,  шипел,  как
разъяренный Змей.
     Оба раза мимо проползало нечто огромное.  Земля  подрагивала,  воздух
пропитался запахом сырой рыбы. Невры переползли через полосу влажной земли
и слизи.
     Мрак зло шипел на  Таргитая:  тот,  как  любопытный  хомяк,  старался
рассмотреть страшных  зверей,  не  спешил  убраться  с  дороги  --  полное
бесстрашие дурака могло погубить всех.
     -- Да спят они, -- оправдывался Таргитай виновато. -- Спят!
     -- В любой вороньей стае одна бдит, -- прошептал Мрак.  --  Иначе  бы
давно перебили!
     -- Так то вороны! Правда, эти тоже с крыльями... Но ведь не в  перьях
же...
     Олег дальше не слышал их разговора, ибо Лиска,  натыкаясь  на  каждую
щепку, набирала в грудь воздуха для вопля. Он спешно зажимал  ей  рот,  со
стыдом понимал, что ее  трусость  другого  сорта:  стоило  зайти  сзади  и
сказать  над  ухом:   "Гав!",   как   под   храброй   воительницей   сразу
образовывалась лужа, зато лицом к лицу с опасностью, глядя ей в глаза,  не
трусила, а вот он, мужчина...
     Дальше Олег старался не додумывать, иначе от  позора  придется  вовсе
лезть Змею в пасть. Разбудить, раздразнить, чтобы раскрыл пасть  или  хотя
бы зевнул, и залезть. Эти сараи кажутся спящими горами, хотя  бы  на  фоне
звездного неба выделялись! Но и звезд не видно в извечной тени Прадуба!  А
на спящих Змеев натыкаешься на каждом шагу... возможно, на одного  и  того
же Змея -- то на хвост, то на лапу, то ткнешься головой в мягкое  пузо,  а
когда после долгого ползания  решишь,  что  уже  убрался  далеко  и  можно
перевести дух, замечаешь, что оперся головой, а то и локтем на его морду.
     -- Спят, --