ястреба.
     -- Во диво! В нашем Лесу отродясь таких не видывал!
     Птица встрепенулась, переступила с ноги на ногу,  вскрикнула  хриплым
сорванным голосом:
     -- Дур-р-р-рак!.. Кеша кушать хочет!
     Мрак  отступил,  печально  покачал  головой.   Крепкие,   как   корни
столетнего дуба, пальцы до хруста сжали рукоять секиры:
     -- Проклятые маги! Бедного Кешу заколдовали, да еще есть не дают.
     Олег уже  нетерпеливо  кричал  из  темного  прохода.  Разбитая  дверь
болталась на одной петле. Таргитай рассеянно чесал плечо,  потом  прижался
спиной к косяку и поерзал, еще и глазки пустил под лоб.
     Коридор внезапно пошел вверх. Выступили ступеньки -- сперва  покатые,
потом все круче и круче.
     -- Как этот дурень сам ходит вниз? --  прохрипел  Мрак  на  бегу.  --
Дурень, хоть и маг.
     -- Зачем ему вниз? -- спросила Лиска.
     -- Затем, зачем сама бегаешь в кусты. Правда, здесь кустов не видать.
Туго тебе придется, девка.
     -- А колдун волком перекидывается, -- ядовито предположила Лиска.
     -- Волку тоже далеко.
     -- А волки гадят на месте.
     -- Тогда уж орлом, как наш Олег. Взмыл и погадил.  Взмыл  и  погадил.
Взмыл...
     -- В своей комнате?
     -- Нет, с краю башни.
     -- Проще задницу свесить!
     Все  трое  на  бегу  посмотрели  на  Таргитая.   Тот   с   торопливой
брезгливостью осмотрел одежду. Болото, напомнил себе настойчиво. Воняет от
болотной грязи. Башня вспахала болото до  дна,  грязь  облепила  стены  до
третьего поверха!

     Глава 5

     Олег замедлил шаг, плечи его поднялись, будто ждал удара в спину.
     -- Колдун за той дверью. Сам Мардух.
     Мрак набычился, изготовился выбить.  Если  понадобится  --  вместе  с
косяком.
     -- Погоди, -- попросил Олег.  Лицо  было  бледным,  глаза  растерянно
блуждали. -- Он знает, что мы здесь.
     -- Ну и что? По-честному, в спину не бьем.
     -- Мрак, он не тревожится, сидит за столом! Читает.
     Мрак взял секиру в обе руки, снова исподлобья посмотрел на дверь.
     -- Грамотный, видать. Или  только  сегодня  научился,  оторваться  не
может.
     -- Мощное заклятие составляет, --  предположила  Лиска  внезапно.  --
Надо бить поскорее!
     Олег рта не успел  раскрыть,  Мрак  уже  ринулся  как  бык.  Дверь  с
грохотом распахнулась, не заперта, Мрак влетел через порог.
     Просторная комната, похожая на богато разукрашенный зал, была  залита
теплым оранжевым светом. Из стен торчали гнутые светильники, пламя  горело
ровно, мощно, не отбрасывая теней.
     У дальней стены сидел за  столом  спиной  к  ним  сутулый  человек  в
длинном халате,  Мардух.  Стол  был  завален  свитками  папируса,  листами
выделанной телячьей кожи, бумагами. Маг  перекладывал  манускрипты,  низко
водил носом над бумагами. На грохот обернулся, глаза были темные,  глубоко
вбитые в череп.
     -- Что вас задержало так долго?
     -- Да ворота шибко хлипкие.
     -- Но по лестнице поднимались резво,  --  заметил  Мардух.  --  Люблю
крепких людей. Живут дольше даже с содранной кожей.
     Он  сделал  легкое  движение  бровями.  Все  четверо   ощутили,   как
уплотнился воздух, руки отяжелели. Мрак поднял секиру, с трудом шагнул, на
следующем  шаге  застыл,  словно  муха,  попавшая  в  клей.  Олег   шепнул
контрзаклятие, тяжесть разом исчезла. Мрак взревел, прыгнул на мага.
     Колдун на этот раз и бровью не повел, а  Мрака  отшвырнуло  в  другой
конец зала. Темные  глаза  выжидающе  остановились  на  Олеге.  В  глубине
таилась насмешка. Олег сжал зубы, возросшую  мощь  чуял,  метнул  незримый
сгусток воли в мага.
     Мардух удивленно вскинул брови, словно не  ожидал,  наклонил  голову,
сказал что-то вполголоса. Светильники с легким треском вспыхнули ярче,  на
окнах звякнуло:  возникли  решетки.  Мягкая  обволакивающая  сила  сдавила
Олега. Пробовал противиться, лихорадочно перебирал в уме заклятия,  бросал
собранную в пучок волю. Торжествующая мощь врага ломала его, как солому.
     -- Олег, -- услышал он хриплый голос Мрака, -- ты же горами тряс, как
вениками!..
     Могучий оборотень  рухнул.  Тяжесть  распластала  Олега  по  каменным
плитам. Он силился приподняться, упал лицом вниз. Таргитай  еще  держался:
уперся спиной в стену, силился вытащить Меч. Лиска лежала  недвижимо,  как
смятая тряпичная кукла.
     Колдун без волнения смотрел в искаженное лицо волхва.  Жилы  вздулись
на лбу Олега, посинели, а  лицо  налилось  темной  кровью.  Колдун  разжал
кулаки, кровь разом отхлынула от лица волхва, он  зашатался,  уцепился  за
стену.
     -- Какой же ты  маг?  --  спросил  Мардух.  В  голосе  не  было  даже
презрения, лишь скука и пренебрежение. -- Ты  безмозглый  бык...  А  я  --
человек.
     Язык прилип к гортани Олега.  Мысли  текли  вялые,  обрывистые.  Едва
начинал очищать мозг, чувствуя прилив сил, как проклятый  хозяин  крепости
менял магическую дубину на копье, умело колол в незащищенные места, тут же
отбрасывал копье,  осыпал  булыжниками  из  пращи.  Избитый  Олег  начинал
судорожно защищаться.
     -- Сила не решает даже в мире людей, -- сказал Мардух снова.  --  Кто
первым взял в руки дубину, тот с легкостью побил самого сильного. Кто взял
лук, побил умельца дубиной... У тебя одни бычьи мускулы, тебя легко побьет
даже ученик мага!
     От удара сзади под ноги Олег рухнул на колени. Мардух недобро оскалил
зубы:
     -- А я не ученик!
     Воздух потяжелел. В сгустке тьмы  возникла  толстая  бронзовая  цепь.
Звякая, волочась по камню, цепь медленно подползла  к  волхву.  На  концах
появились  толстые  браслеты.  Олег  попытался  сдвинуть  руки,   холодные
пластины металла сомкнулись на запястьях.
     -- Это еще не все, бычок, -- сказал Мардух обещающе.
     Что-то сильно ударило Олега по затылку. Он пошатнулся. Перед  глазами
мелькнула широкая,  дурно  пахнущая  доска,  сзади  шею  прижало.  Толстые
бронзовые штыри соединили обе доски,  а  на  руках  повисла  злая  тяжесть
цепей.
     -- Зачем? -- прошептал Олег.
     -- Я человек, -- повторил Мардух.  --  А  человек  любопытен.  Лесные
люди, о которых я слышал только из старых преданий!..  Оборотень,  который
считает свое оборотничество обычным делом. Деревенский маг, надо признать,
немалой силы... Лодырь и дурак, которого в любой стране уже прибили бы  из
жалости или отправили бы на каменоломни, но вы с ним  носитесь,  вытираете
слюни... Я убью, но прежде пойму. А потом сдеру шкуры, выделаю черепа  для
чаш.
     -- Ты... называешь себя человеком?
     -- Разве не поступаете так с животными? А вы для меня -- они самые.
     Сильные руки вздернули Олега, ноги повисли в воздухе. Боковым зрением
видел волосатые руки, что держали его сзади как  мешок  с  тряпьем.  Потом
ударился о твердую, как  дерево,  грудь,  его  перевернули  вниз  головой.
Послышался стон Мрака, жалобно, как птица, вскрикнула Лиска.
     Несли их долго. От прилива крови в голове Олег терял сознание. Велет,
который нес Олега, задевал им о стены, сдавливая так, что  трещали  ребра.
Становилось прохладнее, опускались в нижние поверхи.
     В темном подвале Олега тут же приковали к стене -- прямо из  каменных
глыб торчали бронзовые кольца. По звяканью и топоту определил, что бросили
кого-то еще.
     Когда все затихло,  он  долго  не  двигался,  старался  привыкнуть  к
темноте. Деревянный хомут на  шее  пригибал  к  земле,  но  губами-то  мог
шевелить, заклятия помнил... только ни одно не срабатывает!  Подвал  умело
окружен двойным слоем контрмагии. И кто знает, что таится  за  этим  слоем
еще...
     Мардух растоптал их, как  червяков!  А  еще  утром  чувствовали  себя
могучими, несокрушимыми. Сами брались сокрушать  любое  зло,  восстановить
Правду. Мрак -- самый сильный на свете боец, кто усомнится?  А  он,  Олег,
одним лишь усилием воли способен расколоть  землю  до  преисподней!  Легко
сметет гору, как кучку мусора, обрушит  на  землю  бурю  из  молний...  Но
человек обуздывает быка, а он, самоуверенный волхв, на  самом  деле  всего
лишь тупой бык!
     В темноте послышалось шевеление. Голос позвал слабо:
     -- Есть кто живой?
     Олег с трудом разлепил онемевшие губы:
     -- Я прикован к стене. Где остальные?
     Голос Таргитая вспыхнул надеждой, от которой сердце  Олега  полоснуло
еще больше болью:
     -- Мрака ударили по голове, в беспамятстве. Лиска сомлела... Олег, ты
им нарочито поддался?
     -- А как же, -- прохрипел Олег, жалея, что прикован, прибил бы дурака
голыми руками.
     -- Я так и думал! Не знаю, что ты тут хотел разглядеть, ты --  волхв,
тебе виднее, ты у нас умный, а  не  тупой  бык,  как  тебя  нагло  обозвал
Мардух... Я знаю, что тупым ты только прикинулся, хотя,  надо  признаться,
получилось здорово, но долго тут не сиди, по мне что-то ползает, а  я  так
не люблю, когда по мне ползают или скачут.
     Олег изо всех сил сжимал волю в пучок,  а  когда  удалось  увидеть  в
сознании светящийся комок, похожий на шаровую молнию, разом выпустил его в
реальный мир.
     В подземелье появился слабый свет, намного слабее, чем ожидал. Мардух
и здесь поставил стену. Олег не понимал, то ли  Мардух  позволил  осветить
хотя бы так, то ли сил волхва все-таки хватило на такую жалкую  магию,  но
теперь видел Таргитая и Мрака -- оба прикованы, как и он, -- разом  окинул
взглядом подполье и содрогнулся.
     Если верх башни-крепости был сложен из гигантских глыб, то здесь весь
зал  вырублен  в  сплошном  монолите.  От  каменных  стен  веяло   древней
несокрушимой мощью. Олег со страхом смотрел  на  древний  камень.  Из  тех
времен, когда боги творили мир!
     -- Ты полегче, -- предупредил Таргитай опасливо. --  А  то  разнесешь
все! Нам же на голову посыпется... Лиске прическу испортит.
     Донесся слабый голос, похожий на вздох:
     -- А тебе дуду раздавит?.. Не отобрали?
     -- Мрак, -- вскрикнул Таргитай. -- Только Меч отобрали! Ну и  хрен  с
ним, а дуду не заметили.
     Мрак молчал, снова потеряв сознание. Он висел на цепях, неестественно
вывернув руку. Лицо  распухло,  волосы  слиплись  и  казались  ржавыми  от
засохшей крови. Таргитай  позвал  еще  тихим  голосом,  понял,  подавленно
замолчал. Олег чуял на себе вопрошающий взгляд певца, уронил голову.
     Двое стражей, полуголые, но увешенные  оружием,  принесли  деревянное
корыто. Третий  явился  следом,  вылил  нечто  вонючее,  захохотал,  ткнул
пальцем:
     -- Будете жрать! Раз в день. И побыстрее.
     Мрак  угрюмо  молчал.  Таргитай  гордо  отвернулся.  Олег  проговорил
негромко:
     -- Мы будем есть. Мрак, нам еще понадобятся силы.
     Когда стражи ушли, Мрак угрюмо буркнул:
     -- На что-то надеешься?
     -- Пока живы...
     Оба измучились, пока  сумели  похлебать  пойла,  вымазались,  остатки
разлили по всей пещере. Таргитай упрямо отворачивался. Когда  по  расчетам
Олега наступил вечер, дверь распахнулась снова.
     Мардух оглядел прикованных  пленников,  тонкие  губы  раздвинулись  в
насмешливой улыбке:
     -- Я не знаю, как вам удалось  вырваться  от  Агимаса,  но  я  --  не
Агимас. Отсюда выйти невозможно. Видите вон ту плиту?..
     Сквозь забранное толстой решеткой окно видно было толстую плиту. Чуть
приподнята -- явно под нею хитрый колышек или  пружинка.  На  самом  крае,
дальше -- пустота. Чтобы попасть на нее  и  надавить,  птахой  надо  быть,
человеку туда не добраться.  Не  говоря  о  том,  что  не  пролезть  через
зарешеченное окно. К тому же защищенное и магией.
     -- А как ты на нее сигаешь? -- спросил Мрак хмуро.
     -- У магов свои пути. Вы тоже можете  попытаться!  Убедитесь  заодно,
что в моих владениях чужая магия не работает. Здесь я -- полный хозяин.
     -- Шелудивая собака ты, -- сказал Мрак, -- а не хозяин. Пусть  другие
тебя кличут хозяином, а мы тем, что ты есть -- тварью.
     Мардух кивнул, не убирая улыбку:
     -- Я всегда восхищался силой человеческого духа. Когда  подвешу  тебя
за ребро на крюк, можешь называть как хочешь. Кожу велю сдирать  медленно,
по ладони в день. Сперва надрезают на пятках, потом ме-е-едленно  тянут  в
разные стороны... Кожа отдирается с треском, кровь  брызжет  капельками  с
маковые зерна, но зато часто...
     Олег спросил внезапно:
     -- С нами была женщина. Где она?
     -- Она не вашей породы, -- ответил Мардух безразлично, но Олег уловил
внезапное напряжение. -- Вы трое из Леса, она -- из страны Песков.
     -- Разве сейчас она в Песках?
     -- Она в другой пещере. Повыше и... поудобнее.
     Олег ощутил волну гнева, но, взглянув на Мардуха, заставил  себя  зло
оскалить зубы:
     -- Но она тоже крепкий орешек?
     Мардух слегка налился тяжестью, голос стал тверже:
     -- Завтра пришлю со щипцами. Проверят, насколько твердые.
     Дверь захлопнулась с лязгом, словно Мардух кинулся на нее всем телом.
Невры обменялись хмурыми  взглядами.  Скорее  обманут  камни,  по  которым
ходит, чем этот маг.
     Им не приносили еду три дня и три ночи. Мардух дважды в день заходил,
смотрел с верхней ступеньки. Мрак поносил  его  самыми  бранными  словами,
Таргитай гордо отворачивался. Олег в бессилии следил за  каждым  движением
мага. Мардух держался так же ровно, как и в тот  день,  когда  появился  в
золотой башне Гольша. Он был хозяином  положения,  и  когда  назвал  Олега
быком, то скорее даже преувеличил. По его виду трое лесных людей для  него
были не важнее тараканов.
     Деревянный хомут растер шею до крови. Не  помогала  даже  мысль,  что
тараканам иногда удается ускользать от гнева хозяйки. Тараканы не сидят на
цепи.

     Таргитай ухитрился наконец  выудить  скованными  руками  дудочку.  Та
забилась за  пазухой  потом  и  грязью,  после  долгих  неудачных  попыток
приловчился  подудеть.  Голос  сперва  хриплый,  надтреснутый,  постепенно
окреп. Играл тихо, часто сбивался, но Мрак ожил, просил  еще.  Даже  Олег,
которому медведь на ухо  наступил,  слушал  без  привычного  отвращения  к
неумным действиям.
     Мардух однажды застал Таргитая с дудой в руках. Таргитай  таиться  не
стал, доиграл, начал новую. Один из стражей по знаку мага вырвал  дудочку,
принес хозяину. Мардух повертел ее в пальцах, с брезгливостью отшвырнул. В
тот день им не давали и воды.
     На пятые сутки, когда мучились от голода и жажды, Мрак предположил  с
недоумением:
     -- Неужто решил заморить голодом? Так просто?
     Олег хмуро откликнулся:
     -- Размечтался... Он хочет ослабить, пытки начнутся потом.
     -- Куда уж больше? У меня все издохло.
     Таргитай, желтый  как  смерть,  исхудавший  больше  других,  все-таки
исхитрился поднять с пола дудочку, играл, снова ронял в изнеможении.  Олег
заметил, что дверца приоткрыта. В полутьме двигалась тень, шаркали тяжелые
ступни. Кто-то из стражей от скуки слушал песни лесного человека.
     На шестые сутки с них сняли цепи, с Олега сбили деревянный хомут. Все
трое рухнули на каменный пол там,  где  висели.  Олег  вяло  подумал,  что
Мардух своего добился: они сломлены, обессилены. Любой палач  может  рвать
их тела щипцами или сдирать кожу -- нет сил даже на ругань.
     На седьмые сутки Олег словно бы уловил движение, но  от  слабости  не
мог поднять веки. Когда проснулся, Таргитай  сидел  у  стены,  глаза  были
виноватые, выглядел странно окрепшим. Ночью Олег снова услышал шаги, затем
по камню заскреблось, послышалось тяжелое дыхание. Таргитай подполз, начал
тыкать что-то в лицо Олега.
     Олег вяло шевельнул губами. Нечто мокрое вроде холодной глины  попало
в рот, с усилием глотнул. Комок начал опускаться по горлу, лишь тогда Олег
сообразил, что Таргитай совал мякиш плохо пропеченного хлеба.
     -- А Мраку? -- шепнул он.
     -- Уже... -- ответил Таргитай тихо.
     -- Откуда? -- спросил Олег.
     Таргитай не ответил, спал с открытым ртом. Когда наступило утро,  так
считал Олег, Мардух появился позже обычного, довольно потер руки:
     -- Завтра начнем.  Вы  как  раз  созрели!  Честно  говоря,  держались
удивительно долго.
     -- Мы продержимся долго, -- ответил  Мрак  едва  слышно.  --  Мы  еще
спляшем на твоей могиле, чучело.
     -- Удивительная сила духа! -- воскликнул  Мардух  довольно.  --  Нет,
начнем послезавтра. Дозреете лучше.
     Когда дверь захлопнулась, Олег  подполз  к  Таргитаю,  чувствуя,  как
уходят последние силы, прошептал:
     -- Откуда хлеб?
     Таргитай удивленно распахнул глаза -- чистые, невинные:
     -- А разве это не ты наколдовал?.. Я только видел,  как  чья-то  рука
положила в темноте возле меня.
     Олег пробормотал в замешательстве:
     -- Не помню. Может быть, я о чем-то задумался.
     -- Да, о Великом, -- согласился Таргитай  почтительно.  --  И  Вечной
Истине? Ты мысли, мысли. Не отвлекайся!

     Глава 6

     На восьмые сутки Таргитай снова поделился  невесть  откуда  взявшимся
хлебом.  У  Олега  возникли  подозрения  насчет  стража,  который   слушал
тоскливые песни Таргитая, но помалкивал.
     Они с Мраком шептались в  углу,  строили  планы  побега,  а  Таргитай
доковылял, держась за стену, к окну, жадно смотрел в  окно.  Иногда  синее
небо прочерчивали черные стрелы -- вороны летали  поодаль,  к  башне  мага
приблизиться не решались.
     Мрак страдал больше всех, сильное тело  требовало  еды,  он  иссох  и
казался живым скелетом. Кожа плотно обтянула череп, ребра выпирали.  Дышал
часто, с хрипами, дрожал в ознобе. Его, как и Олега с  Таргитаем,  терзали
сильные головные боли.
     Когда позади щелкнуло, они сразу не поняли, в чем дело. Заскрипело, в
темницу ворвался свежий прохладный воздух. Массивная плита в монолитной  с
виду стене медленно ползла вверх, исчезая в щели.
     -- Что за новая ловушка? -- спросил Мрак озадаченно.
     -- Это я открыл, -- сообщил Таргитай слабым голосом.  --  Пойдем  или
малость полежим?
     Мрак поднялся, ухватился за стену. В широком проеме во всю ширь зияло
синее небо. Таргитай стоял почти у края, но с места не двигался.
     -- Как ты открыл? -- спросил Олег сипло.
     Таргитай ответил замирающим голоском:
     -- Как Мардух и подсказал... Опустил вон ту плиту.
     Олег и Мрак  одновременно  повернули  головы,  едва  не  попадали  от
слабости. На плите сидел крупный ворон,  деловито  долбил  крепким  клювом
темную корочку. У Мрака навернулись слюни, он сжал кулак.
     -- Дурак! Сами мрем с голоду, а он ворон кормит.
     Олег поспешно перехватил кулак на полдороге.
     --  Мрак,  благодаря  этой  дурости...  которую   даже   я   не   мог
предположить, у нас появилась возможность -- малая, дохленькая...
     Мрак, шатаясь  как  пьяный,  двинулся  к  зияющему  проему.  Таргитай
опасливо выглянул.
     -- Это не дверь, а окно! Мы выпадем... Правда, Олег могет птахой...
     Мрак исчез в проеме, словно  выпал  в  самом  деле.  Таргитай  свесил
голову за край. Мрак  висел  под  ним,  ухватившись  костлявыми  пальцами,
непривычно  тонкими,  ноги  упирались  в  крутой  выступ.  Дальше   камень
обрывался, словно там  была  ниша.  Мрак  медленно  сползал,  цепляясь  за
выступы.
     -- А вдруг там темница еще хуже? -- предположил Таргитай.
     -- Освободим Лиску, -- сказал Олег сдавленным голосом.
     -- А дверь вороны откроют, -- добавил Мрак сквозь зубы.
     Он сполз в нишу, исчез. Олег торопливо полез за ним. Таргитай пощупал
дудочку, вздохнул и заспешил следом.
     Мрак уже стоял в нише. За толстой металлической  решеткой  была,  как
угадал Таргитай, другая темница. Глаза Мрака были плотно  закрыты,  мощная
грудь вздымалась так часто, что выпирающие под кожей ребра были похожи  на
крылья огромной летучей мыши. Олег  опустился  на  карниз,  чувствуя,  что
спуск отнял последние силы.
     -- Что дальше?
     -- Ты волхв, -- ответил Мрак таким  же  измученным  хрипом.  --  Тебе
отпирать.
     -- Прутья не из магии, из бронзы.
     Мрак всхрапнул как засыпающий  конь,  ухватился  за  прутья.  Толкнув
Олега, в нишу скакнул Таргитай. Его глаза округлились.
     -- Нам ни в жисть... Даже когда были здоровые как лоси.